Орден во всю спину 2

Глава 10

Хотя Косой за свою бурную жизнь успел изрядно помотаться по пустошам, он никогда даже краем уха не слышал о жуках с человеческими лицами – а уж видеть такое вживую и подавно не приходилось.

Муравьи, термиты – с этими тварями он ещё умел справляться. Там всё просто: нет на тебе запаха крови – крупные муравьи тебя и не тронут. Но эти чернокожие твари с узорами, напоминающими мертвые лица, искажёнными в жутких гримасах, явно пришли не просто попугать. Они хотели жрать. Людей.

В каньоне почти всегда гулял резкий, хлесткий ветер, и никто толком не знал, где обычно прячутся эти мерзости. Но стоило им почуять добычу, как вся полчища ринулись в атаку, будто кто-то дал невидимый приказ.

Мелькнула мысль: так вот чего опасались волки! Если бы Ярослав знал, что в этих скальных расщелинах кишат такие твари, он бы и на пушечный выстрел сюда не подошёл. Теперь же он даже пожалел, что в этот раз не взял с собой тушку крысы — хоть какая-то приманка была бы.

Сначала он хотел взобраться на скалу, но, глянув на ползущую черноту, только благодарил судьбу, что не успел этого сделать. Там, посередине стены, он бы уже был трупом.

- Все по машинам, живо! – рявкнул Хромов, а его голос, хлесткий как плеть, перекрыл и вой ветра, и мерзкий треск жвал.

Ярослав разрубил одного жука, второго – клинок с визгом вошёл в хитин, разрывая тварь почти пополам. Те шли на него с раскрытыми, как стальные капканы, жвалами, и, хотя их лапы выглядели неопасными, эти чёртовы зубцы могли вырвать кусок плоти, словно бумагу.

Он понимал: бежать по камням – верная смерть. Самое надёжное место сейчас – внутри железной коробки с колёсами. Пока остальные метались в панике, он рванул к ближайшему внедорожнику и заскочил внутрь. И, что характерно, не один – за шкирку он втянул в салон и водителя.

Водить Ярослав не умел, а упускать шанс на спасение из-за такой глупости было бы верхом идиотизма. Косой буквально влетел в салон внедорожника, швырнул водителя на его законное место и рявкнул:

- Заводи! Живо! Газуй отсюда, пока нас не сожрали!

Тот обернулся к нему с самым честным и беспомощным лицом на свете:

- Это… не моя машина. У меня от неё ключа нет.

- Чёрт…, – выругался Ярослав, чувствуя себя круглым дураком. Он и раньше понимал, что отсутствие водительских навыков в таких местах – проблема, но не думал, что окажется в таком тупике. Тупо, просто не подумал про ключи зажигания. Да и кто б мог подумать, что эти крепостные железяки вообще требуют какой-то железки с зубчиками, чтобы поехать? Ну реально, кто их тут угонит?

Не теряя времени, он выкинул бедолагу из кабины, как мешок картошки, и заорал ему прямо в лицо:

- Какая твоя машина?! Указывай!

Тот, пошатываясь, озирался в хаосе. Люди метались кто куда: кто-то рванул к машинам, кто-то, наоборот, глубже в каньон – будто там их ждало спасение, а кто-то и вовсе побежал прямо к волчьим логовам.

- Вон та! – наконец ткнул пальцем водитель.

Ярослав потащил его к указанному внедорожнику, пригибаясь от свиста пуль и мерзкого жужжания, что всё ближе накатывало от края расщелины. В голове, будто из ниоткуда, раздался холодный и надменный голос дворца:

"Задание: помочь как минимум десяти людям выбраться из каньона"

"Помочь? Да пошёл ты…, — буркнул было он про себя. Не собирался он играть в героя, когда собственная шкура на кону.

И тут он заметил, что за ним, буквально по пятам, идёт Ярослава Журавлёва, та самая стрелок с "совершенным" чутьём на огнестрел. В руках она что-то держала, но Косой не стал вглядываться – сейчас было не до того. По её лицу было видно: она решила, что рядом с ним шанс выжить выше, чем в любой другой компании.

Да и ради бога – пусть идёт.

Они подбежали к нужной машине, Ярослав дёрнул дверцу и обнаружил там… солдата, трясущегося, как осиновый лист.

- Ты тут зачем сидишь, если ключа нет?! Ждать, пока тебя заживо погрызут?! — гаркнул он, вытаскивая парня наружу.

В тот же миг два жука, быстрые и отвратительно чёрные, как куски угля с лапками, рванулись к нему, пытаясь заползти под штаны. Прозвучало два сухих выстрела, и твари разлетелись на куски – это Журавлёва прикрыла.

Ярослав плюхнулся на заднее сиденье, за ним забралась и она.

- Поехали, мать твою! – заорал он водителю.

Тот, словно проснувшись, торопливо воткнул ключ, провернул зажигание и вдавил педаль. Но вместо резкого рывка вперёд машина жалобно рыкнула и осталась на месте.

- Да что за…, – начал было водитель, но тут понял, что ручник всё ещё поднят. Дёрнул его вниз, и внедорожник наконец рванулся вперёд, подпрыгивая на камнях, подальше от скрежета жвал и зловещего шороха крыльев за спиной.

Косой наконец-то выдохнул с облегчением. Да, машины, может, и не смогли бы обогнать матерых волков, зато против жуков они были, как гоночные болиды. Впереди их уже проскочили две машины, а сзади несколько несчастных всё-таки не успели – их накрыла тёмная, дрожащая от движения масса.

Рой чёрных, как обугленные угли, насекомых облепил тела жертв. Люди ещё пытались вырваться – дёргались, извивались, брыкались – но всё было тщетно. Откуда-то снизу, из гула и шороха, доносилось мерзкое чавканье. Зубчатые жвалы вгрызались в плоть, хрустели кости, и через секунды от человека оставалась лишь расплывчатая, ало-чёрная каша.

Ярослав умолк. Так вот она какая – настоящая Пустошь. Не легенды и байки, а голая правда. Мир, в который, как назло, все мы шагнём рано или поздно.

Странные жуки с уродливыми, будто человеческими, лицами чуяли кровь, а потому не стали гнаться за машинами. Они остались лакомиться падалью. Косой, рухнув в кресло, задышал так, будто только что выполз из-под ледяной воды. Вся энергия ушла в бег, а теперь, когда адреналин схлынул, он ощутил, что руки гудят, а ноги налились свинцом. Всё-таки тащить на себе взрослого мужика – это не коробку с картошкой переносить.

Он бросил взгляд на Ярославу Журавлёву. Та сидела ровно, спокойно, без единой дрожи, будто они и не вырывались из пасти смерти пару минут назад.

- Ты сильный, – просто сказала она.

Косой не стал отвечать. Перевёл взгляд на водителя, что вёл машину, и спросил:

- Нас больше никто не преследует, верно?

- Похоже, что нет, – отозвался тот, постепенно приходя в себя. Руки на руле уже не дрожали так сильно, и он даже умудрился повернуть голову:

- Спасибо. Если бы не ты, я бы сейчас уже… ну, ты понял.

"Благодарность получена: +1"

Ярослав хмыкнул. В голове промелькнула мысль, что с этим "спасением" его жетоны благодарности подросли уже до семидесяти четырёх. И всё это только из-за того, что он, по сути, тащил мужика как рабочую лошадь.

- Не стоит так уж благодарить, – лениво сказал он. – Мне просто нужен был кто-то, кто умеет крутить руль.

- Всё равно спасибо. Какая бы у тебя ни была причина, долг есть долг. И… извини за то, что было раньше. Я тебя отблагодарю, – сказал водитель, глядя вперёд, но голос у него был серьёзный.

"Благодарность получена: +1"

Косой на мгновение замер, будто споткнулся о собственную мысль. Неужели можно сорвать сразу несколько жетонов благодарности за одно и то же дело?

Похоже, да. Особенно если помощь оказалась по-настоящему спасительной, а человек, которому ты помог, всё ещё ходит, как оглушённый громом, и не успел натянуть на лицо обычную броню недоверия.

Водитель, например, явно был в шоке – и его слова благодарности звучали так искренне, что их можно было бы в рамочку и на стену.

Косой решил проверить свою догадку и с деланным равнодушием бросил:

- Ладно, потом как-нибудь скажешь ещё раз «спасибо».

Водитель молчал, морщил лоб, глядел в пол кабины – видно, внутри него эмоции скакали, как чайник на углях.

Журавлёва посмотрела на Косого так, будто он попросил у спасённого человека не благодарность, а паспорт с пропиской. Её взгляд был странный: без злобы, но и без понимания. Парень держался слишком спокойно для того, кто буквально только что выбрался из пасти смерти.

Прошла минута, другая… а заветного семьдесят шестого жетона всё не было.

Косой хмыкнул про себя: похоже, загнул лишнего. Терпения бы ещё чуть-чуть – и, может, выцепил бы ещё пару жетонов. Но, как говорится, жадность фраера сгубила, так что он решил остановиться.

Он заметил, что Журавлёва всё ещё косится на него, и, прочистив горло, махнул рукой:

- Да шутка это была. Погнали уже, пока эти жуки нас снова не учуяли. Надо выбраться из каньона и догнать остальных.

И тут же, словно кто-то выдернул из глубины памяти важную бумажку, он вспомнил про задание от своего "дворца". Чувствовал он себя при этом вполне нормально. Чужие жизни он бы просто так, без веской причины, под пулю не подставил – и совесть его от этого ничуть не зудела.

Когда-то он сказал Проныре почти то же самое:

- Если вдруг совесть кольнёт – считай, это просто дурь. И забудь.

И сейчас он был с этим полностью согласен.

В этот момент в голове, будто в старом радиоприёмнике, щёлкнуло, и раздался холодный голос:

"Задание выполнено. Награда: 1,0 пункта силы"

- Вот это номер…, – пробормотал он.

Получается, достаточно было просто спасти кого-то, и если хотя бы десяток из группы остались живы – задание засчитывалось выполненным?

Логика "дворца" напоминала карты Пустоши – ломаная, путаная, и местами вообще неясно, как она ещё держится. Прямо, как он сам.

Косой сам себе не верил: задание, которое он изначально и выполнять-то не собирался, вдруг оказалось зачтено. Будто сам "дворец" решил, что ему кровь из носу надо подкачать мышцы и добавить силы.

Иначе как объяснить, что фраза старика Вана – "Я благодарю всех твоих восемь поколений предков!" – была воспринята, как искренняя благодарность, достойная зачёта?

Теперь у Косого числилось довольно много силы, что уже выводило его из разряда среднестатистических типов – в два раза примерно выше среднего показателя здорового мужика. Конечно, если мерить по простым смертным.

С теми, кто годами гонял себя по полигонам и тренировочным лагерям, сравниваться не стоило: там и выносливость другая, и мышцы каменные.

Конвой, не сбавляя хода, протиснулся сквозь каменные стены каньона и рванул дальше. Те, кто в панике бросился навстречу волкам, так до конца дороги и не дошли – серые рвали их без пощады.

А вот жуки, преследовавшие отряд, вели себя странно: стоило приблизиться к самому краю ущелья, как они будто упирались в невидимую черту, останавливались и, топоча хитиновыми лапами, медленно отползали назад.

Выходило, что в Пустоши волки и жуки делили территорию на чёткие зоны, и никто из них не лез в чужой ареал. Своеобразное равновесие, хрупкое, но устойчивое.

Король Волков - огромный, со шрамами на морде, с глазами, в которых можно было утонуть, – бросил последний взгляд на удаляющийся конвой, фыркнул и, развернувшись, неспешно ушёл в чащу. Похоже, он лишь удостоверился, что добыча ушла достаточно далеко, и потерял к ней интерес.

В кабине джипа водитель, тихо пробормотал, глядя в пыльную дорогу:

- Интересно… сколько из нас на этот раз осталось в живых?

- Достаточно, что мы остались, – отрезал Косой, даже не взглянув на него. Остальные его не волновали.

Хотя, если подумать, в Пустоши большая группа – это всегда плюс. Больше глаз, больше рук, больше шансов выжить. И в случае беды есть кому прикрыть. Или кого скормить.

Но сегодняшний день ясно показал: эти люди – не те, кому можно доверять спину. И дело не только в том, что они ненадёжны. Их бездумные, трусливые поступки легко могли стоить Косому жизни, если бы он хоть на миг потерял бдительность.

- Смотри, да тут же кости кругом! – вдруг выкрикнул водитель, хватаясь за руль так, будто тот мог его защитить.

Джип, дрожа рессорами, медленно катился сквозь узкое горное ущелье, и в свете фар выхватывались бледные, обглоданные до блеска человеческие скелеты. Они лежали как попало – кто-то растянулся на боку, кто-то с вывернутыми суставами, а один, словно в насмешку, сидел, прислонившись к камню, будто просто устал и решил отдохнуть.

- Похоже, это работа тех самых жуков с лицами, – тихо, но уверенно сказал Косой, глядя в сторону темных теней, клубящихся за скалами.

Пока они возвращались к машине, Косой успел рассмотреть этих тварей поближе. И заметил то, что почему-то ускользнуло от других: у одних насекомых хитин был гладким и блестящим, у других же на панцире проступали гротескно искажённые человеческие лица.

Что это значило? Не все вырастают с "лицами"? Или, может, эти образы появляются только после того, как тварь сожрёт человека?

В Пустоши нельзя было отбрасывать даже самые безумные гипотезы.

Мысль о том, что жуки не просто пожирают плоть, а ещё и каким-то образом запирают в себе души жертв, словно выставляя их на обозрение, пробрала Косого до костей. Холодок пробежал по спине, а в затылке противно заныло.

Когда-то их колонна насчитывала шесть машин. Теперь в строю осталась только половина. Пройти ущелье оказалось не делом минуты – добрых десять, если не больше. И всё это время каждый вздрагивал от собственных мыслей, а кто-то тихо молился.

И вдруг – выезд из каньона оказался словно шагом в другой мир.

Ночь всё ещё тянулась, но впереди не было гнетущей тьмы. Наоборот, небосвод сиял звёздами так ярко, что казалось, будто они зависли совсем рядом, стоит лишь протянуть руку.

На земле густо росли деревья с причудливыми, почти светящимися кронами, меж стволов порхали десятки светляков, рисуя в воздухе медленные золотые линии. А горы вокруг будто смыкались, обрамляя этот уголок, как искусно подогнанная рама обрамляет картину.

Все трое – Косой, Журавлёва и водитель – вышли из кабины, заворожённо глядя на странную красоту. И именно эта завороженность могла стать для них смертельной.

Водитель, с горящими глазами, сделал шаг, другой… и направился прямо к зарослям, будто в них звала какая-то невидимая сила.

- Стой! – резкий звук удара пощёчины вернул его в реальность.

- Ты, что, совсем башкой поехал? В лес этот хочешь сунуться? – Косой смотрел на него жёстко, без тени улыбки.

Те, кто вырос за каменными стенами крепостей, привыкли тянуться к "красоте" – как дети к огню. Но Косой слишком хорошо знал, что в Пустоши за любым прекрасным фасадом может скрываться клыкастая пасть.

Чтобы выжить в Пустошах, надо было усвоить одну простую истину: чем ярче и красивее змея, тем быстрее она введёт тебе яд; чем наряднее гриб, тем вернее он отправит тебя на тот свет; а чем изысканнее узоры на спине паука, тем смертоноснее его укус.

Косой знал это на собственной шкуре и потому относился к красоте настороженно. Любое "прекрасное" в здешних местах он мысленно помечал как приманку, обманку, ловушку. В этих краях всё, что манит взгляд, почти наверняка убивает.

Когда люди выбрались из машин и начали переговариваться, Косой огляделся. В стороне, облокотившись на крыло покосившегося джипа, стоял Станислав Хромов – живой, целый, и даже вроде бы без царапин. Ну, этого неудивительно: Хромов всегда держал ухо востро и реагировал первым.

А вот то, что Людвиг Булавкин тоже остался жив, Косого откровенно поразило. Он не ждал его гибели, но уж точно был уверен, что этот паникёр и нытик не выберется целым. Булавкин в опасных ситуациях обычно только и мог, что кричать да рыдать, хватаясь за первого встречного.

Любовь Синявина тоже была среди выживших. Косой припомнил, как она, едва появились жуки с лицами, рванула прямиком к Хромову. Похоже, именно под его командой ей удалось вырваться из того кошмара.

Хромов в это время стоял с каменным лицом, считая оставшихся.

- Одиннадцать, – отрезал он, – всего одиннадцать душ.

Когда они сюда пришли, их было двадцать. И это они ещё даже не добрались до уральских гор. Что будет дальше – даже гадать не хотелось. Вполне возможно, половина из этих одиннадцати не доживёт до рассвета.

- Я ведь говорил, – загнусавил Булавкин, – что надо разворачиваться, а вы полезли в каньон. То чудовище ясно нас предупредило, а вы что? Правильно – сунулись, как в омут с головой.

- Закрой рот, – холодно бросила Синявина, даже не глядя в его сторону.

Но Булавкин, похоже, впервые в жизни ощутил, что может ей перечить. Он даже губы скривил в жалкую усмешку:

- Я ведь тебе говорил, Люба, что не стоит высовываться из крепости. А ты меня слушала? Нет, конечно. Ну и что? Довольна теперь?

- Ты был первый, кто согласился, когда я предложила! – сорвалась Синявина, шагнув к нему вплотную.

- Да кто бы посмел тебе отказать? – ухмыльнулся Булавкин, явно провоцируя.

В воздухе между ними повисла тяжёлая, как свинец, тишина. И Косой подумал, что если они сейчас сцепятся, то жуки с лицами покажутся цветочками по сравнению с этой перепалкой.

Станислав Хромов мрачно прищурился, переводя взгляд с Людвига Булавкина на Любовь Синявину.

- Сейчас уже поздно сотрясать воздух, – произнёс он ровно, но с такой тяжестью в голосе, что спорщики замолкли. – Ты хочешь развернуться и встретить стаю волков? Мы зашли в каньон не от хорошей жизни. Всем нам чертовски повезло остаться в живых, так что хватит тратить силы на перепалки. Сейчас главное – работать вместе, если, конечно, мы хотим выкарабкаться отсюда.

Слова повисли в тягучей тишине. Булавкин и Синявина одновременно отвернулись, каждый уставившись в сторону, будто собеседника рядом и вовсе не существовало.

Косой, наблюдая за этой немой сценой, только хмыкнул про себя. При словах о "совместной работе" у него внутри что-то криво усмехнулось – команда явно трещала по швам, и уже не какими-то мелкими, а настоящими проломами.

Двигаться дальше было невозможно. Впереди раскинулся лес, густой, как переплетение шнуров в старой сети, – кроны почти смыкались над головой, а подлесок был таким плотным, что даже пешком пройти можно было только с мачете. Здесь всё напоминало влажный субтропические джунгли, а не суровую горную местность. Для машин дороги не было вовсе.

- Передохнём, – устало сказал Хромов. В его голосе слышалось такое же напряжение, как в натянутой тетиве. Последние сутки все были как на иголках — ни минуты спокойного сна, вечная готовность схватиться за оружие, потому что следующая тварь может выскочить хоть из-под земли. Люди вымотались до предела, глаза у каждого были мутные, движения – замедленные.

Косой сел на землю чуть в стороне от зарослей, демонстрируя полный упадок сил. На самом деле он берег их, но для вида старался выглядеть так, словно еле держится на ногах. И было от чего: еды не осталось, палаток и одеял – тоже. Ночью придётся мерзнуть прямо на голой земле.

Тут он вспомнил о крысе, которую так глупо оставил в лагере. "Чёрт, хоть бы взял тушку с собой, – подумал он, – сварил бы похлёбку, или просто... поэкспериментировал". Ему даже стало любопытно: если съесть крысиного мяса, появится ли на хитине жука морда крысы? Мысль была настолько нелепой, что Ярослав неожиданно поймал себя на лёгком предвкушении.

- Станислав, – Синявина, сложив руки на груди, уставилась на Хромова. – Объясни всё-таки, что за чёртова миссия заставила тебя вести людей в Урал?

Косой тоже повернул голову, прислушиваясь. Он давно хотел услышать это прямо.

Хромов на мгновение отвёл взгляд, будто что-то взвешивая в уме. В его глазах мелькнуло колебание, но губы сжались в тонкую линию. Он не собирался раскрывать карты. И всё же Косой заметил – за этим молчанием скрывалось не просто упрямство. Там было беспокойство. Настоящее.