Новогодние истории, рассказанные Пронырой

История первая. Двенадцать месяцев

— Дело было так, — начал Лек. — На Гиладе жила-была одна злобная тётка и было у неё две дочери, родная и приёмыш. Родную тётка не грузила работой — деваха и за пределы жилого купола-то не выходила, а вот на приёмной были все наружные дела. Даже когда местное солнце кочегарило вовсю — тётке было наплевать, она только и говорила: скажи, мол, спасибо, что я тебя без скафандра наружу не выставила.

— Вот злыдня! — огорчился Хрипатый.

— Ну, сказка же, — сказал Эвейс. — В сказках так всегда, там должны быть гнусные родственники и прочие негодяи. Типа зло.

— Так вот, — продолжал Лек. — Прилетел однажды на Гиладу контрабандист змеиной породы. И говорит: дам, мол, полтонны розовых самоцветов с Урии, высшего сорта, тому, кто добудет мне радиоактивных цветов хоу с Дикой Вершины.

Когда тётка это услышала, аж затряслась от жадности. И говорит приёмышу: надевай скафандр, бери корзину для руды — и вали на Дикую Вершину, принеси цветов хоу, да побольше.

Бедная девчонка попыталась отговориться: какие же сейчас цветы, когда мы на тёмной стороне? Дикая Вершина нынче пустая стоит, раньше, чем через полгода, никаких цветов там не будет. И это мы ещё не упоминаем, как те цветы фонят и что будет с тем, кто их на себе потащит, если вдруг сможет собрать. А тётка: как хочешь, без цветов не возвращайся. И воздуха ей с собой дала на полтора цикла, подлюка.

Вот девчонка и влезла в старый скафандр, который еле радицию держит — и пошла, куда ей деваться… её счастье, что зима, солнце не такое активное. Но всё равно жарит — будь здоров. Хорошо ещё, что девчонка была привычна к нагрузкам — и до Дикой Вершины добрела. Но на это ушёл целый цикл — как возвращаться, непонятно. А на Вершине, ясное дело, один только красный грунт, и радиоактивных цветов нет как нет.

Бедная девонка присела на горячий валун, от усталости в голове мутится — и вдруг увидела, как посреди Вершины разгорелся словно бы плазменный разряд, белой искрой. А вокруг этого света — толпа предивного народу, все — в невероятной экипировке, какую только во сне увидеть можно, и в венках из цветов хоу поверх шлемов.

Тут-то бедняжка и вспомнила старую легенду, что у каждого месяца Гилады есть свой покровитель, и что в нулевой день все они — все тридцать четыре — собираются на Дикой Вершине и выправляют живым судьбы. Быть того, конечно, не могло, но — вот же…

— Кислород у неё кончался? — печально сказал Хрипатый.

— Кончался, — кивнул Лек. — Но это была не галлюцинация! Они впрямь её заметили — и Нулевой, в красном скафандре, с золотым лазерным отбойником, и говорит: братья, к нам пришёл живой человек, не иначе как за помощью — значит, не судьба ему сегодня помереть.

— Ничего себе! — сказал Йонлин.

— Вот да, — подтвердил Лек. — И все остальные месяцы начали говорить, что знают этого человека, что эта девчонка целый год подряд вкалывает за пределами жилого купола: то антенны настраивает, то фильтры чистит, то следящие системы проверяет — только ею обитатели купола и живы. И что ж она делает так далеко от жилья и без кислорода!

А девчонка включила внешнюю трансляцию и всё им рассказала. И кто-то из них даже всплакнул — аж стекло скафандра запотело — а другие разгневались. Но все вместе решили, что надо девчонке помочь, раз её родные такие неблагодарные твари.

И, видимо, помогли. Потому что девчонку эту к исходу того же дня видели на ярмарке в метрополии. И что на ней были дорогущий скафандр абсолютной защиты, баллоны с полной регенерацией и реактивный ранец последнего поколения. И что она принесла здоровенную корзину для руды, полную доверху цветов хоу! Цветы эти она обменяла на целую груду сокровищ, купила себе отличные крылья — и покинула Гиладу на веки вечные. Говорят, потом её видели и на Мейне, и она теперь вместе с крутым адмиралом — и стала невероятная красавица, только на щеке у неё радиационный ожог в виде цветка хоу, и ничем его нельзя вывести.

— А тётка? — спросил Хрипатый.

— А тётка и её родная дочка остались без приёмной как без рук, — ухмыльнулся Лек. — Им пришлось нанимать работяг, скоро они разорились — и еле-еле устроились на обогатительный комбинат лаборантками самого низшего разряда. И хорошо ещё, что не ассинезаторами, я считаю.

— Крутая история! — сказал я. — Мы такого не слышали.

— То ли ещё будет! — самодовольно заявил Лек. — Это только самое начало! Вы вот слышали про Снежную Королеву?