Некромант Империи. Том 4

Глава 8

Двадцатиголовая тварь разинула пасти и издала оглушительный рёв, от которого задрожали полуразрушенные здания.

Костя дёрнулся и тяжело сглотнул.

— Писец котёнку, — выдохнул он, отступая на шаг назад. — Так, Дима, я, пожалуй, домой. Все пока…

Я положил руку ему на плечо, не отрывая взгляда от чудовища. Что-то в этой твари казалось до боли знакомым.

— Дим, ты чего завис? — голос Кати доносился словно сквозь толщу воды.

Глаза гидры, скользили по площади, выискивая жертвы. Я видел, как одна из голов вытянулась да так что смогла подхватить бойца Рюминского и подбросила его высоко в воздух. Другая голова перехватила падающее тело и с хрустом перекусила пополам.

И тут меня накрыло…

…Ледяной ветер хлестал по лицу, забиваясь под меховой воротник. Склон горы уходил вниз, теряясь в клубах густого тумана. За спиной чернел вход в пещеру — узкий лаз, едва заметный среди скальных выступов. Я чувствовал, как пальцы сжимают резной посох из тёмного дерева, увенчанный мутно-голубым кристаллом.

Но странное дело — я видел себя со стороны и одновременно ощущал себя внутри тела этого человека. Спиро — так я мысленно назвал его. Себя.

Высокий мужчина стоял у края обрыва, вглядываясь в клубящийся внизу туман. Длинные волосы, заплетённые в толстые косы, украшенные костяными и металлическими амулетами, развевались на ветру. Густая борода не скрывала суровых черт лица с глубокими морщинами у глаз — следами не столько возраста, сколько постоянного напряжения и сосредоточенности.

А я ничего себе. Внушительный тип.

На шее прошлого меня, висело не меньше десятка оберегов и талисманов, поблёскивающих в скудном свете пасмурного дня. Тёмно-зеленый плащ с вышитыми рунами, подпоясанный широким ремнём с серебряными пластинами, тяжёлые кожаные наручи со вставками из чёрного металла, высокие сапоги с множеством ремешков и пряжек. Всё в его облике говорило о готовности к бою.

Но больше всего меня поразили глаза. Мои глаза. Светло-серые, почти серебряные, с каким-то внутренним свечением. Взгляд человека, видевшего слишком много, знающего слишком много.

Спиро повернулся к пещере и решительно шагнул внутрь. Темнота поглотила его фигуру, но через несколько мгновений из глубины пещеры появился слабый голубоватый свет — кристалл на посохе осветил путь.

Он двигался по узкому проходу, а я вслед за ним. Спиро то и дело пригибаясь, чтобы не задеть головой низкий свод. Постепенно проход расширялся, превращаясь в просторный тоннель.

Внезапно голос эхом разнёсся по пещере:

— Спиро! Наконец-то!

Спиро остановился, вглядываясь в темноту. Свет кристалла на посохе вспыхнул ярче, отгоняя тени и высвечивая фигуры, ожидающие впереди.

Их было двенадцать. Двенадцать архимагов в разноцветных одеяниях, стоящих полукругом у края подземного озера. Вода в озере была неестественно чёрной, словно полированный обсидиан, и абсолютно неподвижной, как застывшее стекло.

— Господа, — кивнул Спиро, подходя ближе. — Рад, что все собрались.

— Мы уже заждались, — произнёс высокий маг с острыми чертами лица и глубоко посаженными глазами. Тогда его звали Неваром, Демонолог.

— Некоторым из нас, знаешь ли, есть чем заняться кроме охоты на монстров, — добавил маг в лазурной мантии. Айрас. Маг воды.

— И тем не менее, вы здесь, — Спиро обвёл взглядом собравшихся. — Потому что понимаете серьёзность угрозы.

— Деревни к северу от Ахатрейна опустошены, — мрачно кивнул Кавио, невысокий маг с острой бородкой. — Эти твари выползают по ночам и убивают всех, кого застают врасплох. Уже больше сотни жертв.

— И это только начало. — подхватил Спиро.

— Но у тебя есть план, — это был не вопрос, а утверждение. Невар смотрел на бывшего меня с плохо скрываемым раздражением. — Как всегда.

В его голосе проскальзывали нотки зависти. Я это сразу заметил, хотя Спиро, похоже, пропустил мимо ушей.

— Есть, — кивнул Спиро. — Но он… нестандартный.

— Что ты задумал на этот раз? — насторожился Айрас.

Спиро подошёл к самому краю подземного озера и опустил посох, едва касаясь кристаллом чёрной поверхности воды.

— Гидры — порождения тьмы, — начал он. — Их взгляд способен обращать живую плоть в камень.

— Это мы знаем, — нетерпеливо перебил Невар. — К делу, Валентайн.

— К делу? Хорошо, — глаза Спиро сверкнули серебром. — Проблема не в одиночных гидрах. Проблема в том, что где-то в пещерах к северу от Ахатрейна поселилась материнская особь. Первородная гидра.

По группе архимагов пробежал ропот.

— Первородная? — нахмурился Кавио.

— Да, для этого я вас и собрал. — твёрдо ответил Спиро. — Я выследил её логово, оно должно быть здесь. Это она порождает молодых гидр, которые затем расползаются по окрестностям и терроризируют деревни. Мы можем бесконечно охотиться на отпрысков, но пока жива мать…

— Какой тогда план? — спросил Айрас. — Просто убить её? Если ты прав, и это первородная гидра, её силы могут многократно превосходить силы обычных.

Спиро сделал шаг назад от озера и взмахнул посохом.

— У обычных гидр одна голова. У первородной больше. Её взгляд в столько же раз более смертоносен сколько и голов. Но я знаю её слабое место.

— И в чём же оно? — Невар скрестил руки на груди.

— В её сущности, как и у всех существ. — Спиро обвёл взглядом собравшихся. — Сосредоточие жизненной энергии. Если поглотить её, гидра умрёт. И вместе с ней — все отпрыски. Я разработал технику, которая позволяет извлекать души и перенаправлять энергию.

— Звучит как запрещённая техника, — пробормотал один из архимагов.

Спиро поднял посох, и кристалл на его навершии вспыхнул холодным голубым светом.

Невар задумчиво потёр подбородок.

— Что от нас требуется?

— Я должен подобраться к гидре достаточно близко, чтобы забрат ее душу, — объяснил Спиро. — Мне нужно, чтобы вы сдерживали её головы.

Я заметил, как Невар обменялся быстрыми взглядами с несколькими архимагами. В этих взглядах читалось беспокойство, недоверие, а в некоторых — отчётливая зависть.

— Ты снова переходишь границы, Валентайн, — медленно произнёс Невар. — Вопрос в том, как далеко ты готов зайти.

— Настолько далеко, насколько потребуется для спасения невинных, — твёрдо ответил Спиро. — А теперь, господа, пора. Охота начинается. В этом месте и прячется эта пакость, — сказал он, указывая посохом на чёрную гладь озера. — Нужно её позвать.

Невар настороженно отступил на шаг.

— Ты хочешь сразиться с ней здесь? В замкнутом пространстве?

Спиро не ответил. Он медленно подошёл к стенам пещеры и повёл посохом вдоль неровной поверхности. Там, где кристалл соприкасался с камнем, сыпались серебристые искры.

— Нам нужно выманить её из убежища, — произнёс он.

Айрас подошёл к кромке озера, опустился на колено и коснулся воды кончиками пальцев. Его глаза на мгновение вспыхнули голубым светом.

— Это не просто вода, — произнёс он с удивлением. — Это магическая субстанция. Концентрат первичной энергии. Идеальная среда для такого существа.

— Именно, — кивнул Спиро. — И значит…

Договорить он не успел. Пол пещеры содрогнулся. С потолка посыпались мелкие камни, а затем огромный валун сорвался и с грохотом обрушился, полностью перекрыв выход из пещеры.

Тераз, коренастый архимаг земли с квадратной челюстью и вечно нахмуренными бровями, тут же шагнул к завалу.

— Я разберусь, — проворчал он, поднимая руки. Земля под его ногами завибрировала, отвечая на призыв.

Но не успел он сформировать заклинание, как по поверхности озера пошла рябь. Сначала мелкая, как от лёгкого ветерка, затем всё более выраженная. Чёрная вода вздыбилась фонтанами, и из глубины показались они.

Одноголовые гидры — десятки тварей размером с добротного вепря, с зелёной чешуёй и немигающими глазами цвета расплавленной меди. За ними последовали особи покрупнее, у некоторых уже сформировались вторые головы. А позади них показались четырёхголовые твари размером с лошадь, с мощными когтистыми лапами и костяными наростами вдоль хребта.

— Ну, значит сначала разберёмся с потомством, — невозмутимо произнёс Спиро, вскидывая посох.

Я ощущал его концентрацию, его готовность. Ни паники, ни страха — только холодный расчёт и уверенность в своих силах. Адреналин струился по венам, обостряя чувства. Узнаю себя.

Пещера вспыхнула калейдоскопом боевых заклинаний. Невар метнул огненное копьё, пронзившее сразу трёх маленьких гидр. Их тела вспыхнули, распространяя удушливый запах горелой плоти. Айрас взмахнул руками, и часть озера взмыла в воздух, формируя водяную воронку, внутри которой оказались захвачены ещё несколько тварей. Вода вокруг них внезапно замёрзла, заключая гидр в ледяные гробы.

— Не смотрите им в глаза! — выкрикнул Кавио, когда один из архимагов замер, напоровшись на взгляд двухголовой гидры. Его левая рука начала каменеть, покрываясь серой коркой. — Отверните его, быстро!

Двое магов оттащили пострадавшего, пока остальные сдерживали натиск чешуйчатых тварей. Спиро резко крутанул посох в руках, и навершие с кристаллом вдруг засветилось ярче, преображаясь. Древко сжалось, уплотнилось, а затем трансформировалось в клинок, окутанный зеленоватым свечением. Голубовато-зеленая дымка клубилась вокруг лезвия.

Он похож на мой меч, но с точностью до наоборот — этот светится ярким светом, а мой клубится непроглядной тьмой. Интересно, это совпадение или какое-то эхо через жизни?

Спиро рванул с места так, что даже пол под ногами задрожал. Его движения стали размытым пятном — он вихрем пронесся между гидрами, и там, где проходил его клинок, твари разваливались на части. Главное разить в сердце.

— Не жмитесь к стенам! — рявкнул он архимагам. — Держите круг, иначе задавят!

— Вашу ж мать! — выкрикнул Кавио, когда четырехголовая тварь едва не отхватила ему ногу. — Их слишком много!

— Детский сад! — фыркнул Спиро, рассекая гидру. — Вот увидите мамашу — тогда будет о чём поговорить!

Тераз призвал каменную волну, погребая под собой сразу десяток мелких гидр.

— Надеюсь, у тебя есть план на случай встречи с мамашей, — прохрипел он, уворачиваясь от отравленного плевка.

— Конечно есть, — Спиро ухмыльнулся, прокручивая меч в руке. — забрать ее жизненную энергию себе.

— Ты сумасшедший, — покачал головой Айрас, покрывая льдом очередную тварь.

Бой продолжался не более пяти минут, но за это время пол пещеры покрылся изрубленными телами гидр, их чёрной кровью и разбитыми каменными глыбами. Двое архимагов получили ранения, ещё один пострадал от взгляда гидры — его правая рука по локоть превратилась в камень.

Потомство гидры было уничтожено, но напряжение не спадало. Все чувствовали, что это была лишь прелюдия.

— Где мать? — выдохнул Кавио, озираясь по сторонам. — Первородная должна была ответить на угрозу своему потомству.

— Первородная не так глупа, как её дети, — спокойно отозвался Спиро, заканчивая с лечением пострадавшего архимага. — Она выжидает…

Не успел он договорить, как поверхность озера снова пришла в движение. Но теперь это был не всплеск — вода поднималась, вздымаясь огромной волной.

А затем из её глубины показалась первая голова.

Архимаги синхронно отступили на шаг.

Эта голова была размером с небольшой экипаж. Изумрудная чешуя переливалась, а глаза — огромные, черные впадины. Клыки, каждый размером с меч, влажно поблёскивали в свете магических всполохов.

За первой головой показалась вторая, третья, четвёртая… Они появлялись одна за другой, каждая уникальная, но смертоносная по-своему. У одной были костяные наросты, как корона, у другой — гребень с шипами, у третьей — раздвоенный язык, способный, казалось, дотянуться до любой точки пещеры.

— А вот и мамаша! — оскалился Спиро, и его клинок полыхнул ярче. — Выползла, наконец, из своей норы!

Я ощутил, как его сердце забилось чаще, но не от страха. От азарта. Руны на его мантии вспыхнули, откликаясь на прилив адреналина.

И когда двадцатая голова появилась из глубин, первородная гидра полностью выбралась на берег. Её тело, покрытое серебристо-зелёной чешуёй, изгибалось, как у гигантской змеи. Каждая из четырёх массивных лап оканчивалась когтями, способными разорвать металл. Двадцать голов раскачивались, выискивая жертв.

— Вот это я понимаю — королева бала! — прошептал Спиро. — Сейчас покажем, кто здесь главный!

Первородная гидра издала оглушительный рёв из двадцати глоток одновременно, заставив пещеру содрогнуться.

— К бою! — скомандовал Спиро, и архимаги рассредоточились по периметру пещеры.

Невар уже призвал своего демона-фамильяра, и архидемон возвышался над магами, как башня из чёрной плоти и стали. Его шесть рук, каждая вооружённая клинком из тёмного металла, заслоняли Невара от прямой атаки.

Эх, был бы Домин такой — было бы шикарно, подумал я, наблюдая за архидемоном.

Гидра оценивающе изучала противников. Её головы двигались синхронно и независимо одновременно — жуткое зрелище. А глаза… в них не было зрачков, радужки, ничего — только непроглядная чернота.

Илиссар, архимаг ветра — худой, жилистый мужчина с серебристыми волосами первым нарушил напряжённое молчание. Он взмахнул руками, и вокруг него закружился вихрь, поднимая в воздух камни, пыль и обломки. Миг — и этот шквал обрушился на гидру, пытаясь ослепить её.

Но тварь была умна. Три головы синхронно выдохнули, и ветер разметало мощной струёй загустевшего воздуха. Илиссар отлетел к стене, но успел смягчить удар воздушной подушкой.

— Чёрт! — выругался он. — Её не так-то просто ослепить!

На смену ему выступил Мерион, архимаг миража — изящный, почти женственный мужчина с раскосыми глазами и экзотическими татуировками на лице. Он сплёл пальцы в замысловатой комбинации, и вдруг вместо одного архимага гидра увидела перед собой… три десятка.

— Попробуй разобраться, где настоящая угроза, — прошептал Мерион, продолжая управлять иллюзией.

Первородная замерла в замешательстве. Её головы заметались, пытаясь понять, что происходит. Это дало архимагам драгоценные секунды.

Спиро первым воспользовался моментом. Он метнулся вперёд, пытаясь отсканировать гидру и найти сердце.

— Не рубить головы! — крикнул он. — На месте отрубленной головы тут же вылезут две новые. Твою ж… — процедил Спиро поняв что раны тоже зарастают почти мгновенно. — вот это регенерация.

Гидра яростно бросилась в атаку. Одна из голов устремилась к Мериону, и тот встретился с ней взглядом. Секунда — и архимаг застыл, покрываясь серой каменной коркой. Процесс шёл быстро, распространяясь от глаз и захватывая всё тело.

Спиро мгновенно отреагировал. Он метнулся к застывающему товарищу и прижал ладони к его груди. Золотистое свечение окутало окаменевшего мага.

— Держись, Мерион, — прошептал Спиро. — Я замедляю твои жизненные процессы. Ты не задохнёшься внутри.

Я ощутил, как энергия течёт сквозь руки Спиро, впитываясь в камень. Сканируя. Анализируя. Он видел сквозь каменную оболочку, что маг внутри всё ещё жив. Его сознание было активно, хотя и в замедленном состоянии.

— Тераз! — крикнул Спиро, не прекращая лечения. — Как только закончим с этой тварью, ты должен будешь вытащить его из камня!

Коренастый архимаг земли кивнул, отбиваясь от очередной атаки.

— Хорошо! — прокричал он в ответ.

Тераз не успел договорить, как другая голова гидры метнулась к нему. Архимаг попытался уклониться, но голова гидры оказалась быстрее. Один взгляд в глаза цвета бездны — и правая половина тела Тераза начала каменеть.

— Не на того напала! — прохрипел он, пытаясь противостоять каменной трансформации.

— Ну всё, пора с этим кончать! — рявкнул Спиро.

Он отступил от окаменевшего Мериона. Затем поднёс руки к своим глазам и что-то прошептал. На его глазах образовалась тонкая плёнка — полупрозрачная, с перламутровым отливом. Как защитная мембрана.

— Не рубите головы! — еще раз предупредил Спиро. — Только сдерживайте их, не давайте смотреть в глаза остальным!

— Что тогда предлагаешь? — крикнул Айрас, отбивая атаку ледяным щитом.

— Нужно найти сердце, — ответил Спиро, — или…

Договорить он не успел. Гидра изменила тактику. Она начала извергать из пастей ядовитую кислоту, заставляя архимагов отступать к стенам пещеры.

— Отвлеките её! — крикнул Спиро, и без дальнейших объяснений метнулся вперёд.

Илиссар и Кавио одновременно атаковали головы гидры, вынуждая тварь сосредоточиться на них. Спиро использовал этот момент, чтобы, оттолкнувшись от выступа на стене, совершить прыжок. Он перелетел через головы гидры и приземлился ей на спину, тут же вонзая свой клинок глубоко между чешуйчатыми пластинами.

Гидра взревела и попыталась сбросить наездника, но клинок, застрявший в её плоти, не давал Спиро упасть. Он держался крепко.

И в этот момент произошло нечто невероятное. Чёрная вода озера вдруг взмыла вверх огромным столбом. Этот столб расширился, окружая Спиро и гидру непроницаемой стеной, отсекая их от остальных архимагов. А затем вода замерзла, превратившись в чёрный непробиваемый лёд.

Я смотрел на все со стороны. Черный лед окружил нас непроницаемой сферой. Внутри купола стоял странный полумрак — свет проникал сквозь лед, но становился тусклым, искаженным. Двадцать голов метались в замкнутом пространстве, бились о ледяные стены, оставляя на них трещины, которые тут же затягивались. Спиро, гидра и астральный я, были заперты вместе.

— Ну что, тварь, теперь только ты и я, — прошипел он, вытаскивая клинок из спины гидры и вновь вонзая его, но уже глубже, ближе к основанию шеи.

Гидра взревела. Головы разворачивались, пытаясь дотянуться до наездника, но сфера ограничивала их маневренность.

Спиро упал на колени, крепче вцепившись в рукоять меча, служившего ему якорем. Свободной рукой он коснулся чешуи монстра, и его пальцы окутало бледно-зеленое свечение. Энергия начала перетекать от гидры к Спиро — тонкие нити жизненной силы.

— Процесс пошел, — пробормотал он.

С каждой секундой поток энергии становился сильнее. Гидра это почувствовала — её движения становились более хаотичными, отчаянными

— Бесполезно, — Спиро покачал головой. — Мы здесь до тех пор, пока я не заберу всё.

Свечение усилилось, нити стали толще, превратились в потоки. Тело гидры начало терять краски, чешуя тускнела, как будто из неё высасывали жизнь.

И тут произошло неожиданное. Одна из голов повернулась к Спиро, и из её пасти раздались не рычание или шипение, а… слова.

— Оссставь… — прошипел змеиный голос, заставив Спиро на мгновение замереть. — оссставь мне жизззнь… прошшшшу… умоляю…

— Почему я должен оставить тебя в живых? — Спиро склонил голову набок, изучающе глядя на существо. — Твои дети уничтожили сотни невинных.

— Я могу… сссслужить… — гидра говорила с трудом, словно каждое слово давалось ей с болью. — Буду сссслужить тебе вечно… всссю твою жизнь, кожаный.

Спиро прищурился. Впервые с начала флешбека я почувствовал его колебание, проблеск сомнения.

— Твои дети — проблема, — жестко произнес он. — Они изрядно задолбали людей.

— Будут ссссслушатьссся… — прохрипела гидра. — не будут больше охотиться на людей… клянусссь… служить до конца твоих дней.

Постепенно Спиро ослабил поток поглощения, но не прервал его полностью. Спиро молчал, словно взвешивая что-то в своей душе.

— Если я оставлю тебя в живых, — наконец, произнес он, — ты поклянешься служить мне? Защищать то, что я защищаю? Ты и твои дети навсегда откажетесь от охоты на людей?

— Клянуссссь… — прошипела гидра. — вечной клятвой первых… жизззнью и душшшшой…

Спиро медленно, очень медленно извлек свой клинок из тела гидры.

— Я принимаю клятву, — произнес он торжественно. — И если ты ее нарушишь, я найду тебя в любой глубине, в любом измерении, и тогда уже не будет пощады.

— Никогда не нарушшшшу… — пообещала гидра. — Я, связываю себя словом.

Спиро спрыгнул со спины гидры и встал перед ней.

— Теперь мы…

…Резкий толчок вырвал меня из видения. Я моргнул, возвращаясь в реальность. Гидра на площади мертвого города все еще ревела своими двадцатью глотками, ее головы метались, пожирая бойцов дяди и Рюминского. Ничего не изменилось — я стоял на том же месте, рука все еще сжимало плечо Кости, а шум боя не стихал ни на секунду.

— Дима! Ты опять завис! — кричала Катя, тряся меня за плечо. — Что с тобой такое?

Я сбросил оцепенение. Странно, но как оказалось, прошло всего несколько секунд, а не долгие минуты, наполненные воспоминаниями о прошлой жизни.

— Все нормально, — ответил я, отступая в тень здания. — Просто… вспомнил кое-что.

Я вгляделся в многоголовое чудовище, бесчинствующее на площади. И вдруг понял, что это не просто монстр. Это была она, гидра что связана со мною клятвой и она продолжала сеять хаос на площади пока я приходил в себя после видения. Её двадцать голов двигались с невероятной скоростью, разрывая людей, опрокидывая повозки, руша и без того поврежденные здания. Бойцы дяди и Рюминского падали один за другим — кто-то разорванный пополам, кто-то превращенный в камень, застывший в последнем мгновении ужаса.

— Нужно уходить отсюда, — прошептал Костя, глядя на оставшихся гигантских муравьев, пожирающих павших воинов. — Пока эта тварь занята.

Но я не слушал. Моё внимание было приковано к гидре.

— Я знаю, что делать, — произнёс я и, не дожидаясь ответа, выпрыгнул из-за поваленной колонны, служившей нам укрытием.

— Ты куда⁈ — крикнула Катя. — Совсем с ума сошёл⁈

Но я уже шагал прямо к гидре. Мой разум был предельно ясен. Я вытянул правую руку, и в ней материализовался клинок.

Первый гвардеец, попавшийся на моём пути, даже не успел понять, что произошло. Клинок прошёл сквозь его доспех, как сквозь масло. За ним последовал второй, третий… Я двигался сквозь хаос сражения. Гигантский муравей бросился наперерез, но я, даже не замедляясь, рассёк его пополам одним движением меча.

Пока я продвигался к гидре, мои пальцы легли на виски. Губы шептали слова которого я вспомнил, наблюдая за прошлым. Я коснулся своих глаз, и на них появилась та самая защитная плёнка — полупрозрачная, с перламутровым отливом. Мир через неё выглядел чуть искажённым, словно сквозь воду, но я знал, что теперь взгляд гидры мне не страшен.

За спиной послышались знакомые боевые кличи — Катя и Костя бросились следом за мной. Они прикрывали мой тыл, сражаясь с выжившими гвардейцами и муравьями.

— Дима! — крик Кати прорезал шум битвы. — Если ты выживешь, я тебя убью!

Я на мгновение обернулся, отмахнувшись от сестры с лёгкой усмешкой. И в этот момент, когда я снова повернулся вперёд, передо мной возникла одна из голов гидры — та, что была увенчана короной из шипов. Её глаза, бездонные и чёрные, впились в мои. Расстояние между нами было меньше метра — я чувствовал её дыхание на своём лице.

Но ничего не произошло. Я не превратился в камень. Плёнка на моих глазах слегка засветилась, поглощая смертоносную силу взгляда гидры.

Я усмехнулся, глядя прямо в её глаза.

— Давно не виделись.

Гидра замерла. Все двадцать её голов застыли в воздухе, прервав бой, словно поражённые громом. Я видел, как в её взгляде мелькнуло узнавание — не Дмитрия Волконского, а того, кто скрывался в глубине этого тела, души Спиро Валентайна, архимага, с которым её связывала древняя клятва.

Короткое мгновение тишины. А затем, к полному изумлению всех присутствующих, гидра склонила все свои двадцать голов передо мной в жесте абсолютного подчинения.

— Что за херня⁈ — голос Кости разорвал звенящую тишину. — Она… кланяется тебе⁈

Я шагнул к гидре так близко, что мог коснуться её чешуйчатой морды. И прошептал:

— Скройся и жди. Я скоро тебя призову.

Гидра издала тихий звук, и, развернувшись, скользнула к разрушенному зданию, из которого появилась. Через несколько мгновений она исчезла в темноте проёма, и только дрожание земли ещё некоторое время выдавало её движение в глубине руин.

Я повернулся к остальным. Катя и Костя смотрели на меня так, будто у меня внезапно выросла вторая голова. Ефим прищурился, изучающе разглядывая меня сквозь треснувшие очки.

— Потом объясню, — бросил я коротко, и, крутанув меч в руке, устремился к оставшимся врагам.

После исчезновения гидры боевой дух противников был окончательно сломлен. Мы быстро расправились с немногими выжившими гвардейцами и оставшимися муравьями. Когда последний враг пал, на площади воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием горящих обломков и стонами раненых.

— Все целы? — спросил я, оглядывая нашу потрёпанную команду.

Потери были — трое гвардейца погибли, ещё несколько получили ранения. Но основное ядро отряда уцелело.

— Живы, — кивнула Катя, вытирая кровь с лица. — Но мне всё ещё очень интересно, какого чёрта ты устроил.

— Потом, — повторил я, сам не зная что сказать. — Сейчас нужно найти обратный путь.

Мы быстро осмотрели площадь, но тела дяди или самого князя Рюминского так и не нашли. Это могло означать только одно — они либо погибли и были сожраны муравьями, либо успели скрыться.

— Их здесь нет, — доложил один из разведчиков. — Но я нашёл место, похожее на обратный портал. Странное свечение между колоннами вон там.

Мы осторожно приблизились к указанному месту. Между двумя полуразрушенными колоннами пространство словно плавилось. Это определённо был портал — наш путь домой.

— Все готовы? — спросил я, оглядывая команду.

Они кивнули, и мы шагнули в переливающийся свет.

Мы вернулись туда же, откуда начали — к разрушенному особняку. Но сейчас от него не осталось почти ничего — лишь воронка в земле и обломки стен по периметру. Рассвет окрашивал руины в кроваво-красный цвет.

— Мы вернулись, — выдохнула Катя, опускаясь на колени от усталости.

Я медленно обвёл взглядом разрушенный особняк, пытаясь осмыслить всё, что произошло. Странная смесь воспоминаний — моих и Спиро — перемешалась в голове.

Мы собрали раненых и двинулись в обратный путь.

Есть особый сорт аристократов, чьи фамилии веками произносились шёпотом. Таким был Рюменский… он потомственный аристократ, а не нувориш, породистый скакун, а не деревенская клячя.

Овальный кабинет князя Рюминского. Выглядел не просто дорогим — неприлично роскошным. Каждая деталь кричала не столько о богатстве, сколько о власти. О той самой власти, которая позволяет себе не оправдываться, не объяснять и уж точно не спрашивать разрешения.

Стены были отделаны панелями из цельного дуба, чей возраст исчислялся столетиями. Древесина, некогда светлая, впитала патину времени и потемнела до глубокого медово-коричневого оттенка. Искусная резьба на панелях изображала сцены охоты и битв, в которых Рюминские неизменно выходили победителями.

Между панелями, в специальных нишах, красовались трофеи. Головы редчайших зверей, чья кровь пролилась от руки хозяина кабинета или его предков.

В центре кабинета расположился массивный стол, вырезанный из цельного куска мореного дуба. Его столешница была инкрустирована золотом и серебром, образующими герб Рюминских — оленя на фоне восходящего солнца. Вокруг стола стояли кресла, обитые красной кожей с золотыми заклёпками — по одному на каждого из двенадцати вассальных князей, обязанных являться на зов своего сюзерена.

Сам князь Рюминский, мужчина лет пятидесяти с остатками некогда роскошной шевелюры, расслабленно полулежал в своём кресле. Его длинные пальцы, унизанные перстнями с родовыми камнями, лениво поглаживали подлокотники. Глаза, серые и холодные, как январский лёд, были прикрыты от удовольствия.

За спиной князя, массируя его напряжённые плечи, стояла девушка — наложница, любимая игрушка на этот месяц. Смуглая, с каскадом иссиня-чёрных волос, струящихся до самых бёдер, она представляла собой классический образец южной красоты. Длинная шея, плавно переходящая в открытые плечи. Изгиб талии, подчёркнутый полупрозрачным платьем из белоснежного шёлка. Высокая грудь, чуть колыхающаяся при каждом движении рук.

Князь млел под её умелыми пальчиками, когда дверь кабинета с грохотом распахнулась. На пороге стоял слуга — бледный, запыхавшийся, с диким взглядом человека, принёсшего новости, способные стоить ему головы.

— Милорд! — выпалил он, падая на одно колено. — Ужасные вести!

Рюминский поморщился.

— Надеюсь, это что-то действительно важное, Горохов. — процедил он.

Слуга сглотнул, комкая в руках расшитую золотом шапку.

— От вашей гвардии… от всего отряда… почти никого не осталось, милорд, — выдавил он. — Только один солдат вернулся. Капитан Лазарев. На нём нет живого места.

Князь медленно выпрямился в кресле. Девушка за его спиной застыла, перестав массировать плечи.

— Что? — тихо переспросил Рюминский. — Повтори.

— Портал, милорд, — дрожащим голосом продолжил слуга. — Огромный, невиданной силы. Он возник в поместье, где укрывался и держал осаду Анатолий Волконский.

— Отойди, — резко бросил князь девушке, даже не обернувшись. — Вон отсюда.

Красавица тут же отпрянула, беззвучно скользнув к двери и исчезнув.

Рюминский встал, в два шага оказавшись перед слугой, и схватил его за грудки.

— Откуда там взялся такой мощный портал? — прорычал он, встряхивая несчастного, как тряпичную куклу.

— Капитан… к-капитан говорит, что это Анатолий Волконский или кто-то из его людей, — пролепетал слуга. — Они активировали какой-то запрещённый артефакт… раскрыли разлом между мирами…

Князь отпустил слугу, от чего тот рухнул на пол, и задумчиво прошёлся по кабинету, заложив руки за спину. По его сосредоточенному лицу пробегали желваки.

— Ничего, — наконец произнёс он неожиданно спокойным тоном. — Любого воина можно заменить.

Он повернулся к слуге, который всё ещё стоял на коленях, боясь подняться.

— Немедленно свяжитесь со всеми вассалами, — скомандовал князь. — Мне нужны их воины. К утру у меня должна быть новая армия. Наймите наёмников, поднимите княжеский резерв, делайте что хотите — но она должна быть лучшей! Любые деньги, любые ресурсы, но, чтобы завтра к утру у меня была армия!

— Да, милорд, — пробормотал слуга, пятясь к выходу.

— И ещё, — добавил Рюминский, когда тот уже был у двери. — Отправьте людей на поиски Анатолия Волконского. Живым или мёртвым, мне всё равно. Я хочу знать, что с ним стало.

Когда слуга исчез, князь вернулся к своему креслу и тяжело опустился в него. Его пальцы машинально потянулись к золотому колокольчику, лежавшему на столе. Один звон — и в кабинет тут же вошла та же девушка, что массировала ему плечи.

— Продолжай, — коротко бросил князь, откидываясь на спинку. — И принеси мой любимый коньяк.

Лютера стояла у окна, наблюдая за тем, как багровый закат медленно тонет в чернильной тьме. Плотно сжатые губы и пальцы, барабанящие по подоконнику, выдавали нетерпение и раздражение. Одна за другой проваливались её попытки найти Страйкера. Как будто он испарился, растворился в воздухе.

В отражении окна она заметила движение — неуловимое, почти призрачное. Не оборачиваясь, Лютера произнесла:

— Докладывай, Лейла.

Тишина длилась ровно три удара сердца, после чего из тени бесшумно выступила хрупкая фигурка. Лейла, её лучшая ищейка, всегда появлялась именно так — словно возникала из ниоткуда.

— Вернулся разведчик с докладом. Его нет, госпожа, — тихий произнесла Лейла. — Страйкера нигде не могут найти.

Я этого ожидала, — процедила Лютера, оборачиваясь. — Что с Волконскими?

Лейла опустила глаза, длинная чёлка закрыла её лицо.

— Родовое гнездо Волконских пусто, — доложила она, не поднимая взгляда. — Дмитрий там не появляется. Он в академии.

Лютера выругалась — коротко и грязно.

— Проклятье! Неужели так сложно найти одного тупого оборотня и выщимить смертного мальчишку? — она резко развернулась, заставив свой красный плащ взметнуться. — Он… — она осеклась и перешла на шепот. — он… будет недоволен!

Лейла молчала, позволяя гневу госпожи выплеснуться. А затем, когда первая вспышка ярости утихла, осторожно подняла лицо. Её глаза в полумраке сверкнули — два бездонных омута безумия.

— Госпожа, — произнесла она, — разрешите мне взять маленький отряд и самой отправиться на разведку.

Лейла сделала неуловимый шаг вперёд.

— Уж я-то вас не подведу, — прошептала она. — Я найду его.

Лютера задумчиво смотрела на свою маленькую ищейку, взвешивая все за и против…

Родовое поместье Волконских встретило нас тишиной и покоем. Тихий шелест листвы, запах свежескошенной травы и тёплый вечерний свет, заливающий гостиную через высокие окна, создавали иллюзию, будто ничего не произошло. Будто мы не сражались с чудовищами из другого мира, не теряли людей и не стояли на пороге смерти.

Но мы знали правду. И следы этой правды лежали в ящиках и контейнерах, которые наши люди аккуратно выгрузили во дворе и теперь разбирали под руководством Ефима.

— Ещё чаю? — спросила Катя, протягивая мне фарфоровый чайник.

Я кивнул, подставляя чашку. Блюдо с румяными блинами, обильно политыми сметаной, стояло посреди стола. Рядом — вазочка с малиновым вареньем и корзинка с домашними пирожками. После всего пережитого этот ужин казался слишком… нормальным.

— Итак, — Катя отломила кусочек блина, макнула в сметану. — По предварительным подсчётам, наша добыча потянет на приличную сумму.

— Сколько именно? — поинтересовался я, наливая себе чай.

— Хитиновые пластины высшего качества — это уже восемьсот империалов, — начала она. — Жвала больших муравьёв — ещё триста-четыреста, в зависимости от степени сохранности.

— Ещё мы собрали с десяток железистых мешочков, — вступил в разговор Костя, до этого молча поглощавший блины. — Внутри этих тварей есть орган, вырабатывающий кислоту. В чистом виде они стоят по двести империалов за штуку.

— А как насчёт личинок? — спросил я, вспоминая гнёзда, которые мы обнаружили в руинах.

— О-о-о, — Катя довольно улыбнулась. — Это настоящая золотая жила. В стабилизирующем растворе они сохраняют жизнеспособность до месяца. Прирученные боевые муравьи — мечта любого богатого коллекционера экзотики.

Она отпила чай и удовлетворённо кивнула своим мыслям:

— По самым скромным подсчётам, мы привезли трофеев на три-четыре тысячи империалов.

— Неплохой улов, — присвистнул Костя.

— Отлично, этого хватит на несколько ежемесячных жалований, — довольно замурлыкала Катя, отпивая чай.

Я нахмурился, отставляя чашку.

— В смысле ежемесячное? — переспросил я. — Наёмники, они же оплачиваются иначе.

Катя хитро улыбнулась, поправляя выбившуюся прядь волос.

— А они больше не наёмники, — объявила она. — Они изъявили желание стать нашими постоянными гвардейцами, и я согласилась их принять.

— Вот как? — я приподнял бровь, искренне удивлённый.

— Они в восторге от тебя, Дим, — Катя посмотрела на меня с гордостью. — От того, как перед тобой склонила голову гидра, как ты командовал операцией. Они хотят стоять с тобой плечом к плечу, когда ты станешь главой рода.

Я украдкой глянул на Ефима, который всё это время сидел рядом с Костей, задумчиво вертя в руках вилку. Он периодически бросал на меня косые взгляды. Неудивительно — человек с медицинским образованием и острым умом наверняка анализировал произошедшее, подмечал детали, которые другие пропустили.

Наш разговор прервал стук в дверь. Через мгновение в столовую вошёл Василий Тимофеевич Державин, начальник службы безопасности рода Волконских.

— Прошу прощения за вторжение, — он слегка поклонился. — Но у нас есть срочные вопросы, которые требуют внимания главы рода.

— Присаживайтесь, Василий Тимофеевич, — Катя указала на свободный стул. — Чаю?

— Нет, благодарю, — он остался стоять, сложив руки за спиной. — Екатерина Алексеевна, в отсутствие вашего дяди, вы по праву являетесь исполняющей обязанности главы рода. Необходимо решить ряд административных и финансовых вопросов, требующих вашей подписи. Я предлагаю вам взять академический отпуск. Временно, разумеется. По крайней мере, до тех пор, пока не прояснится судьба Анатолия Алексеевича.

Катя опустила глаза, машинально проводя пальцем по ободку чашки.

— Не могу, Василий Тимофеевич, — тихо ответила она. — От императорской службы пришло указание. У меня скоро рейд, от которого я не могу отказаться. На приграничные территории. Государственный приказ, Дим. Отказаться нельзя, иначе трибунал и лишение всех привилегий.

Державин сдвинул брови, явно недовольный таким поворотом.

— В таком случае, необходимо назначить временного управляющего, — он вздохнул. — Может быть…

— А есть ещё какие-то дальние родственники у нас? — перебил я, внезапно осенённый идеей.

Катя и Державин переглянулись.

— Есть, — кивнула Катя. — Прабабушка Евдокия Павловна. Ей под девяносто, живёт в другом городе, в своём особняке. Дальняя ветвь Волконских.

— Нужно взять её под контроль, — я откинулся на спинку стула, довольный пришедшей в голову мыслью. — Василий Тимофеевич, поручите кому-нибудь съездить за ней. С помощью моих… навыков мы повлияем на её мозг и будем её контролировать.

— Будет сделано, господин Волконский. Я отправлю людей немедленно.

После ужина все разошлись. Костя, едва держась на ногах от усталости, отправился спать. Ефим, которому отвели гостевые комнаты, тоже удалился, бросив на меня последний задумчивый взгляд. Слуги убрали со стола, и мы с Катей остались одни в полутёмной гостиной.

— Дим, — Катя подошла ближе и понизила голос, — что это было с гидрой?

— Пойдём, — я поднялся, жестом приглашая её следовать за мной.

Мы вышли на веранду, а оттуда в сад. Вдалеке мерцали огоньки караульных постов, а над головой раскинулось бездонное звёздное небо.

Я остановился посреди лужайки, достаточно далеко от дома.

— Смотри, — я закатал рукав, обнажая кожу предплечья.

На ней виднелась печать призыва, связывающая меня с Домином. Катя видела её и раньше, ничего нового.

— Сначала, — я улыбнулся и коснулся печати. — Домин, явись.

Воздух сгустился, закружился вихрем, и посреди лужайки материализовался мой демон-фамильяр. Домин возник в облаке черного дыма, принюхиваясь и усиленно двигая ноздрями.

— Вы что, блины без меня жрали? — возмущённо вопросил он, оглядываясь по сторонам. — Я по запаху чую! Сметана, варенье малиновое… — он сокрушённо покачал головой. — Хозяин, вот это предательство!

Катя фыркнула, пытаясь сдержать смех. Домин в своём репертуаре.

А затем я закатал рукав выше и показал ещё одну печать с иными символами. Катя ахнула, когда узор начал светиться, переливаясь зеленоватым светом. Даже Домин отступил на шаг, его глаза округлились от удивления.

— Это что ещё за хрень? — пробормотал он. — Я не единственный фамильяр в твоей жизни? Начальник, я оскорблён!

— Что это? — прошептала Катя, игнорируя бормотание демона.

Вместо ответа я коснулся печати и прошептал:

— Бритт, явись.

Земля задрожала, трава заколыхалась. Домин прижал уши и отпрыгнул за спину Кати, схватив ее за бедра… зараза. Воздух сгустился, дрогнул, и посреди лужайки возникло облако зеленоватого дыма.

Мы замерли в ожидании. Дым рассеивался мучительно медленно, и наконец нашему взору предстала… гидра. Но совсем не та величественная двадцатиголовая тварь. Перед нами сидела зверушка размером с крупную собаку, с телом, покрытым изумрудной чешуёй, и всего тремя головами на длинных шеях.

Кто-то пренебрежительно фыркнул. Я обернулся и увидел Домина, который уже оправился от первоначального испуга и теперь откровенно давился от смеха, прикрывая рот лапой.

— Это что за змейка? — простонал он, задыхаясь от хохота.

Одна из голов гидры повернулась к Домину и зашипела, обнажая ряд крошечных, но весьма острых зубов. Другие две уставились на меня, склонившись в чём-то вроде поклона.

Катя смотрела на миниатюрную гидру с нескрываемым изумлением.

— Это же… — начала она, но не могла подобрать слов.

— Да твою же мать! — выдохнул я.