Найденыш 14. Охота за тенями

Глава 15

Вологда, Петербург январь 2017 года

Утро выдалось морозным. Никита это понял по закуржавевшим от инея лапам сосен. Даже не пришлось вылезать из постели, откуда хорошо просматривалась часть парка. Тамара вечером то ли забыла задёрнуть плотно шторы, то ли поленилась, и теперь в окно втягивался серый, ещё не расцвеченный солнцем сумрачный свет.

Он покосился на умиротворённо сопящую жену и лёгким движением убрал от своего лица густую копну каштановых волос. Так уж получилось, что привычка проводить ночь в спальне старшей жены перед важными событиями прочно вошла в быт волхва. Тамара пользовалась своим правом Берегини и тщательно укрепляла его «кольчужку», щедро делясь своей Силой. Как это она делала, Никита не представлял, но утром вставал заряженный под самую маковку, хотя и своей энергии девать было некуда. Отказываться от подобной традиции, приносящей удачу, волхв не собирался и впредь.

Поцеловав супругу в тёплую щеку, он неслышно выскользнул из-под одеяла и накинул на себя халат. Машинально посмотрел на часы. Однако… Тамара сегодня была неистова, поэтому и проспал он больше положенного. Оставался час до назначенного мероприятия, поэтому волхв проскользнул в свою комнату, умылся, побрился и оделся по-походному: термобельё, тёплый камуфляжный костюм, высокие ботинки на прочной и нескользящей подошве. Предстояло прыгать по портальным норам, и кто знает, куда их может выкинуть и как дальше пойдут дела. Вдруг какой-нибудь сбой застанет их в открытом поле, где превратиться в ледышку — плёвое дело. Пусть такой вариант и маловероятен, но Никита всегда держал в уме закон подлости, срабатывающий тогда, когда его совершенно не ждёшь. Тем не менее, волнения не было. У него всегда есть запасной вариант в виде демонов, которые доставят его, Костю и эмиссара Ордоса на Обводный, а оттуда они уже сами доедут до конечной точки. Не хотелось, конечно, подыгрывать Косте, который был сильным телепортатором от природы, но ему не хватало практики.

Краусе уже сидел в столовой и попивал кофе со свежеиспечёнными булочками с корицей.

— Доброе утро, Никита Анатольевич, — улыбнулась Надежда, наливая ему крепкий чай, зная предпочтения хозяина.

— Здравствуй, Надюша, — волхв сел на своё место. — Ты у нас как пчёлка ранняя, всё сама. Как будто помощниц нет.

— Это мое право подавать хозяину завтрак, — старшая кухарка добавила к лежащим на большой тарелке булочкам свежие. — Если, конечно, жёны не перехватят инициативу.

— Сегодня они решили полениться, — усмехнулся Никита, намазывая на разрезанную пополам выпечку густо-жёлтое масло. — Ну что, Константин, готов к ратным подвигам?

— Настраиваюсь, — скривил губы телепортатор. — Всё-таки ни разу не экспериментировал на такое расстояние.

— Брось, не копайся в себе, — посоветовал барон Назаров. — Всё получится.

Закончив завтрак, они спустились в подвал. Слон и Москит, сопровождавшие их, дождались, когда Никита снимет запирающую печать с двери, вошли внутрь. Висконти лежал на надувном матрасе, прикрывшись армейским одеялом. Услышав шум, он на мгновение приоткрыл глаза, увидел, кто это — и снова смежил веки.

— Не притворяйтесь, сеньор Висконти, — весело произнёс Никита на итальянском. — Я вижу, вы не спите. Вставайте уже, нас ждут великие дела.

— Я с вами разговаривать не буду, господин барон, — пробурчал в ответ эмиссар. — Можете уморить меня до смерти…

— Вы лукавите, сеньор Висконти, — усмехнулся волхв и кивнул Слону.

Телохранители подошли к лежащему и грубо вздёрнули его вверх, да так, что у того ноги оказались в воздухе.

— В чём дело? — Висконти затрепыхался в цепких тисках двух широкоплечих мужчин.

— Если бы не хотели говорить, то надо было откусить себе язык, — подсказал Никита. — А так… Пустая болтовня.

Он подошёл к эмиссару и вдруг резким шлепком ладони по лбу погрузил того в сон. Аморуччо обмяк.

— Тащите в машину, — приказал волхв. — И одеяло не забудьте захватить. А то замёрзнет, пока до Петербурга добираться будем.

Москит забрал одеяло, которым враг укрывался от холода, пока жил в подвале, и помог Слону вытащить Висконти наружу. Они особо с ним не церемонились, когда поднимались по лестнице. Ноги эмиссара то и дело елозили по ступенькам, но сам мужчина, получивший мощный заряд магического сна, так и не проснулся, даже когда его закинули в багажник внедорожника. Туда же полетело одеяло.

Первый пробой решили делать в лесу, не доезжая до «Родников». Промчавшись по асфальтированной дороге, которую, наконец-то, к радости поселковых жителей, проложили летом, остановились в пустынном месте. Слон и Москит снова подхватили пленника и с тихой руганью выволокли наружу.

— Далеко не пойдём, — решил Костя, встав посреди дороги, пряча руки в карманы элегантного бежевого пальто. — Можно прямо отсюда.

— Ну, как скажете, господин телепортатор, — Никита обхватил Висконти за подмышки и прижал к себе. — Возвращайтесь домой, парни. Если понадобитесь, позвоню.

— Есть, командир, — Слон кивнул и вместе с Москитом отошёл ко внедорожнику, но уезжать не спешил. Он лично хотел проконтролировать процесс перехода. Ведь Тамара Константиновна потребует от него отчёта. А что он скажет, если не убедится в успешной телепортации?

Константин потёр ладони, как будто стал замерзать и хотел разогнать кровь по сосудам. Но между пальцами появилось бледно-сиреневое сияние. С каждым мгновением оно становилось больше и больше, пока не превратилось в плотный сгусток овальной формы. Сорвавшись с пальцев, магема отплыла в сторону на несколько шагов и зависла над дорожным полотном между Никитой с пленником и чародеем-телепортатором.

Краусе кивнул и неторопливо обошёл клокочущий в строго ограниченных рамках сгусток, встал рядом с Никитой и пошевелил пальцами, словно невидимыми нитями притягивая к себе портальное окно.

— Дай энергии, — тихо попросил Костя.

Никита освободил часть Силы, нерастраченной с ночи, и насытил аурный контур своего друга. На его щеках появился румянец, губы тронула улыбка.

— Поехали, — сказал он и сделал пасс двумя руками, «раздвигая» окно.

В одно мгновение переливающееся серо-сиреневыми всполохами марево накрыло их и с упругим хлопком разлетелось воздушной волной, сорвав кепи с головы Слона.

— Во даёт Костян! — добродушно произнёс тот, подняв с асфальта головной убор. Привыкший к прыжкам через пространство с помощью демонов, он не удивился эффектной магической технике, но уважительно посмотрел на то место, где секунду назад стояли трое мужчин. — Хорошо, что Никита Анатольевич вовремя перехватил такого спеца.

— Мощно, — согласился Москит и залез в машину. — Долго стоять будешь? Поехали, а то мы ещё не завтракали.

Костя неплохо оперировал потоками энергии. Первый выход он совершил в заснеженном поле, смешно задвигал носом как какой-нибудь охотничий пёс, сместил вектор портального окна и их маленькая группа снова шагнула в клубящееся марево, от которого у Никиты волосы затрещали на голове. Чудовищный избыток энергии грозился вырваться наружу и уничтожить всё живое вокруг, но Краусе-Назаров ловко воспользовался его потоками, раскрыв сразу же третье окно, после которого они оказались на краю какой-то деревни. К ним, остервенело лая и взмётывая снег, неслись несколько крупных собак, а испуганная лошадь, запряжённая в сани с копной сена вдруг резко рванула в сторону, невзирая на крики возницы.

— Бывает и хуже, — кратко сказал Костя и смахнул с лица бисеринки пота. Всё-таки раскрытие сквозных порталов требовало не только внешней энергии, но и перерасхода собственных ресурсов. — Как бы дальше не влететь в какую-нибудь многоэтажку со всего размаха. Больно будет. Петербург близко, я маячок уже хорошо вижу. Пойдём короткими прыжками, сократим «плечо».

И они снова ушли в плотное серебристо-белесое облако в форме эллипса. Никита очень внимательно следил за состоянием Аморуччо, и как только тот начал шевелиться в его крепких объятиях, мгновенно вогнал в сон. Быстро же пришёл в себя, и двух часов не прошло. Силён эмиссар, ничего не скажешь.

Костя после каждого прыжка всё чаще присаживался прямо на снег, чтобы прийти в себя. На его пальто появились мокрые пятна, но телепортатор на такие мелочи внимания не обращал. Он действовал как заправский штурман, вычисляя местоположение и прорабатывая новый маршрут. Теперь их маленькая группа шла вдоль широкополосной трассы, с каждой минутой приближаясь к Петербургу.

И, наконец, последний прыжок выбросил их в каменный колодец, окружённый со всех сторон пятиэтажными зданиями из массивного серого камня и с узкими оконцами. Никита ещё никогда не был во внутреннем дворе ИСБ, поэтому сначала напрягся, когда с десяток вооружённых людей тут же подбежали к ним.

— Всё в порядке, барон, мы вас решили тут подождать, — здесь присутствовал сам граф Возницын в каракулевом пальто. Он зачем-то поднял воротник и сейчас походил на худую, но чрезвычайно опасную птицу с пронзительным взглядом из-под шапки. — Наши маги посовещались и решили не ставить маячок в подвале. Был риск, что вы расшибётесь, если допустите хоть одну ошибку в расчётах.

— А-аа, — протянул Костя, зябко поёжившись. — То-то у меня возникло подозрение, почему вектор слегка сместился и задвоился.

— Всё правильно, — кивнул отец Ромки Возницына. — Сначала решили установить второй маячок во дворе, и только потом погасить первый. Мы же не знали, с какой скоростью вы передвигаетесь. С незавершённой калибровкой был риск влететь в какое-нибудь здание.

— О чём я и говорил, — Костя расслабленно выдохнул.

— Позвольте забрать клиента? — граф кивнул на спящего Висконти. — Апартаменты для него уже готовы.

— Конечно, Фёдор Ильич, забирайте, — Никита передал эмиссара двум широкоплечим бойцам, но перед этим ещё раз прикоснулся к его лбу, чтобы Аморуччо не проснулся по пути в камеру.

— Не жалеете, что передали его государственным структурам? — Возницын посмотрел вслед конвою. — Вы, как-никак, действовали в интересах своего Рода.

— Слишком опасные игроки появились, чтобы в одиночку бодаться с ними, — признался Никита. — У нас и так проблема нарисовалась. Баронессе Сегрейв удалось скрыться, и я не буду спать спокойно, пока она вынашивает планы освобождения своего напарника.

— Думаете, попытается?

— Обязательно. Поэтому ни в коем случае не выводите Висконти из-под экранирования. Допрашивайте внутри купола. Да, и ещё одна деталь. Засуньте ему меж зубов деревяшку, пока он в одиночестве сидит и над своим поведением думает.

— Это зачем? — удивился граф.

— Чтобы язык себе не откусил и кровью не захлебнулся. А то сдуру дал ему совет. Вдруг возьмёт и применит?

— Ах, чёрт возьми… не подумал. Старею уже, — Возницын сокрушённо покачал головой. — Благодарю, барон. Сделаем. Не хотите ли горячего чаю? Я вижу, господин Краусе едва на ногах держится. Надо бы взбодриться.

— От рюмки чая не откажусь, — усмехнулся телепортатор.

Через полтора часа Никита и Костя вышли из кабинета графа Возницына. Адъютант с майорскими погонами помог им найти выход из запутанных коридоров, приказал охране выпустить гостей и пожелал хорошего дня. Они спустились с крыльца, прошли по дорожке к стояночному карману, где их уже ждал Олег Полозов с водителем. Он поздоровался и кивнул в сторону мрачного на вид здания ИСБ.

— Ну как всё прошло? Птичка в клетке?

— В клетке, — усмехнулся Никита. — Надеюсь, у графа есть специалисты, которые заставят её петь.

Уже во внедорожнике, тёплом и рычащем, Костя окончательно пришёл в себя.

— Честно говоря, не думал, что получится. Последние два прыжка тяжело дались, — тихо признался телепортатор. — Кажется, это рекорд моих перемещений.

— Ну вот, а ты боялся, — волхв хлопнул его по плечу. — Будем практиковать прыжки почаще — и через год так прокачаешь свои навыки, что Иерархи взвоют от лютой зависти. И вот ещё что… Планируй покупку дома в Петербурге. Вероника, я думаю, не будет против.

— Да она всю плешь проела, чтобы я подтолкнул тебя к переезду в столицу! — рассмеялся Костя. — Женщины — великие стратеги, пытаются решить проблемы в комплексе. Это же ясно, что вернувшись в Петербург, ты потянешь за собой всех своих сильных Слуг. Только земля на Обводном очень дорогая, а уговорить кого-то продать дом мне представляется неосуществимой идеей.

— Что-нибудь придумаем, — пообещал ему Никита. Он уже давно обмысливал купить землю вдоль канала и построить для своих людей дома, где они могут проживать и заводить семью. А под крышей особняка Рода должен жить хозяин со своими жёнами и детьми. Это правильно. Соответственно, разгрузится «Гнездо». «Родники» будут и дальше расти, там со временем появится уютный и компактный городок. Лишь бы не мешали завистливые людишки, которых во все времена хватало.

До особняка доехали быстро, а вот ждал сюрприз, причём, довольно забавный. Иван Казарский с унылым видом сидел в гостиной и ёрзал в кресле под внимательным взглядом Рустама и Булата. Анора, чем-то довольная, с лёгкой небрежностью откинулась на спинку соседнего кресла, выглядев в чёрно-зелёном шёлковом платье как настоящая восточная принцесса. Но при виде Никиты вскочила на ноги и бросилась к нему. Засмеявшись, волхв приобнял её и чмокнул в щеку.

Полозов усмехнулся и быстро поднялся на второй этаж к своей ненаглядной Насте.

— А что происходит? — Никита взглянул на незадачливого студента.

Казарский встал, одёрнул пиджак, зачем-то кашлянул в кулак. Потом вздёрнул подбородок.

— Господин барон, позвольте принести извинения вам лично и госпоже Аноре за свой свинский поступок на Ассамблее. Бес попутал. Ведь понимал, чем это всё может закончиться. Ещё раз — простите.

Он склонил голову на мгновение, а потом выпрямился. В его глазах читалось облегчение и настороженность от ожидания ответа. Анора с победной улыбкой обхватила Никиту за талию и прижалась к его широкой спине.

— Вы же понимаете, Иван Сергеевич, что рисковали жизнью из-за глупости, которую вам вложили в голову люди, решившие играть чужими руками? Конечно, я вас прощаю. Будь иначе, вы бы из той ямы живым не выбрались. Но хотелось бы узнать имя человека. Это кто-то из Иерархов?

— Как вы догадались? — воскликнул Казарский.

— Ну, не так уж и трудно было, — усмехнулся волхв. — Студент Академии Иерархов, независимый Род, хоть и не такой влиятельный. Отец занимается изготовлением артефактов, идущих на нужды Коллегии, в первую очередь. Сами Иерархи, не все, но часть из них, не хотят, чтобы современные методы магического искусства проникли в стены Академии. Кто-то решил вашими руками подставить меня. Убей я вас, Иван, на дуэли, как думаете, поднялся бы шум?

— Смерть на дуэли — не такая уж редкая вещь, — осторожно проговорил Казарский. — Я был уверен, что вы меня не убьёте, но ожидал получить серьёзные травмы. Но если бы произошло несчастье, то больше всех кричали бы именно Иерархи. Они ведь категорически запрещают нам влезать в дворянские дуэли.

— Вот поэтому мне и показалось странным, почему вы повели себя столь дерзко, — хмыкнул Никита.

— Да репутацию хотели подпортить, — заявила Анора. — И я догадываюсь, чьи уши торчат.

— Я тоже, — похлопал её по руке Никита. — Но Ивану Сергеевичу это знать не нужно. Ты, сестрёнка, простила своего коллегу, надеюсь. А то придётся мне постоянно гасить конфликты.

— Окончательно прощу, когда этот нахал покажет несколько секретов из области трансмутации. Он же любимчик нашей Двуликой.

— Это вы так госпожу Матусевич зовёте? — понял, о ком идет речь, Никита.

Молодые люди заулыбались.

— Ну что, Иван, покажите свою мудрость, не злите девушку, — усмехнулся волхв.

— Завтра после занятий подходи к тренажёрному залу номер три, — вздохнув, ответил Казарский. — Что смогу — покажу и объясню. А дальше всё от тебя самой зависит.

— Вот странно, а почему ты во время дуэли не мутировал в какого-нибудь мощного, накачанного мускулами громилу? — стало интересно Никите.

— Во-первых, вы бы меня сразу прибили насмерть, господин барон, — студент стал разговорчивее, его уже не пугали хмурые лица телохранителей Аноры. — Ну, и во-вторых, не хотел показывать свои секреты.

— Разумно, молодец, — Никита хлопнул его по плечу. — Ладно, воркуйте тут, а у меня своих дел полно. Аня, и предложи своему приятелю выпить чаю! Где твоё гостеприимство?

Василий Касаткин приехал в «Гнездо» через час после ухода Никиты, и теперь, не находя себе места, разгуливал по парку, выбрав в собеседники Дашу. Изрядно продрогнув, молодой женщине, наконец, удалось загнать автопромышленника в дом и напоить его крепким чаем с мёдом и свежими плюшками. Никита обещал вернуться к обеду, так что времени было достаточно.

— У вас какой-то ажиотаж, — Василий был внимателен и заметил, что творится на территории имения.

— Не обращайте внимания, у нас периодически такое бывает, — мило улыбнулась Даша, продолжая развлекать гостя, раз уж некому. Все заняты, все разъехались. — Боевые учения, проверка работоспособности магической защиты. Вы же знаете, что Никита не самый обычный дворянин.

— А куда же он, всё-таки, уехал?

— Муж в Вологде, занимается деловыми вопросами клана, — Даша не стала говорить про Петербург, иначе Касаткин стал бы задавать другие вопросы. — Скоро будет, не переживайте.

Никита появился ближе к полудню. Слон уже был в подвале, ожидая хозяина, и сразу же предупредил его о приезде Касаткина. Поднявшись наверх, он неспешно разделся, пригладил короткий ёжик волос и с улыбкой зашёл в гостиную. Василий читал какую-то газету, но как только увидел волхва, сразу же встал.

— Наконец-то! — воскликнул он и пожал протянутую руку Никиты. — Мне уже показалось, опять к войне готовишься. Куча молодых, подтянутых, крепких ребят снуют туда-сюда, машины беспрерывно ездят…

— Не обращай внимания, — махнул рукой барон и сел в кресло, закинув ногу на ногу. — Ты чего приехал? Я же получил отчёты предприятия за прошедший год. Вернее, за то время, когда вы перешли под моё крыло. Там всё нормально, прибыль растёт.

— Батя послал, — чуть смущённо произнёс Василий. — Предложение от него.

— Слушаю.

— Позавчера ему пришло письмо из Имперской Канцелярии. С печатями, с нужными подписями. В общем, наш автоконцерн получил право называться поставщиком Двора Его Величества. Торжественное вручение грамоты предстоит на следующей неделе, и с той минуты мы можем ставить клеймо на каждую нашу машину.

— Поздравляю, — улыбнулся Никита. — И что же беспокоит Егора Мартыновича?

— Никакого беспокойства, радости куда больше. Вот он и прислал меня выразить нашу общую благодарность за то, что ты поспособствовал падению Волынских.

— Я здесь ни при чём. Это воля императора, — пропустив мимо ушей фразу о «падении Волынских», до которого было как до Китая… ползком.

— И тем не менее, батя никогда наивностью не страдал, поэтому быстро сложил два плюс два и сказал мне собираться в Вологду. У него есть предложение.

— Вот как? Любопытно.

— В общем, он просил передать, что готов создать филиал нашего концерна в Вологде. Где-нибудь поблизости от «Гнезда». Чтобы и твоим людям дать работу, ну и прибыль увеличить.

— И под мою охрану? — усмехнулся Никита.

— Это тоже, без сомнения. Что скажешь?

— А под мою руку перейти не хочет?

— Да я ему весь мозг уже выел, — махнул расстроенно рукой Василий. — Упёрся как баран. А вчера сказал: убедишь Никиту в целесообразности поставить завод на его землях, будешь там хозяйничать сам и делать, что хочешь.

— То есть он тебя пускает в свободное плавание?

— Я думаю, созрел батя, решил отпустить, — губы Касаткина дрогнули в улыбке. — Когда войду в силу, официально дам клятву твоему Роду.

— Могут возникнуть юридические проблемы. Одна часть вашей семьи остаётся независимой, а другая даёт клятву — не самое лучшее решение, — покачал головой волхв. — Но я готов рассмотреть предложение Егора Мартыновича. Земля у меня есть возле «Родников». Там и работников можно набрать. Часть близлежащих деревень готова уйти под мою руку.

— Растёшь, Никита Анатольевич, — уважительно сказал Василий. — Думаю, для Вологодской губернии автомобильный завод не помешает. В случае чего можно и Великого князя подключить, чтобы он помог с оформлением.

— Без него обойдёмся, — поморщился Никита, поняв, про кого говорит Касаткин. — Тестя и так везде много. Мои адвокаты сами всё решат с землёй и строительством цехов. Единственное, что волнует, кто будет поставлять комплектующие. Понятно, что старший Касаткин своего сына не бросит. Но я был бы спокоен, если бы он решился на клятву.

Василий лишь развёл руками и улыбнулся виновато, как будто просил прощения, что не смог уломать Главу на такое важное дело.

— Ты привёз документы?

— Да, там полный расклад по финансовой составляющей и бизнес-план. Дай своим аналитикам изучить все возможные варианты развития и риски, — Касаткин кивнул на коричневую кожаную папку, лежавшую на журнальном столике.

— Посмотрим, — кивнул Никита. — Когда уезжаешь?

— Вечером есть рейс в Нижний Новгород.

— Завтра утром улетишь, — решил волхв. — А сегодня ты мой гость. Посидим, поговорим, как нам дальше жить. Ну и мнение аналитиков выслушаем.

За ужином девушки попросили Василия рассказать, как их семья восприняла императорский указ о присвоении Касаткиным такого значимого звания поставщика Двора Его Императорского Величества. Было видно, что молодому мужчине очень лестно такое внимание, и как бы он не старался принизить свой вклад, жёны уверяли, что автомобили именно его конструкторского бюро заинтересовали государя. Четыре модели, на которых ездили Никита и супруги, уже давно встали на конвейер и теперь ими насыщают бездонный рынок.

Неугомонные девицы затянули Василия играть в карты, а Никита, пожелав ему удачи, закрылся в кабинете и снова уткнулся в записи Гравы. Казалось, что он упустил одну важную деталь, которая могла бы существенно помочь избежать гибели в Изнанке, находясь в ней избыточное время. Ведь баронесса и Висконти как-то могли передвигаться в Тенях, не теряя своей энергии. Да, это ведь такой же портал, только со знаком «минус». Маяки не дают точной привязки и могут выкинуть человека не в том месте, как планировалось. Поэтому важно было защитить себя от воздействия агрессивной среды, где даже демоны чувствуют себя неуютно.

Засветился экран телефона. Звонил граф Возницын.

— Вечер добрый, Фёдор Ильич. Уже успели заскучать без меня?

— Некогда, Никита Анатольевич, — голос у Ромкиного отца был усталым. — Подкинули вы нам персонажа. Пришлось ломать всеми доступными и недоступными способами.

— Хотите сказать, клиент раскололся? — приятно удивился волхв.

— До жопы, — по-простецки ответил Возницын и усмехнулся. — Много интересного рассказал. А что утаил, ментаты вытянули. Пока блоки снимали, двое наших сознание теряли. Такой напряжённой работы я давно не видел. Я звоню-то по какому поводу… Можете завтра приехать в Зимний? У меня назначена встреча у Великого князя Константина Михайловича. Желательно, чтобы и вы присутствовали.

— Насчёт баронессы есть информация?

— Есть, но не по телефону.

— Когда нужно быть?

— В десять утра возле центрального входа.

— Буду обязательно. Спасибо, Фёдор Ильич. Вы меня очень обрадовали.

— Да не за что, господин барон. Одно дело делаем.

Никита отложил телефон, сцепил руки на затылке и откинулся на упругую спинку кресла. Улыбнулся. Рано или поздно им бы удалось зацепиться за ниточку, которая поможет распутать весь клубок. Дезорганизовать Ордос, нанести непоправимый ущерб, чтобы это поганое гнездовище надолго забыло дорогу в Россию — вот к чему надо стремиться. Империя, наконец, поняла, что без её помощи один человек не вытянет столь сложное дело.

Озеро Тартар, январь 2017 года

Место, куда их завезли гвардейцы, вполне понравилось Борису. На несколько километров береговая линия оказалась пустынной, кое-где высились песчаные холмы, заросшие кустарником, возле самого уреза воды уныло торчали зубья разрушенных глинобитных заборов, а часть их уходила даже в само озеро. Периодически уровень воды поднимался, оттого жители деревни и ушли отсюда.

Первым делом гвардейцы вместе с княжеской охраной проверили развалины и нашли неплохое местечко, где можно было развести костёр и устроить круговую оборону на случай нападения каких-нибудь идиотов. Тариф аль-Саффах предупреждал, что в тех местах частенько нападают на туристов или археологов, чтобы ограбить приезжих или забрать у них найденные древние вещицы. Капитан Рамзи подтвердил, что такие случаи действительно бывают. Но господам из России бояться нечего. Его бравые гвардейцы уничтожат любого, кто сюда сунется с дурными намерениями.

Борис усмехнулся. Рамзи не дурак. Он же знает, что перед ним одарённый, который в одиночку раскидает любую вооружённую группу без магического сопровождения. Так почему бы не похвастаться своими силами?

Степан тем временем погнал часть парней на холмы, чтобы те нарубили дровишек, а другую половину заставил оборудовать лагерь. Княжич внимательно осмотрелся. Три стены почти целые, одна частично обвалилась, как раз со стороны озера. Оконные проёмы выходили на дорогу и на соседние дома, от которых мало что осталось.

Рамзи посоветовал загнать машины в развалины, чтобы их никто не заметил. Степан ухмыльнулся. Кому надо, мог уже давно срисовать подозрительное копошение возле озера. Так что ночью можно ждать нападения. Или попозже, если княжич найдёт какие-нибудь сокровища. Он с помощью Шавката убедил офицера поставить машины кругом, чтобы в случае атаки иметь вторую линию обороны.

Борис, чтобы никому не мешать, решил прогуляться вдоль берега, и в сопровождении своего консультанта и двух бойцов, топавших позади него, спустился к озеру. Честно говоря, он не понимал, как подступиться к поискам. Опыта как такового у него не было, а ритуальный нож, купленный в лавке, для него и вовсе был сейфом, запертым на какой-то хитроумный замок.

Неподвижная гладь озера, белесое январское солнце, блики на воде, кружащие в воздухе две каких-то птицы — всё было пропитано умиротворением, но чуждым, не таким, как в краю родных берёз. На мгновение княжича посетила тоска, зачем он вообще здесь находится. Лучше бы уехал за Урал, к дальним родственникам и пересидел смутные для семьи времена. Дёрнул его чёрт за язык! Правильно его отец драл в детстве за эту слабость. Необдуманные поступки шли следом за словами, потому что молодой Волынский не привык «давать заднюю», если слово сказано. Вот и сейчас, глядя на вечерний Тартар, княжич понял, что домой ему вернуться будет очень сложно.

— Шавкат, а ты знаешь, как проводятся ритуалы? — спросил он бухарца. Шавкат, не мудрствуя, разулся и теперь с голыми ногами бродил по воде вдоль берега.

— Какие именно? На кровь, на призыв, на смерть… Их хватает. Только вы уверены, что можете провести хоть один из них, не причинив вреда своим людям?

— Призвать демона с помощью вот этого ножа, — Велимир показал чехол с торчащей рукоятью. — Я понял, что без крови его не вытащить из норы.

— Но сначала надо найти эту нору, — заметил Шавкат. — Или вы всерьёз считаете, что под водой и вправду существует затопленный древний город?

— Если люди говорят, надо прислушаться. Завтра с утра начну поиски.

Шавкат промолчал, недоверчиво поглядывая на спокойную гладь озера.

Стемнело быстро. Солнце как будто зависло на мгновение над горизонтом — и вдруг исчезло, накрыв мир чёрным бархатистым одеялом. Княжеские бойцы развели огонь, открыли банки с консервами, нарезали огурцов и помидоров, пригласили гвардейцев. Те не стали отказываться, но уточнили, нет ли в банках свиной тушенки. И тоже вытащили откуда-то свои припасы: питу[1] с разнообразной овощной и мясной начинкой, вяленое мясо, всякие приправы в баночках.

— По сто грамм, Борис Леонидович? — на правах старшего спросил Степан и подкинул на руке фляжку, в которой что-то булькнуло.

— Разрешаю, — не стал строить из себя душного начальника Борис. — Но не увлекаться. Хрен знает, кто здесь по ночам бродит.

— Само собой, — Степан подмигнул и тут же на одеяле, заменявшем стол, появились пластиковые стаканчики.

'Паразиты, заранее подготовились, — улыбнулся Волынский, наклонив голову.

— Будете, господин?

— Нет. Ты, Степан, отвечаешь за порядок.

Гвардейцы халифа с любопытством глядели, как русский ловко разливает из фляжки пахучую жидкость, в которой они без труда узнали водку. Один из вояк что-то спросил у капитана, Рамзи смущённо почесал затылок и стал отрывисто говорить, обращаясь к Шавкату.

— Спрашивает, дозволено ли им присоединиться к дружной компании русских воинов? — сдерживая смех, перевёл бухарец.

— А как же Аллах? Он же запрещает спиртное, — прищурился Степан.

— Ночью можно, Аллах не видит, — усмехнулся Шавкат и кивнул капитану.

Борис не стал засиживаться с охраной. Он хотел встать рано и сразу заняться поисками.

— Разбуди меня в восемь, — тихо сказал он Степану. — И подготовь лодку. Не хочу время терять.

Жаль, не удалось приобрести водолазное оборудование, но княжича не особо напрягало его отсутствие. Он мог использовать свою Силу и создать воздушную сферу, в которой сможет опуститься на самое дно. В зависимости от глубины меняется время нахождения в защитном куполе.

Борис залез во внедорожник, где уже для него приготовили спальный мешок. Сняв верхнюю одежду, он с удовольствием вытянулся на диване, но в мешок влезать не стал, расстегнул его полностью и укрылся как одеялом. И заснул очень быстро, утомлённый бесконечным днём и дорогой. Тем не менее лёгкое касание руки он почувствовал мгновенно, и не выходя из режима сна накрыл себя защитным доспехом и начал формировать магоформу.

— Княжич, спокойно, это я — Степан, — раздался голос старшего телохранителя. — Солнце уже поднялось. Через пару часов здесь пекло будет.

— В январе какое пекло? — пробурчал Борис и откинул спальник. Посмотрел на часы, протяжно зевнул. Половина восьмого. — И чего так рано?

— Быстрее начнём — быстрее найдём, — ухмыльнулся боец. — Лодки уже подготовили, сейчас пожуём и можно работать.

— Не хочу есть. Да и нельзя. Под воду спускаться буду.

— А вы уверены, что это нужно? — обеспокоенно спросил Степан.

— Уверен, — буркнул Волынский, вылезая из машины. — Не переживай, воин. Лезть куда не следует не стану.

Он посмотрел по сторонам. Его парни уже бодро перемещались по лагерю, один сидел на камне и смотрел в бинокль по сторонам и на другой берег, который отсюда казался далёким. Гвардейцы решили, что у них не служебная командировка, а санаторий, поэтому безбожно дрыхли, пропустив намаз.

— Ладно, погнали, — вздохнул Борис и разделся догола. Достал из сумки с вещами плавки, надел их, выпросил у одного из охранников ремень и перепоясался, чтобы нацепить на него ножны с ритуальным клинком. Вдруг ноги начнёт судорогой сводить, укол кончиком ножа поможет выплыть.

От берега отчалили на двух лодках. В первой сидел княжич со Степаном и худощавым, но вертким как змея Лёхой. Во второй для охраны и прикрытия ещё трое, Шавкат и остальные присматривали за лагерем и за гвардейцами. Не доверяли они людям генерала. Да и водку пить не умеют. С двух стопок развезло, всю ночь смеялись и песни пели.

Степан и Лёха размеренно гребли, а Борис вглядывался в воду. Возле берега она ещё была прозрачной, но дальше стала менять цвет на тёмно-зелёный. Если на середине Тартара и вправду глубина приличная, то не больше пяти-семи минут удастся продержаться в магическом пузыре. Это сколько же погружений придётся сделать, чтобы осмотреть дно? Княжич ещё вечером понял, что все более-менее значимые артефакты выгребли задолго до нынешнего поколения, проживавшего здесь. Найти сосуд или амулет, в котором живёт душа джинна можно только с помощью счастливого случая. Да только Аллах и своим помогать не хочет. Но старик-лавочник что-то знал. Когда Борис купил нож, у того глаза заблестели. И это был блеск не наживы, а радости.

— Суши вёсла, — сказал Волынский и сунул руку в воду. Холодная, зараза. — Начнём с середины и будем постепенно смещаться к берегу. Фонарик не забыл?

— Вот, держите, Борис Леонидович, — Лёха помог молодому княжичу закрепить фонарь на лбу. — Какое контрольное время?

— Семь минут плюс одна, — подумав, ответил Борис и спиной вывалился за борт. Мгновенно перехватило дыхание от холодной воды. Успокаивало, что здесь не Балтийское море, а значит, бояться переохлаждения не стоит, если только не увлекаться. Он отплыл от лодки на несколько метров и активировал скрипт защитного купола, под которым образовался воздушный пузырь, и нырнул. Солнечный свет некоторое время подсвечивал воду, но чем глубже, вода становилась темнее. Включив фонарь, Борис опускался вниз, ощущая, насколько тяжело погружаться в пузыре. Мимо, усиленно виляя хвостами, проплыла стайка мелких рыбёшек. Он обратил внимание на какое-то зеленоватое свечение, идущее снизу, и направился туда. На самом дне обнаружились странные наплывы из песка и глины, достигавшие высоты в два-три метра. Они тянулись в разные стороны, пропадая в сумраке глубин. Луч фонаря то и дело выхватывал рыб, водоросли, какой-то мусор в виде банок, бутылок. Даже остов автомобиля мелькнул в стороне. Кто-то утопил старую колымагу или оставил на месте, когда здесь ещё не было водохранилища?

Княжич посмотрел на часы. Пора подниматься. У него есть пара-тройка минут, пока охрана не начала волноваться. Он неторопливо всплыл, с помощью Степана залез в лодку, Лёха накинул на него плед.

— Давайте метров двести севернее, — махнул рукой Борис, показывая направление в сторону едва виднеющегося мыска, вдававшегося в озеро. — Внизу ничего интересного, только развалины остались от глинобитных домов.

Три часа они кружили по расширяющемуся радиусу. Княжич вынырнул после пятого погружения и раздражённо сплюнул в сторону, держась за край надувной лодки.

— Дерьмо, — сказал он. — Мы прошли вдоль западного берега, ничего путного нет.

— Может, сдвинемся к противоположному берегу? — Лёха задумчиво рассматривал белеющую полоску.

— Не в этом дело, — Борис привел дыхание в норму. — Я не знаю, как нащупать магические потоки артефактов. Одарённые их чувствуют. А здесь глухо.

— Попробуйте порезать руку, чтобы кровь пошла, — кивнул на ножны Степан. — Магия на крови самая сильная, вдруг удастся активировать «спящие» артефакты. Таким образом можно сориентироваться, куда плыть.

— Соображаешь, — усмехнулся Борис. — Ладно, помоги мне забраться в лодку. Ещё раз нырну — и на берег. После обеда продолжим.

Когда он снова погрузился в воду и рассёк ладонь острым как бритва ножом, то застыл, словно ощутив странную вибрацию, которая распугала всех рыбёшек. Исходила она со стороны западной оконечности озера, куда и показывал Лёха. Пузырь ещё держался, поэтому княжич развернулся и торопливо поплыл навстречу усиливающимся энергетическим колебаниям. И они были явно магического наполнения.

Перед ним выросли стены двухэтажного здания, тоже уже оплывшего и потерявшего форму, но судя по размерам, оно занимало значительную площадь. Виднелись даже улочки, расходившиеся во все стороны от «дворца», как тут же окрестил находку Борис. Вибрации исходили именно оттуда. Хотелось тут же броситься туда и начать поиски, но здравый смысл возобладал. Он поднялся на поверхность и увидел, насколько далеко уплыл от лодок. Помахал рукой, лёг на спину и стал ждать, когда Степан с Лёхой доберутся до него.

Оказавшись в лодке, он глотнул горячего чая из термоса и сказал дрожащим голосом:

— Что-то нащупал. Кидайте буёк. Буду после обеда здесь работать. И ни слова этим черноусым абрекам. Делайте вид, что зря время потратили. Шавкату, если начнёт спрашивать, говорите, что пусто всё. Не доверяю я ему.

Пока плыли к берегу, княжич зарастил разрез на ладони, направив в руку усиленную порцию энергии. Остался лишь розовый шрам. Как подумал, что снова придётся резать по живому, Борис поморщился. Лишь бы все его усилия не прошли даром.

Когда они вышли на берег, княжич сделал усталое и безразличное лицо, отмахнулся от вопросов бухарца. Парни уже сварили суп из горохового концентрата с тушёнкой, налили Борису полную тарелку.

— Капитан Рамзи спрашивает, останемся ли мы ночевать сегодня или уезжаем? — Шавкат присел рядом со своей тарелкой и куском хлеба.

— Я хочу после обеда обследовать ещё пару квадратов, — пояснил Волынский, хлебая наваристый суп. — Если ничего не найдём, завтра утром поедем дальше на запад. Хочу вдоль Ефрата прошвырнуться. Там же есть заброшенные города?

— Я не столь силён в местной географии, — смущённо произнёс бухарец. — Но там много современных городов, где можно спокойно ходить по антикварным лавкам. Вдруг на нужный след нападём.

— Слушай, Шавкат, а тебе не показался странным лавочник в той деревушке? — неожиданно спросил Борис.

— Старик как старик, — пожал плечами консультант. — Но толк в вещах знает. Ножи, кинжалы и сабли у него действительно ценные, с магической подпиткой.

— А как определил? — заинтересовался Волынский.

— Да у нас каждый горожанин обвешан амулетами, — рассмеялся Шавкат. — Я не исключение. Вы же знаете, что магические предметы всегда взаимодействуют друг с другом.

— Ну да, — не стал спорить Борис, вспомнив возникшую в воде вибрацию. Это не нож откликнулся на замурованный под толщей ила и песка артефакт, а Дар чувствовал нечто родственное, ну, или похожее по силе. — На что может реагировать кровь?

— Да много на что, — бухарец пожал плечами и доел суп, после чего отставил тарелку в сторону. — Но в большей степени с её помощью запирают очень опасные вещи.

— Неразумно, — задумался княжич. — Любой человек может вскрыть печать, если нечаянно капнет на неё свою кровь. Гипотетически предположив….

— Если бы всё так было просто… Печать закрыта кровью мага — она и открывается с кровью одарённого, но опять же не каждого. Существует множество допущений и запретов, которых накопились за тысячелетия магического искусства.

После обеда Борис не сразу приказал прыгать в лодку и грести к буйку. Излишняя торопливость привлечёт внимание гвардейцев, а те, в свою очередь могут тут же связаться с генералом. Не нужно заранее устраивать ажиотаж. Поэтому он полежал во внедорожнике со включённым кондиционером. Вот если бы здесь был Велимир, то запросто охладил воздух. А Волынские оперируют Огнём и Воздухом, так себе в условиях жаркого Востока.

И снова плеск вёсел, входящих в бликующую солнцем гладь воды, размеренное сопение Лёхи, редкие облачка над головой. Борис полностью ушёл в себя, прорабатывая алгоритм действий. Бесконечно создаваемая сфера с воздухом забирала довольно много силы, поэтому он хотел рискнуть и увеличить время пребывания под водой, но чтобы наверняка. Вибрацию издавал какой-то предмет, это ясно. Но джинн ли? Почуял кровь и теперь бесится?

Буёк немного снесло в сторону, но не критично. Кивнув Степану, чтобы тот следил за обстановкой, Борис ушёл вниз. И сразу же почувствовал сквозь толщу воды вибрацию. А ведь он даже не пустил кровь! Словно какой-то дикий зверь бился в стену, пытаясь вырваться наружу, баламутя всё вокруг.

Пузырь, наполненный воздухом, мог продержаться двадцать минут, о чём княжич предупредил охранников. А то начнут паниковать, прыгать в воду, привлекут внимание остальной группы. Через двадцать минут он должен быть на поверхности. Оставалось пятнадцать. Следовало торопиться, но как назло, преодолевать последние метры оказалось настолько трудно, что Борис взмок внутри пузыря.

И всё же он приплыл ко «дворцу», дважды обогнул его и, найдя удобную щель, проскользнул между разрушенными стенами. Вибрация, которая стала ощущаться гораздо сильнее, шла изнутри, но где именно лежал предмет, предстояло выяснить очень быстро, иначе следующий заплыв придётся делать через час, не раньше. А вечереет здесь рано.

Аккуратно проплывая вдоль разрушенных стен, он светил фонариком в тёмные уголки разрушенного здания, а вибрация становилась всё сильнее, отчего ритуальный нож тоже стал испускать магические волны. Бедро зажгло, как будто к нему приложили раскалённое тавро.

Пять минут осталось. Борис обратил внимание, что в одной из бывших комнат илистое дно как будто недавно взбаламучено, словно там барахталась крупная рыба… а, может, человек? Дайверы здесь тоже частенько ныряют, как сказал вчера капитан Рамзи.

Оттолкнувшись от стены, княжич ловко миновал узкий проём и оказался в небольшом помещении (вернее, что от него осталось), подплыл к облаку ила и едва не вскрикнул от жаркой волны, окатившей его с ног до головы. Нож задёргался, почувствовал ответный сигнал от странного возвышения, похожего на алтарь. Очистив его от наносов песка и грязи, Борис разглядел выбитый на камне рисунок: круг в середине, а снизу и сверху прочерчены дуги с арабской вязью поверх них. В самом круге, причём, незамкнутом, несколько линий перекрещены между собой, и снова письмена. Грубо обработанный кругляш, который княжич принял за грубый нарост, лежал в самом перекрестье линий. Именно от него исходила вибрация.

Две минуты. Пора уходить. Схватив кругляш, который на поверку оказался обычным камнем, но почему-то обжигающим ладонь, Борис стал подниматься на поверхность, ощущая сжимающийся вокруг него пузырь. Надо или разрушить магему или есть риск получить травму, когда она схлопнется сама.

Получить по организму ощутимый динамический удар не хотелось, поэтому княжич развеял пузырь и уже спокойно, без спешки всплывал, набрав в грудь воздух. Когда он вынырнул на поверхности, отдуваясь и отплёвываясь, к нему устремились обе лодки.

— Уф, тютелька в тютельку, — облегчённо вздохнул Степан, помогая Борису залезть в лодку. — Нашли что-нибудь?

— Какой-то медальон, — Волынский покрутил в руке кругляш с выцарапанными на обеих сторонах непонятными знаками и рунами. Как ни странно, излучающего тепла он уже не чувствовал, но мелкая вибрация пальцев и ножен на бедре всё равно ощущалась. — Не знаю, что за штука, но говорить о ней запрещаю. Вообще никому. Пока сам не разберусь.

— Понятно, — кивнули оба охранника.

Сунув медальон в кармашек плавок, княжич закутался в плед и всю дорогу до берега размышлял, существует ли некая предопределённость, толкающая человека на выбор пути. Ну вот, к примеру, зашёл он в антикварную лавку, ничем не отличающуюся от сотен других в Халифате, а спустя какое-то время, купив ритуальный нож, да к тому же старинный (как утверждает продавец), оказывается на берегу озера, на дне которого покоится разрушенный древний город. А может, и не древний! Но именно здесь лежал каменный кругляш с непонятными знаками на поверхности. Он имеет магическую природу, потому что Борис её чувствует, как и нож, дрожащий словно от возбуждения. Почему именно этот нож? Почему именно это озеро? Мог ли лавочник манипулировать желаниями княжича?

Отбросив будоражащие его мысли, Борис стал думать, как проверить, что содержит медальон. Вполне вероятно, что сейчас в его руках вещь, способную активировать портал или создать какую-нибудь мощную магему. Или здесь заперта душа джинна? Было бы великолепно. Только как пересечь границу халифата и увезти медальон в Россию? Опять просить барона Абрамова? У него много связей, даже таких, о которых не принято говорить открыто. Не хотелось Борису идти на поклон к Тарифу аль-Фарра. Чувствовал, что останется не только без медальона, а вообще может жизни лишиться. Найдут через пару лет его тело где-нибудь в песках, высушенное как мумия.

Не снимая пледа, княжич вылез на берег и присел возле костра, который заботливо поддерживали его охранники. К нему тут же подошёл капитан Рамзи вместе с Шавкатом.

— Как ваши успехи? — поинтересовался гвардеец, бухарец перевёл.

— Мне кажется, всё уже выгребли до меня, — улыбнулся Борис.

— Сожалею, господин, но это так и есть, — кивнул Рамзи. — Я знаю, потому что за десять последних лет здесь не подняли ни одну находку.

— Зато город я точно видел. Для археологов было бы приятно здесь покопаться. Просто нужна экспедиция со спецоборудованием.

— Так её дважды организовывали, — вежливо улыбнулся капитан-гвардеец, и Борис только руками развёл. — Значит, завтра утром выезжаем?

— Да. Я решил ехать в Эр-Рамади, потом вдоль Ефрата на юг и вернёмся в Багдад.

По лицу Рамзи было видно, что он ожидал гораздо более быстрого возвращения в столицу Халифата, а теперь придётся ещё пару-тройку дней сопровождать чудака-русского. Но Борису было плевать. Он заплатил за охрану, остальное его не волновало.

Переодевшись возле внедорожника, княжич спрятал каменный медальон в сумке и навесил на неё защитную печать, чтобы ни один умник не совал сюда нос. Потом с телефоном отошёл подальше к озеру, нашёл подходящий камушек и сел на него так, чтобы никто не смог подобраться к нему во время разговора.

— Привет, отец, — после долгих гудков, когда послышался голос князя Волынского, сказал Борис.

— Здравствуй, сын! Наконец-то, соизволил объявиться! — язвительно произнёс Глава Рода. — Барон Абрамов куда больше обо мне беспокоится, чем родной сынуля.

— Не обижайся, отец. Кажется, у меня появилась одна штучка. Только я не знаю, как проверить её содержимое.

— Дома проверишь. Но пока не торопись возвращаться. Побегай по пустыне ещё недельки две, а может — месяц. Я сам тебе позвоню.

— Не очень хотелось, — скривился Борис.

— Башкой своей надо было думать, прежде чем игнорировать мои приказы, — всё-таки старший Волынский до сих пор злился. — Ладно, ты где сейчас?

— Загораю возле одного интересного озера, — усмехнулся княжич. — Завтра выдвигаюсь к Ефрату. Поезжу по городам как турист, пока все твои недруги не успокоятся.

— Ты иногда звони, не пропадай, — вздохнул Глава.

— Кстати, а где барон Абрамов сейчас?

— Да где-то неподалёку от тебя свои дела обтяпывает.

— Поинтересуйся у него, сможет ли он перевезти меня через границу Халифата с контрабандой? Иначе медальон у меня отберут в аэропорту.

— Поспрашиваю. Но ты не рассчитывай на барона. Чем больше от него хочешь, тем больше будешь должен. Всё, отключаемся. Не нужно лишнего болтать.

Борис чертыхнулся, закончив разговор. Две недели в этой жаркой и тягучей как патока стране! Свихнуться можно от тоски. Надо узнать, есть ли в Багдаде бордели или рестораны для европейцев. Должны быть, иначе сюда никто ездить не станет.

Он и в этот раз лёг спать во внедорожнике, и вымотанный до предела сегодняшними погружениями, постарался сначала прокачать энергетические каналы, сузившиеся от чудовищной нагрузки, а кое-где даже разорвавшиеся. А потом словно в темноту провалился.

— Княжич! — его беспощадно трясли за плечо. — Просыпайтесь!

Борис подскочил на месте, едва не пробив головой крышу бронированной машины.

— Нападение! — голос Степана в полной темноте был напряжённым, но без панических ноток. — Вставай, княжич!

— Что? Кто? — быстро пришёл в себя Волынский и растёр лицо, чтобы сбросить сонную одурь.

— Неизвестные напали на лагерь. Парни заняли круговую оборону.

— Ну и в чём проблема? — накинув на себя тонкую куртку, спасающую от холода, тянувшегося с озера, Борис вылез наружу. В уши сразу же ударили звуки серьёзного стрелкового боя. То и дело стены развалин освещались вспышками выстрелов, красные трассеры уходили в сторону холмов, со взвизгом ударялись в землю и рассыпались искрами. Охрана Волынского стреляла короткими очередями, а вот автоматы гвардейцев не смолкали ни на минуту. — Мы не отобьёмся?

— У них маг, — Степан уже успел надеть бронежилет, а второй держал в руках. — Он уже развалил одну стену какой-то техникой, придавив двух гвардейцев. Не до смерти, но воевать не могут. Оденьте, господин. Кроме вас в отряде чародеев нет. Если этот гад начнёт всерьёз бить, все здесь и останемся.

— Понятно, — Борис не хотел надевать бронежилет, так как считал себя достаточно сильным одарённым, чтобы противостоять магическим атакам, но Степан, судя по его решительному виду, не собирался отступать. Ведь он отвечал за жизнь младшего сына Главы, а любое средство защиты на Борисе успокаивало его.

Надев бронежилет, княжич нырнул в салон, снял печать с сумки и вытащил медальон. Подумав, засунул его во внутренний карман куртки. Так надёжнее.

— Ну и куда идти? — он оглянулся по сторонам. Машины, стоявшие полукругом, защищали подходы к лагерю с севера и юга. Отсюда же можно было без боязни скрыться в развалинах.

— Я оставил здесь Лёху с тремя бойцами, — Степан небрежно перебросил короткоствольный автомат с плеча на сгиб руки. — Вы нужны там. Создайте пару техник из арсенала Рода, запугайте их.

— Шавкат живой? — Борис от неожиданности пригнулся, когда над головой что-то просвистело, и мгновенно накинул воздушный доспех. Погибать в дурацкой перестрелке ему не хотелось.

— Да, сидит тихонько в укромном месте, куда пули не залетают, — телохранитель хмыкнул. — Идёмте, княжич.

Они пригнулись, чтобы проскочить несколько метров открытого пространства, и оказались в помещении, которое сейчас превратилось в поле боя. Стучали выстрелы, витиевато ругались арабы, слышались матюки русских. Степан показал рукой, где нужно залечь. Обвалившаяся стена, как ни странно, стала хорошей позицией, но Борис то и дело слышал, как с чмоканьем впиваются в камень пули.

— Пытаются с двух сторон зажать, — пояснил Степан. — Одни отвлекают, другие просачиваются к машинам, но мы им не даём. Вот по ним и надо шарахнуть, чтобы поняли, что шутить не будем.

— Хорошо, попробую, — Волынский привалился спиной к тёплым камням и сложил ладони друг к другу, усилил токи Воздуха, насыщая их капризными элементалями, и вскоре за стеной с гудением возникла миниатюрное пылевое облако. Никто не видел, что происходит, но Борис знал, что сейчас из этого облака формируются воздушные лезвия, способные раскромсать живую плоть, неосмотрительно подставившуюся под удар магоформы. Она была простенькой, но прощупать слабые места врага и выявить, где прячется маг, вполне могла.

Насытив лезвия магической энергией, Борис ещё минуту держал в узде невидимые дрожащие нити, пока не отпустил. Что-то хрустнуло в воздухе, засвистело — это острые ножи полетели от лагеря в сторону нападавших. Поддав ускорение летящей магоформе, княжич рявкнул:

— Всем лечь! Шавкат, переведи!

Бухарец откуда-то из тёмного угла затараторил по-арабски. И только замолчал, как ухнуло, растеклось в воздухе треском рвущейся материи, кто-то завопил от страха и боли. Две человеческие фигуры, пригибаясь, бросились прочь от места засады, но тут же переломились как подрезанные, и рухнули вниз, слившись с землёй. На какое-то время интенсивная стрельба с того фланга прекратилась, зато с другой полетели гранаты, тонко завизжали чьи-то голоса. Несколько раз бахнуло, заложив уши.

А потом что-то засвистело, да так противно, что многие побросали оружие, сжимая виски. Как называлась эта магоформа здесь, он не знал, но был с ней знаком. «Свирель» — гадкая штука, совмещающая ментальную атаку с магической воздушной техникой. Она воздействует не на слух, а выворачивает мозг, сводит с ума и на некоторое время дезориентирует противника.

В воздухе раздались хлопки. Это сработали защитные амулеты охраны княжича, сглаживая негативное воздействие, а вот гвардейцам пришлось несладко. Можно сказать, на некоторое время они выбыли.

Множество теней бросилось к развалинам. Борис, благодаря своему доспеху, минимизировал неприятные последствия «свирели» и шарахнул воздушной волной, без всяких изысков насыщая её песком, камнями и всяким мусором, скопившемся в заброшенном посёлке. И вся эта масса снесла бандитов. Снова захлопали разряжаемые амулеты, теперь уже со стороны нападавших. Кому-то удалось выжить под ударами, кого-то покалечило, но никто не добежал до лагеря.

— Шавкат, живой? — весело спросил Борис, падая за вывалы глинобитных кирпичей.

— Пока живой, — бухарец подполз к нему.

— А что с таким пессимизмом? Сейчас вычислю их главную ударную силу…

Борис никогда не был на войне, поэтому относился к происходящему как к какой-то дуэли, а не к реальному бою, где задержка на огневой позиции, вскрытой противником, грозит серьёзными последствиями. Он не знал, что человек, следящий за происходящим, первым вычислил местоположение мага, нанёсшего урон его отряду.

Княжич не договорил. Сначала по нему прилетела чудовищной силы «кувалда», снёсшая доспех, а потом, в довесок — несколько огненных копий, просверливших остатки защиты. Разорвавшиеся в воздухе магемы ослепили его и отшвырнули как котёнка. Что случилось с Шавкатом, Борис не знал. Он тщетно пытался восстановить зрение, но с глазами происходило неладное: текли слёзы, световые вспышки продолжали ослеплять сетчатку, и вдобавок к этому Волынский не мог двигаться. Почему-то наступила тишина, на плечи навалилась жуткая тяжесть.

Если бы Борис не упивался собственным всемогуществом (как ему казалось), он обратил бы внимание на вибрацию медальона, лежавшего в кармане. Возможно, догадался бы что-то предпринять, например, разбить его…

Но ему оставалось лишь слепо шарить вокруг рукой, а потом услышать странно знакомый голос, принадлежащий пожилому человеку. И говорил он по-русски, но с жутким акцентом:

— Всех живых связать, обыскать, оружие забрать. Юношу не трогать. Я сам с ним поговорю.

«Это же лавочник из деревни!» — только и успел сообразить Борис, как на него навалилась полная темнота. Обидно, что какой-то старик оказался сильнее его.

Примечание:

[1] Пита — пресная лепешка, которую можно начинять салатами или мясом.