Адовы 3: Малой (*60 иллюстраций)

Глава 31 Райские кущи

Апостол Пётр теребил связку ключей, попеременно то роняя, то поднимая их. Руки дрожали, и непослушная связка вновь и вновь выскальзывала пальцев. Со стороны даже невооружённым глазом видно, что жутко волнуется.

Ещё бы не волноваться — первые посетители за последнее время!

— Христос спускался в ад, а вот Антихрист в рай не поднимался никогда. Это нонсенс, — обронил он, глядя на Малого в руках Мары, затем перевёл взгляд на демонёнка, словно не понимая каким ветром его сюда занесло.

Логичнее всех выглядел пудель. Собаки, как известно, часто попадают в рай. Если не кусают прохожих. И точно попадают, если сидят на цепи. Потому без разницы какого собака цвета и вероисповедания.

— О, не переживайте. Мы не отыгрываться пришли, — сказал как можно дружелюбнее Даймон, поглядывая на золотые врата в рай, увы — пока запертые на замок. — Просто так получилось, что прошли через ад.

— А всем, кто прошёл, судя по всему — дорога в рай. Вот мы и здесь, — добавила бледная сестра, щурясь от яркого солнца. Которое именно солнце, а не антисолнце. И света вокруг столько, что хоть купайся в нём, хоть плавай. Правда, для этого нужно было обладать крыльями. А брат стеснялся свои расправлять.

Куда его перепончатые против их — крылатых?

Апостол снова уронил ключи и быстро поднял. Разговор шёл как-то скомкано. Неуверенно. Но среди облачных просторов больше нечего было делать. И нужно было его продолжать.

— А вы тут долго стоите? — снова спросил демонёнок, толком и сам не понимая, что дальше делать.

Они выбрались из ада, забрали Малого. Но как теперь вернуться туда, откуда начали?

— Поймите, в наши планы не входит пробираться за ваши райские ворота, мы просто хотим домой. Вы можете отправить нас на землю?

Пётр покрылся потом. Таких полномочий у него не было — отправлять кого-то домой. Вот если грешник подойдёт к вратам рая, тогда да — в ад отправит одним движением пальца. Но что делать с теми, кто только что из ада поднялся? Таких инструкций ему не давали.

И все же они стояли перед ним. Все четверо.

— Знаете, мне надо посоветоваться, — наконец, решил апостол и открыл врата рая, тут же шмыгнул за них и попытался быстро закрыть за собой, но Малой устал сидеть на руках сестры.

Зычно гаркнув:

— Жарко! — он тут же спрыгнул и сам юркнул за ворота.

Апостол если и хотел закрыть их обратно, то замешкался. Закрывать двери перед самым носом у детей его тоже никто не учил. И что делать в этой ситуации решительно не ясно.

— О, вода! — добавил Малой и пошёл прямо за распахнувшиеся во всю ширь ворота на звук ниспадающих вод и плеск от райских водопадов.

Стоило вратам распахнуться, как ещё более яркий свет на миг ослепил всех присутствующих.

А прозрев, ребята увидели, что за тем светом — многое. Так в раю, где небеса сливаются с бескрайними просторами, свет играл на листьях деревьев. И вечная мелодия звучала подобно симфонии гармонии и покоя. Здесь, в этом волшебном месте, текли быстрые реки, наполнялись просторные пруды и целые озёра, из которых ниспадали с облака на облако просторные водопады. А сам время словно теряло своё значение, и каждый миг наполнялся божественной красотой, когда разглядывали это чудо.

Демонёнок блаженно улыбнулся, наблюдая как нежные облака, словно пушистые овечки, медленно плывут по небесам, а под ними раскинулись бесконечные луга, усыпанные цветами всех оттенков радуги. Чего там только нет: лилии, розы и васильки танцуют под лёгким ветерком, а их ароматы смешиваются, создавая сладкий букет, который окутывает все вокруг и радует даже самое притязательное обоняние.

Им ведь, пришедшим из ада, много и не надо. Да они и до этого были Адовыми. Вечно гонимая ото всюду семья, которая не знала покоя и на земле.

— Какая поразительная красота, — отметила даже Мара, которая обычно чаще критиковала всё вокруг, как и положено подростку в переходном периоде.

— Да уж, и так… приятно, — признался демонёнок, наблюдая как с большой радостью носится вокруг да около Пукс, ныряя из куста в куст и принюхиваясь к водной глади, а затем с воем бегая за райскими птицами.

Пётр куда-то исчез, и они, что приняли решение сами войти и расположиться среди райских кущ, теперь просто наблюдали за всем, что вокруг. Им было на что посмотреть… Так в центре рая возвышалось само Древо Жизни. Его ветви тянулись к самим небесам, связывая все семь этажей воздушных замков, которые и образовывали водопады и цветущие рощи. При чём не важно было, что под землей — цветущая земля или облачные, воздушные массы. Всё переплеталось в дивном сочетании чуда и света. И корни того самого древа не давали распасться этим построениям или чудным строениям, что торчали небоскрёбами вдалеке, но предназначение которых было пока не ясно. Видели лишь острые шпили, пики и колонны, подбирающие само небо.

Корни могучего древа проникали не только в облака, но и (как и положено дереву) в самую суть земли. Когда глаза привыкли к ослепительному свету и словно зрение стало чётче, Даймон разглядел, как под его сенью собираются души, чтобы делиться историями и мечтами. Их заразительный смех звучал повсюду.

«Здесь нет страха и боли», — понял демонёнок: «Только свет и любовь, которые пронизывают каждую клеточку бытия, царит в этом месте».

Следом за ничем не обременёнными душами появились ангелы с крыльями, сверкающими как подсветка из блёсток. Они порхали между облаками, наполняя воздух мелодиями, которые могли исцелить любую душу. И их смех, в дополнении к игре на арфе, был музыкой, которая звучала в унисон с сердцами тех, кто нашел свой путь в этом божественном месте.

Но напившись в ближайшем водопаде, а затем послушав эту мелодию пару минут, Малой всем видом показывал, что она ему надоела. И он переключился на поедание амброзии. Это растение походило на давно созревший виноград. Плоды его были ягодами, но столь крупными, что одной зрелой ягодкой можно наесться, как арбузом. И слопав добрую гроздь амброзии, Малой очень быстро потяжелел и присел в тени отдохнуть, раздумывая чем бы еще заняться.

Что такое рай? Это не место, а состояние души. Каждый здесь мог быть самим собой, свободным от оков земной суеты. А это подразумевало — свободу. И духу мятежного ребёнка не пристало сидеть на месте, вкушая амброзию и слушая один и тот же набор гармонии. Поэтому чуть отдохнёт, возможно даже поспит, и снова будет искать занятия.

Маре же не хватало игры на гитаре. Тяжёлого рока. Но и против скрипки в рок-обработке она ничего не имела против. А вот арфа казалась однообразной и после десятка повторов наскучила и ей.

Последним сдался Даймон. Наблюдая за тем, как Пукс гоняет белок по корням Древа жизни и ловит каждую к его вящему удивлению, он понял, что в раю мечты становятся реальностью, а любовь будет длиться вечно. Но единственным его желанием было покинуть это место и вернуться домой. А вечную любовь этих свободных душ он охотно променял бы на ещё час другой разговоров с Ленкой. Да хоть в том же Лимбо.

Пётр явился так же неожиданно, как исчез. И тут же заявил:

— В раю царит единство, где каждый миг — это возможность для нового начала, для новых открытий и для бесконечного счастья. И нами принято решение, что счастливы могут быть даже Адовы. Раз прошли через ад.

— Но мы только часть Адовых, — возразил Даймон. — А как же наши родители?

Апостол тяжко выдохнул, а затем продолжил:

— Если вы когда-нибудь задумывались, что творится в раю, то знайте: это место, где царит свет, где сердца бьются в унисон, и где каждый может найти свой путь к вечной гармонии.

— Погодите, но я ведь совсем не об этом спросил, — возразил демонёнок.

— Свет и гармония, — повторил с улыбкой Пётр. — И сердца в унисон.

— Да погодите вы со своими сердцами! — вступила и Мара. — С родителями, спрашиваем, что делать?

Пётр перевёл взгляд с одного на другого и приуныл, честно признавшись:

— Этого я не знаю. Я и так пустил вас внутрь на свой страх и риск, просто потому что никто не возразил. А так к райским воротам я раз в неделю прихожу. Раньше было чаще, безвылазно там торчал. Потом поток праведников оскудел. Через день уже можно было приходить. Потом вовсе иссяк. Придёшь — никого. Я в этом месяце вообще отпуск хотел взял и не приходить. Но что-то дёрнуло проверить. Пришёл, а там вы стоите… удивительно!

Малой захрапел в тени древа. Под широкими ветками, полными амброзии. Рядом с ним, набегавшись, прилёг Пукс со ртом, полным беличьих хвостов. Самим здешним белкам они были уже ни к чему. Те отбрасывали их как ящерица хвост в период опасности. А затем у них мгновенно отрастали новые, как и положено в Раю. Рядом с младшим братом прилегла даже Мара, взяв травинку в рот и разглядывая проплывающие облака. Задумалась.

А Даймон вёл неспешную беседу с апостолом, пытаясь уловить суть окружающей обстановки. И понять, зачем она их окружила. Врата рая стояли закрытыми. И как выяснил демонёнок, за последнюю тысячу лет их открывали не часто. Точнее даже — редко. От того души в Раю можно было по пальцам пересчитать.

— И с кем нам Небо защищать? Кого призовём в час нужды? — даже немного расстроился Пётр, когда на пару с демонёнком отведали амброзии и уселись на корне древа.

— Да вы так не переживайте, в аду сейчас с персоналом тоже трудности, — тут же немного успокоил Даймон апостола. — Мы если честно, тот ад по большей части разрушили.

— Как это?

— Да так. Сначала в попытке забрать Малого. Затем сам Малой постарался, а потом уже вместе работали. Ну вот и получилось, что ада, как его знали раньше, уже нет. Да у них и без нас заговоров хватало. Сатану хотели сместить. А по итогу сами сместились. Ну… по большему счёту.

— Правда? — с надеждой в голосе переспросил повеселевший Пётр.

— Правда, — кивнул демонёнок. — Их как расчёска репейники расчесала. И не по одному разу.

— Так это же меняет дело! — тут же подскочил апостол. — Это нужно наверх доложить.

— Чего доложить? — уточнил Даймон.

— Не чего, а кому! — важно поправил Пётр и разгладив тунику, заявил. — Раз такое дело, то нам на второй небесный уровень надо.

— Второй? А Рай что, не единен?

— Конечно, нет! — снова воскликнул обрадованный новостями Пётр, с которыми в Раю было не густо. — В раю семь небес. И каждый уровень сложнее предыдущего. А это так, почти предбанник.

— О, а демонический предбанник выглядел совсем иначе.

— Но вы его тоже разрушили?

— Как бы это помягче сказать… с него начались трещины. А дальше уже чем глубже спускались, тем ответственное оказалось разрушение, — дополнил Даймон с ноткой гордости в голосе. — Нам ведь, Адовым, только дай возможности, а мы их так реализуем, что мало не покажется.

— Тогда точно доложить надо! — загорелись глаза Петра.

— А как нам попасть на второй уровень?

— С этим проблем нет, — ответил апостол и постучал по корню дерево. То тут же начало расти. А пока росло, он добавил. — Раньше лестница меж «этажами» работала. Но её отключили, когда разгулявшиеся ангелы слишком часто на Землю начали наведываться. На Олимпиады, там, посмотреть, или гамбургера в фастфуде перехватить. Здесь то еда сплошь нега, но порой так хочется перехватить полной противоположности. Вот их и тянет гадости пожрать. А потом вес лишний. Ну и в доспехи на смотре не влезают. Поэтому каждого небесного жителя на своём уровне заперли. И новостной ленты лишили, чтобы о лишнем не думал. В облака смотри лучше, чем на Землю подсматривай. Как по мне, так подход правильный.

— Но вы оставили запасной ход? — догадался демонёнок, разглядывая корень Древа, который достал уже до верхних облаков и уполз куда-то за очередной водопад.

— Именно, — кивнул апостол. — Запреты — это хорошо. Ангелам полезно иногда на диете посидеть и в облака повтыкать. Людям же вообще неестественно жить по законам божьим. И ни какие продажные индульгенции возомнивших о себе священнослужителей никогда не влияли на чистоту души. Просто наполняли церковную казну, которая как известно, для дел мирских, а не небесных. И нас вообще не касается. Мы из тех поборов и монетки никогда не видели и тем более — не просили. Понимаешь?

— Понимаю, что люди подстроились, — кивнул демонёнок.

— Да, но само мировоззрение требует жить по совести на благо общества и строить мир в первую очередь в своей душе, думать своей головой, а не искать оправданий своим действиям в священных писаниях, и «священных» ритуалах, которые тоже не мы создавали. Признаться честно, они всё ещё больше похожи на обряды жертвоприношения. А кому? Да уж точно не в фонд Рая.

Демонёнок кивнул и пошёл будить родню. Конечно, люди хитрые. Одни хотят, чтобы другие днями на пролёт поклонялись всевышнему, но и их кормили и не забывали. Вот только тому же человеку муравьи не поклонялись, хоть и догадывались о его существовании. Да если бы и поклонялись, то всякому человеку от того было бы ни жарко, ни холодно. Ибо большому нет дела до малого. И тем более, в масштабах Вселенной.

— Поклоняться — легко, а ты попробуй жить по-человечески. Просто, без всяких поклонений, — раздухарился Пётр, тут же раздвинув для всех корни дерева, в которых образовался вход, как в лифтовую кабинку. — Человеку свободному жить сложнее. А думающему так вдвое. Думающий человек сразу понимает, что если его и создали, то не для нелепых восхвалений создателю, а для чего-то более стоящего. Строительства, например. Или — творческого созидания. Вот песню один красивую напишут, а она тысячи на ноги поднимает. Хотя есть и обратные примеры. Один оружие создаст, а тысяча его применит. И тогда созидание в разрушение переходит. И миром начинает править сила, а не ум и свобода. Души ли, духа ли, мысли ли. Понимаешь?

Даймон посмотрел на сестру. Глаза той загорелись синим. Мара тут же ответила:

— Понимаю, что не зря вы создали резервацию с замкнутыми отсеками. Зачем Абсолюту эти сопли и слёзные просьбы о благодати и покровительстве? Ему дали свободу, а он снова просится под «мамину юбку». Вроде бы чего ещё надо? Живи свободно, осмысленно, не оглядывайся на стайки различных течений и тем более — не плоди их. А душа потом разберётся, чего добилась в жизни, и сама себе оценку даст. Никакой ад или рай не могут заточить частицу Абсолюта в любую их двух противоположностей. Всё будет намного сложней, потому что решать будет сама душа. Виновна она или жила в согласии с собой. И дело уже не в заповедях, а в самом человеке.

Зрачки Петра расширились. Он закашлялся. И судя по виду, хотел сказать многое, но более не решался проронить и слова. А их причудливая лифтовая кабина в корне дерева тем временем двигалась. И минуты тянулись неспешно, словно черепахи, нагруженные тяжёлым спортивным инвентарём.

Даймон молча смотрел то под ноги, то на побледневшего апостола, который больше планировал попасть в отпуск, чем получить ломку мировоззрения. Но незадолго до того, как снова распахнулись створки кабинки, Пётр всё же кашлянул и заявил следующее:

— Послушайте, так это вам к Михаилу надо.

— Апостолу? — уточнил Даймон.

— Архангелу! — поправил апостол и когда кабинка доставила их на второй этаж, добавил. — А моё дело маленькое — двери Рая сторожить. Кто доберётся, тому открываю. А кто нет, тому и не надо было. А вот размышлять на тему того, кто и как добирался — не моё это. Давайте вы лучше с кем-нибудь другим эту тему обсудите. И заодно об обстановке в аду расскажете. Пусть тоже порадуются. А мне… обратно пора, — с этими словами он вытолкал их из кабинки и тут же корни древа сомкнулись, проталкивая причудливый транспорт обратно по артерии Вечного Древа.