Параллакс 3. В шаге от респауна

Глава 12

А она была вполне ничего… Ну, то есть, уверен — если бы я был представителем расы сюнэ, как Хойро, то наверняка счёл бы эту самую Пятайю Гуруни симпатичной.

Ну и, кстати, теперь понятно, почему нашему пятачковому строителю она подарила именно арбалет… Да потому что она охотница!

К сожалению, Параллакс не собирался давать мне размышлять, и меня едва не выкинуло из кресла, когда крейсер снова тряхнуло. Причём в рубке сразу же посыпался дождь из искр, и потянуло дымом из какого-то пульта у стены. На главном экране в карусель из крутящихся пейзажей добавились дым и пламя — кажется, теперь нас подбили, и кружащийся крейсер окуривал себя дымом.

— Мы делать падение!!! — закричал Хойро, бледный как никогда, и попытался осилить скачущий штурвал, но тому было наплевать на жалкие потуги сюнэ, — Жёлудь, мы будем иметь смерть!

Пятайя задёргалась ещё сильнее, пытаясь вырваться из железных оков, и к злости в её взгляде добавилась и паника. Глаза сюнки-златовласки то и дело срывались к центральном пульту, где бравый Хойро выполнял акробатические упражнения на штурвале.

Как назло, у меня при взгляде на приборы управления не возникало вообще никаких ассоциаций, как это было с механизмами эйкинов. Там мой мозг всегда испытывал ощущение, что я это всё когда-то знал, но просто забыл… А тут полный ноль, и всё потому, что к созданию этого крейсера эйкины и пальца не приложили!

Эх, а как было бы круто, если бы в инвентаре у меня завалялся навык управления сюнской техникой!

Снова шарахнуло, и я успел заметить, как на экране мелькнул белоснежный луч. Лазер прошёл совсем рядом с камерой, заставив воздух задрожать от жара, а затем крейсер повернулся так, что можно было рассмотреть расцветающий взрывом астероид. Исхюрская пушка просто расколола огромную гору на кучу мелких камушков!

По корпусу крейсера тут же забарабанили обломки, и огромный экран вдруг погас, когда прямо в объектив прилетел один из громадных кусков. В рубке стало намного темнее…

— Да где тут есть остановитель вращения⁈ Тупые делатели тупых дел! Кто иметь придумывание этого⁈

Хойро прокатился по приборной доске, пытаясь щёлкать какими-то тумблерами. Пятайя как раз таращилась на это и, явно разглядев что-то ужасное в действиях Пепа, требовательно замычала в кляп.

У меня мелькнула мысль: «А ведь она знает, как управлять крейсером!» Я тут же оттолкнулся от кресла к прикованной сюнке, которая удивлённо уставилась на меня, и подёргал держащие её браслеты. Кажется, эта функция встроена прямо в кресло, вот только кнопки я не вижу.

Наш крейсер столкнулся с каким-то астероидом, потому что рубку снова тряхнуло, а меня закинуло обратно в кресло, только уже вверх ногами. Да ещё приложило затылком так, что я буквально увидел, как улетучилась в недра Параллакса единичка моего пинга.

— Хойро, твою свиноматку! — заорал я, — Как снять с неё кандалы⁈

— Ты иметь безумие, жёлудь! Гуруни будет делать убийство меня!

Я как раз оттолкнулся от кресла и, подлетев к сюнке, вытянул кляп из её рта. Кажется, это была какая-то строительная карта…

— Ещё как буду делать убийство!!! О-о-о, безмозглый хряк, шестой хвост Охрюнны! Куда ты иметь сование своих копыт⁈

— Как снять оковы⁈ — я тряхнул кресло Пятайи, и мотнулся в воздухе перед ней.

Она повернулась, снова будто впервые меня увидев.

— Хрюгрок, ты не делать этого! Она иметь жестокое убивание меня! — Хойро, запаниковав, попытался оттолкнуться к нам от штурвала, но именно в этот момент крейсер явно его послушался.

От вращения я крутанулся вокруг кресла Пятайи, с трудом удержавшись за подлокотники. А самого летящего к нам Хойро подхватило инерцией и отнесло к выходу из рубки — автоматические двери при этом услужливо открылись, и жалобно хрюкнувший свинтус исчез в коридоре.

Молча мы с Пятайей проводили его полёт и наблюдали, как двери с шелестом закрылись, отрубая от нас последний крик сюнэ:

— Жёлудь, не имей осмеливания!

Я не успел повернуться к сюнке, как та мотнула в сторону пульта рядом с креслом.

— Этот идиот делать поломку кнопки! Ты должен делать вырубание питания!

Я только улыбнулся самой умной улыбкой, таращась на неё и пытаясь создать вид, что всё понимаю. К счастью, сюнка была сообразительной и ткнула пятачком в сторону главного пульта:

— Делать открытие красной панели внизу! Там есть рычаг, надо иметь его дёрганье!

Я тут же оттолкнулся к главной приборной доске, молясь при этом, чтобы крейсер снова не тряхнуло и меня не унесло к бедному Хойро Пепу в коридор. Мои губы при этом проговаривали нужные действия: «Делать, иметь, делать, иметь…» Что делать-то⁈ Что иметь⁈

Уцепившись за пульт, я нырнул под него… Да тут всё красное! И за всё можно дёргать! Не зная, что ещё придумать, я стал тянуть все рычажки, под которыми хоть что-то отдалённо напоминало «красную панель». И — о, чудо! — первый же рычажок отстегнул небольшую крышку, едва не прилетевшую мне в лоб.

Там оказался ещё один рычаг покрупнее, на котором будто бы было нарисовано кресло, и я рванул его. Сквозь ор сирены и хруст поломок пробились ещё какие-то звуки… Подняв голову над панелью и лишний раз приложившись о неё подбородком, я узрел, что сразу все кресла в рубке застегнулись оковами.

Пятайя, таращась на меня с надеждой, сразу же закивала:

— Это есть она! Делай дёрганье!

Я тут же рванул рычаг в другую сторону. И только успел снова выглянуть над панелью, как увидел летящую в мою сторону сюнку.

— Делать убирание, землянин! — она, ухватившись за штурвал, грубо оттолкнула меня.

Её пальцы-копытца запорхали по панели, за которую мне пришлось ухватиться крепче — инерция усилилась, когда крейсер резко стал тормозить вращение.

Тут же загорелся основной экран, и я только испуганно выдохнул, когда на нём высветилась огромная гора, несущаяся прямо в нас.

— Тупой иметель тупых мозгов! — Пятайя рванула штурвал, при этом ногой достала ещё до какого-то тумблера, — Он делать разнос всего крейсера!

Я охнул, когда меня рвануло в сторону. Промелькнула рядом сосредоточенная мордочка Пятайи, которая снова резко вывернула штурвал. На полпути к стене моя траектория полёта резко изменилась, и я полетел к выходу.

Двери услужливо зашелестели, открываясь и выпуская мне навстречу разъярённого Хойро Пепа. Тот, вооружённый арбалетом, влетел в рубку и заорал:

— Грязный жёлудь, предатель вселенского мужского рода!

Я тут же перехватил нацеленный в меня арбалет, и нас вместе с ним резко притянуло к полу. При этом свин всё-таки успел нажать на спуск, вот только арбалет явно тоже успел измениться…

Потому что выпущенный болт обрёл плазменную форму и не просто снёс кресло, в котором до этого сидела прикованная Пятайя, но и оставил внушительную дыру в стене — причём снаряд прожёг все переборки, даже в помещении за капитанской рубкой, и вышел сквозь обшивку крейсера.

В рубку сразу же ворвался ледяной ревущий ветер, сквозь который прорезался гневный крик Пятайи:

— Сеятели последних мозгов!!!

— Ой! — Хойро вытаращился на учинённый ущерб, а я сразу же отдёрнул руки с арбалета.

Кстати, невесомость больше нас не поднимала, и я прекрасно ощущал вес своего тела. Кажется, сюнка врубила гравитацию.

— Ваша тупость больше третьего хвоста!!!

Несмотря на ураган, треплющий волосы Пятайи, та крепко стояла перед приборной доской и не выпускала штурвал из рук. На экране было видно, как мы увернулись от одной летающей скалы, потом от другой… Почему их тут так много?

Крейсер теперь вообще нёсся в густом тумане, в глубине которого иногда угадывались воистину огромные скалы. Я даже не сразу понял, что вдоль одной такой мы уже несёмся несколько секунд.

— Исхюры! — сюнка рванула штурвал.

Меня откатило к креслу, больно приложив о него затылком. Хойро Пеп, ревниво обнимающий свой арбалет, через мгновение влепился в меня… Уфф!!! Так мне никакого пинга не хватит.

На экране возник белый луч, который высек из бесконечной скалы в тумане пучок огня и камней. Монитор не совсем передавал масштабы, но я вполне себе представлял, каких размеров может быть этот «пучок».

— Хойро! Щиты! — крикнула Пятайя.

— О, я есть сделать, моя прекрасная Гуруни! — свин тут же воспарил, оттолкнувшись от пола непонятно чем, и побежал к пульту.

Нас снова тряхнуло, только заметно слабее. Правда, воздух в рубке будто бы сгустился, запахло озоном, и из дыры в переборке по креслу, под которым я лежал, вдруг щёлкнула молния…

— Щиты делай выключение! — скомандовала Пятайя, — Мы иметь пробоину, щиты делать сжигание нас самих!

Она потянула штурвал, уворачиваясь от очередного астероида, который будто не летел, а катился вдоль той бесконечной скалы, вдоль которой как раз неслись и мы.

Чувствуя себя бесполезным, я просто таращился в главный экран, будто смотрел увлекательное и страшное кино. Только вот странное ощущение, когда понимаешь, что ты сам часть этого фильма…

Зашелестел вход в рубку, и в открывшуюся дверь по-пластунски вполз Груздь. Он пробежался по помещению безумным взглядом, наконец узрел меня и вымученно улыбнулся:

— Архарчик, чувак, ты жив!

Я только махнул ему, не отрывая глаз от экрана. А там как раз возник огромный и угловатый исхюрский крейсер, и Пятайя с гневным криком вывернула штурвал. Под исхюрским кораблём вспыхнула пушка, и белый жирный луч ушёл куда-то за пределы экрана.

Сюнка тут же положила штурвал в другую сторону, и следующий залп исхюров тоже прошёл мимо.

— Хойро! — скомандовала Пятайя, — Делай огонь!

Свинтус пробежался за её спиной, ухватился за невзрачный рычажок. Тут же на экране возникло перекрестие, и автоматика быстро захватила вражеский крейсер.

Хойро нажал кнопку, и экран мигнул белым — белый луч, только потоньше и пожиже, теперь вылетел с нашей стороны, влепившись прямо в цель.

— Да! Поджарили синих! — радостно крикнул Груздь, задрав голову и тоже глядя на экран, — Знай наших хрюшек!

Вот только контуры исхюрского крейсера в момент удара вспыхнула энергетической сеткой, и оказалось, что вся мощь нашего выстрела растаяла в этой самой сетке.

Пипец! Что за пукалка установлена тут? Эх, а там, на арене, крейсерское оружие казалось мне невероятно мощным!

— Мы не иметь пробития, шестой хвост Охрюнны! — выругалась Пятайя.

Исхюрский крейсер тут же ответил залпом, и в этот раз сюнка увернуться не успела. Огромная скала, вдоль которой мы летели, на экране прыгнула прямо на нас.

Груздь, пытаясь хоть за что-то схватиться, ускользнул куда-то за пульт. Меня тоже оторвало от кресла, за которое я всё это время держался, и моя голова через миг с треском встретила боковую панель главного пульта.

И, кажется, этот удар мне оказался только на пользу, потому что я сразу вспомнил кое о чём важном.

Хойро тоже перекинуло через пульт, и осталась стоять одна Пятайя, которая будто приросла к штурвалу. Кое-как выправив крейсер, он защёлкала тумблерами, явно пытаясь что-то предпринять.

— Вот теперь мы делать падение! — вырвалось у неё.

— О, Пятайя, я иметь признание в любви! — свин вылез из-за пульта, перешагивая через меня, — Я хотеть в этот последний момент делать обнимание…

— Тупое иметель тупых мозгов! — сюнка оттолкнула влюблённого бедолагу, который полез к ней, — Делай стрельбу!

— О, великий Охрюнна, делай дарение этой чудесной свинке мудрость первого хвоста, чтобы она иметь осознание…

Я вскочил и тряхнул свина:

— Хойро, таймер! Запусти таймер!

— А⁈ — глаза у пятачка были замылены любовной плёнкой, и он не сразу сфокусировался на мне. Правда, через мгновение к Хойро вернулось самообладание, и тот быстро защёлкал копытцами по сенсорам на панели. А потом показал на рычажок с кнопкой:

— Делать нажатие сюда!

Перекрестие на главном экране тут же ухватилось за контур вражеского крейсера, только теперь рядом с ним ещё и мигали какие-то символы, которые я не понимал. Но смекалистый свин дублировал вслух:

— … три, два, один…

— Огонь! — я схватился за рычажок для надёжности двумя руками и вжал кнопку.

Вокруг крейсера исхюров мигнуло защитное поле, а дальше мы ничего не увидели, потому что весь экран вспыхнул да так и остался белым, словно нас целиком окутала ослепительная вспышка.

— И что, кина не будет? — возмутился Груздь, поднявшись где-то под экраном.

— Эээ… — только и вырвалось у меня, когда от рычага в моих руках по всей панели протянулась трещина.

В следующий миг сквозь дыру в рубку влетело бушующее пламя, будто огнедышащий дракон дунул, и мы все упали на пол. К счастью, огненный язык не успел вытянуться на всё помещение, как его всосало обратно.

Снова нас подхватила невесомость, и крейсер явно закружило, судя по ощущениям. При этом главный экран включаться не желал, так и оставшись засвеченным…

Пятайя, снова вскочив за штурвал, удивлённо уставилась на приборы:

— Я не иметь понимания! Почему корабль делать потерю главного орудия? Куда оно делать отваливание⁈

Мы переглянулись с Хойро. Можно было попытаться объяснить, но в этот момент железный потолок над нами буквально рассыпался, расползаясь по швам. Пятайя ещё попыталась овладеть штурвалом, но было поздно.

Меня прокатило по полу и влепило прямо в главный экран. Но перед тем, как всё перед моими глазами окрасилось в красный цвет, я успел увидеть, что вся рубка рассыпалась на части, и Пятайя вместе со штурвалом улетела куда-то в открывшуюся брешь в стене.

Вот теперь мы, кажется, точно упали…