Сабатон. Системный приручитель 1

Глава 12 Не по плану

— В стороны!

От моего крика ребята шарахнулись. Олег — в одну сторону, Маша — в другую, потянув заодно за шиворот запаниковавшего брата. Я сорвал с шеи ремень сайги, сунул карабин китаянке.

— Следи за округой.

До Сметаны сквозь шок начало доходить понимание ситуации. Она с ужасом уставилась на меня, тяжело и хрипло дыша. Схватилась за грудь, начала отчаянно хватать воздух ртом, будто задыхаясь… Вот только панической атаки мне не хватало…

— Вдох! — рявкнул я. И, вообще не дожидаясь какой-нибудь реакции от преподши, подсёк ей ноги и, подхватив, аккуратно уложил её наземь. Такого она не ожидала, и подступающую истерику смело удивлением и лёгким испугом от падения. — Укус где?

— Вот.

Гадюка цапнула её в середине правого бедра, во внутренней части.

Мой нож всё ещё торчал в башке змеи, поэтому я рванул из ножен керамбит. Ухватился за штанину, оттянув её от ноги — и без жалости распорол, открыв участок загорелой кожи с двумя аккуратными ранками, истекающими кровью.

Ну, это они пока что — аккуратные…

— Дыши спокойно, — я заглянул Сметане в глаза, она судорожно кивнула. — Не напрягайся, не шевелись.

— Нельзя яд отсасывать! — пискнул где-то сзади Илья, верно поняв мои действия. — Это… Это стереотип!

Я его заигнорил. Когда раздвинул Лене ноги и потянулся лицом к её бедру, краем сознания заметил, как неоднозначно это выглядело со стороны. Но — было вообще не до таких мыслей.

С момента укуса почти прошла минута — вот единственное, что сейчас было важно.

Под постепенно затихающий писк Ильи о том, что меня тоже убьёт, если во рту или желудке есть раны, я высасывал кровь вперемешку с ядом. Кисловатый вкус разрушил надежду, что укус был «сухой» — то есть, без яда.

Чтобы не рушить создаваемый мною эффект вакуумной тяги, я не отрывался от раны и, дыша носом, глотал кровь с ядом. Отстранённо заметил, что кожа у Сметаны очень нежная, а нога — приятная на ощупь.

Раньше мне ни разу не доводилось бороться со змеиными укусами. Виду, впрочем, я не подал. Главное, чему я за свои тридцать семь лет жизни научился — это то, что действовать всегда нужно с железобетонной уверенностью, какую бы дичь ты не творил. И все вокруг закивают и скажут: он знает, что делает. У него есть план, и он его придерживается.

Оторвавшись от раны, я коротко бросил:

— Олег! Воду, спирт и аптечку!

Парень проявил себя молодцом — он уже скинул мой рюкзак и достал аптечку ещё до команды. Остальное нашёл быстро, за полминуты. Водой я прополоскал рот, сорвал перчатки и спиртом помыл руки. Ваткой с перекисью водорода тут же протёр вокруг укуса. После — старательно собрал слюну и уронил на рану. Свернул из ваты тампон, щедро плеснул на него мазь Вишневского и пластырем надёжно прилепил к ноге.

Выдохнул, понимая, что сделал всё, что мог. Ну, почти, осталось всего пара шагов. И один — довольно сомнительный, но в нашей ситуации, подозреваю, жизненно необходимый.

Уже без спешки я достал из аптечки супрастин, выдавил из блистера две таблетки — и сунул Сметане вместе с водой.

— Выпей. И вставать пока не вздумай! Ногой вообще не шевели.

Девушка была красной до корней волос, но сдавленно кивнула и послушалась, едва слышно шепнув:

— Спасибо…

— Олег, дай Лене ещё таблетку ибупрофена.

— П-понял!

Пока Пятница рылся в аптечке, я залез в свой рюкзак, вытряхнул из носка разноцветные стеклянные слёзы и выбрал четыре красных: эссенции выносливости. Три моих, одна Машина. Оглянулся на китаянку — она поняла всё без слов и просто молча кивнула.

— Лен, это тоже проглоти, — я протянул Сметане витаминки.

— Леденцы? — вяло удивилась она.

— Типа того, ага.

Я сейчас сделал очень серьёзный вклад в её выживание. Четыре эссенции, добытые в бою — это мощно. По крайней мере, сейчас, на старте. Боевых качеств в Сметане я не разглядел, да. Судя по рассказу Ильи, со смелостью у неё всё в порядке, но решимости нанести удар нет. В декана, по крайней мере, она из ракетницы не выстрелила.

Тем не менее, отряду нужен и крепкий тыл. Наличие среди нас девушки, которая может отринуть все посторонние эмоции и рвануть перевязывать раны — это уже неплохо само по себе. А дальше… Дальше — посмотрим, что я смогу из неё воспитать.

Конечно, роль сыграло и то, что я пока что больше всего заинтересован в прокачке силы и ловкости. На выносливость вообще не жалуюсь, а вот скорости и чистой мощи мне пока в противостоянии мутантам не хватает.

Правда, гайдов по работе системной прокачки мне никто не дал. Не удивлюсь, если прокачка в силу и ловкость без подкрепления выносливостью будет приводить лишь к тому, что высокие нагрузки будут мгновенно наказываться усталостью. А то и — порванными мышцами и связками.

А ещё, если раны реально воспалятся — может, и пожалею, что не оставил пару эссенций себе.

С другой стороны — яд куда опаснее. Как минимум, убивает он быстрее. Ну и, ещё не осмотрены тушки змеи и зайца. Посмотрим, что мы из них залутаем.

Сметана мне не возражала. Когда эссенции оказались в её ладони, вздрогнула и уставилась на меня. Не с удивлением даже — с офигеванием. Системное сообщение увидела, конечно же.

— Всё нормально. Это должно помочь.

Во всяком случае, я надеялся, что поможет.

Сметана неуверенно кивнула, одну за одной отправила в рот витаминки. Выдохнула:

— Сладкие…

— Запей водой и пока отдыхай.

Я выпрямился, первым делом огляделся: спокойно, ни одна тварь не бежит нас жрать. Маша повесила на шею сайгу и бдит, внимательно вглядываясь в лес по обе стороны низины. Что ещё важнее — спокоен Буран.

Разве что, на тушку зайца нет-нет да косит.

Змея издохла после попадания ножа в башку — но с ней до сих пор надо аккуратно. Я слышал, эти твари ещё минут десять после смерти могут цапнуть. Не знаю, так ли это, но рисковать не собираюсь. Оторванный выстрелом хвост вон подрагивает — значит, мышцы ещё сокращаются.

— Илья, — я шагнул к парню, положил руку на плечо. — Гадюку прикончил, красавчик. В остальном…

Я без замаха ударил его под дых. Не сильно, так — чуть ошеломить и воздух из легких выбить. Встряхнул его и, когда в расширившихся глазах появилась осмысленность, ласково сказал:

— Илья, это что за херня была?

— Но…

— Мы о чём договаривались?

Он засопел недовольно, но пискнул:

— Ты главный.

— Так а какого чёрта ты истерику устроил?

— Да этому в школе на ОБЖ учат!

— Психовать, как сучка, в критической ситуации?

— Не отсасывать яд!

Новый удар — ещё легче, скорее просто обозначенный — и вопрос:

— О чём мы договаривались?

— Ты — главный.

— Тогда, что ты должен сказать?

— П-прости?

Я отпустил его и отвернулся, выдохнув:

— Илюх, мне твои извинения вообще по боку. Маш, что ему стоило у меня спросить?

Девушка на секунду задумалась, оторвавшись от наблюдения.

— Почему вы поступили так, как поступили?

— Маша шарит. Ребятишки — будьте, как Маша. Такая херня может повториться, мы не в городском парке, так что сейчас внимательно слушаем и мотаем на ус.

Что-что, а фауну родного Солонешенского района я знаю отлично. Самого укусы гадюк минули, но видел этих змеюг со стороны не раз. Как и ужиков, которых тут тоже много.

— Итак. Яд гадюки для взрослого человека не смертелен. Он почти такой же, как у гремучей змеи, но гадюки его вырабатывают мало. Плюс — укус у них слабый, а клыки небольшие, так что яд не проникает глубоко и в основном в месте укуса остаётся. Противоядие один хрен нужно, но шансы не сдохнуть и без него высоки. По крайней мере, когда укус в конечность. Звучит неплохо, я понимаю, но есть нюанс.

Я осмотрел внимательно слушающих меня ребят и их преподавательницу, вздохнул:

— Это — нихрена не обычная гадюка. Она раза в два больше нормы. Скажем спасибо Системе. Как её яд изменился — я понятия не имею. И клыки у неё, даже отсюда видно — сантиметра полтора в длину.

— Никит, — Сметана испуганно заглянула мне в глаза. — Ты ведь, ну… Ты же высосал яд?

Я кивнул ей.

Как и Илья, я слышал, что высасывание яда — если не опасно, так как минимум слабо эффективно. Но, пару лет назад отдыхал во Вьетнаме. Там, чтобы произвести впечатление на симпатичную чешку, неплохо знающую русский язык, я бахнул в уличном ресторанчике шот яда кобры, запив его шотом виски. Ребячество, знаю — но последующую неделю мы с девушкой провели шикарно.

Важно другое — я разболтался с профессиональным ловцом змей, который при мне сцеживал яд вполне себе живой кобры в рюмку. Он немного понимал по русски и говорил по английски, я — немного понимал по английски… Общий язык мы кое-как нашли, в общем.

Он-то мне и рассказал то, что я сейчас решил донести до своего отряда:

— Короче, отсасывание яда — лучшая первая помощь при укусе. Просто, важно действовать быстро, буквально в первую минуту. А лучше — в первые секунды. Организм защищается от яда, происходит спазм сосудов, и какое-то время вся эта дрянь в кровь не попадает. Потом уже поздно. Разрезать рану, как в кино, не надо, прижигать тем более. Второй обязательный шаг — обращение в больницу — нам не доступен. Что до нашей ситуации…

Я вздохнул, понимая, что порадовать спутников мне больше нечем.

— Укус глубокий, яд я высосал не сразу. Значит, что-то в кровь уже попало. Лен, тебе нужно переодеться, я в вещах видел длинную здоровую юбку — самое то.

— Это… Это юбка Греты. Она мне большая.

— Ремнём перетянешь, ничего. Лучше — выше талии. Олег, найди, юбка цыганская такая, разноцветная.

— Сейчас, дядь Никит. Я помню её.

— Лен, джинсы снимешь, они в обтяжку. Бельё тоже на всякий случай, да и носок с обувью с укушенной ноги. Скорее всего, будет отёк. Ходить тебе тоже пока нельзя.

— Всё так плохо? — спросила Сметана обречённо.

— Мало данных, так что — узнаем, когда проявятся симптомы. Из хорошего — змея до этого убила зайца. Значит, часть яда уже потратила. Плюс, она не охотилась на тебя, а просто испугалась. Может, много яда в укусе и не было. В любом случае, действовать мы будем, исходя из худших прогнозов.

А что худшие прогнозы — это опухоль во всю ногу, некроз тканей, рвота, лихорадка, лютая боль и смерть — я говорить пока не стал. Продолжил:

— Я дал тебе антигистаминные — супрастин. Ибупрофен — это и обезбол, и противовоспалительное. Если что, от боли кеторолом дополним, он тоже есть. Слюна пищеварительными ферментами разлагает яды, потому я плюнул на рану. Но, так — на всякий случай. Вряд ли это реально поможет. Зубы у меня здоровые, так что навредить не должно. Вишневский — тоже против воспаления.

Про эссенции выносливости я промолчал — некогда ещё и с ними распинаться. Выдал команды отряду:

— Парни — смотрим влево, контролим лес, на Лену не глядим. Маш, дай мне винтовку и помоги Лене переодеться. Я сторожу правое направление. Задачи ясны?

Нестройный хор голосов подтвердил: ясны.

— А если щека изнутри надкушена? Или дырка в зубе? — спросил Илья где-то у меня за спиной. Уже без былой агрессии.

— Змеиные яды — сложные вещества с очень крупными молекулами, Илюх. Что-то там белки, что-то там пептиды — я не биолог, нормально не объясню, потому что сам не разбираюсь. Но молекулы ядов слишком большие, чтобы всосаться в слизистую. Даже повреждённую. Исключение — открытое кровотечение. И что желудочный сок, что даже ферменты в слюне без проблем яды разлагают.

— А почему везде говорят, что яд нельзя отсасывать?

— Специалисты по змеям так не считают. Тут просто, первая сложность: это надо делать сразу. В идеале — быстрее, чем я сегодня. Да и в ВОЗ дело говорят: надо обращаться к врачу, а не заниматься самолечением. Высасывание яда — не спасение само по себе, а первая помощь, понимаешь?

— Ладно, — вздохнул Илья. — Реально мой косяк. Был неправ, обещаю исправиться.

В руководстве людьми есть важное правило, которое я сейчас нарушил. А именно: нельзя своего подчинённого унижать при других подчинённых. Даже если за дело. У меня обстоятельства особые, мне полное послушание нужно здесь и сейчас, без неспешного завоевания доверия и уважения.

Но — напряжение между мной и Ильёй надо скинуть, чтобы в его дурной юношеской голове не отложилась обида.

Возня и шелест одежды за спиной закончились, Сметана тихо сказала:

— Всё.

Я оглянулся — на девушке теперь была широкая цветастая юбка длиной примерно до середины голени. Чёрная, разрисованная красными и жёлтыми цветами. Они с Машей надели её именно так, как я сказал: подвязав ремнём выше талии, практически под грудью.

Я не знаю, как далеко пойдёт отёк, так что лучше заранее перестраховаться.

— Как себя чувствуешь?

— Да никак, — отозвалась Сметана. Она снова покраснела — скорее всего, без белья ходить не привыкла. Но пока что выглядела бодрячком. — Нога болит, но вроде не сильно. Как будто пчела укусила.

— Скоро накатят слабость и лютый голод. Подскочит температура, будет колотить. Это не от яда, это те красные леденцы. Так что, пока мы сейчас разруливаем текучку, ты должна есть. Много. Миш, дай Лене батончики и энергетики из твоих запасов. И покопайся в рюкзаке с едой. Сладости, колбаса, хлеб, сало, консервы — доставай всё, что можно съесть прямо сейчас. И воды бутылку ещё.

— Да, дядя Никита, — кивнул китаец. Он активно грел уши, понимая, что «леденцы» как-то связаны с прокачкой. Но хоть с вопросами пока не лез. Видимо, китайское уважение к старшим отрабатывает по полной.

— Всё как у Олега будет? — спросила Сметана.

— Жёстче. Олег один леденец съел, а ты четыре. Я через это уже прошёл, так что ничего смертельного. Главное — они сильно поднимут твои шансы пережить этот укус.

— Спасибо…

Она, кажется, хотела сказать ещё что-то, но я отвернулся. Некогда выслушивать благодарности. Мы опять задержались, а Юля всё ещё в плену у старого извращенца и его прихлебателей. Как будто сегодня сам мир сопротивляется, не давая спасти девчонку от поехавшего декана.

— Илья!

— Да! — парень был рядом, так что подскочил ко мне мгновенно.

— Ракетницу перезарядил?

— Да, сразу. Вот гильза.

Ну вот, он для будущего бескомпромиссного нагиба всего и вся не совсем потерян. А остальное на мне.

Я забрал гильзу, дал парню взамен новый патрон из рюкзака — их там двадцать девять осталось. Неплохо, но всё равно надеюсь, что ещё пополню запасы у декана. Заодно, отработаем для группы ружьё. Я, правда, пока не решил, кому оно достанется: Маше или Юле.

Может быть, ещё что-то в избушке найдём. Если осколок не будет открываться очень долго, боезапас может закончиться. Надеюсь, мы к тому времени прокачаем характеристики, и мутанты больше не будут такой лютой угрозой, как сейчас.

Иначе, боюсь, шансов на выживание будет совсем мало.

— Ладно, — я хлопнул парня по плечу. — Пошли проверять твой первый лут. Тут — заслужил, быстро среагировал. Возможно, спас от укуса кого-то из ребят.

Илья зарделся, но уже от следующей моей фразы вытаращил глаза:

— Знаешь, где у змеи сердце вообще?

— Н-нет.

— Я тоже…

Где-то мне доводилось слышать, что у сухопутных змей сердце расположено ближе к голове, а у водных — смещено к середине тела. Что же, выдался шанс проверить.

Я достал из рюкзака топорик, одним ударом срубил гадюке башку — от греха подальше. Когда вынул из змеиной черепушки нож, Илья спросил:

— А может, яду сцедим?

— Да ну. Он не настолько сильный, чтобы стоило с ним возиться. Захочешь кого травануть — тут и болиголов можно найти, и белену, и волчью ягоду. Поганки, мухоморы, опять же. В общем — не рентабельно.

И я ловким ударом обухом топора запустил голову змеи в щель между двумя крупными булыжниками — там на неё никто не наступит. Ножом вскрыл тушку, покрытую мягкой светлой чешуёй, ещё не успевшей огрубеть после сбрасывания кожи. Полминуты слепого потрошения — и нашлись эссенции. Одна на выносливость, одна на ловкость.

— Забирай.

Илья аккуратно залез пальцами в парные потроха, вытащил свои витаминки, тихо выдохнув:

— Охренеть…

— Храним у меня, — сказал я то же, что уже говорил Маше. — После, как будет время и возможность, займёмся прокачкой. Надеюсь, Система убийство змеи за это мутное «проявление себя» посчитает и накинет тебе дополнительную награду.

Остатки змеи — и туловища, и хвоста — я швырнул Бурану. Тушка зайца разочаровала — я не нашёл никаких изменений в сравнении с нормой. Хотя, а они прям обязаны быть? Буран вон тоже и крылья не отрастил, и больше размером не стал, и даже огнём и шаровыми молниями не плюётся.

Вскрыв зайцу грудину, я вынул две эссенции выносливости. Ну, неплохо. Хоть частично восстановил запас, потраченный на Сметану. Правда, преподше нужно ещё и носилки организовать.

Пару подходящих для этого молодых берёзок я заметил совсем рядом, у кромки лиственного леса. Интересно, волки ещё где-то там, или успели перебежать дальше, в хвойный лес? Нервирует меня их незримое присутствие, нет-нет да чувствую, будто кто-то смотрит на меня из чащи.

— Маш, пока за лесом следила, волков видела?

Девушка с ответом чуть помедлила.

— Я не уверена. Один раз видела тень — что-то быстрое и большое, — но ничего разглядеть не успела.

— Где?

Китаянка пальцем показала направление, пояснив:

— За тем деревом, в буреломе. Да и папоротник там же шевелился.

Я молча кивнул в ответ, задумавшись. От серых провожатых нужно избавляться. Чёрт ещё знает, что нас сегодня ждёт и с какими ещё тварями мы можем столкнуться. Неожиданный удар в спину нам нафиг не нужен.

Зачем быть дичью, если можно стать охотником? Волков нужно выманить — и убить.