Пламя на снегу

9.

– Что, нравлюсь? – самодовольно спросил дракон, не проявив тактичность.

Весь восторг сбил, зараза! Никогда бы не подумала, что только вчера он страдал от неразделенной любви.

– Фигура у тебя очень красивая, – с достоинством заявила я, чтобы не показаться девчонкой, пойманной за подглядыванием. – Есть на что посмотреть.

– Ещё бы, – не стал он стесняться. – Человеческие мужчины хилые на нашем фоне.

Спорить я не стала – плохо разбиралась в человеческих мужчинах, мало видела, действительно признавала, что у этого дракона есть на что посмотреть. Но всё же фраза покоробила, поэтому в ответ я лишь съязвила:

– О, наверное, у вас и драконицы обладают неземной красотой, а на человеческих женщин и взглянуть страшно.

– Нет, – внезапно ответил собеседник, кажется, удивив и меня, и себя. А затем пояснил: – Драконицы, конечно, красивые, но среди человеческих женщин тоже много симпатичных. На тебя очень приятно смотреть.

В своей красоте я не сомневалась и без скромных драконьих комплиментов, но щеки почему-то слегка запылали. Молниеносно я вернулась к замку, который мне ещё предстояло вскрыть. Ключ я помнила прекрасно, поэтому его ледяная копия появилась у меня в руках. Привычно щелкнуло после двух оборотов, и замок я сняла.

Домик был небольшой – всего на полторы дюжины хозяйских спален, поэтому показывать его дракону я слегка стеснялась. Но, судя по невозмутимому выражению лица, сильного удивления у гостя обстановка не вызвала.

На кухню я захаживала редко, но найти всё нужное получилось быстро – на зиму здесь не оставили ничего лишнего. Дракон выбрал решётку, нож поострее, взял специи, тарелки с приборами, спросил у меня разрешения вытащить стол… а вот с доской для разделки мяса мы долго не могли определиться – уж больно много их оказалось.

– Как тебе такая? – спросила я, поднимая ещё одну найденную над головой, но ответа не последовало. – Эй! – обернулась я, чтобы убедиться – кое-кто меня не услышал.

Стоило как-то его позвать, привлечь внимание, но я, осознав, что общаюсь не с ящером, замешкалась. Поэтому вышло нерешительно:

– Ау, дракон?

Он встрепенулся, обернулся ко мне, однако глянул с недоумением, вздёрнув бровь.

– Почему не зовёшь меня по имени? – спросил он, совершенно не обратив внимание на найденную мной доску.

– Кианитоокий? – неуверенно предположила я, справедливо считая, что если звать его так каждый раз, то можно сломать язык.

– Киан, – легко поправил он. – У нас редко пользуются полными именами, даже на официальных приёмах.

– Надо же, а у нас даже дома сплошной церемониал, – проворчала я, не зная, как предложить обращаться ко мне.

К счастью, дракон оказался не таким стеснительным, как я.

– Тебя звать леди Лорелея? – спросил он в лоб, и я невольно поморщилась.

– Если ты будешь говорить: «Эй ты, леди Лорелея», это будет выглядеть странновато. Надо как-то попроще.

– Как обычно сокращают твоё имя? – не стал стесняться Киан и сразу пошёл дальше.

– Обычно не сокращают. Но мама зовёт меня иногда Лора, – призналась я и поморщилась. – Правда, мне не нравится.

Дракон ненадолго задумался. Прикинул что-то, посмотрел на меня до странного внимательно, и уточнил:

– А можно тебя Леей сокращать?

– Не знаю, – глупо ответила я и мысленно постучала себя по голове. – По правилам да, но я могу не откликнуться, потому что это непривычно.

– Значит, попробуем, – довольно решил Киан и, наконец, углядел доску у меня в руке. – О, отличный экземпляр! Хватай и пошли жарить самое вкусное мясо в твоей жизни!

Отчего-то я рассмеялась, но спорить не стала. В любом случае мне казалось, что если это мясо окажется не самым вкусным, то самым запоминающимся точно.

Я собиралась помочь, но Киан заявил, что к мясу женщину – и тем более аристократку – не подпустит. Разрешил только разморозить несколько небольших кусков и принялся над ними «колдовать».

Потом нашёл где-то под снегом камни, из которых выложил подобие колодца. Стащил в центр дрова из местных запасов и запалил их своим дыханием. А затем, когда они догорели до углей, под моим испуганным взглядом, взял решётку прямо голыми руками.

– Не горячо? – спросила я взволнованно, с удивлением понимая, что ожогов на драконе не остаётся.

– Это же моё пламя, – усмехнулся Киан самодовольно. – Оно не обожжёт меня.

– А не холодно? – вдруг сообразила я. – Кажется, моя магия перестала действовать после твоего обращения. Или сильно ослабла.

– На самом деле, я бы и без твоей магии не замёрз, – признался дракон, как-то излишне залихватски. – Во мне течёт пламя. Оно меня греет почти в любые холода. Ты же понимаешь, что в действительности я не собирался умирать? Я ведь дракон! Просто… мне требовалось остудить голову и передохнуть.

– И как? – поинтересовалась я, немного ехидно. – Получилось?

Но порадовалась, что он излишне приукрасил свои страдания. Для мира его смерть стала бы невосполнимой потерей. За таким мужчиной же очередь из невест должна бегать с хвостиком на вырост. Чего страдать-то?

– Не уверен, – посетовал Киан, но словно наигранно. – Я ещё о многом хочу поразмышлять. И совершенно не готов возвращаться обратно в клан. Видимо, полежу тут у вас, раз ты не возражаешь против живого дракона, который ведёт себя прилично.

– Да я-то не возражаю, – пожала я плечами, – правда, боюсь, что тебя может заметить кто-то другой. Шуму будет… тебе обязательно в форме дракона лежать? В этом виде у тебя голова не остужается?

Киан хмыкнул, ловко перевернув мясо, и заявил:

– В этой форме я предпочитаю лежать на хорошем матрасе, а не на снегу. Да и согласись, дракон на горе смотрится более уместно.

Заявление казалось спорным, но не настолько принципиальным, чтобы разводить дискуссию. А проблема требовала решения. Вообще, конечно, не в моих принципах было выступать благодетельницей для случайных знакомых. Однако на Киана у меня имелись далеко улетающие планы, поэтому я щедро предложила:

– Если хочешь, поживи здесь. Матрасы приличного качества. Есть вся мебель и посуда. До весны коттедж всё равно простоит пустым.

Дракон заинтересованно скосил на меня взгляд.

– С чего это такая щедрость?

Честно, что у меня к нему шкурный интерес, я ответить не могла. Поэтому лишь кокетливо приукрасила:

– Ну, я же, вроде как, хозяйка. А ты гость из далёких земель. Должна же я проявить гостеприимство и радушие?