Помещик 2

Глава 2

Утром мы были в Малоярославце. Все в итоге было сделано на мой взгляд как положено и я ехал с чистой совестью.

Отец Петр получил мое письмо и к ночи приехал в имение сам и лично заверил меня, что поможет Пелагее при необходимости.

Алексею Васильевичу я написал письмо, что обстоятельства требуют моей срочной поездки в столицу. Посвящать его в подробности я не стал, мне почему-то показалось, что самое правильное и мудрое сейчас пока быть на расстоянии со своим единственным взрослым кровным родственником.

Незнакомые мне еще малолетние племянники, сын и дочь старшего брата Петра, пока не в счет. Я написал его вдове о своем возвращении и она мне сухо ответила, приняв это к сведению.

Мы виделись всего однажды мимолетом, в Калугу я не ездил, что мне там будущему великому поету было делать, а она с маленькими детьми мотаться за десятки верст не желала.

Так что свиделись мы всего однажды, когда я уезжая во Францию по своим делам приехал в Калугу и на минутку заскочил к ней. Но запомнилась не жена брата и дико орущие дети, которым что-то там не нравилось и они на пару устроили концерт по заявкам трудящихся.

Сейчас она вроде бы уехала с детьми в Ярославль. Там живет её старший брат, он относительно удачно женился и забрал к себе уже старую мать и сестру.

Из имения мы выехали в полночь. До Малоярославца в принципе не так уж и далеко и я полагал, что вполне успеем к восьми часам. Наша усадьба в момент моего отъезда, фигурально выражаясь, стояла на ушах.

Как мы поедем дальше мне не понятно. Поручик уверенно сказал, что успеем и я всецело в этом деле положился на него.

Степан и Андрей были приодеты на европейский манер и если Степан освоился почти сразу же в новом платье, все таки месяцы проведенные в Париже не прошло даром, то Андрей явно чувствовал себя не в своей тарелке.

Все таки традиционная русская одежда достаточно удобная и свободная. В отличии от например одежды различных щеголей и щеголих которыми полны даже улицы провинциальной Калуги.

Единственное что вызывало у меня легкую досаду, так это возможное отсрочка начала введения травополья.

В этом году я по осени часть паров своей земли планировал засеять клевером. Но если вдруг в Питере придется задержаться, а такая вероятность имеется в любом случае, то этот эксперимент придется отложить до весны.

Для старосты я оставил только один наказ, который подлежал обязательному и стопроцентному выполнению. Весь навоз, до последнего фунта должен быть вывезен на поля. меня неприятно поразило, что некоторые это не делают. Это вообще-то нонсенс для русской деревни, но оказывается есть такие кадры.

Тех, у кого я на усадьбах по своему возвращению найду не убранный и не вывезенный навоз, ждет наказание.

Степан, как очень опытный путешественник, все подготовил очень быстро и еще до полуночи доложил о полной готовности.

На всякий случай Пелагеи я оставил сто рублей, а все остальные деньги забрал с собой. Естественно мы были вооружены. В имении было почти два десятка пистолетов времен войны 12 года и шесть достаточно новых английских, которые братья прислали родителя в подарок родителю года два назад.

Эти пистолеты я решил взять с собой, а также шпагу и саблю. С какой целью я это сделал мне не понятно, я реально вилами лучше умею орудовать. Но Александр Георгиевич Нестеров все-таки русский дворянин и по идеи должен еще уметь владеть холодным оружием.

Поручика Светлова пришлось даже ждать. Он приехал из Калуги около шести и я сильно засомневался, что мы с ближайшие часы куда-либо поедем.

Бравый гвардеец в буквальном смысле был ни какой. Ожидающие его унтер с четырьмя солдатами вынули поручика из седла и отнесли в заранее приготовленную постель.

Мне он успел протянуть письмо коллежского асессора своему родственнику и тут же заснул на руках у своих подчиненных.

Конверт был не заклеен и я без угрызений совести прочитал письмо. Абсолютно нейтральный текст, никаких подводных камней в нем не обнаружилось.

Времени у меня было достаточно и я попросил капитана-исправника Буркова, который то же счел своим долгом прибыть к князю Гагарину, привезти мне Ивана Прокофьевича.

Чтобы напрасно не пугать человека, с полицейским поехал Андрей. В итоге мне удалось обстоятельно побеседовать со своим протеже. Я попросил его организоваться таким образом, чтобы с любой момент поехать на смотрины в губернскую канцелярию, когда вернусь из столиц.

Ровно в половине восьмого поручик свеженький и отдохнувший вышел к накрытому завтраку.

Князь Гагарин ужом вертелся перед гвардейским поручиком. Пару раз он явно в своих заискиваниях перегибал палку.

Бравый гвардеец надо отдать ему должное ни как на это не реагировал будучи всецело погружен в свои думы. К моему удивлению он не стал утро начинать с вина и ограничился омлетом, куском черного хлеба и чашечкой кофе с молоком.

Это было так необычно, что князь с женой удивленно переглянулись.

Ровно в восемь зашел унтер:

— Ваше благородие, все готово.

Неожиданно ехали тремя каретами, каждая была запряжена четверкой лошадей. Одна была предназначена для меня и поручика, Во второй унтер, Степан с Андреем и багаж.

Что или кто был в третьей я не понял.

Четверка солдат была верхом. Они были вооружены и очень серьезны.

То, что можно по российским дорогам на лошадях передвигаться с такой скоростью для меня оказалось огромным откровением.

Не знаю, что за проездные документы были у поручика, но на почтовых станциях лошадей нам в буквальном смысле меняли бегом и кареты почти без остановок день и ночь мчались в Петербург.

Когда и как проехали Москву я даже не понял и лишь в Клину сообразил, что Первопрестольная позади. Дорога до Петербурга заняла ровно трое суток.

За всю дорогу кроме коротких остановок для смены лошадей, не было не сделано ни одной остановки.

Поручик, по прежнему погруженный в свои думы, всю дорогу молчал или просто спал.

Единственное наше общение был его короткий рассказ о купце Самохватове, который по своим купеческим делам не меньше чем на год отправился в Нижний Новгород. «Несравненная» Аглая Дмитриевна поехала вместе с ним.

Услышав эту потрясающую без всяких натяжек новость, я испытал чувство облегчения. Целый год я буду избавлен от общения с этими не самыми приятными для меня людьми!

Неожиданно дорога на меня не произвела никакого впечатления. Я вспомнил свой первый восторг от поездки на машине с большой скоростью, когда с непривычки даже трудно было следить за пролетающими за окном видами.

Примерно такое же чувство я испытал и во время этой поездки. Мне казалось, что пейзажи на окном сменяются с какой-то фантастической скоростью

И только где-то в середине пути меня осенило в чем дело. Все таки болезнь не прошла бесследно и я большую часть времени провел в полудреме или спал как поручик.

Глядя на молча скачущих рядом суровых усатых преображенцев, я не уставал поражаться из выносливости. Мне сначала показалось что они совершенно не отдыхают и только через несколько часов бешеной непрерывной скачки заметил, что они по очереди меняятся на почтовых станциях.

Утром четвертого дня кареты вкатились в широкий двор какой-то дворянской усадьбы под Питером, где должны пройти намеченные проводы генерала Чернова, отъезд которого в Европу с какой-то неизвестной мне миссией намечен на следующий день.

Несравненная без всякой натяжки Софья Павловна едет с ним на правах будущей законной супруги!

Именно эта маленькая пикантная деталь и была истинной причиной моего так хитро замаскированного вызова в Петербург. Какие-то «высокие государственные» интересы требовали как можно более срочных развода и повторного брака новоиспеченного генерала Чернова.

То, что в нынешней России официально развестись крайне трудно, я уже знал. Конечно дворянин, да еще приближенный к Государю Императору имел больше шансов получить его.

Одним из железнейших оснований для этого был доказанный факт прелюбодеяния одного из супругов, то есть супружеской измены. Это должно быть доказано и подтверждено, в частности зафиксированными признанями сторон или свидетельскими показаниями.

С этим вроде было все в порядке, любовнички жены генерала Чернова подписали признательные показания, но был маленький нюанс.

Они должны лично подтвердить свои показания перед духовной консисторией, церковным судом. Затем это решение должно быть утверждено Святейшим Правительствующим Синодом. А вот с этим была проблема. Оба господина уже отошли в мир иной.

Поэтому нужны мои показания и возможно даже Степана, несмотря даже на то, что он крепостной мужик.

Всё это мне, с совершенно очаровательнейшей улыбкой и в потрясающе вежливых тонах, изложила Софья Павловна и попросила дать эти показания.

Если я согласен, то тут же специально обученные люди допросят меня, запишут мой показания и они уедут в Петербург, а я останусь готовить шашлыки для проводов генерала.

Почти все приглашенные офицеры служили и воевали с генералом на Кавказе во время недавно прошедших и еще идущей войны. Все они уже знали и ценили это кавказское блюдо.

Мои шашлыки действительно очень понравились генералу своим каким-то необыкновенным вкусом и он хочет удивить своих товарищей.

Допрос, которому меня подвергли два следователя церковного суда оказался не очень приятной процедурой. При всем моем негативе к той истории такое копание в чужом грязном белье было мне крайне неприятно и я вздохнул с облегчения когда все было закончено и эти господа удалились.

У меня было чувство, что меня просто выпотрошили, потом потоптались на мне и выкинули. И это при том, что господина Нестерова никто и пальцем не тронул. И даже ни разу ни тыкнули, всё исключительно вежливо, не повышая голоса.

Надо полагать, что за сто лет это искусство в спецслужбах было доведено до совершенства и в совокупности с методами физического воздействия и давали результат, когда, как в известном анекдоте, даже египетская мумия давала показания.

«Наконец-то, — подумал я, — дальше будут только приятные эмоции сюрпризы».

Мне Софья Павловна открытым текстом сказала, что генерал похлопочет за меня и поможет оформить желанную привилегию.

В действительности кроме этого меня очень скоро ожидал такой сюрприз, которого я даже не мог предположить.

Шашлыки мне всегда удавались на славу. Я наверное действительно закопал в землю свой кулинарный талант, как утверждали многие мои знакомые.

Любой маринад, который я готовил для этого блюда, получался у меня всегда великолепнейшим и шашлыки заслуженно всегда были гвоздем программы и укрощением стола.

Изображать из себя гражданина, который рядом проходил мимо мангала, я здесь естественно не стал и без всяческих ужимок принялся за приготовление угощения.

Неожиданно один из уже приехавших гостей, недавно прибывший с Кавказа офицер, в чине которого я совершенно не разобрался, вызвался мне помогать.

Это было так необычно, что я даже растерялся в первую минуту. Одно дело я, официально здесь мелкопоместный калужский помещик у которого уже наверняка репутация большого чудика немного того после поездки в Париж.

Другое дело дворянин и гвардейский офицер. Пусть он и не супер-пупер аристократ, но в любом случае это почти для всех большое «фи».

Но моему помощнику похоже внешние приличия были безразличны и он с нескрываемым удовольствием начал мне помогать.

Офицер представился Михаилом, мы сразу же перешли на «ты» и быстро и дружно всё приготовили.

Когда красиво и ровно нарезанные куски великолепных баранины и свинины были уложены в керамические лотки, залиты приготовленным мною маринадом и Михаил попросил меня рассказать о себе.

До этого у нас было чисто производственное общение без каких-либо разговоров на личные темы.

Мой рассказ Михаил слушал с каким-то странным вниманием и мне показалось что несколько раз он с трудом сдержался, чтобы не перебить меня.

А когда я закончил, он огорошил меня вопросом:

— Александр, объясните, почему вы решили, что ваш брат Василий погиб на Кавказе?

В этот момент я наверное испытал те чувства, которые выпадают на долю рыбы внезапно оказавшейся на берегу.

У меня появилось чувство, что я задыхаюсь. Грудь неожиданно обожгло и сдавило тисками.

— Мои родители умерли когда из Петербурга пришли в один день известия о гибели братьев.

Михаил отрицательно покачал головой.

— Бездыханное тело вашего старшего брата Петра Георгиевича я лично лицезрел. А вот тело вашего среднего брата Василия Георгиевича никто не видел. Есть только утверждение бывших вместе с ним в поиске офицеров о его гибели в бою.

Мой собеседник раздраженно сжал кулаки и взмахнул ими.

— Эти господа почти сразу же резонно были заподозрены в трусости и лжи. И из Тифлиса в Петербург я привез донесение наших охотников, вернувшихся после рейда по горам. Несколько русских офицеров, в числе которых и ваш брат, попали в плен к горцам. Василий Георгиевич был ранен, но остался жив. Их содержат к одном из очень отдаленных высокогорных аулов. Какую судьбу им уготовили эти дикари никто не знает, но убивать в ближайшее время не будут. Лично я могу предположить что их мучители потребуют или обменять офицеров на своих пленных, или затребуют выкуп.

Я внезапно перестал воспринимать происходящее, а затем яркая вспышка света.

Как бы со стороны я вижу нашу двухкомнатную хрущевку, которую отец получил когда я только родился.

В большой комнате мои родители и я. Себя я не вижу, но точно там есть.

Я заканчиваю школу и через два дня первый экзамен — сочинение. Темы неизвестны, кроме одной, она будет обязательно о войне.

Её я и буду писать по-любому. Мой старший брат офицер и служит в Афганистане. Мы об этом узнали недавно, он сначала скрывал это.

И вот сейчас к нам пришли два офицера из райвоенкомата. Они принесли родителям и мне страшную весть. Мой брат пропал без вести несколько недель назад и вот теперь достоверно известно что он в плену.

Следующая вспышка. Прошло полгода. Те же офицеры принесли другое и еще более скорбное известие.

Душманы требовали выкуп за моего брата и вроде бы процесс пошел. Но затем что-то изменилось. Достоверно известно, что он пытался бежать и погиб в тех проклятых горах.

Его тело наши разведчики обнаружили и вынесли. Сомнений нет никаких, мой старший брат, офицер Советских Вооруженных Сил остался верен присяги и погиб в рукопашном бою со своими мучителями и преследователями.

Через несколько месяцев мой погибший брат спас меня от попадания в Афганистан. В последний момент меня вычеркнули из списка командированных на ту страшную войну.

Уже после армии я получил два ордена, Зведочку и Красное Знамя, которыми был награжден мой брат.

Третья вспышка света и я вернулся из своего неожиданного воспоминания о первой жизни.

— Михаил, а как достоверно узнать, какую сумму конкретно желают получить эти, — я запнулся не зная как назвать тех, кого в плену мой брат.

— Это очень сложно. Эмир, который удерживает в том числе и вашего брата, любит сам диктовать условия. Его почему-то называют паша. Чрезмерными инициативами с нашей стороны можно только навредить. Но однозначно скажу суммы они называют огромные. В самом лучшем случае требования выкупа будут предъявлены через год после пленения.

— Мне надо только узнать и как можно скорее какую сумму затребуют за свободу брата, — в этой жизни этот кошмар не должен повторится.

История пленения и последующей гибели брата не давала мне спокойно жить всю мою жизнь. Родители вскоре умерли почти также как и в этой, новой жизни.

А я остался жить и всегда считал, что в гибели брата есть моя персональная вина. Его должны были выкупить, но не сложилось.

Не знаю почему, но я вбил себе в голову, что я лично мог что-то сделать. Как и что я не знал. Конечно это был какой-то идиотизм, что и как простой советский еще почти мальчишка мог что-то предпринять.

Несмотря на своё возвращение из того страшного воспоминания, происходящее я воспринимал как-то фрагментарно. Напрочь исчезло боковое зрение и я только почувствовал, что кто-то подошел к нам. Михаил начал что-то рассказывать и я тут опять куда-то провалился.

А затем как по щелчку пальцев восприятие действительности восстановилось и Софья Павловна бережно взяла меня за руку.

— Александр Георгиевич, пойдемте со мной, вас зовет генерал. Он хочет с вами срочно поговорить.

Генерал Чернов ждал меня в большой и пустой гостиной дома. Он был явно взволнован и без предисловия начал говорить.

— Мне доложили, что ваш брат жив и находится в плену у горцев. Вероятнее всего в ближайшие месяцы они потребуют выкуп за него и других плененных офицеров. Но суммы именно эти люди требуют очень большие и к сожалению при неудаче очень часто казнят пленных. У вас должно быть несколько таких имений чтобы при их продаже набрать необходимые средства. Даже ваш дядя не в состоянии взять и вот так выложить такие деньги за свободу племянника. Скажите, Александр Георгиевич, каким образом вы собираетесь набрать огромные деньги?