Роза Иллиана

— Не думаю. Он из Ксианга.

Но Марла уже не слушала его, она разбрасывала пепел ногой. Только череп оставался целым ещё какое-то время, поэтому она носком сапога просто протолкнула его в дверь.

Ласка последовал за ней в небольшую комнату и с любопытством огляделся. Здесь штукатурка с изображениями богов тоже была уничтожена. В центре был небольшой чёрный алтарь, на котором стояли пять чаш. Четыре по краям были сделаны из золота и наполнены кровью, центральная чаша была вырезана из чёрного камня. В последней чаше лежала чёрная жемчужина, размером с большой палец.

— Другие боги не позволяют забирать души, — шёпотом объяснила Марла, доставая из кармана маленькую вазу и вытаскивая пробку. — Вот почему для этой мисси нужен кто-то вроде тебя. — Она поднесла вазу к чёрной жемчужине, и, как и в случае с душой дикой эльфийки, жемчужина растворилась, превратившись в пар, который был втянут в вазу.

— Жемчужина — это душа? — возмущенно спросил Ласка. — Ими что, теперь можно торговать или нанизать на нитку, чтобы потом повесить на шею?

— Тут ты не того спрашиваешь, — ответила Марла и вернулась к двери, чтобы осторожно выглянуть и убедиться, что путь по-прежнему свободен. — Вот, — сказала она и вложила вазу в руку удивленного Ласки. — И побыстрей!

Они поспешили к другой двери и распахнули её. Комната была похожа на предыдущую, только на носилках лежал тёмный священник. Ласка негромко выругался и прыгнул вперёд, замахнувшись кинжалом, чтобы сразить священника, прежде чем тот успеет открыть глаза, но Марла бросилась на него, и кинжал на волосок промазал горло мужчины.

— Ласка! — сердито прошептала она, — Что ты делаешь?

— Перерезаю ему горло, что же ещё, — возмущённо ответил Ласка. — Только что ты хотела от меня именно это, что же теперь не так?

— Он тот, кого мы ищем, — прошипела Марла. — Ты чуть не разрушил план богов!

— Этого не случилось бы, расскажи ты мне об этом побольше! — возмущенно пожаловался Ласка.

— Я рассказываю тебе сейчас! — ответила она. — А теперь приступай к делу!

— К какому?

— Передай ему душу!

— Вот, — сказал Ласка, протягивая ей вазу. — Почему бы тебе не сделать это самой? Мне от этого не по себе!

— Из наших богов только Сольтар может позволить нечто подобное, а он против. Мне это недозволенно, так что остаешься только ты!

— Почему я? — упрямо спросил Ласка.

— Боги! — выругалась Марла, всем видом показывая, что ещё немного, и она начнёт рвать на себе волосы или топнет ногой. — Потому что Мама Маэрбеллина не из наших богов, и она может позволить тебе сделать это! Просто возьми эту проклятую вазу и держи её у него под носом!

— Ладно, — неохотно согласился Ласка. — Я сделаю это. Но ты подробно объяснишь мне всё, что знаешь о богах, потому что мне это уже порядком надоело!

Он склонился над мужчиной, который, очевидно, был погружён в глубокий сон. Было почти не видно, что он дышит, так медленно поднималась его грудь. Он был одет в чёрную мантию тёмных священников-эльфов, и, как и большинство из них, был невысоким и жилистым. На вид ему было около двадцати, но вор знал, как обманчива бывает внешность эльфов. «Пусть будет так», — сердито подумал Ласка. Если после этого они смогут выбраться отсюда, то так тому и быть!

Он поднёс вазу к носу мужчины. За тонким стеклом что-то дрогнуло, но больше ничего не последовало.

— Ничего не происходит, — констатировал он очевидное.

— Я тоже это вижу, — раздраженно ответила Марла и нахмурилась. — Он тёмный эльф, — подумала она вслух. — А душа человеческая… Очевидно, всё не так просто. — Она посмотрела на Ласку. — Попробуй попросить свою богиню дать этой душе новое пристанище в этом теле. Она достаточно стара, чтобы иметь право на подобное действие и с эльфами.

Ласка пожал плечами.

— Маэрбеллина, — промолвил он. — Направь эту душу в тёмного эльфа! — Он прочистил горло. — Пожалуйста! — быстро добавил он.

Ничего не произошло, душа по-прежнему чувствовала себя более комфортно в вазе.

— Побольше рвения! — потребовала Марла. — Если бы я была богиней, для меня твои усилия были бы слишком малы!

— Но ты же в последний раз вообще ничего не говорила! — пожаловался Ласка.

— Мы так и будем стоять здесь и спорить? — возмущенно спросила Марла, теперь и в самом деле рвя на себе волосы. — Мы стоим в осквернённом храме, выполняем работу богов, и ты правда хочешь обсуждать это сейчас?

— Но что мне тогда делать? — раздражённо спросил Ласка. — Ты же видишь, что ничего не получается!

— Тогда ты что-то делаешь не так! — настаивала Марла. — Тебе не обязательно говорить вслух. Есть только три вещи, которые ты должен сделать: назвать свою богиню по имени, объяснить, о чём ты просишь, а также сказать, что ты почитаешь её!

— Я не почитаю её! — возразил Ласка, который уже начал от всего уставать. — Она — единственная мать, которая была у нас с Дезиной, и я знаю её достаточно долго, чтобы игнорировать её недостатки! — Он с содроганием вспомнил некоторые вещи, которые ему доводилось видеть в исполнении Мамы Маэрбеллины. Чудо, что они не использовали для поездки его собственные кошмары! — Она пьёт чай из черепа! — пожаловался он. — Когда у неё горит свеча, нужно быть осторожным, чтобы не оскорбить пламя, задув его… А ещё она запекала крысиное мясо в пирог!

— Мы оба уже ели крыс сырыми! — ответила Марла, в то время как крыса на её плече запищала от ужаса. — И что? Я тоже знаю Маэрбеллину! Каждый ребенок в гавани знает Маэрбеллину! Ещё когда я ходила пешком под стол, я завидовала тебе и Дезине из-за неё! Она относилась к вам, как к кому-то особенному!

— А Дезина и есть особенная! — прошипел Ласка. — Но не я!

— Значит она тебе совсем не нравится? — спросила Марла, почти в ужасе.

— Глупости! — выругался Ласка. — Не в этом дело! Она мне не нравится, я не почитаю её, но, ей-богу, я люблю её, как свою маму!

Из вазы в нос эльфу устремился мерцающий дух, и он вздохнул его, а затем остался неподвижно лежать, тихонько похрапывая.

Они оба посмотрели на вазу, затем Марла осторожно забрала её обратно.

— Ты когда-нибудь говорил ей об этом? — тихо спросила она.

Ласка стоял, почёсывая голову.

— Думаю, это было в первый раз. — Он посмотрел на эльфа. — Я и не знал, что они храпят.

— Эльфы не спят, они медитируют, поэтому они не храпят, — заметила Марла. Эльф повернулся на бок, чтобы лечь поудобнее, и захрапел ещё громче.

— Истван говорит тоже самое, когда дремлет, — ответил Ласка. — Если эльфы не спят, то и сны им не снятся. Но эльфийка в Громовой крепости видела сон. А этот… храпит!

— Значит он спит, — согласилась Марла и залезла в карман, чтобы достать маленьких лошадок.

— Это наш шанс! И как раз вовремя! — Потому что из коридора послышались тихие шаги.

— Ты была бельмом на глазу нашего господина, — услышали они слова одного из тёмных священников. — И всё же он ценит тебя. Теперь у тебя есть выбор, отступница. Один приведёт тебя на наш алтарь, другой позволит тому, кого ты любишь, найти дорогу к своему богу. А ты сможешь уползти обратно в свою пещеру, если только поклянёшься не выходить на поверхность в течение ста лет.

— Тогда, первая часть угрозы неверна, — услышал Ласка знакомый холодный голос. — Должно быть, что-то мешает ему убить меня, иначе он не стал бы пробовать такой трюк.

— У хозяина есть свои причины, — произнёс другой голос. Ласка и Марла отпрянули в сторону и прижались к стене. Трое тёмных эльфов не обратили внимания на приоткрытую дверь, когда проходили мимо. — Но это выбор, перед которым ты стоишь.

— Это Зокора! — прошептал Ласка на ухо Марле. — Они схватили её!

— Я понятия не имею, кто такая эта сэра, — прошептала Марла в ответ, передавая ему поводья Борона. Голова сумеречного коня торчала из стены позади Ласки, обдавая его плечо слишком горячим дыханием. — Это не наше дело.

— Она возглавляет племя тёмных эльфов, которое является нашим союзником, — настаивал Ласка. — Мы должны ей помочь!

— И как? — раздраженно спросила Марла. — Нам нужно выбираться отсюда, и мы не можем ввязываться в драку!

Ласка посмотрел на Борона.

— Скажи, Борон, ты меня понимаешь?

— Конечно! — прошептала Марла, а Борон закатил свои светящиеся глаза и покачал головой, словно не мог понять, насколько глупы люди. — Они не лошади, они слуги моего господина!

— Я не торгую душами, — услышал Ласка слова Зокоры. — Но скажи, какая душа так важна для меня?

— Я слышал, что ты знала одного человеческого лучника, слугу того ложного бога. Наш господин забрал его душу с собой, когда видел тебя в последний раз.

Ласка с Марлой услышали стон тёмной эльфийки, затем звон цепей и звуки борьбы.

— Борон, — тихо сказал Ласка, отпуская поводья сумеречного коня. — Эти двое… фас!

Два сумеречных коня и Марла ошеломленно посмотрели на Ласку.

— Укуси этих двоих! — возмущенно заявил Ласка. — Давай!

С чувством оскорбленного достоинства сумеречный конь прошёл сквозь стену в коридор. Два раза раздался грохот, потом он вернулся. Ласка снова схватил поводья.

— В благодарность я нажгу тебе целое ведро углей, — пообещал Ласка и вышел в коридор, где на полу стояла на коленях Зокора, вытаскивая из верхней части левого рукава чёрный кинжал. Казалось, она не замечала его, возможно, потому что горько плакала. Или… Ласка отпустил поводья.

Зокора обернулся, и впервые в жизни кто-то оказался быстрее Ласки, который лишь недоуменно смотрел, как чёрный кинжал прочертил огненный след на его шее.

— Ласка, — заметила Зокора, вытирая слезы с глаз и вставая. — Тебе повезло, что я тебя узнала. Что ты здесь делаешь? — Она сказала это таким тоном, словно хотела спросить, как ему нравится здешняя погода.

В любой другой день её светящиеся красные глаза заставили бы его замереть от страха, только сегодня Ласка почти их не заметил. Он осторожно ощупал порез, почувствовал, как кровь стекает за воротник на его новый жилет, и вздохнул.

— Отлично, — проворчал он. — Как хорошо, что вы не попали!

— Я всегда попадаю. Я же сказала, что узнала тебя. Что ты здесь делаешь? — Она посмотрела на двух священников, безжизненно лежащих на полу. — Это твоих рук дело?

— Это был Борон, — пояснил Ласка. Увидев цепь на запястьях тёмной эльфийки, он быстро обыскал мертвецов и нашел то, что искал: многогранный ключ с выемками, который подходил к головке винта на кандалах.

— Что ж, — сказала Зокора. — Как уместно. Хотя и неожиданно. — Когда Ласка расстегнул её наручники, она кивнула в знак благодарности, но не стала долго на этом задерживаться. — Лиандра в беде, нам нужно торопиться. Идём. — Она подошла к чёрному кинжалу, подняла его и взвесила в руке. — Придётся обойтись им, — мрачно промолвила она. — Вперёд. Мы должны найти остальных.

— Подожди, — тихо позвал Ласка. — Душа лучника…

— А что с ней? — спросила она. — Это была уловка, чтобы помучить меня. Ничего более.

— Я так не думаю, — возразил Ласка, указывая на комнату, где спал тёмный эльф. — Мы только что украли душу, о которой они говорили, и вживили её в этого тёмного эльфа.

«Что ж», — подумал Ласка, глядя на расширившиеся глаза Зокоры. Это опровергает миф о том, что эльфов нельзя удивить.

— Варош? — спросила она так тихо, что он едва расслышал её.

Ласка беспомощно пожал плечами.

— Имя мне не знакомо. Но там, в другой комнате, на алтаре между чашами, наполненными кровью, лежала чёрная жемчужина. Мы украли жемчужину с помощью вазы для душ и поместили душу в человека, лежащего там на носилках.

— Ваз для душ больше нет, — сообщила она ему. — Они все были уничтожены. Кто мы? — Она огляделась вокруг светящимися глазами.

— Это долгая история, — объяснил Ласка, почувствовав, как Марла пытается передать ему поводья Борона. — Я расскажу её вам в другой раз. У меня есть ещё работа.

Он взял поводья и оказался напротив Марлы, которая недовольно покачала головой.

— Надо убираться отсюда, — прошипела она, — пока она не разбудила его! — Она указала на спящего эльфа. — Он единственный, кто ещё спит здесь, и нам нужен его сон, чтобы сбежать!

Ласка увидел, как Зокора моргнула, когда он исчез на её глазах, а затем медленно подошла к комнате и посмотрела на спящего эльфа. Он быстро вскочил в седло, и Борон помчался галопом, словно за ним гнался сам Безымянный.

«Неправильное сравнение», — подумал Ласка, когда они проезжали сквозь стены храма. Перед ними что-то ярко вспыхнуло, и Борон так резко вильнул в сторону, что Ласка чуть не выпал из седла.

Ласка ещё увидел, как в коридоре сверкнула молния, а потом они уже покинули храм.

— Это не входило в план! — пожаловалась Марла, когда они проезжали над болотом, из которого только что высунулась голова чёрного змея с пастью, способной проглотить целый дом.

— Откуда ты знаешь? — крикнул Ласка приклонившись к гриве Борона, пока завороженно наблюдал за этим зрелищем. — Как говорится, где много пастухов, там овцы дохнут, так и здесь в это дело вмешалось слишком много богов!

Чёрная, скользкая чешуя зловеще блестела, под ней играли мускулы. Всё выше и выше змей поднимался из трясины. На его шее, чуть ниже головы, была видна страшная рана, старая и покрытая шрамами, в которой до сих пор торчал топор, сам размером не меньше дома, от которого отделилась мумифицированная чёрная рука, достаточно большая, чтобы схватить телегу, и беспомощно упала обратно в трясину.

— Вот это я называю кошмаром, — восхищенно заявил Ласка.

— Да, — холодно ответила она. — Вот только это не кошмар.

Лиандра положила руку на горячую каменную дверь и надавила. Было лишь небольшое сопротивление, затем тяжёлая дверь распахнулась, открыв вид на двух обугленных охранников. Раскалённый кусок металла — остатки засова — упал на пол, рассыпая искры. Голубые искры заплясали вокруг Лиандры, когда она наклонилась. Она покачала головой, увидев, как деформирован меч стражника.

«Кажется, я немного перегнула палку.» — с мрачной улыбкой подумала она. — Прислушавшись к себе, она кивнула: Каменное Сердце был недалеко. Пора его вернуть. У них могли быть разногласия, но он всё ещё был привязан к ней. И если ему нужны были клятвы, чтобы быть довольным, то он получит ещё одну. Был тут один военачальник, которому она задолжала.

Кто-то прочистил горло, и Лиандра обернулась. Искры в её руке собрались в сверкающий шар, который исчез так же быстро, как и появился.

— Ты сердишься, — заметил Янош, когда осторожно завернул за угол. — Ты знаешь, что чуть не поджарила нас? Мы как раз собирались зарубить стражников, когда засов начал отбрасывать голубые искры! — Рядом с ним шагнул невидимка, Одлон или как там его звали, и молча поклонился.

— Ты жив, — заметила Лиандра и бросилась удивленному Яношу на шею, обняла его, а потом разрыдалась на его плече.

— Да, — хрипло произнёс Янош и неловко обнял её в ответ, а голубые искры теперь пробегали и по его телу, нанося тысячу мелких уколов. — Так и есть. Боги, что с тобой случилось?

Лиандра шмыгнула носом, с трудом взяла себя в руки и отстранилась, а Янош обеспокоенно посмотрел на неё.

— Этот новый военачальник, Корвулус, предпочитает особую игру, — мрачно поведала она здоровяку. — Каменное Сердце должен находиться там, — добавила она. — Нам нужно взять его, а потом освободить остальных… Ты знаешь, где они? И как…

— Он надул дракона, — пояснил невидимка.

Лиандра непонимающе посмотрела на него.

— Я не понимаю, о чём вы, — сказала она. — Я хотела узнать, как вы прошли мимо солдат!

— Мы их убили, — ответил Янош. — За исключением трёх прибывших позже.

— Хорошо, — сказала Лиандра, расправляя плечи. — Тогда будем надеяться, что мы столкнемся с ними.

Янош и невидимка обменялись взглядами.

— Хорошо, — согласился Янош и снова прочистил горло. — Если таково ваше желание, Ваше Величество. Я думаю, это можно устроить.

— Прежде чем мы расправимся с солдатами, у меня есть кое-что, Ваше Величество, принадлежащее Вам, — промолвил невидимка, протягивая Лиандре серебряный венец с глубоким поклоном.

— Спасибо, — просто ответила Лиандра. — Я думала, что уже потеряла его. — Она снова надела корону и левой рукой указала в коридор. Ослепительная молния ударила в дальнюю стену, отскочила от неё и исчезла в следующем переходе. Вслед за ней раздался гром, заставивший пошатнуться даже Яноша, а затем за углом появился горящий человек и рухнул на месте.

— Незаметным это не назовёшь, — посетовал Янос, ткнув пальцем в ухо, на которое оглох, и зачарованно глядя на иней, образовавшийся на стене и полу. В свете серебряного венца и искр, пробегающих по Лиандре, он сверкал, как тысяча крошечных драгоценных камней.

— Да, — кивнул невидимка и посмотрел на свою королеву. — Думаю, вы были правы, капитан. Она действительно сердится.

— Это, вы хорошо подметили, и с меня хватит незаметности! — мрачно произнесла Лиандра, решительно шагая вперёд. — Пусть приходят, у меня осталось достаточно молний, чтобы разнести весь храм!

— Знаешь, — шепнул Янош невидимки, когда они последовали за своей королевой. — Когда я с ней познакомился, она сказала, что умеет пользоваться только бытовой магией. А теперь посмотри на неё!

— Да, — сказал невидимка с редкой улыбкой. — Я всегда считал, что сэры особенно привлекательны, когда злятся.

— Боги, — вздохнула Лиандра и остановилась. Качая головой, она посмотрела на них, и искры вокруг неё исчезли, словно их и не было. — Вам обязательно было говорить это сейчас? Как я могу метать молнии, если вы заставляете меня улыбаться?

— Я думаю, Ваше Величество, — усмехнулся Янош, — что с таким пылом, как у Вас, это не должно быть большой проблемой. — Он посмотрел на её изумленное лицо. — Что такое?

— Никто ещё не называл меня вспыльчивой, — тихо промолвила она.

Он только рассмеялся.

— Если бы это было не так, тебя бы здесь не было. — Он указал на коридор Ледяной Защитницей. — Разве мы не собирались убивать врагов?

Тёмный эльф открыл глаза и потянулся, но тут же замер, когда острая сталь поцарапала ему шею.

— Зокора, — изумленно произнёс он. — Что ты делаешь?

Он оттолкнул её несопротивляющуюся руку, выпрямился и моргнул.

— Где мы находимся? — спросил он. — Неужели я так сильно пострадал, что меня пришлось нести в храм? И почему ты плачешь? Обычно ты никогда не плачешь!

— Это неприятное и странное чувство, — ответила Зокора, тяжело сглатывая. — Оно заставляет тебя погрузиться в размышления, когда мир вокруг важнее. — Она наклонилась к нему и уже собиралась поцеловать, когда он отпрянул.

— Варош? — обиженно спросила она.

Однако он вздрогнул не из-за неё, а из-за своих рук, на которые теперь ошеломлённо смотрел.

— Зокора, — тихо вымолвил он. — Что, ради чертогов Сольтара, со мной случилось? Почему мои руки чёрные… и такие маленькие?

— Ты умер, — тихо, но отчетливо ответила она. — Малорбиан украл твою душу, чтобы шантажом заставить меня избегать его. Теперь твоя душа находится в теле одного из моих сородичей.

Тёмный эльф посмотрел на неё округлившимися глазами, затем обеими руками схватил кинжал, который она всё ещё держала.

— Варош, нет! — закричала она, отчаянно удерживая кинжал, который он с неумолимой решимостью пытался вонзить в своё сердце.

— Я не позволю им торговать моей душой, — задыхался он, — и уж тем более не позволю шантажировать тебя ею!

— Остановись! — в ужасе воскликнула она. — Всё не так! Никакой сделки нет, тебя спас кое-кто другой!

Давление на кинжал ослабло, и чёрные глаза, совсем не похожие на глаза Вароша, вопросительно посмотрели на неё. Но лицо, как бы мало оно ни напоминало аколита Борона, имело знакомую мимику. Эта мимика и его реакция на предполагаемую сделку развеяли все её сомнения. Это был Варош, хотя Зокора всё ещё не могла в это поверить.

— Расскажи мне всё, что знаешь, — потребовал он, снова медленно опуская кинжал.

— Варош, — тихо сказала она. — Сейчас неподходящее время. Мы в Лассандааре, в храме мёртвого бога. Лиандра в опасности, и на кону судьба твоей родины, если не больше.

— В Лассандааре? — удивленно переспросил новый Варош, затем покачал головой. — Тогда говори быстрее, — потребовал он. — Я не сделаю ни шагу, пока не узнаю, что это: святотатство против моего бога или чудо! — Он посмотрел на неё полыхающими красным огнём глазами. — Я скажу тебе одно: я не просил об этом! Я поступил так, как считал нужным. Каждый день люди умирают за тех, кого любят, без того, чтобы их душами потом торговоали! Я был бы в безопасности в руках Борона!

— В этом нет сомнений, — улыбнулась она. — У тебя были прекрасные похороны в храме, и тебя назвали образцом веры в Борона.

— Никто из священников в том храме не знал меня, — прорычал он, выпрямляясь. — Тогда рассказывай. Но быстро.

Обычно Зокора была недовольна, когда ей отдавали приказы, но в данном случае она улыбнулась.

— Ласка, сводный брат императрицы… Совы Дезины, — добавила она, заметив его взгляд. — Он появился из ниоткуда и сказал, что украл твою душу с алтаря мёртвого бога и вживил в это тело. Как он сюда попал, что именно делал и какой причиной руководствовался, тебе придётся спросить у него. А про меня ты знаешь, что я не вру. Это чудо, но с объяснениями придётся подождать. Ты нам нужен. Ты нужен мне.

— Ты любишь меня, — с изумлением понял Варош, затем его лицо потемнело. — Из-за этого? — Он поднял руки, не принадлежащие ему, чтобы она могла их видеть. — Из-за того, что я теперь ношу тело эльфа?

— Это тело священника мёртвого бога, — холодно ответила Зокора. — На самом деле, у меня было большое искушение перерезать тебе глотку. — Она покачала головой. — Только этот хрупкий человек с его благоразумием, смелостью и преданностью переубедил меня.

— Я тебе верю, — просто ответил Варош. — Скажи, ты бы согласилась на сделку? — спросил он, пристально глядя на неё.

— Если бы я поверила, а я не поверила, то да, — вздохнула она. — Ты уже не раз слышал от меня, что я считаю любовь слабостью. Вот почему я не хотела любить.

— Зокора? — нежно спросил он.

— Да?

— Если что-то подобное повторится, не заключай сделку, — тихо сказал он. — Особенно если ты меня любишь. Это искажает ход вещей и принижает меня. Странно, — продолжил он, нахмурившись. — Мне кажется, что это не в первый раз. Пока я лежал там, мне снился странный сон: я был заточён во льду, и кто-то торговался за мою душу.

— Боги? — тихо спросила Зокора, вспомнив, что Герлон рассказывал ей о своём видении.

— Нет. Сержант, — ответил Варош. — Я был… Микаилом. Солдатом легиона.

— Призраком из ледяного подвала? — спросил Зокора. — Должно быть, это его воспоминания.

— Возможно, — признал Варош и выпрямился. — Боги, у меня всё тело затекло, — выругался он.

— А ещё я умерю от голода и жажды.

— Что это была за сделка? — спросила Зокора так тихо, что он услышал её только благодаря тому, что был теперь эльфом.

— Сержант обещал нам, что мы не умрём в той дыре. И он потребовал это от богов.

— Он требовал? — ошеломлённо спросила Зокора. — Да этот человек сошёл с ума!

Варош удивлённо рассмеялся, и, хотя голос звучал по-другому, это был всё ещё его голос.

— В этом ты права, — усмехнулся он. — Именно это и делало его тем, кем он был! Он заложил собственную душу, чтобы выполнить своё обещание! Потом я помню только, что Ледяная Защитница начала светиться голубым светом… а потом я проснулся и почувствовал твой клинок на своей шее.

— Зачем богам торговаться за души с солдатом? — недоверчиво спросила Зокора.

— Это был сон, — сказал Варош, с трудом вставая. — Это не обязательно должно что-то значить. Скажи, ты выросла, или я действительно такой маленький?

— Последнее.

Он вздохнул и огляделся.

— Тогда ничего не поделаешь. У тебя есть для меня оружие?

— Снаружи лежат два священника, у одного из них ещё есть кинжал, — отозвалась Зокора, поддерживая его, когда его ноги подкосились.

— Я бы предпочёл свой арбалет, — с тоской заметил он.

— Он будет нашей следующей целью. — Она закрыла глаза. — Соланте, Борон и трусливый бог, — прошептала она. — Неужели видение Герлона в самом деле было правдой?

— Что ты сказала? — переспросил Варош, но она лишь покачала головой.

— Ничего, — быстро ответила она. — Давай вернём твой арбалет. Ты что-нибудь помнишь о нём или знаешь, где может быть наше оружие?

— Нет, — сказал он. — У меня нет воспоминаний… предыдущего владельца. — Он снова посмотрел на свои руки и слегка покачал головой. — Если это был, как ты говоришь, тёмный священник, то, наверное, у меня есть все причины быть за это благодарным.

— Тогда просто следуй за мной, — прошептала она, глядя в коридор. — Я найду твой арбалет.

Поскольку она исследовала коридор, он воспользовался возможностью и приподнял свою священническую рясу, чтобы посмотреть на себя.

Зокора оглянулась.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросила она. — Ты только что застонал?

— Ничего, — быстро ответил он. — Коридор свободен?

Она кивнула и поспешила вперед. «Я должен был догадаться», — мрачно подумал Варош, следуя за ней. Даже за чудо нужно платить цену.

Глава 38. Флаг легиона

«Гренски превзошла саму себя», — одобрительно подумал Бликс, когда телега покатилась вверх по склону. Он выгнул бровь, глядя на легионеров, расположившихся посередине склона. Они стояли в обычном клинообразном строю, с тяжелыми щитами и копьями у острия клина и нагинатами по бокам, но они не обращали на него никакого внимания, просто молча стояли на месте.

Только для чего Гренски приказала вырыть позади них яму? Потом он увидел, что это всего лишь пустые доспехи, и тихонько присвистнул сквозь зубы.

А потом она уже появилась и ухмыляясь, открыла дверь клетки.

— Не знаю, стоит ли мне платить за вас, майор Меча, — засмеялась она. — Боюсь, в качестве раба вы не особо годитесь.

— Мне нужны доспехи, а остальным новая одежда, — ответил он, в то время как Гренски зачаровано посмотрела на старую Энку у него за спиной.

— Мы что-нибудь подберём для всех, — ответила штаб-сержант. — Даже для… неё. Я приготовила одежду и доспехи в твоей палатке.

— Спасибо, дитя, — поблагодарила Энка, возвращая себе прежнюю форму и оглядываясь вокруг с горящими глазами. Прямо как светская дама, она даже взяла Бликса за руку, когда он помогал сначала ей, потом Анлинн и Зиглинде спуститься с повозки. — Так вот как это выглядит, когда легион готовится к битве, — заметила она. Она указала на группу небольших деревьев и кустов, преграждавших путь на холм с боковой стороны. — Там тоже выройте яму, — указала она Гренски. — Стоящие там деревья не смогут удержать бестий. А остальные ямы углубите ещё на два шага, сейчас они слишком мелкие.

— Спасибо, — сухо ответила Гренски. — Я приму это к сведению.

— Не обращай внимания на меня, дитя моё, — улыбнулась ведьма. — Просто я лучше разбираюсь в бестиях.

— Это полная рота, — озабоченно сообщил Бликс Гренски, когда они последовали за ней к его палатке. — Я это не предусмотрел.

Солдаты продолжали работать, было видно, что работа не терпит отлагательств, никто не поднимал глаз, упорно махая лопатами и топорами.

— Я почти надеюсь, что они не придут.

— О, — отозвалась Гренски, мрачно улыбаясь. — Они придут. Смотрите!

Она указала на тёмное небо, на котором зародился едва брезжащий рассвет. Тень расправила крылья и приземлилась в вихре неподалеку от них, чтобы вцепиться могучими когтями в сеть с камнями и глиняными бутылками с маслом.

— Она сбрасывает на них эти камни с большой высоты, — продолжила Гренски с лукавой улыбкой. — Не думаю, что они захотят с этим мириться. Партия, которую она понесёт сейчас, предназначена для храма. Думаю, это будет решающим фактором.

— Она так хорошо нас понимает? — спросил Бликс, когда Каменное Облако снова расправила свои могучие крылья и пригнулась для прыжка.

— Да, — ответила Гренски. — Лучше, чем многие новобранцы.

— Каменное Облако, подожди! — крикнул Бликс вслед за словами Гренски и бросился к грифону, который скорее неуклюже плюхнулся на землю и повернул в его сторону свой огромный клюв. «Создается впечатление, что она выглядит удивленной», — с изумлением подумал Бликс. И, боже, какой страшный этот клюв!

— Каменное Облако, — снова позвал Бликс грифона. — Лиандра заперта в этом храме!

Ты можешь причинить ей вред!

Грифон мгновение смотрел на него, затем поднял голову и издал крик, от которого все в лагере замерли. Первобытный страх охватил майора, едва не заставив его бежать в беспочвенной панике. Словно камни весили не больше перьев, грифон мощным прыжком взмыл в воздух, и ураган, поднятый его крыльями, отбросил майора назад.

— Я что-то не так сказал? — спросил он, смаргивая пыль и грязь со слезящихся глаз.

Гренски тоже посмотрела вслед грифону.

— Кто его знает, — тихо сказала она. — Только мне кажется, что теперь она будет искать королеву. Если кто-то встанет у нее на пути, пусть он сколько угодно молится своему мертвому богу, ему это вряд ли принесет пользу.

Она посмотрела на Бликса, который все еще протирал глаза.

— Будем надеяться, что с грифоном при этом ничего не случится, — добавила она. — Королеве это совсем не понравится. Скажи, а что насчёт того парня? — спросила она, указывая на пирата, который стоял рядом с повозкой и осматривался вокруг округлившимися глазами.

— Это пират. Кровавый Маркус, как он себя называет. Прикажи арестовать его.

— Но, майор Меча, вы не можете так поступить! — в ужасе закричал пират, когда к нему подошли два крупных солдата. — Я спас вас!

— А также предали, — мрачно ответил Бликс. — Вы сами сказали, что окажетесь на виселице. Если ваш талант работает так, как вы утверждали, то вы знаете, что произойдет, если вы не подчинитесь!

— Проклятье! — выругался пират и вырвался из хватки солдат. — Я пойду сам, — огрызнулся он и указал на дерево, стоящее в некотором отдалении. — Вы же собирались привязать меня там, верно?

Оба солдата переглянулись, и Бликс вздохнул.

— Привяжите его покрепче, — посоветовал он капралу. — У него тоже есть талант к побегу!

Он понаблюдал, как пират с явным негодованием шагает к дереву, а затем отправился в свою палатку, где его ждали новая одежда и доспехи. Зиглинда и Анлинн уже переоделись, а старая Энка сидела на его любимом стуле и пила чай.

— Почему у ваших доспехов нет сапог? — спросила она, с любопытством глядя на него поверх своей чашки.

— Потому что существует не так много людей с такими большими ногами, — усмехнулась Гренски с порога.

— А Аврон от своих сапог не откажется, я уже спрашивала его о них. Тебе не следовало терять свои доспехи… но, признаюсь, мне интересно, как ты это объяснишь!

— Босоногий легионер, — ухмыльнулась Зиглинда, взвешивая в руке меч, прежде чем предложить его Анлинн. Та лишь покачала головой.

— Мне он не понадобится, — тихо сказала она и опустила взгляд на свои руки, после чего почти печально посмотрела на Бликса. Ему хотелось спросить, чем вызван этот взгляд, но Зиглинда уже продолжила.

— Расскажите, в чем заключается план. Девушка-бард отказалась от кожаных доспехов, которые приготовила Гренски, и теперь рылась в груде доспехов. В руках она уже держала нагрудник. «Возможно, он даже подойдет», — с удивлением подумал Бликс. — Я хочу знать, чем я могу помочь.

— Вам лучше не надевать латные доспехи, — сказала Гренски. — Чтобы сражаться в них, нужна практика.

— За меня в них тренировался кое-кто другой, — ответила девушка-бард, доставая из кучи кусок наплечного доспеха, чтобы бегло осмотреть его и положить обратно. — Так что просто скажите мне, где я могу быть полезной.

— А что по-вашему вы умеете? — осторожно спросил Бликс.

— Я знаю Знамя Легиона, — просто ответила она. — Поставьте меня так, чтобы все меня видели и слышали, и мы станем легендой.

— Ах, — сказал старая Энка и отпила немного чая. — Тебе еще предстоит узнать, что лучше, чтобы легендами становились другие.

— Ради всего святого, что такое Знамя Легиона? — спросила Гренски чуть позже, когда палатка снова оказалась в их распоряжении. Перспектива горячего ужина все-таки выманила трех непохожих друг на друга женщин из палатки Бликса. Он вкратце рассказал Гренски о том, что произошло с ним и остальными, но теперь она шла по другому следу. — Судя по твоему лицу, ты знаешь, о чем она говорила.

— Старый боевой гимн, — пояснил Бликс и открыл свой тяжелый дорожный сундук. С облегчением он достал оттуда два тяжелых кожаных сапога; он почти забыл, что они у него есть, но искал он кое-что другое. Он нашел на дне длинный ящик из полированного кедра и вытащил его, чтобы поставить на кровать. — Мы теперь во Втором легионе, — напомнил он ей. — Ты об этом забыла?

— Вряд ли, — фыркнула Гренски. — За эту ночь я сказала об этом каждому по крайней мере три раза. Мы не отступим. Наши друзья в городе заплатят за свою победу кровью.

— Дело не в том, чтобы не отступать, — задумчиво произнес майор Меча, почти нежно поглаживая полированное дерево ящика. — А в том, что второй легион побеждал в каждом сражении.

— Тогда было бы здорово, если бы мы были легионом, а не какой-то ротой, — мрачно сказала Гренски. — Тогда бы мы победили!

— В балладе, которую она упомянула, Саня, говорится о том, что знамя не опустится, — сказал он, открывая ящик. — Где бы ни развевался флаг легиона, он останется победителем.

Он с благоговением развернул флаг, лежавший в ящике.

Шириной в рост человека и длиной в полтора, оно покрывало всю кровать. Оно было красным, как кровь, с золотым имперским драконом в левом углу. Края были украшены гербами и символами, каждый из которых символизировал победоносную битву. Черный, фыркающий бык, казалось, вот-вот выпрыгнет из ткани — настолько живым он казался, а между его широкими рогами сияла имперская цифра II.

Под серебряными копытами золотыми буквами были вытканы слова: За Аскир, императора, честь и наш долг.

Там где стоим, будем стоять стойко.

— Это знамя легиона, — благоговейно произнес Бликс, нежно поглаживая руками прочную ткань, все еще тяжелую, гладкую без каких-либо изъянов после стольких лет. — Мне его дала штаб-полковник Хелис. Сэра Зиглинда имела в виду легенду о том, что если она будет петь этот старый гимн, держа в руках флаг, то никто не сможет выстоять против нас.

— Каждый вражеский солдат захочет убить ее, — мрачно сказала Гренски. — Самая густая перепалка всегда у флага!

— Тогда мы должны поставить сэру там, где она принесет нам наибольшую пользу, — решительно сказал Бликс. — Она должна заманить врага туда, где мы хотим его видеть.

Гренски тяжело кивнула.

— Только она этого не переживет. — Она посмотрела на флаг и вздохнула. — Хоть я родом и из Алдана, но я не верю в подобное. В богов — да, как и в магию Сов. Но эта легенда не более чем суеверие. Но я приму все, что сможет нам помочь. Независимо от того, будет она держать флаг или нет, все, кто останется в лагере, сегодня вечером выстроятся в очередь к Сольтару. — Она посмотрела на него и выгнула бровь. — Или ты в самом деле веришь, что мы можем победить?

— Нет, — сиплым голосом ответил Бликс. — Но наша задача — защитить королеву. Я представлял себе это по-другому, как отвлекающий маневр, когда враг поймет, что поток миров теперь течет иначе, и чтобы дать королеве время сбежать из волчьего храма. — Он пожал плечами. — В то время я думал, что это хорошая идея. При соотношении один против пятерых… у меня еще была надежда. Но теперь она застряла в этом храме, и этот манёвр, возможно, не принесёт ей никакой пользы.

— Мы ещё можем отказаться от позиции, — неохотно сказала Гренски. — Возможно, будет лучше сохранить флаг и победить с ним где-нибудь позже.

Но Бликс покачал головой.

— Чем больше солдат они выведут из города, тем легче будет бежать королеве. — Он посмотрел на флаг, потом на Гренски. — Если ты можешь придумать что-то получше, то сейчас самое время.

Она ничего не сказала, и майор кивнул.

— Тогда давай найдем копье для знамени. — Он слегка усмехнулся. — Поверь мне, найдется достаточно дураков, которые будут завидовать тому, что мы умерли здесь.

— Да, — сказала она, вздохнув, — Таких полно в легионах. И если бы нас сейчас здесь не было, мы бы, наверняка, стали одними из них.

— Возможно, — сказал Бликс и встал, чтобы налить себе чаю. Только чайник был пуст. Он вопросительно выгнул бровь.

— Есть, сэр, — сказала Гренски и отдала честь. — Незамедлительно, сэр. Я знаю, что для сэра майора Меча вряд ли может быть что-то более важное, чем этот коричневый отвар!

— Хорошо, — усмехнулся Бликс и потянулся за своими сапогами. — Тогда займитесь этим. И не забудьте про флаг!

Глава 39. В доме Сольтара

— Проклятие, — мрачно констатировала Лиандра, когда невидимка беззвучно опустил на пол солдата Черного легиона, при этом вытащив темный клинок Зокоры из тела мертвого. — Каменное Сердце здесь, но Искоренителя Душ этот военачальник взял с собой!

Тем временем Янош внимательно изучил кучу в углу комнаты, где находилось снаряжение Зокоры.

— Полный комплект доспехов, — вздохнул он. — И никого, кому бы он подошёл.

— Я не согласна, — сказала Зокора, заставив всех вздрогнуть. Она и один из этих темных священников стояли в дверях.

— Привет Янош, — радостно улыбнулся темный эльф. — Похоже, сообщения о твоей смерти снова оказались преувеличены.

— Э… Зокора? — спросила Лиандра, крепче сжимая рукоятку Каменного Сердца. — Что…

— Это Варош, — сказала Зокора с блеском в глазах.

— Ну, конечно, — сказал Янош, отходя немного в сторону, чтобы дать больше места Ледяной Защитницы. — Я должен был сразу это заметить, раз уж сходство такое поразительное!

— Это правда, — спокойно сказала Зокора. — Но не спрашивайте меня, как это могло произойти.

— Не смотрите на меня так, — сказал священник. — Меня не спрашивали. Но я думаю, что я — это действительно я.

— Где Герлон? — спросил Зокора. — Вы не освободили его?

— Его не было в тех кельях, которые мы видели, — объяснил Янош, который, как и Лиандра, все еще с недоверием смотрел на темного эльфа. Он проигнорировал их и подошел к куче, чтобы достать арбалет.

— Он промок, — с упреком сказал он Зокоре. — Я думал, ты за ним присматриваешь! Пока я его снова исправлю, дальнобойность сократится на добрых двадцать шагов!

— Другого выхода не было, — коротко ответила Зокора. — Ты это переживёшь!

Янош громко рассмеялся и так сильно ударил темного эльфа по плечу, что тот пошатнулся и чуть не потерял арбалет.

— Хорошо! — крикнул капитан. — Теперь я тебе верю!

— Правда? — изумленно произнёс невидимка, эльф тоже выглядел удивленным, потирая плечо.

Янош кивнул.

— Самая большая любовь Вароша — этот арбалет, он холит его больше, чем любую сэру.

Лиандра все еще с недоверием смотрела на возрожденного лучника, а затем признав поражение, покачала головой.

— Я знаю, что такое в принципе возможно, — тихо сказала она. — Но как-то для меня слишком много чудес!

— Да, — мрачно сказал Варош. — Я понимаю, о чем ты. С Серафиной все было немного иначе: она вернулась туда, откуда когда-то пришла. Но, скажу тебе, после того как я узнал, что Мэлорбиан украл мою душу в тронном зале, я предпочитаю находиться в этом теле, а не быть скормленным его мертвому богу. — Он вопросительно посмотрел на Зокору. — Скажи мне, где болты?

— Не знаю, — ответила она, — у меня с собой было несколько. Если их здесь нет…

— Вставлен только один болт, — вздохнул Варош. — К тому же он тоже промок и такой кривой, как змея… Может, у кого-нибудь есть хотя бы меч для меня?

— Вот, — сказал Янош, протягивая ему свой старый меч, который Зиглинда взяла с собой. — Это хороший клинок… и он не стал кривым. — Он внимательно осмотрел стоящего перед ним темного эльфа и снова покачал головой. — Следи за тем, чтобы не оказаться у меня за спиной, — сказал он. — Надеюсь, то, что я слышу, правда… А то в последнее время у меня появилась привычка, мне хочется убить всех темных эльфов, которых я вижу. Мы же не хотим, чтобы произошёл какой-нибудь несчастный случай, верно?

Варош взвесил меч в руке.

— Объяснимо, — кивнул он и улыбнулся той быстрой улыбкой, какой обычно улыбался лучник. — Я бы тоже себе не доверял.

— Что ж, — тихо сказал невидимка. — Тогда позвольте спросить, можете ли вы доверять самому себе? Даже если это правда, откуда вам знать, что в вас не осталось что-то от тёмного священника?

Лиандра подняла голову и крепче сжала в руке Каменное Сердце.

— Хороший вопрос… Варош, — тихо сказала она. — И каким будет ответ?

Варош посмотрел на неё серьёзными глазами.

— Я не знаю ответа, Лиандра, — тихо признался он. — Всё, что я знаю, это то, как я себя чувствую.

— И как вы себя чувствуете? — спросил невидимка.

— Ужасно боюсь, что вы можете оказаться правыми.

Лиандра медленно кивнула.

— Хороший ответ. И такой, какой бы дал Варош.

— Одгар ошибается, — твердо заявила Зокора, уже одевая доспехи. Она затянула пряжку и посмотрела на остальных темными глазами. — Я жрица Соланте, я бы заметила, если бы Темный имел влияние на Вароша.

— Раз ты так говоришь, — сказала Лиандра, но в ее голосе не было особой убежденности.

— Да, — холодно ответила Зокора. — Именно это я говорю. Она наклонилась и протянула меч Бликса невидимке.

— Вот, — сказала она. — Свой меч я теперь забиру обратно.

— Это было честью для меня, — сказал невидимка и отдал ей клинок, но меч Бликса он брать не стал. — Я не умею им пользоваться.

Зокора только кивнула.

— Герлон, — сказала она. — Мы должны освободить его. Он важнее, чем мы думали.

— Неважно, насколько он важен, — хрипло сказал Янош. — Мы никого здесь не оставим.

— Он был в камере со мной, — сообщила Зокора, взвешивая в руке меч. — Сначала мы посмотрим там.

— Потом наступит очередь этого военачальника, — мрачно сказала Лиандра. — Он хочет исчезнуть через портал, и у нас осталось мало времени, чтобы остановить его. — Она посмотрела на мертвого солдата. — Я просто удивлена, что их здесь так мало.

Найти молодого священника было не так уж сложно. Но всё же он был не в своей камере, потому что, когда они подошли к главному залу, уже услышали его голос, разносившийся по коридорам.

— …И я говорю вам, бог Света здесь и ждет ваши души! Вы осквернили это место, но тем самым всё равно у него ничего не отнимите, его сила не нуждается в стенах храма, и он уже одержал победу над вашим мертвым богом!

Остальные посмотрели друг на друга, затем Янош беспомощно пожал плечами, и они пригнувшись, поспешили дальше.

— Говорю тебе, он сумасшедший, — услышали они голос на диалекте, на котором говорили черные легионы. — Он стоит здесь и чистит алтарь… Нам лучше быть осторожными, со священниками шутки плохи.

Когда они подошли ближе, Лиандра тоже могла лишь покачать головой. Солдат Черного легиона сказал правду. Герлон стоял у алтаря и пытался стереть с него кровь тряпкой, оторванной от рясы одного из темных священников.

Тёмный эльф, чью мантию он разорвал, лежал на земле перед алтарем с разбитым лицом и больше не двигался, а о его судьбе рассказывала помятая масляная лампа.

— Священник во всеоружии, — тихо рассмеялся Янош. — Вот это я понимаю!

— Шшш, — зашипела Лиандра. — Хочешь, чтобы нас услышали?

— Нас двое, и мы вооружены, — сказал другой черный легионер. — У меня есть арбалет, и я могу выстрелить в тебя отсюда. А ты стоишь, вытираешь алтарь и угрожаешь нам?

— Вы не можете смягчить волю Сольтара, — ответил Герлон, лишь ненадолго подняв голову, прежде чем плюнуть на алтарь, чтобы стереть неподатливое пятно. — Сольтар назвал мне время твоей смерти, ты больше не сможешь причинить мне вред!

— Вот как? — издевался один из чёрных легионеров. — Как такое возможно? Ты собираешься проповедовать мне до смерти?

— Невидимка придёт за тобой, — сообщил ему Герлон, не отрываясь от своей работы.

Лиандра тихо застонала, а невидимка широко ухмыльнулся.

— Думаю, это мой выход, — ухмыльнулся он и тихо поспешил к ним.

— И откуда бы ему взяться? Здесь нет никого, кроме нас, — рассмеялся один из солдат.

— Прекрати с ним болтать! — настоятельно посоветовал ему второй. — Пристрели его и уходим! Здесь страшно, и Пелек тоже не вернулся!

Одгар встал позади них и вонзил свои кинжалы им в шею. С тихим вздохом они тяжело рухнули на окровавленный пол.

— Лучше бы вы этого не делали, — с сожалением сказал Герлон. — Теперь мне придется убирать еще больше.

— Скажите, Одвин, — прошептала Лиандра, высматривая новых врагов. — Вам не кажется это бесчестным? Как они могут защититься, если не видят вас?

— А они и не должны защищаться, — ответил невидимка, вытирая кинжалы о мертвые тела. — В этом весь и смысл!

— Наконец-то нашелся человек, который понимает, — заметила Зокора. Она огляделась по сторонам и, казалось, прислушалась. — Все тихо, — добавила она. — В храме никого не осталось, кроме нас.

— Если это так, — сказал Янош. — Тогда нам очень повезло.

— Это была не удача, — возразил молодой священник. — Это была воля Сольтара. Это его дом… а они его осквернили. — Он вернулся к уборке алтаря.

— Герлон, — осторожно сказала Лиандра. — Сейчас неподходящее время для этого. Об этом позаботятся другие.

Священник опустил тряпку и огляделся, словно впервые увидел храмовый зал.

— Вы правы, — удивленно произнес он. Он посмотрел на алтарь и вздохнул. — Просто он такой… грязный. Это ранит душу, вы не находите?

— Что здесь произошло? — спросила королева.

— Вот этот пришел, чтобы принести меня в жертву на алтаре. Я сказал ему, что он не может этого сделать, тогда он ударил меня, и я упал на колонну, — ответил Герлон, рассеянно вытирая окровавленные руки о мантию. — Масляная лампа, которая висела там, упала, я поймал ее и бросил в него. Я всегда был метким, — скромно добавил он. — Я попал ему по голове, и он упал. Потом я увидел всю кровь на алтаре. Мне очень жаль, — мрачно сказал он. — Я совсем забыл о вас, надо было постараться освободить вас. — Он посмотрел на Вароша. — Вы ведь тот самый лучник, верно? — дружелюбно спросил он, прежде чем кто-то из остальных успел ответить.

— Послание, — вырвалось у королевы. — Вот о чём было послание! — воскликнула она и рассмеялась, когда все непонимающе посмотрели на нее. Одной рукой она указала на возродившегося Вароша. — А твое тело, Варош, должно быть, оно принадлежало священнику, который напал на брата Джона в храме Сольтара!

— Хоть я почти ничего и не понимаю из того, что ты говоришь, Лиандра, — усмехнулся Варош. — Но если он напал на первосвященника Сольтара в его храме, то меня уже ничто не удивляет! — Он нагнулся, схватил арбалет одного из чёрных легионеров, коротко взглянул на него и презрительно отбросил в сторону. Затем взял колчан мертвого и вздохнул с облегчением. — Хоть они тоже гнутые и кривые, но это лучше, чем ничего.

— Не хочу мешать счастливому сбору, — хрипло сказал Янош. — Но полагаю, что наш план заключался в том, чтобы сбежать отсюда и предать военачальника его судьбе. — Он указал Ледяной Защитницей на дверь храма.

— Нет, — перебил его Герлон. — Еще нет.

— Еще одно из твоих видений? — спросила Зокора.

Священник покачал головой.

— Этот сказал, что хочет подготовить меня, — он указал на священника, которого убил тяжелой масляной лампой. — Значит, сюда придет кто-то другой. Если мы выйдем, то потеряем защиту храма и окажемся беззащитны перед силами темных священников.

— Мы не так уж беспомощны, — усмехнулся Янош. — Не только один из этих священников валяются мертвыми.

— А сколько из них напали на вас, используя тёмную магию? — рассудительно спросил Герлон. — Или они все умерли, не в состоянии защитить себя?

— У них не было шанса, — скромно ответил невидимка. — Они не заметили моего приближения.

— Это тёмные эльфы, — сказал Герлон. — Я слышал, что к ним нельзя подкрасться. Они умерли по воле Сольтара. Этот пригнулся и попал прямо под удар, — он указал на мёртвого священника. — Лампа разбила ему нос. То, что случается один раз, можно отнести к удачи или случайности. Если же это происходит несколько раз, то это умысел.

— Я полагаюсь больше на удачу, чем на волю богов, — хрипловато произнес Янош.

— К тому же, время истекает. Военачальник хочет сбежать через портал.

— Но не без меня, — мрачно сказала Лиандра. — Герлон прав. Корвулус вернется. Он хочет подарить меня своему отцу. — Она крепче сжала Каменное Сердце, когда вдалеке послышался звук рога. — Что, ради всех богов, происходит там снаружи? — спросила она. — Звучит так, будто там идёт сражение!

— Есть ли еще другой вход в храм? — спросил Варош у брата Герлона.

— Обычно их три: два в боковых залах и главный вход, — ответил он. — На ночь остальные закрываются, тогда открыты только главные ворота.

Он пожал плечами.

— Почему бы им не пройти через эти ворота?

— Я не знаю, — ответил Янош. — Но если они придут, мы сможем устроить им прием.

Я за то, чтобы подождать еще четверть отрезка свечи и посмотреть, прав ли священник. Если ничего не случится, то нам стоит попытать счастье.

— Я… — начала было Лиандра, но тут ворота заскрипели.

— Полагаю, это решает дело, — мрачно сказал Янош и поспешил к колонне справа. Варош укрылся за окровавленным алтарем, а Лиандра быстро оттащила брата Герлона в сторону. Зокора и невидимка скрылись в тени.

Тяжелые створки ворот со скрипом распахнулись, явив военачальника в белых кожаных доспехах, двух темных священников по бокам от него и десять черных легионеров позади них.

Военачальник поднял бледный клинок, который держал в руках, и медленно подошел ближе.

— Я нахожу этот меч очень интригующим, — сказал он светским тоном. — Его возможности не соответствуют тому, что я знал о нем. Знаете ли вы, что он показывает мне, где вы прячетесь?

Никто ему не ответил, и он рассмеялся.

Что вы хотите сделать? Храм окружен пятьюдесятью людьми. Не знаю, как вам удалось зайти так далеко, но на этом ваше путешествие заканчивается.

Варош пробормотал молитву Борону и выпустил болт. Он хорошо прицелился, но болт не долетел до военачальника, а застрял в воздухе на расстоянии ширины ладони от левого глаза некроманта.

Пока Варош тихо ругался, военачальник посмотрел на болт, выхватил его из воздуха и тут же небрежно бросил.

— Я устал от этой игры, — сказал он со скукой. — Схватите их. Живыми мне нужны только королева и священник.

Один из темных священников в проеме поднял руки, и из них повалил темный дым; другой теперь держал в руке небольшой молитвенный барабан и неистово поворачивал его.

В то же время черные солдаты бросились вперед.

Один не успел далеко продвинуться — болт угодил ему в глаз, что заставило Вароша мрачно улыбнуться, перезаряжая арбалет. Его улыбка застыла, когда упавший солдат, порывисто двигаясь, попытался подняться на ноги. За алтарем тоже что-то зашевелилось: это был мертвый священник, слепо обшаривая руками вокруг себя.

— Кощунство! — возмущенно закричал Герлон и, прежде чем Лиандра успела схватить его, выскочил из укрытия, схватил помятую масляную лампу, которая все еще лежала там, и со всей силы швырнул ее в сторону входа.

Она, не нанеся никакого вреда, упала на пол перед военачальником, который улыбнулся, глядя на этот спектакль.

— Варош! — зашипела Зокора. — Это священник с барабаном! — Но и следующий болт стрелка не достиг цели и остался висеть в воздухе. Темный дым от другого священника, словно прокатный стан, повалил в большой храмовый зал, грозя заслонить от них врага. С одной стороны Янош уже вступил в бой. Лиандра подняла Каменное Сердце, и с громким раскатом грома молния устремилась к воротам храма и ударила в небольшой кристалл, который улыбающийся военачальник с издевательской ухмылкой зажал между большим и указательным пальцами.

— Разве это не поразительно? — рассмеялся он. — Вы словно сражаетесь против самих себя, так ведь?

На этот раз молния исходила от него, раскат грома потряс старый храм, и с потолка посыпалась пыль. Молния ударила в алтарь, который взорвался с громким треском, вокруг разлетелись осколки камня, большинство из которых пронзили незащищенную кожу, но свет молнии не смог проникнуть дальше, пролетев мимо брата Герлона, он встретился с клинком Каменного Сердца.

— Ха! — триумфально воскликнул Корвулус. — Вот видите…

Что им предстояло увидеть, осталось неизвестным. В кристалл между его пальцами ударил болт, и в этот момент словно разразился гнев самих богов: ослепительный шар голубой молнии заполнил почти все ворота храма, а раскат грома обрушился на прочные ворота, как удар кулака великана. Могучие створки разбились на десятки кусков и разлетелись во все стороны. Столбы, поддерживающие ворота, раскололись. Остатки ворот, камни, пыль и часть крыши, покрытой камнем, рухнули, похоронив военачальника и священников под обломками. Белая пыль вкатилась в зал храма, подгоняемая мощным порывом ветра, который сотрясался под их ногами.

В храме никто не смог устоять, даже Зокора упала, когда дрожь и грохот под ногами усилились, заставив содрогнуться весь храм.

Лиандра оглушено покачала головой и огляделась. Чаша с маслом, служившая единственным источником света в храме, упала, и горящее масло разлилось по мраморному полу, в котором образовывались все новые и новые трещины. Едкая белая пыль наполнила воздух, лишив ее зрения и дыхания, а в боку она чувствовала холодное жжение.

Она непонимающе посмотрела на солдата, чьи черные кожаные доспехи посерели от пыли. Он лежал на земле рядом с ней, готовый нанести второй удар своим окровавленным мечом.

Не успела она осознать, что делает, как бледный клинок Каменного Сердца опустился, пронзив кожу, кость и камень под ними, и мужчина взглянул на неё, будто хотел пожаловаться, а затем затих.

У ворот раздался хруст, затем тяжелые куски камня отлетели в сторону, словно их запустили из катапульты. Тот, кто поднялся перед ней, пошатываясь, имел мало общего с военачальником, кроме бледного клинка, который он держал в руках, и убийственного взгляда его глаз. Обугленные, обожженные до костей сухожилия, кости, мышцы и бледная кожа вновь соединились перед ее неверящим взглядом, только одно не выросло заново — левая рука мужчины, державшего кристалл.

Из разрушенных ворот на него упал камень, достаточно большой и тяжелый, чтобы разбить повозку, но военачальник лишь пошатнулся в сторону, но тут же восстановил равновесие. Он выпрямился, стянул с себя остатки обугленных кожаных доспехов и посмотрел на нее горящими глазами, а затем пошел к ней. В то же время его кожа стала серой и тусклой, а шаги — тяжелее, заставляя мраморные плиты хрустеть и ломаться под его дымящимися сапогами.

С криком, который едва услышали оглохшие уши Лиандры, Янош выскочил из облака пыли, подняв над головой Ледяную Защитницу для мощного удара, но проклятый отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и отбросил почти на двадцать шагов, где тот с силой отскочил от стены зала. Оглушённый, здоровяк вырубился, на его голой груди остался кровавый след, свидетельствующий о том, что он едва избежал удара бледной стали Искоренителя Душ.

Лиандра из последних сил бросилась на Корвулуса, но военачальник даже не потрудился парировать ее удар: бледный клинок с громким звоном отскочил от его кожи и вылетел из ее рук, онемевших и ослабевших от удара.

Лиандра беспомощно наблюдала за тем, как военачальник сделал жест, и невидимые руки схватили её. Рядом с ней Герлон встал на ноги и, кашляя, бросился к военачальнику, но и сам оказался пойман в мерцающую паутину.

— Двое по цене одного, — прогремел Корвулус. Он мрачно огляделся, посмотрел сначала на Яноша, который с трудом пытался встать, потом на темного эльфа и Зокору, лежавших под обломками потолка. — Похоже, это все, — заметил он, повернулся и зашагал прочь. Позади него раздался грохот и гул, стена сломалась, и ледяная вода хлынула в храм, снося колонны и толкая перед собой лавину из камня, пыли, грязи, живых и мертвых тел, чтобы обрушиться на разрушенные ворота. Но позади военачальника волна разделилась, пронося мимо них мертвые тела, и хлынула на террасу храма, даже не задев военачальника и его беспомощных пленников.

Паря в воздухе в горизонтальном положении, Лиандра увидела пламя на месте префектуры и шеренги солдат перед ними, отступающих в сторону перед потоком, который теперь вытекал из ворот храма. Звуки рогов и громкий рев диковинных зверей сотрясали воздух. Когда военачальник вышел на дорогу у края потока, которая теперь заливала ступени храма, она увидела бегущих там солдат, выстраивавшихся в строй. Дрессировщик сидел на спине своего зверя, который тащил за собой тяжелую катапульту, а сержанты заставляли солдат выстраиваться в шеренгу, выкрикивая приказы и нанося сильные удары древками копий.

По сигналу военачальника солдаты бросились и схватили Герлона и королеву, после чего мерцающая паутина отпустила их обоих.

— Что… что здесь происходит? — выдохнула Лиандра, из ее бока ручьем лилась кровь. Она была близка к обмороку, и если бы её крепко не держали, она бы наверняка упала.

— А чего вы ожидаете? — хрипло спросил военачальник. — С меня хватит вашего неповиновения и дерзости. Я отведу вас к своему отцу и положу конец восстанию. — Он поднял обрубок руки так, чтобы она увидела гладкую кожу, обтягивающую обрубок, словно там никогда не было руки. — Не знаю, как вам это удалось, — мрачно продолжил он. — Но вы лишили меня руки. Будьте уверены, гордая королева, я заставлю вас заплатить за это. Он воткнул Искоренителя Душ в землю и сорвал теперь освободившейся рукой с ее лба серебряный обруч, небрежно отбросив его в сторону. — Вам больше не нужна ваша корона, мой отец подарит вам другую… которая будет сильнее давить на вас!

Он повернулся к одному из солдат.

— Уведите их и наденьте на них золотые кандалы, — приказал он и снова взял Искоренителя Душ. — Вымойте их и оденьте другую одежду, а ее рану перевяжите. Выясните, жив ли кто ещё из священников, он должен исцелить её. Но прежде всего… уберите ее с глаз моих!

Когда солдаты потащили ее прочь, Лиандра почувствовала своего грифона, с трудом подняла глаза к утреннему небу и увидела далекую черную тень, кружащую над ним. Она была так слаба, что с трудом соображала и не знала, видит ли она правду или просто страдает от потери крови. Но решимость грифона проникла в ее усталые мысли. Вокруг себя Лиандра видела десятки солдат, вооруженных арбалетами, к тому же она чувствовала, что Каменное Облако уже ранена. «Нет, Каменное Облако», — подумала она, надеясь, что гордое существо поймет ее. У тебя ничего не получится. Попробуй спасти кого-нибудь в храме! Затем её сознание окончательно помутнело.

Янош тихо застонал и с трудом открыл один глаз, второй заплыл или он его потерял.

Ледяная вода все еще вытекала из стены храма и заливала большой зал, но там, где он лежал, зажатый под сломанной колонной, ее было всего по пояс. Но поскольку он лежал, вода доходила ему до подбородка.

Рассвет затопил разрушенный храм, солнце залило разбитые ворота кроваво-красным светом, словно приглашая его отправиться прямо к Сольтару.

Его разбудили голоса.

Он с трудом пошевелился, чтобы посмотреть, что там происходит. Его ребра хрустнули под выступами тяжелого камня, а вода возле ноги окрасилась в красный цвет. Но он ничего не чувствовал, ледяная вода парализовала все, только тысяча иголок колола его.

То, что он увидел, едва не заставило его выругаться вслух: темные священники вернулись в храм, а перед ними, с гордо поднятым подбородком, стояла Зокора, поддерживая другого темного эльфа, который теперь был Варошем. Оба выглядели потрёпанно: правая рука Вароша была гротескно выгнута в сторону, а из глубокого пореза на боку обильно текла кровь; сама Зокора была окровавлена и истерзана, ее кольчуга разорвана, обнажая пробившуюся сквозь темную кожу реберную кость, оттуда при каждом вдохе вытекала и дрожала кровавая пена.

И все же она стояла прямо и гордо, презрительно глядя на стоящую перед ней женщину.

«Это не темные священники», — с изумлением подумал Янош. Все, кого он видел до сих пор, были мужского пола. Но все пятеро, стоявшие перед Зокорой, были женщинами, у которых, как и у Зокоры раньше, были обмотаны вокруг глаз кожаные полоски. Четверо из них, как и Зокора, были одеты в черную кольчугу, также при них были мечи и короткие луки, а пятая была облачена в богато украшенную мантию и держала в руке корявый посох.

— … в чем смысл всего этого, Дорин? — резко спросил Зокора.

— Ты и сама знаешь, — усмехнулась темная эльфийка в вышитой мантии. — Ты вступил в союз с людьми, хочешь втянуть нас в войну, которая нас не касается, и, похоже, еще ты связалась со священниками Омагора!

— Все не так, как кажется, — резко возразила Зокора.

— О, — улыбнулась другая. — А по-моему, так и есть. Ты натравливаешь их друг на друга, а это у тебя всегда хорошо получалось.

— Думай, что хочешь, — ответила Зокора голосом, от которого Янош еще сильнее задрожал в ледяной воде. — Ты не имеешь права судить меня. Я — перворожденная.

— Возможно, так и есть, — ответила темная эльфийка по имени Дорин. — По крайней мере, пока. Но та, кто послала нас, имеет на это полное право. Прибереги свои слова для своей матери, Зокора, она хочет тебя видеть. Советую тебе выбирать слова осторожно, поскольку она очень сердита. — Ее тонкие губы скривились в нечестивой улыбке, когда посох запылал в ее руке.

— Или, сестра, ты окажешь мне услугу, оказав сопротивление? Вы оба близки к смерти, ты утонишь в собственной крови, а у этого осколок в печени.

— Боги, — услышал Янош проклятие лучника. — Только не снова!

— У меня еще хватит сил забрать тебя с собой, Дорин, — мрачно поклялась Зокора.

— Да, — задумчиво кивнула та. — Возможно. Но как же твой выводок? Они умрут вместе с тобой.

Но если ты сдашься и оправдаешься перед матерью, я обещаю, что ты доживешь до их рождения. Более того, я обещаю, что оставлю их у дверей одного из этих вонючих людей. Выживут они или нет — это уже будет не в моей власти. Но если ты не сдашься, я вырву их из твоего мертвого живота голыми руками.

— Это варварство, — в ужасе прошептал Варош. — Как ты можете даже думать об этом!

— Они бастарды, — презрительно сказала Дорин. — Они не имеют ни для кого никакой ценности, кроме, возможно, неё самой. — Она посмотрела на Зокору горящими глазами. — Так что ты выбираешь?

В ответ Зокора наклонилась и вынула из эфеса свой черный клинок.

Он со звоном упал на землю, и эльфийка Дорин отрывисто кивнула.

— Да будет так. Она прочертила посохом вертикальную линию в воздухе и раздвинула его. Другие эльфы схватили Зокору и лучника и шагнули через черные ворота, появившиеся из разлома.

Осталась только эльфийка Дорин и теперь посмотрела на Яноша горящими глазами.

— Сегодня твой счастливый день, человек, — презрительно сказала она. — Если ты выживешь, то сможешь рассказать своим сородичам, что между нашими народами не будет союза. — На ее тонких губах заиграла едва заметная улыбка. — Или ты захотел бы сражаться вместе с волосатыми животными?

Затем она тоже шагнула через черный разлом, который бесшумно закрылся и исчез.

Янош лежал под столбом и тихо ругался. Сквозь ледяную воду он видел Ледяную Защитницу, лежащую всего в футе от его руки. Он снова попытался убрать камень, но, кроме кровавого кашля, это ничего не принесло.

— Проклятые темные эльфы, — прорычал он. — Предательство — это все, что вы умеете… Клянусь тебе, ведьма, ты еще пожалеешь об этом! — Он снова закашлялся и мрачно покачал головой. — Я поклялся, что передам тебя Зиглинде! — заявил он бледному клинку. — И, клянусь богами, я это сделаю! Я просто должен… убрать этот… проклятый… камень!

Задыхаясь, он обмяк.

— Я здесь не умру!

— Я с вами согласен, капитан, — сказал Одгар, нагибаясь, чтобы поднять Ледяную Защитницу. — Проклятье, — облегченно вздохнул Янош. — Откуда ты появился?

— Я лежал вон там, — ответил неведимка, глядя на собранные мечи. Он тоже выглядел так, словно попал под телегу, и кровь лилась из зияющей раны в его боку.

— Что скажете, капитан? Какой меч лучше всего режет камень: Каменное Сердце, Ледяная Защитница или черный клинок Зокоры? — Он изумленно покачал головой. — А ведь я так и не научился пользоваться такими клинками.

— Выбери любой и начинай, — проворчал Янош. — У нас есть ещё работа.

Что-то заслонило разрушенные ворота храма. Бронзовый клюв, достаточно большой, чтобы разрубить человека надвое одним махом, проник в зал и выплюнул остатки солдата. Сверкающие золотые глаза возвестили о суде богов, когда мифическое существо ступило в разрушенный зал на своих острых когтях.

В его боках застряли десятки болтов, а на левом крыле виднелись обугленные перья. Чудовище неумолимо приближалось, его взгляд был прикован к Каменному Сердцу, который теперь выскользнул из обессиленных рук Одгара.

Его вид был настолько ужасающим, что Одгар и капитан застыли на месте, а затем чудовище приблизилось и протянуло когти, чтобы без труда снять с капитана тяжелый обломок колонны и небрежно отбросить его в сторону.

Вода брызнула фонтаном, когда клюв опустился вниз и выловил клинок Каменного Сердца. Каждая лапа схватила Яноша и невидимку, который все еще прижимал к себе два других меча.

С добычей в когтях грифон неуклюже выбрался из храма на львиных лапах, расправил крылья, издал пронзительный крик и взмыл в воздух.

Янош еще увидел, как старый храм удаляется от них, и различал холм позади него, который обрушился и теперь образовал затопленный кратер, а потом он потерял сознание… и был благодарен за это.

Поэтому он больше не смог увидеть ворона, который поднялся с крыши разрушенного храма, кружа над черными войсками.

Глава 40. Там, где стоим…

Когда грифон приземлился в лагере со своей ношей, Бликс как раз читал последнюю молитву своим солдатам. Он окинул взглядом слишком редкие ряды в доспехах, стоящие на коленях перед солнцем, и произнес последние слова.

— …и так Сольтар вознесёт наши души, взвесит и рассудит с другими богами и в новый день даст нам новую жизнь.

По своей милости он дарует нам это утешение, даже если мы сегодня падем.

— Аминь, — раздалось ему навстречу, и коленопреклоненные солдаты осенили себя крестным знамением троицы.

Майор Меча с громким стуком закрыл тяжелую книгу.

— Только не поймите меня не правильно, вы бестолочи, — громко крикнул он, чтобы его услышал даже последний человек. — Я не потерплю, чтобы хоть один из вас вот так сбежал! Вы — солдаты Второго легиона, и если придется здесь умереть, пусть это будут наши черные друзья!

— Есть, сэр, майор Меча, сэр! — хором крикнули солдаты, и Гренски шагнула вперед.

— Теперь вы достаточно долго бездельничали, — крикнула она, что заставило солдат застонать. — Поспать вы сможете и на своих позициях, пока не придет враг и не разбудит вас! Двигайте своими ленивыми булками и делайте то, для чего вы были рождены! Вы слышали майора Меча: сражайтесь за легион, умирают пусть другие! За легион, за Аскир, за императора и за богов!

— За легион, за Аскир, за императора и за богов! — услышали они в ответ, и солдаты в доспехах рысью побежали прочь.

— Учитывая, что они почти спят стоя, это было достаточно громко, — заметила Гренски, когда они смотрели вслед солдатам, которые поспешно заняли свои позиции. — Никто из них не спал последние две ночи.

— Да, — сказал Бликс. — Я слышал, ты их здорово загоняла. — Он покачал головой, пока они оба шли к грифону. Там санитар уже с недоумением рассматривал множество болтов, а капрал Лоска уже ухаживал за двумя ранеными, которых грифон бросил перед собой.

— Как он? — спросил Бликс у солдата, ухаживавшего за грифоном, который все еще держал в клюве меч Лиандры.

— Она, — поправил солдат, не отрывая взгляда от Каменного Облака. — Болты едва могли пробить перья, большинство из них застряли в ее коже, мне придется проверить, есть ли более глубокие раны. Все, что я могу сказать, это то, что она ужасно зла. Дайте ей овцу, а лучше корову, и не подходите слишком близко, пока она не успокоится.

— Кто эти двое? — спросила Гренски, указывая на раненых, которых клали на носилки.

— Высокий — Янос, капитан, с которым хотела встретиться Лиандра, — ответил Бликс и нахмурился, глядя на невидимку. — Этого я тоже откуда-то знаю, но не могу сказать, кто он. Только то, что он прижимает к себе Ледяную Защитницу и меч темной эльфийки.

— Янош! — закричала Зиглинда, подбегая к ним и с грохотом падая на колени рядом с высоким мужчиной.

«Боги», — подумал Бликс с благоговением. Он ещё никогда не видел, чтобы кто-то так бегал в первый день в легионерских доспехах. Она носила доспехи так, словно привыкла к ним за долгие годы.

— Янош, — крикнула она со слезами на глазах. — Скажи мне, что ты еще жив! — Она затрясла его так сильно, что капрал Лоска пожаловался, но тут здоровяк открыл один глаз, второй был опухшим.

— Я вернул тебе Ледяную Защитницу, — прохрипел он. — Дайте мне немного времени, и я…

— Ты ничего не будешь делать, — сказал Лоска, толкая здоровяка обратно на его ложе — А вы, — продолжал он, повернувшись к Зиглинде, — стоите у меня на пути! Я позабочусь о них, но только если вы не будешь закрывать мне свет! — Он окинул ее холодным взглядом. — Нам предстоит битва. Если мы проиграем, мое умение им тоже не поможет!

— Но… — начала Зиглинда, затем кивнула и взяла из рук невидимки Ледяную Защитницу. — Вы позаботитесь о том, чтобы он поправился, — решительно сказала она. — А я позабочусь о нашей победе!

— Это было бы выгодной сделкой, — мрачно кивнул солдат из Перьев. — За мной дело не станет.

— Аминь, — тихо прокомментировала Гренски, когда Зиглинда встала и решительно направилась к грифону, который смотрел на нее золотыми глазами поверх клинка Каменного Сердца.

— Ты, должно быть, Каменное Облако, — сказала девушка-бард своим мягким голосом. — Я Зиглинда и подруга Лиандры. Ты никак не можешь использовать Каменное Сердце, отдай меч мне, и я найду того, кто будет сражаться им вместо неё.

Грифон оглядел девушку-барда в её доспехах, затем махнул клювом в её сторону и немного приоткрыл его, чтобы она могла взять Каменное Сердце.

С обоими клинками в руках девушка-бард вернулась к Бликсу и Гренски и оттуда наблюдала, как солдаты отнесли носилки к повозкам с припасами, стоявших поодаль.

Они были расставлены квадратом, бреши между повозками и колесами закрыты тяжелыми башенными щитами. Внутри были установлены лежанки а в больших котлах уже кипели бинты; через единственный открытый вход она смогла разглядеть полевые алтари, посвященные богам.

На высоком столе солдат из Перьев с мрачным лицом приводил в порядок сверкающие инструменты, а другой пересчитывал бутылки с маковым соком в ящике.

— Капрала Лоску в его умении превосходит только штаб-полковник Орикс, — тихо сообщил Бликс девушке-барду. — Или эта темная эльфийка. — Он посмотрел на черный меч Зокоры, небрежно лежащий на земле, и вздохнул: — В отличие от большинства, он здесь не потому, что отнял жизнь, а потому, что хотел её сохранить. Вряд ли можно найти более надёжные руки для вашего друга. Если его можно спасти, Лоске это обязательно удастся.

— Хорошо, — сказала девушка-бард, а Бликс подумал, что никогда прежде не видел таких ярких зеленых глаз. — Мне нужен кто-то, кто предан Борону, не дрогнет и будет знать, как обращаться с таким тяжелым клинком. — Она вопросительно посмотрела на майора Меча.

Но тот, кто протянул руку была Гренски.

— Наверное, это ко мне, — сказала она. — Я дважды почти выиграла у Сантера в бою с двуручным мечом.

Но девушка-бард колебалась.

— Вы сможете потерять саму себя? — тихо спросила она. — Можете отказаться от себя ради Каменного Сердца? — Он не связан с вами, поэтому не будет вам служить. Вы должны мысленно преклонить перед ним колено, подчиниться ему духом. Вы сможете это сделать?

Гренски сглотнула.

Что будет с моей душой? — тихо спросила она.

— Полагаю, ничего — ответила девушка-бард. — Он не заинтересован в вас, вы не королева. Когда все закончится, вы, вероятно, сможете просто сбросить его.

— Вы предполагаете и говорите вероятно, — хрипло сказала Гренски, глядя на бледный клинок. Красные драконьи глаза в рукояти, казалось, насмешливо разглядывали ее, призывали проповедать с ним. — Но знаете ли вы наверняка?

— Нет, — задумчиво ответила девушка-бард. — Я всего лишь предполагаю, основываясь на легендах. Изгоняющий меч редко используется тем, кто с ним не связан.

Но этот меч посвящен Борону, а он хоть и строгий бог, но справедливый.

Впереди раздался сигнал.

— Они приближаются, — с тревогой сказал Бликс. — У нас еще есть время, но не так много.

Гренски сделала глубокий вдох, сняла меч с пояса и воткнула его в землю перед собой, а затем решительно взялась за рукоять Каменного Сердца.

Зиглинда отпустила его, и штаб-сержант изумленно моргнула.

— Он легче, чем я думала, — удивленно сказала она. — Но больше ничего не происходит.

— Когда начнется битва, дайте ему немного своей крови, — тихо посоветовала ей девушка-бард. — Тогда он будет вас знать. Не сопротивляйтесь и позвольте ему действовать. — Она опустила взгляд на свой клинок. — В этом эти мечи похожи. Когда дело доходит до убийства, они лучше знают, что делать.

Она посмотрела на Бликса, который с тревогой взирал на Гренски и Каменное Сердце.

— В кого верите вы? — тихо спросила она.

— Во всех и ни в кого, — выдавил майор. — Я склоняюсь перед ними, но не хочу и не могу их любить.

— Вы боитесь их? — спросила девушка-бард, а Гренски удивленно поднял глаза на майора.

— Да, — хрипло ответил Бликс. — Видимо, так и есть.

Зиглинда указала Ледяной Защитницей на черный клинок Зокоры.

Тогда это меч для вас, — сказала она. — Возьмите его для битвы, думаю, Зокора простит вас.

— У меня уже есть меч, — чопорно ответил Бликс, в то время как позади них разведчик на верхушке дерева снова затрубил в рог. — Его будет достаточно. Зачем мне менять свой клинок?

— Потому что нам нужно любое преимущество, — сказала Зиглинда, ее зеленые глаза буравили его. — Возьмите его.

«Почему бы и нет», — с горечью подумал Бликс и наклонился, чтобы поднять черный клинок.

Он был лёгким, как перышко, и прохладно и успокаивающе лежал в руке.

— Он слишком короткий для меня, — пожаловался он.

— Это не помешает, — сказала Зиглинда. Прозвучал еще один сигнал рога, и все трое посмотрели в сторону фронта. Девушка-бард сглотнула. — Мне нужен ещё один, добродушный и праведный человек. Есть ли в этой потерянной роте кто-нибудь, кто подходит под эти требования?

— Немногие, — признала Гренски. — Иначе их бы здесь не было.

— Аврон, — ответил Бликс.

Штаб-сержант удивленно посмотрела на него.

— Почему он?

— Он уделил время маленькой девочке и утешил ее. — Он указал на повозки с припасами, перед которыми ребенок — единственный из беженцев, выживший после отравления, — играл в траве и собирал лютики для плетеной короны. От этого зрелища у него сжалось сердце, и он тяжело сглотнул. — Почему вы ищете такого, как он?

— Мне ещё нужен кто-то, кто будет использовать мой меч, — ответила Зиглинда. — Я не могу одновременно держать знамя и сражаться. Мне нужен кто-то, кто будет стоять рядом со мной и не отойдёт. Она обещала, что будет защищать нас обоих. Вот только она щепетильна в том, кто использует её в сражении.

— Она? — спросила Гренски.

— Да, — ответила девушка-бард, слегка приподняв меч. — Она. Она сказала мне, что среди них есть только две женского рода. Ледяная Защитница — более разумная из них, а вторая — ханжа.

— Говорит ваш меч, — с сомнением повторил Бликс.

— Именно так, — ответила Зиглинда, не сводя с него взгляда. — Где я могу найти этого Аврона?

— Здесь, — сказала Гренски и махнул сержанту рукой.

Тот подошел и отдал честь.

— Вы должны помочь этой сэре, — сообщил ему Бликс.

— Прекрасным сэрам я всегда готов оказать любую услугу, — подмигнул сержант. — Но не кажется ли вам, что сейчас это несколько некстати?

— Вот, — сказала Зиглинда и вложила ему в руку свой меч. — Все остальное она сама вам объяснит, — добавила она, когда глаза сержанта расширились.

— Какая нам от них польза, от этих мечей? — тихо спросил Бликс. — Они сделают нас бессмертными, как генерала Копья?

— Нет, — ответила девушка-бард. — Для этого нужен Искоренитель Душ. Бессмертными они нас не сделают, зато намного более смертоносными. — Она пристально посмотрела на трех солдат зелеными глазами. — Мы выиграем эту битву, — сказала она. — Знамя поможет нам, как и эти мечи. Остальное мы должны сделать сами. — Вдалеке послышался приглушенный бой барабанов. — Началось. — Она повернулась и решительно зашагала прочь, сержант Аврон шел за ней по пятам, все еще недоумевая.

Старая Энка вышла из палатки Бликса с чашкой чая в руке и посмотрела в сторону фронта, затем подошла к Бликсу и Гренски. Она бросила взгляд на три меча, воткнутые в землю.

— Вы что-то хотели? — спросил Бликс, гадая, не выпила ли она снова весь его чай.

— От тебя пока ничего, — ответила ведьма и повернулась к Гренски. — Ты ведь хорошо ладишь с этим грифоном, верно?

— Она меня еще не съела, — ответила Гренски, бросив на старую Энку подозрительный взгляд.

— Тогда иди к ней и скажи, чтобы она бросила несколько масляных ламп на катапульту, которую они хотят установить за тем холмом.

— Там? — с сомнением спросил Бликс, глядя в сторону холма. — Даже если бы у них была сотня волов, их было бы недостаточно, чтобы затащить туда катапульту.

— Если бы у них были только волы, то ты был бы прав, мой мальчик, — мягко сказала старая Энка. — Но раз уж ты стоишь здесь, то можешь сказать, когда мне лучше всего вызывать духов.

— Каких духов? — спросил сбитый с толку Бликс.

— Твоих товарищей, которые пали здесь, — с улыбкой ответила старая Энка. — Как думаешь, почему я посоветовала тебе разбить лагерь здесь? Легион уже один раз здесь сражался.

— Правда? — слабо спросил Бликс.

— Да, — кивнула старая Энка. — И они победили, точнее в конце их осталось больше, чем нас.

— Вы в самом деле хотите… — прошептала Гренски, крепче сжимая в руке рукоятку Каменного Сердца.

— Ах, — рассмеялась ведьма. — Если бы я действительно могла это сделать, нам бы не пришлось здесь сражаться!

Но я могу сделать так, чтобы выглядело, будто они пришли вам на помощь. И поскольку они действительно похоронены здесь, это будет… скажем так… немного убедительнее, чем обычно. — Она широко улыбнулась. — А ты знаешь, мой мальчик, какой убедительной я могу быть!

«Да», — подумал Бликс и почувствовал, как по позвоночнику пробежала дрожь. Именно так и было.

— Сколько здесь похоронено? — тихо спросила Гренски.

— Точно не помню, — ответила старая Энка. — Посчитайте деревья вон там, на холме. Когда легион ушел, я пришла сюда и почтила память их погибших солдат, посадив по одному такому дереву в каждую могилу. Чтобы их души нашли здесь приют… потому что они хорошо и достойно сражались.

— Но… разве они не были вашими врагами? — спросил Бликс.

— Я — хранительница, — просто ответила старая Энка. — Мы редко встаем на чью-либо сторону.

— Но сейчас… — сказал Бликс, и ведьма кивнула.

— Да, — сказала она. — Я приняла решение. Иначе ты бы здесь не стоял.

Она оглянулась на деревья, которые стояли там, защищая повозки с припасами.

— Со знаменем, песней барда, тремя посвящёнными богом клинками и мои заклинанием… — Она посмотрела на Бликса и подмигнула ему. — Кто знает, что случится, когда я их призову.

Возможно, Сольтар и в самом деле выпустит их. — Она заглянула в свою чашку, допила чай и улыбнулась. — Твой чай хорош, майор, — сказала она. — Вы позволите налить добавки?

Они оба смотрели ей вслед, пока она шла обратно в палатку, затем Гренски заметно вздрогнула.

— Она похожа на мою маму, — прошептала она, — но, признаюсь, она меня пугает. — Прозвучал новый сигнал, и Бликс обменялся с ней взглядом.

— Время пришло.

— Тогда не будем заставлять их больше ждать, — сказала Гренски, и они направились к фронту.

«Эта местность идеально подошла бы для имперской оборонительной станции», — подумал Бликс, оглядывая позиции роты. С трех сторон холм обрывался отвесным склоном с выветренной породой, образуя равнину в форме грубого квадрата. «Или кулака с оттопыренным большим пальцем», — подумал он. Потому что в тылу, где стояло большинство старых дубов, имелся своего рода выступ. Теперь нашлось и объяснение, почему они стояли примерно на одинаковом расстоянии и были почти все одинаковой высоты. Там же стояли и повозки с припасами. Бликс никак не мог выбросить из головы образ девочки, играющей перед повозками, из-за чего он чуть не плакал. Он украдкой вытер глаза и снова посмотрел на деревья.

Их было семьдесят восемь. Бликс в недоумении покачал головой. Он вспомнил голову варвара в огороде ведьмы, которая, как оказалось, была не более чем палкой с нанизанной на нее тыквой. Ему было все равно, как ей удается создавать такие иллюзии, но он договорился с Гренски о сигнале для ведьмы: когда раздастся боевой клич легиона. Он посмотрел в сторону Зиглинды, которая стояла на небольшом выступе и разговаривала с сержантом Авроном и щитоносцами. Гренски должна была уведомить роту, что знамя легиона также призовет на помощь товарищей из давно минувших дней, причём верному солдату императора — императрицы, поправил он себя, — нечего их бояться.

В конце концов, Бликс понимал, что будет нехорошо, если его собственные солдаты впадут в дикую панику при виде этих призраков. С другой стороны, если верить словам Гренски, его люди слишком устали, чтобы ещё чего-то бояться.

С одной незащищённой стороны почти до самой дороги к Лассахндаару тянулся, по его мнению, слишком пологий склон, нижняя часть которого заросла кустарником. Однако последние сто шагов были очищены от кустов. Их подняли вверх по склону и использовали здесь.

Склон немного сужался в верхней трети, а затем расширялся, где и должна была произойти схватка. Он обследовал отмеченные участки с помощью подзорной трубы. Камень здесь, остатки кустарника, пень, срезанный чуть выше, углубление в склоне, где наверняка захотят укрыться несколько противников.

Он достал карту, которую приготовили для него солдаты из Перьев. На ней были тщательно отмечены и пронумерованы поля, узкие и длинные для катапульт, короткие и широкие для арбалетчиков роты, длинные овалы для пращников, которые в данный момент проверяли маленькие глиняные горшочки с запалами.

На карте также были обозначены позиции — всего четыре жалкие двойные линии, направленные вверх, как открытая воронка, к передней части плато, где сначала был обозначен один треугольник, а затем еще три. В двадцати шагах позади стояли катапульты. За ними были привязаны лошади; он еще не знал, что с ними делать, может быть, погнать их навстречу врагу. Бликс не планировал кавалерийскую атаку: во-первых, у него было недостаточно солдат для позиций, а во-вторых, они не были кавалерией.

И даже если бы были, провести кавалерийскую атаку в таком количестве было бы равносильно самоубийству.

Отступать было некуда: если враг достигнет плато, битва будет окончена.

Враг.

Бликс направил подзорную трубу вперед. Там стояла восьмая рота двадцать первого легиона, аккуратно выстроившись в ряд. У них были башенные щиты, как и у роты Бликса, но одно дело — тащить эти тяжелые, окованные сталью щиты на холм, и другое — закапать их в землю на фиксированных позициях. К тому же их было не так много, может быть, пятьдесят или шестьдесят штук.

Большинство вражеских солдат несли деревянные круглые щиты, обтянутые прочной кожей. Больший интерес для майора представляли арбалетчики вражеской роты, они соответствовали старой схеме, когда каждый десятый солдат имел при себе арбалет. Но и здесь было отличие. Если его рота была оснащена двузарядными арбалетами с двумя дугами из стали, то арбалеты противника были сделаны из рога, из-за чего их дальнобойность едва ли составляла половину дальнобойности, которой обладала рота Бликса.

Но за рядами пеших воинов Бликс увидел две вещи, которые его встревожили. Две боевые бестии, вид которых мог внушить страх любому, даже если в данный момент он чувствовал себя странно равнодушным, и около сотни тяжелой кавалерии с копьями. На бедрах и груди этих солдат были металлические доспехи.

Вдалеке слышались сигнальные барабаны, горны отдавали приказы, и там тоже развевались флаги. Насколько он мог судить, они все еще использовали старые сигналы легиона.

Он при помощи подзорной трубы обшарил ряды врагов, пока не нашел тех, кого искал: группу офицеров, стоявших на небольшом холме и переговаривавшихся между собой, там же был один из этих темных священников. Только один. Майор Меча ненадолго задумался, что случилось с остальными.

Солнце уже поднялось над горизонтом на ширину ладони, но битва еще не началась. «Я догадываюсь, о чем они там говорят», — с мрачной улыбкой подумал Бликс. Даже самый глупый вражеский офицер должен был знать, что этот холм — приглашение к смерти. Возможно, там, внизу, найдётся кто-то достаточно умный, чтобы отменить атаку и ограничиться блокадой роты Бликса на этом холме. Он опустил подзорную трубу и посмотрел на Гренски, у которой Каменное Сердце было в ножнах за спиной.

Тот факт, что Каменное Облако принесла с собой только меч, наводил на мысль, что королева потеряна. Таким образом и причина битвы теряла смысл. И если бы ему позволили, Бликс с радостью отвёл бы роту обратно в Громовую крепость. Вот только майор Меча сомневался, что враг окажет ему такую услугу.

Пират теперь тоже считал, что королева потеряна. Ранее один из солдат сообщил ему, что пленник хочет с ним поговорить. Кровавый Маркус был полон страха и паники: согласно его видениям, королева должна была находиться здесь, и то, что ее не было, потрясло его до глубины души.

— Что-то изменилось, — бормотал он снова и снова. — Я не понимаю, что-то изменилось, а я не знаю почему. Раньше такого никогда не было!

«Добро пожаловать в ряды тех, кто не знает, что ждет их в будущем», — подумал Бликс и прогнал пирата из своих мыслей. Он снова посмотрел на группу офицеров. Они пришли к соглашению и теперь убеждали темного священника. Эльф, казалось, не слушал их, а смотрел на Бликса горящими глазами, словно мог видеть майора Меча с этого расстояния.

— Ну что? — услышал он рядом с собой голос Гренски.

Бликс вздохнул и сложил подзорную трубу.

— Наши друзья там, внизу, более благоразумны, чем я думал, они не хотят подниматься по склону.

— Я могу это понять, — сказала Гренски. — Значит, это будет осада. Не знаю, радоваться мне или нет, да и осада действует на нервы. Кроме того, я не люблю, когда противник проявляет благоразумие.

Он протянул ей трубу и указал на место, где стояли офицеры.

— Видишь темного эльфа в рясе священника? — спросил он ее.

Гренски кивнула.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — тихо сказала она, снова опуская подзорную трубку. — Если они убеждают его, это значит, что принимать решение будет он. — Она вздохнула. — Это значит, они придут.

— Да, — сказал Бликс. — Вопрос только в том, когда.

Глава 41. За чаем

Когда Лиандра пришла в себя, она лежала на мягкой кушетке в элегантно обставленной комнате. Вероятно, она принадлежала префектуре города. В воздухе еще витал запах гари, а через открытые окна слышались крики и приказы, хотя их было гораздо меньше, чем она ожидала. Её вымыли и облачили в новое платье. При каждом движении и вздохе она чувствовала жгучую боль в боку, а также тугую повязку. В комнате она была не одна: брат Герлон лежал на полу перед ее кушеткой и тихо стонал. И её и ему руки связали тонкими золотыми кандалами.

Насколько знала Лиандра, молодой священник не обладал особыми талантами, возможно, военачальник хотел подстраховаться на этот раз.

Корвулус стоял у стола, снова облаченный в броню из белой тисненой кожи, на столе перед ним лежал Искоренитель Душ для утяжеления карты. У изгоняющих мечей была странная особенность — они могли стоять на острие; то, что меч Хавальда лежал, говорило о том, что Корвулус еще не до конца сумел привязать клинок к себе.

Вокруг стола стояли ещё два офицера и темный эльф, и на этот раз эльф был не священником мертвого бога, а маэстро, в одежде с золотой отделкой и с посохом из темного ясеня.

Лиандра никогда не пользовалась посохами, Дезина и Асела тоже относились к ним с презрением, но кто знал, какой путь избрали эти темные эльфы.

Военачальник выглядел недовольным, он хмуро смотрел на карту. Должно быть, Лиандра издала кокой-то звук, потому что теперь он оглянулся на нее, хмуря брови.

— Вижу, наша красавица проснулась, — мрачно сказал он. Не нужно подслушивать, подойдите и сами взгляните на положение дел. — Он указал пальцем на стоящий у стены мягкий стул, который заскользил по паркетному полу и остановилось рядом со столом. — Если вы слишком слабы, садитесь на этот стул. Хотите пить?

— Да, — ответила Лиандра, которой было трудно понять, что означают эти любезности.

— Ты, принеси княгине воды, — обратился военачальник к солдату, стоявшему на страже у дверей комнаты… Или, может всё-таки чаю? — продолжал он, обращаясь к Лиандре.

— Чашку чая, — ответила Лиандра и с трудом встала; один из офицеров, сидевших за столом, тут же бросился ей на помощь, чтобы поддержать и подвести к стулу. Князь Целан тоже называл ее княгиней, но тогда она подумала, что это было частью грязной игры, в которую он с ней играл. Теперь же она не была уверена: в голосе Корвулуса не слышалось и намека на насмешку, как будто это был просто ее титул.

— Прежде чем у вас появятся глупые идеи, учтите, что вы ранены, и ваша магия сейчас не функционирует, — теперь сказал военачальник. — Даже изголодавшийся раб смог бы вас сейчас усмирить. Если вам и этого мало, я взял с собой этого священника, чтобы он стал залогом вашего поведения. Если вы причините мне неприятности, я выплесну свое недовольство на его шкуре.

— Я поняла, — холодно ответила Лиандра, глядя на карту. На ней было изображено Южнестранье и странные линии, которые, очевидно, были начертаны с особой тщательностью.

Охранник вернулся и с почтительным поклоном поставил на стол перед ней глиняную чашку и чайник. То, как он опустил перед ней глаза, с какой осторожностью поставил чашку и чайник, как сделал два шага назад, прежде чем вернуться к двери и продолжить дежурство, — все это не было притворством.

Теперь она также вспомнила, что, когда на борту «Копья Славы» у Огненных островов над ней одержали верх, капитан вражеского корабля приказал казнить нескольких своих людей по подозрению в нанесении ей ран. Хавальд также рассказывал, что нашел приказы, в которых она была названа княгиней и которые предусматривали наказание для всех, кто причинит ей вред.

То, что отец военачальника, сам император-некромант, желал видеть ее невредимой, мало успокаивало Лиандру. Коларон Малорбиан хотел стать богом, и это показывало, насколько он сумасшедший. Забота такого человека, который был и маэстро, и наездником душ, оседлавшим бесчисленное множество людей, вряд ли могла означать для нее что-то хорошее.

— Я даже позволю вам испытать триумф, — мрачно продолжал военачальник. — Вы основательно разрушили мои планы. Я только что узнал, что вам удалось перенаправить поток миров. Мы ничего не можем с этим поделать, потому что холм за храмом обрушился и погреб все под собой. Кроме того, очевидно, что одному из ваших людей даже удалось основательно обмануть меня. Я не думал, что меня смогут ещё так развести. Не хотите объяснить, почему предполагаемый работорговец сначала предал вас, только чтобы спасти этих четверых?

Лиандра пожала плечами.

— Не могу сказать. — Что было правдой. Он окинул её пристальным взглядом и кивнул.

— Я вам верю, ваш гнев и удивление были слишком очевидны. Если вы лжете, то актерство — один из ваших больших талантов. — Он опустил взгляд на карту. — Мы привезли на корабле портал в Мельбаас, а оттуда с огромным трудом и усилиями доставили его сюда, вот только теперь я узнал, что вы перенаправили поток миров таким образом, что вернуться в Коларисте через портал теперь не удастся. — Он мрачно улыбнулся. — Уверен, что вы прямо-таки в отчаяннее от того, что не сможете встретиться с моим отцом в ближайший отрезок свечи.

— Я убита горем, — холодно ответила Лиандра, пока её мысли неслись вскачь. Если он только узнал, что поток миров больше не следует своим изначальным путем, то, по крайней мере, Корвулус не был маэстрой. Однако проку от этого мало, поскольку он явно не был обделен другими, пусть и украденными, талантами.

— Вижу. — Военачальник практически пронзил ее своим темным взглядом, а затем снова обратился к карте. — Мне сказали, что поток миров проходит через вашу столицу и зафиксировался там в старом узловом пункте. Полагаю, это и было причиной ваших усилий. Вы, должно быть, хотели отправиться туда… что было бы глупо, ведь город долго не продержится. — Лиандра ничего не ответила, и он коротко рассмеялся. — Я вижу, у вас другое мнение. Что ж, тогда вам будет приятно узнать, что здесь наши желания совпадают.

Моему отцу придется еще немного подождать вас, но я окажу вам честь и сопровожу вас в Иллиан. Мы приготовили там куклу, но думаю, что раз уж вы хотите стать королевой, то вам следует ею стать.

— Полагаю, по Вашей милости? — вежливо спросила Лиандра.

— Нет, по милости моего отца. — Он посмотрел на нее темными глазами. — На самом деле, у вас есть причина быть благодарной мне. — Он поднял обрубок руки, чтобы показать ей. — Я все равно получу свой долг, но пока вы служите нам, ваш дух будет, по крайней мере еще какое-то время, в значительной мере принадлежать вам. Посмотри на это с другой стороны… таким образом вы, возможно, все-таки сможете спасти жителей своего любимого города.

— Только вот ваши обещания не стоят и ломаного гроша, — ледяным тоном сказала Лиандра. — Элеонора отдала себя в ваши руки, чтобы спасти город. Мы оба знаем, что из этого вышло.

— Княгиня Дерейнис еще пожалеет о своем решении. — Он посмотрел на темного эльфа, который до сих пор ничего не сказал. — Он уверяет меня, что поток миров достаточно стабилен, чтобы открыть портал в вашу столицу. По-видимому, там когда-то тоже был портал, только мы не знаем его координат. Может быть, вы их знаете?

— Нет, — отрывисто ответила Лиандра. — Мы думали, что портал разрушен.

— Значит, вы планировали возвести новый портал, — задумчиво кивнул военачальник. — И кто такой умелец? Ваша новая императрица? Или все-таки Асела? — Хотя она ничего не сказала, Корвулус кивнул, как будто она дала ему ответ. — Значит все-таки Асела. Она уже несколько раз преподносила нам сюрпризы, по крайней мере, я не думал, что ее разум ещё достаточно ясен, чтобы так мешать нашим планам. Мой отец так сильно сломил ее, что я удивляюсь, как она еще может думать. — Он холодно улыбнулся. — Она моя прабабушка, но не передала мне свой талант. Но я уже щедро отблагодарил ее за это. — Его глаза впились в неё. — Точно так же и вы отплатите мне за мою руку.

Лиандра с трудом скрыла свой ужас. Она уже слышала о том, что император-некромант стремится размножать таланты, и теперь знала, какая судьба уготована ей и что принц Целан планировал для нее на Огненных островах. Если бы ему удалось сделать ей ребёнка… Несмотря на все ее старания скрыть это, она содрогнулась от отвращения, вызвав у военачальника легкую улыбку.

— Вижу, вы понимаете, — сказал он. — Жаль, что вы не знаете, как найти противоположный портал, но это не имеет большого значения. Меня уверили, что мы все равно доберемся туда. Просто для того, чтобы открыть портал без противоположного, потребуется определенная сила, но, как вы уже знаете, это вполне возможно. — Он вопросительно посмотрел на темнокожего эльфийского мэстро, тот отрывисто кивнул.

— У нас достаточно рабов для этого. Нужно только убедиться, что они будут принесены в жертву в нужный момент.

— Хорошо, — сказал военачальник и снова улыбнулся, увидев ужас на лице королевы. — Давайте перейдем к другой неприятности… к этой роте, которую вы так глупо привили к нашим воротам.

Он вытащил карту из-под Искоренителя Душ и свернул ее. Внизу оказалась другая карта. На ней были изображены ближайшие окрестности города, лес, торговый путь и особо отмеченный холм неподалеку от ворот.

— Вижу, вы удивлены — заметил он. Жаль, я думал, вы знаете больше. Ваш военачальник разместил там остатки своей роты и осмелился бросить нам вызов. Он использовал вашего грифона, чтобы забросать нас ночью камнями и бутылками с маслом. С большим успехом, чем нам хотелось бы. — Он посмотрел в сторону одного офицера. — Порадуйте ее.

— Восемьдесят два раненых и четырнадцать убитых, — ответил офицер с явным неудовольствием.

— Он также ранил и одного из наших баарис'ти бестий.

— Он один из тех рабов, верно? — дружелюбно спросил военачальник и тихонько рассмеялся, увидев выражение ее лица. — Я так и думал. Майор Меча Бликс, я полагаю. Мы его уже заметили. Ну хорошо, расскажите мне еще раз, что вам известно об этой вражеской роте — обратился он к офицеру.

— Наши наездники вивернов доложили, что их боевой дух сломлен. По их оценкам, численность составляет около восьмидесяти человек, многие все еще страдают от яда, и каждый день за лагерем появляются новые могилы.

Военачальник внимательно наблюдал за ней.

— Это только половина правды, — тихо сказал он. — Яд хоть как-то подействовал? Нет? Да? Немного. Сколько? Сорок?

Меньше? Двадцать? Значит около двадцати. — Он удовлетворенно кивнул и посмотрел на офицера. — Враг сильнее, чем вы думаете. Вас обманули, их еще более ста сорока человек.

«Боги», — в ужасе подумала Лиандра. Так вот зачем он пригласил меня к столу, он читает мои мысли!

— Я читаю вас, маэстра, — ухмыльнулся военачальник. — Мысли могут быть обманчивы. А теперь, полковник Меча, скажите, почему вы не хотите вступить в бой с врагом на этом холме.

Пока Лиандра пыталась превратить свое лицо в маску, офицер продолжил.

— У них была ночь, чтобы подготовить свою позицию. Они хотят, чтобы мы пришли, и Быки уже всегда предпочитали обороняться. Если мы нападем на них там, то наткнемся на ловушки, ямы с кольями и подготовленные поля обстрела. Они знают, где мы будем искать укрытие, и как отразить конную атаку. Они там в ловушке, ни одна мышь не спустится с этого холма, но если мы попытаемся их взять, то понесем большие потери. Я не советую атаковать. Нам нужно заморить их голодом, не стоит торопиться.

— А мы победим? — опасно тихо спросил Корвулус.

— Да, сэр, — ответил офицер, сглотнув. — У нас там почти девятьсот человек против их восьмидесяти…. ста пятидесяти. Исход битвы несомненен.

— Это рота Второго легиона, верно?

— Да, сэр. Так сообщили наши разведчики.

— Даже ваши люди считают, что Второй легион никогда не проигрывал сражений, разве не так?

Офицеру было явно не по себе, на его лбу уже выступили мелкие бисеринки пота. Лиандра была только рада, что темный взгляд некроманта устремлен теперь на него. «Девятьсот человек», — с ужасом подумала она. До этого момента она считала, что их пятьсот! Боги, Бликс, зачем вы это сделали?

— Да, сэр. Мы тщательно проанализировали дневник Второго легиона, в ней нет никаких указаний на то, что он когда-либо проигрывал битву.

«Как, ради всего святого»… — подумала Лиандра, и голова военачальника повернулась к ней.

— Вы не знали, что дневник Второго легиона у нас? — спросил он с жесткой улыбкой.

— Бальтазар принес его нам. Вместе с остатками Второго легиона, которые последовали за ним, когда магия портала угасла. Он пообещал приводить их домой. — Он слегка усмехнулся. — Тем самым он заложил основы новой империи. Если Аскир впоследствии падет, то во многом благодаря ему. — Он перевел взгляд на офицера. — Те, кто находится на этом холме — не Второй легион. Это имперские легионеры, всего лишь малая доля полной роты, которая нарисовала на свои доспехи старую цифру. Если мы позволим им оказывать нам сопротивление, они укрепят легенду о непобедимости. Но если мы уничтожим их до последнего человека, нанижем их головы на наши копья и провозгласим их судьбу по всей земле, мы сломаем хребет легенде. — Думаю, это стоит того, чтобы пожертвовать несколькими сотнями солдат, верно, сэр полковник Меча?

Офицер тяжело сглотнул.

— Если вы так считаете, князь, то вы, конечно, правы.

Корвулус кивнул и повернулся к маэстро.

— Сколько еще времени вам понадобится?

— Два отрезка свечи, может быть, три, тогда портал будут готов.

— Хорошо, — кивнул военачальник, сверля королеву взглядом. — Этого времени должно хватить, чтобы похоронить легенду. Я прикажу преподнести вам в подарок голову вашего майора Меча. — Он повернулся к полковнику Меча. — Проследите за тем, чтобы княгине не пришлось долго ждать.

— Да, сэр, — сказал офицер. — Вы позволите мне возглавить сражение?

— Нет. Оставайтесь здесь. Если вы окажетесь правы, то, возможно, мы вас потеряем. Для роты мы сможем завербовать новых людей, но не хороших офицеров. Отдайте приказ атаковать, но сами оставайтесь в моем распоряжении.

— Ваш план провалится, — слабо сказал Герлон с пола. — Сольтар не позволит вам.

— Тогда хорошо, что он ничего не может сделать, верно? — усмехнулся военачальник и посмотрел в сторону полковника Меча. — Разве вы не собирались отдать приказ?

— Да, сэр! — крикнул он, отдал честь и поспешно вышел из комнаты.

— Теперь остаётся только ждать, — сказал Корвулус. — О, я вижу, вы не притронулись к чаю. Не желаете ли какой-нибудь другой сорт, или, может быть, вина, чтобы сделать ожидание более приятным?

— Если бы я получила то, чего я хочу, то ещё в этот момент вы бы испустили дыхание, — с горечью сказала Лиандра.

— Но я не могу умереть, — улыбнулся сын императора-некроманта. — Разве вы этого не знали? — Он почти ласково провел оставшейся рукой по бледной стали Искоренителя Душ. — Клинок Сольтара не позволит этому случиться.

— Это меч, которым был убит ваш бог, — прохрипел Герлон, кашляя кровью.

— Он принадлежит Сольтару, он дал его своему ангелу только для того, чтобы он послужил ему в этом мире. Я знаю, что он убьет и вас.

— Кто? — рассмеялся военачальник, но для ее ушей смех прозвучал не совсем искренне. — Ваш герой Хавальд? Он мертв.

— Нет, — устало ответил Герлон. — Не ангел Сольтара. Сам Искоренитель Душ заберет вашу душу. Его не связывают освященные богом ножны; вы забыли взять их с собой. Он уже сейчас жаждет вас, и вы сами это знаете.

— Ерунда, — ответил князь, но в его голосе уже не было прежней уверенности. — Пройдет совсем немного времени, и меч полностью подчинится и будет служить мне. Уже сейчас он делает меня бессмертным!

На этот раз Лиандра позволила себе холодную улыбку.

— Вы ошибетесь, — любезно сообщила она ему. — Не меч делает Хавальда бессмертным, это он сам не может умереть.

— Вы молодец, — усмехнулся князь. — Вы научились управлять своей мимикой и лгать лучше, чем я думал… Если дело не в мече, тогда почему ваш великий герой сейчас мертв? Он стал богатым угощением для рыбы.

— В этом-то и кроется ваша ошибка, — с притворной добротой ответила Лиандра. — Он жив. Это означает две вещи: во-первых, Искоренитель Душ никогда не будет служить вам в полную силу, а во-вторых, Хавальд очень плохо воспринимает, когда его пытаются убить. — Впервые Лиандра увидела в глазах военачальника неуверенность. — И брат Герлон прав. До сих пор Искоренитель Душ кончал со всеми, кто использовал его без разрешения, — добавила она с холодной улыбкой.

«Нет, это уже не неуверенность, а явный страх», — с мрачным удовлетворением подумала Лиандра, увидев выражение его глаз.

Глава 42. … продолжим стоять стойко!

На выступе крутого склона шесть легионеров подняли тяжелые башенные щиты, позади них Зиглинда шагнула вперед и вонзила тупой конец копья в землю. Аврон решительно стоял рядом с ней, обеими руками опираясь на Ледяную Защитницу.

Над их головами развернулось знамя и на мгновение повисло, но затем подул ветерок и развернул кроваво-красное знамя легиона. Это выглядело почти так же, как если бы бык поднял голову и зафыркал, перебирая копытами. Из рядов солдат раздалось громкое «Ура!».

Бликс шагнул вперед, снял с пояса подзорную трубу и посмотрел в неё. Впереди, у подножия холма, черные ряды расступились. У противника прозвучал знакомый сигнал, и черные солдаты, подняв щиты, дружно выступили вперед.

Гренски вопросительно посмотрела на него.

Бликс сдержанно выругался и покачал головой.

— Используйте пока только катапульту, — тихо сказал он. — С болтами пусть подождут. Нет, подожди, — сказал он, увидев через трубу две могучие головы. Он быстро достал карту, которую солдат из Перьев приготовил для него ночью. — Катапульта на двенадцать и четырнадцать, — тихо сказал он, снова глядя в трубу.

— Двенадцать и четырнадцать, да, — сказала Гренски, а капрал рядом с ней замахал флагами.

— Сейчас, — сказал Бликс, и флаги опустились. Позади них тяжелая древесина глухо ударилась о прочные канаты, и две стройные тени пролетели над их головами.

— Заряжай, — приказал Бликс, подавив проклятие: оба копья проделали глубокие прорехи в рядах противника, но не попали в бестий.

— Шестнадцать и восемнадцать, нет девятнадцать, — приказал они, и флаги снова заплясали. — И пусть стрелки четвёртого участка следят за моим знаком. — Он холодно оценил противника. — Они не смогут штурмовать с тяжелыми щитами. Поднять щиты! — приказал он. — Они готовятся к выстрелу.

Он сам даже не заметил, как два легионера перед ними подняли щиты и как болт отскочил от его шлема, когда на них обрушился чёрный дождь.

— Стрелки…. два залпа, сейчас! — приказал он, когда черные легионеры нарушили строй и каждый второй бросился вперед. Их защищали только кожаные круглые щиты. Позади Бликса и Гренски и по обе стороны от них загрохотали тяжёлые арбалеты легиона, повернули и снова выстрелили, так что дважды по сто двадцать болтов обрушились на врага двумя волнами. Почти все они оказались в заданном участке. — Зарядить и направить в седьмой участок, — приказал он и сглотнул, когда увидел, как болты срезают черных легионеров, словно коса. Тут и там они пробили даже тяжелые чёрные щиты, а вот круглые щиты почти не защищали их.

— Катапульты готовы, — сказала Гренски, словно докладывая о погоде. — Шестнадцать и девятнадцать?

— Да. По моей команде… — Болт срикошетил от его латной рукавицы, и подзорная труба сдвинулась, лишив его обзора. С коротким проклятием он направил её обратно. — И… огонь.

На этот раз мучительный крик одного из этих бестий потряс воздух.

— Отлично, — удовлетворенно сказал Бликс. — Заряжай. Оба на двадцать два… нет, лучше на двадцать четыре, бестия бежит все быстрее!

— Стрелки готовы, — сказала Гренски, подхватывая флажки молодого капрала, которому безымянный болт пробил забрало, отчего он тяжело упал на землю. — В седьмой участок.

— Стрелки, два залпа, сейчас, — приказал Бликс, и черные болты снова поднялись вверх. — Зарядить и стрелять в зону одиннадцать.

— Они не отступают? — тихо спросила Гренски, когда на них обрушилось новое облако болтов.

— Даже не думают, — мрачно ответил Бликс. — Они просто маршируют дальше, наступая на своих товарищей.

— Тогда они потеряют половину из них, прежде чем доберутся до нас, — сказала она и сглотнула.

— Скорее всего, — сказал Бликс, наблюдая за монстром, который становился все быстрее и быстрее. — Но и тогда их будет слишком много. — Он покачал головой, увидев, что за бестией собирается вражеская конница, и слегка повернул подзорную трубу в сторону, туда, где находилась другая бестия. Тяжелое копье поцарапало защищающий шею могучий щит, а затем наполовину вошло в туловище. Перед клювообразной пастью пенилась светлая кровь, и бестия в предсмертных муках топтала все, что находилось поблизости. Над его головой раздался жуткий крик, один из вивернов упал и врезавшись в крутой склон, прорвался через кусты. Он поднял голову и увидел, что грифон преследует другого виверна. — Остался только один, — с удовлетворением заметил он.

— Стрелки готовы, — сообщила ему Гренски. Он мрачно кивнул. — Зона одиннадцать. Пли. — Боги, подумал он, эти новые арбалеты просто внушают страх. Механизм с рукояткой позволял солдатам взводить оба тетивы одновременно, что в итоге означало увеличение темпа стрельбы почти в два раза. — Заряжай, зона пятнадцать. Рядом с ними мертвый капрал выругался и сел, оглушённый. Рука в латной рукавице сломала болт, который, видимо, все-таки застрял в прорези забрала, и, откинув забрало, вытащила наконечник.

— С возвращением, капрал, — сказал Бликс, снова поворачиваясь к противнику.

— Хорошо, — сказала Гренски, на мгновение побледнев, потом протянула ему флажки. — Вы достаточно отдохнули.

— Да, штаб сержант, сэр! — ответил капрал, задыхаясь. Хотя болт и попал в него через прорезь в забрале, он в тоже время замедлил скорость.

— И закройте забрало, — дружелюбно посоветовала ему Гренски. — Прежде чем заработаете ещё один болт. Катапульты готовы.

— Огонь. На двадцать четыре. — Оба копья не попали в бестию, зато проложили просеку сквозь собравшуюся за чудовищем кавалерию. Оно набирало все большую скорость. — Катапульты на тридцать один. Пращникам следует подготовить запальный шнур. Масло в двенадцатую зону, стрелки в пятнадцатую.

— Есть, — сказала Гренски, в то время как капрал снова замахал флажками.

Чудовище теперь неслось вверх по склону. Прямо на первый клин неподвижно стоявших легионеров. Казалось, их копья совсем не пугали зверя, а за монстром следовала почти сотня конных бойцов. Грохот копыт, крики бестий, приказы и вопли раненых, лязг болтов по тяжелой стали — все это капитан едва слышал, он продолжал хладнокровно наблюдать за атакой.