Найденыш 14. Охота за тенями

Глава 6

Петербург, декабрь 2016 года

Обещания надо выполнять, даже если очень хочется наплевать на всё и рвануть домой, где ждут жёны и дети, окунуться в домашние хлопоты и забыть о вечном круговороте проблем. Но что сделать, если создающие эти проблемы люди так и выпрашивают мощного удара богатырской булавой. Впрочем, булава здесь не поможет. Есть средства более эффективные. И их, кстати, очень много. Раз Ордос не успокаивается, нужно использовать все ресурсы, которые имеются.

Никита в глубокой задумчивости не заметил, как подъехал ко дворцу Меньшиковых. Охрана, знавшая чуть ли не все машины, на которых передвигается зять Великого князя, спокойно пропустила новенький «Бриллиант» Назарова и сопровождавший его внедорожник во внутренний двор.

Константин Михайлович встретил Никиту крепким рукопожатием и даже приобнял, похлопав по спине. Надежда Игнатьевна растрогалась, когда волхв вручил ей пышный букет белых роз с капельками воды на лепестках. Конечно же, сотворён он был с помощью скрипта в машине, чтобы не напрягать охрану Великого князя. У каждого гвардейца есть мощные улавливатели магических излучений. Зачем лишние проблемы?

— Никита, ты меня балуешь, — чуть ли не кокетливо произнесла княгиня и поцеловала зятя. — Он такой огромный!

— Не хочу выглядеть скупердяем перед любимой тёщей! — отшутился Никита, снимая пальто и кепи. Одежду тут же подхватил молчаливый слуга.

— Ой, скажешь тоже! — рассмеялась Надежда Игнатьевна, прекрасно зная, к каким он хитростям прибегает, и с удовольствием вдохнула тонкий морозный аромат роз. Потом передала букет горничной. — Каждый бы зять был таким скупцом. Ну, пошли, пошли в гостиную. Расскажешь про поездку в Прагу. А потом будем ужинать. Надеюсь, не убежишь к своим красотулям?

— Наверное, не удастся, — поглядев на Великого князя, делающего страшные глаза, ответил с улыбкой Никита. — А что сегодня на ужин?

— Щи из квашеной капусты, — хмыкнул Меньшиков. — Ух, вкуснятина! Я мимо кухни с трудом прохожу.

— Мы по-простецки, — пояснила хозяйка дома, ведя Никиту в гостиную, словно боялась, что он убежит. — Сегодня никаких визитов, вот и решили побаловать себя щами.

— Охотно присоединюсь, — волхв присел на диван вместе с Надеждой Игнатьевной, а Меньшиков устроился в кресле, закинув ногу на ногу.

Никита не заметил, как увлёкся рассказом о своём пребывании в Праге, с удовольствием описывая ощущения от рождественских канунов. Лично ему столица Богемии показалась красочным сказочным павильоном, куда приходят туристы, чтобы полюбоваться красотами архитектуры, каменными мостами, шпилями ратуш, яркой черепицей крыш, хрустом снега и сверканием иллюминаций.

— Так уж и лучше Петербурга? — с нотками ревности спросила княгиня, тем не менее с удовольствием поглаживая ладонью миниатюрную шкатулку из богемского хрусталя, настолько изящную и воздушную, что страшно было прикасаться к ней из-за опасения сломать. Подарок зятя ей пришёлся по душе.

— Петербург другой, — уверенно ответил Никита. — Совершенно другой. У него своя энергетика, напоенная снегом и солнцем, со строгой геометрией улиц и суровыми водами Невы. Прага другая, но тоже притягивает к себе. Разве можно любить что-то одно?

— Я и не сомневался, что ты так ответишь. Уж тебя-то однолюбом трудно признать, — хмыкнул Константин Михайлович, за что удостоился грозного взгляда супруги.

— Интересная поэтизация у тебя получилась, — на Никиту она уже посмотрела с одобрением. — Надо запомнить. Буду щеголять твоими фразами на светских приёмах.

— Дарю эксклюзив, — пошутил волхв. — Уверен, матушка, вы дадите пищу для любителей изящной словесности. Пусть прославляют русскую столицу.

После сытного ужина и неспешной беседы обо всём на свете Меньшиков позвал Никиту в кабинет, и подмигнув ему, вытащил из шкафа бутылку коньяка. Щёлкнул по ней ногтем, предлагая выпить по чарочке. Отказ зятя его не огорчил. Плеснув в стакан, он устроился в кресле.

— Излагай, что удалось накопать с помощью Кирсанова. Кстати, как он тебе?

— Настоящий профессионал, — нисколько не лукавя, сказал правду Никита. — Второй раз наблюдаю его работу и поражаюсь. Настоящий хирург от магии с остро заточенным скальпелем.

— Ты сегодня просто блещешь высоким штилем, — усмехнулся Великий князь. — С чего бы? Хорошие новости?

— Я бы не стал называть их хорошими, но в контексте происходящего можно сказать и так. Подтвердились мои предположения, что захват Полозовых инициировал Ордос.

— С чего такая уверенность?

— Кому нужны архивы итальянца, которого и в своей стране знают только посвящённые? — пожал плечами Никита. — Нашим масонам? Сразу нет. Сведения слишком специфические, ради них на такой риск пойдут только люди, связанные с Инквизицией. Рунология входит в систему обучения западноевропейских магических академий, но самую большую популярность она имеет в Италии. И всё благодаря Сальваторе Граве. Он был настоящим магистром рунической магии.

— Тогда мы рано расслабились, — Меньшиков поболтал напиток в стакане.

— А я и не расслаблялся, — Никита был спокоен. — Когда планировал встречу с Гравой, то просчитывал вариант силового захвата архивов. Мы уничтожили верхушку, но под землёй остались корни, которые рано или поздно начнут всходить. Сейчас против меня действует от силы два-три человека, но с большими ресурсами Ордоса. Надо их найти и уничтожить. Поэтому мне требуется особое право от императора на силовую операцию вне пределов России, где бы она не произошла.

— Однако, — впечатлённый услышанным Константин Михайлович незаметно для себя опустошил стакан в два глотка. — Не много ли на себя берёшь?

— Иначе эта опухоль снова разрастётся. Нужно показать своими действиями, что и у нас руки длинные, — бесстрастность в голосе зятя пугала Великого князя. — Точнее, покажу я. У меня достаточно ресурсов, чтобы найти второстепенных руководителей Инквизиции.

— Всё-таки Орден Гипербореев существует, — погрозил пальцем Меньшиков. — Ох, Никита, в опасные игры начал играть. Императору не понравится, что существует силовая структура, не подчинённая ему.

— Ликвидация Высших Лордов в любом случае не привела бы к спокойствию. Вы же сами убедились, насколько серьёзны планы Инквизиции в перспективе. Стычка с эмиссарами Ордоса в Новохолмогорске, нападение на мою вологодскую усадьбу, ну и два покушения на цесаревича — это не случайность, а звенья одной цепи. Охотятся не на меня, а на семью Меньшиковых. Я лишь подпорка в фундаменте безопасности. Не станет меня, никто не спасёт властвующий клан от уничтожения.

Константин Михайлович молча налил себе ещё одну порцию янтарного напитка.

— Считаешь себя самой важной подпоркой?

— В текущей ситуации — да, — кивнул Никита, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы рук на колене. — После наглой выходки этих ублюдков я убедился в невозможности остепенить их. А каждый день жить в страхе за свою семью не хочу. У меня очень много планов, и разменивание их на бесконечную войну с Ордосом вызывает раздражение.

— Граф Сумароков будет участвовать в твоём боевом походе?

— Опосредованно. Сбор информации, слежка за клиентами, наводка на агентуру Ордоса. Ликвидацию буду проводить я или мои подчинённые. Но, скорее всего, оставлю это право себе.

— А если останутся следы?

— Уверяю, никаких следов. Много чего нашли от Лордов? Все до сих пор гадают, в каких имперских казематах их содержат.

— Ну да, смешно даже читать подобные опусы в самых серьёзных итальянских изданиях, — хмыкнул тесть и сделал маленький глоток. — Но я жду от тебя информации совсем по другому поводу.

— Да-да. Всё, что удалось вытащить из памяти оставшегося в живых наёмника, указывало на Ордос. К сожалению, всплыли очень интересные и печальные подробности. В этой акции замешаны Волынские. Несколько лет назад младший сын Леонида Ивановича Борис, будучи студентом Берлинского университета, был завербован британской разведкой. А точнее, отделом «Сикрет Мэджик Сервис» занимающимся весьма специфической деятельностью: вербовкой одарённых с дальнейшим влиянием через них на крупных политиков.

— Шантаж? — Меньшиков налил себе полный стакан коньяка, даже не замечая, что не допил прежнюю порцию.

— Да. Самый настоящий и наглый шантаж. Знаете, на чём подловили Бориса Волынского?

— Догадываюсь, но хотел бы ошибиться. Это связано с делом Бельских?

— Точно. У Волынских остались счета в лондонских банках, которые они умело скрыли от фискальной службы ИСБ. Добровольная сдача некоторых активов уберегла их от гнева императора, зато часть вложений остались нетронутыми.

— Вот же паскуды, — выдохнул Константин Михайлович и сделал большой глоток. Поморщился и с отвращением показал на стакан. — Убери его от меня, сын. А то напьюсь сейчас, что-нибудь нехорошее сделаю.

Никита встал и убрал в шкаф не только стакан, но и бутылку. Вернулся на место и продолжил рассказывать:

— Борис не был в курсе афер своего папаши. Денег у него хватало и считалось само собой разумеющимся, что отпрыск знатного Рода не нуждается в финансах. Но вот пришёл к нему какой-то господин и выложил очень интересные факты, которые очень расстроили Бориса Волынского. Он сразу понял, чем ему грозит разоблачение подобных художеств отца. Самое интересное, что британцы играли руками какого-то итальянца, чьего имени, к сожалению, пешка Волынских не знала. Я думаю, князь Леонид Иванович уже надёжно сидел на крючке и не трепыхался, боясь за жизнь отпрыска. Младший сын вернулся в Россию с дипломом и стал спокойно поживать, пока не возникла ситуация с архивами Гравы. И тут Ордос вспомнил, на кого может положиться. Волынские организовали похищение Олега и Насти, после чего вышли на меня с предложением обмена. Вот здесь я сразу и понял, чьи уши торчат. Значит, была вероятность, что Полозовых, как и меня, могут ликвидировать. Хотя сам князь Леонид придерживался прагматичного варианта: получить документы и отпустить Полозовых. На встречу их не привезли, потому что Борис взял на себя все риски и пошёл ва-банк, запретив обмен. Итог известен.

— Итог известен, — простучал пальцами по столу задумавшийся Меньшиков. — И что теперь делать с Волынскими? Вляпались они серьёзно. А где Лёня, там и Васька Шереметев крутится. Одна головная боль от их дружбы… Никита, а как ты намерен поступить с князем Леонидом? Начнёшь войну?

— Кровь моих людей не пролита, зачем я буду объявлять войну Волынским? — удивился Никита. — Мне будет достаточно виры. Точнее, не мне, а Олегу и Насте. Девушка очень испугана, физические и моральные страдания тоже стоят дорогого.

Меньшиков улыбнулся.

— Ну, от императора он не отвертится. Сдерём с него несколько шкур, а то страх потерял совсем. Мало ему намёков о тихой и спокойной жизни.

В этот момент резко зазвонил телефон Великого князя, лежащий на краю стола. Константин Иванович глянул на экран и ухмыльнулся:

— А вот и сам главный герой соизволил обозначить свою позицию. Слушаю, Меньшиков! Доброго вечера, Леонид Иванович, — в голосе появилась издёвка, которую Волынский, скорее всего, почувствовал. — Нет, сегодня уже никаких визитов. Устал чертовски, да и с детьми хочу пообщаться. Не мешай семейной идиллии, а? И завтра не получится. Сплошные совещания в министерствах и встречи… Слушай, не истери. Позвони мне через три дня. Я постараюсь найти возможность для аудиенции.

Он отключился и подмигнул улыбающемуся Никите.

— Пусть подёргается, гад.

— Про меня ничего не сказал? — спросил волхв.

— Думаю, мечет икру любитель золотого тельца как тебя подмазать, — Меньшиков потянулся до хруста в суставах. — Хочет сначала мою позицию прощупать, а потом уже и к тебе напросится. Я тебя проинформирую, как прошли переговоры, не переживай.

— Да и не собирался, — Никита посмотрел на часы. Пора домой. Девчонки уже грустными рожицами всю ленту сообщений забили. Скучают, красавицы. — В любом случае свою выгоду я получу. Никуда от меня не денется князь Леонид.

— Ну, тогда не буду тебя задерживать, — понял намёк хозяин дома. — Передай привет Тамаре и Даше с Юлей. Надеюсь, скоро мы будем видеться чаще.

— Не раньше следующей зимы, — улыбнулся Назаров. — Дом начнут возводить только весной.

— А ты подгоняй строителей, не ленись, — провожая зятя, посоветовал Меньшиков. — В столице вам будет гораздо лучше.

Вологда, «Гнездо», декабрь 2016 года

Последние дни перед Коловоротом прошли в обыденной размеренности семейной жизни. Назаровы каждое утро собирались в столовой, обсуждали новости и делились планами, чем займутся в Петербурге во время праздников. Ассамблея в этом году предполагалась у Воронцовых, и жёны с невероятным энтузиазмом и удовольствием погрузились в подготовку, которая выражалась в выборе моделей платьев, их пошиву и украшениям. Детей тоже не забыли. Им готовили забавные карнавальные костюмы для многочисленных карнавалов как в Вологде, так и в столице. Разве что Юрик не участвовал в этих забавах, сидя в коляске с какой-нибудь игрушкой под приглядом Тамары.

— Как дела с заводом? — поинтересовался Никита у Юли, сделавшей короткую стрижку-каре, отчего ставшей ещё миловиднее.

— Осталось возвести цех просушки, — с сомнением поглядывая на гору пышных плюшек, испечённых Лизаветой и Надей, откликнулась девушка. — А так линия полностью смонтирована. Для первой партии продукции пришлось закупать сухой лес в Ярославле, но уже к осени начнём выпускать свою. Открытие весной. Всех приглашаю на мероприятие.

— Юлька наша совсем деловая стала, — улыбнулась Даша. — Мы не так со своей «Нимфой» носились.

— Справедливости ради, это оказалось делом более лёгким, чем подарочек Шереметева, — усмехнулся Никита, макая плюшку в розетку с малиновым вареньем.

— Ну, Никита! — возмущённо воскликнула Юля. — Не смей принижать мою мечту! Скажешь тоже — «подарочек». Я днями и ночами ношусь с ним, чтобы обеспечить людей работой! Там уже вся деревня в очереди стоит на трудоустройство!

— Не обижайся, милая, — волхв послал ей воздушный поцелуй. — Я горжусь всеми вами, девочки. Вы как пчёлки, мёд собираете…

— Хе-хе, — дед Фрол подмигнул Мишке и Полине, сидевшим напротив него. Попивая душистый чай из большой кружки, он делал вид, что семейные дела Назаровых его не касаются. — А шмель постоянно в отъезде.

— Ну что сделать, судьба такая, — ухмыльнулся Никита и обратился к детям. — Как успехи в обучении? Дядька Нагаец доволен или ругает?

— Я уже из десяти раз четыре в центр попадаю! — похвастался Мишка. — Только ножи тяжёлые.

— А я — шесть, — тут же уязвила его сестра. — Используй свой Дар, все ножи в центр уйдут.

— Нагаец запретил его использовать, — буркнул Мишка.

— И правильно, — заметил Никита. — Представь, что у тебя заблокирован Дар. Как тогда будешь защищаться?

— Логично, — с солидностью признал правоту отца мальчишка.

— Папа, а когда мы в Петербург переберёмся? — болтая ногами, поинтересовалась Полина с жадным ожиданием в глазах.

— Вообще или на праздники?

— И так, и так, — хитро прищурилась девочка.

— На Коловорот — в конце недели. Вас, кстати, бабушка с дедушкой ждут, и от дяди-императора подарки будут. Но пока дом не построят, будем в «Гнезде» жить.

— А мне будет подарок? — Ярик тщетно пытался вырыть яму в каше, на что Даша обречённо вздыхала и тихо шикала на сына.

Семейная идиллия за завтраком переносилась на ужин, так как за обеденным столом большая часть хозяев не собиралась. Никита поблагодарил кухарок и вместе с Ильясом и Антоном Шубиным поднялся в кабинет.

— Помните, я в Новохолмогорск ездил с парнями, чтобы нащупать тропинку, по которой вычегодское золото уходило в лондонские банки? — спросил волхв, садясь в кресло, после чего соратники примостились рядом за столом. — Мы тогда через Ярославль возвращались и случайно нашим водителем оказался человек, служивший в диверсионном спецподразделении «призраков»?

Ильяс и Антон кивнули. Эту историю, которая началась с покушения на семью Васильевых, тогда ещё проживавших в Устюге, завершилась нападением на Никиту агентами Ордоса в том самом Новохолмогорске. Впрочем, длинная цепочка взаимоотношений с магической инквизицией и не думала заканчиваться.

— Мне нужен этот человек. Возможно, он не один такой отставник.

— Кто поедет в Ярославль? — догадался Ильяс, что есть возможность «проветриться».

— Ты и поедешь, — улыбнулся Никита, почувствовав энтузиазм коменданта «Гнезда». — Антон пока не восстановился после операции, возьмёт на себя все функции охраны. Я позвоню Полозову, чтобы он к тебе присоединился. Тем более, того «призрака» однажды видел. Помимо Олега с вами поедут Москит и Слон. Я не думаю, что обладатель татуировки «звезда Хаоса» встретит вас агрессивно. Скорее, он даже и не вспомнит, от чьего имени вы действуете. Я ведь ему память подчистил. Поэтому нахрапом не действуйте, прощупайте настроение, предложите ему работу от моего имени. Если согласится, аккуратно вкиньте идею, что неплохо бы ещё людей подтянуть.

— Сколько нужно бойцов?

— Да они штучный товар, — рассмеялся Никита. — Не думаю, что одновременно на пенсии находятся с десяток «призраков». Да и отставные бездельем не маются. Если удастся уговорить пару-тройку человек, уже успех.

— Как его найти? — Ильяс что-то черкнул в своём блокноте.

— У него «соболь-универсал» серебристого цвета, — вспомнил волхв. — Номер не помню. Вероятно, водитель зарабатывает на жизнь перевозкой, попробуйте найти его на стоянке аэропорта.

— Ясно, — кивнул Бекешев, убирая блокнот в карман пиджака. — Когда выезжать?

— Когда Олег придёт, сразу и езжайте. Пока я с ним разговариваю, подготовь машину и предупреди Слона с Москитом.

— Какие мероприятия нужно провести из-за похищения Полозова? — поинтересовался Антон. — Не захочет ли Волынский ударить по нашим людям?

— Петербургский особняк укреплён, а сюда он не сунется, — уверенно ответил Никита. — На его месте я бы уже давно названивал со словами извинения. Но князь Леонид выбрал более извилистый путь. Да всё по протоколу, Антон. Нет необходимости напрягать охрану.

И как будто услышав его слова, заиграла мелодия на мобильном телефоне. Высветился номер князя Шереметева. Показав знаком, что ему нужно остаться одному, Никита нажал на зелёную иконку. Ильяс и Антон быстро покинули кабинет.

— Слушаю, Василий Юрьевич. Как ваше здоровье? Осложнений нет?

— У меня этого здоровья — воз и маленькая тележка, — пробурчал в трубке голос князя. — А вот почему-то мёрзнуть стал. Ты мне там энергетические каналы не попортил?

— Я вообще их не касался, — улыбнулся про себя Никита. — Операция была сугубо косметическая. Скорее всего, особенности Дара вступили в небольшой конфликт с организмом.

— Ладно, наговоришь сейчас, — Шереметев сделал паузу. — Я звоню по какому делу? Слышал, твоего человека на пару с женой похитили. Слухи-то идут, кое-кто из наших влиятельных людей замешан. Хочу сказать, я не причастен к этой провокации.

— Хорошие у тебя осведомители, Василий Юрьевич, — хмыкнул волхв. — Года не прошло, а уже половина Петербурга знает о случившемся.

— И к этому делу я тоже руку не прикладывал.

— Куда не посмотри, всюду ты чист, Василий Юрьевич.

— А мне с тобой ничего делить не надо. Я даже Велимиру хвост накрутил, чтобы он к началу навигации расширил фарватер для увеличения грузопотока. Надеюсь, недоразумение разрешено?

— Посмотрим, — Никита не стал усугублять спор. Не до перевозок сейчас. Каримовы уже наладили логистику через Саратов, везут хлопок на фурах, выходит дешевле. — Да ты не беспокойся, Василий Юрьевич, я тебя и не подозревал.

— И на том спасибо, — судя по голосу, Шереметев пытался ерничать, но тревожные нотки то и дело проскальзывали. Не за себя волнуется, шельма, а за друга своего. — Передавай привет своим жёнам, надеюсь, встретимся на Ассамблее. Кстати, как там завод?

— Скоро запустим. Подкинул ты жабу в постель, князь.

— А что такое?

— Теперь младшая жена дома не ночует, всё с твоим подарком возится. Мне совсем времени не уделяет.

— Так я же тебя спасаю, Никита! С тремя-то, наверное, трудно совладать, даже будучи молодым! — Шереметев хохотнул.

— Вот спасибо за заботу! — не удержавшись, волхв тоже улыбнулся. Обычный мужской трёп с подковырками. А ведь жалеет старик, что в своё время не уцепился за возможность обзавестись парой-тройкой жён. Хотя, кто знает, вдруг у него где-нибудь наложницы проживают, или любовницы. Бастардов аристократия плодит с таким же рвением, как и собственных детей.

— Ну ладно, бывай, Никита Анатольевич, — заторопился Шереметев. — Мне по второй линии звонят. Если какие просьбы возникнут, обращайся. Всё-таки мы с тобой теперь связаны… рунами.

— До свидания, Василий Юрьевич, — попрощался Никита и отключился. Покачал головой, и отложив телефон, подошёл к окну, с хрустом потягиваясь. На заснеженной площадке, где летом располагается лужайка, инструктор-собаковод занимался с заматеревшими псами — подарком Каримовых. Щенки-бурибасары выросли, достигли среднего размера, вытянулись и довольно быстро освоили науку защищать свою территорию, а особенно — ребятишек, которых в «Гнезде» хватало. Сейчас они терпеливо ожидали команд кинолога и отрабатывали их без капризов.

Посмотрев на бегающую по кругу четвёрку пепельных, с белыми пятнами на брюхе и шее, бурибасаров, Никита вернулся к столу, и тут снова заиграла мелодия вызова. На этот раз звонил тесть.

— Здорово, сын! — жизнерадостно произнёс Великий князь. — Как отдыхается?

— Лучше всех, — ответил Никита добродушно. — Никуда не поеду, даже не зовите.

— Да и не собирался отвлекать тебя. Занимайся своими делами. Дело такое… Волынский мне всю плешь проел, напрашивается на встречу. Чую, хочет подстелить соломки за свои пакости. Как мне с ним разговаривать? Давить гада безжалостно или требовать виру?

— Такие вещи без ответа не должны оставаться, — спокойно произнёс волхв. — Какие ещё активы есть у Волынских, кроме автоконцерна?

— А его не хочешь забрать? — полюбопытствовал Меньшиков. —

— Нет, не буду. Это же главное детище князя Леонида. Он за него всех порвёт, невзирая на титулы и статусы. А вот денежную виру Полозовым должен выплатить, ну и квартирку хорошую, просторную в Петербурге.

— Ха-ха, прямым текстом ему так и скажу, — одобрил Константин Михайлович. — А сам что хочешь?

— Пока ничего. Не уверен я, что Леонид Иванович угомонится. Начнёт мстить — вот тогда я разую его основательно.

— Добрый ты, Никита, — вздохнул Великий князь. — Есть целый ворох дубинок, которыми можно осадить Волынских.

— Участие этого Рода связано с государственной безопасностью, — парировал Назаров. — Здесь ИСБ должна трясти князя Леонида. Пусть тщательнее ищут зарубежные контакты Волынских, ну и запрятанные счета в лондонских банках.

— Граф Возницын с тобой хочет поговорить, — предупредил Меньшиков. — Я его попросил не беспокоить тебя несколько дней, но потом придётся ответить на несколько вопросов.

— Понял.

— Ну, раз ты такой пушистый и ласковый, я сам сдеру пару шкур с проказника. Пусть не думает, что кому-то, кроме Меньшиковых, позволительно применять карательные меры к верноподданным Российской империи. Только государство имеет на это право.

Никита мысленно покачал головой. Разошёлся тесть; подобные мысли опасно озвучивать даже в кругу избранных или родственников. Если только император не даёт полномочия. Видать, служба безопасности уже нарыла ниточки, ведущие к тайникам Волынских, умело упрятанных за границей. И это отчётливо характеризовало их не с самой приглядной стороны, не такими патриотами земли русской.

— А как быть с Андрианом Ивановичем? Он ведь на высоком посту, верно служит императору. Сдирание шкуры его очень огорчит.

— Дадим ему высокую награду, дабы компенсировать неприятные моменты.

— Не знаю, — засомневался Никита. — В любом случае прессинг он воспримет как вызов от моего лица, не пришлось бы угомонять семейку более жёсткими мерами.

— Не дрейфь, зятёк. Мы Волынских сейчас крепко прижмём, побоятся дёрнуться.

Поболтав ещё несколько минут по всяким пустякам, Великий князь напомнил, что ждёт всё семейство Назаровых у себя дома. Ассамблеи Ассамблеями, но праздничный ужин в ближнем кругу — дело святое. Катя со своим ненаглядным Семёном тоже обещала приехать. Никита попрощался с Меньшиковым и сразу же набрал номер Полозова. Олег откликнулся сразу. Слышался скрип снега, чьё-то дыхание.

— Ты не дома? — на всякий случай спросил волхв.

— Я с Семёном по парку гуляю, осматриваем территорию, какие защитные мероприятия можно провести.

— Ты мне нужен в «Гнезде». Появилось дело. Подробности на месте.

— На какой срок? — деловито спросил Олег.

— Минимум трое суток.

— Хорошо, буду через час.

— Что так долго? Настю будешь успокаивать?

— А как ты думал? Она после этого случая вцепилась в меня как клещ. Даже в город теперь боится выйти.

— Ну, это напрасно. Можешь сказать ей, что я решил вопрос. Все обидчики наказаны, никто больше не обидит.

— Ладно, — рассмеялся Полозов. — Постараюсь уладить вопрос побыстрее. Самому интересно, какую задачу поставишь.

— Она тебе понравится, — пообещал Никита и сбросил вызов.

До прибытия побратима можно было позаниматься архивами Гравы, но не хотелось. Рукописи по рунической магии требовали сосредоточенности, а в данный момент иные планы крутились в голове. В первую очередь Никиту интересовали «призраки». Чтобы драться с подготовленными к тайным ликвидациям боевиками Ордоса, требовались отчаянные ребята, знавшие все уязвимые места своих «коллег». Он не был уверен, что мезенские Воины обладают такими же качествами. Увы, за прошедшее столетие Орден Гипербореев утратил необходимые навыки противодействия подобным вызовам, когда как Инквизиция только усовершенствовала методы тайных операций. Граву убили именно такие люди.

И молчание демонов наводило на самые плохие мысли. Неужели агентура Ордоса имеет в своих рядах боевых магов с навыками противодействия демоническим сущностям? Значит, они умеют стирать свои следы на инфернальных просторах и в Изнанке. Если это так, нужно ставить трёхуровневую защиту в «Гнезде» и в столичном особняке. Чтобы заполучить архив Гравы, они пойдут на самые радикальные меры. В таком случае без «призраков» не обойтись.

Он постарался поставить себя на место наёмников. Полез бы он в заполненный людьми дом или постарался бы выждать момент, когда здесь никого не окажется, или останется малая часть обслуги? Если нет задания убивать близких ему людей, тогда — да. Проникнуть в кабинет, где стоит сейф с документами через Изнанку, взломать его и тихо ускользнуть — так бы он сделал. Но Ордос мыслит иными категориями, у его руководителей иная логика мышления, построенная на беспринципности в достижении цели. Надо уничтожить для этого сто-двести человек, инквизиторы-маги пойдут на такой шаг не задумываясь.

Олегу понадобилось гораздо меньше времени, чтобы успокоить Настю и перейти по порталу в «Гнездо». Никита встретил его, приобнял, похлопал по спине и повёл в штабную комнату, устроенную в здании общежития для охраны. Там уже находился Ильяс, Слон и Москит. Полозов весело поприветствовал их. Подождав, пока парни обстучат плечи друг друга, Никита жестом показал, что пора и задание выслушать.

— Едете в Ярославль, — сказал он, навалившись кулаками на стол. — Задача, выйти на контакт с человеком, который нас вёз из аэропорта в лес. Парни, вы должны его помнить. У него татуировка в виде восьмилучевой звезды с заострёнными концами, смахивающими на наконечники стрел. Это так называемая «Звезда Хаоса», отличительный знак спецподразделения диверсантов, работающих в глубоком тылу. Они натасканы на ликвидацию высшего командования и даже боевых магов. В первую очередь разыщите этого водителя, но будьте крайне аккуратны в общении. Он может подумать, что по его душу прибыли ликвидаторы. Такие же отбитые на голову ребята, но куда слабее «призраков». Скажете ему о моём интересе. Если захочет узнать подробности, пусть едет с вами или хотя бы даст согласие на встречу. В таком случае я уже сам съезжу ради такого дела.

— А если он просто понты кидает с такой татуировкой? — спросил Слон, сидя на подоконнике. — Я помню, как он всё улыбался, шутил. Больше на приблатнённого похож.

— Если он всего лишь дерзкий водила с недалёкими мозгами, сразу же постарается увильнуть от запретной темы, — уверенно ответил Никита. — Но я уверен, что это «призрак» в отставке. Свою сущность никакими масками не скроешь. Задача ясна? В случае затруднений звоните сразу же.

— Всё понятно, — Ильяс посмотрел на часы. — Машина готова. Всем полчаса на одевание «бриза», прощание и звонки родственникам. Слон, не ворчи. Мы на задании, а значит, без защитного комбинезона останешься дома.

Никита кивнул. С этой минуты командовать группой предстояло Бекешеву. Он отвечал за жизнь подчинённых и вправе был требовать выполнения мер предосторожности.

Ровно через полчаса Москит подогнал внедорожник к крыльцу общежития. Никита попрощался со всеми и проводил взглядом набирающую скорость машину, после чего запихал руки в карманы куртки и направился в дом.

Деда Фрола он нашёл в гостиной, читавшего какую-то газету. Рядом с ним прикорнула трёхцветная Варька, уткнув свой нос в пушистый хвост. Жён не видно. Наверное, собрались своей компанией и готовятся к праздникам.

— Фрол Пантелеевич, — Никита присел в кресло напротив, — вопрос один возник.

— Гутарь, — посмотрел на него поверх газеты старый волхв.

— У тебя есть опыт трёхслойной защиты от проникновения с Изнанки? Я встречал в записях деда Анатолия что-то подобное, но сам он никогда не прибегал к ней.

— Трёхслойная? — переспросил наставник. — Эка тебя занесло, внучек. Внешняя защита, инфернальный барьер и изнаночный капкан?

— Не знаю, так или иначе это называется, но ты точно уловил суть, — улыбнулся Никита.

— Ну-ууу, — протянул дед Фрол и отложив газету, почесал кошку за ухом. Та не пошевелилась, только кончик хвоста дрогнул. — Высший магический уровень, вот что это такое. И, причём, с использованием только своего Дара, не прибегая к помощи демонов.

— То есть, такие маги существуют?

— Не стану утверждать, да или нет. С одним встречался в Афганистане. Звали его… Бахрам, кажется. Память совсем никудышняя стала. Вот он умел ставить такую защиту. Если спрашиваешь, возможно ли её соорудить, отвечу — несомненно. Теперь мой вопрос: а на кой тебе заморачиваться? Скажи своим гнусным тварям, чтобы караулили каждого, кто нос сунет в их владения, они их на запчасти разберут.

— А Изнанка? Вот, к примеру, захочет кто-то проникнуть в мой дом через самый нижний уровень. Я знаю, как там тяжело находиться, но при определённых условиях можно выдержать. Что за изнаночный капкан? Как его поставить? Фрол Пантелеевич, ты уж поднатужься, вспомни принцип создания магоформы.

— Есть основания беспокоиться? — глаза старика посерьёзнели.

— У недобитого Ордоса появились ловкачи, которые могут прыгать по уровням.

— Легко сказать «вспомни», — проворчал старый волхв, превратившись в того самого вредного наставника, шпыняющего нерадивых учеников за малейшую ошибку. — Ты говорил, у тебя архивы Патриарха сохранились с записями по Изнанке.

— Я их замуровал, — улыбнулся Никита, — но основные записи скопировал.

— Ну и чего ждешь? Пошли в твой кабинет. Ты же не разрешишь мне взять их на ночь в свои хоромы? Всё равно бессонница, было бы чем заняться.

— Нет, не разрешу. А в кабинете можешь сколько угодно сидеть, я мешать не буду.

— В таком случае — пошли, — старик закряхтел, поднялся, и шаркая чунями, направился к лестнице. — Только мгновенного результата не дам. Заклинание старинное, раньше-то им часто пользовались, потому что магов сильных хватало, да и с демонами умели обращаться куда как лучше, чем сейчас. Да и перебили тварей изрядно. Удивляюсь, как тебе удалось их отыскать.

Никита деактивировал магическую печать с замка и распахнул дверь, приглашая Фрола Пантелеевича войти в кабинет. Старый волхв даже не следил за манипуляциями своего «внучка». Для него подобные забавы уже не представляли профессионального интереса. Он однажды подходил к двери, когда в особняке все уже крепко спали, а Никита в очередной раз мотался по какому-то важному делу неизвестно где. Печать добротная, просто так не взломать. И самое главное, настроена на ауру всех домочадцев, чтобы при соприкосновении защита не убила их, а только парализовала на некоторое время. Остальных она испепелит без шансов на выживание. Да, молодой Назаров умел строить ловушки. Маг-артефактор с боевыми навыками — страшная сила. А если он ещё и Универсал, пиши пропало, вражина!

Пока Фрол Пантелеевич устраивался с удобствами в кресле у окна, Никита вытащил из сейфа набитую бумагами папку, уже изрядно потёртую на краях. Старик одобрительно кивнул, заметив столь рьяное использование архивных записей.

— Я мешать не буду, пойду по своим делам, — предупредил хозяин «Гнезда», закрывая сейф ключом и накладывая магическую печать.

— Не боишься одного оставлять? — лукаво спросил старый волхв.

— Ой, да брось ты, Фрол Пантелеевич, — отмахнулся Никита. — Что в этой комнате такого, чего бы ты не знал? Я не ожидал, что тебе известно об «изнаночном капкане», и пожалуйста, нашёлся человек. Причём, у меня под боком.

Дед Фрол закудахтал мелким смехом и отмахнулся. Дескать, иди, не мешай работать, Никита с улыбкой закрыл за собой дверь и пошёл искать жён. Надо и им уделить внимание, заодно и новый костюм на Ассамблею примерить.

Зимний дворец, рабочий кабинет Великого князя Константина

Князь Леонид Волынский нередко бывал в этой части резиденции Меньшиковых, в сердце беспрерывно работающего государственного механизма, поэтому без проблем миновал посты охраны, показывая специальный пропуск с личной печатью императора и магической — Канцелярии. При сканировании прямоугольного пластика специальным прибором начиналась светиться именно эта печать, что подтверждало её подлинность.

Удивляясь и ворча про себя, почему до сих пор здесь не поставили лифты, Волынский поднялся на второй этаж в сопровождении Захара Ягодина и двух телохранителей и почти сразу же уткнулся в дверь секретариата. Именно здесь находился кабинет Константина Михайловича. Императорский находился выше.

В помещении секретариата как всегда хватало просителей. В основном, чиновничья братия из различных организаций. Пять человек в строгих костюмах сидели на удобных диванах; одни нервно перелистывали журналы, другие рассеянно перекладывали документы в папках, третьи делали вид, что дремлют.

Волынский дал знак своим сопровождающим, чтобы они сели в уголке, а сам подошёл к столу, за которым сидел мужчина с военной выправкой, хоть и в цивильном безукоризненном костюме. Он был из гвардейцев, а гражданский костюм одевал ввиду того, что князь Константин больше занимался текущими делами, связанными с городским хозяйством. Многие посетители робели при виде щеголеватой формы личной охраны императора

— Его высочество свободен? — вполголоса спросил он.

— Князь Волынский, верно? — уже по этому вопросу Леонид Иванович понял, что визит затянется. Секретарь его хорошо знал, но сейчас скользнул рассеянным взглядом, стараясь не глядеть в лицо долго.

— Митя, дурачка не включай, — ласково прошептал князь.

— Велено подождать, — так же негромко ответил секретарь. — У Константина Михайловича важный посетитель. Когда закончат, я осведомлюсь о вас. Пока посидите. Может быть, кофе, чай?

— Спасибо, уже обедал, — сухо обронил Волынский и уселся в кресло, которое оказалось свободным. Видимо, присутствующие постеснялись занять столь важный стратегический объект под уютным раскидистым декоративным кустарником. Закинув ногу на ногу, он стал анализировать ситуацию. Сбывалось самое худшее. Средний Меньшиков уже владел всей (или почти всей) информацией о произошедшем, поэтому следовало готовиться к неприятностям. Самое хреновое, ему не было известно, что именно знает Великий князь: о стычке с Назаровым в центре города, о заложниках или о вскрытых мозгах Жаркого. При должном напряжении ума можно связать разрозненные ниточки в одну опасную верёвку, на которой его и вздёрнут.

Огромные настенные часы над головой секретаря Мити с монотонными щелчками стрелок отмахали тридцать минут. Дверь оставалась закрытой.

Леонид Иванович продолжал размышлять. Сегодня перед визитом к Великому князю звонил Шереметев. Он пытался через своих людей выяснить, что известно графу Возницыну. Самое главное, не разнюхало ли следствие про вербовку Бориса в Берлине, от которых следы вели в Англию. Дело, к сожалению, было на контроле самого Главы ИСБ, а утечка из его круга маловероятна.

Прошло ещё полчаса. Дверь кабинета распахнулась, на пороге показался сам граф Фёдор Ильич. Он увидел Волынского, скупо кивнул, и сжимая в руке служебную папку, направился к выходу. Сердце у Волынского неприятно ворохнулось. Секретарь заскочил к Меньшикову, пробыл там короткое время, и когда вышел, громко сказал:

— Господин Чикмарский, вас ожидают. На доклад пятнадцать минут, постарайтесь уложиться.

Сухопарый мужчина лет пятидесяти в больших круглых очках в старомодной оправе судорожно сжал ручку портфеля и нырнул в кабинет. У Волынского непроизвольно в кислой улыбке раздвинулись губы. Всё стало понятно до кристальной ясности.

Чикмарский выскочил ровно через пятнадцать минут, и секретарь показал жестом князю, что теперь его очередь.

— Добрый день, Леонид Иванович, — добродушно приветствовал его Меньшиков, не вставая из-за стола. — Присаживайся поближе, поговорим.

— Здравствуйте, Ваше высочество, — кивнул Волынский, выдвигая из-под стола массивный, обтянутый тёмно-зеленым сукном стул. — Благодарю, что уделили мне время.

— Да любопытно стало, с чего ты вдруг с цепи сорвался? — усмехнулся Константин Михайлович, откинувшись на спинку кресла. — Людей Назарова едва не поубивал… Женщину-то за что в жертву решил принести?

— Вышло недоразумение, — сглотнул слюну Волынский. — У нас была договорённость по обмену. Назаров отдаёт документы, мы возвращаем потайника с женой.

Он намеренно назвал бывшую профессию Полозова, надеясь таким образом поставить Никитку в один ряд с не самыми пристойными людьми общества. Но Меньшиков и глазом не моргнул. Он переплёл пальцы рук между собой и устроил их на животе.

— А что за документы? Какие-то особые магические заклятия или акции предприятий?

— Нет. На меня вышли знакомые люди из Европы и попросили посодействовать в возвращении ценного архива, который оказался в руках Назарова. Просто так он их не собирался отдавать, тогда пришла в голову мысль надавить на него, взяв в заложники представителя клана. Родственников никто не собирался похищать, чтобы не возбуждать гнев молодого человека.

— А ты не знал, что Полозов — побратим Никиты? — глаза Меньшикова стали колючими. — Вижу, не знал. Твоя ошибка, Лёня, что ты относишься к окружающим тебя людям с высокомерием, не просчитываешь последствия своих шагов. Императорское предупреждение игнорируешь?

— Предупреждение касалось автомобильного завода Касаткиных, — набычился Волынский. — Я внял ему.

— Всё, что касается клана Назарова — это и наша забота, — железным голосом произнёс Великий князь. — Ты знаешь, почему. Каждый выпад в сторону семьи Никиты ставит под угрозу жизнь моей дочери и моих внуков. Пусть между нами нет союзных договорённостей, но как отец я обязан защищать их. В остальном барон Назаров и сам справится с проблемами. А по поводу заложников… ты фактически стал дразнить его красной тряпкой. Не знаешь, как Никита относится к похитителям? Живи он в средневековье, головы врагов насаживал бы на колья с невероятной лёгкостью. Вот ответь мне, Лёня, а что за таинственные знакомые, которые интересуются магическими трактатами, что готовы добыть их и вывезти из России криминальным путём?

Волынский побледнел. Ему сейчас прямым текстом намекнули о последствиях за разглашение государственных секретов, к коим относились и редкие манускрипты, свитки, монографии по магическому искусству. Он оттянул галстук, чтобы глотнуть побольше воздуха.

— Эти люди патронировали университет, в котором обучался Борис, — хрипло проговорил он. — Милые люди, со своими, конечно, интересами. Борьку старательно окучивали, чтобы он переехал в Англию, продолжил там совершенствовать свои знания.

— Хм, а в России, значит, ему работать и пользу Отечеству приносить зазорно? — Меньшиков со взглядом королевской кобры уставился на князя Волынского.

— Так он не давал согласия, — пожал плечами Леонид Иванович. — Видишь же, Константин Михайлович, домой вернулся. К делу его приставил, пользу Роду приносит.

— Ага, вижу, какая польза получилась, — снова хмыкнул брат императора и вдруг шарахнул кулаком по столу: — Ты понимаешь, насколько далеко шагнул за черту правосудия? Какого беса толкуешь мне, что готов был разменять заложников на архивы Сальваторе Гравы? Чего рот раскрываешь аки рыба на суше? Думаешь, не знаю, из-за чего вы грызню устроили в центре столицы? Эти бумаги имеют непосредственное отношение к происходившим терактам в Петербурге. Это их содержимое едва не погубило наследника престола! Выходит, Волынские причастны к преступлениям против государя?

— Не погуби, Константин Михайлович, — губы у Волынского онемели, сердце предательски засбоило. — Борька, стервец, по-своему понял мой приказ. Я его шкуру лично спущу и в глухомань отправлю, только не трогай мальчишку. Дурак он, со всем рвением принялся отстаивать честь Рода, не понимая, что многое в Петербурге изменилось с приходом…

Он замолчал, боясь наговорить лишнего. Меньшиков скривил губы, слушая лепет князя. Потом наклонился вперёд, уперев руки в край стола:

— С приходом чего? Кого?

— Назарова, — выкашлял Волынский. — Все же видят, как он стремительно завоёвывает влияние среди дворянства.

— Он своими поступками и делами — в первую очередь делами! — доказывает свою полезность, Лёня! — прогрохотал Великий князь. — Почему твой брат Андриан показывает разумность, а сынок решил честь Родаотстоять странными методами! Не понравилось, что Касаткиных не дали сожрать? Ну, такое себе решение — кровь конкурента пролить! Ладно бы это, но контакты с агентурой Ордоса тянут на смертную казнь!

Тут Волынский не выдержал, с грохотом отодвинул стул и неожиданно для хозяина кабинета рухнул на колени.

— Каюсь, Ваше высочество! За сынка непутного, за себя, что не драл как сидорову козу — каюсь! Только не губи!

— Встань, Лёня, — спокойно ответил Меньшиков. — Любите вы кидаться в ноги и каяться, грешники хреновы. Виру готов выплатить?

— Готов, как есть — готов! — истово воскликнул князь Леонид, чувствуя как отпускает сердце.

— Первым делом с тебя извинения перед Полозовыми. Лично извинишься! Вторым: купишь им квартиру в центре Петербурга. Не роскошную, дабы не баловать излишествами, но и не дыру артхаусную. Хорошую, достойную двухуровневую квартиру для большой семьи. И чтобы не стыдно было в ней гостей принимать.

— Сделаю! Сегодня же дам указание адвокатам подыскать и купить! — закивал Волынский. — И… извинюсь.

— Назаров отказался от виры. Он подозревает, что ты затаил обиду и постараешься отомстить. Но тогда не жди от Никиты пощады. Обдерёт как липку в лучшем случае. Предупреждаю, кстати. Не говори потом, что не слышал. И это не всё. Не думай отделаться так просто. Предстоит разбирательство, и ты выложишь всё об этих таинственных любителях магических архивов, вернёшь вычегодское золотишко, которое утаил от наших фискалов. Оставишь себе… двадцать процентов, остальное вложишь в развитие медицины, образования или в сиротские дома. В России, конечно, а не в Британии. Сам найдёшь куда. Ну и хочу озвучить коллегиальное решение. Род Волынских лишается звания поставщика императорского Двора. Герб и грамота поставщика аннулируются.

— Касаткиным место очищаете? — горько усмехнулся Волынский, тяжело сгорбившись на стуле.

— А чем Касаткины хуже тебя? Прекрасные машины делает, не хуже твоих. Вон, Назарову какую красотку подарил! Сам бы от такой не отказался. Впрочем, это дело ещё не решённое. О себе побеспокойся. Радуйся, что легко отделался. Замаран ты крепко вместе с Василием Шереметевым, ещё со времён неумных Бельских. Думаешь, забыли? Вот вы где у нас!

Меньшиков навис над столом и показал крепкий кулак, потом сжал ещё крепче до хруста.

— Насчёт Бориса, — чуть тише добавил он, глядя на побледневшее лицо гостя. — Младший твой, конечно, парень очень ретивый, но со стерженьком, чувствуется. Отошли-ка ты его подальше в глушь, чтобы глаза не мозолил. На годик-два. Боюсь, в его голове сейчас дурные мысли бродят.

— Да, так и сделаю, — кивнул приободрённый Волынский, промолчав про решённую поездку Борьки в Аравию. Лишь бы не прознал никто об истинной причине такой экзотической «ссылки». А как только он добудет джинна или гуля какого-нибудь, вот тут-то и посмотрим, кто у кого в кулаке трепыхаться будет. — Не изволь сомневаться, Константин Михайлович.

— Иди тогда и хорошенько подумай, как жить дальше станешь.

С едва слышным хлопком развеялся конструкт «полога тишины», который, как оказалось, с самого начала соорудил Меньшиков, чтобы ни одного звука не проникло в приёмную.

На негнущихся ногах князь Леонид вышел из кабинета, стараясь держать на лице бесстрастность и лёгкую полуулыбку. Нет ничего хуже показывать страх и отчаяние. Люди не дураки, сразу сообразят, что Волынским хвост накрутили. В лучшем случае. А-аа! Всё равно завтра весь аристократический Петербург узнает, что автомобильный король лишился своей короны. Интересно, кому отдадут право поставлять машины на императорский Двор?

Константин Михайлович поднял трубку, соединяющую напрямую с кабинетом брата, и тот откликнулся сразу.

— Говори, чем дело закончилось.

— Волю твою озвучил.

— Как отреагировал?

— Знаешь, он меньше расстроился из-за найденных счетов в британских банках и лишения права поставлять автомобильную продукцию ко Двору, чем из-за угрозы пойти под следствие о сношениях с Ордосом, — с удивлением ответил Великий князь.

Император сочно выругался, а потом с раздражением произнёс:

— Так и знал, что нечист наш Лёня! Продался иноземцам! Значит, будем крутить так, чтобы жилы трещали. Надо Волынским такой гарпун засадить, чтобы не смел соскочить! Как бы не оказалось, что именно они подталкивают Мишку к престолу!

— Ну, это уже конспирология, — неуверенно откликнулся брат.

— Конспирология или нет, я даю приказ графу Возницыну на разработку Волынских. Пусть собирает досье, вызывает на допросы родственников и ближайшее окружение. Андриана пока трогать не будем, а то забросит службу от расстройства. И ещё… что там по вире Назарову?

— Никита не стал предъявлять свой счёт, но зато за побратима похлопотал. Хорошая квартира в центре Петербурга, в двух уровнях. Я знаю, где такие дома есть. Хотел бы посмотреть, как Лёнька будет рыдать, когда оформит купчую.

Император хохотнул.

— Что-то зять твой доброту не к месту проявляет.

— Я тоже об этом ему сказал, но он лишь улыбается. Знаешь, брат, Никита всё равно в выгоде остался. Теперь у него на руках архив с ценными исследованиями по рунной магии. Надеюсь, это оружие скоро повернётся против наших недругов.

— Давно желаю, чтобы черти сами на раскалённой сковородке плясали, — последовал ответ.