Пламя на снегу

13.

В холе меня уже ждали, помимо прислуги, ещё и старшие братья – наверняка отец подослал. Правда, вместо заготовленной проникновенной речи, Праймус, увидев меня, обеспокоенно выдал:

– Ты чего такая красная? Не заболела часом?

Я застыла словно пойманная с поличным, но вовремя сообразила, что у меня ещё куча оправданий.

– И тебе привет, братец! Жарко в шубе просто – тебе ли не знать?

Брат хмыкнул, прекрасно меня понимая. Его как первенца мама закутывала в свитер, ватные штаны, меховые сапоги и прочее-прочее, когда он ещё магией пользоваться не умел.

– Сестрёнка, а ты чего к столу не выходишь? – влез в разговор Квинтус – самый младший из моих родных братьев и самый неделикатный.

Хотя, в любом случае, он был старше меня на три года и уже имел парочку ребятишек, поэтому он строил из себя умудрённого опытом, но лишь сильнее меня раздражал.

– А зачем, если вам всё равно наплевать на моё мнение? – ответила я резковато. – Нет смысла даже скандалить – меня всё равно не услышат. А притворяться, что всё хорошо, я не намерена.

– Лорелея, ты что, так хотела замуж за этого выскочку из Джениуса? – изумился Секундус – второй брат.

В первое мгновение, я даже не сразу сообразила, о чём он говорит. Один восхитительный дракон в пешеходной доступности напрочь вытеснил из моих мыслей всех несостоявшихся женихов. Но сдавать позиций перед роднёй я всё равно не собиралась, иначе это выглядело бы слишком подозрительно. Мне же стоило вести себя так, чтобы никто не заподозрил, что у меня появился большой и горячий секрет.

– Ты, я смотрю, совершенно ничего не понимаешь. Дело не в принце, а в том, что у тебя в моём возрасте уже дети бегали. У каждого из вас. Меня же держат тут как в монастыре.

– Сестрёнка, ну что ты такое говоришь! – ужаснулся Праймус. Только впечатлило его не то, что должно было.

– Просто пока нет достойного кандидата! – вмешался Секундус.

– Вечно ты куда-то торопишься! – заявил Квинтус.

Я только закатила глаза. Что и требовалось доказать.

– Вы знаете, у меня от вида ваших счастливых семей с кучей детишек резко пропадает аппетит, – рубанула я, возможно, чуть перегнув палку, но сказав именно то, что хотела. – Вы такие эгоисты. Не хотите видеть меня счастливой – буду попадаться вам на глаза пореже.

И гордо удалилась к себе в комнату, прошествовав мимо оторопевших братьев. Хватит уже спускать им с рук такое отношение. Однако, стоило мне остаться в одиночестве и заявить служанкам, что я не голодна, как первым делом я бросилась к письменному столу.

Схватив бумагу, я, позабыв о приветствиях, написала:

«Я сегодня целовалась с драконом!»

Потом, спохватившись, что Эвелина может тоже забыть об их второй ипостаси, добавила:

«Оказывается, он может превращаться в сногсшибального мужчину! От его поцелуев я просто позабыла обо всём на свете! Кажется, у меня даже голова закружилась. Если бы я знала, что целоваться – это так приятно, давно бы уже нашла способ тайком ускользнуть из-под опеки родителей»

И, не подписывая от греха подальше, положила письмо в шкатулку.

Ответа долго ждать не пришлось, однако он меня слегка озадачил:

«Дорогая моя Лорелея! Я очень рада за тебя, но на всякий случай должна предостеречь: не все поцелуи одинаково приятны. Во всяком случае, не со всеми мужчинами. Кто-то считает, что тут главное опыт и навыки партнёра. Однако лично у меня самый восхитительный поцелуй был с тем, кто мне больше всех нравится».

Дочитав, я подивилась, что кузина нашла где-то мужчину, который ей очень сильно нравится, поцеловалась с ним, но при этом замуж её выдают всё равно за другого. Любопытство меня терзало, однако это было очень личное дело, поэтому задавать вопросы я посчитала неуместным.

Кроме того, озадачилась я ещё и тем, к какой же группе причислить Киана, если я пришла от поцелуев в такой невиданный восторг. Дракон очень опытный? Вероятно. Или он мне ещё и понравился?

Это, конечно, тоже нельзя было отрицать. Когда я его увидела, то просто потеряла голову. Конечно, в любовь с первого взгляда я не верила – со мной такого раньше не случалось. Но сейчас я уже вполне допускала, что Киан для меня может стать не только ласточкой, но и принцем, если изъявит желание. Ну или хотя бы потрясающим романом, о котором я буду вспоминать в старости в какой-нибудь глуши в далёкой-далёкой стране.