Призрачная кровь

Глава 8

Павел Алексеевич позвонил за час до приезда, по мне так лучше за пять минут, чтоб я не успела изволноваться, а верней известись от любопытства.

Знакомство произойдёт в доме, затем меня будут возить на занятия в съёмные апартаменты на соседней улице. Зная здешние порядки, я предполагала, что преподаватель будет женщина, иначе занятия проходили бы у нас дома, так как оставить меня одну наедине с мужчиной не имели права, только в присутствии взрослого родственника.

Я спустилась в гостиную через полчаса. Порадовало то, что из семейства при знакомстве будет только отец, вряд ли тётя там уместна.

Насчёт встречи гостей я совсем была не в курсе о правилах, понадеялась на Елизавету Алексеевну, пусть на правах хозяйки отдувается.

Машины подъехали минут через пятнадцать, тётя пошла встречать, заметила, что после моего недолечения, она стала живей двигаться, а может, смысл жизни давал силы.

Когда в гостиную зашли гости, я улыбнулась, с Рокотовым действительно была женщина. Блондинка, несмотря на довольно миловидное лицо, в ней чувствовался характер, а плавная походка ассоциировала её с лисой. Одета в тёмный брючный костюм с длинным пиджаком и белую блузку с кружевным воротником. Мне очень понравился её стиль, он сильно контрастировал с той архаичностью, которую я наблюдала ранее.

Павел Алексеевич представил мне графа Рокотова, с учётом того, что мы знакомы. Меня немного напрягали подробные представления с титулами и должностями, но я ничего не могла поделать, такие здесь порядки.

— Разрешите представить графине Анастасии Павловне Юсуповой, Екатерину Савельевну Фролову. Она будет вашим наставником, — представил женщину Рокотов.

Наставник. И что это значит?

— Она является моим помощником на факультете Аэромагии. У нас непростой случай, поэтому я исключил обычных практикующих учителей. Вы, Анастасия, уже не ребёнок, да и недальновидно тратить время на простую школьную программу… — обосновывал свой выбор Юрий Андреевич.

— Ну вы же сможете ответить на все мои многочисленные вопросы? — может и не учтиво прерывать говорившего, но мне было всё равно. Я не от мира сего, во всех смыслах, так что пусть привыкают.

Граф не возмутился, а просто перевёл взгляд на Екатерину.

— Да, я хорошо ориентируюсь во всех дисциплинах, по крайней степени в рамках курса, но если не смогу ответить сама, то подключу коллег, — судя по выражению лица, ей понравилась моя дерзость. Феминистка, что ли? Хотя нет, уж очень тёплые взгляды она кидает на Рокотова, тут попахивает служебным романом или просто влюблённостью.

— А вы точно уверены, что у меня целитель? — мне самой нужно было подтверждение, ведь я не чувствовала своего полного дара, и других стихий тоже. Да и Юрий Андреевич постоянно посматривал на мою руку, ему явно хотелось перепроверить.

Граф достал знакомый прибор и приложил к руке, которую я протянула.

— Да, Анастасия Павловна, чистый целитель, — я услышала нотку радости в голосе жёсткого мужчины. Его лицо на несколько мгновений приобрело мягкость.

Да он красавчик! — внутри меня восхитилась Агнесса, а Настя просто улыбнулась.

— Мы с Павлом Алексеевичем покинем вас на некоторое время. А вы пока познакомьтесь поближе, — хозяин дома и Рокотов быстро покинули помещение.

— Присядем, — предложила я. — Может, изволите, чай? — решила поиграть в хозяйку.

— Не откажусь, — улыбнулась моя училка.

Выглянула в коридор, там чуть в стороне стояла служанка, видно, поставили для распоряжений. Я поручила ей принести чай и что-нибудь поесть, видно люди сразу с дороги к нам явились.

Когда я вернулась, Екатерина уже достала из сумки папку и просматривала листки бумаги.

— Вот, я подготовила вам список дисциплин, которые желательно изучить до поступления, — она подала мне листок. — Возможно, вы частично с чем-нибудь знакомы.

Отрицательно помотала головой, нельзя было палиться сразу. Я должна быть в полном неведении, ведь Настя в институте изучала только обычные предметы, магия из их жизни была полностью вычеркнута. Каковы причины я не знаю. Возможно, чтоб не возбуждать излишний интерес к внешней жизни, или боялись, что узницы как-то обойдут блокирующий браслет и начнут практиковать свой страшный дар, о котором я практически ничего не знаю.

*Магическая этика

*Рунология

*Артефакторика

*История магии

*Зельеварение

*Магическая биология

*Магическая каллиграфия

*Менталистика…

*Магическая риторика и т. д и тп…

И это, краткий курс?

Я подняла на наставницу удивлённые глаза.

— Глубокого изучения не будет. Наша задача — пробежаться по школьной программе и немного углубится в первый курс, чтоб вам было проще адаптироваться к учебному процессу. Не беспокойтесь, Анастасия, времени достаточно. Два месяца до конца семестра, потом ещё каникулы, которых, к сожалению, у вас не будет.

— И хорошо, я девять лет была на каникулах от реальной жизни, — я подняла глаза на Екатерину. Встретила пристальный, изучающий взгляд.

— Я рада, что вы настроены на учёбу, Анастасия. Занятия начнутся завтра. Всю необходимую литературу мы привезли с собой. От вас только желание познавать, которого, как вижу, достаточно и, терпение. Работать мы будем, для начала, по четыре часа, потом увеличим время занятий.

— Отлично!

Принесли чай со сладостями и небольшими бутербродами.

— Угощайтесь. Прошу прощения, но я пока ещё очень много ем, поэтому придётся проводить занятия с перерывами на еду.

— Я в курсе, Павел Алексеевич поведал.

Ага, а она вроде не в курсе, как много едят носители чёрной крови.

— А вы можете, хоть в общих словах рассказать о том, бывшем моём даре, — меня распирало от любопытства.

— Вы будете проходить теорию для всех магических дисциплин, в том числе и даре Чёрной крови. Вам придётся всю жизнь сталкиваться с его проявлениями, — она не ответила на мой вопрос и посеяла ещё больший интерес. — Но мы обязательно коснёмся этой темы.

Я хотела принудить рассказать сейчас хоть что-то, но вернулись мужчины.

Рокотов не дал бедной Екатерине даже чай допить. Сославшись на занятость, они быстро ушли.

Павел Алексеевич тоже откланялся и уехал на работу. А я осталась со списком предметов и чаем с вкусняшками.

Села в кресло и начала вчитываться в список. Теперь хоть что-то у меня есть, для размышлений. Первое, что привлекло — это рунология. В прежнем мире с рунами у меня ассоциировались только древние культы и небольшой параграф в истории магии, здесь же выделена целая дисциплина. Очень интересно.

Я вспомнила про странные узоры на браслете и сейчас внимательней на них посмотрела. Да, они реально походили на череду рун, сплетённых между собой. По какой-то причине этот мир пошёл другим путём. Одни вопросы, на которые хочется получать немедленные ответы. Сюда бы нашу магическую нейросеть, чтоб я могла задать эти вопросы… Мечта…

Магическая каллиграфия . Она скорей всего тесно связана с рунами, и это подтверждает мою теорию, что здесь всё на них завязано. Остальные дисциплины были понятны и привычны, вряд ли мне поведают что-то новое, но имитировать учебный процесс я буду, у меня просто нет выхода.

Я не могу уйти в глушь и растить в себе мага — одиночку, да и не хочу, всегда была социальным человеком и люблю общество. Да, есть ещё одна причина — отсутствие цели моего нахождения здесь. Я очень надеялась, что мне просто дали шанс прожить ещё одну жизнь, без всяких «но»…

Смысла разбирать остальные дисциплины не было, завтра мне должны всё растолковать. А сейчас даже не знала, чем заняться, от безделья я скоро озверею.

Хотя есть одна идея!

Нашла Елизавету Алексеевну, она сидела в малом кабинете на первом этаже и листала какие-то бумаги.

— Тётушка, простите, что отвлекаю от дел, но можно мне взять ключи от третьего этажа? — спросила спокойно, но не требующим отказа тоном.

— Следует Павла Алексеевича поставить в известность, — женщина не отказала, но это явна была попытка.

— Думаю, нет необходимости. Я имею право провести время с сестрой, какой бы больной она ни была. Если её жизнью не интересуются другие члены семьи — это их боль, — честно сказать, я не знала, что мной движет, прошлая «я», никогда не интересовалась проблемами других. А сейчас явно обвиняю домочадцев в малодушии… И, да, я преследовала одну цель, незамедлительно получить ключи и получила.

— Хорошо, — Елизавета Алексеевна недовольно сжала губы, но всё же протянула мне связку ключей.

Быстро поднялась на нужный этаж и, открыв дверь нужным ключом, не стала её запирать. Комната сестры, как и в прошлый раз, была приоткрыта. Она была погружена в полумрак, несмотря на то что на улице день. Там я увидела ту же картину, что и в прошлый визит.

Служанка встрепенулась и быстро встала, увидев меня. Я решила её не выгонять, у меня возникла другая идея.

— Окно открой, — приказала.

Девушка замешкалась, я даже заметила, как она неуловимо отрицательно мотнула головой, видно был запрет. Но посмотрев мне в лицо, пошла к окну, открыла полностью портьеры и приоткрыла одну створку, комнату сразу начала наполнять свежесть.

Невольно втянула воздух. Отлично!

— Ты знаешь, что за комнаты в этом крыле? — обратилась я к молчунье. На мой голос Полина стала шевелиться.

— Да, барыня, — прошептала служанка.

— Говори нормально.

— Не велено, барыня, — она съёжилась.

— Пока я нахожусь здесь, говори нормально.

— Как прикажете, барыня, — чуть срывающимся голосом, сказала девушка.

— Как звать?

— Нина, барыня.

Ещё одна невольница, — я с грустью вспомнила Софью.

— Возьми ключи и открой все комнаты, — протянула связку девушке. Она нахмурила брови.

— Есть запрет? — девушка кивнула. — Если тебе не велено туда входить, то не входи, я прошу только отпереть двери, чтоб я не возилась с замками.

Нина пошла на цыпочках.

Полина ворочалась и что-то лепетала. Как же они боятся, что она закричит и весь дом будет знать о её присутствии. А вот мне буквально захотелось, чтоб все услышали. Заткнули бедного ребёнка в угол и вычеркнули из жизни.

Я подошла к ней и всмотрелась. Нетипичное поведение, даже для больного, они явно её под чем-то держат, возможно, на препаратах. Она так быстрей умрёт, чем здоровье выправит. Возможно, это и есть цель. Мы сделали, что могли… — чем не оправдание бездействию. Я с силой сжала кулаки.

Решила, пока, не сеять панику в доме, просто займусь девочкой. Закрыла дверь и приступила к диагностике.

Ребёнок был недоразвитый во всех направлениях: тело едва дотягивало до шестимесячного ребёнка, возможно, из-за атрофированных мышц, — принудительной гимнастикой и массажем здесь и не пахло, в лучшем случае просто переворачивали и обрабатывали мазями. Отсюда голова смотрелась огромной, несмотря на проблемы череп продолжал расти.

Здесь я не стала осторожничать, как с тёткой, Полина ничего не расскажет. Жаль, я не могу внедрить в неё восстанавливающую структуру, пока не могу.

Взяла её за руку, на внутренней стороне запястья была нанесена тусклая тёмная руна, рисунок мне ничего не говорил, просто плавные переплетённые линии. Неужели они всё вручную наносят? Вкралось сомнение, уж больно на штамп походило. Я тоже пользовалась своего рода библиотекой штампов — заготовками блоковых структур. Но это немного другое — это больше похоже на технику контроля, когда мгновенно воссоздаёшь заученный кусок структуры. Ух, как я соскучилась по моим возможностям!..

А сейчас имеем, что имеем…

Такс, с чего начнём? Надо восстановить обменные процессы, иначе просто не хватит ресурсов на восстановление, пополнение извне мне пока недоступно.

Провозилась я больше часа, Нина так и не появилась, сто процентов стоит за дверью — от дрессированная девушка.

Успокоив Полину, и пошла смотреть, что скрывается за дверями. Открыла ближайшую: мрачно, безлико, что усугубляли задёрнутые портьеры. Сложилось впечатление, что мебель просто занесли и как попало распихали вдоль стен. Перешла в следующую комнату — та же картина, как и в соседней.

Когда я зашла в очередную комнату, всё встало на свои места.

Этот этаж недавно был обитаем, здесь проживало всё немалое семейство. А потом умерла мать, оставив после себя больного ребёнка, долги и кучу проблем. И что сделал хозяин? Да просто постарался отгородиться от всего этого и трусливо сбежал на нижний этаж. Но проблема не ушла, и, скорей всего, заходя сюда, он заново окунался в то страшное время, вместо того, чтоб просто пережить его.

Это была комната матери Насти, которая не казалась заброшенной, за ней явно следили, и я даже знаю кто. Светлая мебель, насыщенные и одновременно умиротворяющие цвета, она казалась воздушной по сравнению с остальными комнатами дома. Я не была в апартаментах братьев и сестры, но сомневаюсь, что даже покои Ольги хоть немного дотягивали до уюта, который наполнял это помещение.

И я теперь знаю, где буду жить.

Как и все жилые апартаменты, здесь тоже была спальня, не такая большая, как та, где живу я, и это хорошо. Смущало ли меня то, что это супружеская постель родителей Насти, да нисколько. Я же не заставляла менять кровать, когда въезжала в гостиницу или съёмную квартиру? И здесь было глупо. Согласится ли пустить меня сюда Павел Алексеевич, да пусть только слово против скажет, я его задавлю авторитетом, несмотря на малый рост и писклявый голос.

— Хорошо здесь, правда? — я слышала шаркающие шаги в коридоре и ждала, что тётя сюда зайдёт. Честно сказать, я готовилась к череде гневных слов.

— Да. Я здесь жить буду.

— Ты уверена? Отец может не позволить.

— Позволит. Я решила, что буду жить здесь!

— Ох, Анастасия, и характер у тебя, — сказала Елизавета Алексеевна с толикой порицания, но я слышала нотки одобрения.

— Какая жизнь, такой и характер, — а что я могла ещё сказать. — Тётушка, распорядитесь, что мои вещи перенесли сюда. Уборки не требуется, Нина хорошо следила за комнатой.

— Хорошо. С Павлом Алексеевичем сама будешь объясняться.

Кивнув, я взяла тётушку под руку и повела на выход. Надо было её сопроводить, а то ещё найдёт кучу причин, чтоб затянуть время до прихода хозяина. Поняв, что я её раскусила, сжала губы и поковыляла, по мне так слишком медленно, я видела, как она шустро перемещается, когда гоняет слуг.

Как ни странно, но мне стало легче, даже настроение поднялось. Хотя может, это Настя внутри меня радовалась, это она мечтала о встрече с мамой. Хоть так странно, но они станут ближе.

Спустившись на второй этаж, я не стала вести тётку на первый, а поймала первого попавшегося слугу и подвела к ней для распоряжений. Елизавета Алексеевна тяжело вздохнула и начала действовать. Видно, она до конца не понимала, зачем мне это, считая блажью капризной девчонки.

Я стояла в коридоре и следила за процессом. Из школы вернулась Ольга. Увидя, что выносят мои вещи, улыбнулась, но тут же напустила серьёзное лицо, вроде я не заметила мимолётной радости.

— Добрый вечер, Настя! Что происходит, ты куда-то уезжаешь?

— Нет, просто комнату меняю.

— И на какую? — непонимание. Ну да, свободных комнат на этаже не было, две гостевые занимали мы с тётушкой.

— На мамину, — я вложила в эту фразу всё, что чувствовала. Ольга изменилась в лице, у неё даже щека дёрнулась.

— А папенька знает о твоём решении?

— Не стоит отвлекать его от дел, — это было сказано для сестры. — Вернётся и сообщу.

Скептически ухмыльнувшись, Ольга прошла в свою комнату.

К ужину вернулись все, кроме отца. В столовой повисло тяжёлое молчание, даже балагуристый Сергей молчал. Своим поступком я разворотила не очень приятные воспоминания и обстоятельства. Сегодня все вспомнили о маме и сестре. Сомневаюсь, что они навещают Полину, да скорей всего даже не спрашивают, как она там.

— Я познакомилась с нашей сестрой, — решила их добить, пусть корчатся от неприязни к себе. — Вам следует её навещать, это поможет ей поправиться, — я специально сделала акцент не на разовое посещение.

Все промолчали. Скорей всего также промолчали, когда им предложили не навещать Настю. Забыли о бедной сестре и продолжили радоваться жизни. Эгоисты! Даже Сергей не смотрел на меня. Принудить их я не могу, но сделаю так, чтоб дом знал, — здесь есть ещё одна барыня!

Не знаю, правильно я поступаю или нет, ведь этим Полине не помочь, но может научу немного думать о ближних.

Я сглотнула комок в горле… Ведь это всё обо мне. Я никчёмная дочь, раз в год навещавшая родителей, видеозвонки для меня были хорошим подспорьем не утруждаться личными визитами. И брата я видела тоже только у родителей…

Впервые за последние дни у меня не было аппетита. Не стала мучить всех своим присутствием и ушла к себе, в новые апартаменты.

Перед сном зашла к Полине, поцеловала её в лоб. Странное дело, но я себя чувствовала вот таким же брошенным на произвол судьбы ребёнком. Вроде есть где жить, мягко спать, вкусно есть, но я искалеченная донельзя и завишу от окружающих.

Я понимала, что каким-то образом во мне страдает Настя, но ничего поделать не могла.

— Ничего, девочка, прорвёмся… — сказала я сама себе и забралась под одеяло.

Уже засыпая, я слышала, как тихо открылась дверь, тихие шаги остановились при входе в спальню. Я узнала по ним Павла Алексеевича. Хорошо, что он вернулся поздно, пусть всё осмыслит и завтра поговорим.