Роза Иллиана

— Завтра с первыми лучами солнца, — подтвердил он. Она уже собиралась отвернуться, но он опять задержал её.

— Вы упомянули агентов, с которыми мы встретимся. Они пользуются вашим доверием?

— Да, — отозвалась она. — Пользуются. Они мои друзья, и я с нетерпением жду новой встречи с ними. — Она почувствовала мнение Каменного Сердца на этот счёт: чем меньше у тебя друзей, тем меньше балласта ты тащишь за собой, тем меньше тебя можно шантажировать. «Тогда ты должен быть доволен», — с горечью подумала она. «Я потеряла почти всех». Как обычно, ответа она не получила. Она кивнула майору и направилась в деревню, где для неё приготовили комнату в пустом постоялом дворе. Она честно очень сильно устала, и если они завтра отправятся в путь, она хотела хорошо выспаться.

Но из этого ничего не вышло. Герлон перехватил её как раз в тот момент, когда она собиралась войти на постоялый двор.

— Хорошо, что я вас встретил, сэра, — поприветствовал он, схватив её за руку и отведя в сторону.

— Капрал Лоска говорит, что те, кто выживет сегодня, почти наверняка оправятся от яда.

— Отрадно слышать, — ответила Лиандра, гадая, чего от неё хочет священник.

— Да, — согласился молодой человек. — Боги услышали наши молитвы. По крайней мере, большинство из них. Но есть и те, кто не переживет эту ночь.

— Это… печально, — промолвила она, — Что вы хотите от меня, брат Герлон?

— Вы не могли бы помочь и в молитве проводить умирающих к Сольтару?

— Вы хотите, чтобы я составила компанию умирающим? — в ужасе спросила Лиандра. Не так она представляла себе остаток дня.

Молодой священник серьезно кивнул.

— Или у вас есть более важные дела? Я понял, что в Лассандаар мы отправимся только утром, и решил, что ещё есть время утешить умирающих.

Что ей ему ответить?

— Хорошо, Герлон, — вздохнула она. — Ведите меня к ним.

«Впусти меня, тогда ничего не почувствуешь», — почти услышала она обещание Каменного Сердца. Она огляделась вокруг и обнаружила дежурившего за стойкой легионера в опустевшем постоялом дворе.

— Присмотрите за ним для меня, ладно? Или отдайте майору Меча Бликсу, когда увидите его, — попросила она, положив меч на стойку и следуя за нетерпеливым священником.

— Вы выглядите уставшей, — приветствовал её майор Меча на следующее утро, пока она ещё затягивала подпругу на лошади. Она долго думала о том, чтобы взять с собой Каменное Облако, но грифон часто заставлял бежать в дикой панике не только лошадей. Кроме того, в окрестностях Лассандаара можно было ожидать еще больше летающих змей. А в предстоящей задачи скрытность была лучше, чем гордая схватка в небе, тем более что враг наверняка знал, где в данный момент находится рота.

Пока они думали, что Пятая рота Второго легиона Быков находится в лагере, возможно, будет даже легче оставаться незамеченными. Поэтому она поедет на лошади. Она затянула пряжку, подождала мгновение, пока лошадь выдохнет и затянула сильнее, затем повернулась к майору.

— Вам просто так кажется, — солгала она. — Ваши люди нашли мне кровать, которая оказалась лучше, чем я ожидала. — По крайней мере, это было правдой. Вот только она не сомкнула глаз.

Хавальд ненавидел наблюдать за тем, как умирают люди. Пока она укрывалась за Каменным Сердцем, ей было трудно его понять. Люди умирали, так был устроен мир. Но с тех пор, как она держала руки умирающего молодого солдата, едва ли старше семнадцати лет, пока тот считал её своей сестрой, которую он умолял о прощении, она стала смотреть на это по-другому. Она забыла, как отчётливо ощущается смерть, как много забирает с собой душа, покидая бренное тело. Но никто из солдат не ушёл добровольно, каждый из них боролся за жизнь. Как и тот сварливый солдат, который принял её за ангела. Это была долгая ночь, которая сильно её встревожила.

— Я только что встретил Герлона за завтраком, — упомянул майор, окинув её оценивающим взглядом. — Он сказал, что сегодня ночью вы выполнили работу Астарты. Четверо из тех солдат, которые, как он думал, отойдут к Сольтару, смогли, благодаря вашей заботе, набраться достаточно мужества, чтобы вернуться к жизни.

— Я сделала то, о чём он меня просил, — грубо ответила она. — Но сейчас пора заняться другими делами.

Майор Меча сделал шаг назад и слегка поклонился.

— Как пожелаете, сэра. Он развернул свою лошадь и сел в седло. — Герлон и тёмная эльфийка уже ждут нас у святилища.

Лиандра кивнула. «Пусть чувствует себя отвергнутым», — упрямо подумала она и села на лошадь. В конце концов, она не приглашала его фамильярничать с ней. «Он только справился о твоём самочувствии», — запротестовал другой голос.

— Боги! — выругалась она. Именно в этом и заключалось преимущество Каменного Сердца: если она впускала его, то, по крайней мере, у неё не было сомнений в себе.

— Вы что-то сказали, маэстра? — спросил Бликс. Но она лишь покачала головой.

У святилища они нашли тёмную эльфийку и брата Герлона. Они сидели на своих лошадях и молчали, не обращая внимания друг на друга. «Игра, которую брат Герлон вряд ли сможет выиграть», — подумала Лиандра, слегка забавляясь. Кто-то положил на святилище свежие цветы в качестве подношения. Возможно, это сделала Гренски, поскольку она тоже была там и, похоже, пребывала в лучшем расположении духа. Как только Бликс и маэстра подошли достаточно близко, она тут же повернулась к майору с широкой ухмылкой.

— Боги, — сказала Гренски. — Как вы собираетесь добраться до Лассандаара незамеченным с этими болтунами? У вас кровь из ушей пойдет после первого же пол отрезка свечи!

— Мы как-нибудь справимся, — ухмыльнулся Бликс и бросил взгляд на Зокору, которая безучастно посмотрела на него в ответ. — Просто хорошо присмотрите за моей ротой.

— С вашего позволения, сэр, — усмехнулась Гренски и отдала честь. — Теперь это моя рота! — Выражение её лица стало более серьезным. — Надеюсь, через несколько дней мы сможем последовать за вами. Если никто больше не умрёт!

— Этого не должно случиться. Яд уже нашел своих жертв, — нарушил молчание Герлон. — Те, кто сейчас жив, выздоровеют.

— С божьей помощью, — кивнула Гренски и испытующе посмотрела на майора и маэстру. — Все готовы?

— Да, — отозвалась маэстра, и остальные тоже кивнули.

— Да пребудут с вами боги, — пожелала Гренски и отдала честь.

— И с вами, штаб-сержант, — ответила Лиандра, пришпоривая коня, Зокора поехала рядом. Пришло время достигнуть места назначения.

Майор пожал плечами, обменялся взглядом с Герлоном, ответил на приветствие Гренски и последовал за маэстрой и тёмной эльфийкой.

Бликс развернул сложенную карту, чтобы лучше видеть, тихо выругался и сдался.

— Как называется место, где мы встретимся с вашими друзьями, маэстра? — спросил он. — Из-за перегнутого края я не смог прочитать.

— Так ли важно знать название, майор? — спросила Лиандра. — Мы всё равно больше никогда его не увидим.

— Он всегда был таким, маэстра, — объяснил Герлон с ухмылкой. — Даже когда мы были детьми, он всегда хотел знать, где мы находимся. Если кто и может назвать все улицы Аскира, так это Куртис. Он никогда не успокаивается, пока не получит того, чего желает.

— Это было, когда мы были детьми, — пожаловался майор Меча.

— Некоторые вещи не меняются, — заметил брат Герлон, позволив себе едва заметную улыбку.

Лиандра рассмеялась.

— Пока это не вышло из-под контроля, майор, это место называется «Вахтой Эрина». Это старая, полуразрушенная сторожевая башня. Нам ещё предстоит пересечь этот лес, но я думаю, что мы достигнем места встречи до вечера.

— Старая сторожевая башня? — удивился Бликс. — Разве талакские оккупанты не следят за такими местами? — Он сложил карту и убрал в седельную сумку, а его глаза неотрывно следили за лесом по обе стороны от дороги. Часто дорогой не пользовались, следы последних повозок уже были частично смыты, и между колеями росла трава. «Здесь слишком много укрытий», — подумал Бликс. С его точки зрения лес был слишком густым, в нём было слишком много возможностей спрятаться. Сам он будет рад, когда они оставят его позади.

— Может, и так, — ответила маэстра. — Но мы должны были договориться о месте, которое легко найти. Кроме того, Янос — хитрый ублюдок. В этом отношении я ему доверяю.

— А в других? — насторожившись, спросил Бликс.

— Скажем так, мне до сих пор не ясно, кем он является на самом деле: разбойником и убийцей или агентом на службе у королевы.

— То есть у вас на службе?

— Он утверждал, что работал на Элеонору… только это невозможно проверить.

— Хм, — промычал Бликс, внимательно оглядываясь вокруг. — Скажите, маэстра, мы рискуем, доверяя ему?

Она пожала плечами.

— Я не знаю. Если он убийца или разбойник, почему не может быть и патриотом? В любом случае, у него талант к убийству, который не часто встретишь. — Она посмотрела на простирающееся над головой синее небо без единого облачка. — Хавальд решил довериться ему. И пока, похоже, это не было ошибкой.

— А другой агент?

— Дочь хозяина постоялого двора, наделенная даром фей и изгоняющим мечом Ледяной Защитник.

Лиандра слегка ухмыльнулась.

— Она и Янос — пара. Вы ведь знаете полковника Меча Хелис, не так ли?

Бликс кивнул.

— Зиглинда в каком-то смысле обучалась у неё. Она молода и красива, но у неё буквально вековой опыт благодаря Хелис и её изгоняющему мечу. — Фиалковые глаза Лиандры встретились с глазами майора Меча. — Пожалуйста, отнеситесь к ней и её советам серьезно, майор.

«Остаётся вопрос, как полковник Меча приобрела многовековой опыт», — подумал Бликс.

— Я так и сделаю. Кстати, как так получилось, что эти двое оказались здесь? Разве они не сопровождали вас в Аскир?

— Хавальд отправил их обратно в Южнестранье, чтобы установить контакт с королевой Элеонорой. Это было ещё до того, как столица оказалась в кольце. Зиглинда присоединилась к нам снова прямо перед тем, как Огненные острова ушли под воду и вместе с нами добралась до Аскира. Когда мы узнали о смерти королевы Элеоноры, она вернулась в Южнестранье по моему поручению.

— Они противостоят оккупантам? — спросил Бликс.

Лиандра покачала головой.

— Нет. Больше нет. Теперь их задача — стараться не привлекать никакого внимания и держать нас в курсе событий. Больше ничего. Всё остальное было бы слишком опасно

— Кажется, кое-кто думает иначе, — заговорил брат Герлон. Он ехал впереди вместе с Зокорой и теперь остановил своего коня. Причина открылась сразу же, когда остальные догнали его. Впереди, на краю дороги, стояло большое буковое дерево с широко раскинутыми ветвями. С него свисали семь трупов в черных кожаных доспехах, характерных для Талака.

— Дерево Сольтара, — заметил Бликс, разглядывая мертвецов в черных доспехах. — Я не удивлен виду такого дерева, но то, что в качестве плодов висят наши враги, немного удивляет меня.

Впервые за долгое время Лиандра прямо коснулась Каменного Сердца и почувствовала, как в неё вливается прохладное спокойствие, как замедляется сердцебиение, и мир обретает ясность.

— Вон там свежие могилы, — заметила она, в то время как Зокора бесшумно соскользнула с лошади и скрылась в подлеске. Майор Меча тоже достал свой меч и попросил брата Герлона ехать позади, и они медленно двинулись дальше.

Когда они приблизились, птицы взмыли в воздух, низко нависшая ветка задела плечо Лиандры, заставив её вздрогнуть. Но ничего не происходило, пока возле бука из подлеска не вышла маленькая фигура, которая кивнула.

— Вокруг никого нет, — сообщил Зокора, и Лиандра убрала руку с Каменного Сердца, чтобы потом глубоко вздохнуть и оглядеться.

Чуть поодаль от букового дерева с покойниками находились четырнадцать свежих могил, три из них были меньше обычных. Примерно в тридцати шагах к западу, у дороги среди деревьев, лежали туши двух лошадей; им перерезали сухожилия на задних ногах, а затем горло. Обитатели леса уже пообедали ими.

Зокора жестом указал на туши.

— Думаю, это случилось во время бури. Двое нападавших. — Её рука, сделав полукруг, указала на один из трупов, висящих на ветке. — Они убили всех, кроме этого. Его они долго допрашивали.

— А кто лежит в могилах? — спросил Герлон. Зокора молча указала в сторону леса. Священник удивленно посмотрел на неё, но потом слез с коня и последовал её сигналу.

Тем временем Лиандра подъехала ближе к повешенному, на которого указала тёмная эльфийка.

— Его доспехи немного отличаются от остальных. И его пытали, — заметила она.

— Да, — кивнула Зокора, которая тоже смотрела на мертвеца. — Это дрессировщик бестий. Ты знаешь о нашей встрече с похитившим тебя кораблём? Кровавым Шипом?

Лиандра кивнула.

— Я слышала о ночной схватке. В ней участвовала бестия, не так ли?

— Именно. Эта бестия была ответственна за большинство жертв.

Лиандра огляделась, словно одна из этих бестий могла в любой момент выскочить из леса.

— Это тот дрессировщик, который сопровождал военачальника Корвулуса?

— Нет, — на её удивление отозвался Бликс. Когда она вопросительно посмотрела на него, он указал на знаки различия звания на плечах доспехов. — Посмотрите, маэстра, они принадлежали к Двадцать первому легиону. Думаю, это был патруль из Лассандаара.

— А бестия этого человека, где она? — спросила Лиандра.

— Я подозреваю, что эти дрессировщики приручают не только боевых бестий, — заметила Зокора. — Эти солдаты отправились в путь за день до бури, когда твоё Каменное Облако сбила с неба наездницу виверна. — Зокора посмотрел на мёртвые тела. — Я полагаю, что их послали найти виверна и его наездницу.

— Теперь я знаю, что здесь произошло, — произнёс Герлон, выходя из леса с остатками таблички. Он приставил доски друг к другу, чтобы Бликс и Лиандра могли прочитать слова: Так закончит те, кто востанит протиф Талака! Молодой священник поднял остатки веревки с классическим узлом палача. — Я нашёл ещё больше таких веревок в куче в лесу, где была и эта табличка. Писать они тоже не умеют, — с горечью заметил он.

— Значит, кто-то срезал тела с веток, закопал их, а потом напал на патруль и повесил его, чтобы отомстить, — констатировал Бликс. — Они просто забыли поставить табличку.

— Вряд ли в этом была необходимость. Послание и так понятно, — заметила Лиандра. — Но почему они пытали дрессировщика?

Майор Меча посмотрел на мертвеца и пожал плечами.

— Не знаю. Патруль возглавлял сержант, а дрессировщик был всего лишь капралом. Кроме того, он единственный, кого в самом деле повесили, остальные были уже мертвы, когда их вздернули.

— Ты можешь спросить у них, чего они от него хотели, когда увидишь, — вставила Зокора. Она жестом указала на одно из мертвых тел. — Видишь прорезь в доспехах? Он носил нож в ножнах на груди, который тоже был разрезан надвое. Немного найдется клинков, которые так чисто режут сталь.

— Ледяной Защитник — констатировала Лиандра и выругалась. — Боги! Я же просила их вести себя смирно! Почему никто никогда не следует инструкциям?

— На это может быть тысяча причин, — ответил майор. — Всё зависит от того, были ли это хорошие причины или плохие!

— Вы хотите сказать, что только два человека устроили эту бойню? — недоверчиво осведомился Герлон.

— Как уже сказала маэстра, один из двух агентов владеет изгоняющим мечом, — заметил Бликс. — Чего можно ожидать, если человек носит оружие, которое прорезает сталь, как будто это всего лишь папирус?

— А… меч Сольтара такой же страшный? — спросил Герлон.

— Страшнее, — ответила Лиандра. Она повернула лошадь. — Была одна битва на перевале Авинкур, примерно в четырёхстах милях к востоку отсюда. Там Хавальд за четыре дня уничтожил почти двенадцать сотен варваров. — Она многозначительно посмотрела на священника. — Возможно, их было бы больше, но трупы нагромоздились так высоко, что перекрыли проход.

— Было только около тысячи, которых он убил сам, — возразила Зокора. — Ведь он был там не один. Его товарищи убили около трехсот человек, прежде чем были побеждены. Одна из наших разведчиц наблюдала за битвой и рассказала мне о ней, — пояснила тёмная эльфийка на удивленный взгляд Лиандры. — Это был первый признак того, что меч снова появился.

— Ты знала об Искоренителе Душ? — удивленно спросила Лиандра.

— Конечно, — ответила Зокора, разворачивая лошадь и садясь в седло. — Как ты думаешь, кто мог выковать меч, который светится в темноте, как гриб? Думаешь, наши светлые сестры создали меч под названием Хранитель Теней? Да они даже не знают, как господствовать над ночью!

— В наших писаниях сказано, что Сольтар убил Омагора, — взволнованно выдохнул брат Герлон. — Вы действительно думаете, что он использовал этот меч?

— Возможно, — ответила Зокора. — Это объясняет его способности, не так ли?

Лиандра окинула обоих быстрым взглядом.

— Мне всё равно, кто и как использовал этот меч, главное, чтобы мы его вернули.

— Именно поэтому я здесь, — мягко произнёс Герлон.

— Тогда будем надеяться, что ваши пророчества сбудутся, — сказала Лиандра, выезжая вперед.

Майор Меча догнал её и поскакал рядом, но, видимо, не для того, чтобы поговорить, потому что казалось, был глубоко погружён в мысли. Лишь время от времени он поднимал голову, чтобы оглядеться.

В конце концов Лиандра вздохнула и заговорила сама.

— Не хотите поделиться, что заставило вас так задуматься?

— Мне только что пришло на ум, что если всё это правда, то враг теперь владеет оружием, которое в прошлый раз сразило Омагора.

— Важно не оружие, — грубо ответила Лиандра. — Самое главное то, кто им владеет. Ей снова показалось, что она чувствует неодобрение со стороны своего меча.

«Это всего лишь меч», — подумала она. Он может быть особенным, но в конечном итоге это просто кусок стали. Он не разговаривает с тобой. У него нет своего мнения. Просто кусок стали.

И ты обманываешь саму себя. Лиандра тихо выругалась, чем вызвала удивленный взгляд майора. Она проигнорировала его и пришпорила коня.

— Если будем слишком спешить, то утомим лошадей, — назидательно промолвила Зокора.

— Мы уже близко к условленному месту встречи. Вряд ли из-за этого что-то изменится.

Глава 15. В тени

— Это неожиданно, — сказал брат Джон, когда Мирча провёл молодого вора в его кабинет и закрыл за Лаской дверь. Первосвященник указал рукой на один из богато украшенных стульев. — Я не ожидал увидеть вас снова так скоро.

— Благодарю вас, ваше преосвященство, за столь быстрый приём, — поприветствовал Ласка старика.

Тот отмахнулся.

— В любом случае, Мирче пора привыкать проводить полуночную мессу. — Он слегка наклонил голову и прищурился, как сова. — Вы опять принесли сообщение от мамы Маербэллины?

— У меня есть сообщение, но оно от кое-кого другого. — Ласка сел. — Недавно меня перехватила женщина, которую я знаю с детства. Её зовут Марла. Вам что-нибудь говорит это имя?

Брат Джон только что взял серебряный чайник, вероятно, намереваясь налить чай для себя и своего гостя, но теперь он медленно опустил его.

— Она одна из ваших приёмных сестер, верно? — задумчиво спросил он, сцепив свои костлявые руки. — Не странно ли, как часто в последнее время одна из ваших приёмных сестер выходит на свет? — спросил он. — Дезина становится императрицей, Регата считает себя защитницей расы ящеров, которые до сих пор отличились тем, что поедали наших моряков. А теперь еще и Марла. — Он коснулся одной из серебряных чашек и слегка повернул её так, чтобы ручка была точно выровнена. — У вашего приемного отца определенно есть талант замечать в людях что-то особенное. — Он пристально посмотрел на Ласку. — Так о чём речь?

Ласка немного замешкался.

— Марла утверждала, что является жрицей Безымянного. Я хочу знать, может ли это быть правдой.

— На этот вопрос ответить труднее, чем можно себе представить, — медленно сказал брат Джон. Он снова потянулся за чайником и налил сначала гостю, а потом себе. — Любой вор, который возносит короткую молитву Безымянному, является одним из его последователей. Также и каждый убийца, который надеется и молится, чтобы его удар попал в цель, каждый фальсификатор, который желает, чтобы у него была твердая рука… все они молятся Безымянному. Но также и нищие, мошенники или даже бедные души, которые чувствуют себя отвергнутыми любым другим богом. Говорят, что существуют храмы, где в качестве кровавой жертвы богу приносят девственниц, секты, которые объединяются во имя его и проводят неописуемые кровавые ритуалы. Все это делается во имя его. И каждый, кто проводит такие службы, совершает такие ритуалы, считает себя одним из его священников… и, возможно, тот или другой является таковым. — Он вздохнул. — Говорят, что именно Безымянный проклял людей тёмным даром. И именно он принимает души тех, кто был изгнан на суде богов. — Он медленно отпил глоток из своей богато украшенной чашки, а затем осторожно поставил её обратно на блюдце. — Люди вольны выбирать, кому поклоняться, но наши боги указывают им путь, показывают, как человек должен жить, чтобы угодить им.

Ласка кивнул. Ничто из сказанного братом Джоном не было для него новым.

— А какое отношение это имеет к Безымянному?

— Он один среди богов отказался указывать людям путь. В наших книгах сказано, что он был против создания людей.

— Вот почему он проклял нас, — кивнул Ласка. — Я знаю.

— Это ещё не всё. Он сказал, что если боги хотят создать людей по своему образу и подобию, они также должны дать им свободу действовать как боги. И пока они это запрещают, бог отказался дать своё согласие на создание человека.

Ласка почесал затылок.

— Что-то я не понимаю, — признался он. — Мы не боги, как мы можем действовать как они?

— Свобода воли, сэр Ласка, — вздохнув, сказал брат Джон, — свобода воли. Безымянный считал, что диктовать людям, как жить, — это неправильный путь. Если обещать людям, что они получат милость богов, только если будут жить так, как те того желают, это ничем не отличалось бы от сделки. Человек дает одно, бог — другое. Предсказуемо. Ограничено и… несправедливо, потому что таким образом человек был бы стеснён в своих действиях, путь был бы закрыт для него, чтобы самому решать, кем он хочет стать.

— Поэтому Безымянный оставляет на усмотрение людей, как они будут поклоняться и боготворить его? — спросил Ласка.

— Именно так.

— Хм, — хмыкнул Ласка — Я не вижу в этом ничего плохого. Только из этого следует, что все, кто боится других богов, обращаются к Безымянному. Даже те, чьи деяния не выдержат суда богов.

— Вы уже молились ему, сэр Ласка? — вежливо спросил первосвященник.

— Раз-другой, — неуверенно признался Ласка, с трудом удерживаясь от искушения обеспокоенно поёрзать на стуле, как послушник храма. — Когда замок было особенно сложно взломать или была угроза потерпеть неудачу в чём-то другом. Это было очень давно, — поспешно добавил он. — И я делал это скорее бездумно.

— И всё же каждая молитва имеет силу и может быть услышана, — заметил брат Джон. — Вопрос, который сейчас возникает, сэр Ласка, заключается в следующем: является ли Безымянный богом тьмы, богом, который поощряет зло?

— Он принимает то, что во имя его приносят в жертву невинных людей.

Брат Джон медленно кивнул.

— Это правда. Он принимает это.

Ласка моргнул.

— Но если принести ему в жертву яблоко, или овцу, или просто цветок…

— … Он примет это одинаково, — закончил священник предложение Ласки. Он сложил руки вместе. — В книге Сольтара сказано, что боги пришли к соглашению, не оставлять человека без бога. Что для всех должен быть тот, кому они могут поклоняться. Что должен быть и тот, кто примет тёмные молитвы и тёмные дары. Боги назначили среди себя одного, кто будет нести это бремя. Он неохотно согласился, но потребовал от троих, что это не должно совершаться от его имени.

— Похоже, Безымянный взял на себя неблагодарную роль, — медленно произнес Ласка.

Брат Джон ничего не ответил на это, просто снова сцепил руки вместе.

— Но что насчёт Марлы? Она всё-таки его жрица или нет? — спросил Ласка.

— Бог принимает любое поклонение. Это его… долг, — сдержанно объяснил первосвященник. — Вот только безымянному богу определенное поведение людей нравится больше, чем другое. Когда боги писали священные книги, чтобы по своей милости указать людям путь, Безымянный тоже записал свою волю. Он сам выбрал того, кто получит эту книгу, но не для того, чтобы распространить свою волю среди людей, как это делали другие боги, а наоборот, чтобы сохранить её в тайне. Но он хотел, чтобы был хотя бы один человек, знающий его истинную волю. Те из нас, кто распоряжается нашими священными книгами, являются священниками наших богов. Тот, кто знает и бережно хранит истинные слова Безымянного — истинный священник тени. Поскольку есть только одна книга, то и священник только один. Если ваша приёмная сестра Марла знает истинную волю Безымянного бога, если у неё есть доступ к книге теней, тогда она его жрица.

— Но если нет, то она не более, чем другие, считающие себя его служителями, — подытожил Ласка и вздохнул: — Мне от этого никакого проку, ваше преосвященство. Ответ на свой вопрос я так и не получил.

— Но, возможно, вы всё же чему-то научились, — улыбнулся старик. — Как насчёт того, чтобы назвать послание, которое вы должны передать?

— О, — опомнился Ласка, и улыбка священника стала шире. — Она велела передать вам и служителям Борона и Астарты, что безымянный бог поддержит своих братьев и сестер. А ещё она сказала, что если грозит опасность погрузиться во тьму мёртвого бога, есть путь в тени, который приведёт обратно к свету. — Вор нахмурился. — Если подумать, она также говорила что-то о том, что Безымянный берёт всех тех, кого изгнали другие боги, а значит именно другие боги определяют, кто поклоняется Безымянному.

— И в каком-то смысле она права, — медленно произнес брат Джон. — Это её точные слова?

— Насколько я могу вспомнить.

— В тени обратно к свету. Обратно к Сольтару. Хм.

— Вам это о чём-то говорит? — с любопытством спросил Ласка.

— Я слышу те же слова, что и вы, сэр Ласка, — любезно ответил первосвященник. — Что они означают, мне нужно сначала исследовать. — Он поднялся, и Ласка поспешно последовал его примеру.

— Спасибо, что передали сообщение, сэр Ласка, — поблагодарил брат Джон и выпроводил Ласку за дверь. Он сделал это так ловко, что не успел Ласка опомниться, как оказался один в большом зале, а брат Джон исчез.

Ласка посмотрел на статую бога, который, казалось, в свою очередь разглядывает его, покачал головой и быстрым шагом вышел из храма. «Все эти вещи только запутали его бедную голову», — подумал он. Если у него и было призвание, так это уговорить любой замок открыться, а не обсуждать слова богов с их священниками.

Глава 16. Пират и бестия

— Эти следы от повозки свежие, — заметила Лиандра. — Даже я это вижу. — Она вопросительно посмотрела на Зокору, которая, однако, осматривала край леса. Поскольку тёмная эльфийка не возразила, Лиандра приняла это за согласие. — Это тяжелая повозка. Её тянут волы и сопровождают конные и пешие.

— Это работорговец с тремя рабами. Повозку тянут четыре вола. Сопровождение состоит из трёх всадников и четырех пеших солдат, — добавила Зокора, не глядя в сторону следов. — Они проехали здесь совсем недавно. Полагаю, они, как и мы, намерены остановиться на ночь в старой башне.

— Всё это вы смогли узнать по следам? — в изумлении спросил Герлон. — Вы действительно можете определить количество пленных по глубине следов от колёс?

— Не будь дураком, Герлон! — упрекнула его Зокора. — Как это возможно, если я не знаю, сколько весит повозка?

— Но как…

Зокора подняла руку, указывая направление. Герлон подъехал к ней, проследил взглядом за рукой и тихо выругался.

— Что случилось? — с любопытством спросил Бликс.

— Они на серпантине над нами. Их видно сквозь деревья, если присмотреться, — объяснил Герлон с легким раздражением. Он бросил на маленькую тёмную эльфийку неопределенный взгляд. — А я уже начал думать, что у вас есть какие-то особые способности.

— Они есть, — отозвалась Зокора, демонстрируя ряд своих жемчужно-белых зубов. — Если все слепы, разве не необычно, когда среди них есть зрячий?

Бликс рассмеялся, увидев лицо своего старого друга.

— Брось, Герлон! Она же эльфийка. У неё было достаточно времени, чтобы отточить свой язык. — Он повернулся к Лиандре. — Что нам делать?

Лиандра пожевала нижнюю губу.

— Мы могли бы притвориться, что мы тоже странники, ищущие убежища в башне, — размышляла она вслух.

— Даже если это не легионерские доспехи, всё равно мои новые доспехи легко узнать как доспехи имперского солдата, — вставил Бликс. Он вопросительно посмотрел на Лиандру. — Рабство распространено здесь, в Южнестранье?

— Нет, запрещено, за редким исключением, — отозвалась маэстра.

— Значит, этот работорговец ведёт свои дела с новыми властями. Если он что-то заподозрит, то без колебаний доложит о нас. — Нет, — промолвил Бликс, покачав головой. — При всём уважении, маэстра, я не думаю, что это хорошая идея.

— Что ты предлагаешь, Зок… — Лиандра запнулась. Мгновение назад тёмная эльфийка ещё сидела на своей лошади, но теперь Герлон держал поводья её жеребца, а темная эльфийка исчезла.

— Куда она делась? — удивлённо спросила Лиандра.

— Она сказала, что прямо сейчас что-то происходит, вложила мне в руку поводья и побежала в лес, — несчастно объяснил Герлон.

— Ради сандалий Борона, — выругалась Лиандра, чем заслужила упрекающий взгляд молодого священника. — Это на неё похоже. Почему она не может подождать! — Она вздохнула и заставила лошадь идти шагом.

Майор Меча посмотрел на коня без всадника, покачал головой и поскакал рядом с маэстрой.

— Неужели она действительно хочет напасть на торговца и его эскорт?

— А на что это похоже? — раздраженно ответила Лиандра.

— Она сама сказала, что у торговца пять сопровождающих.

— Вы не знаете Зокору, — отозвалась Лиандра, с раздражением проводя по своим коротким волосам. — Её мало волнует, сколько у неё противников. Для того, кто бессмертен, у неё удивительно мало терпения.

— Я это уже заметил. — Майор меча посмотрел вдоль дороги, которая описывала крутой поворот дальше впереди. — Не стоит ли нам поспешить ей на помощь?

— Боюсь, в этом нет необходимости, — ответила она, вздохнув. — Пока мы доберемся туда, всё уже закончится.

И её предсказание оказалось верным, хотя всё было несколько иначе, чем она думала. Когда они добрались до повозки работорговца, на земле не лежало окровавленных тел с перерезанным горлом. Единственным признаком борьбы был обугленный труп мужчины. Воздух всё ещё мерцал от жара там, где лежал его расплавленный меч. На добрых два шага вокруг него трава и подлесок были обуглены, а в одном месте казалась была расплавлена даже каменистая почва. От торговца и остальных членов его эскорта не осталось ничего, кроме трёх оседланных лошадей.

Повозка стояла посреди дороги. Кто-то открыл клетку и положил под колеса тяжелый камень, чтобы повозка не скатилась. Две рабыни, обе женщины, укрылись в дальнем углу клетки. Третий раб, исхудалый человек, закутанный в грязные лохмотья, осмелился выйти из клетки и с явным интересом разглядывал своих освободителей, которые теперь прервали свой разговор и посмотрели в сторону новоприбывших.

Потому что Зокора была не одна. Рядом с ней, одетая в тёмную мантию, стояла еще одна миниатюрная фигура с правильными чертами лица эльфов и таким же тёмным цветом кожи, как у Зокоры. Только у этой второй сэры был в руке не меч, она держала длинный, богато украшенный посох, а вокруг её головы была обернута широкая лента из черной кожи, полностью скрывавшая глаза. Двух маленьких отверстий в ленте, вероятно, было достаточно, чтобы она могла видеть окружающий мир.

Лиандра вспомнила, что Зокора тоже долгое время носила такую повязку. Привыкшая к темноте своих глубоких пещер, дневной свет поначалу казался ей невыносимо ярким.

Когда все трое оказались достаточно близко, эльфийка поклонилась.

— Меня зовут Дорин фон Язенло, я дочь Ярин, дочери Альвены. Я из рода Терней, мой тотем — кошка, и я служу роду Язенло своей кровью и жизнью.

— Меня зовут Лиандра ди Гиранкур, я маэстра магических искусств, связанна с мечом Правосудия Каменным Сердцем, перед богами законная королева Иллиана, Джасфара и Летазана. Да пребудут с тобой боги, Дорин фон Язенло, и да будет свет Соланте твоим щитом против тьмы.

— Меня зовут Куртис Бликс, я майор Меча и командир пятой роты Второго имперского легиона Аскира, — чопорно представился Бликс и поклонился в седле.

— Меня зовут Герлон. Я служу Сольтару, — сказал Герлон и опустил голову.

Обличённая в тёмную мантию эльфийка выгнула бровь точно так же, как и Зокора. «Наверное, они репетировали это вместе», — предположил Бликс.

— Ты права, — заметила она, повернувшись к Зокоре, а также окинула взглядом раба возле повозки. — Они вежливы, и, похоже, не собираются в следующий момент с криком пуститься в бегство. Ты действительно ехала с ними?

— Да. Когда я вернусь, они не захотят поверить моим словам. Это было интересное путешествие.

— Охотно верю, — согласилась эльфийка Дорин, теперь более внимательно разглядывая Бликса. — Давненько я не встречала имперских солдат в этих землях.

«Если семьсот лет — это давненько, то она, безусловно, права», — подумал Бликс и лишь вежливо кивнул. Она подошла к нему ближе и запрокинула голову, глядя на него.

— У тебя интересные глаза, — почти с удивлением заметила она. — Я слышала, что такой цвет глаз существует, только никогда не видела раньше. В недоумении Бликс наблюдал, как эльфийка взмывает вверх, пока не оказалась почти на одном уровне с ним. Казалось, ей не потребовалось для этого никаких усилий, только её мантия и длинные волосы немного развевались на невидимом ветру. Затем она подняла руку и нежно провела ею по его щеке так, что щетина потрескивала под её пальцами.

Бликс чуть не отпрянул назад, её прикосновение вызвало в нём странное сочетание ужаса и восхищения, но в конечном итоге ему удалось остаться неподвижным. «Дело было в том, как она смотрела на него», — подумал Бликс и затаил дыхание, пока она не отдёрнула руку. Так смотрят на удивительное растение, заинтересованно, но безучастно. По сравнению с её взглядом, тёмный взгляд Зокоры можно было назвать почти теплым.

— Удивительно, — прокомментировала она, глядя в сторону Зокоры. — Он принадлежит тебе?

— Он пока что нам нужен, — холодно ответила Зокора. — Не так ли, Лиандра?

— Как жаль, — промолвила сэра Дорин, опускаясь обратно на землю. Она посмотрела в сторону Лиандры. — Ты уверена, что не можешь обойтись без него?

— Он… да, — ответила Лиандра. — Уверена. — Только сейчас Бликс понял, что всё это время он задерживал дыхание. Лиандра, казалось, тоже не хотела углубляться в эту тему. Её пристальный взгляд окинул дорогу, повозку и рабов, ненадолго задержался на лошадях, а затем вернулся к тёмным эльфам. — Могу я узнать, что стало с работорговцем и его эскортом?

— Я завладела ими, — с готовностью объяснила эльфийка Дорин. — Они будут хорошо служить роду Язенло. — Она вопросительно посмотрела на Зокору. — Я думала, они были законными трофеями?

— Так и есть, — объяснил Зокора. — Ей просто любопытно.

— Вы поработили их? — в ужасе спросил Герлон.

— Лучшая участь, чем та, что была уготована этим несчастным, — ответила Зокора, указывая на рабов. Когда её взгляд упал на одну из женщин в клетке, та застонала и упала в обморок.

Эльфийка Дорин кивнула.

— Они узнают, что такое послушание, а когда пещеры затуманят им разум, они ещё будут счастливы у нас на службе. Вряд ли они могут просить большего. — Она указала на рабов. — Этого мужчину и двух женщин я пощадила. Я беру только порядочные трофеи.

Похоже, их слова не смягчили священника.

— Боги постановили, что люди должны быть свободными, а не рабами! — пожаловался Герлон.

— Хорошо священник Сольтара, — бесстрастно ответила Дорин. — Даю тебе слово, что отпущу всех своих рабов, как только узнаю, что больше нет людей, порабощающих других людей. — Она улыбнулась, показав ослепительно белые зубы. — До тех пор я буду следовать словам Соланте, которые гласят, что человек пожинает то, что сеет. Если я правильно понимаю вас, людей, это то, что вы называете поэтической справедливостью.

— Но… — начал Герлон, но она покачала головой.

— Никаких но, служитель Сольтара. Не упрекайте нас в том, чего не придерживаетесь сами. — Она сдержанно рассмеялась. — Хотя иногда бывает необычайно забавно слышать подобное из уст людей.

«Очевидно, эту эльфийку было легче развеселить, чем Зокору», — подумал Бликс. Хоть он и не очень ценил юмор.

— Герлон, — вмешалась Зокора, видя, что молодой священник собирается возразить.

— Не спорь об этом. Это наша земля и наше право забрать того, кто без разрешения ступает на неё.

— Как пожелаете, — с достоинством ответил Герлон, хотя было очевидно, что он хотел бы обсудить этот вопрос подробнее.

— Мы можем углубиться в эту тему в другой раз, — решила Дорин. — Тем более что я только что узнала, что наши народы теперь союзники. Это доказывает, что могут произойти события, которые считаются невозможными. — Она озорно улыбнулась. — Я устрою так, чтобы мы встретились снова, священник Сольтара.

Без дальнейших церемоний она раздвинула воздух, словно занавеску, шагнула через открывшуюся тёмную щель и исчезла.

— Э… — начал Бликс, но Лиандра недоверчиво покачала головой и повернулась к Зокоре.

— Я думала, что вы культивируете только священническую магию? — Это прозвучало почти как жалоба.

— Я жрица Соланта, — объяснила Зокора. — Дорин, в отличие от меня, заклинательница. Маэстра. Как и ты. Только она опережает тебя в своем обучении примерно на одиннадцать веков. Тебе бы не помешало смиренно с ней пообщаться.

— Смиренно, — глухо повторила Лиандра.

— В данном случае смирение принесёт обширные знания, — пояснил Зокора. — Хорошая сделка, верно?

Пока майор Меча и Герлон в недоумении смотрели на то место, где исчезла другая эльфийка, Зокора указала на раба, всё ещё стоявшего рядом с повозкой. Очевидно, он не проявлял особого интереса к бегству, но и не застыл в страхе при виде тёмных эльфов. — Ты узнаешь его? Он всё ещё настаивает на том, что вы друзья.

— В самом деле? — удивленно спросила Лиандра, поворачиваясь к рабу. — И кем вы будите?

Мужчина вышел из тени и убрал с лица остатки одежды. Чёрные волосы, резкие черты лица и смуглая кожа подсказали Бликсу, откуда он родом: совершенно очевидно, что он был из Бессарина. Если бы не шрамы от ожогов на лице, мужчина, вероятно, также был бы красив.

— Вы не помните? — вежливо спросил он. — Можно сказать, эссэра, что мы были почти родственными душами.

Майор Меча редко видел маэстру такой изумленной.

— Кровавый Маркус? — недоверчиво спросила она. — Это невозможно!

— Признаю, эссэра, должно быть, вы были уверены, что я умер. Но боги в своей мудрости и милосердии решили иначе. — Мужчина широко улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Несмотря на шрамы от ожогов и лохмотья, он выглядел почти величественно, когда поклонился ей на манер бессаринцев. — Вы даже не представляете, как я рад видеть вас такой! Эссэра, пусть боги и дальше благословляют вас, ведут по вашим путям и одарят вас детьми!

— Эм… спасибо, — поблагодарила Лиандра, всё ещё явно ошарашенная, в то время как Герлон кашлянул позади неё, а Зокора выгнула бровь.

— Так вы в самом деле его знаете? — удивленно спросил Бликс. — Кто он?

— Это Кровавый Маркус, — угрюмо объяснила Лиандра. — Не так давно он ещё управлял Огненными островами. Пока наши друзья из Талака не решили, что могут обойтись без его услуг.

— Но не без моего таланта, — любезно вставил бывший пират. — Хоть они больше и не знали, что со мной делать, мой талант, видимо, всё ещё был достаточно ценен для них, чтобы преподнести его в дар маэстре. Вместе с моей душой. — Он подмигнул Лиандре. — Не принимайте близко к сердцу, маэстра, что я не был склонен согласиться с этим планом.

— В свою очередь, твой побег сорвал наш план и усложнил нам жизнь, — прокомментировал Зокора. — Разве Хавальд не собирался повесить тебя из-за этого?

— Не из-за этого, эссэра, — поспешил заверить Маркус. — А из-за моих бесчисленных преступлений, зверств и других невыразимых проступков. — Он одарил Лиандру лучезарной улыбкой. — Вы бессмертная красавица, эссэра, но всё же забывчивая. Это за мою помощь в вашем освобождении генерал Копья, пусть боги любят его вечно, предложил мне помилование! Без сомнения, он добился бы его для меня. Ведь даже вы, эссэра, должны признать, что меня едва ли можно винить в том, что приливная волна разрушила наш корабль, а мачта разбила мою камеру!

— Едва ли, — признала Лиандра. Она окинула мужчину взглядом и с отвращением скривила лицо.

— И всё же. Вы пират и убийца. Вы помогли нам, это правда, тем не менее, вы не мой близкий друг, и я не чувствую себя в долгу перед вами. Вы живы, если вы помогли нам, то и себе тоже. Это достаточная награда. — Она указала левой рукой на дорогу. — Уходите. Ищите свою удачу. И не приближайтесь ко мне, я скорее готова убить вас, чем пожелать доброго дня!

— Он делает успехи, — прокомментировала Зокора. Казалось, что она пытается подавить смех. — В последний раз ты настаивала на том, чтобы его вздёрнули.

— Это всё ещё можно устроить, — бесстрастно ответила Лиандра. — Деревьев здесь предостаточно. — Она указала на двух женщин-рабынь, продолжавших жаться в углу клетки. — А что собственно с ними?

— Они обе, вместе взятые, являются образцом глупости. Увидев эссэру Зокору и её друзей, они прокричали что-то о демонах и с тех пор не реагируют, — объяснил бывший пират. Он почти с восхищением посмотрел на тёмную эльфийку. — Если бы вы только знали, эссэра, чего бы я раньше не отдал за то, чтобы оказывать на других людей такое всеобъемлющее воздействие! Мне вот только интересно, чего они так испугались, увидев ваше прелестное тёмное личико!

— Я бы предположил, что судьба работорговца и его эскорта послужили хорошим предупреждением, — сухо заметил Бликс. — Вы слышали маэстру. Давайте проваливайте.

— Это было бы прискорбно для всех нас, — ответил пират, печально качая головой. — Судьбы целых империй, их взлёты и падения, бесчисленные невинные жертвы, унесённые ужасами войны, которая будет проиграна только потому, что моё предложение дружбы было холодно отвергнуто… — Он театрально вздохнул. — Очень жаль, но если вы настаиваете… Я же могу взять лошадь, да?

— Вы бредите, — сказал Бликс. — Но да, берите лошадь и потеряйтесь. И вы тоже, — он повернулся к двум женщинам в клетке. — Уходите. Вы свободны!

Очевидно, всё ещё охваченная страхом и ужасом, одна из женщин просто смотрела на Бликса широко распахнутыми глазами. Другая, видимо, всё ещё не пришла в себя. Зокора вздохнула, закатила глаза и подошла к повозке.

— Ууу! — сказала она.

Оказалось, что вторая рабыня только притворялась, что без сознания, потому что ей понадобилось едва ли больше времени, чем первой, чтобы вырваться из клетки и в панике убежать в лес.

— Впечатляет, — заметил Маркус, глядя туда, где листья и ветки на краю леса ещё свидетельствовали о движении беглецов. — Что же вы такое с ними сделали, что они испытывают такой страх?

— Мы сырыми съедаем их детей на завтрак, — бесстрастно ответила Зокора.

— Возможно, дело в этом, — сказал пират, подходя к одной из лошадей, чтобы порыться в седельных сумках. — И эссэра, вы действительно так делаете? Съедаете их детей?

— Во всяком случае, не сырых, — величественно ответила Зокора.

— Это обнадеживает, — прокомментировал Маркус, с видимым удовлетворением доставая из одной из седельных сумок пару длинных черных льняных брюк и подходящую рубашку.

— Почему вы ещё не уехали? — возмущенно спросил Бликс. — Дорога перед вами, и вас никто здесь не держит!

— Осталось ещё решить вопрос с бестией. И потому что всё так, как я говорю, эссэри, — ответил пират. Он невозмутимо снял с себя лохмотья, составлявшие его одежду, и принялся надевать штаны. — Я могу помочь вам, — добавил он, обвязывая верёвку вокруг своих тощих бёдер. Он повернулся к Лиандре. — Вы забыли, что это я показал вам дорогу к нужной двери?

— Нет. И то, что я готова отпустить вас, доказывает это. Будьте довольны, что можете сохранить свою жалкую жизнь. Мы больше никогда не встретимся, радуйтесь этому.

Пират замер в шнуровании новой рубашки и склонил голову на бок.

— Почему же тогда перед моим взором предстаёт образ, где вы проклинаете меня за предательство, а в другом, где вы ещё и восхваляете меня за него?

Лицо Лиандры застыло, а из её фиалковых глаз, казалось, посыпались искры, когда она медленно повернулась к бывшему пирату. Пока Бликс завороженно наблюдал, всё больше и больше искр собиралось вокруг неё, танцуя и треща по её волосам и всему телу.

— Вы угрожаете мне, пират? — спросила она с опасной ноткой в голосе.

— Я? — спросил пират с преувеличенной невинностью. — Эссэра, почему бы вам не объяснить, зачем мне это? Разве в таком случае я не был бы безумным? Это бы только вызвало ваше раздражение. Даже разозлило вас. Скажите, эссэра, вы злитесь?

— Да, — проскрипела зубами Лиандра. — И вам бы лучше…

Зокора развернулась и посмотрела вверх по склону на опушку леса.

— Тише! — крикнула она, подняв руку. — Я что-то слышу.

— Что? — спросила сбитая с толку Лиандра.

— Так мало искр, эссэра? — издевался кровавый Маркус. — Вы недостаточно разгневаны?

— Для чего? — зашипела Лиандра. — Хотите испытать на себе мою молнию…

— Я знаю цель получше, — отозвался пират, указывая на край леса, чуть в стороне от того места, где Зокора вглядывалась в подлесок.

— Что… — начала Лиандра, но в тот же момент все услышали глухой топот и звук ломающихся деревьев.

— Клянусь Соланте! — выругалась Зокора, указывая рукой на дорогу. — Туда, священник, — крикнула она Герлону, ударив плоской стороной меча по крупу его лошади, отчего та испугалась и понесла, пока ошеломлённый священник ещё поспешно хватался за поводья.

Майор Меча выхватил свой меч, Лиандра тоже собиралась выдернуть из ножен Каменное Сердце, но Маркус подпрыгнул и опустил её руку, прежде чем она успела схватиться за рукоять меча.

— Вы в своём уме, эссэра? — крикнул он. — Вам нужен ваш гнев, ярость и воспоминания обо всём том, что причинил вам враг… Думаете, сможете победить бестию с помощью меча и ледяного спокойствия? Вы должны пылать, найти огонь внутри себя, если мы все хотим выжить!

Пока он ещё это кричал, зверь вырвался из подлеска, и в самом деле, истории оказались правдой: один только его вид парализовал Бликса на мгновение, возможно, потому, что он не хотел верить тому, что видел.

С могучей, низко посаженной головой, с массивным рогом на носу и еще двумя на панцире, растущем из шеи зверя, с пастью, напоминающей клюв попугая, с массивными, короткими, колоннообразными ногами, под когтями которых массивные ветки ломались, как хворост, с коренастым телом, защищенным панцирем из роговых образований, и ростом более чем в два раза превышающим полноценного боевого коня — это явно была та самая бестия, о которой Зокора недавно предупреждала майора Меча.

Только она не упоминала, что в тех местах, где природа не защитила толстым панцирем, помог кузнец. Тут и там между могучими пластинами панциря из рогового образования поблескивала тёмная сталь, словно сросшаяся со зверем. К тому же, на все три рога были одеты зазубренные колпаки из той же острой стали.

Похожие на свиные глаза уставились на маленькую группу и на повозку с волами, которые беспокойно дергали упряжь. Затем бестия подняла свою могучую голову и издала крик, который Бликс не забудет до конца своих дней. Этот крик оказался последней каплей для волов и лошадей. Лошадь Бликса тоже испугалась и в ужасе встала на дыбы, так что майор потерял опору и упал, лишь на волосок избежав стальных копыт.

Пока лошади в слепой панике умчались прочь, а волы по ухабистой дороге потащили тяжелую повозку, которая раскачивалась и грохотала, пират ловко вскочил на транспортное средство и схватил поводья, упираясь обеими ногами в тормоз. В то же время Зокора пронеслась мимо оглушённого майора Меча в лес, не обращая ни малейшего внимания ни на зверя, ни на Бликса.

— Чего вы ждёте? — крикнул пират Лиандре, стараясь не свалиться с козлов. — Вы всё ещё недостаточно рассердились?

— Ещё как! — ответила маэстра, которая с кажущейся легкостью одной рукой укротила свою норовистую лошадь, а другую протянула в сторону бестии.

Сначала наполовину оглушённому, пытающемуся встать майору показалось, что воздух между рукой маэстры и зверем мерцает — тонкая линия, от которой отражается свет, как от воды в пруду. Затем, с оглушительным раскатом грома и яркой вспышкой, которая, казалось, навеки отпечаталась в глазах Бликса, молния последовала по этому следу.

Ударная волна из жара, света и грома, словно рука титана схватила майора Меча и отбросил в сторону, после чего земля и небо поменялись местами, а вокруг воцарилась странная тишина.

Пошатываясь, он встал и недоверчиво огляделся вокруг. Воняло озоном, а перед его взором всё ещё виднелась яркая полоса, но постепенно она тускнела, проясняя его зрение. Там маэстра боролась со своей лошадью, которая стерпела всё, пока последний раскат грома не стал для неё последней каплей. Рот Лиандры был открыт, словно она взывала к ней, но он не слышал ни её слов, ни шарканья и топота копыт по каменистой дороге, ни мучительных криков другой лошади, которая оказалась слишком близко к молнии, оставившей на шкуре и плоти красный обугленный след, шириной в две ладони, ни дребезжания запряжённой волами повозки, которая удалялась с невообразимой скоростью.

В этой странной тишине также не было слышно потрескивания пожара, распространявшегося по лесу, где в море огня стоял зверь. Металл, который покрывал части бестии, светился красным и белым светом, чёрный дым поднимался из щелей между могучими пластинами панциря из роговых образований, а в воздухе витал запах горелой плоти. Бестия сделала еще один шаг, потом еще, потом остановилась. Могучие ноги задрожали и подогнулись, рот раскрылся в последнем беззвучном крике, один из жёлтых глаз встретился со взглядом майора и, казалось, недоумевая, хотел спросить, что же с ним приключилось… а из прожженной и обугленной, размером в два раза больше головы дыры под шеей зверя, на тлеющую лесную почву лилась пенящаяся кровь и другое. Долгое мгновение он стоял на месте, затем повалился на бок. Последовал удар, от которого задрожала земля.

— …вас? — услышал он как бы издалека и повернулся к маэстре, которая теперь слезла с лошади и смотрела на него встревоженными глазами.

Пытаясь прийти в себя, он потряс головой и бестолково уставился на неё.

— У вас иней на доспехах. — Его собственный голос прозвучал для него чуждо где-то вдалеке, всё вокруг казалось странно приглушенным.

Лиандра удивлённо посмотрела на себя. Майор Меча был прав, большая часть её доспехов была покрыта мелким инеем, и земля вокруг неё тоже была усеяна этим тонким белым слоем. Даже её короткие светлые волосы, брови и ресницы были покрыты инеем, хотя похоже, он уже начал таять.

Она провела по своей коже руками и увидела, как иней на ней исчезает. Она смотрела на свои руки так, словно никогда не видела их раньше. Но не прошло и двух мгновений, как от инея на её доспехах почти ничего не осталось, а то, что осталось, тут же исчезло.

— Да, — просто сказала она, покачав головой, словно тоже была оглушена. — Должно быть, он откуда-то взялся. Как вы себя чувствуете?

— Я жив, — заметил Бликс, все еще с трудом в это веря. Он посмотрел в сторону зверя, который лежал как гора плоти и панциря на поле из светящегося пепла. — Боги! Не знаю, что бы случилось, если бы вы не сразили его!

— Где Зокора? — спросила она, пока они вместе наблюдали, как медленно падает раненая лошадь. — Я не вижу её.

— Она убежала в лес… — начал майор, но пока он говорил, маэстра издала странный вздох и закатила глаза. Бликс ещё попытался поймать её, но он стоял слишком далеко и был, наверное, ещё слишком оглушён. Он опоздал, его руки лишь задели её, когда маэстра безжизненно упала на каменистую землю.

Он поспешно опустился рядом с ней, положил её голову себе на колени и проверил пульс и дыхание, но тихий стон успокоил его страх — она была еще жива.

Он уложил её поудобнее, не зная, что делать дальше, и в недоумении огляделся вокруг.

Позади он увидел свою лошадь, стоявшую вместе с лошадью Герлона. Ещё дальше — повозку работорговца, запряжённую волами, которую пират по имени Маркус сейчас закреплял камнем. Теперь, осторожно ступая босыми ногами, он направился к священнику, который, вероятно, тоже упал с лошади и сейчас с трудом поднимался. На лице своего старого друга Бликс прочёл то же непонимание, которое, наверное, было написано и на его собственном. Как будто он тоже всё ещё не мог поверить в то, что только что произошло.

Ему показалось, что он только моргнул, но обнаружил, что лежит на боку. Маэстра стояла на коленях рядом с ним, держась обеими руками за виски. А Зокора в это время с помощью клинка избавляла от мучений упавшую лошадь.

Пират и Герлон тоже подошли ближе, его друг, казалось, почти не пострадал, только придерживал левое предплечье.

Зокора вытерла кинжал о шкуру лошади и подошла к своему собственному коню, единственному, который ещё стоял там, где она его оставила. Она открыла седельную сумку и достала оттуда льняную салфетку с хлебом, твёрдым сыром, яблоками и сушеным мясом, которые разложила на земле перед маэстрой.

— Ешь, — приказала она необычайно мягким тоном. Лиандра кивнула и медленно протянула дрожащие пальцы, чтобы отломить хлеб и съесть его, сначала медленно, как будто ещё не совсем пришла в себя, затем быстрее, и в конце жадно, как будто вот-вот умрёт от голода. Когда она ненадолго подняла голову от еды, Бликсу показалось, что он никогда не видел её такой исхудавшей и истощенной, даже в её фиалковых глазах появился лихорадочный блеск, как будто она дошла до крайней степени истощения.

Зокора присела между майором Меча и маэстрой и оглядела их обоих.

Затем, вытянув перед ним руку, показала три пальца.

— Скажи, майор, сколько пальцев ты видишь? — спросила она.

— Три, — ответил он, сузив глаза. — Кажется, — добавил он хрипло. Она кивнула, и выражение её лица стало ледяным, когда она повернулась к кровавому Маркусу, который всё ещё смотрел на мёртвую бестию изумленными глазами, как будто с трудом мог поверить в то, что видел.

— Если сделаешь так ещё раз, умрешь, — сообщила она ему.

— Я верю вам, эссэра. Это написано в вашем взгляде, — ответил бывший пират.

Он посмотрел в сторону маэстры, которая по-прежнему машинально ела и, казалось, почти не замечала происходящего вокруг. — Но, да засвидетельствуют боги, если бы я поступил иначе, я бы умер!

— Есть ли ещё что-нибудь, кроме корысти, что движет вами? — спросил Герлон необычайно холодным тоном. — Или вы думаете и о других?

— Редко, — откровенно признался мужчина. — Только мой талант работает так; он показывает мне, что должно произойти, чтобы я мог выжить. Так что же ещё я мог сделать, зная, что бестия появится?

— Так вы намеренно разозлили маэстру? — недоверчиво спросил Герлон. Маркус отрывисто кивнул.

— Именно так, о слуга Сольтара. Я знал, что она должна быть в гневе, чтобы метнуть молнию такой силы!

— Она чуть не умерла от этого, — заметила Зокора тем же холодным голосом, что и раньше.

— Да. Если вас это утешит, могу сказать, что, кроме вас, эссэра, все здесь умерли бы раньше меня. Это точно случилось бы, и то, что не случилось — является милостью богов. В моём случае, бессомненно, совершенно незаслуженной, но милость остается милостью. — Пират посмотрел в сторону маэстры, которая теперь разрывала сыр руками и ела. — Я прошу вас, эссэра, простите мои действия, — добавил он, и это прозвучало так, будто он говорил серьезно. — Я знал, что этот момент наступит с тех самых пор, как мачта сломала мою камеру, и Марендил потянула ко мне свои мокрые руки! Я цеплялся за это знание и кусок мачты, и только оно дало мне силы выжить!

Лиандра перестала есть и медленно посмотрела в его сторону.

— Знаете, — сказала она устало и так тихо, что Бликсу пришлось напрячься, чтобы понять её. — Мне всё равно, на что вы надеетесь, во что верите или за что цепляетесь. Даже если вы были правы, и мой гнев был необходим, я бы всё равно с удовольствием убила вас на месте.

Зокора выхватила меч, но маэстра устало покачала головой.

— Оставь его, Зокора. Это будет несправедливо, и он того не стоит. Вы живы, Маркус. Примите свою жизнь в качестве благодарности и уходите. Пока я не передумала.

Пират кивнул и встал.

— До новых встреч, о Роза Южнестранья, — промолвил он, поклонившись в своей странной элегантной манере. — Оставьте себе повозку, она вам пригодится, — ещё посоветовал он. — Затем, не оглядываясь, поплёлся прочь по каменистой дороге на израненных ногах, оставляя на угловатых камнях лишь следы своей крови.

— Боюсь, что мы действительно увидим его снова, — вздохнула Лиандра, глядя ему вслед.

Герлон внимательно наблюдал за этой интермедией. Он тоже посмотрел вслед пирату, затем вопросительно повернулся к маэстре, которая, казалось, с каждым съеденным кусочком всё больше и больше восстанавливалась. Буханка хлеба уже исчезла, теперь она серьезно взялась за сыр и вяленое мясо.

— Он пророк? — спросил священник хриплым голосом. — Или можете поведать мне, о каком таланте он говорил?

Маэстра прожевала и проглотила, сделала глоток из своего бурдюка и нахмурилась.

— Насколько я поняла, он может видеть, какой из его выборов приведёт его в то или иное будущее. Если он хочет что-то сделать, а будущее перед ним не открывается, тогда он понимает, что умрёт. Поэтому он рассматривает другие варианты, пока видение не покажет ему его путь. Так что да, он пророк, но только своей собственной судьбы.

— А что он имел в виду, когда сказал, что вам была предложена его душа? — продолжал расспрашивать Герлон, пока Бликс размышлял о том, каково это — жить с таким талантом.

— Он намекал на то, что на Огненных островах я чуть не оседлала его душу.

— Но вы не несёте в себе тёмного проклятия! — изумленно возразил Герлон. — Я бы знал, если бы это было иначе!

— Тёмный ритуал Омагора бросил бы его душу ей на съедение, — холодно объяснила Зокора. — Путей в бездну гораздо больше, чем ты думаешь, священник Сольтара. Гораздо больше.

Герлон помассировал руку, перевёл взгляд с маэстры, которая теперь снова жевала, на пирата, дальше по дороге, который схватил поводья лошади вдалеке, сел на неё и исчез среди деревьев.

— Так и есть, полагаю, — тихо признал он. — Тогда тем более важно сохранять веру в Троицу, чтобы быть во всеоружии против такой тёмной силы.

— Здесь ты прав, — согласилась она с ним и свистнула. Убежавшие лошади подняли головы и рысью вернулись к ней. — Но скажи, насколько ты был во всеоружии, когда бестия вырвалась из леса?

— Не особо, но я надеялся на богов, — непоколебимо ответил священник.

Зокора посмотрела на него и слегка кивнула, похоже, довольная его ответом.

— Скажите, сэра, откуда взялась эта бестия? — спросил теперь Бликс. — Это был тот зверь, о котором вы говорили? Тот, что вышел из кровавого ритуального круга?

— Думаю, да, — ответила тёмная эльфийка. — Это настолько очевидно, что я удивлюсь твоему вопросу, — добавила она с легким упрёком.

— А разве рядом с бестий не должен находиться дрессировщик?

— Да.

Майор Меча оглядел опушку леса. Из-за дождя, выпавшего за последние дни, он был настолько мокрым, что огонь Лиандры не нашёл себе топлива, он только тлел и теперь медленно угасал. Одна из лошадей срывала губами листья с куста, в остальном вокруг было тихо и спокойно.

— Неужели этот парень сидит там в лесу и наблюдает за нами?

— Нет, — ответила Зокора. Она открыла свою сумку, достала серебряный свисток и подняла вверх: свисток, похожий на тот, что используют для дрессировки собак. Присмотревшись, можно было заметить небольшое пятно крови на блестящем металле. — Я указала его душе путь к моей богине ещё до того, как умер его питомец.

Глава 17. Третья королевская рота

— Действительно, полезна, — проскрежетала зубами Лиандра, когда тяжелая повозка снова наехала на камень, отчего вся конструкция закачалась. Она сидела между Бликсом и Герлоном на неудобных козлах, запряженной волами повозки, и не выглядела довольной. — Как бы я хотела уличить его во лжи!

Бликс знал, кого она имеет в виду. К тому времени, когда они достаточно собрались с духом, чтобы продолжить путь, стало очевидно, что она еще слишком слаба, чтобы ехать верхом. До этого момента майор Меча ещё никогда не встречал никого, кто мог бы съесть так много за такое короткий срок. Теперь и он уже предложил ей свой паек. Даже здесь, на козлах, она продолжала есть. «Её живот, должно быть, вздулся», — подумал Бликс, невольно оглядывая её стройную фигуру, но еда, казалось, превращалась сразу в плоть! «Видимо, это магия», — решил он, пожав плечами.

Его друг Герлон, напротив, сильно ударился локтем о камень, когда упал с лошади. Сэра Зокора решила, что перелома нет, но сустав теперь распух до размеров дыни, и Герлон едва мог пошевелить рукой, да и то превозмогая сильную боль. Как наездник, он был недостаточно хорош, чтобы осмелиться снова сесть на лошадь, со стыдом признал он.

Ни один из них не мог держать в руках упряжку, так что управлять глупыми волами пришлось майору Меча. Лошади были привязаны к повозке, а Зокора ехала чуть поодаль, чтобы зловоние, исходящее от повозки, не раздражало её чувствительный нос.

То, что волы тащили повозку не быстрее скорости пешехода, приходилось терпеть.

— Простите, — осторожно начал Бликс. — Я ещё никогда не видел, чтобы вы смотрели на кого-либо с таким презрением, как на этого пирата. Могу я спросить, почему?

— Он пират, — устало ответила Лиандра, впервые опуская салфетку с хлебом и яблоками. Она аккуратно завернула их и положила себе на колени. — Кровавый Маркус. — Она посмотрела на него усталыми глазами. — Он был главным капитаном пиратов на Огненных островах. Более испорченного и жестокого сброда будет трудно найти в море. Он уже давно должен был угадить в сырой подвал Марендиль, но, как вы слышали, его талант помог ему избежать предначертанной судьбы.

— Не хочу сердить вас, маэстра, но он не кажется мне пиратом, — заметил Бликс. — Он вежлив и имеет манеры… более того, он говорит по-имперски так же культурно, как это принято у знати в Бессарине. Несомненно, он образованный человек, а не тупой мясник.

Она слегка кивнула, откинувшись назад и полузакрыв глаза.

— Я понимаю, о чем вы, майор Меча, но поверьте мне, внешность обманчива.

— И все же генерал фон Тургау обещал ему помилование. Как это согласуется? Или этот парень солгал?

— Я ничего не знаю об этом помиловании, — устало ответила она. — И всё же верю, что он говорит правду. Хавальд был… нет, есть, он необычен в этом отношении и доверяет самым странным людям. Говорит, это инстинкт. И он редко ошибается в таких случаях. — Она вздохнула. — Не спрашивайте меня, майор. Этот пират приводит меня в ярость именно потому, что здесь всё может быть иначе, и это так очевидно. Но вы его слышали: мы ещё увидимся. Тогда и попросите рассказать вам о его случае, если так интересно. Только пощадите меня, я скорее предпочту увидеть его повешенным или на плахе палача, чем скажу ему хоть слово.

— Среди всего, на что способен человек, милосердие — одно из его главных даров, — процитировал Герлон слова из книги богов.

Маэстра слегка коснулась драконьей головы своего меча, который был зажат между ней и Герлоном на козлах.

— Тогда тем более прискорбно, добрый брат Герлон, что я не предназначена для милосердия. Я служу Борону, а не Астарте, и ношу меч, посвященный ему. Просите у меня справедливости, и получите её. Милосердие нужно просить лучше у такого, как Хавальд. Или как вы. Только не у меня… Боюсь, я не имею к нему почти никакого отношения.

Остаток пути до старой сторожевой башни прошёл в тишине. Маэстра спала, её лицо было странно расслабленным и молодым, хотя недавние испытания всё ещё отражались на нём. Герлон тоже молчал, лишь время от времени резко вдыхая воздух, когда болела рука. Скрип осей, грохот колёс по каменистой дороге, фырканье волов, неторопливо поднимающихся в гору — всё это навевало праздные мысли. «В жизни торговца есть свои плюсы», — подумал Бликс. Есть время насладиться природой. Возможно, он тоже мог бы так жить. Только, конечно, не торговал бы рабами. Не считая, конечно, того, что повозка ужасно воняла.

Поэтому для него стало почти неожиданностью, когда Зокора осадила коня и подняла руку. Бликс позволил волам пройти еще несколько шагов, пока повозка не взобралась на плато, затем упёрся ногой в тормоз. Повозка со скрипом остановилась.

Старая сторожевая башня частично обвалилась, но часть башни всё ещё возвышалась в небо на добрых пять этажей. Когда-то на вершине этой горы были и другие постройки, а не только башня, с которой был хороший обзор на окрестности. Плато было достаточно большим для дюжины домов, ветхие стены которых всё ещё окружали широкий двор, в центре которого стоял колодец. Цепной барабан для него был обмотан огромным количеством ржавого железа. «Колодец на вершине горы», — подумал Бликс, удивленно качая головой. Такое не каждый день увидишь.

Ветер обдувал обветшалые камни, в трещинах которых росла выносливая горная трава. То тут, то там дребезжала старая черепица, а на ржавой цепи со скрипом раскачивалась вывеска, определяющая развалину за ней как таверну под названием «Медведь». «Здесь можно было бы спрятать половину роты», — обеспокоенно подумал Бликс.

Он опустил вниз железную задвижку, заблокировав тормоз повозки, и сошёл с козлов. Это потревожило маэстру, из-за чего она протестующе пробурчала. «Возможно, её следует разбудить», — подумал Бликс, заложив руки за спину и потянувшись. Позвоночник тревожно хрустнул, и мышцы болезненно напомнили о том, что когда он упал с лошади, то тоже не остался невредимым.

Не было заметно никакого движения.

— Мы слишком рано? — спросил он у тёмной эльфийке, которая только что тоже сошла с коня.

— Нет, — ответила та. — Они здесь. Вон там. — Она указала рукой на развалины дома, от которого даже фундамента почти не осталось. Там Бликс меньше всего ожидал кого-то увидеть, поскольку из всех развалин в этом месте было меньше всего укрытий. Что, видимо, было не верно, поскольку теперь, словно слова сэры послужили сигналом, из земли возникли фигуры, выросли, словно их посадили в твёрдый камень — странные карикатуры на людей, состоящие из палок, кустов и тёмных тканей, похожие на духов леса, какими, дрожа от страха, их представляют себе дети.

Только когда они подошли ближе, Бликс увидел, как искусно кусты, ветки и ткани скрывают человеческую форму. Их было восемь: шесть мужчин, один из которых был почти таким же высоким, как генерал Копья, но шире в плечах, и две женщины, одна маленькая брюнетка, другая высокая и стройная, с льняными волосами, бледно-зелеными кошачьими глазами и обнажённым мечом с бледным и светлым лезвием.

— Я уже думал, что вы не придете, — широко улыбаясь, приветствовал их широкоплечий мужчина. Маэстра проснулась и зевая, выпрямилась. — Выспались? — поддразнил он её. — На роскошную карету это не похоже, — продолжал он, обнажая белые крепкие зубы, а в его тёмных глазах мелькнуло озорство. — Я думал, вы собирались практиковать правление, а не торговлю горемычных из горемычных?

— Смотри, как бы я в клетку не бросила тебя, Янош, — ответила маэстра, но при этом улыбнулась. Она на удивление легко спрыгнула с повозки, почти как прежде, хотя приземлившись на землю, слегка пошатнулась. Тем временем светловолосая женщина провела своим клинком по ладони и быстро вложила меч в ножны. Как только это было сделано, она бросилась к маэстре и крепко обняла её.

— Я так рада, что с вами всё в порядке, — воскликнула она и, покраснев, поспешно отстранилась от Лиандры. Как раз, когда та подняла руки, чтобы обнять её в ответ.

— Простите, Ваше Величество, — заикаясь, пролепетала блондинка, опускаясь перед Лиандрой на одно колено. — Пусть боги проявят к вам и стране Розы милосердие!

— Точно! — проворчал мужчина. — Кажется, я что-то забыл. На колени, негодяи! — приказал он кучке дикого кустарника вокруг них и сам преклонил колено. — Это ваша королева, — прогремел он так, что можно было подумать, будто он хочет, чтобы его услышали даже в долине. — Лиандра Первая, королева и Роза Иллиана, маэстра, привязана к мечу справедливости. Она пришла, чтобы спасти нас, и изгнать порождение Талака обратно в море! — Он прищурился, глядя на неё, в то время, как вокруг него шурша, на землю опустили кусты. — Но если это может подождать до ужина, было бы очень даже приемлемо!

Лиандра посмотрела на него, потом на остальных и весело покачала головой.

— Время пока еще не пришло, так что встаньте, и я благодарю вас за уважение. Скажи мне, Зиглинда, разве я не велела тебе никогда больше не преклонять передо мной колено?

— О, — опомнилась блондинка. — Я совсем забыла. — Она ещё больше покраснела и поспешно встала.

— Не думаю, что и ты когда-нибудь изменишься, Янош, — продолжала королева, пока вокруг неё, поднимаясь, зашуршал другой кустарник.

— Вряд ли! — рассмеялся этот Янош, бросив быстрый взгляд в сторону блондинки. — Ведь я знаю кое-кого, кто не простил бы мне этого! Клянусь богами! — воскликнул он, глядя на Бликса и Герлона. Этот взгляд дал понять Бликсу, что этот человек редко что-то упускает из виду. — Рад видеть вас снова… Знаете ли вы, что в долине вдоль дороги бесчинствует бестия? Прикончить её — это первый шаг! Мы подумали, что оставим это на вас с Хавальдом. Ведь он поднаторел в убийстве таких бестий! Кстати, где он, этот старый вояка? Или он догонит нас позже вместе с ротой?

Лицо маэстры, такое расслабленное и радостное, какое майору редко приходилось видеть, потемнело, когда она сделала шаг вперёд и обняла удивлённую блондинку, таким образом отвечая на её объятья с некоторым опозданием.

— Его убили. Теперь он как мёртвый лежит в доме Сольтара и опять отказывается пройти через его врата.

— Нет! — возмутилась блондинка, в испуге высвобождаясь из объятий королевы. — Этого не может быть! Скажи, что это неправда! — воскликнула она, в то время как ей на глаза навернулись слёзы.

— Успокойся! — засмеялся высокий мужчина. — Ты же слышала, он снова не прошёл через врата. У него сейчас есть дела поважнее! — Он повернулся к королеве. — Не так ли? Вы ведь сами так сказали? Фактически мёртв, но не совсем?

— Именно так, — кивнула она.

— Это самое лучше объяснение, — почти робко заговорил Герлон. — И божьих благословений вам всем, — запоздало добавил он.

— Нам они явно понадобятся, — отозвался Янош, так сильно хлопнув удивленного священника по плечу, что тот зашатался. — Но что может с нами случиться, когда рядом храбрый слуга Сольтара… Хотя для меня загадка, что вы здесь делаете. Что касается Хавальда, раз он не совсем мёртв, то он вернётся. Он повернулся к живым кустам. — Мы говорим здесь о Страннике, спасителе Келара, являющимся также графом Родериком, который вместе с сорока верными сторонниками защитил перевал от варваров! Не волнуйтесь, народ, — крикнул он. — Я его знаю и спорил с ним… он не падёт. И, помяните моё слово, когда он вернется, он так надерёт задницу Талаку, что они побегут, только завидев его! — Теперь он повернулся к Зокоре и указал на неё пальцем, что заставило эльфийку предостерегающе выгнуть бровь. — А это Зокора. Тёмная эльфийка, о которой я вам рассказывал! Если не Хавальд заставит бежать легионы Талака, тогда она вселит страх и панику в наших врагов!

— Но прежде я сам наделаю в штаны, — заявил один из кустов, сомнительно шелестя. — Я чуть было не подумал, что меня хватит удар, когда увидел её! Ради богов, надеюсь, она действительно такая мирная, как вы говорите, капитан. — Несколько кустов с надеждой кивнули, в то время как Зокора медленно начала по-особенному улыбаться. «Зрелище, которое вполне могло бы напугать», — с восхищением подумал Бликс.

— Мирная? — засмеялся мужчина. — Я вряд ли говорил мирная. Но она на нашей стороне… это гораздо лучше, чем мирная, вы не находите! — Ухмыляясь, он снова повернулся к Лиандре. — Кстати, эта мягкотелая компания — Третья королевская рота, или то, что от неё осталось. Мы с Зиглиндой наткнулись на них, когда пытались досадить патрулю чёрного легиона. Слава богам, что двое из них узнали меня с прежних времен, иначе прикончили бы нас! Третья королевская рота сражается уже двенадцать лет, из чего становится очевидным, насколько они устали.

— Мы устаём только после пиршества, — рассмеялся один из кустов.

— Что означает не что иное, что мы не спали последние несколько лет, — заметил другой.

— Тогда давайте посмотрим, сможем ли мы накормить вас, — усмехнулся капитан Янош, преувеличенно низко кланяясь. — Так подходите и позвольте показать вам ваш новый дворец, ваше королевское Величество! Он немного тесный и тёмный, но гораздо лучше, чем его репутация! — Он широко улыбнулся Бликсу. — Надеюсь, вы не будете возражать, если ваши прекрасные доспехи поцарапаются… они так красиво блестят, как будто вы сами являетесь генералом!

— Это майор Меча Куртис Бликс из пятой роты Второго имперского легиона и брат Герлон, священник Сольтара, — представила их маэстра. — Его рота будет следовать за нами на расстоянии нескольких дней пути.

— Что ж, тогда у нас есть время для подготовки жилья для вашей роты и изгнания врага! — прокомментировал Янош, потирая руки. — Так что, если вы голодны, проходите… в противном случае оставайтесь на улице… хотя я этого не советую. По ночам здесь бывает неприятно ветряно, знаете ли!

Он направился в сторону разрушенной башни, где, наполовину погребённый под тяжелыми валунами, был открытый люк, ведущий под землю. Массивные железные кольца в стенах были едва видны, но Бликсу они показались достаточно надежными, несмотря на толстый слой ржавчины.

— Вот он, дворец, — рассмеялся Янош, указывая в темноту. — Не желаете теперь последовать за мной?

«Капитан Янош и Третья королевская рота устроились здесь вполне комфортно», — подумал Бликс, удовлетворённо скребя ложкой по дну своей деревянной миски. Настолько комфортно, насколько это вообще возможно в старой камере пыток. Жаровня, на которой помощники палача когда-то раскаляли щипцы, чтобы прижечь и разорвать плоть несчастных, служила местом приготовления пищи для светловолосой Зиглинды. Там она состряпала такую трапезу, за которую майор Меча даже в хорошей таверне с удовольствием заплатил бы золотом. То, что она попросила не спрашивать, какие ингредиенты входят в её состав, он с радостью принял взамен.

Он откинулся назад и потянулся, радуясь, что избавился от доспехов. Несмотря на то, что они защитили его при падении на твёрдые камни, в них было не слишком удобно, и, судя по всему, они собирались разбить здесь лагерь на ночь.

Его это вполне устраивало.

Он почесал под мышкой и огляделся. Только три коптящих факела и угли в жаровне освещали старые кирпичные стены, где ржавые свидетели прошлых ужасов всё ещё отбрасывали жуткие тени. До сих пор ему везло не видеть подобных помещений. Он с содроганием смотрел на орудия пыток и гадал, для чего их использовали, и был рад, что здесь присутствует его старый друг; если в подвале всё ещё блуждали души, по крайней мере, брат Герлон сможет указать им путь к вратам Сольтара.

Кусты, ткань и ветки выжившие из Третей королевской роты оставили у входа, но даже без них они выглядели не намного более цивилизованными.

На кожаных доспехах, которые они носили, виднелись следы тяжёлых времен. Тут и там они были грубо залатаны, некоторые части не подходили к другим, а наплечники поразительно походили на те, что носили солдаты Талака. Не было ни одного лица без шрама, тут и там отсутствовал палец или выпуклый шрам свидетельствовал о тяжести старого ранения. «Действительно, усталый народ», — подумал майор, тихо улыбаясь. Он видел хороших солдат, когда они сидели у него под носом, а эти, он был уверен, были одними из лучших, ещё оставшихся в Южнестранье.

Он встал, отнёс свою миску к корыту, в котором мыли посуду, а затем сел рядом с темноволосой женщиной, которая разбила лагерь чуть поодаль и была занята тем, что тщательно смазывала маслом свой лук и проверяла тетиву между пальцами.

— Не возражаете, если я спрошу вас кое о чём?

Она посмотрела на него глазами, которые даже в свете факелов светились золотистым огнём. Как у кошки. Или лесы. Или волка.

— Если вы этого хотите, майор Меча. Капитан Янош велел нам относиться с уважением к любому имперскому солдату. — Казалось, она брала уроки у Зокоры, настолько холодно и безучастно звучал её голос.

— Я не хотел вас беспокоить, — обиженно сказал Бликс и встал. — Простите меня. — Он уже собирался уйти, когда она задержала его кончиком своего лука.

— Я должна извиниться, — тихо промолвила она. — Вернитесь на место. — На этот раз она выглядела почти смущенной. — Это было грубо с моей стороны… просто иногда вежливость теряется на поле боя.

Бликс медленно кивнул и сел. Женщина была не намного выше Зокоры и, как и большинство других здесь, скорее жилистая, чем мускулистая. «Она — лиса», — подумал Бликс с усмешкой; будучи человеком, вряд ли можно приблизиться к таким проворным созданиям ещё больше.

— Так задавайте свои вопросы, — улыбнулась она.

— Хм, — хмыкнул Бликс. — Могу я спросить, почему вы сидите здесь так обособленно, а не с остальными?

— Боги! — вздохнула она, закрывая глаза. — Вряд ли можно быть более прямолинейным. — Она снова открыла глаза и посмотрела прямо на него. — Вы всегда так ловко находите больные места?

— Больные места — нет, но, похоже, скорее попадаю впросак, — заметил Бликс. — Мне просто было интересно и… ах, забудьте, что я спросил.

— Это не секрет, — ответила она, сделав глубокий вдох. — Внутри меня проклятье. Это подразделение — единственное, что терпит меня. И таким образом я нахожусь под защитой короны.

— Я не понимаю… какое проклятье?

— Вы не знаете? — спросила она, внимательно глядя на него. Он только покачал головой.

— В таком случае слушайте, — сказала она, говоря ещё тише, чем раньше. — Я выросла как дочь егермейстера королевского леса в Фарине. Это небольшая деревня на юге Джасфара, где добывают уголь. Войска Талака разрушили её почти первой… но это уже другая история. В детстве я чувствовала себя в лесу, как дома, и не знала страха перед дикими животными. — Она улыбнулась воспоминаниям. — Даже мастер гризли скорее любезно приветствовал меня, чем беспокоил… пока я не приближалась к нему слишком близко и не крала его ягоды! Я нашла детёныша лисы, чья мать умерла, и растила его до тех пор, пока снова не выпустила в лес. После этого, когда наведывалась туда, он часто подбегал и следовал за мной почти так же верно, как собака. Но однажды он подошёл ко мне и повёл себя странно, как будто хоть и любил, но одновременно хотел зарычать. Как и раньше, я дала ему немного кролика из своего котелка, но на этот раз он укусил меня и убежал в лес. Мой отец решил, что у него бешенство, и вопреки моим мольбам убил моего пушистого друга. Оказалось, что отец ошибался. Это было не бешенство, а другое, более древнее проклятье. Через две недели группа рыцарей убила в ближайшем лесу человека-волка, который наводил страх и ужас на деревню.

— Человека-волка? — недоверчиво спросил Бликс.

— Да, — кивнула она, — в старые времена здесь жили варвары, которые поклонялись богу-волку. Некоторых из них он наделял даром превращения в волков. Говорят, что некоторые из них спаривались с дикими зверями в лесу. Если те, в свою очередь, кусали человека или зверя, то теперь этот дар бога передавался им как проклятье. — Она опустила глаза. — Вы можете догадаться об остальной части истории. Меня здесь терпят, потому что никто не может шпионить лучше лисы… только они держатся от меня подальше, потому что боятся, что проклятье найдёт новую жертву.

— Вы… оборотень-леса? — изумленно спросил Бликс. Она кивнула, и он тихонько засмеялся. Она обернулась и недоверчиво посмотрела на него.

— Вы смеётесь? — уязвлённо спросила она. — Поверьте, это не шутка! — Она уже хотела убежать, но он удержал её легким прикосновением.

— Останьтесь, — попросил он, — всё совсем не так, как вы думаете. Я смеялся, потому что уже в самый первый момент увидев вас, подумал, что вы очень похожи на лису… и я имел в виду это как комплимент.

Она недоверчиво посмотрела на него.

— Если хотите задобрить меня красивыми словами, предупреждаю, говорят, что проклятье передается во время соития! — Наверное, она хотела выразить возмущение, но ей как-то не удалось, и впервые за долгое время Бликс не смог сдержаться и рассмеялся от души.

— Останьтесь, — снова попросил он, хотя она вовсе не встала, а только выглядела разгневанной и уязвлённой одновременно. — Я это не со зла. Видите ли, у нас в империи оборотень недавно был коронован королем, и я знаю одну дикую эльфийку, которая помогает нам в старой Громовой крепости, она тоже оборотень. Это… необычно, но пока вы не нападаете на других во сне и при свете луны, это скорее дар, чем проклятье, о котором вы говорите. — Он вопросительно посмотрел на нее. — Или…

— Нет, — тихо ответила она. — Я не теряю себя, и могу контролировать процесс. Вы это серьезно? Король? В этой стране его бы сожгли на костре!

— В нашей стране такой участи рискует подвергнуться маэстра, — спокойно объяснил Бликс. — И то и другое — глупо.

— Нет, если вы видели кровавую бойню, которую оставляет после себя дикий человек-волк, — уныло сказала она. «Он мог себе это представить», — подумал Бликс.

— Но в вашем случае дело обстоит иначе.

— Да. — Впервые она улыбнулась. — Я лиса. Причем маленькая. Признаюсь, я залезала в курятник пару раз… вот и все мои проступки.

Он слегка ухмыльнулся.

— Если позволите, я не буду стараться держаться от вас на расстоянии.

На мгновение он увидел, как в её глазах снова мелькнуло подозрение, но потом она покачала головой.

— Я позволяю. До некоторой степени. — В её руке мелькнул клинок. — Если вы подойдете слишком близко, я дам вам чёткое предупреждение. Хватит об этом, раз уж вы здесь, скажите, какая она, наша королева? Вы ведь сопровождали её уже некоторое время? От империи до нас путь не близкий.

— Не так долго, как вы думаете, — ответил Бликс, заметив, что капитан Янош и Зиглинда, вероятно, сохранили секрет о магических порталах. — Но какое-то время да. Что вы хотите знать?

— Ну, какая она. Вся наша надежда зависит от неё.

— Хм, — размышлял Бликс. — На этот вопрос не так просто ответить. Она, как я убедился только сегодня, могущественная маэстра, хотя увидеть, как она демонстрирует своё искусство открыто, можно очень редко. Её считают холодной, она друг эльфов и владеет могущественным грифоном. Я знаю, что она убила в бою некроманта. Один из наших лучших бардов воспевает этот подвиг великими стихами. — Он слегка ухмыльнулся. — Если верить её словам, она собрала тучи на небосводе, чтобы одним могучим ударом стали и молнии покончить с врагом. Он нахмурился. — Что еще… я думаю, она справедлива. Совсем недавно она что-то говорила об этом.

— Неудивительно, если она владеет Каменным Сердцем. Вряд ли меч оставит ей выбор, — прокомментировала она. — Она вам нравится?

— Честно говоря, я не думал об этом, — ответил Бликс, сам удивляясь. — Такой вопрос не возникал, — быстро добавил он. — Моя задача — обеспечить её выживание и помочь добраться до вашей столицы. Я готов умереть за неё.

— Но нравится ли она вам? — упорствовала лисица. — Подумайте об этом хоть немного!

— Думаю, да, — сказал он, затем кивнул. — Да. Не мне это говорить, но да, она мне нравится.

— Это хорошо, — отметила она и улыбнулась. — Если она нравится кому-то вроде вас, то это хорошо. Знаете, существует легенда, что Каменное Сердце гарантирует справедливого короля, который объединит могущество и мир. Кто-то, кто обязан Борону, — объяснила она доверительным тоном. — Но также говорят, что от него стынет душа. Возможно, сейчас нам нужна такая королева, но я почувствовала облегчение, когда увидела, как она обнимает Зиглинду. Она готова пройти сквозь огонь ради неё. Зиглинда, я имею в виду. Было бы печально, если бы королева не ценила её привязанность.

— Конечно, она ценит, — сказал Бликс, вспомнив слова Лиандры, когда Герлон говорил о милосердии. Он лишь надеялся, что не ошибается. Затем вспомнил её приступ отчаяния у одра генерала Копья. Нет, чёрствой она точно не была.

— Я могу снять с тебя проклятье, — произнёс тихий голос, заставивший вздрогнуть и девушку, и Бликса. Миниатюрная фигура тёмной эльфийки вышла из тени и опустилась перед ними на колени. — Если ты этого хочешь, — продолжила она мягче, чем он когда-либо слышал от неё до сих пор. — Я не причиню тебе вреда, человеческое дитя, — спокойно добавила тёмная эльфийка, видя, как сильно дрожит молодая женщина. Было такое ощущение, будто она готова забиться в щель в стене.

— Она не причинит вам вреда, — попытался Бликс успокоить свою новую подругу.

— Я знаю, — вымученно ответила она, дрожа так сильно, что было слышно, как стучат её зубы. — Ттт-олько я ничего не могу с этим пп-оделать! — Она подняла на него глаза в поисках помощи. — Я не пп-онимаю, откк-уда эта дрожь!

Зокора склонила голову на бок и мгновение смотрела на женщину.

— Ну конечно, причина может быть и в этом, — промолвила она в задумчивости, затем наклонилась вперед, прошептала какое-то слово и слегка коснулась левой рукой виска молодой женщины — жест, который вызвал странный отклик даже в ушах Бликса.

Молодая женщина перестала дрожать и удивленно моргнула.

— Что случилось? — спросила она, распахнув глаза. — Мгновение назад я была так безудержно напугана… Что вы сделали?

Зокора откинулась на пятки и положила руки на колени.

— Когда-то, много поколений назад, один из твоих предков служил моему народу, — объяснила она тем же мягким голосом, что и раньше. — И сбежал.

Разведчица вопросительно посмотрел на неё.

— И что из этого?

Тёмная эльфийка пожала плечами.

— Мы используем магию, чтобы привязать к себе наших рабов. Она заставляет их понять, что побег непростителен. Одна мысль о побеге заставляет их замирать от страха. — Она слегка улыбнулась. — Я кое-что узнала о вас, людях, — продолжила она. — Сегодня я могу сказать, что ты можешь гордиться этой прародительницей, потому что она преодолела страх и завоевала свободу. Как она смогла найти дорогу обратно из наших пещер, могут знать только боги.

— Я не понимаю…

— Этот страх — магия. Он перешёл к её потомкам и к тебе. — Она посмотрела на Бликса. — Таким образом мы избавили себя от необходимости накладывать это заклинание на каждое новое поколение.

— И что вы сделали только что?

— Освободила тебя от нашей службы, — с улыбкой объяснила Зокора. — Только и всего. — Она наклонилась вперед, чтобы окинуть разведчицу взглядом с близкого расстояния, глубоко вдохнула, как кошка, желающая учуять запах своей добычи.

— И это ещё не всё. Один из нас переспал с одной из вас. С тех пор прошло много времени, прежде чем пещеры сделали наших мужчин бесполезными. Скажи, сколько тебе лет?

— Тридцать два, — ответила разведчица. — Я старше, чем выгляжу, — добавила она почти извиняющимся тоном, глядя на майора Меча.

— Вижу, — ухмыльнулся Бликс, пытаясь понять, что всё это значит. Тёмная эльфийка теперь посмотрела на разведчицу отчасти удивляясь, отчасти веселясь. — Хавальд прав, — сказала она, кивая. Она положила руку на свой плоский живот и снова улыбнулась своей особенной улыбкой: Мы все просто собаки.

— Я — нет, — серьезно произнесла женщина. — Я — лиса.

— Только если ты этого хочешь, — ухмыльнулась Зокора. — Ты несёшь в себе дар бога-волка, а не проклятье. Я слышала, что ты рассказала майору, и могу сказать, что твой маленький друг лис наградил тебя тогда не проклятьем. Возможно, он придал дару форму, но не проклял тебя. — Она посмотрела на Бликса, который с удивлением её слушал. — Варвары, которые когда-то жили здесь и служили своему богу, передавали проклятье захватчикам, то есть вашим предкам, чтобы заставить вас воевать между собой. Дар же, напротив, передаётся по наследству. И может передаваться только таким образом. Это две разные вещи.

— Я не проклята? — спросила разведчица, одновременно недоверчиво и с надеждой.

— Если ты видишь полную луну и тебе не нужно менять облик, то нет, — ухмыльнулась Зокора. — Видишь, как легко было освободить тебя от проклятья.

Она улыбнулась разведчицы, встала и вернулась к тому месту в углу, где сидела раньше.

Они оба смотрели ей вслед, потом, широко распахнув глаза, Анлинн посмотрела на Бликса.

— Боги, — прошептала она. — Что здесь только что произошло?

— Она освободила вас от проклятья. И от страха, — улыбнулся майор Меча и посмотрел в сторону Зокоры, которая в углу как раз натягивала на себя плащ и, казалось, растворилась в тени.

— Но почему? — в недоумении спросила она. — Она же тёмный эльф!

— Если я правильно понимаю, она сопровождала вашего… Странника отсюда в Аскира, — задумчиво произнёс Бликс. — Полагаю, это изменило её. — Он вспомнил эпизод с той другой эльфийкой, заклинательницей Дорин. Даже оглядываясь назад, от этого воспоминания по его позвоночнику пробегала холодная дрожь. — Недавно я видел ещё одну представительницу её народа. Мне кажется, она больше похожа на тот образ тёмных эльфов, который у вас сложился.

— Она нас слышит, — напомнила разведчица.

— Да, — кивнул Бликс с ухмылкой. — Думаю, она скажет, если услышит что-то, что ей не понравится.

На следующее утро, когда капитан Янош застучал своим кинжалом по жаровне, от звука металлического грохота из сна был грубо вырван не только Бликс.

— Вставайте, ленивые собаки! — крикнул Янош зычным голосом. — Нас ждет новый день, и нам есть чем заняться!

— Будь ты проклят, капитан! — зевая пожаловался один из разведчиков и вылезая из под одеяла, пронзил его своим взглядом. — Разве бестия не может подождать?

— У нее действительно есть время, — рассмеялся Янош. Он упёрся руками в бёдра и оглядел своих людей с блеском в глазах. — Пока мы вчера сидели сиднем, едва осмеливаясь вылезти из этой дыры, наша королева поджарила бестию молнией!

Последовал шквал возбужденных голосов, и недоверчивые взгляды устремились на Леандру, которая была уже во всеоружии и даже на вкус Бликса выглядела слишком бодрой.

— Это правда? — прошептала Анлинн, выбираясь из-под одеяла. За ночь Бликс всё-таки узнал имя разведчицы. Как бы устало и избито он себя сейчас ни чувствовал, они, пожалуй, слишком заболтались ночью, но Бликс не жалел об этом. Лисица, как он называл Анлинн про себя, оказалась увлекательным собеседником. Хотя в этой группе не было ничего от той дисциплины, к которой Бликс привык в имперских войсках, но она тоже была солдатом, одним из лучших в своей стране, и, после почти двенадцати лет службы, они на многое смотрели одинаково.

Прежде всего, Бликс узнал кое-что об этом капитане Яноше и его спутнице, Зиглинде. Лиандра познакомилась с капитаном Яношом, когда он по поручению королевы Элеоноры под видом капитана разбойников затёрся в свиту некроманта по имени Бальтазар. Это случилось на заснеженном постоялом дворе, том самом постоялом дворе «Молот», который находился неподалеку от Громовой крепости.

Там он встретил Хавальда, Лиандру и Зокору, а также познакомился с Зиглиндой, обслуживавшей постоялый двор, как дочь хозяина Эберхарда. К ним также присоединился лучник Варош, спутник тёмной эльфийки, которого император-некромант убил проклятием во время Королевского совета. Дочь хозяина постоялого двора и капитан Янош сопровождали Хавальда и остальных до Бессарина, где потом получили задание вернуться на родину и сообщить королеве Элеоноре о событиях этого путешествия.

Они прибыли слишком поздно, вражеское кольцо осады уже сомкнулось вокруг столицы, но с помощью эльфов им удалось передать сообщение.

Тогда Зиглинда и Янош решили максимально осложнить задачу врагу. По словам Анлинн, они совершали настоящие подвиги, пока их не разлучили, устроив засаду. Зиглинда, считавшая Яноша погибшим, решила вернуться в Громовую крепость. Однако генерал Копья фон Тургау, или Хавальд, как его здесь называли, убедил эльфов разыскать этих двоих. Первой была найдена Зиглинда. Эльфийский воин привез её к Лиандре и остальным на спине грифона незадолго до затопления Огненных островов.

Тем временем Яношу с ещё одним шрамом удалось добраться до Громовой крепости. Именно он принёс весть о смерти последней Розы Иллиана, королевы Элеоноры. Воссоединившись, они оба вернулись на поле боя. Первоначально Зиглинде было поручено найти путь в столицу, чтобы завербовать союзников для новой королевы, но затем они получили новое задание: держать под наблюдением Лассандаар и окрестности и тайно искать вход в древний храм, через который доложен течь поток миров.

В глазах лисицы Янош и Зиглинда, которая со своим изгоняющим мечом под названием Ледяной Защитник, превратилась в легендарную личность, были героями.

Не желая умалять заслуг группы, окружавшей королеву Лиандру, Бликс смотрел на это иначе. Он сам встречался с генералом Копья и был впечатлен им, но если человек обладает магической силой, бессмертен и владеет изгоняющим мечом, то, по его мнению, не так уж и сложно совершать великие дела.

Противостоять врагу в бесчисленных стычках в течение двенадцати лет, будучи практически отрезанными от снабжения, не имея возможности рассчитывать на благосклонность богов, легендарное оружие или силу магии, — вот это был подвиг!

В свою очередь Бликс поведал ей, что его доспехи не были неуязвимыми и дышать под водой с ними тоже было невозможно, что в одном только Аскире жило больше людей, чем во всём Южнестранье вместе взятом, и что в Аскире теперь была императрица Сова. А также что империя теперь будет использовать все средства против выводка некромантов из Талака.

Но он редко видел кого-то настолько разочарованного, когда объяснил ей, что хотя и принадлежит к легендарному Второму легиону, некогда освободившему Южнестранье от варваров, но в настоящее время, насколько ему известно, легион насчитывает едва две тысячи солдат, и что пройдет ещё год, прежде чем странник Хавальд, то есть генерал Копья граф фон Тургау, сможет повести их в бой против Талака.

Тот факт, что генерал Копья лежал, словно мёртвый, в храме Сольтара в Аскире, казалось, беспокоило её так же мало, как и остальных присутствующих здесь. Они знали, что Хавальд уже однажды прошёл через врата Сольтара и не смог умереть. Сольтар управляет ходом солнца, и Странник вернётся со Вторым легионом, чтобы изгнать захватчиков с этой земли.

Некоторые вещи были незыблемы, и легенда о Страннике и его возвращении была одной из них в глазах разведчицы.

Того факта, что её новая королева, Лиандра, владела Каменным Сердцем — мечом правосудия, который также являлся королевским мечом Иллиана и мечом для коронации, было достаточно, чтобы она почитала свою новую королеву.

Но именно на легенду о Страннике возлагали свои надежды жители Южнестранья. О нём была не только эта одна легенда, их было бесчисленное множество. Зиглинда, дочь хозяина постоялого двора, которая теперь владела изгоняющим мечом Ледяной Защитник, тоже была одаренным бардом и знала все легенды и песни о нём. Казалось, что генерал Копья ещё никогда не проигрывал сражений и был гарантом праведности и воли Сольтара.

От неё Бликс узнал три вещи: что его ждут интересные времена, что генерал Копья отбрасывает длинную тень на эти земли, и что каждый день, который потребуется для возвращения Второго легиона в эту землю, повергает здешних людей в ещё более глубокое и мрачное отчаяние.

«Но Сова Асела ошиблась», — почти благоговейно подумал Бликс. Эти люди и не думали сдаваться. Они примирились с оккупантами или умерли на их кострах, но даже если на это уйдут годы, они не сдадутся.

— Похоже, что войска Талака здесь действуют по определенному плану, — шёпотом поведала ему разведчица, — . Они заезжают в деревни и отбирают людей, чтобы забрать их с собой, после чего эти люди пропадают бесследно. Кажется, они хотят проредить нас, собрать в стадо, как животных. От столицы дошли слухи, что наших людей там сотнями сажали на колья каждый день, чтобы заставить город сдаться, пока не осталось никого, кого ещё можно было бы насадить на кол. Их не волнует ни урожай, ни то, что животных нужно кормить… Они как будто не против, если скоро здесь никого из нас не останется. — Её голос стал таким тихим, что Бликс едва его слышал, хотя он и был так близко к ней, что чувствовал её дыхание. — Жители целых деревень постоянно исчезают… без малейших следов того, что с ними случилось.

Теперь, когда он позволил Анлинн помочь ему облачиться в доспехи, на которых уже появилось несколько новых вмятин, Бликс взглянул на своего друга Герлона. «Оставалось надеяться, что ему действительно суждено вернуть меч генерала Копья», — подумал он. Потому что, похоже, фон Тургау был жизненно необходим людям здесь.

— Почему ты выглядишь таким мрачным, Куртис? — спросила разведчица, затягивая ремень на его правом боку. «Прошла всего ночь, когда они только и делали, что разговаривали, а она уже знала его достаточно хорошо, чтобы понять его настроение», — подумал Бликс, пораженный и удивленный одновременно. Он покачал головой.

— Ничего такого, — солгал он. Однако на самом деле его преследовала мрачная мысль: он не видел способа, с помощью которого генерал Копья фон Тургау смог бы оправдать надежды, возложенные на него здесь. Даже если бы он воскрес и даже если бы за ним стояла сила Аскира. Никто не смог бы. И пусть он будет хоть десять раз ангелом смерти, по мнению Бликса, чтобы переломить ход проигранной битвы за Южнестранье, потребуется непосредственное вмешательство богов.

«Иногда он был рад тому, что ему не нужно принимать решения», — думал он, ухмыляясь Анлинн, которая только что сравнила его и его доспехи с крабом. Он шёл туда, куда ему приказывали, и умирал там, где требовала его империя.

Вершить судьбы великих империй он с благодарностью предоставлял другим.

— Ваш капитан умеет обращаться с женщинами, — чуть позже сказал с ухмылкой капитан Янош Лиандре, указывая взглядом на Бликса, который помогал Анлинн забраться в седло. — Она может запрыгнуть в седло с расстояния в десять шагов, но посмотри, как она улыбается. Жаль только, что у них ничего не получится.

После быстрого завтрака они были готовы отправиться в путь. Янош разделил Третью королевскую роту. Четверо из них, под командованием бородатого капрала, ветерана, создававшего впечатление, что он лично пережил все войны последней тысячи лет, должны были делать то, что у них получалось лучше всего: разведывать и выслеживать врага, прежде чем он их заметит. Двое других, включая разведчицу Анлинн и человека по имени Одгар, должны были сопровождать их. Одгар был стройным мужчиной среднего роста с заурядными чертами лица, русыми волосами и непритязательной манерой поведения, которая располагала к тому, чтобы забыть о нём, раз взглянув. Он казался таким же безобидным, как заблудившийся в лесу фермерский мальчик. А вот Анлинн, как разведчицу, по словам Яноша, смогла бы превзойти разве что Зокора.

— Почему? — спросила Лиандра, когда они двинулись в путь. — Она не служит под началом Бликса, так что им ничто не мешает.

Зиглинда подъехала достаточно близко к Зокоре чтобы они могли перешёптываться друг с другом, Анлинн возглавляла отряд вместе с майором Меча. Брат Герлон, отёк на руке которого намного уменьшился благодаря мази, приготовленной Зокорой, ехал позади них.

Янош, Лиандра и Одгар замыкали процессию. Хотя Лиандре приходилось время от времени оглядываться, чтобы убедиться, что невзрачный мужчина действительно всё ещё едет позади них.

— Речь не об этом, — тихо объяснил Янош. — Здесь мы не заботимся о таких вещах. Дело в другом. На ней лежит проклятие бога-волка. Она — оборотень. Точнее, лиса-оборотень. Только это не меняет её проклятья. Если она переспит с ним, есть опасность, что он будет выть на следующую полную луну. Тогда у тебя больше не будет капитана.

— Он майор Меча, — уточнила Лиандра слова капитана. — Это эквивалентно званию командира полка в нашей стране. Когда легион будет в полном составе, он будет командовать тысячей человек. И я встречала одного северянина… по имени Ангус — совершенно невыносимый человек. — Она вздохнула. — Полагаю, он тоже оборотень.

Если верить его словам, он переспал с таким количеством женщин, что распространил бы проклятье в половине империи, если бы то, что ты говоришь, было правдой.

— Они не убили его? — удивленно спросил Янош.

Лиандра с усмешкой покачала головой.

— Ты должен встретиться с ним как-нибудь, — заметила она. — Ему на всё наплевать. Его не беспокоит, есть ли у него блохи, и он беспрестанно пытался соблазнить меня, Зокору или даже Хелис. Грубиян… и всё же очевидно верный и преданный друг. — Она вздохнула. — Я не понимаю, как у Хавальда так получается, что люди, подобные ему, следуют за ним и готовы умереть за него.

— Этот Ангус присоединился к нам в битве? — с интересом спросил Янош.

— Не совсем, — рассмеялась Лиандра. — Он стал королём Фарлендов и поклялся скрепить союз с нами своей жизнью и кровью и прогнать орду некромантов с наших земель… даже в одиночку, если понадобится. — Её глаза весело блеснули. — Вот только теперь он находится под каблуком своей жены, чьи желания он поспешно считывает с глаз!

— Что чаще всего и является судьбой хорошего мужчины, — усмехнулся Янош, глядя в сторону Зиглинды. — Затем его взгляд задержался на Бликсе и разведчице. — Здесь всё по-другому, — тихо сказал он. — Ты помнишь существо, которое убил Хавальд. Того несчастного, которого кулон превратил в человека-волка?

— Да, — ответила Лиандра, закрывая глаза. Воспоминание было достаточно ясным. — Я не забуду это так скоро.

— Существует разновидность этого проклятия, где кулона не требуется. Говорят, что если она поцелует его три раза, то он уже будет потерян.

Лиандра повернулась в седле, почти удивленная тем, что этот человек, имя которого она опять забыла, едет позади.

— Разве это не россказни? — спросила она, снова обращаясь к Яношу.

— Нет, — ответил тот. — Не здесь. Не в этих горах. Предупреди своего капитана… майора Меча. Как бы она мне ни нравилась, её очарование не стоит того, чтобы обрастать по ночам шерстью. — Он посмотрел вперед и вздохнул. — Должно быть, она рассказала ему, но не думаю, что он воспримет это всерьез.

Впереди, во главе маленького отряда, Зокора неожиданно рассмеялась.

— Что случилось? — с любопытством спросила Зиглинда. Она давно не видела тёмную эльфийку и теперь обнаружила, что та изменилась, стала дружелюбнее и приветливее, чем раньше. И задавала полно вопросов. Но это не напрягало Зиглинду, ведь и у неё самой их было предостаточно. Может, она и похоронила свою мечту стать бардом, но ей всё ещё хотелось узнать у Зокоры то, что та видела и испытала за свою долгую жизнь. Тёмная эльфийка смотрела на многие вещи с совершенно уникальной точки зрения, что очень увлекало Зиглинду, и теперь, когда та стала более открытой и доступной, Зиглинда уже не сдерживалась с расспросами.

— Янош только что посоветовал Лиандре предупредить майора о его разведчице, — ухмыльнулась Зокора. — Иногда, вы, люди, кажетесь мне забавными. Но это кое о чём мне напомнило. Ты знаешь, что случилось с волчьим амулетом?

— Каким амулетом?

— Тем, что превратил Хавальда в человека-волка, когда мы сражались с Бальтазаром в старом храме.

— Я не знаю точно, — ответила Зиглинда. — Но думаю, Лиандра починила его для него, после чего он носил его с собой. Я видела, как он размышлял о нём пару раз, держа в руке серебряную цепочку, как обычно это делает. Казалось, он его завораживает. Но, насколько я знаю, он больше его не надевал. А что?

— Просто идея, — отозвалась Зокора. Лошадь Зиглинды понесла, и Анлинн тоже вдруг резко вскинула голову, словно уловив запах.

— Стойте, — тихо призвала разведчица, подняв руку, чтобы предупредить остальных членов маленького отряда. — Здесь что-то есть… — Она вытащила лук из футляра и наложила стрелу, удерживая беспокойно гарцующую лошадь под контролем с помощью одних лишь бёдер. — Странный запах… и животные тоже напуганы!

— Это бестия, — спокойно объяснила Зокора. — Она будет за следующим поворотом. — Теперь она тоже вытянула шею и огляделась, между её бровями появилась тонкая морщинка. — Но это не значит, что не стоит проявлять осторожности, — добавила она и, больше не говоря ни слова, соскользнула с лошади. Одним плавным движением она выхватила свой чёрный тонкий клинок из ножен и, приклонившись, побежала к краю леса, где исчезла, словно её и не было. Зиглинда посмотрела вниз на свою руку, в которой внезапно оказались поводья лошади Зокоры, и вздохнула.

— Я и забыла, какая она, — промолвила она, как будто обращаясь к самой себе, и коснулась рукоятки Ледяного Защитника.

Немного погодя, когда Янош, Анлинн и этот другой мужчина ошеломлённо смотрели на тушу бестии, она снова появилась из леса. Её меч был в ножнах, и она не выглядела обеспокоенной. «Если она вообще была когда-нибудь обеспокоенной», — подумал Бликс.

— Охотник Талака где-то поблизости, — сообщила она им. — Он похоронил дрессировщика под знаком тёмного бога.

— Откуда вы узнали, что это один из охотников? — спросил Бликс.

— Потому что рядом с могилой была куча помета вартрама, вот почему. Она сказала это чуть громче, чтобы остальные тоже могли её слышать. — Если мы наткнемся на него, предоставьте сразиться с ним мне. Не нападайте. Он обладает талантом обмана и попытается убедить нас, что он один из нас, и тогда мы сами поубиваем друг друга.

— Значит один из таких, — мрачно промолвил Янош. — Я с радостью оставлю его на вас, сэра, — добавил он. — Последняя встреча с одним из них до сих пор даёт о себе знать.

— Эти вартрамы, как они выглядят? — спросила Анлинн.

— Как грязная псина с маслянистой чешуей, вместо положенной богом шерсти, и крыльями, похожими на крылья летучей мыши, — объяснил Янош, нахмурившись. — Ах да, еще у них шесть ног.

— Хм, — хмыкнула Анлинн и провела рукой по своему луку, который выглядел достаточно толстым, чтобы с ним было сложно справиться даже такому человеку, как Янош, не говоря уже о миниатюрном существе, как она.

— И что же делают эти ват… эти твари? Выслеживают для него добычу?

— Охотник может видеть их глазами, — объяснила Зокора.

Анлинн подняла лук и, натянув его до невозможности, выпустила стрелу, которая пролетев ровно, исчезла в подлеске. Вдалеке, из чащи леса, послышался далекий короткий хрип.

— Больше нет, — удовлетворенно сказала она, доставая из колчана новую стрелу. — Вы забыли упомянуть, что они воняют.

Янош широко улыбнулся, наклонившись к Лиандре.

— Проклятье или нет, но она мне нравится! Она в четыре раза сильнее, чем кажется, а с луком её превосходит только Варош. — Его лицо потемнело. — Раз уж мы о нём заговорили, чертовски жаль, что с ним случилось. Как думаешь, стоит ли мне пойти к Зокоре и выразить своё соболезнование?

— В этом нет необходимости, — донёсся голос Зокоры откуда-то дальше впереди, заставив Яноша тихо выругаться.

— Я и забыл, — недовольно хмыкнул он, — какие у неё большие уши.

— Не большие, а хорошие, — ответила Зокора. — Что касается Вароша… — Она почти нежно погладила большой арбалет, висевший на боку её лошади. — Я лелею надежду, что пути богов действительно неисповедимы. — Она посмотрела в сторону разведчицы. — Хороший выстрел. Но он запомнит, кто в него стрелял. Береги себя, чтобы он не смог отомстить.

— Она стала очень заботливой, верно? — тихо спросил Янош и снова выругался, услышав смех Зокоры.

— Да, — ответила Лиандра с ухмылкой. — Похоже, что так. Но тебе стоит спросить у дрессировщика, похороненного в лесу, что он думает о её заботе. — Теперь она нахмурилась. — Скажи Зокора, ты знаешь причину, почему они так спорадически нападают на нас? Сначала яд, потом эта бестия… Если этот Корвулус хочет нас убить, почему он не атакует прямо со своими солдатами?

Зокора осадила своего коня, чтобы поравняться с Лиандрой и Яношем.

— Ты уже сама дала себе ответ, — мрачно заметила она.

— Он не хочет нашей смерти? — спросила Лиандра.

Зокора кивнула.

— Это кажется мне логичным. Он испытывает нас, проверяет… и довольно успешно. Он потерял бестию и пятерых своих последователей, но посмотри, чего он добился. Хавальд, за которым последовали бы здесь все, лежит как мёртвый в доме Сольтара, рота Бликса была задержана, он многое выяснил о нас. Кроме того, нам это обошлось дороже, чем ему. Кроме того, ты знаешь, чего он хочет, ещё со времен Огненных островов.

— И чего же? — спросила Лиандра.

— То, чего хотел Целан. Тебя.

Глава 18. Заколдованный лес

«Капитан прав», — подумал Бликс, украдкой глядя на тёмную эльфийку, которая сейчас с серьезным лицом разговаривала с Лиандрой. За последние несколько дней произошло нечто такое, что изменило сэру Зокору. Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что это. Хоть она и скрывала, но, видимо, всё-таки оплакивала Вароша.

Хотя адепт Борона был всего лишь человеком, он явно тронул её сердце. Но уже как несколько дней, казалось, её скорбь прошла. Она всё так же была мрачно настроена уничтожить приспешников Талака, где бы их ни встретила, но в то же время, судя по всему, почувствовала облегчение. И ещё кое-что изменилось в ней. Если раньше можно было только гадать, улыбается она или просто выглядит безразличной, то теперь её улыбка была гораздо более явной, и он даже несколько раз слышал, как она смеётся.