Сарай в иные миры

Глава 15

15

На следующий день утром, после завтрака, во время следования к месту выполнения работ, Тёма обратился ко мне:

— Артём, каждое орудие рельсотрона весит не менее 750 килограммов. Комплект снарядов к нему, учитывая, что каждый снаряд весит 80 граммов, а их в комплекте 1000 штук, получается 80 килограммов. Итого мы имеем вес орудия с боекомплектом 830 килограммов. Плюс вторая пушка такого же веса с таким же боекомплектом. Итого получаем 1660 килограммов.

Для ведения огня из одного рельсотрона потребуется 74 энергоячейки, каждая весом по 2 килограмма. На два орудия — 296 килограммов. Вес сервоприводов — 54 килограмма. Единственная транспортная платформа, которая выдержит такой вес, имеющаяся у нас в распоряжении, — это тяжёлая гусеничная платформа.

— Пусть будет гусеничная платформа. У меня есть предложение: а что если заменить энергопитающие ячейки на реактор? По моим данным, на некоторых сельскохозяйственных машинах используются именно энергетические реакторы.

— Артём, мне нужно время, чтобы проверить данную конфигурацию.

С ремонтными дройдами я справлялся уверенно, можно сказать, легко. Со слов искина, даже дройды стали работать более эффективно, вследствие чего был пересчитан срок завершения работ. Привлекать дополнительные силы, ещё дройдов, не получалось — они бы стали помехой друг для друга. Мне пришла мысль об увеличении разрушительной мощи дробовика.

— Тёма, а мы можем придумать варианты модернизации зарядов к моему обрезу, сделать так, чтобы выстрел из него был более разрушителен?

— Артём, у тебя нет базы по ремонту и модернизации оружия, в том числе такого примитивного.

— Базы нет, но есть знания и фантазия. Вот подожди, сейчас сформулирую. Вместо стандартной дроби или пули патрон будет содержать миниатюрные реактивные снаряды с наведением на цель. Каждый заряд оснащён микрореактивным двигателем и системой наведения, активирующейся после выстрела. Снаряды самостоятельно корректируют траекторию, увеличивая точность и поражающую способность. Они могут пробивать лёгкую броню или взрываться при контакте с целью. Для этого можем использовать переработанные компоненты от старых дронов или ракетных систем, думаю, и самодельные двигатели на химическом топливе изготовим.

— Вероятность изготовления реактивных снарядов с самонаведением в текущих реалиях крайне мала, недостаточно информации.

— Ладно, вот другой вариант. Допустим, патрон заряжен нанодробью, которая способна самоорганизовываться в полёте, формируя более крупные и плотные структуры для увеличения пробивной силы. При выстреле наночастицы объединяются в летящий «клин», способный пробивать даже энергетические щиты или лёгкую броню. Нано-материалы добудем из старых технологических устройств или получим в промышленном синтезаторе. Ну как идея?

— У тебя, как и у меня, отсутствуют знания о нанотехнологиях, следовательно, чётко сформулировать запрос к промышленному синтезатору не представляется возможным.

— Не представляется, блин. А если патрон оснастим миниатюрным гравитационным ускорителем, который увеличивает скорость пули или дроби в момент выстрела? Вот пулю делаем, как ты там сказал, из металлического вольфрама, с помощью ускорителя она достигает гиперзвуковой скорости, нанося огромные повреждения даже на больших расстояниях. Гравитационные ускорители достанем из двигательных установок, разберём ненужные, а?

— У тебя, как и у меня, отсутствуют знания о двигательных установках кораблей. Создание подобного боеприпаса не исключаю, как и вероятность изучения базы знаний о двигательных установках. В нейросети главного инженера имелась подобная база.

— Прогресс, так не стоим, накидываем дальше. Сделаем патрон, содержащий капсулу с токсичным или коррозийным веществом, которое высвобождается при попадании в цель. Вещество разъедает броню или вызывает тяжелые отравления и химические ожоги у живых целей. Токсичные вещества, кислоты, ядрёные щёлочи синтезируем из химических отходов. Хороший же вариант?

— Применение токсичных, коррозийных веществ считаю малоэффективным. Использующиеся материалы, даже применительно к твоему комбинезону, достаточно устойчивы к подобным видам поражений.

— Согласен, да, материалы хорошие применяются. Изготовим дробь или картечь, которые будут создавать локальные гравитационные аномалии при попадании в цель. Дробинки вызывают деформацию пространства, разрывая цель изнутри. Гравитационные элементы извлечём из гравитационных генераторов, ну платформы с антигравитационными установками у нас же есть?

— Создание нестабильных гравитационных микроустановок, активирующихся при вылете из ствола, Артём, это фантастика.

— И он говорит мне про фантастику, да здесь для меня всё фантастика, вот она, вокруг меня. Ладно, отметаем. Тогда, энергетический клинок, который раскрывается после выстрела и наносит режущие повреждения. Клинок будет способен разрезать броню или живую ткань с высокой точностью. Как у рыцарей-джедаев. Энергетические элементы добудем из энергетического оружия, придумаем что-нибудь.

— Артём, это из той же серии. Не уверен, что подобные технологии существуют.

— Скучный ты. Хорошо, вот ещё идея. Плазменные заряды: патрон содержит капсулу с плазменным зарядом, который активируется при выстреле. Плазма формирует высокотемпературный сгусток, способный прожигать материалы. Плазменный заряд наносит термические повреждения, прожигая дыры в броне или вызывая ожоги у живых целей. Так, так, капсула, может, точно, элементы энергетических ячеек. Повреждение аккумуляторов даже в моём мире приводит к взрыву с выделением высокотемпературной реакции. Зарядим ячейки, во время прохода по стволу оболочка или корпус элемента повреждается, можно и при выходе из ствола, и шар плазмы полетит в цель. Энергетические ячейки, то есть?

— Данный вариант использования нестабильных элементов энергетических ячеек возможен. Диаметр некоторых их видов составляет восемнадцать сантиметров. Не могу не отметить опасность использования нестабильных элементов, тем более повреждать их в стволе. Рассчитать точное время реакции не представляется возможным.

— Мы будем снаряжать патроны элементами в контейнерах, ну, не знаю, склеим или припаяем их в месте, тем самым уберегая их от повреждений в стволе. Стенки контейнера разрежем, формируя лепестки. При вылете из ствола лепестки, сопротивляясь потоку воздуха, раскроются, и сам контейнер отделится от элемента, повреждая его корпус. Ну, ты понял мысль: стенки ствола не позволят лепесткам раскрыться, находясь в стволе, контейнер надёжно защитит элемент.

— Мысль ясна, реализация несложная.

— Короче, делай.

— Я искин, я не могу делать.

— Мне еще первый мой начальник сказал: если не хочешь делать работу сам, то научи другого, как сделать эту работу, и проконтролируй ее выполнение. Так вот, сформируй запрос к промышленному синтезатору, он произведет компоненты. Следующий запрос, как ты любишь выражаться, отправь к ремонтной роботизированной системе — он соберет образец, и мы его испытаем. Задача ясна?

— Ясна.

— Исполняй.

На некоторое время я увлекся непосредственно своей работой. Если раньше она казалась мне рутиной, то теперь мне стало нравиться оптимизировать работу дроидов и платформ. Я старался быть эффективнее во всем, начиная с расстановки самих платформ для загрузки и выгрузки, экспериментировал с инструментами и манипуляторами дроидов. Я уже описывал, что процесс напоминал мне компьютерную игру. Сейчас у меня стало получаться в нее играть. Ремонтный коридор стал продвигаться быстрее. Финал близок.

Подошло второе воскресенье, точнее, четырнадцатый день моего пребывания в должности ремонтника корабля. Традицию прерывать не стал: в воскресенье буду отдыхать на природе. И это не то, что вы подумали. Ура, наконец, экспериментальные патроны были собраны в количестве десяти штук. У меня волосы вставали дыбом от предвкушения мощнейших пострелушек.

Дроиды изготовили станину с крепежом под обрез. Решил для начала первые выстрелы произвести, так сказать, за веревочку, дистанционно. Местом испытания выбрал то же место, где испытывал винтовку и игольник. В качестве мишени выбрал дерево.

Зарядил два патрона, передернул затвор. Первый патрон дослался. Делал все аккуратно. Привязал нить к спусковому крючку. Прицелился как смог. Надо было взять полноценное ружье для испытаний — на нем и прицельные устройства в исходном состоянии, и ствол длиннее. Ну да ладно. Отошел к платформе на расстояние пятнадцати метров и даже присел за нее — береженого и бог бережет. Вот нить натянулась, еще небольшое усилие. Выстрел.

Инстинктивно моргнул. Раскаленный шар диаметром примерно в тридцать сантиметров полетел в сторону дерева и, конечно же, промахнулся мимо цели. Те кусты, которые стали ему помехой, просто испарились. Сгусток плазмы полетел дальше в озеро. Некоторое время я еще наблюдал за ним. Но вот раздался хлопок, и то место, куда предположительно попал заряд, выпущенный из обреза, окуталось густым облаком водяного пара.

— Тёма, как ты оцениваешь результат выстрела?

— Результат более чем удовлетворительный. Оружие не повреждено, выстрел произведен. Элемент энергоячейки дестабилизировался согласно расчетам. Траектория выпущенного заряда достаточно предсказуема, хотя и имеет неопределенные погрешности. Недостаточно информации для того, чтобы с уверенностью сказать об успешности проведения испытаний.

— Тёма, это уже неплохо. Я с удовольствием повторю эксперимент.

Еще раз пристально посмотрел на обрез ружья, немного подвинул станину, на которой он был установлен, и также отошел к платформе. Натянул нить, выстрел. Как я ни пытался себя контролировать, чтобы не моргнуть, но опять мне этого не удалось. Зато мне удалось попасть в дерево! Грохот взрыва и ярчайшая вспышка меня поначалу даже испугали. Выброс тепловой энергии я почувствовал даже на таком удалении. Горящие ошметки и щепки разрушенной мишени брызнули в стороны. Если бы не тот факт, что возле озера растительность — деревья, кусты, трава — была достаточно пропитана влагой, то на этом месте мог бы разгореться нешуточный пожар.

Эффект от попадания снаряда в дерево мне показался достаточно разрушительным, чтобы возликовать.

— Тёма, Тёма, ты это видел? Есть четкое попадание?

— Артём, фиксирую поражение цели.

— И что ты думаешь по поводу результата этого выстрела?

— Артём, результат второго испытания боеприпаса также считаю успешным. При первом выстреле автоматика газового механизма отработала корректно, стреляная гильза выброшена, следующий патрон успешно подан и дослался. Детонация метательного вещества произошла в рамках рассчитанных показателей. Снаряд успешно покинул ствол и дестабилизировался. Поражение мишени свидетельствует о том, что траектория полета контролируемая. Но сказать об абсолютной успешности создания нового боеприпаса пока рано — недостаточно информации.

Согласен с утверждениями искина — информации мало. Я зарядил еще три патрона, передернул затвор обреза. Рисковать не стал и все так же отошел к платформе. Менять настройку прицела я не стал, как и выбирать новую цель. В данный момент меня интересовала правильная работа механизмов обреза ружья: перезарядка, досылание патрона в патронник, четкое отбрасывание стреляных гильз и сам процесс дестабилизации заряда, то есть образование термической реакции из-за нарушения целостности элементов энергетической ячейки.

Для этого я постарался как можно быстрее произвести серию из трех выстрелов. Натянул нить, рывок — второй, третий. Мне показалось, как будто в замедленной съемке все три выпущенных снаряда устремились к озеру. Прогрохотали три взрыва, но я увидел лишь первое попадание. Все остальные были скрыты тугим облаком водяного пара, увеличивающимся при каждом новом взрыве.

— Тёма, что скажешь?

— Артём, автоматика ружья отработала штатно. Все три стреляные гильзы вылетели из патронника, ружье встало на затворную задержку. Три заряда покинули канал ствола, успешно дестабилизировались и направились по расчетной траектории. Точка попадания снарядов — с небольшими отклонениями, но в пределах расчетных показателей.

— Тёма, можно считать испытания успешными?

— Затрудняюсь ответить, недостаточно информации.

Я немного подумал и решил: чего мне терять? Подошел, снял обрез со станины, зарядил один патрон, взял в руки, постарался как можно сильнее и увереннее его ухватить и произвел выстрел. Бахнуло знатно. Да, обрез попытался вырваться из моих рук. Но, несмотря на это, плазменный шар метнулся в сторону озера. Все тот же хлопок, все то же облако пара продемонстрировали мне, что у меня все получилось.

Не стал интересоваться у искина, что он думает по поводу моего нового эксперимента. Испытание, тестирование… Я уверенно зарядил четыре патрона и изготовился к стрельбе. Бах, бах, бах, бах! Четыре огненных шара все так же устремились в озеро. Вот это мощь! Спорить не буду: охотничья винтовка — оружие достаточно мощное, но обрез ружья с новыми усовершенствованными патронами — это уже угрожающая мощь.

На этом эксперимент закончился, и не только потому, что были отстреляны все десять патронов, но и потому, что я сделал для себя вывод. Оружие годное. Определил для себя, что использовать патроны в ближнем бою не стоит, и в бою его применять как последний довод. Как-то так.

Поручил искину рассчитать и создать систему автоматического полива огорода. Шутки шутками, но огород стал занимать достаточно много времени. И нет, я его не разлюбил. Я все так же его обожаю, но я вышел на финальную неделю работы. Осталось немного до секторов корабля, в которых в момент посадки находился экипаж. Следовательно, скоро начнутся находки.

На восемнадцатый день работы наконец дошли до жилых помещений, в которых могли находиться останки погибшего экипажа корабля. Что интересно, несмотря на то что со времени катастрофы прошли тысячелетия, сохранились некоторые скелетированные фрагменты тел. Дроиду-уборщику были поставлены четкие установки на максимальную осторожность при сборе находок. Фрагменты тел, как и другие неопознанные предметы, не похожие на элементы переборок и палубы, собирались и направлялись в резервный медицинский блок для анализа. В тот самый медицинский блок, где я очнулся после попадания на Ковчег.

Какое разочарование настигло меня! Я не совсем осознавал общий объем работ. Почему-то мне казалось, что, проделав прямой горизонтальный коридор, я попаду в нужный сектор, в котором найду то, что необходимо. Но оказалось совсем не так. Сам сектор был разрушен. Теперь получается, что необходимо хотя бы минимально разобрать завалы в помещениях сектора, где мог находиться экипаж. Задача усугублялась тем, что сектор был многоуровневый. Получается, что я как бы сделал подкоп к многоквартирному дому, и теперь мне нужно разобрать завалы и проверить каждую квартиру.

Значит, пора переходить к усиленным тренировкам. Сначала я хотел осуществлять работы в прежнем порядке: зачищать один уровень сектора, переходить на другой и так далее. Почему бы и не попробовать еще две группы дроидов и транспортных платформ, идентичных по составу уже работающим.

— Артём, утроение нагрузки негативно скажется на работе твоей центральной нервной системы.

— Тёма, подскажи, существует ли практика применения медицинских стимуляторов, усиливающих и ускоряющих умственную деятельность?

— Я понял, о чем ты спрашиваешь. Действительно, подобные препараты существуют и применяются нешироко, в чрезвычайных ситуациях. Данные препараты вредны.

— Не собираюсь злоупотреблять. Просто на начальном этапе одновременного оперирования пятнадцатью ремонтными дроидами, тремя дроидами-уборщиками и девятью транспортными платформами мне необходима помощь. И вот эту помощь я собираюсь получить от стимуляторов.

— В данном случае считаю применение стимулирующих препаратов допустимым.