Пожирающие жизнь

Глава 51

— Что вы знаете о ведьмах? — серьёзно спросила Элизабелла у стоящих перед ней учениц.

Первой, как обычно, ответила Дилз:

— Ведьмы — это видящие, вступившие во тьму. Чаще всего уходят в неё в раннем возрасте. Однако бывают случаи, когда видящая добровольно переходит во тьму в сознательном возрасте. Причины могут быть самыми разнообразными, но чаще всего это разочарование в чём-либо. Ведьмы не могут ощущать высоких чувств, кроме зла и презрения. Иногда у них также развито чувство любопытства и желание превосходства. Такие ведьмы наиболее опасны. — Девушка чётко произнесла каждое слово, словно цитировала учебник.

Анна, как бы между делом, добавила:

— Потому храм так заботится о своих подопечных до их совершеннолетия.

— Правильно, Дилз и Анна! — довольно кивнув, произнесла наставница.

Я впервые услышала что-то подобное и всё ещё обдумывала услышанное. Я не любила сидеть за пыльными книгами: как бы скучно мне ни было, казалось, если я возьму книгу, то просто усну беспробудным сном. В нашей команде информационным гением была Дилз, и это знали все.

— Но почему последние два фактора самые опасные? — задала вопрос наставница.

— Именно они помогают вступить во тьму неразумной видящей, — с готовностью ответила Дилз.

— Судя по всему, никто из присутствующих об этом не знал, кроме Дилз?! — Элизабелла обвела нас взглядом.

Мы переглянулись, чувствуя, что сейчас будет что-то важное.

— Мы… — начала было Дилз, но её резко остановили жестом твёрдой руки.

— Сегодня вечером я поручаю Дилз провести лекцию по этой теме. Завтра мы отправляемся к опасной ведьме, которой позволили жить только потому… — Элизабелла сделала театральную паузу, поднимая напряжение. — Что только она может вырастить куст вечной скорби.

— А! Корень вечной скорби… — с энтузиазмом начала пояснять Дилз, но её снова прервали.

— Вечером ты всё им расскажешь! А сейчас собирайте лопух венчания, и смотрите, не повредите стебли!

Мы переглянулись, стараясь скрыть улыбки. Однако напряжение чувствовалось: завтрашний день обещал быть непростым.

Длинная лекция Дилз стала привычным завершением дня. Она любила объяснять и учить больше всего на свете. Я была уверена: не родись она видящей в простой, но не бедной семье, она бы достигла высот в педагогике, а может, стала бы личным наставником. Но её судьба решила иначе. И, честно говоря, я ни капли не печалилась об этом. Такую ходячую энциклопедию ещё поискать!

— Корень вечной скорби. Пепел этого растения способен вызывать сильнейшие судороги у тёмных. На неприкаянных он тоже влияет, но с меньшим эффектом. Смочив корень в речной… то есть в любой воде, можно использовать его для наказания. Эффект тот же: сильнее на тёмных, слабее на неприкаянных. Всё понятно? — задала вопрос Дилз, озираясь на нас.

— А почему этот корень выращивает ведьма? Она ведь из тёмных? — спросила я.

Судя по всему, этого Дилз не знала. Она обернулась к Элизабелле, ожидая ответа.

Наставница сложила руки на груди. Я заметила в её взгляде напряжение: подсознательно она боялась ведьм. И я её понимала. Мы для них лакомый кусочек — верховные жрицы. А в мире так много разочарований…

— У тёмных есть неписаный закон, — начала Элизабелла, оглядывая нас многозначительным взглядом. — «Бей своих, чтобы чужие боялись». У того, кто обладает оружием, способным поразить своих же, появляется невероятная власть. Тёмные души ущемлены жизнью и крайне трусливы. Поэтому ими легко управлять. Но слушают они только себе подобных.

— Поэтому мы чаще всего целимся на главаря! — подытожила Анна, радуясь своей догадке.

— Именно! Всегда нужно устранять того, кто имеет власть. Иногда это уполномоченный, который создаёт свою свиту и удерживает жертв в страхе.

— Получается, эта ведьма имеет оружие, способное сделать её царицей тьмы. Почему же она не использует его? — с недоумением спросила я.

— Не всё так просто. Самых сильных мы держим где? — наставница задала риторический вопрос.

— В Роналисах! — хором ответили мы.

— Верно! Но у ведьмы есть одна слабость. У каждой она своя. Найдите её слабость — и она уже в ваших руках.

— А что за слабость у нашей ведьмы? — опередив меня на долю секунды, с любопытством спросила Дилз.

— Узнаете! — загадочно ответила Элизабелла, оставив нас в напряжённом ожидании.

Рано утром мы подошли к дому этой самой ведьмы. Удивление и неверие захлестнули нас так сильно, что мы по очереди задавали один и тот же вопрос:

— А мы точно адресом не ошиблись?

Дом выглядел настолько непохожим на наше представление, что это казалось абсурдным.

«В принципе, всё так и есть. Зло чаще всего прячется в „вафельных“ домиках. Добро может позволить себе выглядеть невзрачно, ибо к нему всё равно прибегут за помощью. У зла такой привилегии нет.»

— Сначала войду я. Вы только после того, как я позову, — жёстким голосом произнесла Элизабелла и направилась к калитке.

Мы смотрели на светлый домик, но всё же чувствовали что-то мрачное, едва уловимое, но крайне едкое. Обменявшись немыми вопросами, мы решили, что лучше не смотреть в окна. Тревога в центре груди становилась всё сильнее. Я не знала, одна ли я это чувствую, или остальные тоже.

— Входите! — короткий приказ раздался из-за входной двери, голос принадлежал Элизабелле.

К дому мы подходили крадучись, словно воры, которые знают, что хозяев нет дома, но всё равно боятся, что они могут вернуться. На деле мы ощущали себя не ворами, а жертвами, словно мухами в паучьей паутине.

Первой переступила порог Анна — самая смелая из нас. Но даже она, обычно решительная, замялась перед порогом. В итоге Зана, не любившая тратить время, толкнула её в спину, ускоряя наше появление перед ведьмой.

Интерьер дома был неожиданным: мебель чёрная, стены светлые, пастельных тонов. Обстановка сбивала с толку, а горшки на подоконниках словно насмехались над нашим замешательством.

— Девочки, сядьте! — раздался строгий голос с лёгкой хрипотцой. Его обладательницей оказалась красивая женщина. Она говорила почти не шевеля губами, при этом её произношение было чётким.

Эта способность вывела нас из замешательства, вызвав лёгкий ужас и странное восхищение.

— П-простите, а зачем нас разглядывать? — с запинкой спросила Дилз.

— Хорошая девочка. Боишься меня? — с усмешкой спросила ведьма.

Дилз тут же шагнула за спину Анны, скрываясь за её ростом.

— Я не боюсь! — возразила я, отвлекая внимание ведьмы на себя.

Она медленно повернула голову ко мне, изогнув густую чёрную бровь.

— Плохая девочка, — произнесла она, растянув губы в широкой, почти пугающей улыбке.

— Ближе к делу! — потребовала Элизабелла, но ведьма проигнорировала её слова.

— Ты бы стала прекрасной ведьмой, — произнесла ведьма, медленно приближаясь ко мне.

Я стояла неподвижно, наблюдая за её манипуляциями без страха, но с лёгкой насмешкой.

— Ну что скажешь? — спросила она, остановившись совсем близко.

— Вы правы, — сказала я, замечая, как Элизабелла вздрогнула. — Помнится, пятнадцать лет назад мне сказали, что из меня выйдет прекрасная жрица храма мёртвых.

Я развела руками и продолжила:

— Но решать всё равно мне.

— Ну что же, превосходная жрица храма мёртвых, — протянула ведьма.

— Просто жрица, не люблю выделяться, — насмешливо поправила я.

Ведьма хмыкнула.

— А так сразу и не скажешь. Элизабелла, я дам тебе твои корни благодаря этой…

— Милана, — помогла я.

— Косы состриги, негоже прятать семейное достояние, — не оборачиваясь, произнесла ведьма.

— Девочки, вы можете идти, — отпустила нас Элизабелла.

Мы тут же поспешили к выходу.

— Милана, ты можешь приходить в любое время дня и ночи. Я буду рада, — сказала ведьма беспристрастным голосом, глубоко затянувшись папиросой.