Вокруг столпились зеваки из местных крестьян, и помощников судьи. И те и другие пришли посмотреть, как он, размажет по земле девченку - выскочку. Переговаривались и показывали пальцами на меня. А в глазах… нет, им не было меня жаль. Скорее они жаждали наказания за мою дерзкую выходку. Вот ведь, толпа.
Интересно, они догадались хоть ставки на нас сделать? Вряд-ли.
Мерзавец стоит напротив. Он уже празднует победу. Еще бы. На две головы меня выше, шире в плечах. Молодой и поджарый. Все шансы на победу у него. Только вот никто не знает моего секрета из прошлой жизни.
– Ну потом не жалуйся, сама напросилась. – кидает он мне и его поддерживает дружное многоголосье зевак. Те уже заочно присудили ему победу.
– Сам не реви. – кидаю ему в ответ, и опускаю руки. Придаю телу расслабленное положение. Дескать, давай, нападай. И он повелся.
Мой замысел удался, потому как, чтобы победить врага, нужно увидеть его тактику, разозлить и в решающий момент нанести один удар. Ему хватит. Я уверена.
Судья с ревом бросился на меня, как разъяренный бык. Думал, задавит массой. Но я не зря провела годы в тренировках и боях. Легким движением ушла в сторону, поднырнув под его неуклюжий выпад. Он пролетел мимо, едва не потеряв равновесие. Зеваки разочарованно загудели.
А судья зарычал от ярости.
И вот он мой шанс. Пока судья пытался восстановить баланс, я молниеносно сократила дистанцию. Точный удар в коленный сустав – и хруст костей разнесся по площади. Судья взвыл от боли и рухнул на одно колено. Но я не дала ему времени на передышку.
Серия коротких, но выверенных ударов обрушилась на его голову и корпус. Я била точно в болевые точки, используя технику, отточенную до автоматизма. Судья пытался отбиваться, но его движения были замедленными и хаотичными. Он не понимал, что происходит.
Последний удар. Судья согнулся пополам, судорожно хватая ртом воздух. Его глаза наполнились ужасом и непониманием. Он рухнул на землю, сраженный, как подкошенный.
На поляне воцарилась тишина. Крестьяне и помощники судьи стояли, словно громом пораженные. Они не могли поверить, что хрупкая девчонка одолела их грозного судью.
И так скоро. Поединок занял минут пять, вот только мы сошлись, а уже судья корчится на земле.
Я стояла над поверженным врагом, тяжело дыша, но с чувством выполненного долга. Наследство будет моим!
И тут робко послышался восторженный крик:
– Дева победила!
Затем второе, и вот уже площадь взорвалась громким многоголосьем. Мне даже казалось, что люди радуюстя не столько моей победе, а избавлению от власти судьи.
Храмовники выкрикивали мое имя, и подпрыгивали на месте от радости.
Вскоре ликовала вся площадь, кроме помощников судьи. Те подскочили к поверженному судье и поднимали его окровавленного с земли. Он в ответ ругался на них на чем свет, и норовил заехать каждому в лицо кулаком.
Когда же им удалось поставить его на одну ногу, вторую он приволакивал, то вместо того, чтобы идти зализывать раны, он громко заорал:
– Кто победил?!
Гул голосов на площади начал стихать. Люди прятали глаза, и отводили взгляды в землю или в стороны.
– Я спрашиваю, кто победил?!
Ну что за дурак такой? Очевидно же моя победа? Для чего он устроил этот спектакль? Но не тут то было. Уже в следующий момент мерзавец выкрикнул:
– Я победил!
У меня от такой наглости отвисла челюсть. Затем он неуклюже повернулся ко мне:
– Я победил! Проваливай отсюда – самозванка!
Пыталась искать поддержку в глазах людей, но те начали пятиться, все так же не поднимая головы. Живое кольцо вокруг нас таяло.
Да вы что? Кто минуту назад выкрикивал мое имя, и радовался вместе с храмовниками моей победе?
Я настолько ошарашена происходящим, что не могла сказать слова. Как будто с груди сняли золотую медаль, и передали проигравшему. Никогда такого со мной не происходило. Засуживали, да. Но здесь чистая победа!
– Пойдем, Аннушка, – храмовники тянули меня в сторону храма. – Пресвятая Дева всех рассудит.
А у меня в голове внезапно возникло сожаление – надо было судью убить. Во время поединка. Но кто знал, что он настолько бесчестен?