Осада. Часть 1

Глава 3

На второй день подготовки к отъезду Элайне захотелось сбежать и отправиться даже в одиночку. И не возмутишься ведь — отец искренне о ней заботится, когда буквально засыпает советами, как себя вести с вассалами, что делать можно, а чего не стоит.

Не выдержала, сбежала в то единственное место в замке, где ее гарантированно не потревожат — в зал медитации. Туда за ней зайдут исключительно в чрезвычайных случаях, ибо чревато разными болезненными ощущениями при внезапном прерывании медитации. Хотя, если ориентироваться на память Лены, то, что происходит в том зале, что угодно, но не медитация. Порой это двойственное восприятие весьма забавляло Элайну. Она, порывшись основательно в памяти, даже попробовала те методики, о которых слышала Лена. На удивление помогло. Точнее, это помогало настроиться на тренировку и поймать нужный настрой.

Предупредив Мари, свою личную служанку, Элайна скользнула в зал. Пустой, только в центре на подставках стояло шесть зеркал высотой в рост человека, образуя полукруг. Девочка прошла к ним, разулась и застыла в центре фокуса. Глянула на абсолютно черную поверхность зеркал, которая в данный момент ничего не отражала, только тьма.

— Зеркало-зеркало, — пробормотала Элайна. — Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи, я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?

Зеркало ожидаемо промолчало, а девочка хмыкнула.

— Ни разу не сработало, но попробовать стоило. Значит, пойдем стандартным путем… Сосредоточиться… — Элайна прикрыла глаза, поймала нужное состояние, напитала аурой глаза, открыла. В зеркалах отобразился ее силуэт, прочерченный тонкой белой светящейся линией. Шесть зеркал, выставленных полукругом, позволяли видеть силуэты со всех сторон, в проекции, что сильно облегчало обучение в управлении аурой.

Сколько стоит одно такое зеркало, лучше не думать, однажды, когда была маленькой, Элайна едва не разбила одно, когда споткнулась. Тогда и услышала цифру. Даже в императорской академии магии в Варии было всего три таких зеркала, отец хвастался. Только он потратился на шесть, чтобы был полный охват зрения, насколько угол обзора позволял. Обычно же при тренировке обходились небольшим зеркалом размером с книгу. А в магических школах для простолюдинов вообще было одно карманное. Ну и за совсем гроши можно было приобрести небольшое зеркало, проданное как брак производства… Такие часто покупали в основном для каких-нибудь бедных глухих деревень. Крестьяне ведь должны быть здоровыми и суметь позаботиться об урожае на благо господина. Толком ничему с таким зеркалом не научишься, но отличить съедобное от несъедобного, что в условиях бедности очень важно, можно. Немного подпитать землю. Немного поддержать здоровье своё или ребенка. А большего и не надо.

Элайна, расфокусировав зрение, постаралась следить за отображением своего силуэта сразу во всех зеркалах, дождалась появления вокруг линии цветного ореола. Эх, хорошо, если бы магия была такой, как в тех книгах, которые читала Лена. Махнул рукой, запустил фаербол… Увы, но творить магию можно было исключительно внутри собственной ауры, а потому основные тренировки заключались в том, чтобы суметь растянуть ауру как можно дальше от тела, создать из нее отросток, который в учебниках именовали лепестком ауры, окрасить его в нужный цвет для требуемого действия. И вот лет через двадцать постоянных упражнений можно научиться вытягивать ауру сантиметров на шестьдесят от тела и вырастить лепесток еще сантиметров на тридцать дальше — настоящий уровень архимага. Если научился растягивать ее на пятьдесят сантиметров, то можно работать уже с усилителями и с помощью специальной краски, улавливающей ауру, становятся доступны ритуалы. Это магистры магии.

Шесть магистров магии, которых в свое время привлек отец для ее спасения, уже говорили о сложности проводимого ритуала. Неудивительно, что мало кто готов был целиком отдаваться тренировкам, чтобы достичь уровня архимага. Обычно всем вполне хватало умения вытягивать ауру на пять-десять сантиметров и сформировать лепесток еще на восемь. Сама Элайна научилась уже вытягивать ауру на семь сантиметров, а лепесток на пять, что считалось неплохим результатом для ее возраста. Впрочем, сама девочка вовсе не ставила перед собой цель достичь титула архимага.

Сконцентрировавшись, Элайна заставила ореол в зеркалах распасться на спектр и по очереди принялась вытягивать каждый цвет, стараясь вытянуть лепесток как можно дальше от ореола. Это считалось трудным упражнением. Обычно сначала вытягивали лепесток, а потом уже окрашивали его. С этим даже крестьяне справлялись. А вот изначально разбить ауру на спектр и вытягивать нужный цвет — это высший пилотаж. Так и учили детей аристократов. Сложнее, зато это давало возможность комбинировать несколько лепестков разных цветов. Что значительно расширяло возможности мага.

Вытянула синий лепесток, сконцентрировалась, внутри ауры заклубился легкий туман, который начал конденсироваться, собираясь в капли. Теперь красный, с другой стороны спектра, поднять температуру, заставив проявиться огненным искоркам.

— М-да, не фаербол… Совсем не он… — вздохнула Элайна.

Внешне все выглядело вполне красиво — девочка стояла прямо, выставив вперед руки, ладонями друг к другу, а между ними то плясали огненные искорки, то появлялся водяной пар, то выпадала влага. Зато в зеркалах отражалось то, что реально и творило магию. Рук в зеркале видно не было, только ореол вокруг них, а вот из него от очерченных ладоней тянулись навстречу друг другу аурные лепестки. Сложность была точно синхронизировать их по насыщенности и цвету. Элайна всегда сначала соединяла их, а потом уже подгоняла цвета, добиваясь, чтобы лепестки слились в один. Именно так в свое время советовал ей наставник.

— Можно, конечно, выставить вперед одну руку, — показывал наставник в свое время, когда только начинал занятия… еще с той, прежней Элайной… и на его ладони возникал лепесток пламени. — Но твой предел пока сантиметра три, а этого недостаточно. Когда же ты сливаешь ауру двух рук, то это позволит тебе управлять силой не в шести сантиметрах от ладоней, как может показаться, а где-то в десяти. Вот так и тренируйся. А уже когда ты сумеешь вытянуть лепестки хотя бы на десять сантиметров, тогда можешь начинать тренироваться и с помощью одной руки. А вообще, по большому счету, абсолютно все равно, какой частью тела магичить, — с этими словами наставник зажег огонек у себя на макушке, становясь похожим на такую большущую свечу. — Просто люди привыкли орудовать руками, так им легче. Но это чисто психологическое. Когда начнешь тренироваться, сама со временем поймешь, что ауру можно выпускать совершенно без разницы, из какой части тела…

Элайна внимательно изучила результат, потом так же внимательно изучила то, что отражает зеркало, заметила в нем колебание и некую дымку, значит, там идет утечка энергии, не полностью контролирует ауру. Напряглась и добилась исчезновения дымки… но тяжело. Ни на миг не отрывая взгляда от зеркала, плавно развела ладони, добиваясь потери синхронизации аур рук. Повернула правую ладонь вверх. Огонек, как у наставника, получить у нее не получилось, все-таки она еще не очень далеко могла вытянуть ауру. Но огоньки плясали вполне хорошие, жаркие.

— Костер разжечь можно, но не больше. Даже в бою бесполезно, пока этими искорками нагреешь доспехи… А их ведь еще на одном месте концентрировать нужно.

Впрочем, надо быть большим оптимистом, чтобы надеяться, что тот же рыцарь будет стоять и ждать, пока его поджарят. Даже архимаг может вытянуть ауру… будем оптимистами до конца, на метр. Да на таком расстоянии рыцарь нашинкует мага в капусту быстрее, чем тот даже нагреет ему доспехи.

Элайна еще немного помечтала, как она выходит в поле с боевым посохом, взмахивает рукой, заливая вражеский строй потоком огня и ледяных стрел…

Девочка представила, что в ее ладони находится огненный шарик, размахнулась и метнула его… Огоньки, стоило им покинуть ауру, тут же погасли и исчезли.

— Блин, зря Ленка так много про магов читала… — пробормотала Элайна, понаблюдав за результатом. — Не так всё работает… совсем не так. Обидно…

Эх, мечты-мечты… Но зато ее мир не знал таких разрушительных эпидемий как Ленкин, да и отравлением врагов никто не занимается. Бесполезно. Первое, чему учат детей даже крестьяне — определять, можно что-то есть или нельзя. Аура же отражение тела, а потому ее не обманешь. Запускаешь лепесток ауры в еду или воду и готов ответ: сразу скопытишься, как попробуешь, или немного помучаешься. Так что в причинах возникновения эпидемий тоже разобрались и не уничтожали кошек, чтобы остановить чуму, как было в Европе мира Лены. Точно так же понимали, что находиться в чистоте полезней для здоровья, чем в грязи, а блохи вовсе не божьи жемчужины.

С другой стороны, наличие такого инструмента, как магия, явно не способствовало желанию вникать в процессы и изучать их более внимательно. Например, причину болезней в родном мире Элайны так и не поняли. Преобладала теория миазмов, которые травили еду и воду. С этой точки зрения что чума, что отравление некачественной пищей носили одну природу. Не, ну так-то верно, бактерии, но ведь разные. А тут миазмы и всё. В теории магии были записаны истории, как маги искали способы борьбы с миазмами для очищения еды. Методом научного тыка подобрали способы воздействия, что только укрепило теорию миазмов. Научились строить аурные фильтры, через которые пропускали ту же воду, делая ее безопасной для употребления. Не всегда срабатывало, правда. Испорченную еду, например, очистить не получалось. А если и получалось сделать её безопасной для употребления, то она превращалась в некую неудобоваримую субстанцию, от одного вида которой тянуло блевануть. Хотя насытиться можно… если совсем с голода помираешь.

Элайна, прожив жизнь Лены, понимала немного больше, потому сумела лучше приспособить фильтры, направив их не на борьбу с некими миазмами, а на уничтожение жизни, благо придумывать ничего не пришлось, вполне приспособилось упражнение для борьбы с мелкими вредителями типа вшей и клопов, пришлось только слегка его поправить, чтобы учитывался размер тварей. Ну и прикрутила те цвета ауры, о которых местные маги пока понятия не имели. Оказалось, дома у Лены знали, что кроме семи видимых цветов есть еще другие цвета, которые взгляд человека не видит и которые лежат в ультрафиолетовом диапазоне или инфракрасном. Цвета ауры, это, конечно, всего лишь восприятие людей, которое создает мозг, но ведь не случайно аура ассоциируется именно с цветами. И если есть красный цвет ауры, оранжевый, то ничего не мешает существовать и ультрафиолетовому, инфракрасному… А зная где искать и обратившись за помощью к отцу, она смогла слегка модернизировать аурное зрение и все-таки увидеть эти цвета, а потом уже добавила ультрафиолетовый спектр ауры в очищающий фильтр, что резко увеличило его эффективность и уменьшило затраты силы.

Отец улучшенный фильтр принял к сведению и даже начал обучать ему солдат гвардии, правда говоря, что при ошибке на тренировки дочери так случайно получилось, а наставник и он заинтересовались полученным эффектом. Так и получился улучшенный очищающий фильтр. И никаких микробов, конечно, никто не травит. Их же и нет, это всё миазмы…

Отец позже специально поговорил с дочерью на эту тему, сообщив, что делиться своими знаниями о микробах и прочем не стоит. Вообще ничем не стоит делиться из знаний мира Лены, предварительно не посоветовавшись с ним. И, видя непонимание на лице дочери, объяснил:

— Нам совершенно не нужен конфликт с церковью на пустом месте. Конечно, я тебя смогу защитить, если что, но зачем его создавать, если можно обойтись без него? Ты же уже изучала учение Бога. И согласно ему миазмы — это дыхание дьявола, которым он отравляет все вокруг. А то, что живет — творение Бога. Если же заявить о том, что болезни вызывают мелкие, но живые организмы, то получится, что это Бог, а не Дьявол насылает болезни.

Лена читала и про охоту на ведьм, потому Элайна проблему поняла лучше, чем даже думал ее отец. Согласна кивнула. Роль Джордана Бруно ее мало привлекала, хотя у них тут не принято жечь еретиков, но вряд ли их участь от этого становится лучше. Так что бегать и орать «а все-таки она вертится»… эм… ну в смысле «нет миазмов, есть микробы» она точно не собиралась. Тут даже микроскоп еще не изобрели. Никакого. Ни аурного, ни оптического.

Элайна одно время всерьез задумывалась над идеей перестроить аурную линзу так, чтобы все-таки разглядеть этих микробов, изображения которых она видела в детской энциклопедии Лены, но быстро поняла, что эта задача ей пока не по силам. Слишком тонкая работа потребуется с аурой, до которой ей еще тренироваться и тренироваться. Хотя, конечно, экспериментировать, когда точно знаешь, что искать, намного проще…

Прогнав весь спектр цветов, Элайна перешла на зрение, которое ей помог создать отец, и поработала сначала в ультрафиолете, потом в инфракрасном диапазоне. Кстати, в свое время вдохновившись этим успехом, она попыталась создать инфракрасное зрение и сдуру активировала его в лесу. Тогда у нее недели две голова трещала, а сама она долго перед глазами видела цветные мушки. Испугалась, что вообще больше видеть не сможет. К счастью, уже через три дня зрение пришло в норму. А потом пришлось перепуганному отцу дать обещание, что эксперименты с аурным зрением она начнет проводить не раньше, чем получит звание мастера магии.

Собственно, причину произошедшего тогда она поняла быстро: глаза человека просто не предназначены смотреть в этом диапазоне, и воздействие на сетчатку глаза оказалось чрезмерно интенсивным. Решение, скорее всего, в том, чтобы поставить сначала глухой фильтр, отсекающий инфракрасное излучение, а потом потихоньку приоткрывать его, пока не станет некомфортно. Потом чуть прикрутить фильтр обратно, и можно получить зрение, как у Чужого в том фильме…

Увы, обещание, есть обещание. Единственное, она все-таки поделилась о своих выводах с отцом, заметив, что для солдат это может быть полезно обнаруживать засады в лесу.

— Ты уже попробовала засаду в лесу обнаружить, — буркнул он сердито. — Понравилось?

— Нет, — честно ответила девочка. — Но поиск истины состоит из ошибок! — гордо произнесла она, воздев палец к небу.

Папа наградил ее очень подозрительным взглядом, потом заметил, что ошибки детей порой приводят к тому, что они потом неделю сидеть не могут, а спят исключительно на животе. При этом очень многозначительно погладил свой широкий кожаный поясной ремень.

Элайна дурой не была и намек поняла правильно. Больше не экспериментировала. Мастером, так мастером. Может, когда и станет.

А вообще с помощью ауры можно было делать много полезных вещей. Усиливать свой организм (опять-таки с риском скорее переломать себе все кости, пытаясь сделать что-то больше возможного). Усиливать иммунитет. Опять-таки это не гарантировало, что люди перестанут болеть, Ларс свидетель, слегший с простудой. Это даже не гарантировало, что человек быстрее выздоровеет. Просто очень-очень сильно возрастают шансы именно выздороветь, а не умереть.

Впрочем, с Ларсом все понятно и так, он еще не достиг такого уровня управления аурой, которое позволило бы ему искупаться в ледяной воде и даже не чихнуть после этого. Все приходит с опытом. Лет через пять у него вполне будет шанс повторить этот подвиг и не заболеть… если, конечно, не поумнеет настолько, чтобы не вестись на провокации приятелей.

Последним упражнением Элайна снова сконденсировала воду из воздуха, потом охладила капельки, превратив их в снежинки, а под конец испарила воду огнем, выдув пар порывом ветра. Устало вытерла лоб. Моргнула, выключая аурное зрение и вот перед ней снова обычные темные зеркала…

— Фух… — Элайна не удержалась, приняла гордую позу… как ее представляла, выставила вперед руку. — Падите ниц, враги! Иначе великая магиня Элайна Великолепная испепелит вас солнечным ветром! Абракадабра бух, ветер приди… Солнечный! — Постояла. — Вот почему не работает? — вопросила она у небес почти обиженно. — Нет, так неинтересно. Хочу хотя бы фаербол. Один, маленький, жалкий… А в мультиках у магов срабатывало. Или я неправильные волшебные слова говорю? Вот интересно, какой принцип может быть положен в срабатывании магии по словам? Гм… Мироздание, велю тебе по моему слову сделать шторм с градом! Да будет этим словом… Упс!!! Мироздание, ты слышишь? Проверим. УПС!!!

Элайна немного постояла, чего-то ожидая. Вздохнула.

— Не слышит. Эх, мироздание, ну вот что тебе стоило услышать?

На выходе девочку сразу перехватил Турий.

— Элайна, ты, конечно, нашла время магию тренировать. Знаешь же, что отец тебе инструкции должен дать…

— Вот потому и отправилась тренировать магию, — буркнула Элайна. — У меня этих инструкций уже вагон и маленькая тележка.

— О-о… — протянул Турий. — Все равно это как-то не очень хорошо с твоей стороны. Ты же понимаешь, что отец волнуется о тебе.

— Понимаю. Но вы же с ним так и так уезжаете, а значит, мы расстаемся. А со мной и так, кажется, половина гвардии отправляется.

— Не половина, — улыбнулся Турий. — Всего сто двадцать человек во главе с капитаном Морстеном Дайрсом.

— Серьезно? Капитан же вроде как с отцом должен ехать?

— Мы решили, что легко обойдемся без него, благо нас там двое будет, зато за тебя спокойнее.

— Боже, ну что со мной может случиться? — возвела глаза к небу Элайна. — Там же ведь и помимо гвардии еще обычные солдаты будут… Зачем, кстати?

— Не тебя охранять, не переживай, — улыбнулся Турий. — Элайна, мир не крутится вокруг тебя, чтобы ты там ни считала. Вспомни главную цель поездки.

— Сбор налогов.

— Это тоже, — рассмеялся Турий. — А еще разные там инспекции и проверки. Для того с тобой и едет целый штат от казначея и главного судьи герцогства. Вы-то просто ехать будете, а они, пока вы медленно и важно показываете свое великолепие, будут шастать по округе, проверяя крестьянские поля, собирая жалобы, выслушивая вассалов и верша герцогский суд там, где потребуется. И естественно, их без охраны не отпустишь.

— А разве не гвардия для этого едет?

— Гвардия едет с герцогом или с тем, кто его заменяет. В данном случае с тобой. И они нужны будут, если понадобиться подкрепить власть герцога. А для охраны служителей хватит и обычных солдат, тем более в подготовке они мало чем уступят гвардейцам.

— Кроме понтов, — согласно кивнула Элайна.

Турий рассмеялся.

— Ради бога, только гвардейцам такое не скажи, обидятся. Но так да, согласен, в плане понтов герцогскую гвардию переплюнет разве что гвардия короля.

— Я люблю пошутить, но я не дура, братик. Кстати, а сколько гвардейцев сопровождало тебя?

— Ну… Я все-таки и сам неплохой воин и могу постоять за себя…

— Сколько, братик.

— Три десятка… Элайна, отец очень переживает…

— А ты сколько от себя добавил?

— Ну… Отец хотел отправить десять десятков, я предложил добавить еще два… На всякий случай.

Элайна вздохнула.

— Я вот даже обижаться на вас не могу.

— И не надо. Мы пришли. Отец… и матушка ждут.

— Герцогиня… — прошептала Элайна. И в один миг вся веселость исчезла, лицо превратилось в ледяную маску, девочка выпрямилась. Идеальная осанка, никаких эмоций на лице, плавный шаг. Дождавшись, когда слуги перед ней откроют дверь и плавно вошла в комнату, безупречный реверанс отцу.

— Ваша Светлость, отец. — Легкий поворот и такой же безупречный реверанс в стороны высокой красивой женщины, сидящей в кресле рядом с герцогом. Даже не присматриваясь, можно было заметить сходство женщины с девочкой или ее сестрой Ларией. Лария даже больше взяла от матери, Розой герцогства ее называли не только за безупречное знание этикета. Эту вот холодную красоту она тоже унаследовала от матери. Сама Элайна походила на мать только вот в такие моменты, когда все эмоции исчезали с лица. Гордая осанка… и пустой взгляд.

— Ваша Светлость, матушка.

Отец нахмурился, покосился на жену. На мгновение, всего на мгновение холодное выражение лица женщины дрогнуло, в глазах что-то дрогнуло на миг, словно эти слова причинили женщине боль.

— Поворот к другому собеседнику следует делать более плавным и медленным.

— Я учту это замечание, матушка.

— Дорогая, — торопливо вмешался герцог, — мне кажется, сейчас не самое подходящее время для изучения этикета. Безусловно, госпожа Розанна объяснит нашей дочери ее ошибку и отработает ее.

— Хорошо. Я сообщу об этом досадном упущении в знаниях моей дочери госпоже Розанне.

— А, по-моему, вполне нормально всё было, — вмешался Турий, который вошел сразу следом за Элайной и сейчас остановился рядом с креслом отца, оставшись стоять по правую руку от отца. — Мама, нам и одной госпожи Безупречности достаточно. Не верю, что кто-то когда-нибудь будет замерять скорость, с которой повернулась к собеседнику сестра. А если будет, значит у него что-то не в порядке с головой.

Прозвучало… грубо. Отец осуждающе глянул на сына, но тот лишь губы поджал. Скорее всего, у него уже состоялся разговор с матерью, в котором он попытался её убедить… в чем-то. Судя по всему, разговор прошел не очень гладко, и сказал он явно на нервах.

— Сын, прояви уважение к матери!

— Прошу прощения, отец. Элайна, обязательно натренируй этот поворот как следует! Он должен завершиться за четыре сотые секунды, а не за три, как у тебя.

— Турий! — рявкнул отец. — Забываешься.

На этот раз Турий промолчал. Отец, не дождавшись от него реакции, кивнул. Снова посмотрел на дочь.

— Элайна, подойди. На колено.

— Что? — изумилась она, не удержавшись, но, наткнувшись на холодный взгляд матери, торопливо взяла себя в руки. Плавно подошла и опустилась перед отцом на колено, склонив голову.

Отец поднялся и принял от сына что-то на цепочке. Шагнул вперед.

— Элайна Райгонская, отныне, до отдельного приказа, назначаю тебя Голосом и Рукой герцога Райгонского. В отсутствии меня и наследника провозглашаю тебя временным правителем герцогства со всеми правами и обязанностями. И в знак этого передаю тебе малую печать. — Герцог нагнулся и повесил на шею девочки цепочку. Только тогда она разглядела, что же все-таки навесил на нее отец. Действительно печать. Малая. Которой она когда-то орехи колола и брата подговорила.

А отец снова отвернулся, принял у сына свернутую грамоту с печатью, уже большой, и протянул Элайне. Та, в полном шоке, послушно протянула руки. Все-таки не всегда этикет — зло, порой он помогает действовать правильно на автопилоте в момент разных неожиданностей.

Отец, похоже, понял состояние дочери, чуть улыбнулся.

— Иди за мной, — шепнул он.

Элайна поднялась на негнущихся ногах и послушно зашагала за отцом. Только оказавшись вдвоем с ним в одной комнате, выдохнула.

— Папа, что это за хрень!

— Язык, дочь! И не говори мне, что это не влияние твоей Лены!

— Не буду. Есть в их языке емкие образные фразы, когда понятно намного больше, чем в них содержится слов.

— Не поспоришь, — буркнул герцог, — но все же воздержись от их употребления. Что касается твоего… образного вопроса. А как ты хотела? В каком качестве ты должна ехать в этой экспедиции?

— Я думала, как мой брат в свое время. Как твой представитель.

— Я тогда оставался в герцогстве. И, если ты не в курсе, всякий раз, когда из герцогства уезжал я, то назначал Турия временным правителем, как тебя сейчас. В первый раз, когда такое случилось, ему было девять.

— Вот уж он наруководил…

Герцог хмыкнул.

— Никто, конечно, мальчишку к руководству не допускал. Естественно, управляли всем доверенные люди. Но… Элайна, ситуации бывают очень разные… Потому никто и никогда ни на один миг не должен усомниться в преемственности герцогской власти.

Элайна, сообразив, о чем говорит отец, нахмурилась. А отец продолжил:

— Потому, если бы не твоя поездка, я бы провозгласил временным правителем Ларса, с передачей печати ему. Но раз уж ты вызвалась ехать, то принимай и этот груз. И, Элайна, никто не ждет от тебя, что ты начнешь править. Тем более в поездке. Но…

— Я поняла, — хмуро отозвалась девочка. — На всякий случай, да?

— Именно.

— Но почему всё-таки не Ларс? Я же всего лишь еду… Могла бы остаться представителем с временным правителем Ларсом…

— Который лежит с температурой? Но да, можно было и так, но мы с Турием решили все-таки сделать иначе. И да, это было наше совместное решение. Соответствующие грамоты переданы и капитану гвардии, и командиру охраны, и руководителю экспедиции, моему доверенному лицу графу Ряжскому, сенешалю герцогства. Да, именно он командует всеми служащими, которые будут заниматься проверками, сборами налогов и судом. И да, руководить герцогством в моё отсутствие… помогать тебе руководить, будет именно он. Это тоже, кстати, повлияло на назначение временным правителем именно тебя — ты будешь рядом с графом постоянно со всеми регалиями.

— Этот сухарь⁈

— Элайна! — Герцог вдруг ехидно улыбнулся. — Впрочем, если хочешь, можешь взять его обязанности на себя.

Девочка в ужасе отшатнулась.

— Не-не-не, я целиком и полностью доверяю этому милому доброму старичку.

— Этому «старичку» всего пятьдесят восемь.

— Серьезно? — искренне изумилась Элайна. — Я думала, ему лет семьдесят. Сухонький такой, маленький старичок… Поняла-поняла, могучий и высокий… и молодой.

— Элайна, я уже начинаю жалеть, что пошел у тебя на поводу. Еще не поздно все переиграть.

— Всё-всё, я поняла. Но граф Ряжский и в самом деле наводит тоску… Как начнет говорить о своих цифрах, запасах каких-то, проверках… Уснуть можно.

— Есть такое, — неожиданно согласился герцог. — Но свое дело он знает великолепно. Спроси его, сколько коров в герцогстве, и уверен, он сразу ответит, даже в записи не полезет.

— Верю, — согласилась Элайна, вспомнив этого нудного старика… Хм… Не такого уж и старика. — А вы когда уезжаете?

— Отложили отъезд на день. Завтра проводим тебя, а на следующий день мы с Турием отправимся. Да не переживай ты так, у нас же не будет такого обоза, мы легко нагоним график и успеем прибыть в Парс вовремя.

А потом пришлось снова выслушивать, что и как нужно делать при встрече с вассалами, на что обращать внимание, а после последовал парадоксальный совет после всех пожеланий:

— А вообще делай что хочешь, я верю, что ты достойно покажешь себя и не посрамишь семью.

Уже позже, за ужином, Элайна все-таки не удержалась от ехидного вопроса:

— А все-таки мне делать что я хочу или следовать твоим советам, папа?

Турий, услышавший вопрос, прыснул и поспешно отвернулся, потом с интересом повернулся к отцу, дожидаясь ответа.

— Поступай, как велит тебе совесть, — нашелся герцог.

— Ага, — задумалась Элайна. — То есть наряжаться во все шикарное, блистать, вести себя достойно… Что? Это советы Ларии, а она называет себя моей совестью, которой, по ее словам, у меня нет. А раз совести у меня нет, то как мне по ней поступать? Вот решила воспользоваться…

— Проще тогда отправить в поездку саму совесть, — хмыкнул Турий. — Лария, ты как думаешь?

— Вот только меня не вмешивайте в ваши глупые разборки, — гордо отозвалась старшая сестра. — Турий, а ты не пытайся спорить с дурочкой, она быстро спустит тебя на свой уровень, где задавит опытом.

Элайна наградила сестру очень многозначительным взглядом, но Лария не испугалась — знала, что любимая сестренка уезжает с самого утра и никакую пакость сделать уже не успеет, а потом уже и забудет. Потому, сохраняя хладнокровие и демонстрируя безупречные манеры Розы герцогства, она элегантно отрезала небольшой кусочек мяса и положила его в рот, тщательно пережевывая. Взгляд сестренки, правда, немного нервировал, но Лария, закаленная прошлыми стычками, справилась. Даже не испугалась. Почти…

— Дорогая сестренка, если ты надеешься на мою плохую память и что я это забуду, то знай, я в поездку беру толстую тетрадь и собираюсь вести дневник. Сегодняшний ужин я отражу в нем во всех подробностях.

Лария фыркнула. Но тут в зал вошла герцогиня, которая на ужин всегда приходила чуть позже… Айрин Райгонский считал, что для того, чтобы дать им всем спокойно пообщаться с Элайной, поскольку дочь, стоило только появиться ее матери, мгновенно застывала, демонстрируя безупречные манеры настоящей леди. Все разговоры сводились исключительно к этикетным. В такие моменты герцогу хотелось грохнуть чем-нибудь большим об пол и настойчиво так попросить не трепать ему нервы и наконец заставить одну любимую женщину принять уже дочь такой, какая она есть, не пытаясь переделать в прежнюю, а вторую все-таки понять мать и прекратить настолько демонстративно играть в эту самую прежнюю Элайну, которую так хочет видеть герцогиня. Сдержался… как обычно. А продолжение ужина снова превратилось в скучную необходимость с четким следованием всем правилам этикета. И ведь герцогиня сама это понимает, раз специально чуть задерживается. Айрин видел, как жена всякий раз пытается настроиться и просто пообщаться, но каждый раз, при встрече с Элайной, не может сдержаться и начинает сыпать замечаниями, поскольку ее дочь должна вести себя правильно…

Отряд собрался быстро. Да иного от солдат пограничной крепости ожидать и не стоило. Картен только и успел ненадолго заскочить домой попрощаться с родными. Потом отозвал в сторону старшего сына и жену.

— Аргот, ты уже большой… Ты сам понимаешь ситуацию здесь, потому полагаюсь на тебя. Барон сообщил, что уже несколько крепостей прислали с голубями вести. Они тоже готовят обозы с женщинами и детьми. Вы отправитесь послезавтра… Барон выделит, конечно, солдат в сопровождении, но сам понимаешь, много он дать не сможет, потому вся надежда на тебя. Защищай мать и младших.

Старший сын кивнул.

— Все будет хорошо, пап. Я уже переговорил с друзьями, некоторые тоже поедут. Мы соберем свой отряд. Вооружимся охотничьими луками.

Картен согласно кивнул. Обнял сына, жену, вскочил в седло, глянул на них, потом решительно дал шпоры коню и выехал со двора, где его уже дожидался Харт.

— Тоже попрощался, — сообщил он. — К счастью, я детьми еще не обзавелся, так что хоть об этом голова болеть не будет…

— Умеешь ты подбодрить и успокоить, друг, — буркнул Картен.

Тот согласно кивнул.

— Да, умею… Картен, не переживай так. Если мы правы, то до самого последнего момента гарлы будут вести себя ниже травы, чтобы нас не встревожить. Так что не думаю, что будет нападение на караван.

— А то никто ничего не понял, — буркнул Картен. — То-то из всех граничных крепостей жен с детьми отправляют в Тарлос.

— Это все наши подозрения, которые могут быть правдивы, а могут нет. А тех, кто не сидит постоянно на границе, где либо ты учишься ж…ой чувствовать опасность, либо быстро умираешь, наши подозрения ни в чем не убедят. Они как сидели там в безопасности, так и продолжат сидеть. Иначе нам ведь не нужно было проворачивать всю эту тайную хрень ради встречи с наследником герцогства, играя в гонцов к графу Лерийскому. А вот если гарлы раньше срока начнут что-то тут мутить, то это может встревожить и наших тыловых крыс. Зачем им это?

— Неужели научился думать? — деланно изумился Картен.

— Иди ты… далеко. Знаешь, если я что и понял тут, то это то, что гарлы вовсе не те примитивные дикари, как их любят изображать в Лоргсе или том же Тарлосе. Сражаться они умеют и отваги им не занимать. Нас спасала только их разобщенность, а сейчас у них появился единый вождь. И раз он сумел объединить племена, то дураком он точно быть не может. У меня очень нехорошее предчувствие, Картен. Очень. На границе спокойно… и это весной. Когда такое было? Обычно в это время мы с границы не вылазим, вылавливая то одну шайку, то другую.

Под ворчание Хорта, они соединились с отрядом и покинули крепость, провожаемые встревоженными взглядами жителей. На выезде Картен еще раз на всякий случай проверил письма барона. Одно было для графа Лерийского, типа донесение, а вот второе предназначалось герцогу. Кто там будет, сам герцог или наследник, не так важно, но письмо должно быть адресовано именно герцогу. Но все же плохо, что герцога точно не будет, это уже точно было известно, тогда были бы шансы свести потери к минимуму, если действовать быстро. Но говорят и его сын человек разумный, возможно тоже поймет серьезность ситуации… Возможно… Но семью, наверное, придется отправить дальше. В Лоргс… А то и за пределы герцогства. В разумность семнадцатилетнего юноши Картен верил слабо. Возможно, он и умный, и талантливый, однако опыт не заменишь никаким умом и талантом. Но, по крайней мере, будет шанс не проиграть вчистую, если хотя бы новость о возможном вторжении гарлов дойдет до герцога раньше, чем начнется само вторжение. Вся эта ситуация… настоящий бег со временем, где каждый лишний день промедления или действия — это небольшой камешек на весах поражения или победы. Самое противное, что гарлы, похоже, понимали это лучше тех, кто сидел в Тарлосе. Примитивные дикари, как же…

Картен, не желая терять время, с ходу взял самый быстрый из возможных темп, направляя отряд в сторону Тарлоса. Мчались так, что даже поговорить толком не получалось. Солдаты, словно проникнувшись тревогой командира, нервничали и постоянно оглядывались по сторонам, даже когда уже отдалились от границы достаточно далеко, где шансы встретить какую-либо банду гарлов всегда были крайне низки.

А на третий день отряд, не задерживаясь нигде, въезжал в ворота города Тарлос…

Несмотря на всю спешку, Картен сразу в цитадель не отправился, сначала они остановились в гостинце.

— Нужно новости собрать сначала, — сообщил он Харту. — И узнать, прибыл уже наследник или нет.

— Нет, — хмыкнул Харт. — Ты вообще, представляешь число людей, которое едет в этой экспедиции? Сейчас бы все гостиницы были забиты слугами господ и служащими. Не все же размещаются в графской резиденции.

— Вот и надо узнать, далеко еще эта экспедиция и понять, как нам действовать. Хорошо бы в резиденцию попасть одновременно с Турием Райгонским, тогда граф не сможет игнорировать нас. Главное, чтобы нас заметили.

Харт задумчиво глянул на друга.

— Ты понимаешь, что граф тебе этого никогда не простит? Он же не идиот, думаешь, не разберется в этой вашей с бароном хитрой интриге? Может, для пограничной крепости вы действительно те еще варийцы, но граф таких как вы интриганов за завтраком ест. Барону или мне он ничего не сделает, а вот ты… Прикажет слишком много о себе возомнившем крестьянина выпороть на конюшне, и никто слово ему не скажет.

— Мой отец был рыбаком, а не крестьянином.

— Это в корне меняет ситуацию, — серьезно кивнул Харт. — Давай лучше я с письмом приду?

— Это все равно ничего не изменит, — вздохнул Картен. — Сам говоришь, что граф не дурак, а кто у нас в отряде командир, а кто помощник узнать не сложно. Ты тоже в интригах далеко не вариец. Нет, ничего менять не будем, а там будь что будет.

— Тогда я быстренько прошвырнусь по тавернам, — вздохнул Харт. — Есть у меня тут полезные знакомые, поспрашиваю, что к чему. Но знаешь… Откладывать поездку к графу тоже не дело. Официально мы везем послание от барона Горстайла ему, а узнать, когда наш отряд въехал в ворота города и когда заявимся к нему не сложно. И тогда ему даже придумывать повод обвинить тебя в чем-то не придется.

— Всё в порядке, — кивнул ему Картен. — Это предусмотрено, мы с бароном учитывали, что я могу приехать раньше наследника. Потому сейчас я отправлю гонца к цитадели с известием, всё как положено… Просто обо мне сообщат не сразу.

— О… Опять эти интриги, — Харт покачал головой. — Как же все просто на границе. Ладно, убежал. Располагайтесь.

Картен, дождавшись, когда его приятель исчезнет из вида, никакого гонца отправлять не стал, а отправился к цитадели сам, где его уже ждал один старый приятель барона Горстайла.

— Мне барон писал о тебе, — сообщил тот, увидев Картена и оглядев его с ног до головы. — Барон как-то выручил меня, потому я закрою глаза на ваши эти идиотские игры и сделаю, как он просит, но только потом не впутывайте меня.

— Конечно, господин Торхейм, вы же знаете барона, он никогда не сделает ничего, что поставило бы вас в неудобное положение.

— Знаю, потому и согласился помочь. Я передам ваше сообщение о прибытии, но к помощнику графа оно попадет только завтра в обед. Это всё, что я могу сделать.

— Этого вполне хватит.

— Почему вы не захотели задержаться за городом и въехать сюда вместе с наследником? — заинтересовался он. — Всё было бы намного проще.

— Мне ещё надо здесь переговорить с другими. Кроме меня, ещё должны быть гонцы из пограничных крепостей. Они еще раньше должны доставить сообщения, но мы договорились, что они дождутся меня.

Торхейм нахмурился.

— Всё действительно настолько серьезно?

— Очень. Боюсь, что даже мы не представляем всей возможной угрозы. Потому и хочу поспрашивать гонцов с других крепостей, узнать, что им известно, и собрать более полную картину о том, что происходит на границе.

— Хм… А что вам отвечал граф?

— Гарлы — варвары, панику не поднимайте по пустякам, если что, мы их прогоним даже с помощью ополчения.

— Гарлы — варвары…

— Только они очень хорошо умеют сражаться. И их много. Если бы их было легко разбить с помощью ополчения, то зачем наши крепости на границе?

— Вот как… Кстати, а почему эти гонцы должны дожидаться именно вас?

— Наша крепость «Ключ» — самая сильная на границе, она находится примерно по центру Арского леса и из нее удобно перебрасывать подкрепления к атакуемым участкам. И гарнизон у нас около пятисот человек — самый большой. Обычно в крепостях солдат шестьдесят, не больше. Ну и все привыкли координировать действия через барона Горстайла. В каждой крепости содержатся голуби, которых постоянно переправляют в другие, чтобы в случае необходимости сразу отправить сообщение.

Торхейм задумался. Кивнул.

— Хитро. Кто придумал?

— Барон… — На самом деле идею эту предложил в свое время Картен, но сейчас счел за лучшее отдать лавры своему командиру.

— Хм… Никогда бы не подумал о наличии воображения у барона Горстайла… Видать служба на границе и в самом деле способствует развитию смекалки.

— Иначе можно быстро стать трупом, — счел необходимым подтвердить эту мысль Картен.

— Ладно, помогу вам. Разбирайтесь там с другими гонцами.

Картен кивнул и счел за лучшее удалиться, сразу отправившись в таверну, где они договорились собраться. Задержаться пришлось до вечера, ибо новостей оказалось много, хотя большинство он либо уже знал, либо это был бесполезный мусор. Но попадались и важные новости, которые серьезно заставляли задуматься. Картен даже еще раз повспоминал те сообщения из крепостей, которые получал барон Горстайл и которые он давал читать самому Картену. Вся совокупная информация наводила на очень печальные мысли…

Вернувшись в таверну, где остановился их отряд, Картен застал Харта с большой кружкой эля, который он хлестал без всякой закуски. Выглядел друг при этом донельзя мрачным.

— Харт! — Картен опустился за стол рядом. — Что на тебя нашло? Ты серьезно решил сейчас напиться?

Харт поднял голову.

— А, это ты… А я тут поспрашивал, представляешь…

— Ты напился!

— Ага. Ну да.

— Что ты узнал?

— А тут как в старой легенде… Есть две новости, Картен. С какой начать? — И, не дожидаясь ответа, сам же продолжил: — Если с хорошей, то кортеж прибывает завтра ближе к полудню… А если с плохой, то там не будет ни герцога, ни его сына. Ни старшего, ни младшего. Герцог, видишь ли, решил организовать прогулку для своей младшей дочери… С шиком, блеском и эскортом…

Картен медленно прикрыл глаза. Он готовился к разговору с наследником герцогства, прокручивал мысленно фразы. Дочь герцога… Картен постарался вспомнить все, что слышал о ней. Серьезно болела так, что ради нее герцог нанимал несколько архимагов для какого-то сложнейшего ритуала. Несерьезная, любит повеселиться за чужой счет, неуправляемая… О ее проказах вести доходили и до их глухого уголка. При этом герцог ее обожает и готов на руках носить. Избалованная, которой все дается по щелчку пальцев. Захотелось девочке посмотреть герцогство, пожалуйста, вот тебе сопровождение и эскорт… Сколько ей там? Вроде бы старше его дочери… Кажется, лет двенадцать…

Командир протянул руку, в которую догадливый Харт вложил полупустую свою кружку. Картен сделал глоток. Весь план полетел к дьяволу. Что делать дальше, он понятия не имел. О чем говорить с мелкой девчонкой, пусть даже дочерью герцога, он не мог даже предположить.

— Какие планы, командир?

— Какие тут могут быть планы… Послание графу мы доставить обязаны… Доставим…

— А дальше?

Картен сидел молчал. Потом резко ударил по столу.

— Да не знаю я! — закричал и сразу же устыдился. — Прости. Что дальше… Надо выяснить, кто там в сопровождении самый высокий чин, к нему и подойдем. Что тут еще делать?

Помолчали вдвоем. Харт покосился на свою кружку в руках командира, которую тот явно возвращать не собирался и махнул трактирщику.

— Еще кружку… три кружки эля… И закуску какую неси! Быстро!

Картен же в это время старательно пытался что-то разглядеть внутри кружки…