Некромант на страже человечества. Том 8

Глава 17

Магии от воина, только что во всю размахивавшего двуручником не ожидал никто. Тем более такой мощной. Черви толщиной с мое предплечье без труда проникли под кожу бойцов, загородивших дорогу рыцарю смерти, и принялись жадно пожирать плоть еще живых нелюдей.

Кажется, их истошный вопль, я услышал даже через все разделявшее нас расстояние и сквозь рев огненных заклинаний Фингалинора. А может мне просто транслировалась обстановка с органов чувств прислужников. Не важно. Главное, что уже видевшая такой фокус Анна без промедления рванула в образовавшуюся брешь, и оружие Копейщицы ярко светилось ее собственными измененными частицами.

Но не отставал и вождь. Он имел четкий приказ убить Хранителя и не мог противиться моей воле. А потому уперся ногами в землю и с такой силой оттолкнулся, что каменные плиты у него за спиной вздыбились скомканной простыней.

Весивший, наверное, под полтонны огр стрелой летел вперед, едва касаясь корчившихся на земле от боли эльфов. Впрочем, те, на кого он все же наступил, должны были благодарить его за оборванные муки и подаренную с барского плеча легкую смерть. Я бы на его месте такого милосердия проявлять не стал.

Сложно определить, кто достиг оставшегося без защиты старика первым. Копье и меч практически одновременно наши его грудь. И если Энн своим умением разворотила Хранителю половину спины, будто выстрелила в него разрывным снарядом, то рыцарь смерти просто дернул оружием вверх. В итоге предпоследний охранявший Мифаллас Разделивший лишился не только сердца, но и его мозг оказался разрезан на две неравные половины.

Анна же, задрав голову, посмотрела прямо в глаза мертвого вождя и, будто зная, что я ее услышу, с насмешкой произнесла:

— Мы свою часть выполнили, братишка. Теперь твоя очередь.

После чего она пошатнулась и встала в защитную стойку, готовясь отбиваться от окружавших ее практически со всех сторон нелюдей. Но я за нее не волновался. Ведь мою сестру охраняла самая могущественная нежить, из всех, что мне доводилось создавать. И я знал, что тот не позволит упасть с ее головы ни единой пряди цвета закатного зарева.

Смерть Хранителя не прошла даром. Едва оборвался его контроль над питомцем, как тот буквально слетел с катушек. Монстр, похожий на оживший холм, поднял голову, раскрыл пещероподобную пасть и заревел столь мощно, что даже державшийся еще Купол пошел волной. Я и не думал, что это создание способно так сильно страдать.

Но мучения его только начались. Ведь воспользовавшись замешательством твари, на нее одновременно ринулись Джимини и костяной конструкт!

Налетев, словно борцы сумо, они принялись терзать и без того израненную плоть исполинского чудовища. А то и вовсе не сопротивлялось. Жидкость буро-болотного цвета, заменявшая страшилищу кровь, полилась водопадом, которому позавидовала бы даже Ниагара. Все новые раны открывались на теле защитника Мифалласа, а мои прислужники продолжали вгрызаться в глубь, словно хищные псы, жадные до свежих потрохов.

Наконец, Тиранослон резко мотнул шеей, поддев бивнями ребра врага. Сокрушить их ему не удалось, но зато он открыл дорогу напарнику, и жучила, засунув голову внутрь, смачно хрустнул жвалами.

Эльфийский монстр продолжал реветь, но теперь тональность его крика сменилась, а голос постепенно стал затухать. Вопль сменился воем, а вой скулежом побитой шавки, готовой, поджав хвост, заползти в какую-нибудь дыру и спрятаться там от обидчиков. Вот только сбежать ему было уже не суждено. Несколько раз дернувшись в агонии смерти, тварь завалилась на бок, вызвав своим падением маленькое землетрясение.

Небесный зверь пал.

И теперь ничто не мешало моей армии окончательно взять верх над столицей ушастых ублюдков.

Ничто, кроме ее законного правителя.

Смерть чудовища не прошла незамеченной для Фингалинора. Он отвлекся на мгновение, и его тут же окружили духи, дав залп Укусами мертвеца. К сожалению, нелюдь все же успел среагировать, в очередной раз окутавшись саваном пламени, сведшим на нет созданную мной угрозу. А в следующую секунду он резко спикировал вниз, направляясь к моим дожидающимся приказа прислужникам.

Я решил, что князь хочет уничтожить существ, способных обратить в руины весь город, а не только его центр, и рванул следом, сидя у него на хвосте вместе со слегка отставшими духами. Однако нелюдь лишь ограничился единственным мощным Огненным шаром, расплескавшимся об усиленный магией костяной конструкт, после чего кардинально сменил курс.

Куда это он собрался? Неужели решил бросить столицу на произвол судьбы, а затем вернуться, заручившись поддержкой?

Нет. Вряд ли. Не такой он тип, чтобы так легко отдать победу «жалкому челу». Да и летел Фингалинор к храму — одному из немногих зданий практически не пострадавших в этой части города.

Преследовать я его не стал. Я прекрасно понимал, что просто так этого эльфа не одолеть. Мне требовалась помощь прислужников. Желательно мощных. А потому я приземлился прямо возле поверженного исполина, по голень погрузившись в лужу буро-болотной крови.

Мертвая тварь взывала ко мне, будто надеясь обрести в моем лице нового хозяина взамен утраченного. И я не стал ей отказывать. Моя армия добивала последних защитников Мифалласа, в основном разбегавшихся, как тараканы при внезапно включенном свете, а я, не экономя, зачерпнул измененной Межмировой Энергии, сплел чары и вонзил их прямо в возвышавшейся надо мной труп.

Подобное колдовство не требовало от меня какого-либо особого творчества. Я лишь воспользовался заклинанием, создающим умертвий, существенно улучшенным в коридорах эльфийского дворца.

Сила хлынула из меня в поверженного монстра, стремительно меняя структуру мертвой плоти, и параллельно зарубцовывая полученные в бою раны. Благо его Ядро осталось нетронутым, ведь именно такой приказ я и отдал своим прислужникам. Нет, сейчас я бы справился и со сломанным, но времени и сил на это ушло бы куда больше.

Всего несколько секунд мне потребовалось, чтобы поднять на ноги мертвого исполина. В моем полку прибыло, и теперь я обладал целыми тремя здоровенными чудищами, одно из которых при жизни вообще являлось Небесным зверем, эквивалентым по силам Разделившему.

Мощь, которой не мог похвастаться, никто из повелителей зверей, марионеток, големов или других призванных тварей!

А ведь имелись еще тысячи единиц другой нежити, крушившие сейчас вместе с живыми войсками убегающих эльфов. Мог ли я представить, сидя в Трещине с жалкими крысами-переростками, что когда-нибудь достигну подобных высот?

Конечно, нет.

Тем более, что, говоря о необходимости подмоги в борьбе с князем я имел в виду вовсе не… Холмика. Хрен с ним, пусть будет так. Ничего другого все равно в голову не лезет.

Страшила получилась, конечно, знатная, но летать она по-прежнему не могла. А потому я приказал гигантской троице охранять меня и занялся волшбой совсем другого уровня.

На землю легло тело Айнилиэля — нелюдского лорда Ижмарила. Мага, имевшего когда-то ступень Разделения. Над ним завис ярко-красный светляк, сформированный из его же собственной души.

Рядом я пристроил труп Христофора де Каменье, вероломно убитого предателем Антранауном. Тот также являлся Разделившим, воином, и его светляк кружился неподалеку, извлеченный из Теневого могильника.

В принципе, я мог бы создать из них могущественных лича и умертвие, которым не было бы равных среди моей армии. Но теперь я познал иные высоты магии смерти, а потому собирался сотворить нечто совершенно другое. Что-то, на что меня натолкнул опыт с вождем огров. И уже именно этот новый прислужник поможет мне одолеть чертового Фингалинора!

Более не мешкая, я взялся за дело. Используя как основу тело де Каменье, я принялся вытягивать из Айнилиэля различные черты и грани его сущности, прививая их бывшему главе императорской стражи. Параллельно я формировал для него сдвоенное Ядро и в то же самое время сливал воедино души.

А ведь если бы я не встретил в Трещине двухголового огра, способного сражаться, как оружием, так и волшбой, то, даже став личом, мне бы подобный финт ушами вряд ли когда-то пришел бы в голову. Но история не знает сослагательного наклонения, а потому скоро моим врагам придется иметь дело с нежитью, способной превзойти их самые страшные кошмары.

Магия смерти бурлила и струилась во мне, требуя выхода. Опьяняющее чувство, которое сложно описать кому-то, кто никогда его не испытывал. Даже если взять высшую точку наслаждения во время соития с красоткой мечты, то получится лишь бледная тень экстаза, захлестнувшего меня, подобно цунами.

Кто бы мог подумать, что Некромантия способна доставить подобное удовольствие. Или дело в том, что я теперь являлся частью этой силы, сроднившись с ней настолько, что мы стали одним неразделимым целым?

Я не знал. Да и не мог думать ни о чем другом, кроме творимого процесса. Ведь тот требовал от меня максимального сосредоточения.

Фигура Айнилиэля постепенно таяла, превращаясь в высохшую на солнце жабу. Я не использовал ни его мышцы, ни кости — ведь у воина они были куда прочнее — но я забирал нечто другое, наработанное им годами непрерывного самосовершенствования. Опыт, рефлексы, знания, мышечную память и многое другое, без чего индивид не может считаться самим собой, а является лишь безликой биомассой.

В то же время тело Христофора набухало силой, но практически не раздавалось вширь. Происходила качественная перестройка всего организма, а вовсе не количественная. Ведь де Каменье и так достиг вершины, как воин. А теперь сможет еще и колдовать. Причем отнюдь не на новичковом уровне. Я чувствовал, что процесс идет, как надо, и уже подходит к своему логическому завершению.

К сожалению, в отличие от рыцаря смерти, алмазное Ядро для нового прислужника сформировать мне не удалось. Чуть-чуть не дотянул. Так что пришлось довольствоваться немного меньшей прочностью, что, впрочем, все равно стало бы объектом зависти подавляющего большинства Объединивших.

Возможно, пройди я уже третью эволюцию, смог бы сделать и алмазное, но без Краеугольного Камня мне это не проверить. А его прямо у меня на глазах сломал ублюдский Фингалинор, за что ему еще предстояло ответить!

Наконец, завершив все приготовления, я вдохнул жизнь в свое новое создание, и то поднялось на ноги. В результате слияния мужественные черты лица Христофора претерпели метаморфозу и причудливым образом сплавились с утонченными эльфийскими. Даже цвет глаз постоянно менялся с карего на серый и обратно, из-за чего те казались покрытыми тонкой пленкой сияющей фольги.

По нежити пробежалась ядовито-зеленая волна, взбодрившая его, словно удар током, и оживший мертвец, как ранее огр, упал передо мной на одно колено, склонив голову.

— Повелитель. — произнес он голосом, обладающим собственным эхо.

Раздражающий эффект. Нужно будет потом убрать.

Но любопытно, что при воскрешении цедрика и других могущественных противников мне вовсе не показалось, будто те тоже пытались что-то сказать. Просто тогда я не достиг достаточного уровня мастерства, чтобы наделить их полноценным сознанием.

Тогда.

Но не теперь.

— Встань. — приказал я Христофору, выискивая взглядом эльфийского князя. Тот все еще не объявился. — Теперь ты генерал смерти.

— Моя жизнь — служение Повелителю! — отозвался прислужник.

— Скоро у тебя будет достаточно возможностей это доказать.

Услышав стремительно приближающийся топот, я обернулся и тут же угодил в медвежьи объятия Леуша. Его помятые металлические доспехи противно скрежетали об мои костяные, но здоровяка, похоже, это нисколько не смущало.

— Дружище! — вепрем проревел мне в ухо Леуштилат. — Ты цел! Я так рад! А то когда твои мертвяки повставали, как пни, я уж подумал, ты там помер! Ну… ненароком.

— И ты не ошибся. — проронил из-за его спины Фил. Энн и вождь огров стояли рядом, а уцелевшие в боях аристократы еще только приближались. — Он мертв.

— Да что ты такое говоришь? — возмутился Леуш, чуть отстранившись, но не выпуская моих плеч из рук. — Вон же, смотри — стоит, говорит, дышит! Или не дышит? Дружище, ты что дыхание задержал? Понимаю, не розами пахну, но ты бы сам попробовал столько времени мечом махать!

— Да нет, я и правда мертв. — усмехнулся я. — Технически.

— В смысле? — не понял Леуштилат.

— В коромысле! — огрызнулась Анна, огрев моего друга копьем по голове. — Ты же мне сам про лича вашего триомажского все уши прожужжал. Мол, герцог Влатислав то, а мы ему это… Я ж до сих пор жалею, что такое приключение пропустила! Ну зато теперь сама лича живого пощупаю. Подвинься!

Она оттеснила Леуша в сторону, воткнула копье в трещину на земле и потрепала меня по щеке единственной слушавшейся ее рукой.

— Как ощущения, братишка?

— Специфические. — честно признался я. — Но особо разобраться времени пока не было. Что эльфы?

— Разбежались. — сообщил Фил, все еще глядя на меня с недоверием. — Как только монстр сдох. А когда встал обратно, мы рванули к тебе. А ты…

— Да брось, Фил, это все тот же Леон! — перебил его Леуштилат, ни капли не смущенный моим новым статусом. — Живой, мертвый — какая разница? Главное, что он по-прежнему с нами! Как и Холмик. — здоровяк одобрительно похлопал чудовище по… наверное, по щиколотке. — Знатная зверюга! Жаль завалить ее не получилось. Ну хоть верхом прокачусь.

— Я первая! — выдала Энн, шагнув к твари.

Похоже, после убийства Хранителя ей полегчало. Хотя за психическим здоровьем лучше еще последить.

Фил по-прежнему оставался в сомнениях (что не мудрено с учетом его жизненного опыта), когда подоспели прибывшие со мной из Света Зарницы аристократы. Их число заметно поуменьшилось, но все как один ударили себя кулаком в грудь и склонили головы, приветствуя своего правителя. Пусть и умудрившегося потерять корону прямо в день восхождения на престол.

— Мой император, враг разбит и бежал. Город наш. — отчитался глава рода Север. — Какие будут дальнейшие приказы?

Надо же, и даже не предложил немедленно сваливать. Хотя эта мысль чуть ли не неоновыми буквами светилась на его лице и на лицах остальных смертельно уставших людей. Видать узрели мои новые силы и решили лишний раз не нервировать монарха, повелевающего целой ордой оживших мертвецов. Не то неровен час могут мигом ее пополнить.

На самом деле я бы и сам с удовольствием скомандовал отступление. Тем более, что мы действительно отвесили зажравшимся нелюдям знатную оплеуху, отправившую их если не в нокаут, то в глубокий нокдаун так точно. Да и поддерживающее Купол Древо я уже разрушил.

Но оставался один фактор, не дававший мне уйти с гордо поднятой головой.

И этот фактор как раз решил себя проявить.

Средь ясного неба раздался оглушительный гром, и в землю перед храмом ударил столб фиолетового света. Тот продолжал изливаться, привлекая всеобщее внимание, а в его основании вырос цветок. Цветок превратился в кристалл, а кристалл в четыреметровую фигуру величественной эльфийки, вся одежда которой, как и она сама, состояли из частиц Межмировой Энергии.

Вот только их цвет не смог ввести меня в заблуждение. Ведь даже будучи фиолетовыми, они все являлись измененными! И кожа, и одежда, и светящиеся мощью глаза, и длинные остроконечные уши, и даже трехзубая корона голове — эльфийка полностью состояла из переработанной знакомым мне образом силы.

Похоже, чертов Фингалинор тоже решил обзавестись союзником!