Протокол: Новый Архимаг

Глава 16 Приемлемые условия

Драки в академии были запрещены. Примерно с той же строгостью, с какой запрещено ковырять в носу на официальных приёмах — все делают, но никто не признаётся. За одним торжественным исключением — дуэли. Это был священный ритуал, реликтовый механизм для выпуска пара, позволяющий аристократам элегантно бить друг другу морды. Не теряя при этом фамильной чести и остатков зубов.

Простолюдинам тоже можно было кинуть вызов, но так обычно не делали — это считалось позорным, ниже достоинства аристократа. Примерно как вызвать на стрелку хромую бабулю. Но Стеллингер, кажется, впал в такую ярость, что забил на все условности.

И вот в чём была главная загвоздка — отказать было нельзя. Простолюдин без хозяина, в случае отказа, автоматически становился собственностью дворянина, который бросил ему вызов. Холопом без всяких прав, чем-то вроде говорящей мебели с особо печальной судьбой.

Вроде бы это можно было оспорить в суде или ещё как-то отклонить… но я был не силен во всех этих юридических нюансах. На адвоката у меня денег всё равно не было. Разве что бутербродом с сыром оплатить услуги первокурсника юрфака.

Обычно простолюдины кланялись, извинялись и признавали свою неправоту быстрее, чем таракан убегает от тапка. Давали пнуть себя под задницу, чего и хотел баронет.

Я же взял и поломал всю систему, подняв перчатку и приняв вызов.

Столовая застыла в оглушительной тишине. Даже муха перестала биться в окно, впечатлённая происходящим. Я стоял напротив Стеллингера, всё ещё держа его дурацкую перчатку. Та пахла такими дорогими духами, что один флакон, вероятно, стоил как вся моя одежда. И почка на чёрном рынке.

«Сеня… ты хоть понимаешь, что сделал?» — в голосе Алисы звучала смесь ужаса и восхищения. Как у человека, наблюдающего за падением метеорита прямо на свой огород.

«Принял вызов, — мысленно ответил я. — Не собираюсь я перед этим дятлом извиняться. Будто я и правда что-то украл…».

Стеллингер выглядел так, будто только что проглотил живую лягушку. Его лицо выражало крайнюю степень изумления с примесью ярости и… неуверенности? На такой поворот событий он явно не рассчитывал.

— Кхе-кхе, — пожилой преподаватель снова деликатно кашлянул, поднимаясь со своего места.

Это был профессор Велегжанинов с факультета магической дипломатии, известный своей педантичностью и строгостью.

— Я так понимаю, господа, что у нас намечается дуэль? — произнёс он. Голос профессора звучал спокойно, но с нотками усталого раздражения — словно он пришёл поесть супчика в тишине, а тут какие-то дети не поделили слюнявчик.

— Этот… этот вор принял мой вызов! — выпалил Стеллингер, указывая на меня дрожащим пальцем. Если бы взгляды могли превращать людей в пепел, от меня бы осталась только кучка пыли и удивлённая улыбка.

— Я вижу, — кивнул Велегжанинов, поправляя очки. — Поразительная наблюдательность, молодой человек. Вам бы в сыщики. И в свете данных обстоятельств, позвольте вам напомнить о двух вещах. Во-первых, до начала занятий осталось… — он взглянул на часы с педантичностью атомных часов, — сорок три минуты и восемнадцать секунд. А во-вторых, я не успел доесть свой борщ, который, позволю себе заметить, сегодня особенно удался.

Все в столовой замерли, не понимая, к чему ведёт профессор. Некоторые студенты уже мысленно ставили ставки на то, чем закончится эта ситуация. А некоторые, кажется, подумывали о том, чтобы сходить за едой на вынос и не пропустить представление.

— Поэтому я предлагаю следующее, — Велегжанинов обвёл взглядом нас обоих. — Вы оба спокойно доедаете свой обед. Я — свой борщ, который уже успел остыть до температуры айсберга, погубившего Титаник. После чего мы все вместе отправляемся на четвёртую тренировочную площадку, где в соответствии с правилами академии проведём официальную дуэль. Возражения есть? Нет? Вот и чудесно.

— Но профессор… — начал было Стеллингер.

— У вас есть выбор, молодой человек, — голос Велегжанинова стал ещё тише, что было верным признаком надвигающейся бури. — Либо мы следуем протоколу, либо я, как представитель администрации, сейчас же запрещаю поединок и назначаю вам обоим по сто штрафных баллов за нарушение правил академии. И, уверяю вас, ваш отец будет не слишком доволен. Особенно когда получит письмо с подробным описанием того, как его наследник срывает преподавателю обеденный перерыв.

Стеллингер побледнел и с трудом выдавил:

— Хорошо, профессор. Я согласен подождать.

— Отлично, — Велегжанинов кивнул и повернулся ко мне. Лицо у него было… будто ему предложили выбрать между повешением и расстрелом. — А вы, Ветров?

— Меня всё устраивает, — я пожал плечами. — Я даже не успел начать обед. А голодный я так зверею, что могу баронета вместе с сапогами схарчить. Надеюсь, они не из крокодиловой кожи? У меня на нее аллергия.

Послышались смешки. Кто-то подавился компотом. Две девушки уронили подносы, создав звуковое сопровождение, достойное эпической драмы. Стеллингер смотрел на меня так, словно хотел лично провести мне лоботомию ржавой ложкой. Остальная столовая замерла в благоговейном шоке.

«Смотри-ка, — шепнула Алиса в моей голове. — Ты только что стал причиной первого в истории академии случая, когда студенты добровольно отказались от обеда ради зрелища. Это надо в книгу рекордов занести».

— Вот и чудесно, — профессор обвёл взглядом столовую, как дирижёр, завершающий симфонию. — А остальные могут вернуться к своим делам. Представление окончено.

Студенты медленно начали рассаживаться по местам, но атмосфера в столовой совершенно изменилась. Все переговаривались шёпотом, бросая взгляды то на меня, то на Стеллингера. Некоторые уже доставали коммуникаторы. Чую, новость разлетится по академии со скоростью эпидемии гриппа в детском саду.

«Ну ты и вляпался. А как же конспирация?» — прокомментировала Алиса, паря над столом, пока я пытался доесть обед. — «Кстати, мои поздравления. В этой дуэли может быть шанс. Он наверняка ожидает, что раздавит тебя за секунду, как таракана тапком, а с твоими новыми способностями…»

«Если он будет как Рогов, — задумался я, пережевывая обед. — Или даже чуть сильнее… то осилю без проблем.»

«Ага… В конце концов, твоя новая рука может легко открыть консервную банку без открывалки. К такому Стеллингер явно не готов.»

«Как и его черепушка…»

«Прозвучало кровожадно… Если что, тебе не нужно его убивать. Достаточно вывести из строя или заставить сдаться. Наверное.»

«Я в курсе».

«Хотя мне бы понравилось, если бы ты его немножко помял. Нежно, как подушку перед сном. Так, чисто в воспитательных целях. Чтобы привить парню уважение к чужому личному пространству».

К тому времени, когда мы со Стеллингером прибыли на четвёртую тренировочную площадку, там уже собралась приличная толпа. Казалось, новость о дуэли между аристократом и простолюдином распространилась по академии со скоростью света. И на бесплатное шоу пришли вообще все, включая призрак покойного завхоза.

Студенты заполнили трибуны, шумно переговариваясь и делая ставки с азартом завсегдатаев подпольного казино. Я слышал, как кто-то предлагал коэффициент 12 к 1 на мою победу. Даже захотелось поставить на себя — можно было бы неплохо заработать, если выйду победителем.

Но с деньгами у меня было туго, как со скромностью у среднестатистического аристократа…

Профессор Велегжанинов уже ждал нас в центре площадки. На его лице застыло выражение, будто его вынудили наблюдать за детским утренником в роли почётного гостя. Рядом с ним стояли двое медиков в белых халатах, готовых собирать то, что останется от дуэлянтов. И трое сотрудников службы безопасности в синей форме. Предположительно чтобы не дать зрителям растащить эти останки на сувениры.

— А, вот и наши дуэлянты, — произнёс профессор, когда мы со Стеллингером подошли ближе.

За спиной баронета, как обычно, следовали его дружки с невероятно надменными лицами. Будто они родились с серебряными ложками, застрявшими не во рту, а в другом, менее почётном месте.

— Начнём с формальностей, — продолжал профессор. — Господин Стеллингер, ваши секунданты?

— Сударь Дереваль и сударь Тимисский, — Стеллингер кивнул на своих прихвостней, которые чразу приосанились.

— Отлично, — Велегжанинов повернулся ко мне. — А ваши, сударь Ветров?

— У меня нет секундантов, — я пожал плечами. — Не успел своих верных вассалов оповестить. Ах да, у меня же их и нет…

— В таком случае, — Велегжанинов кивну. — Их обязанности возьмут на себя представители службы безопасности, как того требует протокол. Сударь Ветров, поскольку вызов был брошен вам, выбор оружия за вами.

Я на мгновение задумался, словно передо мной стоял сложнейший философский вопрос. Вариантов было не так много, учитывая мои новые способности.

— Кастеты, — сказал я.

«Умно, — одобрила Алиса. — Оружие пролетариата. Примитивно, но чертовски эффективно. Ты буквально говоришь ему: „Забудь про свои фехтовальные уроки и танцы с бубном, сейчас мы будем выяснять отношения по-нашему, по-уличному“. К тому же, это отличный способ оставить на его аристократической физиономии автограф. Персональный, отпечатанный.»

— Кастеты, — повторил Велегжанинов, делая пометку в планшете. — Теперь о дополнительных средствах. Желаете ли вы использовать магические артефакты в поединке?

«Сеня,» — быстро вмешалась Алиса, — «скажи „один усиливающий артефакт класса С“. Их, к слову, можно проносить на территорию Академии.»

— Один усиливающий артефакт класса С, — произнёс я, глядя прямо на Стеллингера с доброй улыбкой.

— Дополнительные условия?

— Никаких боевых заклинаний, — сказал я. — Только сила и чистая энергия.

— Принято, — профессор повернулся к Стеллингеру: — Баронет?

Лицо аристократа исказилось презрительной усмешкой:

— Никаких артефактов, — фыркнул он. — И никакого оружия мне не надо, — он демонстративно снял пиджак и закатал рукава рубашки с грацией стриптизёра-любителя. — Я изобью этого вора до полусмерти голыми руками без всякой боевой магии. Так сказать, в семейных традициях предков.

«Какое благородство!» — с сарказмом протянула Алиса в моей голове. — «Он настолько уверен в себе, что готов бить тебя исключительно собственными, надо полагать, маникюренными руками. Это как если бы тигр из вежливости решил не использовать клыки, а просто защекотать жертву до смерти.»

«Только вот наш тигр, кажется, забыл, что иногда даже у хомячков бывают очень острые зубы, — я усмехнулся. — Особенно когда им нечего терять. Кроме своей жалкой стипендии и последней пачки лапши.»

— Без оружия, без артефактов, — Велегжанинов невозмутимо продолжал заполнять протокол.— И, наконец, каковы условия победы и что получает победитель?

Я не медлил с ответом, словно заранее продумал свою стратегию:

— Десять тысяч кредитов и публичные извинения за ложные обвинения в воровстве. И, пожалуй, письменное обязательство никогда больше не использовать свои туфли как зеркало для подглядывания под юбки студенток.

Стеллингер расхохотался так, словно я рассказал самую смешную шутку в мире:

— Десять тысяч кредитов? У нищеброда вроде тебя таких денег нет и быть не может! Может, ты ещё и мой родовой замок себе потребуешь в качестве летней резиденции?

— Если я проиграю, — спокойно ответил я, словно обсуждал прогноз погоды на завтра, — оформляйте на меня микрокредит под проценты как у кровопийц. Баронет получит свои деньги сразу, а я буду выплачивать долг до конца своих дней.

— Пойдет, — Стеллингер растянул губы в злой ухмылке. — А в случае твоего поражения, помимо денег, ты публично вылижешь мои ботинки. Прямо здесь, перед всеми.

Велегжанинов нахмурился так, что его брови почти соединились на переносице, образовав одну сплошную мохнатую гусеницу:

— Господин Стеллингер, подобные условия неприемлемы. Они унижают человеческое достоинство и нарушают этический кодекс академии.

— Либо такие условия, либо никакие, — упрямо заявил Стеллингер. — Я имею право требовать компенсацию за моральный ущерб от оскорбления моей чести. К тому же, я уверен, что пролетарий будет счастлив наконец-то заняться чем-то, к чему он действительно имеет призвание.

Я почувствовал, как внутри разгорается гнев, подобный лесному пожару. Впрочем, я быстро унял его, как опытный укротитель диких зверей. Пусть думает, что загнал меня в угол — это только сделает его поражение более сладким.

— Меня устраивают эти условия, профессор, — неожиданно для всех произнёс я с безмятежностью буддийского монаха. — Но только если они зеркальные. В случае моей победы баронет продемонстрирует всем гибкость своего языка на моих ботинках. Думаю, публике понравится. Язык у него вроде достаточной длины.

На трибунах послышались смешки, переходящие в откровенное хихиканье. Лицо Стеллингера слегка побагровело, напоминая цветом перезрелый помидор.

«Отличная мотивация, босс», — раздался в голове голос Алисы. — «Я уже вижу заголовки в „Академическом Вестнике“: „Студент-простолюдин рискнул репутацией ради возможности унизить аристократа через чистку обуви“. Это так… по-геройски».

Я же лишь мысленно хмыкнул.

— Что ж, если обе стороны согласны… — Велегжанинов сделал ещё одну пометку, словно подписывал смертный приговор. — Дуэль состоится здесь и сейчас. Победителем считается тот, кто заставит противника признать поражение, выведет его из строя. Или, по решению медиков, сделает продолжение поединка невозможным.

Я окинул взглядом трибуны и заметил, что зрителей стало ещё больше. Казалось, вся академия собралась посмотреть на необычное зрелище. Такое ощущение, что я попал на римскую арену, только без львов и гладиаторов. Хотя Стеллингер вполне сошел бы за гиену.

Среди знакомых лиц я разглядел Макса Рогова и Тимура Кайлова, сидящих в первом ряду с видом заговорщиков. Страхова с ними не было, что несколько удивило меня — неужели брезгует смотреть на борьбу низших существ?

Киры я не заметил. Но, уверен, она где-то здесь.

«Алиса, закончила аналитику?» — спросил я, разминая плечи.

«Ага, наш баронет будет посильнее Макса Рогова,» — ответила Алиса после короткой паузы. — «У него защитный покров класса С+, плюс Дар Кристаллизации. И он тренированный боец, в отличие от Рогова, который, кажется, тренировал только свое высокомерие. Это будет непросто. Но и ты у нас теперь практически тиранозавр. Правда, с короткими передними лапками.»

«Справлюсь,» — уверенно ответил я.

«Почему ты так уверен?» — В голосе Алисы звучало удивление. — «У тебя что, появилась новая суперспособность — супероптимизм в безнадёжных ситуациях?»

«Я чувствую это.»

«О-о-о-о-о, ну раз чу-у-у-у-у-у-у-увствуешь… — протянула Алиса, не скрывая сарказма. — Тогда ладно. Тогда все в порядке. Я думала, нам нужен был план, но раз ты ЧУВСТВУЕШЬ, то я спокойна».

Двое сотрудников службы безопасности подошли к нам с ручными сканерам — стандартная процедура перед началом поединка, чтобы убедиться, что никто не нарушает правила.

Один из них провёл сканером вдоль тела Стеллингера.

— Чисто, — объявил он. — Никаких запрещенных артефактов.

«Только зашкаливающий уровень ЧСВ, но это сканер не фиксирует», — Алиса хихикнула.

«А мою руку они не засекут?» — спохватился я.

…Вот об этом я не подумал. Вся моя лихая задумка сейчас могла закончиться на диагнозе «незаконная модификация, добро пожаловать в карцер».

«Спокойно, босс,» — раздался в голове голос Алисы. — «Я уже взломала их сканер. Теперь он будет показывать им только рецепт бабушкиного пирога и прогноз погоды на Марсе. Они будут в восторге.»

«Ты серьезно что ли?»

«Конечно, — последовал ответ. — Я ж галактический хакер, ты забыл что ли?»

Второй сотрудник подошёл ко мне и активировал сканер, словно проверял курицу на готовность в микроволновке. Устройство издало тихий писк, и на его экране отобразилась какая-то информация. Сотрудник нахмурился.

«О, смотри-ка, как напрягся. Кажется, пытается понять, почему твой позвоночник состоит из дрожжей, муки и небольшого шанса на осадки в виде метеоритов.»

— У Ветрова обнаружен кристалл с тауматургической энергией класса С, — сообщил сотрулник, глядя на дисплей. — Показатели в рамках заявленного.

— В общем, ничего запрещенного, если не считать его самоуверенной ухмылки, — кивнул Велегжанинов.

«Ну вроде прокатило» — напряжённо прошептала Алиса. — «Если серьезно, я позаботилась, чтобы меня приняли за обычный разрешенный артефакт».

«Так ты не артефакт,» — мысленно возразил я. — «Ты часть меня. Как мое третье легкое.»

«У тебя нет третьего легкого, Сеня!»

«У меня теперь много чего есть, о чем я не знал неделю назад.»

— Этот тот самый усилитель, о котором я предупреждал, — сказал я.

— Принято, — кивнул профессор.

Один из безопасников выдал мне кастет. Прочный, блестящий, идеально лег в ладонь — как будто всю жизнь только и ждал момента встречи с высокомерной челюстью.

Велегжанинов вывел нас на центр площадки:

— Дуэлянты, займите позиции. По моему сигналу начинайте. И пусть победит сильнейший, как сказал бы… — он на секунду задумался, — не важно кто. Но сказал бы точно.

Мы со Стеллингером встали друг напротив друга на расстоянии нескольких метров. Я чувствовал, как адреналин начинает разливаться по моему телу, а правая рука слегка пульсирует, будто предвкушая схватку.

«Не беспокойся насчет его защитного покрова. Думаю, ты его пробьешь,» — подбодрила Алиса.

«Я знаю,» — ответил я, принимая боевую стойку. — «Сейчас посмотрим, чего стоит родословная этого пуделя….»

Стеллингер тоже приготовился. Вокруг его тела начало с треском формироваться едва заметное бирюзовое свечение — защитный покров Одарённого активировался. Баронет двигался с уверенностью человека, привыкшего побеждать. Интересно, сколько простолюдинов он уже избил для поддержания своего аристократического эго?

— Готовы? — спросил Велегжанинов, глядя на нас обоих.

Мы кивнули.

— Начинайте!

Стеллингер не стал тратить время на разведку. Он сразу рванулся вперёд с впечатляющей скоростью — почти как моя бабушка, бегущая к последнему автобусу.