Адовы 3: Малой (*60 иллюстраций)

Глава 33 Третье небо

На небе не так много историй. Но чудаки встречаются и здесь. А где обитают чудаки, там всегда найдётся место забавному рассказу об их приключениях. Вот и среди бескрайних просторов небес, где звезды танцевали в ритме вечности, а облака, словно пушистые овечки, мирно паслись на лазурных лугах, произошло нечто удивительное.

Среди этого небесного великолепия, в самом сердце созидательной тишины, жил да был одинокий звездочёт по имени Эльво. Душа его попала в Рай давно, в эпоху начального прогресса, но не знал он здесь покоя. И даже попав в мир после жизни, он быстро понял, что хочет работать и дальше что-нибудь развивать. Но что можно развивать на небе? Месте, где всё и так давно построено «под ключ».

Эльво долго искал, чем заняться среди райских кущ, слоняясь среди амброзии и толстеющих ангелов, пока не понял, что Рай — это лучшее место для… наблюдений за звёздами!

Днём, среди яркого света солнца, он крепко спал, а каждую ночь просыпался и бежал со всех ног к собранному им же самим телескопу. Конечно, он не мог заказать типичный окуляр с земли. Доставка сюда не работала. Потому его изобретение состоял из облачных линз и фокусирующих стёкол, которые он выпросил у самих озёр и рек. Ходили даже слухи, что самый мощный кристалл ему доставил с вершины высочайшей горы один из ангелов, которому тоже надоело слоняться среди кущ без дела.

Так в Раю появился первый телескоп, который открыл для Эльво новые возможности для наблюдения. Тогда как сам наблюдатель теперь целые ночи напролёт смотрел на небосвод. Словно само Небо благоволило ему, раздвигая облака по ночам. Тогда небосвод открывался как на ладони, и звездочёт мог смотреть даже на самые дальние звёзды без помех. Чего не мог позволить себе раньше, наблюдая за ними с Земли.

Выходило, что наглядная астрономия в Раю выгоднее, чем чтение звёзд в посёлках, деревнях, и тем более, в городах, где световое загрязнение началось ещё тысячи лет назад, а с началом промышленной революции вовсе последние звёзды заслонило. Только уже не облаками, и отражённым светом, а дымом.

Здесь же глазам Эльво ничего не мешало. Как два глубоких озера они отражали свет далёких миров, а душа его была полна мечтаний о том, что однажды он разглядит сам край мира, который скрыт где-то за горизонтом наблюдаемого мира, но всё же где-то обязательно существует.

Каждый вечер он поднимался на свою высокую башню, устроенную среди веток Прадерева, чтобы наблюдать за звёздами. А когда их движение становилось привычным, как ожидаемые расчёты планет, он всегда делал пометки в своём древнем свитке, который создал из облезлой шкуры старого питона. Подобно Прадереву, тот рос каждый год и даже не думал прекращать, уверяя что однажды прорастёт на все Семь Небес, подобно его предку на Земле, который однажды так разросся, что был способен охватить весь океан, если бы голова укусила кончик хвоста. Так что в материале для свитка нужды не было. Тогда как перьями для расчётов Эльво снабжали райские птицы, а чернила он сцеживал из сока плодов амброзии, выпарив лишнюю воду в скорлупках орехов.

Наблюдая за звёздами, звездочёт был счастлив!

А однажды, когда луна была особенно яркой, он заметил нечто странное в ночном небе. Одна из звёзд, сверкающая как алмаз, вдруг изменила привычный ей ход движения и начала медленно опускаться с небес, оставляя за собой яркий след, словно комета, но с нежным, почти волшебным светом. И судя по расчётам, она вот-вот должна была коснуться верхних облаков, а значит вскоре прибыть — в Рай.

Охваченный любопытством, Эльво спустился с дерева и решил последовать за падающей звездой. А чтобы не потерять её из виду и когда потухнет, он взял свой волшебный телескоп подмышку с собой. Поговаривали, тот мог открывать двери в другие миры, иначе откуда у звездочёта в Раю свитки, горный хрусталь и прочие комплектующие?

Вскоре звезда ожидаемо погасла, возможно, вовсе сгорев в атмосфере. Но звездочёт верил в лучшее. И вновь и вновь устанавливая телескоп посреди райских кущ, смотрел на небосвод, сверялся с координатами, а затем шёл по чётко проложенному прочими звёздами маршруту.

Когда Эльво оказался достаточно близко к месту предполагаемого спуска таинственного объекта в райские кущи, его внезапно окружила яркая вспышка света. И он оказался в другом измерении. Уже не на Небе, но в мире, где звезды были не просто светилами, а живыми существами, обладающими собственными характерами и желаниями.

— Приветствуем тебя, Эльво. Мы видим, что ты много наблюдаешь за нами, — заявили ему никто иные, как сами звёзды.

— Так и есть, наблюдаю. Вы… очень красивые, — признался звездочёт.

— А скажи нам, Эльво, а не случалось ли тебе наблюдать за странными ангелами, которые касались самого крася мира?

— Не припомню, — признался наблюдатель. — Честно говоря, я не так давно это делаю. Возможно, ангелы касались края мире ещё до моего прихода.

— Нас интересуют не те, что касались и исчезли, а тот единственный, что вышел обратно… не видал?

— О, такое бы я не забыл, — ответил с улыбкой звездочёт и его оставили в покое.

Но здесь, среди звёздных полей, Эльво понравилось. И он решил остаться. Ведь звёзды теперь были так близки, а направив телескоп в нужную точку, можно было разглядеть собственную звезду по имени Солнце. Отсюда она казалась такой маленькой и незначительной.

На новых для себя просторах, звездочёт встретил Звезду по имени Алариэль. Она рассказала ему о своей миссии возле Рая. Она искала там потерянный свет, который был украден тёмным облаком, последовавшим вслед за Сатаниэлем от самого края мира. Это облако с её слов затмило саму радость и надежду в их мире. И никому с тех пор среди звёздных просторов не было покоя, а на самих просторах стало гораздо темнее, чем было при зарождении мира.

Эльво, тронутый её историей, вызвался помочь Алариэль вернуть свет Вселенной. Вместе они отправились в захватывающее путешествие, полное испытаний и новых открытий для звездочёта. Он увидел чёрные дыры, полные горизонтов событий и белые точки, фокусирующие энергию других миров на возврате с такой исполинской силой, что создавались целые галактики в тех областях нового мира, куда направится эта точка.

Путь искателей следов чёрного ангела был усеян загадками, где каждая звезда, которую они встречали, делилась своими тайнами, мудростью и наблюдениями.

— По-моему, он пролетал здесь, — говорил то Альдебаран, то Тау-Кита, как их называли люди. Тогда как можно было называть и по классификациям светимости и размерам, вроде Голубой Гигант или Красный Карлик. — Но давно это было. Я тогда ещё молода была, — неизменно добавляла то одна звезда, то другая звезда и Алариэль расстраивалась от таких ответов.

Но настойчивость звездочёта всегда вдохновляла её.

— Мы найдём его, непременно найдём, — обещал ей Эльво.

Вместе они преодолевали бурные метеоритные дожди, пересекали радуги, которые были мостами между мирами, и встречали другие звёзд, которые искали свой путь к краю мира и мечтали об истинной свободе, а не торчать в одной точке Вселенной, подчиняясь всемирной гравитации.

— Я кто? Я — звезда! — заявляло такое светило с завышенным самомнением путникам. — А они меня как собаку на цепь прицепили и ожидают покорности. Вот разозлит меня всё это через день-другой и взорвусь Сверхновой. А там либо зажгу так, что вся Вселенная увидит. Либо сама Чёрной дырой стану и всё вокруг поглощать начну. Ну потому что невозможно торчать в одной точке и постоянно дарить всем тепло и свет! Что за дикая неблагодарность?

Звездочёт и не спорил, а Алариэль даже согласно кивала. Тяжело в одном месте торчать, когда всё вокруг тебя летает. В такие моменты даже если сама мчишься куда-то с космической скоростью, то относительно других вроде и не движешься вовсе. А раз ничего вокруг не меняется, то как понять, что с мёртвой точки не двигаешься? А никак. Хочешь верь, хочешь не верь.

В конце концов, после долгих приключений, Эльво и Алариэль столкнулись с тёмным облаком, оказалось не чем иным, как символом страха и сомнений, затмевающих свет в сердцах самих звёзд. Но когда они его нагнали, облако держалось за сердце и тяжело дышало, приговаривая через силу:

— Вот это он… разогнался! Да я его даже… догнать не могу. Уф, куда только так рванул?

Тогда Эльво понял, что дело не в облаке, а той скорости, с которой то следует за Сатаниэлем. Но какую бы скорость не развило, нагнать не может. Всё-таки мысль — быстрее света.

И на фоне этого они разговорились и сразу сдружились. А за разговорами пришли к выводу, что истинный свет Вселенной исходит изнутри, как бы не разлетались от её Центра Галактики и скучающие звёзды со все, что их окружает. А, объединив свои силы, вместе они могут развеять любую тьму, всё дальше и дальше отодвигая мрачную границу существующего и не существующего мира. Ну а что сами от этой гонки к горизонту мрачнее становятся, так это издержки. На них можно не обращать никакого внимания.

Но любое путешествие рано или поздно заканчивается. Вот и Эльво однажды вынужден был распрощаться с Алариэль и вернулся назад в свой Рай с телескопом подмышкой, чтобы перевести дух. Дорого его была долгой, трудной. Даже по амброзии соскучился. Тогда как самой небесной подруге тоже хотелось дома побывать после всех странствий.

Но стоило Эльво вернуться на своё смотровое место в крон Прадерева и установить телескоп на привычное место, как она понял, что не хочет больше смотреть в небо. Надоело. Он всё-таки те звёзды вблизи видел и со многими диалоги вёл. И от звёзд прилично устал. Тогда звездочёт впервые телескоп вниз перевернул, в надежде под облаками Землю увидеть.

Но ещё до того, как показались пики небоскрёбов, он увидел четыре фигуры, возносящиеся с нижнего облака прямо к нему навстречу.

— А-а-а! Обратный звездопад! — закричал Эльво и оставив телескоп, поспешил снова спуститься с дерева на встречу таинственному явлению.

Стоило Адовым вознестись, как всё так же мягким ковром стелилась перед ними трава. Всё так же парили безмятежные облака, искрились речки и озёра, звенели ручьи.

Но чего-то не хватало.

— Чего не хватает? — первым спросил Даймон, спуская Пукса с рук погулять по округе. И тут же сам догадался. — Ах да! Не хватает звучания арф.

— Да, куда делись все ангелы? Толстые и не совсем, — не поняла и Мара, спуская с рук налетавшегося «самолётиком» Малого.

И тут они замерли, так как вместо толстых кудрявых рож и белых балахонов с бутафорскими крыльями, по небу к ним летели бронированные войны света с мечами и щитами, что способны были заслонить почти всё тело. А выше — шлем венчал голову. А ниже — сапоги. Как по виду, так стальные. Но сверкали так, как будто сделаны из золота.

— Нападение! — даже обрадовался Малой, явно устав от шёпота ветра в райских кущах и умиротворения водопадов.

«Архангелы!» — понял Даймон и присмотрелся.

Сияющие золотом доспехи, что прочнее любого металла, плотно облегали грудь, не мешая паре крыльев ритмично взмывать в воздух массивное тело. Шлем у каждого был свой, индивидуальный, строго сделан под форму черепа. А ещё у каждого архангела был особый знак отличия на груди. У одного веточка, у другого листик, третьему выдали что-то вроде чайника, но без ручки.

За спиной каждого небесного воителя в обязательном порядке висела перевязь под меч. Но строго так, чтобы не мешать взмахам белоснежных оперений.

«Вот только нужны ли им крылья?» — уже не мог понять демонёнок, но по итогу счёл для себя, что это лишь элемент небесного камуфляжа.

Тут же активировался Куб у Мары и категорично заявил:

— Вот это я понимаю — оружие. Таких мечей не делают нигде на свете. Прочнее и острее просто нет.

— Почему? — спросил Даймон, вдоволь насмотревшись на огненные мечи в аду.

— Потому что эти мечи — частицы душ Архангелов, истинных в борьбе за свет, — возвысив голос до напыщенного, добавил Куб. — И пока горит вера в справедливость, Архангелы непобедимы. Вот только… ходят слухи, что некоторые не выдерживают борьбы за вечную справедливость и спускаются к ангелам, отрекаясь от своего дела. И снова льётся рекой амброзия, да струны арфы не умолкают день и ночь!

Пукс при виде летающих крепостей, юркнул в кусты. На Малого тоже мало обращали внимания. Большая часть прилетевших окружила Мару.

Тут же расправив свои крылья, Даймон подошёл к сестре. Только теперь и на него обратили внимание.

Самый объёмный, возвышающиеся над всеми почти на голову архангел низким басом прогремел, но обратился даже не к демонёнку, а посмотрел на Малого.

— Это что? Антихрист собственной персоной? Много наслышаны. Пётр говорил о вашем прибытии, но не уточнял, что придётся иметь дело с ребёнком… Убрать мечи!

Все тут же закинули огромные мечи обратно в ножны и даже потускнели, словно открутили яркость ауры на половину. А самый рослый, вогнав меч в ножны, прокашлялся и заявил:

— Я — архангел Михаил! К вашим услугам.

Даймон прищурился на него с подозрением и ответил:

— Но мы не просили услуг архангелов.

— Тем не менее, вы здесь. И с этим нужно что-то делать, — ответил собеседник и расправил свои крылья, оказавшиеся в десятки раз больше, чем крылья демонёнка.

«Да он с такими крыльями целый автобус может в небо поднять!» — восхитился Даймон.

Михаил улыбнулся, как будто прочитал его мысль и тут же продолжил:

— Знакомьтесь, это Гавриил, Рафаэль, Самиель, Анаель, Аримон и Орфаниель, — протараторил верховный Архангел.

Молчаливая Мара убрала Куб и переводя взгляд с одного на другого, кивнула. Все как один рослые, крепкие, с крыльями, в доспехах и шлемах. Глаза от небесно-голубого, до карего, да волосы от цвета воронова крыла до пепельного у Михаила, как самого старого в отряде.

Ещё одним отличаем служили и разные отметки и на шлемах, обнаружить которые можно было лишь вблизи. А там все те же палочки с крестиками нарисованы или пёрышки приклеены. Знаки отличие, если коротко, погоны и петлицы заменяющие.

«Чтобы в бою с бесами не перепутали», — понял Даймон, но на этот раз Михаил лишь поморщился.

— А мы… — хотел представить всех демонёнок, но архангел поднял руку.

— Мы осведомлены.

Даймон осёкся и потупил взгляд, тогда Михаил продолжил:

— Мы думали, что началось вторжение, раз Антихрист поднялся на небо. Но видим лишь детей…

— … прошедших через ад! — добавила Мара и глаза её полыхнули синим. — И мы сделали за вас большую часть работы, практически уничтожив ад.

— Как это? — не удержался от диалога Гавриил.

— А вот так, некоторые уровни утонули, другие разнесло в дребезги, а существа на прочих хотя бы на треть, а то и половину пострадали пока мы… вытаскивали брата, — договорила она и все посмотрели на Малого.

— Но разве Антихрист может быть — благом? — не понял уже Рафаил.

— Они делали это не по его воле, но по своей, — объяснил Михаил. — Значит, жертвовали собой. И через искупление обрели место в Раю.

— А как бы нам попасть домой, на землю? — вклинился демонёнок. — Мы бы охотно вернулись к родителям и вам тут не топтали.

— А ваши родители тоже прошли через ад, чтобы вернуть вас?

Демонёнок посмотрел на сестру. Та пожала плечами. Ответа они не знали.

— Не знаю, нет наверное, — добавил Даймон. — Но они сидят дома на кухне и наверняка очень переживают.

— Действие лучше бездействия! — возразил Рафаил и показал всем огромные бицепсы. — Добро должно быть с кулаками!

— Да у папы-то кулаков хватает. И мама себя в обиду не даст, — заявил Даймон. — Но это же я послал брата в ад. И нам пришлось его вытаскивать. Однако, к вам мы тоже не собирались. Просто так вышло. А теперь нам бы… домой.

— Но здесь же вечное блаженство! — добавил горячо Ураил.

— А там… семья, — тихо добавил демонёнок и подхватил Малого на руки. — Мы — Адовы. Семья. Какая есть, но всё же заботимся друг о друге. И если вам так беспокоит Малой, то мы немедленно готовы покинуть Рай и вернуться.

Михаил перевёл прозрачно-синие глаза на него, тяжко вздохнул и ответил:

— Что ж, пожалуй, вас можно вернуть домой. Если пообещаете никогда больше сюда не возвращаться.

— Это без проблем, — сказала Мара и все улыбнулись.

Но тут вдалеке послышался гул. Затем грохот. Архангелы переглянулись. На лицах отразилась тревога.

— Вот теперь точно — Вторжение! — рявкнул Гавриил, воины света рванули мечи из ножен, взлетели в небо и им стало совсем не до Адовых.