Протокол: Новый Архимаг

Глава 15 Магнит для…

Я едва успел вернуться в общежитие до того, как коридоры наполнились сонными студентами. Теперь я чуть лучше чувствовал изменения в теле — словно моя правая рука стала одновременно и привычной, и совершенно чужой. Она двигалась более плавно, пальцы сгибались с невероятной точностью, и я постоянно чувствовал какое-то странное покалывание под кожей.

Ради эксперимента я стукнул кулаком по стене. Обычно от такого удара я бы как минимум поморщился — бетон есть бетон. Но сейчас… абсолютно ничего. Кроме маленькой трещины на стене.

«Упс», — я быстро огляделся по сторонам, убеждаясь, что никто не видел.

«Поаккуратнее, чемпион, — заметила Алиса. — Твоя рука теперь как кувалда в хрустальном магазине. Ты либо всё переломаешь, либо научишься контролировать силу.»

«Это будет сложнее, чем я думал,» — мысленно ответил я.

К моменту, когда я добрался до комнаты, Серёга уже проснулся. Он копошился у своего шкафа, выбирая, что надеть.

— О, Сеня! — воскликнул он, увидев меня. — Ты куда в такую рань умотал? Сталкершу засек?

— Размяться ходил, — пожал я плечами.

— Ага, конечно, — Серёга подмигнул, натягивая футболку. — И поэтому у тебя такое довольное лицо, будто тебе горячая сосочка только что… ну, ты понял.

Он внезапно принюхался и поморщился:

— Боже, что это за запах? Как будто кто-то сдох, а потом ещё и…

— Это, наверное, от тебя, — быстро перебил я его. — Ты когда носки менял последний раз?

— Менял носки? — Серёга непонимающе посмотрел на меня, но потом просто пожал плечами. Он подхватил сумку с учебниками и направился к выходу.

— Я на завтрак. Идёшь? — спросил он, обернувшись.

— Нет, — я покачал головой, вспомнив предупреждение Алисы о еде. — У меня с желудком что-то… Только водички попью.

— Как знаешь, — пожал плечами Серёга. — Хотя сегодня блинчики!

Когда дверь за ним закрылась, я проверил туалет. Запаха не было… отлично. Кажется, Алиса не накосячила с расчетами.

До начала лекций оставалось чуть больше получаса, и я решил подготовиться заранее. Утреннее расписание предвещало двойную алхимию, так что стоило перечитать конспекты. К счастью, первая пара была у профессора Соколова, и я надеялся, что он не будет сильно придираться, учитывая наш вчерашний разговор.

Я сел за стол и начал перебирать свои вещи в поисках тетради.

— Ну что, — спросил я вполголоса, убедившись, что Серёга действительно ушел, — как думаешь, заметно, что со мной что-то не так?

«Внешне ты такой же лохматый недовыспавшийся студент, как и вчера. Если, конечно, ты не начнешь крошить стены голыми руками.»

— Очень смешно, — я закатил глаза и потянулся к связке ключей на столе.

И тут произошло нечто странное. Связка словно сама прыгнула мне в ладонь, прилипнув к правой руке будто намагниченная. Я удивлённо моргнул.

— Что за чёрт?

Я разжал пальцы, но ключи остались висеть на моей ладони, как приклеенные. Попытался стряхнуть их — не вышло. Ключи держались крепко, словно между нами возникла невидимая, но сильная связь.

«Ой…» — Алиса внезапно сделала вид, что изучает облака за окном.

— Алиса? — мой голос стал подозрительным. — Что происходит?

«Ну… понимаешь…» — она явно пыталась подобрать слова. — «Когда я говорила „ферромагнитная смола“, я имела в виду именно то, что сказала. Ферро. Магнитная.»

Я моргнул, осознавая всю ситуацию.

— Погоди, ты хочешь сказать, что моя рука теперь… магнит?

«Сюрпри-и-и-из!» — нервно улыбнулась Алиса, разводя руками. — «Я хотела сказать тебе, но ты так радовался своей суперсиле, что я не хотела портить момент!»

Я потёр переносицу свободной рукой:

— И что мне теперь делать? Ходить по академии и притягивать все металлические предметы в радиусе метра?

«Вообще-то, радиус действия примерно пятнадцать сантиметров,» — деловито поправила Алиса. — «И магнитное поле не настолько сильное, чтобы притягивать крупные предметы. Только мелочь — монеты, скрепки, ключи…»

— Всего лишь? — я саркастически улыбнулся. — А я уж испугался. Так это же просто отлично! Всего лишь все мелкие металлические предметы будут прилипать к моей правой руке. Ничего страшного!

«Зато подумай об удобстве!» — оживилась Алиса. — «Идёшь по улице, а мелочь сама в ладонь прыгает! Для бедного студента из Нижних кварталов — просто ништяк!»

— Алиса!

«Ладно-ладно, — она подняла руки в защитном жесте. — Я уже думаю над решением. Возможно, смогу создать что-то вроде экранирующего поля, чтобы блокировать магнитные свойства… Но это займет время.»

Я вздохнул и посмотрел на часы. До лекции оставалось двадцать минут. Делать нечего, придётся быть осторожным и следить, чтобы ничего металлического не прилипало к моей руке на виду у других студентов.

— Есть какие-нибудь рекомендации до тех пор? — спросил я, с трудом отлепив ключи от ладони и положив их обратно на стол.

«Носи перчатки?» — предложила Алиса с невинным видом.

— Сейчас не так холодно. Все решат, что я совсем поехал.

«Тогда держи правую руку подальше от металлических предметов. И не делай резких движений. Чем быстрее движение, тем сильнее магнитное поле.»

— Просто замечательно, — вздохнул я, засовывая тетрадь в рюкзак. — Супергерой, которого бы отвергли даже в третьесортных комиксах. Магнитный Человек, проклятие канцелярских товаров!

«Эй, не драматизируй!» — фыркнула Алиса. — «Зато ты теперь можешь пробить защитный покров Одарённого. Разве это не здорово?»

В этом был смысл. Я вздохнул и закинул рюкзак на плечо:

— Ладно, пойду попробую дожить до вечера, не привлекая внимания.

«Удачи, Магнитный Человек!» — хихикнула Алиса, и я закатил глаза, выходя из комнаты.

Утренняя лекция прошла на удивление спокойно. Соколов несколько раз бросал на меня внимательные взгляды, но ничего не говорил. Я старался сидеть подальше от металлических предметов и держать правую руку под столом.

Всё шло гладко, пока не наступило время записывать формулу. Я достал ручку и начал писать. И тут произошло непредвиденное — я слишком сильно надавил, и корпус ручки с хрустом сломался в моих пальцах. Чернила брызнули на тетрадь и белую рубашку.

— Зар-р-р-раза! — я дёрнулся, вскакивая с места.

Соколов прервал объяснение и повернулся ко мне:

— Что у вас там, Ветров? Решили заняться абстрактной живописью прямо во время моей лекции?

— Извините, профессор, — пробормотал я, вытирая чернила салфеткой. Без особого успеха. — Ручка сломалась.

— Ручки обычно не взрываются сами по себе, — скептически заметил Соколов, но в его глазах мелькнуло понимание. — Если только их не наполняют нитроглицерином, что я настоятельно не рекомендую делать.

По аудитории пробежал смешок.

— Могу одолжить свою, — шепнула сидевшая рядом девушка, протягивая мне запасную ручку.

— Спасибо, — кивнул я, осторожно беря её двумя пальцами левой руки. Девушка удивленно подняла бровь, но ничего не сказала.

«Это был всего лишь пластик,» — прокомментировала Алиса. — «Тебе нужна как минимум металлическая ручка. Или каменная…».

«Не помогаешь…» — буркнул я.

«Дыши глубже, Сеня,» — посоветовала Алиса. — «Это как в подростковом возрасте, когда вдруг вырастаешь на голову и начинаешь задевать дверные косяки. Просто нужно привыкнуть.»

К концу лекции я был весь на нервах. Контролировать новую силу оказалось сложнее, чем я предполагал. Пришлось постоянно следить за каждым движением, за каждым жестом, боясь что-нибудь сломать или к чему-нибудь прилипнуть.

Когда прозвенел звонок, я с облегчением выдохнул и начал собирать вещи. Но тут случилась ещё одна неприятность — лямка моего рюкзака, имевшая металлическую вставку, прилипла к моей руке. Я дёрнул сильнее и услышал треск рвущейся ткани.

— Да чтоб тебя! — я в сердцах пнул ножку стола.

«Эй, полегче,» — предупредила Алиса. — «Если ты сломаешь стол, это точно привлечёт внимание.»

Я глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Нужно было как-то пережить этот день.

К обеду ситуация только усугубилась. Я обнаружил, что помимо притягивания металлических предметов, моя рука теперь периодически «намагничивала» то, к чему прикасалась. Так, после практических занятий по алхимии в лаборатории к моей ладони прилипла пара металлических щипцов. И они слиплись. Я с трудом разъединил их, делая вид, что просто очень аккуратно с ними обращаюсь.

«Процесс стабилизации смолы в твоих костях ещё не завершён,» — объяснила Алиса, когда я наконец-то остался один в туалете и смог перевести дух. — «Магнитное поле пульсирует и колеблется. Думаю, через день-два всё должно нормализоваться.»

— То есть, я не буду притягивать металл всю оставшуюся жизнь? — спросил я, прикидывая, чем можно вывести пятно от чернил с рубашки.

«Нет, конечно! Я что, по-твоему, совсем дилетантка?» — возмутилась Алиса. — «Я уже работаю над решением. Мы можем создать нейтрализующее поле, которое будет компенсировать магнетизм. Просто на это нужно время.»

Я вздохнул и направился в столовую. Желудок требовал пищи, несмотря на утренние приключения с ферромагнитной смолой. Мне хотелось надеяться, что хотя бы обед пройдёт без происшествий.

Из-за голода и всех этих мелких неприятностей я был слегка на взводе.

Столовая гудела как потревоженный улей — сотни студентов пытались впихнуть в себя хоть что-то съедобное между занятиями. Воздух звенел от разговоров, смеха и отчаянных попыток опознать, что именно лежит в тарелке.

Я встал в очередь, оглядываясь в поисках знакомых лиц. Почему-то возникла надежда увидеть Киру, хотя я знал, что у неё сейчас должно быть очередное собрание студенческого совета.

«Не пялься так на каждую девушку, думая, что это она,» — Алиса материализовалась рядом, скрестив руки на груди. — «Выглядишь как влюбленный гусь.»

«От электронного гуся слышу,» — мысленно огрызнулся я. — «Хватит комментировать мою личную жизнь, ты хуже моей бабушки!»

Очередь двигалась со скоростью престарелой черепахи с артритом. Когда я наконец добрался до раздачи, то взял поднос левой рукой и выбрал блюда, не требующие использования ножа. Глядя на эту еду, даже Алиса промолчала из уважения к моей храбрости.

Расплатившись, я развернулся с подносом, высматривая свободное место. И тут меня буквально снесли с траектории.

— Посторонись, плебей, — холодно бросил парень, демонстративно толкнув меня плечом с изяществом бегемота в балетной пачке.

От неожиданности я едва не выронил поднос. Повернувшись, я увидел высокого парня в идеально выглаженной униформе с вышитым золотом гербом на нагрудном кармане. Его светлые волосы были уложены так, словно он только что вышел из элитной парикмахерской, а на пальце поблескивал массивный перстень с драгоценным камнем.

«Баронет Эдуард Стеллингер, — прокомментировала Алиса. — Третий сын барона Стеллингера, факультет магической дипломатии, специализируется на международном праве и впечатляющем объеме собственного эго.»

«Быстро ты справки навела…» — оценил я.

«Пока ты спал, я изучила базу данных академии. Полезно знать, с кем имеешь дело. Особенно если этот кто-то считает, что солнце встает, чтобы посмотреть на него.»

За спиной Стеллингера, как обычно, маячили двое прихлебателей — сыновья каких-то мелких дворянчиков, которые следовали за ним с преданностью плохо дрессированных пуделей.

И что эти благородные судари забыли в обычной столовке для простолюдинов?

— Ох, прости, — я широко улыбнулся, обнажая зубы. — Не заметил тебя за твоим раздутым самомнением.

Стеллингер замер и начал медленно поворачиваться ко мне со скоростью и грацией проржавевшего робота. Его брови взлетели к линии роста волос в искреннем удивлении — видимо, не привык, что ему отвечают, а не падают ниц.

— Повтори, что ты сказал, мусор? — его голос стал тише, что было опаснее громких угроз.

— Это же Ветров, отбитый из Нижних кварталов, — проблеял один из прихлебателей, заикаясь как сломанный метроном. — Эдик, ну его, он даже на Страхова пёр…

— Слух подводит? — я картинно наклонил голову. — Уши от дерьма давно не чистил?

«Сеня, может, не стоит?» — с сомнением произнесла Алиса. — «Или мне уже начинать сочинять эпитафию для твоего надгробия?»

«Всё в порядке,» — мысленно ответил я. — «Не бойся».

«Ты самоубийца! Как ты вообще дожил до сего дня?»

Стеллингер сделал шаг ко мне, вскинув подбородок так высоко, что мог бы рассматривать потолок.

— Ты хоть представляешь, с кем разговариваешь, отброс? — процедил он сквозь идеально выровненные зубы.

— С человеком, который считает, что титул отца даёт право быть мудаком международного класса? — я продолжал улыбаться, наслаждаясь каждым оттенком гнева на его лице.

Вокруг нас начала собираться небольшая толпа зрителей с энтузиазмом, достойным премьеры в театре. Никто не вмешивался, но все с интересом наблюдали за развитием конфликта. Столкновения между аристократами и простолюдинами всегда привлекали внимание.

— Кхм-кхм… — раздался негромкий кашель, достойный профессионального оперного певца.

Я скосил глаза и заметил, что за соседним столиком сидел невысокий пожилой мужчина с абсолютно седой бородкой и взглядом, способным заморозить лаву. Один из преподавателей смотрел на нас поверх очков с таким выражением, что температура в столовой, казалось, упала на несколько градусов. А некоторые студенты начали искать свитера.

Преподаватель не произносил ни слова, просто постукивал пальцем по столу с точностью атомных часов…

Стеллингер тоже заметил преподавателя. Его лицо на мгновение утратило высокомерное выражение, как будто у него отобрали любимую игрушку.

— Ты пожалеешь, — он смерил меня презрительным взглядом, но затем, видимо, решил, что публичный скандал ниже его достоинства. — Идём, — бросил он своим прихвостням и пошел прочь.

«Пронесло… Можно выдохнуть и поменять подгузник,» — Алиса с облегчением приложила руку к сердцу.

Найдя свободное место, я сел и только собрался приступить к обеду, когда заметил странный блеск на внутренней стороне правой ладони. Раскрыв руку, я с изумлением обнаружил… золотой медальон на расстегнутой цепочке, прилипший к моей коже.

«Упс,» — Алиса тихо присвистнула. — «Кажется, твоя рука решила заняться карманными кражами.»

Золото вроде не магнитится, но… Скорей всего амулет был не чисто золотой, а сплав золота с ферромагнитными металлами. Может, в нем были отдельные детали из никеля или латуни.

— Чёрт! — я попытался стряхнуть медальон, но тот словно прирос к моей ладони. — Как это вообще произошло?

«Магнетизм, босс,» — пожала плечами Алиса. — «Медальон оказался достаточно близко к твоей руке, и его просто притянуло. Видимо, лежал в чьем-то кармане. И решил, что ты ему симпатичнее».

— Да твою ж… — я попытался спрятать медальон в карман, но тот упорно возвращался к ладони с преданностью голодного щенка.

Воровство — это очень серьезный проступок, да еще и родовая реликвия… Тяжелая статья, можно вылететь из Академии в два счета.

«Можешь попытаться вернуть его, сказать, что нашёл на полу,» — предложила Алиса. — «Или оставить себе как трофей.»

— Не собираюсь я воровать, даже у богатеньких аристо, — я оглянулся, пытаясь найти владельца. Может быть он заметил пропажу и сейчас недоуменно оглядывается?

На крайний случай можно просто отдать медальон сотрудникам администрации.

И в этот момент наши взгляды встретились. Баронет Стеллингер с открытым ртом уставился на медальон в моей руке, как будто увидел призрака своего прапрадедушки. Его лицо медленно, но верно наливалось яростным пунцовым цветом, проходя все оттенки от розового до бордового.

Так это его цацка?

«О-о-о, кажется, сейчас будет весело,» — протянула Алиса с неподдельным интересом.

Стеллингер резко встал из-за своего стола и двинулся в моем направлении, будто на пружинах. Каждый его шаг был наполнен такой яростью, что, казалось, пол должен был трескаться под его ногами. За ним, как марионетки на невидимых ниточках, потянулись его приятели.

— Вор! — прошипел он, подходя к моему столу. Его дрожащий от гнева палец указал на медальон. — Я знал, что от вас, отребья из Нижних кварталов, ничего хорошего не дождешься, но чтобы воровать родовую реликвию прямо в академии! Это новый уровень наглости даже для подзаборной швали!

Столовая затихла. Десятки глаз устремились на нас.

«Сеня, тут может быть проблема,» — предупредила Алиса тоном человека, наблюдающего за приближающимся ураганом. — «За кражу родовых ценностей могут и из академии выпереть. Без всяких выговоров.»

«Я в курсе, спасибо за ценное напоминание.»

— Я не воровал твой медальон, — я старался говорить спокойно, хотя внутри всё кипело от несправедливого обвинения. — Он лежал на полу, и я его подобрал. Собирался найти владельца.

— Лежал на полу⁈ — Стеллингер рассмеялся, и этот смех больше напоминал лай. — Ещё скажи, он сам расстегнулся и полетел к тебе в ладонь, как к магниту?

«Технически, именно это и произошло,» — заметила Алиса. — «Твоя правда случайно оказалась глупее, чем любая ложь!»

— Слушай, — я поднялся со своего места, сжав в кулак правую руку с прилипшим к ней медальоном. — Я действительно собирался вернуть его. В отличие от некоторых, меня научили возвращать чужие вещи.

— Лжец! — Стеллингер сделал ещё шаг ко мне, и теперь нас разделял только стол. — Ты украл его, когда толкнул меня, карманник недоделанный!

— Я толкнул тебя? — я не верил своим ушам. — Это ты практически снёс меня с дороги!

— Ещё и наглый, — презрительно скривился баронет, словно проглотил лимон. — Знаешь, что бывает с ворами в некоторых странах? Им отрубают руки.

Он произнёс это с таким удовольствием, словно хотел сам кому-нибудь руку отчекрыжить. В его глазах мелькнуло что-то опасное, что-то, выходящее за рамки обычного высокомерия.

«Он не шутит,» — напряжённо произнесла Алиса. — «Чую всплеск гормонов, его эмоциональное состояние нестабильно. Судя по ритмике нейронных импульсов, у него в голове сейчас играет имперский марш из Звездных войн.»

Я незаметно перенёс вес на переднюю часть стопы, готовясь если не к бою, то хотя бы к уклонению. Правая рука пульсировала, словно предвкушала возможность проверить свою новую силу на благородной челюсти.

— Верни мне медальон немедленно, — потребовал Стеллингер, протягивая руку. — Иначе я лично прослежу, чтобы тебя выкинули из академии и вернули туда, где тебе место — в сточную канаву Нижних кварталов.

— Да забирай, — я пожал плечами и протянул ему руку ладонью вверх. — Ваша истерика, сударыня, начинает утомлять. Может, валерьянки?

— И извинись, — потребовал он, с некоторым усилием отлипив медальон от моей руки. В его глазах на мгновение мелькнуло удивление. — На коленях. Немедленно. И поцелуй мой перстень, когда я милостиво позволю.

— Губу закатай, — медленно произнес я, глядя ему в глаза. — Дерьма кусок. Иначе она отвалится от перегрузки.

Но Стеллингер вместо новой порции оскорблений лишь злорадно оскалился. Вместо ответа он с театральной медлительностью снял с руки перчатку… и бросил мне ее в грудь с драматизмом оперной дивы.

— Семён Ветров, — пафосно произнес он. — Я вызываю тебя! На поединок!

И тут в столовой воцарилась полная тишина.

— Конец плебею… — донеслось до меня шепотом, больше похожим на задушенный писк. — Вызов получил. Уже готовлю некролог для студенческой газеты…

Стеллингер смотрел на меня с видом победителя лотереи, сорвавшего джекпот. Словно уже втоптал меня в грязь и заставил вылизывать ботинки до зеркального блеска.

Глядя ему в глаза, я молча наклонился… и подобрал перчатку. Она на ощупь была такой мягкой, будто ее еженедельно массировали в альпийском молоке.

— Вызов принят, — ответил я с легкой улыбкой.

Глаза Стеллингера округлились, как у совы, внезапно осознавшей, что она боится темноты. Тишина в столовой стала такой оглушительной, что было слышно, как в окно бьется одинокая муха. Очевидно единственная, кто не потерял дар речи.

«Ах…» — Алиса театрально завалилась в обморок, сделав в падении три пируэта.