Первый всадник

Глава 5

— Вот и что ты сейчас делаешь? — спросил надоедливый дух, которого я заполучил вместе с силой первого всадника.

Реально апокалипсиса.

По крайней мере, Каспер, так я решил называть дух надоедливого старика, сказал, что это никакие не шутки.

Наша четвёрка — реальные всадники Апокалипсиса.

Магического.

Только испорченные.

Как говорил один бурый товарищ, который водится со всякими свиньями и любит мёд: «Это неправильные пчёлы, и они делают неправильный мёд».

Так вот, мы были именно такими неправильными пчёлами. Ни о каком уничтожении мира не идёт речи. Силы всадников появились, чтобы защитить его.

От чего именно?

А хрен его знает.

Каспер не стал распространяться об этом. Заявил, что ещё не пришло время.

Когда оно придёт, он также не сказал.

В общем, как-то всё слишком мутно, но делать нечего. Придётся ждать.

Как оказалось, наша четвёрка не единственная. Таких нашлось ещё четыре. По одной в Африке, Поднебесной, Австралии и у инков.

Но во всём мире об этом знают единицы.

В Российской империи, например, только я и мои товарищи по несчастью. Даже император ни сном ни духом вместе со всей своей тайной канцелярией. Для них мы просто потенциально сильнейшие маги континента.

Кстати, чуть не забыл.

Прервал медитацию и посмотрел на часы. После чего моментально вскочил и побежал к окну, где меня уже ждал стакан для кисточек с разведённой в нём белой гуашью.

Открыл окно и выплеснул содержимое стаканчика. После чего услышал приглушённую ругань и, полностью довольный собой, отправился занимать исходную позицию.

— Не надоело тебе ещё? — с укором во взгляде посмотрел на меня магический дух. — Они, между прочим, просто выполняют свою работу. Охраняют тебя и твоих родителей.

— А ещё постоянно нарушают моё личное пространство и заглядывают в окно. В одно и то же время.

Достал из-под маминого коврика для йоги лист, на котором были выведены неровные цифры. Пока умею только так. Оттуда же извлёк простой карандаш и зачеркнул 17:10.

Следующий осмотр моей комнаты будет перед сном. Так что ещё есть время, чтобы намешать очередную порцию краски.

— Занимаешься всякой ерундой вместо того, чтобы слушать меня и делать, что говорю. Вот ощутишь в себе магию, и тогда сможешь действовать гораздо эффективнее. Что такое простая гуашь? Они же от неё моментально отмоются. И самое обидное, это то, что намокли.

— И что же ты предлагаешь?

Попытался сделать вид, что предложение Каспера мне не очень интересно.

Хотя действительно, после того как я едва не напрудил в штаны от страха, увидев за окном физиономию очередного оперативника, буквально свалившегося с неба, хотелось бы придумать что-то более обидное, чем просто вода с гуашью на голову или куда попаду.

Почему именно гуашь?

Да потому что в тот момент, когда напротив окна повис этот товарищ, опутанный страховочными тросами, я как раз рисовал. Дёрнулся так, что весь стол, занавески и половина стены оказались в краске.

Потом пришлось всё это отмывать.

Случилось это дней пять назад. Потом ещё один день понадобился, чтобы вычислить точное время визуальных проверок моей комнаты, когда я нахожусь дома, и вот уже три дня я мщу.

И уже как неделю пытаюсь ощутить в себе магию.

Пока получается не очень.

Хоть Каспер вроде и рассказывает всё вполне доходчиво, но всё равно мне чего-то не хватает.

Как и говорила Лиза, деваться мне некуда. Сила уже получена, и если не взять её под контроль, то может случиться что-нибудь страшное.

Она даже привела кучу примеров с фотографиями и видео последствий неконтролируемых выбросов магии у тех, кто решил не учиться управлять своим даром или просто не знал о нём.

Оказывается, таких людей довольно много.

Одной из главных задач любого государства является найти таких недоучек и обезвредить. Если можно так выразиться. Обучить и поставить на службу государству.

Ведь каждый маг — это ценнейший ресурс в военном и экономическом плане.

Это мне уже Каспер втирал на вводной лекции, в тот самый день, когда пришла Лиза. Внучатая племянница императора, к слову.

Теперь она отвечает за то, чтобы у меня не произошло спонтанных выбросов сырой силы. Можно сказать, стала моим негласным наставником.

Приходит каждый день в семь часов вечера, и минимум полчаса мы с ней гуляем в парке.

Удивительно, но в эти моменты исчезают все собачники и яжемамки со своими любимыми чадами, что торчат здесь от заката и до рассвета. Даже бабушек с лыжными палками не видно. Хотя я знаю, что они здесь водятся.

У Годуновой тоже пока не получилось заставить меня почувствовать магию. Но с ней хотя бы просто приятно прогуляться и поговорить. Не то что с духом бывшего владельца этой силы.

— Как ты смотришь на то, чтобы у любого агента, что заглянет тебе в окно, кожа стала, допустим, зелёной?

— Орки или гоблины? — задумчиво произнёс я. — Не, они мне никогда не нравились. Пусть лучше синими будут. Смурфики — совсем другое дело. Давай, как там всё нужно делать, чтобы ощутить магию?

— Смурфики так смурфики, — пожал несуществующими плечами дух. — Твоя сила — свет. Поэтому самое простое, что ты можешь сделать — это зажечь светляк.

— Зачем? Я не живодёр, чтобы светлячков жечь. Пускай себе летают спокойно. В темноте красиво очень. Наверное. Да и где мы тебе в Светлом светлячков найдём? Шесть лет здесь живу, ни одного ещё не видел.

— Да тьфу на тебя, — в сердцах плюнул призрачный наставник. — Вот поэтому у тебя ничего и не получается уже неделю. Ерунда одна в голове вместо того, чтобы сосредоточиться на деле. Не светлячок, а светляк, светоч — это пучок света, созданный магией. Магический фонарь, если так будет проще. Сосредоточься и представь, словно у тебя на ладони загорается небольшое солнце.

— Не вариант, — сразу же отверг этот метод. — Мой мозг просто не сможет представить небольшое солнце. Оно же в сто раз больше Земли.

— Хорошо, — заскрипел несуществующими зубами дух. И как у него это вообще получилось? — Тогда представь, что у тебя на ладони загорается светлячок. Жук, о котором ты только что говорил.

— Тоже мимо. Я ни разу не видел светлячка вживую. Даже не знаю, чего представлять. А если у меня какая-нибудь жуткая тварь получится, которая пару агентов сожрёт? Чего мне Лизе говорить, когда придёт?

— Ты хоть что-нибудь можешь представить небольшое и светящееся? — сев рядом со мной и обхватив голову руками, спросил дух.

— Лампочка подойдёт?

— Какая?

— Хотя бы такая, — ответил я, и над ладонью повис светящийся шарик.

Где-то внутри появилось странное чувство, но оно мне даже понравилось. Словно после прогулки под изнурительным солнцем сделал первый глоток прохладной воды.

— Это как? — не веря увиденному, спросил Благославленный.

— Выходит, что довольно легко. А теперь говори, чего там нужно представлять, чтобы из людей тайной канцелярии сделать Смурфиков?

— Это дело не быстрое. Пару дней точно понадобится. И это для мага, отлично умеющего контролировать свои силы. Так что неделю тебе на закрепление результата, а потом перейдём к более сложной задаче.

— Не нравится мне это. Сильно не нравится. Два дня парень лазил по подоконнику, что-то чертил, ругался. Пару раз чуть из окна не вывалился. Работать нам толком не давал, а сегодня тишина.

Доложил дежурный оперативник своему непосредственному начальнику в Светлом.

— Проверили на изменение магического фона? Он же вроде научился магию ощущать и создавать светоч. Может, решил чего сложнее сделать?

— Всё чисто. Никаких возмущений. Да и откуда он научится делать что-то более сложное? Годунова его обучила только самому простому — как силу в себе ощутить и вытолкнуть её из организма. Больше парню неоткуда научиться. Читать толком не умеет. По телевизору такому не обучают. А в сети мы заблокировали всё, что может ему навредить.

— Не забывай, с кем вы имеете дело. Он наследник силы первого всадника. И здесь никто не знает, что парень может выкинуть. Для этого и поставили наш отряд. И раз тебе что-то не нравится, то проведите пару сеансов очистки. Даю добро на использование спецматериалов. С начальством сам всё утрясу.

— Есть пару сеансов очистки. Тогда используем седьмой вариант прикрытия. Там нужно будет долго над его окном зависнуть.

— Добро. Доклад по завершении, и смотрите там сильно не наглейте. Всё же парень прекрасно знает, что за ним ведётся наблюдение.

— Так точно, — устало ответил дежурный и закончил вызов. После чего посмотрел на рабочую куртку, рукав которой был испачкан белой краской.

Таким способом были помечены уже все оперативники, приставленные к мальчишке.

— А это чего такое? — удивлённо произнёс дежурный, заметив, что кожа на руке стала какой-то синюшной. Словно в момент истончилась, и сейчас через неё просвечивают все вены.

Со второй рукой было то же самое. А ещё волосы начали стремительно белеть. Дежурный включил фронтальную камеру на телефоне.

— Твою же мать! — не смог сдержаться оперативник, когда увидел синюшное лицо и стремительно белеющие волосы.

— Либо парень — чёртов гений, либо мы прошляпили мага, который теперь его обучает. Чего быть не могло. Выходит, что первое.

Немного подумав, оперативник вновь набрал начальство.

— Похоже, что Медведев наложил на окно проклятье. Хотя нет. Исходя из специфики его силы — благословение. У меня кожа посинела, а волосы побелели.

А неплохо получилось.

Оттенок такой яркий, насыщенный. Вот только волосы оперативников отчего-то тоже цвет поменяли. Это мы с Каспером не учли.

Оказывается, для того чтобы изменить цвет кожи человека, необходимо добавить в его тело некоторые химические элементы. В нашем случае это было серебро. Сделать это нужно так, чтобы человек смог выжить и чувствовать себя отлично.

Не тривиальная задачка, да?

Особенно для шестилетки, который только научился создавать шарик света на ладони.

Но это для меня, а вот для того, кто провёл с этой силой больше семидесяти лет и создал собственную систему благословений, которой нет равных в мире, эта задача кажется из разряда детского сада.

Вот именно так и сказал этот гад полупрозрачный. А потом ещё целую неделю мучил меня с контролем, заставляя создавать световые шарики разной величины, интенсивности свечения, на разном расстоянии и ещё куча других способов.

Но нужно отдать моему бестелесному наставнику должное: с каждым новым шариком пользоваться магией становилось всё легче и легче.

Это словно учить новое танцевальное движение. Сперва ничего не получается, но с каждым повторением движение оттачивается до идеала. И вот уже делается чисто на автомате, не вызывая никаких сложностей.

Так было и у меня. Я даже научился делать ночники, которые работают всю ночь.

Правда, мама сильно перепугалась, когда ночью вошла ко мне в комнату, а в центре висел шарик света. Она меня даже пыталась из комнаты вытащить и вообще уйти из дома. Час, наверное, потом объяснял, что всё хорошо и это один из этапов моих тренировок по работе с магией.

Лиза уже рассказала родителям, что обучит меня азам, и получила от них добро.

После той ночи в саду на следующий день было тяжко. Еле дожил до тихого часа, вырубался прямо на ходу. И да, никто не отменял посещение сего чудного заведения даже для Первого Всадника Апокалипсиса.

Образование, в том числе и дошкольное, необходимо получать абсолютно всем.

Так вот, вернёмся к моей небольшой мести служивым. Каспер заявил, что основная моя специализация — это благословения. Значит, необходимо благословить окно и пространство за ним так, чтобы в организме любого, кто в него заглянет снаружи, начало вырабатываться серебро.

Сам человеческий организм, конечно, содержит немного серебра, но вот вырабатывать его не умеет. И больше всего серебра находится в мозгу, а конкретнее — в нейронах головного мозга.

Знали бы, насколько всё это было сложно для разума шестилетки. Но я справился.

С руганью, криками, порой матами, пару раз накатывало так, что слёзы на глаза наворачивались, но справился.

— Это даже благословением сложно назвать. Так, лёгкое магическое воздействие на человеческий мозг. Так что ничего сложного в его создании нет, и прекрати уже строить из себя непонятно кого, — заявил Каспер, когда я, матерясь, пытался вывести светом закорючку, больше всего похожую на грецкий орех в скорлупе. Ну или на два полушария, только не мозга, а чего пониже.

Хотя у некоторых людей мозг находится именно там.

— Для тебя, может, и не было ничего сложного раньше, а вот для меня это что-то вроде курсовой по мат. анализу. Нихрена не понятно. Иду чисто по приборам и делаю то, куда ткнут пальцем. Кстати, у меня тут половина линий стёрлась, нужно подправить.

Каспер тяжело вздохнул и принялся чертить пальцем на подоконнике, оставляя едва заметный светящийся след. Естественно, видел его только я.

— От тебя и требуется просто повторять за мной и вложить немного силы. Для этого благословения хватит всего трёх Рю. По моим прикидкам, сейчас твой резерв больше примерно вдвое. Никаких сложностей здесь точно не должно возникнуть.

— Мама уже один раз нам всё испортила, — буркнул я, продолжая повторять линии за Каспером. — И нужно было ей именно сегодня окна мыть? Я даже пропустил один сеанс краскотерапии. Пришлось заготовленную воду в унитаз выливать.

— Скажи спасибо, что она ещё не видела, как выглядит стена под окном и козырёк соседей снизу. Словно орда голубей на постоянной основе прилетает сюда справлять нужду.

— Хорошо, что у нас окна выходят на заднюю сторону дома, где вообще никто не ходит. А насчёт соседей снизу — не жалко. Там агенты Смиты и поселились. Ещё по бокам и сверху. Странно, почему они ещё не все квартиры в доме заняли?

— Не соглашаются.

— Кто не соглашается?

— Жильцы не соглашаются съезжать, а то агенты Петьки действительно уже давно весь твой дом заняли бы. Ты давай не отвлекайся. Вон, смотри, линию как смазал. Ритуалистика не терпит безалаберности и наказывает всех, кто относится к ней спустя рукава. Особенно безответственные маги не доживают до конца учёбы.

«Подумаешь, немного совсем в сторону отъехал. Выглядит так, словно так изначально и задумывалось», — про себя подумал я.

— Это я сейчас тебе помогаю, а потом будешь сам всё делать. Вымерять каждый штришок. Линейка, циркуль, специальные карандаши. Где-то воском нужно будет работать, где-то краской специальной, а где-то кровью или другими человеческими жидкостями.

— Даже не хочу думать какими. И на кой чёрт всё это нужно магам? Неужели нельзя взять и просто намагичить то, что тебе хочется?

— Как ты думаешь, что будет, если какой-нибудь строитель будет строить дом не по нормам и всем правилам, а так, как ему захочется? Вместо стен толщиной в тридцать сантиметров сделает в два, а межэтажные перекрытия в пять?

— Сложится такой дом ещё до того, как второй этаж строить начнут.

— А если строитель окажется хитрым и сделает так, что сможет девятиэтажку такую поставить? И даже заселит туда людей?

— Со временем всё рухнет и похоронит под собой всех, кто находился в таком доме. Но, скорее всего, такой дом похоронит под собой строителя ещё на этапе возведения.

— Вот и таких примеров множество. К магам это так же можно применить. Если не делать всё по правилам и не соблюдать в точности рекомендации тех, кто вывел их исключительно опытным путём, то может случиться что-нибудь очень нехорошее.

— Долбанёт?

— Может и долбануть, — согласился Каспер. — Но в подавляющем большинстве случаев ошибка мага больше всего вредит именно ему. Практически всегда с летальным исходом. Но тебе точно нечего бояться. Пока я рядом, ничего такого не произойдёт. Исправь эту линию и затем влей немного силы вот сюда.

— Что это даст?

Я не просто тупо повторял все действия за Каспером, но и учился.

— Это запустит в нейронах головного мозга выработку ионов серебра. А вот это, — на подоконнике появилось ещё несколько замысловатых фигур, — станет стопором. Чтобы ионов серебра вырабатывалось ровно столько, сколько потребуется для изменения цвета кожи. По-хорошему, провести бы полноценные расчёты со всеми формулами, но, боюсь, что сейчас ты такого точно не потянешь.

— Не потяну, — согласился я, высунув язык и старательно переделывая линию, на которую указал Каспер. — Да и не хочу я заниматься всякими там формулами. Мне бы для начала разобраться во всём, что делаю. А уже потом переходить к следующему этапу.

— Это ты правильно подметил. Сейчас твоя задача — максимально погрузиться в магию, пока разум ещё помнит опыт прошлых жизней. Чем сильнее будет развиваться твой дар, тем больше ты будешь уходить от прошлого. К тому моменту, как я выпустился из ММУ, от воспоминаний о прошлых жизнях практически ничего не осталось.

— Не вижу в этом ничего плохого. Исходя из того, что я помню о прошлых жизнях, в этой мне практически ничего не пригодится. Не было там никакой магии.

Пока занимался составлением ритуала, в окно заглядывали три раза. Два раза агенты, которых я уже видел каждый день, и последний раз, что меня очень удивило, это оказался Егор. Выходит, что император прислушался к моей просьбе, переданной черз Лизу и вернул оперативника. Понравился он мне там, на Воробьёвых Горах. Очень исполнительный и инициативный оказался.

— Слушай, Благославленный…

Каспер скривился и закатил глаза.

— Максим, давай ты больше никогда не будешь меня так называть? Меня при жизни всегда от этого тошнило, а сейчас и подавно воротит. Ну какой я к чертям Благославленный?

Первый всадник Апокалипсиса, который может уничтожить своей силой мир, и Благославленный.

Бред же?

— Бред, — согласился я. — Но тебе же не нравится, когда я называю тебя дедом Андреем или Каспером.

— Не нравится, — на этот раз согласился Каспер. — Можешь звать меня дядя Андрей, учитель, наставник, мастер.

— Ага, — ответил я, даже не думая так его называть. То же мне мастер нашёлся. — Я тут вот чего подумал. Наложить мы это благословение наложим, а снять-то его потом можно будет? Или мужикам потом всю жизнь ходить Смурфиков косплеить?

— Хороший тёмный маг должен разобраться. Правда, я не знаю, остались ли такие после смерти Гримма… Но это уже не наши проблемы будут. Пускай Петька разбирается, всё же его люди пострадали при выполнении задания. Что мне всегда нравилось в империи, так это то, что она не бросает своих. Даёт лучших целителей на помощь раненым, заботится о семьях погибших и ещё много чего, о чём тебе пока рано знать. Так что рано или поздно с нашим благословением разберутся. В крайнем случае император сам его снимет.

— А он умеет?

— Он и не такое умеет. Или ты думаешь, что Годуновы просто так заняли своё место? На правой части нарушена пропорция, и вот эта руна с ошибкой. Здесь линия прямая, хотя должна быть немного вогнутой.

В очередной раз выругавшись, принялся исправлять.

— Понятно, что император очень сильный маг.

— Ничего тебе не понятно, — рассмеялся Каспер. — Чтобы ты знал, император и вообще все Годуновы не способны применять магию. Вообще никакую.

— И как же тогда он… управляет империей и всеми этими аристократами, которые кичатся своей силой? Они же все поголовно маги. Видел по телевизору, как один князь хвалился, что создал заклинание, способное уничтожить целый город.

— Есть такие маги, да. Вот только против Годуновых ничего они сделать не могут. Если императору будет нужно, он в любой момент может оставить без магии даже самый сильный аристократический род. Но причины этого тебе предстоит узнать самому. Это не моя тайна, и при жизни я поклялся не разглашать её. Так что сам.

— Ты сказал самого сильного аристократа, а я не аристократ.

— Не аристократ, — согласился дух. — Ты первый всадник и стоишь гораздо выше этих заносчивых снобов. Не всех, конечно, но подавляющего большинства. Всадником может стать только человек, родившийся в обычной семье и не имеющий аристократических корней. Найдёшь литературу об этом в специальной библиотеке для магов, когда нормально читать научишься.

А сейчас смотри внимательно, будем выходить на финишную прямую. Здесь потребуются все Рю, что у тебя есть, и за один день мы точно не управимся. Придётся ждать, пока энергия восстановится. Всё же нужно немного увеличить энергонасыщение благословения, чтобы зацепило не только тех, кто в окно заглядывать будет, но и тех агентов, что живут под нами.

— Каким образом он смог наложить подобное благословение? Вы уже поняли, в чём подвох и как от него избавиться? — с интересом разглядывая агентов с синей кожей и белыми волосами, спросил глава тайной канцелярии.

Двенадцать человек стояли перед ним, словно экспонаты в музее причудливых существ.

В том, что это именно благословение, никто не сомневался. Первый всадник специализируется именно на благословениях, хотя может и проклясть. Но дежурный тёмный маг не нашёл ничего похожего на проклятие.

— Ещё разбираемся. Предварительно, что-то в наших организмах стало вырабатывать серебро. Его переизбыток и привёл к столь неожиданному эффекту, — доложил один из оперативников.

— Неожиданному для вас, а вот шестилетний пацан откуда-то узнал об этом и пометил агентов, которые приставлены наблюдать за ним. Исходя из характеристики детсадовского психолога, Максим не склонен к жестокости. Но всегда отвечает обидчику. Так чем вы могли его обидеть?

Пётр Дмитриевич обвёл взглядом подчинённых.

Синие оперативники переглянулись, на их лицах застыло сомнение. Кроме одного, явно что-то знающего.

— Лешуков?

— Был один момент, который можно за уши притянуть, — неуверенно начал оперативник. — Примерно неделю назад, во время очередного визуального осмотра комнаты цели, один из карабинов сработал нештатно. Я полетел вниз и смог остановить падение непосредственно напротив окна Максима. Он в этот момент рисовал, как раз засунул кисточку в стакан с водой. Естественно, испугался, и всё разлил, перемазал себя и всё окно.

— Вот мы и нашли причину, по которой мальчишка решил вам отомстить. И получилось это у него выше всяких похвал, — Пётр Дмитриевич ещё раз окинул взглядом синих человечков, что-то прикинул в уме и достал телефон.

— Добрый день, это Пётр Дмитриевич Романов, не могли бы вы пригласить к телефону Максима? Буду весьма признателен, — сказал он, поставив телефон на громкую связь.

Оперативники начали переглядываться, не понимая, что задумал их руководитель.

— Максим слушает, — раздался радостный голос мальчишки.

— Здравствуй, Максим, это Романов.

— Что, уже пожаловались? Круто я их, да?

— Ага, здорово получилось.

— Вы мне из-за этого звоните? Так они сами виноваты.

— Нет, я звоню тебе не по этому поводу.

— Хотите узнать, как вернуть им нормальный цвет кожи? Или уже нашли способ?

— Пока ещё не нашли. Но это сейчас не важно. Ты лучше скажи, хочешь, чтобы тебя за пределами дома везде охрана сопровождала? Скажем, недели две-три?

Повисла небольшая пауза, во время которой Медведев закрыл динамик телефона и принялся шептаться с кем-то, явно советуясь.

— Я так понимаю, вы это про синих?

— Ага. Не все сразу, конечно. Сам решай, сколько человек и что они должны делать.

— То есть, я могу их и в сад брать, и в магазин, и в парк? А они со мной играть будут? Смогут маме с пакетами там помогать или мусор выкидывать?

— И в сад, и в магазин, и в парк, конечно. Уверен, что всё смогут. Они у меня ребята способные. Хоть и бывают порой у них промахи.

— Что, не только мимо моего окна промахиваются?

— Нет, помимо твоего окна больше нигде не промахиваются.

— Тогда я согласен. Присылайте их. Как раз Лиза скоро придёт, в парк гулять пойдём.

Пётр Дмитриевич отключил динамик и ещё с полминуты слушал Медведева.

— Понял, жди, — сказал он и завершил звонок, улыбнувшись так, что бывалых оперативников бросило в холодный пот.

— Ну что, синенькие мои. Будем нивелировать обиду юного дарования. Минимум на две недели поступаете в его распоряжение. Изначально в качестве охраны, но там как парень пожелает. Через час должны быть у объекта. Всем понятно?

— Так точно, — как-то вяло ответили оперативники.

— Вопросы есть?

— Так точно, — опередил всех старший группы наблюдения Егор Ефремов. — Вопрос с нашим внешним видом будет решаться после наказания?

— Какого ещё наказания? — наигранно удивился Романов. — Никакого наказания. Лишь продолжаете выполнять поставленную задачу по наблюдению. Теперь в непосредственной близости от объекта. Да, ещё чуть не забыл. Он просил, чтобы вы стену дома и окно снизу отмыли. Говорит, что со стороны выглядит, словно голуби обгадили.

— Отмыть не выйдет. Мы пробовали. Парень, похоже, сам того не зная, в краску магию добавлял. С кожи отмывается, с одежды отстирывается, и на этом всё. Там только если весь фасад перекрашивать, — доложил один из оперативников.

— Вот и займитесь этим. А пока вы заняты, наблюдение на себя возьмёт Кощей со своими людьми

— Марковна, ты сегодня как, таблетки уже все выпила?

— Не все. Основную часть. Мне ещё перед сном нужно будет две штуки.

— Значит, с головой у тебя сейчас точно всё в порядке. Пойдём со мной, здесь рядом совсем. Просто посмотреть нужно. Может, это у меня уже глюки начались, или крыша поехала?

— Пойдём посмотрим. Но я тебе уже с кех пор говорила, что точно у тебя с головой не всё в порядке, Петровна. Ну не может нормальный человек в поликлинику уже после открытия приходить. Так вообще ни к одному врачу не попадёшь. Да и много наглой молодёжи без очереди пролезут, пока тебя нет.

Две женщины сильно после пенсионного возраста вышли из подъезда, где проживала семья Медведевых и шоркая по асфальту, двинулись обходить дом.

Первая шла молча, погружённая в тяжкие раздумья, а вторая припоминала подруге все случаи, когда та вела себя откровенно странно. Случаев этих оказалось так много, что можно было рассказывать и рассказывать. Вот только обошли дом они как-то слишком быстро. Нерассказанным остались десятки случаев. Но разговор как-то стих сам собой.

— Ты их видишь? — спросила Петровна, запрокинув голову.

— Если ты про синих мужиков, которые красят дом, то вижу.

— Значит, я не сошла с ума! — выдала радостная Петровна и даже слегка подпрыгнула на месте.

В этот момент у одного из цветных маляров из рук выпала банка с краской, и её содержимое начало разлетаться по сторонам, но через мгновение она застыла в воздухе, словно упала на прозрачный воздушный шар.

— Похоже, что пора выписывать новые таблетки. Эти какие-то слишком слабые стали, — произнесла Марковна, наблюдая, как краска собирается обратно в банку и летит в руки синего маляра.

После чего он помахал бабушкам рукой и улыбнулся.

Подруги, не сговариваясь, развернулись и пошли домой.

В это время в окне четвёртого этажа появилась радостная детская физиономия. Мальчик показал малярам оттопыренный большой палец и закрыл шторы.