Секрет завхоза

Глава 23 Двое из ларца и…

— Надеюсь, ты меня поняла: никакого мата, никаких других ругательств? Не то повторим сеанс воспитания, и не посмотрю, что ты станешь фамильяром, ферштейн? — глум… Кхм, инструктировал Александр Селену. Имя для этой разумной джарви предложил Ночь. Когда он увидел её, то почему-то сравнил с луной. — И чуть не забыл, попробуешь сбежать, найду и верну обратно. В твоих же интересах быть паинькой.

Если бы кто-нибудь другой увидел, как Александр разговаривает с этим милейшим созданием, то не поверили бы своим глазам. Ведь с другими животными, а также с собственным фамильяром мужчина был предельно добр. Он не мог просто так пройти мимо кошки или собак и специально остановался, чтобы погладить их.

— Я поняла, только не надо больше меня мучить, ху… дею уже от этого. Кожа да кости остались.

— Ага поговори ты мне тут. Всё молчи, мы уже дошли.

Тем временем Помона Спраут заканчивала наводить марафет. Тёмно-голубое платье, замысловато заплетённые в косу волосы, штукат… Кхм, и лёгкий макияж. В общем, пускай платье было консервативно скромное, но это не мешало её образу иметь сногсшибательный эффект.

Женщина в последний раз покрутилась перед зеркалом и, не найдя видимых изъянов, обулась. На этот раз подруги не помогали ей, у каждой из них, в связи с выходными, были свои дела.

Помона, опровергая и втаптывая в грязь каноны и заветы всей прекрасной половины человечество, была готова к выходу на свет заранее. Она с нетерпением ожидала своего кавалера, который видимо ещё не до конца осознал, куда он лезет. Много ли нужно, чтобы любая девушка нервничала? Нет. Мысль, что её невольный избранник будет представлен родителям, не только изводила девушку, но и выбивала из душевного равновесия. Именно поэтому эта средневозрастная дева не могла спокойно сидеть на мягком диванчике. Она то вскакивала, то ерзала и едва дождалась момента, когда в дверь постучали. Встав с места, она поправила платье, пару раз глубоко вздохнула и выдохнула, тем самым немного приведя свои мысли в порядок, и направилась к входу свою обитель.

Перед Дубом открылась дубовая дверь, являя ему сногсшибательный вид прекрасной ведьмы. У Алекса выбило все мысли, даже хвалённая окклюменция не могла ему помочь. Даааа страшная сила — женская красота.

Несколько долгих секунд эти двое голубков простояли в полной тишине. Бедный вселенец просто залип, как последний школяр. Помона же под взглядом Дуба засмущалась и ликовала в душе, ведь реакция её избранника говорила сама за себя. Пускай Александр до конца не осознавал свои зарождающиеся чувства, стараясь отогнать столь крамольные для него мысли. Он не мог не признать, что стоящая перед ним женщина в его вкусе. Осложняли всё тени прошлого: его и Аргуса, превращая затаившееся в глубине души желание тепла в мучение.

Наконец выйдя из залипательного состояния вселенец смог вымолвить:

— Привет. Эм… Прекрасно выглядишь. Вот — подарок, — поднял клетку на уровень глаз женщины ЭТОТ чурбан.

Опешившая Помона смотрела то на Алекса, то на содержимое клетки. “И как он так легко поднял такую тяжесть на вытянутой руке?” — подумала она.

— Зд-здравствуй, Аргус. Подарок? Джарви!? Проходи и положи переноску на столик, — рассмотрев подарок, она внутренне возмущалась, зная насколько эти полуразумные животные грязны на язык.

— Да, но это не обыкновенный джарви. Она полностью разумная и не сквернословит. Селена, поздоровайся с Помоной.

Выдрессированная за пару дней бывшая воришка и разорительница курятников посмотрела робким взглядом на женщину и заговорила:

— Здравствуйте, я — Селена, — мысленно материла она этих человеков.

— Приятно познакомиться, Селена, меня зовут Помона. Надеюсь, никто тебя не обижал?

Селена смекнула, что это её шанс, выдала саму жалобную моську, в стиле кота из Шрека, и заскулила.

— Эти п. лохие люди хотели отправить меня на опыты, а потом сделать из моей шубки воротник, — увидев хмурый взгляд Алекса, Селена благоразумно сбавила обороты. — Но Аргус б… лагородный х… ороший, спас меня, не отдав меня к этим живодёрам на лоботомию.

— Да что ты говоришь?! Но ничего, если ты не против, мы с тобой подружимся. Я буду тебя кормить, вычёсывать и ухаживать за тобой. Но только если пообещаешь не хулиганить.

— Хорошо, Помона, обещаю.

— И кто хотел обидеть эту милашку? — Спраут хмуро посмотрела на Александра.

— Ну, я с ними уже разобрался, да, — изобразив самое честное лицо, Алекс сделал вид, что не понял, почему именно его, видимо, подозревают в таком плохом поступке. Помона же и вправду полагала, что Аргус лукавит. И тот суровый взгляд, что он кидал на джарви, сигнализировал, что мужчина, как минимум, напугал бедняжку.

— Аргус, ты уверен?

— Абсолютно, — уверенно кивнул тот. Внутренне же он опасался гнева Помоны. Если обыкновенные девушки практически всех возрастов умеют нагонять ужас на противоположный пол, то что сможет сделать владеющая магией женщина!?

— Понятно… Почему она тогда до сих пор в переноске сидит?

— Эээм… Да, сейчас выпущу.

Вселенец открыл дверцу из которого, трагично прихрамывая вышла Селена.

“Всё, финита ля комедия, это просто нечто. Во актриса, “Оскара” ей. Да она еле сдерживается, чтобы не обматерить меня. А как она играет перед Помоной, вот же хитрая тварь! И зачем я решил подарить эту воришку? Кто мне ответит? Алло, вселенная? Эх, абонент временно недоступен. И что ей сказать? Что эта тварюшка разоряла курятники Хогвартса и не только. Вот просто зачем? Ну семена бы подарил, кулончик какой. Нет же, решил сэкономить, денег не хватает. Тьфу, аж тошно стало, теперь эта хитрая тварюшка будет отыгрываться на мне. Охохох. Не хочется говорить Помоне правду почему-то”.

— Что с её лапкой, почему она так ходит? — спросила Спраут, продолжая сверлить Александра подозрительным взглядом.

— Наверное, поранилась, когда её ловили, — почесал тот затылок. — Вчера такого вроде не было.

— Вроде? Да ты посмотри на неё, ей же больно.

Вселенец внутренне всё больше закипал. “Эта, ЭТА, да бляха-муха!!! Не хотел испортить впечатление от подарка!? Вот теперь о подарке у неё хорошее мнение, а обо мне, видимо, не очень”.

— И почему она на тебя смотрит с боязнью? Аргуууус, скажи, это же не ты ей лапку поранил?

— Нет, конечно, ты чего, я бы никогда!!! Говорю же, наверное, она поранилась когда её ловили.

— Повторяетесь, мистер Филч. Не увиливай от ответа.

Главная тема разговора с интересом наблюдала эту сцену, не забывая поджимать переднюю лапку. “Ох, и прилетит белобрысому х… от этой самки”, - злорадствовала Селена. В Алексе ей не нравилось всё, но это не мешало ей признавать, что ей нравится имя, данное мужчиной.

— Кто увиливает-то!? А взгляд? Ну это, как бы сказать…

— Как есть.

— Я надавил на неё силой, чтобы она не ругалась перед тобой.

Закрыв глаза ладонью, женщина выдохнула.

— Мужчины…

— Что?

— Ничего. Мы опаздываем. Нас уже, наверное, заждались.

— Ты права, — Александр понимал, что лучше не спорить с чем-то недовольной девушкой, пока она не перешла границы. Раньше он тихо и спокойно посылал таких, прекращая общение.

— Селену возьмём с собой, моя матушка осмотрит её и на другие повреждения.

— Ага.

Путешествие до мэнора Спраутов прошло по тому же маршруту, что и раньше: коридор, кабинет директора, камин и сквозь всполохи изумрудного огня они прибыли на место. Только одна хитрая морда доставляла довольно сильный дискомфорт Алексу. Он держал её на руках, и Селена старалась своими когтями посильнее задеть вселенца. Тот терпел и не подавал виду, на отместку сильно сжимая джарви в объятиях, чтобы та начала задыхаться.

Встречали гостей довольно тепло, по-домашнему… ну почти. После недолгих приветствий Помона отправилась в глубь мэнора вместе со своей матерью, захватив с собой и “пострадавшую”. Однако джарви из-за своей наивности и неопытности ещё не знала, что её хитрость будет легко раскрыта.

В тоже время, Лорд Спраут и отец Помоны — Эйнсли проводили для избранника своей племянницы и дочери своеобразную экскурсию по родовому гнезду.

Старый мэнор, а если точнее, то замок-крепость произвёл на Александра хорошее впечатление. Вот только колючий взгляд Эйнсли заставлял мужчину настораживаться. С другой же стороны во всю развлекался Амадеус. Являясь главой рода, а также старшим братом для отца Помоны, он очень хорошо знал, как сдержать того от необдуманных действий. Его веселила вся эта ситуация: как его брат пытается себя сдержать, чтобы не начать допрос этого недостойного его маленькой феи. Скольких потенциальных женихов тот отвадил от Помоны, что все уже махнули рукой на этого неисправимого.

Пребывающий в напряжённо-раздражённом состоянии от поведения Эйнсли Александр, не мог понять, чего от него хотят. То Блэки с их несомненно хорошим предложением, которое он принял. Теперь вот Спрауты. Ему казалось, что Амадеус тоже имеет на него какие-то виды. Вселенец всё больше склонялся к мысли, что его хотят завербовать. И то, что младший брат главы рода с этим был не согласен, было самым вероятным для Алекса вариантом.

Экскурсия достопримечательностей родового гнезда Спраутов закончилось, тем что мужчин позвали на ужин.

Сев за стол, все чинно и пристойно начали жр… Кхм, вкушать изысканные блюда, ведя при этом непринужденную беседу. Свояченницы, змеи этакие, задавали непонятные по своей сути вопросы Александру или меняли тему на довольно обыденные: как он относится к детям и т. п.

Старший сын Амадеуса не преминул поблагодарить вселенца за занимательный подарок, который он вместе с Хагридом всё же собрали. Оказалась, это были семена очень полезного растения, причём довольно старой, но почти забытой разработкой химерологов-гербологов, выведенной для охраны территорий. Название мужчина так и не вспомнил, но рассыпался в благодарностях и радовался на все сто.

Между тем, живой подарок, одна хитрая морда блаженно вкушала для себя новое блюдо, двухголовую ангорскую курицу. На удивление Алекса и такое было. Но вечер подошел к завершению и двое преподавателей Хогвартса и одна бывшая воровка (весьма довольная новыми обстоятельствами), вернулись в замок. Как истинный русс… английский джентльмен Александр проводил Помону и её нового питомца до апартаментов и, получив мимолётный поцелуй в уголок губ, завис непоколебимым изваянием перед закрытой дверью на долгие минуты. После чего деревянной походкой и со следом помады поплёлся в свою комнату.

Отступление. Спраут мэнор.

— … Пусть попробует обидеть моего ангелочка… — вот уже какую минуту Эйнсли экспрессивно размахивал руками и ходил туд- сюда в своей спальне. За этим цирком наблюдала Ариана Спраут, давно привыкшая к таким выходкам мужа, тот мог довольно продолжительное время себя накручивать. Полупрозрачный пеньюар, не стыковавшийся с консервативными нравами магов британских островов, подчеркивал её несомненно аппет… красивую фигуру, что нравилось Эйнсли и говорило само за себя. Женщина была в расцвете сил, в её шестьдесят лет никто бы и сорока не дал. Вот в кого пошла Помона, унаследовавшая шарм и красоту матери. И эту красоту она до времени будет хранить от чужих глаз, пока её избранник не созреет.

— Дорогой, я понимаю тебя, но ты же видел, какой он хороший, только… Немного тугодум, как и ты.

— Что? — видела бы Помона в этот момент и реакцию Эйнсли, то заметила бы сходство с одним вселенцем.

— Того, говорю, он на тебя похож в молодости. Ты тоже не понимал намёков и не обращал внимание на такую красивую ведьму, как я.

— Ты сравниваешь меня с ниииим!!!

— Какой же ты… Я сравниваю его с тобой, а не наоборот. Видно, что дочь пошла вся в меня, нашла себе дуба. Только с решительностью нужно, что-то сделать, а то они будут ходить вокруг да около ещё очень долго. Ты же не вздумай вмешиваться в отношения Помоночки с Аргусом, а то не видать тебе сладкого.

Мужчину, как-будто дубиной тролль огрел, настолько он был изумлён словами жены. Нет она и раньше могла, каким либо образом показать своё недовольство, но чтобы вот-так-вот, отрезать от сладкого. Такого не было больше тридцати лет. Не смотря на свой возраст чета Спарутов ещё была огого, они могли даже дать фору молодым.

— Что?

— Повторяешься милый, надеюсь, ты меня понял? — получила та в ответ кивок. — Ну тогда хватит мне мозолить глаза, иди ко мне, мой скакун.

Конец отступления

После того дня, Помона по настоянию матери и с помощью соратниц, стала медленно, но верно окучивать бедного Александра. Первые шаги к сердцу и сопротивляющемуся разуму вселенца были сделаны уже давно. В настоящее время женский клуб свах почти каждый вечер разрабатывал новый план.

Всё то время у Александра не переставала вопить чуйка, его подсознание выдавала сигналы, оно кричало матом, но всё было четно. С каждым проведённым днём, вселенец всё больше оборачивался в сторону декана барсуков. Всё чаще он улыбался при встрече с ней, даже сидя на толчке, он думал, как решить те вопросы, которые задала ему Помона. Он даже не замечал, что задачи, выдаваемые ему директором, отходили на второй или третий планы. Заметили столь поразительную перемену в завхозе не только его приятель, мастер чар, но и другие коллеги, а также студенты. Последние организовали тотализатор, когда их мучитель созреет. Преподавательский состав, узнав об этом, не поощрял сию инициативу учеников, но сами стали делать ставки между собой. Отличился (или нет) в этом Дамблдор, на каждом собрании он вещал про силу любви, подтрунивая Александра и вгоняя в краску Помону. Вселенец же, не понимая, какую игру затеял старый паук, бесился. Все эти речи про Лубофь настолько его осточертели, что тот еле себя сдерживал, останавливаемый воплями интуиции, что не прекращались после ужина в Спраут-мэноре.

Даже после того, как началась эпидемия Драконьей оспы, чуйка, не переставала посылать сигналы. До конца весны вышло несколько выпусков “Ежедневного пророка” с некрологами. Довольно большое количество больных были изолированы в своих домах, во избежание распространения заразы. Самые же продуманные также запирались в своих домах, боясь подхватить почти неизлечимую болезнь.

Только вот Александра не оставляла мысль, пришедшая с прошлой жизни, что это чей-то продуманный план по устранению неугодных. Только непонятно для кого неугодных, ведь до конца апреля в умерших числились такие личности, как Брайан Гойл, Юлий Принц — дед Северуса Снейпа, Септимус Уизли — отец Артура Уизли. Более-менее значимых и связанных с каноничными персонажами магов было не много, но факт того, что они умирали именно от Драконьей оспы, заставлял задуматься, чья это может быть инициатива.

В школе же было траурное настроение, ведь никто не мог сказать кто падёт следующей жертвой столь трудноизлечимой болезни. Те дети, чьи родные болели, впадали в уныние и стали почти что ежедневными посетителями больничного крыла из-за нервного срыва.

Эта ситуация в очередной раз повлияла на школьные будни. В какой-то момент было предложено задержать детей в школе, хотя бы ещё на один месяц. Идею отвергли, а предложившего задвинули на третий план. У некоторых членов Попечительского совета закрались догадки на счёт искусственного распространения болезни, но те, побоявшись попасть под прицел, благоразумно молчали.

В конце мая число заболевших уменьшилось, в основном из-за смертей. Новых инфицированных почти, что не было. Но число сирот резко увеличилось. Получившие свою порцию горя растерянные дети и подростки оказывались на попечении родственников, знакомых или, что хуже, а может в какой-то мере лучше, в одиночестве с самими с собой.

У Александра становилось грустно на душе при мысли о средневековых нравах магического общества, с их отношением к приёмышам. Участь некоторых детей до одиннадцати лет можно было назвать незавидной. Те, кто учились в Хогвартсе и были более-менее дееспособными, могли некоторое время прожить самостоятельно. Но почему-то всем было плевать на участь детей, оставшихся без крова.

Несмотря на сильное желание помочь, вселенец, даже имея дом в Косом Переулке, мог приютить максиму трёх сирот. Но приютить — дело малое, нужен ещё и присмотр. Как пелось в песенке про обезьян из старого мультика: ”В каждом маленьком ребёнке, есть по полкило взрывчатки”. А тут маленькие маги, которых мать природа не пожалела и поставила с рождения маленький термоядерный реактор. А если он взорвётся магическим выбросом, и рядом не будет никого, кто бы мог помочь? Ну пускай он возьмёт пару таких детей и что дальше? Вот и получался неутешительный результат. Ну пускай наберётся максимум сотни две сирот до 17 лет, то всё равно число уже более маленьких будет под сотню плюс-минус.

“Вот тот же Наземникус учится уже на пятом курсе, но потерял всю родню. А по канону, насколько помню, он был тем ещё жуликом. Ну не знаю, вроде до недавнего времени ничем таким он не занимался. Не надо забывать о Снейпе, тот тоже может скоро осиротеть, не знаю чем его мать думает но… Эээх, и что теперь делать? Ещё и всё лето придётся наблюдать за девочкой Блэков. И зачем я согласился? Ах да, деньги, знания и поддержка рода”.

— Ээээх ладно, пойду поговорю с Филиусом, может он, что-то путное предложит? А то жалко детей.