Сабатон. Системный приручитель 1

Глава 9 Волков бояться…

Информации у меня было слишком мало, поэтому я постарался взять от короткого наблюдения всё, что можно.

Двигались волки быстро — но вполне в пределах человеческой реакции. Ничего сверхъестественного. Знать бы ещё, чем Система это компенсировала. Силой? Живучестью? Мне рассчитывать на непробиваемые кости, например, или нет? Может, на запредельную регенерацию?

Впрочем, чтобы выжить, нужно быть готовым к чему угодно.

Вот чем-то дальнобойным, как те же плевуны, серые вряд ли удивят: выжившие всё ещё на деревьях, и сбросить их оттуда волки не пытаются. Олега, конечно, тоже кислотой не заплевали — но там зомби были заняты трупами.

Подолгу на одном месте волки не сидели, время от времени перемещались, стелясь у самой земли и скрываясь в зарослях. Новых я не заметил — их тут было трое.

Готовиться к бою я решил серьёзно, чтобы максимально обезопасить себя при любом исходе, но при этом и не убить на всё пол дня. Ползая на пузе и стараясь не шуметь, слева от своей позиции натянул между деревьями паракордовый трос — как паутину.

Пока работал, шипел и тихо ругался: раны мешали, но хотя бы больше не кровили.

Делать какие-то силки не было ни времени, ни, скорее всего, смысла. Если твари сильные, они просто вырвутся, а силы натяжения какого-нибудь условного согнутого молодого деревца не хватит, чтобы их поднять в воздух. Тем более, я не первобытных охотник, а самый обычный современный, и никогда прежде ловушек не делал. Все знания — теоретические и очень примерные.

Главное, что через паракорд звери если и попытаются прорваться — обязательно запутаются и дадут мне время на выстрел. А то и появится шанс, чтобы добить ножом или кайлом.

Патроны у меня не бесконечные, нужно экономить.

Справа я установил оба рабочих капкана. Учитывая размер волчар, тут бы скорее медвежьи пригодились, но я вынужден работать с теми картами, что у меня на руках. Штыри удалось закрепить очень надёжно среди корней деревьев. На раз не вырвать — и хорошо.

Последней линией обороны, если что, станет дерево, под которым я и устроился. Будь времени больше, заготовил бы жердей, заточил и окружил свою позицию, но я боюсь не успеть спасти Юлю. Прям чувствую, как время утекает сквозь пальцы чем дальше, тем больше.

Если с медведями я в наших местах пару раз сталкивался — с благополучным исходом, без конфликтов с хозяевами тайги, — то волков видел только в зоопарках. В Африке, кстати, на больших хищников насмотрелся: на львов, они прям впечатляют, на гиен, гепардов… Но — стрелять ни в кого из них мне не доводилось.

Что сказать? С почином.

Правила должны быть те же, что при охоте на косуль, лосей и маралов: лучше стрелять в сердце. Если, конечно, Система не отчебучит что-то, что сломает любые привычные шаблоны.

Я поймал в коллиматор ближайшего ко мне волка — его силуэт проглядывался в зарослях папоротника. Расположился волчара удачно, я как раз смог прицелиться ему под левую лопатку. Правда, надежды попасть толком не было.

Расстояние — примерно под сто пятьдесят метров, это ближе, чем когда я стрелял по зомби. А вот условия совершенно другие.

Патроны калибра 5.45 лёгкие, у моих ещё и пустота в головной части пули. Итог: пуля после выстрела летит на пределе баллистической стабильности. Любая веточка на пути может закрутить пулю и сильно повлиять на траекторию полёта.

Мне бы сейчас старый добрый ПКМ — модернизированный пулемёт Калашникова — с патронами калибра 7.62. С ним, возможно, и черепушки мутантов простреливаться будут, пусть и не с первого попадания.

Когда палец нажал на спусковой крючок, волк будто ощутил угрозу и стремительно рванул с места. Грохнул выстрел, но в цель я не попал. Один из троицы завыл — не тот, в которого я целился, — и серые бесшумными тенями растворились в зарослях.

Минут пять я, тихо матерясь, ждал нападения. Обойти меня незаметно они не смогут, между нами низина.

И — ничего.

Люди на соснах заволновались, начали переговариваться, кричать и махать руками. Волки просто сбежали.

Это какое-то чутьё на опасность? Серый сорвался с места на мгновение раньше выстрела. Но почему они потом не полезли меня жрать? Хотя, это мутанты — тупые агрессивные твари, а тут пусть и изменённые, но животные. Видимо, они просто решили, что я того не стою.

С огнестрелом знакомы, под пули лезть не хотят.

Я нервно хмыкнул:

— Ладно, Буран. Сворачиваем позицию и идём за выжившими.

Десять минут пришлось убить, чтобы собрать капканы и трос. Я всё ещё действовал осторожно и не светился, мониторил лес на противоположном склоне — но волки так и не показались.

А вот Олег, когда я за ним вернулся, удивил.

Под деревом, где он сидел, валялись два распотрошённых бурундука. Здоровенных: в два раза больше обычного размера. С развороченной грудью. К ним тут же подлетел Буран, принялся скакать вокруг, всем видом показывая: хозяин, смотри, какая тут вкусняшка.

У Олега всё лицо было в царапинах, футболка и рубашка — в пятнах крови.

— Ты нафига Чипа и Дейла укокошил?

— Ха. Ха, — отозвался Пятница бесцветным голосом. Принялся спускаться, охая и ворча, — Сидел, никого не трогал. Тут на меня эти твари кинулись. Я с перепугу подумал, их штук десять, не меньше. Хотел заорать, но фиг знает как удержался. Ты же сказал — не шуметь.

— Похвально, — хмыкнул я. — Буран, налетай. Олег угощает.

Пёс послушался, вцепился в одну из тушек. Пятница спрыгнул с дерева, спросил устало:

— Это бурундуки, да?

— Нет, блин, это норки, — отозвался я. — Спинка и хвост полосатые? Полосатые. Значит — бурундуки. А у белок хвост больше. Ты их кайлом прибил?

— Да если бы. Я с дерева упал. Ну и, повезло — собой их и придавил. Одного сразу насмерть, второй ещё дёргался, гад мелкий. Вот его я кайлом приложил.

— Лут был? — спросил я. Интересно же: кладёт Система витаминки в такую мелочь или нет?

— Эссенция ловкости была в одном. Второй — пустой.

— И всё?

— Угу. Я сразу съел.

Я не удержался — смачно шлёпнул себя по лбу ладонью.

— Нафига, Олег?

Он отвёл глаза, буркнул неуверенно:

— Чтобы качаться…

— Боялся, что отберу?

— Угу.

— Не мороси. Что с бою взято, то свято. Даже если противник был насмерть удавлен задницей.

— И ничего не задницей.

— Да это ты — одна задница сплошная. Сейчас как накроет после витаминки, куда тебя девать будем?

— Ну, — в глаза он мне так и не смотрел. — Я пока ждал, перекусил хорошенько. По дороге ещё перехвачу. Может, обойдётся.

Я влепил себе новый фэйспалм. «Обойдётся». Ладно, с одной может реально обойдётся, я съел больше. Только он-то этого нифига не знал!

— Короче, боец. Хочешь и дальше выживать под моим руководством — без моей отмашки не делай ничего. НИ-ЧЕ-ГО, понял? Там четверо ваших впереди, Юля непонятно где. А ты сейчас рискуешь всех под монастырь подвести. Волки налетят, тебя слабостью накроет — и что делать тогда? Бросать тебя к хренам, чтобы остальных вытащить?

Олег икнул, округлив глаза. Выдавил:

— Нинада.

— Давно съел хоть?

— Минут десять назад.

Значит, пока накрыть его не должно, эссенция ещё не усвоилась. Я огляделся: тропинка прямая, хорошо натоптанная, мусора нет. Берцем провёл линию, принялся отсчитывать широкие шаги.

— Т-ты чего творишь? — спросил Олег.

— Стреляться будем. Надо же тебя наказать за залёт.

— Всмысли⁈

— Коромысле. Десять, всё. Давай, вставай в черте на низкий старт. Челночным бегом будешь заниматься. Замерим скорость до и после прокачки.

— Угу, — выдал парень глубокомысленно. — А челночный бег — это что вообще?

— Челночный бег, Олежа, и в Африке челночный бег. От черты до черты добежал, затормозил — сразу обратно. Делаешь четыре повторения туда и обратно, я засекаю время — так что, старт только по команде. Выкладывайся на максимум, ясно? Давай, некогда сиськи мять. На позицию, боец!

— Д-да!

Олег уложился в семь с половиной секунд, опередив мой результат аж на полторы.

— Шустро. Бегун, что-то?

— Да нет, — ответил он. Даже не запыхался, жук. — В футбол играю. Но так, не профессионально.

— Ладно, хватай рюкзаки, пока можешь. Пошли ваших с деревьев снимать. Вечером проверим, насколько ты ускорился.

Пока шли, Олег назвал мне имена всей четвёрки древолазов.

На ближнем к нам дереве сидела блондинка со стянутыми в хвост волосами, в очках и лёгкой кофточке. Выглядела она старше студентов — но не то чтобы сильно. Не моя ровесница точно.

— Это Сметана, — пропыхтел он. Тащить вверх по склону рюкзаки ему было не просто, но помогать я не собирался. Держал наготове сайгу, мониторил лес. Буран, конечно, был спокоен — но это вообще не повод расслабляться. Тем более, ветер дует вдоль низины, а не от леса впереди, запахи приносить нечему. — Ну, Сметанина Елена Андреевна, наш куратор с ин-яза. Хорошая.

Сметана, кстати, яростно махала нам рукой и кричала:

— Оле-е-ег! Мы зде-е-есь!

Будто мы не видели сами, ага. Пусть весь лес знает, где мы. Я итак успел выстрелом нашуметь.

Жестом изобразил, чтобы она притихла. Поняла, принялась спускаться — довольно шустро. Я покосился на Олега, он приуныл и буркнул:

— Что? Я высоты боюсь.

— Но зомби боишься больше?

— Угу.

На соседнем дереве сидели двое, парень и девушка. Их я сам узнал, Пятница ведь раньше уже говорил про близнецов-китайцев.

Не все знают, но население Китая неоднородное. Одних только диалектов в китайском языке целая куча, и они сами не всегда могут нормально понять друг друга.

В том числе, китайцев можно условно поделить на северян и южан. Первые больше похожи на монголов: кряжистые, ширококостные. Четырнадцатилетние девочки на таких в Тик-Токе не подпишутся. Южане скорее на корейцев смахивают, и близнецы явно были из южан.

Хрупкое телосложение, смазливые лица, рост — метр с кепкой…

У девушки волосы были собраны в длинную толстую косу до пояса, одета она была в мешковатые штаны с кучей карманов и белую майку.

Её брат был перекрашен в блондина и одет вообще не по погоде: свитер, шарф… Мёрзнет, что ли? У него единственного из четвёрки, к слову, на спине остался рюкзак. Было бы проще сначала сбросить его с дерева, но нет — парень корячился с лишним грузом за плечами, спускаясь с сосны, а девушка ждала своей очереди на ветке.

— Это Маша и Миша, я про них говорил.

— Да я уже понял.

— Маша — тихоня. Серьёзная такая. А Миша… Ну, короче — он тик-токер.

Я только хмыкнул: надо же, как с моими мыслями пересеклось. И выглядит ведь реально соответствующе.

Последним был русоволосый парень — средний рост, среднее телосложение. Одет в красную футболку и джинсы. Он, в отличии от остальных, уже был на земле, и ждал внизу Сметану — видимо, чтобы помочь спуститься.

Джентльмен, надо же.

— Это Илья. Не удивляйся, когда он заговорит. У него то ли болезнь какая-то, то ли травма.

Я только хмыкнул. Парень аутист, что ли? Ну, с проблемами интеллекта в универ бы не поступил, так что явно не умственно отсталый. Только с каких пор аутизм с травмами связывают… Типа, родовая?

— Что-то я не понял тебя. У него аутизм? Или ты вообще про синдром Туретта какой-нибудь? Не про заикание же.

— Да нет, у него с голосовыми связками что-то, сам поймёшь.

— Ясно.

Побоище под деревьями было чертовски колоритное. Валялись три разорванных и почти истлевших трупа зомбей. Видимо, постарались волки. Скелет может быть сколько угодно прочным, но на суставы это не распространяется. Буду знать, мало ли — вдруг в ближнем бою удасться вывести крюкача или (что вероятнее) морока на захват.

От мутантов остались только кости с редкими ошмётками сухой плоти, а вот разбрызганная по камням и траве чёрная кровь никуда не делась, высохла мерзкой даже на вид жирной плёнкой.

Тут же, что в разы хуже, были остатки человека — тоже разорванные и до полной неузнаваемости обглоданные. Кто-то погиб, значит. Скальп на черепе уцелел, так что одно можно сказать точно: это не Юля. Скорее всего, какой-то парень.

За здоровенным камнем мы с Олегом обнаружили два незамеченных ранее трупа: волчьих. Я махнул негру, чтобы поднимался дальше, а сам пошёл исследовать.

Грудь у обоих, конечно же, была вскрыта. Лутать нечего, всё выгребли до нас.

Я склонился над ближайшим телом. Итак: шерсть обычная. Грязная и клочковатая (не зима всё-таки, чтобы сильно распушаться), без игл и чешуи. Зубы и когти — тоже обычные. Ни сверхъестественной остроты, ни особой прочности. Что по костям?

Я достал кайло, долбанул по черепу — и не пробил. Ладно, это ещё ничего не значит… Примерился получше и — удар! Удар!

Мерзко разнылась рана на руке — ей эти манипуляции не понравились. Буран залаял, глядя на мои упражнения. Подбадривал, видимо. Вот только, не помогло: ноль эффекта. Будто по камню колочу, а не по голове животного.

— Ясно, — буркнул я себе под нос. — Идём, Буран.

Я быстро догнал Олега, а пёс задержался и пометил волчьи трупы. Двинул за нами, размахивая хвостом и радостно высунув язык. Вот уж у кого сегодня день совсем не плохой. Система? Осколки? Монстры? Ну и что, зато всё утро с хозяином, ещё и на природе. На машине покатался, опять же, голову в окно высунул…

Я проверил останки мутантов, по сохранившимся когтям узнал двух крюкачей и плевуна. Они что, свои стаи формируют вокруг зомби с суперспособностями?

Теперь мне интересно: в альфы выходят только плевуны, или мороки и танки тоже могут? Хотя, у танков с интеллектом беда, вряд ли они годятся в вожаки. А ещё: в свите всегда два мутанта, или может быть и больше?

То, что стаи могут конфликтовать, мне уже рассказал Олег. Посмотрим, что ещё со временем удастся узнать.

Когда мы подошли, Миша уже спустился с дерева и ждал сестру. Ловкий, ничего не скажешь. Хоть и тик-токер. Но больше меня заинтересовала Сметана. Точнее, приковывающая взгляд красота, наполовину плотно обтянутая джинсами, а наполовину выпирающая поверх.

— Ты куда уставился? — недружелюбно пропищал Илья, нахмурившись. Именно пропищал — примерно таким голосом могли бы разговаривать задавленные Олегом Чип и Дейл. Ну или там — Элвин и бурундуки, Микки Маус. Заяц из «Ну, погоди», опять же.

У меня сослуживец ещё во время срочки был с такой проблемой. Диагноз не помню, суть в том, что связки в подростковом возрасте формируются неправильно — и получается такое.

Ясно теперь, о чём Олег предупреждал.

— А сам не видишь? — хмыкнул я. — Ракетница же.

Точнее — сигнальное пусковое устройство, или ещё — сигнальный пистолет. Какая-никакая, а ещё одна единица вооружения, небрежно заткнутая за пояс джинсов. Не ахти что, но точно не будет лишней.

Илья стушевался под моим насмешливым взглядом, опустил в землю взгляд. Я шагнул вперёд, оттеснив неуверенно переминающегося на месте студента, подхватил испуганно пискнувшую девушку за талию и помог ей спуститься.

— С-спасибо, — выдохнула она и, вытерев со лба пот, развернулась.

Симпатичное лицо, решительный взгляд. Не портят впечатление даже общая чумазость и подтёки слёз на щеках. Свободная кофточка с широкой горловиной сползла набок, обнажив загорелое плечо. Под кофточкой — чёрная майка.

Сметана устало спросила:

— Это вы стреляли?

— Я.

Маша ещё не спустилась с дерева, так что знакомиться и какие-то планы строить пока было рановато. Нужно, чтобы меня слышали все сразу. А вот главное можно выяснить уже сейчас:

— Юля Кузнецова жива? Знаешь, где она?

Лицо девушки — а ей вряд ли больше двадцати семи — окаменело, она сжала кулаки.

— Она с деканом. Он… Он с ума сошёл. Стрелял… Серёжа… А я…

Всё — губы задрожали, на глаза навернулись слёзы. Но вот истерики не случилось — Сметана вдруг ахнула и кинулась к Пятнице:

— Олег! Ты ранен?

— Угу, — он как раз со вселенским облегчением на лице скинул с себя рюкзаки. — Меня… Меня бурундуки покусали…

Илья прыснул, но тут же покосился на меня и постарался сделать серьёзное лицо. Вот мой сослуживец такой же был — комплексовал из-за голоса и всегда старался выглядеть брутально. Потому парнишка и бычить начал сходу — решил, что я на задницу преподши пялюсь.

Нет, задница тоже ничего, но ракетница лучше.

Сметане смешно не было, она реплику про бурундуков вовсе пропустила мимо ушей.

— Олег, доставай мою аптечку, — сказал я. — Обработайте раны.

Пусть преподавательница займётся делом, это точно лучше истерики. А я теперь хотя бы знаю, что Юля жива. И что мои опасения, мать их, оправдались — мудака-декана понесло.

Как лучше действовать? Бросить весь балласт тут и рвать в погоню одному? Идти толпой? Первый вариант быстрее и надёжнее, но чреват потерями среди гражданских. Да и бежать потом за ними обратно — такое себе.

«Гражданских», ха. Быстро старые привычки возвращаются, хотя чисто технически я сам такой же гражданский.

Отвлёк меня приглушённый рык Бурана. Пёс припал к земле, глядя куда-то вперёд, в лес, на загривке у него поднялась шерсть. Я вскинул сайгу и принялся внимательно сканировать чащу. Что паршиво — никого не увидел.

— Что там? — пискнул Илья.

— Тихо, — коротко бросил я.

День сегодня тёплый, но не солнечный, небо затянуто пеленой облаков. В чаще — сумрачно и ничерта не видно. Ясно, что прямо сейчас на нас никто не нападает. На кого зарычал Буран — не ясно совсем.

Лишь бы не морок, мать его. Если налетит — всех тут к чертям когтями посечёт раньше, чем я его убить смогу. Хотя, дрожания воздуха тоже не видно.

Наконец, краем глаза я заметил среди папоротника стремительную серую тень. Здоровенную.

— Волк, — выдохнул я, глядя, как зверюга спешно драпает, растворившись в зарослях. — За нами всё ещё следят.

— Я думал, ты их спугнул, — подал голос Олег где-то у меня за спиной.

— Спугнул, они же не нападают. Просто следят и выжидают шанс. Умные, гады.