На чужой войне 2

Глава 19

Пока мои рутьеры праздновали победу в Турню- а что касается бенедиктинского монастыря святого Филибера, то я разрешил им ни в чём себе не отказывать (не люблю эту братию) — и разгребались его последствия (а как же без последствий?), во Франции случилась очередная войнушка- втягивая и меня в свою орбиту. И в центре вопроса снова оказалась многострадальная Бургундия: после смерти от чумы восьмого апреля этого года французского короля Иоанна Второго из династии Валуа, герцогская корона по его завещанию перешла младшему сыну Филиппу Туреньскому, но ещё до его этого печального- прежде всего для самого короля- события, нашёлся человек, права которого в этом деле о наследстве, мягко говоря, слишком жадными Валуа оказались попраны, и осмелился бросить им вызов. И какой- сам король Наварры Карлос, прозванный потомками Злым.

Тут нужно сделать небольшой экскурс в предысторию: так получилось, что этот король, а сказать правильнее, королёк- по размеру его королевства, оказался по факту рождения потенциальным владельцем многочисленных выморочных наследств во Франции, однако… И тут всё упиралось в правящую семейку Валуа, которые, как носороги, давили своих соперников, не считаясь с какими-то правами и обычаями. В роли такого чайника и оказался Карлос, сын единственной выжившей дочери короля Людовика Сварливого Жанны Наваррской, через что имел определённые шансы на французскую корону. И, поскольку его мать по надуманной причине ("Негоже лилиям прясть!") была таковых прав лишена, взамен получив лишь некоторые земли в Нормандии (такой размен выглядел как насмешка), а теперь его собирались лишить и другого весьма важного для Франции наследства- герцогства Бургундского, — станешь тут Злым…

И, соответствуя своему будущему прозвищу, Карл решил добиться своего любой ценой. Когда не помогли переговоры с королём Франции и Римским (Авиньонским- по месту своего нынешнего местоположения), он сделал ставку на силовое решение вопроса- двинув в марте месяце в свои владения в Нормандии армию под командованием Жана де Грайи, капталя де Бюш. Однако, как я уже ранее упоминал, о секретности в эти времена имеют очень отдаленные понятия, и потому, едва только капталь дю Бюш сел на коня, и даже о том- куда собрался, уже знали в Париже, — и приняли превентивные меры. Армия, сосредоточенная по первоначальному плану для осады крепости Рольбуаз, была спешно переориентирована на другие цели: восьмого апреля был захвачен Мант, где до того располагалась наваррская администрация в Нормандии, следом- Ветей и Мелён, а шестнадцатого того же месяца- сдала город Вернон осаждавшим французам и сестра Карла вдовствующая королева Бланка, — по итогу очистив от присутствия наваррцев всю долину реки Сена.

Таким образом, когда капталь де Бюш в последние числа апреля прибыл наконец в Нормандию, то узнал о катастрофе: у Его Королевского Величества Карлоса Второго, кроме города Эврё и полуострова Котантен, практически не осталось владений в этом герцогстве. Но Жан де Грайи не из тех людей, кто опускает руки от неудачи: он обосновывается в Эврё и начинает собирать новую армию, для чего использует солдат гарнизона города, дворян Котантена, беглецов из захваченных укреплений, но главное- рассылает гонцов с призывом к лояльным рутьерам с заманчивыми предложениями.

Нужно уточнить- с капталем де Бюш (это не предок ли семейки знаменитых американских президентов?) даже близко не знаком, но его зов замысловатым образом и до меня добрался. Через сэра Джона Амери, который в это время хозяйствовал- своеобразно- в верховьях Луары, — можно сказать, что совсем рядом. Сэр Джон писал, что де Грайи просит собрать всех, способных носить оружие, и наискорейшим образом следовать в Эврё. И, поскольку, последнее обстоятельство имело особое значение, Амери просил сообщить моё решение как можно скорее и, если оно положительное, немедленно выступать в поход.

И вот тут я задумался: выступать ли, и если да- за Париж или Наварру. Ни тот, ни другой король, не вызывали у меня особых предпочтений. Но, если всё же выбирать сторону, предпочтительнее- для меня- выглядит Карлос Наваррский. Укрепление Валуа грозит в перспективе усилением противостояния в Бургундии, что чревато последствиями для моих завоеваний. Карл тоже подарком не выглядит, но, в отличии от Валуа, до сегодняшнего дня вражды между нами не было…

До определенного момента это были умозрительные рассуждения- с чего бы мне кому-то из них помогать? — но чуть позже- на третьи сутки- получил известие, что наиболее боеспособные компании рутьеров в Бургундии, в том числе- Протоиерея, отправились в Нормандию. Похоже на то, что планировались масштабные разборки, и между рутьерами- в том числе. А я уже давно не отделяю себя от них, к тому же явных угроз каких- либо в данный момент не проглядывалось. В этот момент я и решил поучаствовать…

Назначил Марка своим заместителем и оруженосцем (последнее- чтобы перед знатными сеньорами бледно не выглядел) на время моего отсутствия, оставив ему более двух сотен бойцов и половину артиллерии- на случай неожиданностей, и третьего мая в составе небольшого отряда (беря в привычных мне размерах- батальона) выступил в поход. Вместе со мной навстречу приключениям отправились двести человек пехоты и по пятьдесят- конницы и арбалетчиков, в сопровождении двух орудий. Итого- чуть более трёхсот человек. Полностью перевооруженных- чему поспособствовал захват Турню и его богатые закрома, и обеспеченных всем необходимым, в том числе- порохом и ядрами, для перевозки чего использовались все тридцать пять готовых к данному моменту фургонов. В случае опасности, способных, к тому же, послужить- при установке дополнительных щитов- в виде передвижной крепости, вагенбургом- если хотите. И что-то мне говорит, моё появление на поле боя точно не останется незамеченным…

Путешествие наше протекало вполне благополучно, без отсутствия сопряжённых в это неспокойное время нападений со стороны кого бы то ни было. И то ли причиной тому была всенепременная разведка, рыскающая на маршруте и отпугивающая любителей внезапных неожиданностей, то ли обоз, сворачивающийся каждый вечер в чреватую для ночных нападений чрезмерными потерями крепость, но и встречные феодалы, и вездесущие жадные до чужого добра рутьеры предпочли обойти непонятный, а значит и опасный, воинский отряд стороной. Мы проследовали по долине Луары, через Нивернэ и Орлеаннэ, обходя крепости и города, нередко пересекаясь со следующими тем же маршрутом компаниями, но ни с кем не объединяясь. Что на фоне поведения прочих рутьеров совсем не выглядело странным: волки охотятся только в своей стае, и никогда- в чужой. И тринадцатого мая подошли к Эврё.

Столица одноименного графства, расположенная чуть в стороне от реки Сены, на примерно одинаковом расстоянии что от Руана, что от Парижа, впечатляла своими укреплениями и соборами- некогда, до появления на этих берегах норманнов город являлся центром епископства, но, поскольку мы прибыли не с туристическими целями, не это меня более всего волновало, а вопрос- ко двору ли вообще мой приход? Ведь может статься, что за время похода многое изменилось…

--

За стеной изредка шелестел ветер, вычерчивали внутри фигуры высокого стрельчатого окна, отражённого солнечным светом на полу, замысловатые конструкции качавшимися кронами деревьев. Изредка проём окна почти полностью затемнялся, знаменуя собой прохождение очередного облачка. Но, за исключением редких порывов ветра, день обещал быть пригожим.

В упомянутой комнате, двое мужчин, расположившись на (так и просится сказать- удобных, но нет- комфортом тут и не пахнет) стульях с высокой спинкой, употребляли из бутылки его нечто красное содержимое- судя по причмокиваниям после очередного глотка, достаточно приятное- и, как бы между прочим, перекидывались словами:

— Ты не передумал? — спросил своего более молодого собеседника уже поседевший, но всё ещё представительный дворянин лет пятидесяти от роду. — Может статься ещё кто-нибудь подойдёт?

Мужчина, к которому он обратился, брюнет лет тридцати- тридцати пяти худощавого телосложения, чуть подумав, ответил:

— Нет. Сегодня прибыл отряд и вовсе с границы Бургундии- ждать более некого.

— Кстати, Жан, что ты думаешь по поводу их командира?

Жан де Грайи, капталь де Бюш, а именно он был тем молодым человеком, теперь задумался над ответом чуть подольше.

— Знаешь, Роберт (его собеседника зовут Роберт де Ла Порт, и он является в данный момент канцлером Наварры в Нормандии), сразу даже не скажу. Слишком мало знаю о нём, лишь со слов других людей. Некоторые из них утверждают, что он- настоящий принц, а другие- что это самозванец, — и капталь (титул такой) картинно развёл руками.

— Но всё же, — настаивает де Ла Порт.

— Моё мнение… Видно, что человек не из простецов, — увидев соглашающийся с его выводом кивок собеседника, продолжил, — вопрос только- принц ли? А что говорит герольд Эврё?

— В том-то и дело, что ничего. Ныне титул короля Русского носит Казимир, Третий этого имени, правитель Польши, а получил он его после захвата территории королевства. Единственный король Владимир, на которого ссылается, как на своего родителя, наш принц- это может быть только Владимир, сын Льва, умерший в 1340-м году от Р.Х. Которого сначала по молодости знать выгнала из столицы, а после- он и вовсе умер подозрительной смертью. Супруга его умерла ещё ранее, и спросить теперь по сути некого.

Собеседники ещё посидели, дегустируя из бокалов и просто медитируя на фоне отличного денька. Пока, наконец, Жан де Грайи не высказал свою окончательную точку зрения:

— Он вполне может оказаться принцем. Но для меня, как человека военного, более важно, что все, кто знают этого Даниэля или слышали о нём, уверены- это настоящий воин. К тому же- привёл на помощь отличных бойцов. Мне есть с чем сравнивать: скажу так- такой дисциплины я не видел даже у Чёрного принца! И скоро эти воины нам очень пригодятся… Помоги нам, Матерь Божья! — полководец благочестиво перекрестился, и его примеру последовал канцлер. — Завтра! Когда мы отправимся на встречу с врагом…

--

Амери так и не прибыл. Где затерялся- для меня, и не только, — было загадкой. Приняли вполне неплохо, особенно, по этим временам: и местом под лагерь определили, и- что для меня нечто новенькое- на довольствие поставили. Разговором с главнокомандующим тоже остался доволен: человек не чуждый военному делу, потому знающий наши потребности, а главное- желающий найти им решение. Лишь вежливо удивился тому же- отсутствию сэра Джона Амери. В том плане, что меня капитан сподвиг на поход, а сам не явился. Договорились о кондотте на три месяца- обычный срок, с оговоркой- если не случится форс-мажорных событий, вроде наступления Филиппа Туреньского на мои завоевания. На что капталь де Бюш меня успокоил тем, что и герцог, и большая часть нанятого им контингента уже здесь- в Нормандии, в скором времени став нам противником. Это меня вполне устроило, и потому в ответ его заверил:

— Мессир, в таком случае с сегодняшнего дня я в полном вашем распоряжении… И мы, довольные друг другом "ударили по рукам" (в отсутствие пока такого жеста- лишь раскланялись) — подтвердив кондотту, а также получив предоплату в виде пяти тысяч флоринов, — с момента чего и начинался отсчёт службы. В лагере обнаружилось большое количество капитанов из англичан, что, в принципе, и не удивительно, если вспомнить откуда прибыли основные воинские контингенты: из Нормандии, Пикардии и Бретани- то есть с севера. Но было много и южан- гасконцев, хоть и уступающих по численности предыдущим. А вообще, если вспомнить ещё и меня- здесь собралось каждой твари по паре. Планировал с ними познакомиться поближе, но не сложилось- уже на следующий день, четырнадцатого мая, капталь де Бюш вывел войска на дорогу, планируя отвоевать Вернон. Однако, когда мы, следуя по этому- сложно назвать ЭТО дорогой- направлению, перевалили холмы, отделявшие нас от речки Эвр, то обнаружили внизу, на нашем берегу уже выстроившиеся на лугу французские войска. За ними проглядывался деревянный мостик и далее- соломенные крыши селения под названием Кошерель…

Мы собрались возле де Грайи, в сомнениях разглядывая боевые порядки противника. И ожидая возвращения посланного туда герольда. Кстати, интересный товарищ этот герольд по имени Пьер. Да, познакомились… Специально меня нашёл и долго выспрашивал- что, да как я докатился до жизни такой. Что? Послать? Такого пошлёшь…

Это совершенно удивительная категория дворян, которые находятся среди буйного благородного сословия на особом положении- это, по сути, хранители рыцарских традиций, им многое- до определённого предела- позволяется, и они находятся под защитой сразу всех дворян. Он как бы не человек, а функция- исполняет волю пославшего его. Такой может на вполне легальных основаниях бродить, например, по местности в поисках вражеского войска, по сути, занимаясь разведывательной деятельностью, и никто, повторю- ни один человек не осмелится воспрепятствовать его активности. Если, конечно, нет желания оказаться на положении Врага рода человеческого, Диавола в человеческом обличье, Сатаны (нужное подчеркнуть) — сразу для всех дворян континента. И, если что, он сам может так послать, что мало не покажется…

Долго беседовали, и ощущения остались неприятные- будто иголки под ногти загонял, — такому бы в гестапо работать. Но, возможно, этот Пьер и приличный человек (кого попало ведь в герольды не производят), а неприятные чувства у меня вызывает вынужденность лгать и изворачиваться. А как иначе: не расскажешь же- без риска почувствовать себя на положении Жанны д'Арк, причём сразу на последнем этапе жизни- правду о своём появлении в этом мире. Приходится (тяжкий вздох!) рассказывать вымышленную историю. Отчего внутренне бесился, не имея возможности послать…

И, при прощании, этот товарищ, который нам совсем не, намекнул, что мой, так называемый, штандарт с гербом, развевающийся на штоке во время нашей беседы, совсем не соответствует тому же, но Русского королевства.

— Вы правы, мессир. В том плане, что этот, — указал рукой на своего мишку, — Вымышленный. Но это вынужденно- по причине использования истинного моим врагом. Не хочу, знаете ли, прослыть самозванцем…

"Ага!" — прочитал я в его скептическом взгляде, брошенным на штандарт, — "А с этим мишкой ты совершенно точно в эту категорию не попадёшь…" Но, что интересно, герольд по этому поводу промолчал, лишь попросил зарисовать имевшегося. Чёрт возьми! Я унял задрожавшие было пальцы- по тонкому льду хожу- и с милостивой улыбкой кивнул:

— Конечно, конечно, как вам будет угодно…

И таким экстравагантным способом мой мишка попал в геральдические книжки- это я к тому, чтобы сильно не удивлялись, обнаружив подобное творение в учебнике или каких-нибудь вики, — я очень старался. Хотя, судя по мимике Пьера во время копирования, оттоптался сразу на всех правилах геральдики. А по окончании, герольд, оттирая запачканные краской пальцы, вопросил, так, как бы между прочим:

— А вы помните, Ваша Светлость, что должно (ударение на последний слог) изображаться на вашем штандарте?

Но я-то уже не первый день на свете живу, и в курсе, что эти вопросики из категории "как бы между прочим", бывают едва ли не самыми важными, и перевёл всё- специально легкомысленным тоном- в шутку:

— Конечно, кошка какая-то…

Вежливо посмеялись и раскланялись- каждый при своём мнении. А я потом ночь не спал в размышлениях на тему: что это было, и чем грозит в будущем? Остановившись на том, что конкретно сейчас- ничем, потому как в преддверии боевых действий никто в здравом состоянии ума не откажется от наличия под рукой крепкого, уже овеянного победами, отряда…