Сабатон. Системный приручитель 1

Глава 5 Пятница

Первым делом я вскрыл убитого ножом крюкача. Была мысль сначала доснарядить магазины сайги, но оставлю это на потом: успею, пока буду говорить с негром. А его запрягу рюкзаки обыскивать, их там на поляне целая куча валяется.

Вот расход патронов мне вообще не понравился. Пятнадцать я расстрелял из карабина, два — из обреза. Ещё пара таких стычек, и воевать буду, как первобытные предки: «дубина брать, голова стукать». А у нас тут по уровню опасности не «Ходячие мертвецы», у нас скорее «Я, легенда» с Уиллом Смитом. У меня как раз и собака есть…

Главное, не слиться, как герой фильма.

[Обнаружены:

Эссенция выносливости — 1 шт.

Эссенция силы — 1 шт.

Эссенция ловкости — 2 шт.

Удачи, игрок!]

Да, навыка в этот раз я снова не обнаружил. Может, в первый раз просто повезло, а они на самом деле выпадают очень редко? Ладно, ещё разберусь, пока судить рано.

Я наступил на пружины, открыв капкан, вытащил из него ногу мутанта. Быстро оттёр воронёные челюсти от чёрной крови, сполоснул водой. Капкан не должен пахнуть ничем посторонним.

Второй капкан — тот, который в меня швырнул зомбак — нашёлся в стороне и был безнадёжно испорчен. Ублюдок буквально смял ударами челюсти капкана. Его я тоже очистил и сохранил: и металл, и вполне себе целые цепь и штырь ещё могут пригодиться.

Я проверил лут со второго крюкача.

[Обнаружены:

Эссенция силы — 2 шт.

Эссенция ловкости — 2 шт.

Удачи, игрок!]

А ведь я понемногу прибарахляюсь эссенциями. На выносливость собрал три штуки, на силу пять. На ловкость — шесть штук, больше всего.

Как буду уверен в собственной безопасности, попробую часть поглотить. Не всё сразу, конечно же, не хватало словить какой-нибудь передоз или обратиться неведомой зверушкой. Начну с ловкости, противники мне достались слишком шустрые.

Хотя…

Будь рядом зомби — уже прискакали бы на звуки выстрелов. Буран съел, если судить по тому, сколько я поднял с первого мутанта, и сколько с остальных, пару эссенций на ловкость и одну-две на силу и (или) выносливость. Всё-таки, лут варьируется, точнее сказать нельзя.

Поплохело ему где-то через полчаса, и в таком состоянии он был минут двадцать. Из которых десять я тащил его на себе. Не скажу, что он стал сильно быстрее. Хотя, реактивную лису почти смог перехватить, когда я даже из сайги в неё попасть не успел… Эффект таки проявился? Чёрт его знает.

Я огляделся, подобрал валяющуюся неподалёку палку.

— Буран, апорт! — и с силой швырнул её вдаль. Пёс радостно гавкнул и рванул следом. Приличную скорость развил сходу и с каждым прыжком будто ускорялся.

На землю палка так и не упала — он поймал её раньше, взвившись в высоком прыжке. И, довольный до чёртиков, уже без всякой спешки потрусил назад.

— Работает, — хмыкнул я.

Патронов у меня не так много, противники опасные… Стоит рискнуть и проглотить свои первые эссенции.

Я достал из рюкзака носок с драгоценным запасом витаминок. Красные — выносливость, зелёные — ловкость, фиолетовые — сила. Последних, впрочем, совсем мало.

Вернулся с веткой Буран, я его погладил.

— Хороший, хороший мальчик.

Ладно, решено: съем по одной эссенции силы и выносливости, две возьму на ловкость. Биться с быстрыми тварями станет проще. Только, нужно хоть как-то замерить эффективность прокачки. Действовать вслепую и наобум — не мой стиль.

Я подошёл к высокому разлапистому репью. От него до большого валуна в стороне — метров десять. Земля тут, на вершине долгой, ровная, без склона, трава не высокая. Под полным любопытства взглядом Бурана я встал в позицию низкого старта, кося на секундную стрелку часов. Когда она дошла до двенадцати — рванул вперёд.

Заниматься челночным бегом в возрасте под сорокет, в разгар зомби-апокалипсиса — что может быть лучше?

Сделал я четыре пробежки, на поворотах чуть проскальзывая подошвами по траве, в конце уставился на часы — девять секунд. Уже не помню, нормальный ли это результат, но быстрый бег — это вообще не главное из моих достоинств. В забегах на выносливость я себя всегда, ещё со школы, показывал гораздо лучше.

Итак, как только тело примет увеличение характеристик, перепроверю.

Первую витаминку — фиолетовую — я старательно обтёр о рукав. Она была идеально чистой, просто я не мог отделаться от воспоминаний, откуда добыл её. Положил в рот — и эссенция мгновенно растворилась, зашипев, как шипучка.

Я проглотил, хмыкнул: на вкус сила оказалась сладкой, с горчинкой, и немного вязала во рту. Выносливость тоже была сладкой, прям приторной, без дополнительных граней вкуса. Ловкость приятно кислила.

Я запил водой, открыв вторую полторашку. Первую прикончил, когда обмывал капканы. Достал из глубин рюкзака чуть подтаявший в упаковке сникерс. Раз Буран в прошлый раз так сильно проголодался, мне эти быстрые углеводы не помешают.

А вот навык из второго крюкача тоже не выпал…

Если подумать, в одном мне чертовски повезло: я в принципе знаю про эссенции и навыки. В сообщении Системы о них ни слова не было. Если бы Буран не начал жрать эти стекляшки, я бы и не подумал вскрывать грудину мутантским трупам. Я не псих-вивисектор и не увлечённый до лёгкой психопатии анатом.

Земля большая, людей сейчас, в 2037 году, уже под девять миллиардов. Не знаю, какой процент человечества обратился тварями, но даже если живы только два-три миллиарда, это всё равно очень много.

Кто-то, как и я, уже знает про эссенции, и таких узнавших постепенно будет всё больше. Значит, это первое преимущество нужно использовать по максимуму.

И — я уже начал.

Как маленького человека может раскатать большая структура, построенная на власти и деньгах, я знаю хорошо. Но, мир изменился, и теперь в уравнение добавилась личная сила.

Значит, надо стать настолько сильным, что можно будет в одиночку противостоять любым ублюдским структурам. А в идеале, для максимальной независимости — создать свою.

Даже завышенная сложность осколка для меня в плюс. Выше опасность — больше награда. Тем более, вполне возможно, что в местах с самыми слабыми зомби эссенции не выпадают совсем. Мне с мощных-то тварей лут падает не особо богато. А значит, нужно качаться, как не в себя, и реализовывать преимущество, пока меня не обогнали какие-нибудь бешеные корейские задроты.

Забрав последний капкан, я двинул к негру. Дохлого плевуна обошёл стороной — он всё ещё слегка дымился испарениями кислоты, стремительно усыхая.

Залутать его будет интересно. И пойму, какие характеристики преобладают у такого типа зомби, и, если повезёт, ещё и новый навык найду. Какая-нибудь устойчивость к кислоте будет очень к месту.

Поляна выглядела, как декорации к фильму ужасов. Восемь растерзанных тел, кровища, раскиданные вещи и рюкзаки. И мухи, да, целые полчища гудящих мух.

Хорошо ещё, падалью пока не воняет, иначе бы они тут сплошным ковром сидели.

Юли среди погибших не было. Убитых ребят сейчас, конечно, только по зубам и опознавать, зомби обгрызли всё, что можно. Но Юля в маму огненно-рыжая, её шевелюру ни с чем не спутаешь.

Зато, тут был один мёртвый зомби. Крюкач. Восьмой труп оказался не человеческим, да. Он сильно разложился, но эти кривые когти ни с чем не перепутать. В глазу у него торчал нож, судя по рукояти — неплохая финка.

Кому-то чертовски повезло. Учитывая силу и скорость тварей, обычный человек без подготовки такое мог сделать только случайно. И не понятно, выжил неизвестный герой и удрал отсюда, или лежит сейчас на этой полянке разорванный.

Учитывая, что нож так и остался в глазнице — скорее всего, второе.

Я подошёл поближе к трупу крюкача — грудная клетка разворочена, рёбра торчат осколками, а внутри пусто. Ни эссенций, ни навыков. Зомби всё сожрали.

У людей здесь, к слову, либо тоже вскрыта грудь, либо дыры в районе живота. Мы, значит, внутри себя теперь тоже носим эссенции? Или твари просто любят лакомиться внутренностями?

В конце концов, сердце, почки и особенно печень — деликатес для любого хищника.

Подозреваю, сейчас по всему миру появляются люди, которые заметили, что зомби трупам своих сородичей вскрывают грудь и достают что-то оттуда. И кто-то уже проверяет — а что там такое интересное?

Ещё один повод развиваться быстрее.

Я вырвал нож из трупа, обтёр лезвие и хмыкнул: хороший. Ногтем проверил остроту — отличная заточка, не подкопаться. Длина клинка — сантиметров двенадцать. К нему бы ещё ножны…

Ладно, я тут вообще-то ради информации.

Негр, кряхтя, медленно спускался по сосне, вниз сыпались обломки коры и приглушённый русский мат. Даже без акцента, надо же.

Я положил в сторонку, на траву, финку, проглотил последний кусочек батончика и… не удержался от бородатого прикола:

— Эй, маугли! По дому соскучился?

— Пошёл в жопу, мужик!

Сосна в высоту была не меньше пятиэтажки, и ветви на ней были только в верхней трети. По ровному стволу он явно влетел на адреналине, а нормально спуститься сейчас не мог. Всем телом дрожал и, обхватив руками и ногами ствол, кое как, по сантиметру, спускался вниз.

Главное, чтобы не упал. Спастись от мутантов, а потом помереть от падения, будет чертовски обидно.

Я вздохнул, подобрал с земли примеченный ранее приличного размера моток верёвки. Точнее — толстого, с палец, паракорда. Он прочный, парня выдержит точно. Посмотрим, хватит ли длины.

— Эй! Никуда не уходи! Я тебе сейчас попробую спуск организовать!

Негр только вздохнул, кое-как выдавив:

— Постараюсь.

Я размотал связку. Ну, вроде хватает, даже запас в пару метров есть. Достал из-за ремня топорик, надёжно привязал чуть выше центра топорища конец троса. На другой конец наступил.

Теперь главное не подбить самого парня.

Я хорошенько размахнулся — и бросил топор. Недолёт до нижней толстой ветки был сантиметров тридцать. Буран радостно взвизгнул — и рванул за упавшим топором. Ну да, я его броском ветки раздразнил на поиграть.

— А это что было? — раздалось сверху.

— Топор.

— Т… Что⁈

— Всё под контролем, не переживай. Сейчас всё будет.

— Может, не надо?

— Надо, Федя, надо. Буран, ко мне!

Пёс под шумок уже захотел поиграть в перетягивание каната, но, услышав команду, с топором в зубах рванул ко мне.

— Молодец, хороший мальчик, — я погладил его и снова бросил топор. Буран подпрыгнул, готовясь снова броситься за ним — но притормозил и оглянулся на меня. В синих глазах отразилась мировая скорбь. Игрушка застряла, да.

Я уже успел перехватить натянувшийся трос, и топор плашмя застрял между нижней толстой веткой и стволом сосны. Пару раз дёрнул — вышло вполне себе надёжно. Не должен вылететь.

Перебирая руками и продолжая держать трос натянутым, я встал под деревом.

— Эй! Хватайся за верёвку и спускайся по ней! Ногами в ствол упирайся!

— Д-да!

Перехватывался он долго. Жутко труся, кое как освободил правую руку и вцепился ею в трос. С минуту зависнув в неудобном положении, наконец осмелился схватиться за трос левой.

Расцепил ноги, обхватившие ствол, и повис на верёвке на руках, медленно соскальзывая. Ещё бы, трос из паракорда тонкий, узлы на нём не завязаны, держаться сложно.

— Ногами в ствол упирайся! — рявкнул я. Если скольжение ускорится — сначала без кожи на ладонях останется, а потом ещё и ноги переломает. В лучшем случае.

Парнишка послушал, и дело пошло веселее. А я в этот момент ощутил, что у меня начинает тянуть каждую мышцу тела. Так, а не рановато ли? Хотя, Буран на дискомфорт пожаловаться не мог, я понял, что что-то не так, только когда ему совсем хреново стало.

Видимо, эссенции начали усваиваться.

Я вздохнул, залез в рюкзак — и вытащил ещё один батончик. Организую побольше энергии для перестройки тела.

Негр тем временем спустился вниз, тяжело задышал, уперевшись ладонями в ствол сосны. А верёвку из рук выпустил. Я дёрнул его за шиворот, рванув на себя — и парень всего на секунду разминулся курчавой макушкой с падающим топором.

— Ой-ёй, — икнул он. А потом, краем глаза заметив одно из тел, резко обернулся, глядя на побоище. Его лицо в миг посерело, стало каким-то землистым. Я даже на секунду напрягся, решив, что парень сейчас обратится в зомби.

Но — нет, его просто вырвало.

— Господи… Ох… — причитал он сквозь рвотные позывы. — А ты ещё и жрёшь!

Я только плечом дёрнул и откусил новый кусочек шоколадки. Видел в жизни вещи и пострашнее того, что развернулось на этой полянке. Особенно когда в конце двадцатых и начале тридцатых служил в Африке, на родном материке этого парнишки.

Мне жаль погибших здесь ребят и девчонок, я же не психопат с атрофированной эмпатией. Но отстраняться от таких трагедий я умею в совершенстве, иначе уже давно сошёл бы с ума.

Я больше не вздрагиваю, когда слышу салюты и петарды, не кошусь с подозрениями на окна, выискивая снайперские позиции. И кошмары по ночам приходят очень редко.

Хотя… Сейчас это уже не актуально, ад вернулся. Только теперь — в другом виде, и для всего человечества разом.

Когда негр выпрямился, я внимательнее его осмотрел. Жилистый, высокий, со мной одного роста — то есть, метр девяносто где-то. Короткие курчавые волосы, кожа тёмная, но не совсем чёрная. Маленькая бородка, тонкие усики, приятные черты лица… Эфиоп, может? Возможно, с примесью белой крови. Не зря же так хорошо по русски шпарит.

Одет парень был в изгвазданную при спуске белую футболку, красную клетчатую рубаху, расстёгнутую на груди, и джинсы.

— Как зовут?

— Олег, — он, помедлив миг, протянул мне руку. — Спасибо. Прям от души. Я видел сверху, что ты вытворял. Военный?

— Да так, в штабе немного посидел, — хмыкнул я, но ладонь не пожал. — Ты не обижайся, но от смолы ототрись сначала, весь липкий же.

— Ой, блин!

— Угу. Я дядя Никита. Будем знакомы.

— Прям дядя?

— А до того, чтобы не прям дядя, дорасти ещё нужно.

— Понял-принял.

— Первый вопрос, Олег. Юлю видел? Она жива?

Он опустил взгляд. Простоял так пару секунд, а потом лицо перекосило. Парень упал на колени и просто разрыдался. Я сел рядом, хлопнул его по плечу.

— Думай, что хочешь, но пока уясни одно: главное, что ты живой. Дальше лучше не будет. А пока совсем не впал в истерику… ОЛЕГ!

— Д-да!

Мой командирский окрик и мёртвого из могилы поднимет. Я рявкнул:

— Юля! Жива⁈

— Юля на той берёзе сидела. Вместе с Саньком. Твари, когда всех обглодали, стащили их с дерева. Они… Они так кричали… А я… Я просто сидел и ждал, когда за мной полезут.

Я сжал и разжал кулаки, снова оглядел тела. Не могла же Юлька перекраситься, она же всегда своей шевелюрой гордилась…

— Юля Кузнецова?

— Кузнецова убежала с остальными. Я про Юкалову.

Я выдохнул. Прости, незнакомая мне Юля Юкалова, но я и вправду испытал облегчение от того, что умерла ты, а не девочка, которую я знаю с пелёнок. Которая мне как дочь. А за тебя я хотя бы отомстил.

— Поплачь, Олег, не стесняйся. Это нормально. Потом ты мне будешь нужен спокойным и собранным. Понял?

— Угу.

Я смотал трос, чувствуя, как мышцы по всему телу начинают ныть, как тянет связки и ломит кости. Чёрт знает сколько лет я таких ощущений не испытывал. Как бы, не с учебки ещё…

Трос отправился в рюкзак, я достал начатую коробку патронов и, отсев от трупов подальше, снарядил магазины. С последним возился непривычно долго — начали дрожать пальцы.

Чёрт! Если сейчас прижмёт, стрелок из меня будет паршивый.

Коробка ушла целиком, до последнего патрона. Я скомкал её и бросил обратно в рюкзак — на растопку сгодится.

У меня теперь три полностью снаряжённых магазина к сайге, каждый на двенадцать патронов. И одна коробка, где ещё двадцать, пока даже не вскрытая. И ведь я подумывал не брать дополнительных патронов вовсе, не на охоту же поехал. Просто вспомнил, что Юля любит стрелять по банкам.

Ругаясь сквозь зубы на дрожащие пальцы, я достал два последних сникерса — и съел их один за другим. Началась изжога, тело бросило в пот, и я ещё от души напился, почти прикончив воду в полторашке.

Как раз в этот момент подошёл Олег. Глаза у него припухли, лицо было чумазое — но держаться он старался бодрячком.

— Ты дядя Юли, да? Она сказала, что позвала бесплатного проводника, перед тем, как всё началось.

— Да.

Он с сомнением оглядел меня, осторожно заметил:

— Фигово выглядите.

— Старость не радость. Вот что: пока я отдыхаю, ты должен осмотреть тела и рюкзаки. Не морщись так, всё понимаю, но тут стоит вопрос выживания. Ты жив, я жив, нам это всё нужнее.

Он только кивнул.

— Выбери два целых рюкзака побольше. В один складывай еду, забивай на максимум. Найдёшь шоколадки, консервы, готовую еду и воду — тащи сюда, мне. В другой упакуй аккуратно тёплые вещи, пригодятся. Туда же — все носки, ремни и рабочие перчатки. По паре перчаток нам с тобой оставь. В отдельную кучку сложи всё, что может стать оружием. Я потом посмотрю. В отдельную — всё, что горит. Водку, самогон, розжиг для костров. И все стеклянные бутылки. Аптечки, лекарства — тоже, ясное дело. И вон ту финку в траве видишь? Знаешь, чья?

— Макса, он хвастался.

— Макс успел сбежать?

— Нет. Т-тут он…

— Забери у него ножны. Задание ясно?

Короткий кивок, неуверенное:

— Да, дядь Никит.

— Тогда вперёд. А по ходу дела расскажи мне, что тут случилось и куда побежали остальные. Как ты понял, меня в первую очередь интересует Юля. Юля Кузнецова.

Олег двинул к телам, растерянно оглядываясь. Я вытер со лба пот, чувствуя, что поднимается жар. Пальцы уже дрожали, как у больного паркинсоном.

— Буран, смотри, — устало хмыкнул я. — А у нас свой Пятница. Он за нас теперь работать будет.

— Я всё слышу!

— А должен не слушать, а говорить! Давай, рассказывай!