Серебряная рука

Глава 22 ДЕРЗКАЯ ОПЕРАЦИЯ

Сначала мы услышали крики — приглушенные и неразборчивые. Это первый из наблюдателей заметил наши корабли, и предупреждал товарищей. Ему ответили. Наша операция началась.

Большая часть отряда Мелдрина расположилась лагерем за пределами зала, так что реакция последовала незамедлительно. Послышался шум. Люди разбирали мечи, копья и щиты, затем я услышал топот множества ног, когда воины помчались берегу. Из домов выскакивали люди, спеша присоединиться к своим собратьям по мечу.

— Надеюсь, мы не ошиблись в оценке тщеславия Мелдрина, — прошептал Лью.

— Знаешь, в этом трудно ошибиться, — ответил я. — Слушай!

Заревел каринкс.

— Так, так, продолжай, Мелдрин. Пора начинать.

Притаившись в поле, мы ждали. Боевой рог прозвучал снова, и звук разнесся по холмам вокруг нас. Ему ответили ржание лошадей и возбужденные крики людей. Мой внутренний взор ожил, и я увидел множество взволнованных людей, снующих во дворе рядом с залом Скаты. Развевались плащи, сверкало оружие. Люди бежали к лошадям.

— Ты его видишь? — спросил я.

— Нет, — ответил Лью, быстро взглянув на меня. — А ты?

— Нет. Мелдрина среди не вижу. — Я покачал головой.

Всадники столпились во дворе. Каринкс еще раз издал свой ужасный рев, и я услышал глухой стук копыт лошадей, удалявшийся от каэра.

Этого мы и ждали. По безмолвному сигналу Брана Найл выскочил из стеблей ячменя и перебежал к зернохранилищу. Постоял, прислушиваясь, а затем исчез за углом склада. Мгновение спустя он появился снова и жестом позвал нас.

Группами по три-четыре человека мы пересекали открытую местность между полем и складом. Двор был пуст, воинов не было видно.

Бран снова подал знак, и мгновение спустя мы уже мчались через пустой двор в зал. Бран и Найл первыми забрались на стену, Лью и я — последними. Мы нырнули за ближний угол зала и встретились с теми, кто шел впереди.

Они стояли неподвижно и смотрели на что-то.

— Что там? Почему встали? — Лью проложил дорогу в первый ряд.

Я следовал за Лью сзади; он подошел к Брану и, как и все остальные, застыл как вкопанный. Я протянул руку и схватил его за плечо. Он полуобернулся ко мне, его лицо исказило отвращение.

— Лью?

Мой внутренний взор переключился на то, что видел Лью: там стоял ряд копий, наполовину вбитых в землю; а на острие каждого копья — голова мальчика. Мелдрин убил воинов-мабиноги из школы Скаты и выставил их головы перед залом — отвратительная насмешка над местом собрания воинов. На головах сидели чайки, и выклеванные пустые глазницы осуждающе смотрели на нас.

Лью отвернулся и двинулся к двери. Но Бран поймал его за руку и остановил. Он махнул рукой своим Воронам и быстро вошел в зал, высоко подняв щит.

Вороны втянулись в зал за Браном, стараясь не мешать друг другу и приготовившись к отпору. Мелдрина внутри не оказалось, только два воина, которым хватило двух быстрых ударов копья. Нашим глазам открылся пленник, которого они охраняли. Опустив копье, Лью встал на колени возле обнаженного тела, лежащего на окровавленном полу.

— Бору?

Я удивился. Мне казалось, что лежащий мертв, но он открыл глаза; на его губах появилась слабая улыбка.

— Ллев… — Голос был хриплым и едва слышным. — Ты пришел…

— Он жив. Принесите воды, — приказал я, и Найл выскочил за дверь.

Я опустился на колени рядом с Лью. Бран перерезал кожаные ремни, стягивающие руки и ноги мужчины. Его связали и пытали. С живота, бедер и спины были срезаны длинные полосы кожи с мясом. Волосы опалены, похоже, его совали головой в огонь. Одна сторона тела была и вовсе обуглена.

— Бору, говори, если можешь, — попросил Лью. — У нас не так много времени до возвращения Мелдрина. Где Ската?

Мужчина изо всех сил пытался говорить, но у него не получалось. Вернулся с чашей воды Найл.

— Выведи людей наружу и жди нас там, — приказал Лью и снова наклонился над Бору.

Бран осторожно поднял голову пленника, а Лью наклонил чашу. Несчастный Бору сделал глоток и поперхнулся. Когда спазм прошел, Бран еще раз попробовал напоить его.

— Ската… она… — Он зашелся в кашле.

— Да, Ската, — потребовал Лью. — Где она, Бору?

— … Я знал, что ты вернешься… — Бору попытался улыбнуться, но получилась гримаса. Из потрескавшихся губ показался черный язык. Лью смочил пальцы и провел по языку Бору.

— Где Ската? Где ее дочери? Бору, ты знаешь, где они?

Веки Бору затрепетали, и его измученное тело содрогнулось. Он неожиданно вздохнул так глубоко, что мне показалось, будто его душа отлетела. Но Лью удерживал его в этом мире. Он наклонился ниже и раздельно произнес:

— Только ты знаешь, где они. Бору, скажи: Ската жива?

Веки несчастного с трудом открылись, глаза яростно сверкнули.

— Ллев… Ты здесь…

— Бору, где Ската и ее дочери? Они здесь? Они живы?

Бору напрягся, пытаясь что-то произнести.

— Пещеры… морские пещеры… — прохрипел он, и я подумал, что этот голос исходит уже из-за пределов жизни. Едва выговорив это, Бору закатил глаза, тело его расслабилось, он уже не в силах был держаться за жизнь, и она покинула его.

— Отдохни, брат, — тихо произнес Лью и осторожно опустил обгоревшую и разбитую голову Бору на пол.

— Морские пещеры, — сказал Бран. — Ты знаешь, где это?

— Да. На западной стороне острова есть пещеры. Мы там бывали… иногда.

— Далеко?

— Нет, — сказал Лью, — но нам понадобятся лошади, чтобы добраться туда до возвращения Мелдрина.

Бран встал, быстро осмотрел зал и вернулся с пепельным лицом.

Лью посмотрел на него.

— Что ты нашел?

В ответ тот поманил нас за собой. Он привел нас в покои Скаты в дальнем конце зала. Гован лежала на кровати на овчинной шкуре, обрывки платья прикрывали бедра. Ее долго насиловали; а когда захватчики устали от этого развлечения, ей просто перерезали горло. Голова мертвой склонилась набок, стеклянные глаза смотрели вверх.

Лью застонал и прижался ко моему плечу.

— Тело холодное, — тихо сказал Бран. — Она умерла до того, как мы пришли.

Лью двинулся вперед. Я схватил его за руку и удержал.

— Нет времени. Спасём живых, если сможем.

Он высвободил руку и подошел к кровати. Выпрямил ноги Гован, сначала правую, затем левую, опустил платье, прикрыв их. Сложил руки на груди, нежно поправил голову и концами пальцев закрыл ей глаза. Постоял, глядя на нее сверху вниз, а когда снова отошел, она выглядела так, словно спала, если бы не кровь и жестокая рана на шее.

Не говоря больше ни слова, Лью вышел из комнаты и направился к выходу из зала. Бран перехватил его на пороге.

— Одному будет сподручнее, — тихо сказал он. — Я пойду.

— Ты не знаешь, где находятся пещеры, — сказал Лью. — Пойдем вместе. — Он повернулся к Найлу. — Отведи людей обратно на пляж и ждите корабли. Мы найдем вас там.

— Как ты собираешься их искать? — спросил я. — Корабли с копьями пошли в бухту отвлекать воинов от зала. Люди Мелдрина готовятся к бою, чтобы не допустить высадки десанта. По плану корабли должны уйти и продолжить путь вдоль берега, якобы подыскивая подходящее место для высадки воинов. Мы надеялись, что Мелдрин бросится в погоню, и это даст нам время спасти пленников. Отряд Кинана должен ждать в засаде, пока враг не уйдет, а потом уничтожить корабли Мелдрина. После выполнения задач оба отряда должны вернуться в бухту, где мы сошли на берег; туда же придут корабли, обойдя остров.

А что теперь? Мелдрин уйдет из залива, как и планировалось, но Лью придется идти туда же, чтобы найти Скату и ее дочерей. Незаметно их не спасешь, а рисковать обнаружить себя мы не могли.

— Ты не сможешь пересечь остров днем — это слишком опасно и путь неблизкий.

— Другого выхода нет! — рявкнул Лью, выходя во двор. Он взглянул на залив и дым, поднимающийся над пляжем — это Кинан поджигал флот Мелдрина. — Надо остановить Кинана.

Мы побежали к скалам над заливом. Шесть кораблей низко сидели в воде, их паруса и корпуса горели. Кинан и его люди ушли; они выполнили свою часть задачи.

— Поздно, — вздохнул Лью. — Мы могли взять один из этих кораблей.

— Иди к пещерам и оставайся там. В сумерках мы пришлем за вами корабль.

Бран и Лью отправились на запад. Я обратился к Воронам.

— Найл, веди людей в бухту и дождись кораблей, — сказал я им. — А вы — Гаранау, Эмир, Алан и Дастун — пойдете со мной.

Найл и воины ушли, а оставшиеся Вороны пошли за мной обратно в зал.

Гаранау и Дастун подняли избитое тело Бору. Я снял плащ и расстелил его на полу. Эмир и Алан завернули в него тело. Пока Бору выносили из зала, я отвел Эмира и Алана в покои Скаты. Там мы завернули тело Гован в шкуру с постели и вынесли скорбную ношу в поле. На холме над каэром Вороны мечами вырыли неглубокую могилу. Мы положили тела рядом и быстро замаскировали место захоронения.

Я взглянул в сторону бухты, но ее отсюда не было видно. И никаких признаков отряда Мелдрина. Я повернулся к холмам, по которым скользили тени облаков; это хорошо, не так заметны наши передвижения. Но это был последний проблеск моего внутреннего зрения. Тьма погасила все образы.

Мы вернулись через холмы и вниз по скалам к небольшой каменистой бухте, где сошли на берег на рассвете, и присоединились к остальной части отряда. Оставалось ждать.

Дастун нашел сухой камень, и мы уселись на него вместе.

— Пора бы Кинану быть, — сказал Дастун через некоторое время. Он встал и стал нетерпеливо расхаживать по берегу.

Задувал свежий ветер с моря, волны шумели и бились о скалы. Мы ждали. Дастун вернулся и встал надо мной.

— Что-то не так, — сказал он. — Они должны были прийти давным-давно.

При этих словах у меня в голове возник образ: корабль, медленно идущий вдоль скалистого берега. В тот же миг с берега послышался крик:

— Корабль! Корабль подходит!

Дастун бросился к воде, но пробежал лишь несколько шагов и тут же вернулся.

— Это корабль Мелдрина, — сказал он.

Я пытался удержать образ корабля, но он исчез, прежде чем я смог рассмотреть его как следует. Воины на пляже приготовились к бою, когда стало ясно, что корабль идет в бухту. Взяв посох, я встал и подозвал к себе Дастуна.

— Расскажи, что ты видишь, — попросил я, но пока говорил, воинственные крики сменились приветственными.

— Это Кинан! — закричал кто-то.

— Точно. Кинан, — подтвердил Дастун. — Вот оно как! Он захватил один из кораблей Мелдрина. От воды послышался еще один крик:

— Еще один корабль! Он взял два!

— Пусть люди немедленно поднимутся на борт, — сказал я ему. — И побыстрее! Может, мы и правда спасем хоть кого-нибудь.

Дастун передал людям мой приказ, затем взял меня за руку и повел к ближайшему кораблю; помог мне перелезть через борт и приказал кораблю немедленно выходить в море. Пока он садился сам, корабль успел развернуться, направлялись к глубокой воде. На борту нас встретил Кинан

— Где Лью?

— Пошел искать Скату, — ответил я и рассказал о том, что мы нашли в зале. Среди убитых в школе Скаты были ребята из его собственного клана.

— Убью эту тварь! — поклялся Кинан, когда я закончил. — Вырву его черное сердце своими руками.

— Расскажи, что было в бухте?

— Все прошло замечательно, — ответил Кинан. — Корабли стояли близко — восемь штук; я взял парочку, самых лучших. Оставалось подождать, пока наши корабли начнут огибать остров и Мелдрин отправится в погоню. Мы проломили корпуса и подожгли паруса. — Он хлопнул рукой по фальшборту. — Кроме этих. Они крупнее и быстрее любого из наших. Я не мог удержаться и взял их.

— И правда, пока все хорошо, — сказал я и объяснил, куда ушли Лью с Браном.

Выслушав меня, Кинан приказал рулевому править к западной оконечности острова. — Бешеный Пес проглотил наживку, — сказал он, поворачиваясь ко мне. — Надеюсь, он будет так спешить, что не догадается оглянуться.

— А если оглянется?

— Что ж, — ухмыльнулся Кинан, — увидит только два своих корабля, преследующих врага. А когда поймет, что не отдавал приказ пускаться в погоню, он нас уже не достанет.

Если короткое путешествие вдоль побережья до залива под каэром Скаты показалось мне долгим, то путь до западной оконечности Инис Скай показался вечным. С каждым мгновением мое беспокойство росло. Чем ближе мы подходили, тем больше я беспокоился. Я лихорадочно пытался понять, что меня волнует, но так и не понял. От этого настроение и без того довольно мрачное, испортилось окончательно.

Крик Дастуна привел меня в себя.

— Вон там! Я их вижу! — крикнул он с мачты. — Ллев! Я его вижу!

Крик Ворона рассеял тьму, и ко мне вернулось внутреннее зрение. Дастун одной рукой держался за ванты, а второй отчаянно размахивал. Я повернулся к земле и осмотрел береговую линию, словно и впрямь мог видеть. Морские скалы здесь были изрезаны маленькими коварными бухтами. Некоторые из них представляли собой не более чем дырки в скале, другие, побольше, походили на пещеры, достаточно большие, чтобы в них можно было спрятать лодку. К нам, по пояс в воде шел Лью и нес на руках Гэвин. За ним шел Бран, а последней боролась с отливом Ската.

Не успели собравшиеся на борту разразиться приветственными криками, как на скале вверху появилась линия вражеских воинов. Некоторые из них начали спускаться, а те, что остались, принялись метать копья в троих людей, бредущих по воде.

— Ближе! — страшным голосом гаркнул Кинан. Рулевой что-то ответил, но я не расслышал. Кинан мотнуло головой. — Ближе! — приказал он, стукнув по фальшборту.

Копья с вершин скал упали в море. Кинан перегнулся через перила и закричал:

— Плавите! Плывите если хотите жить!

Копья стали падать чаще. Первые враги уже спустились и бросились в воду. Воины на борту корабля кричали Лью и Брану, подбадривая их. Лью, прижимавший к себе Гэвин, споткнулся и упал, но тут же встал и перехватил Гэвин покрепче.

— Так они никогда не доберутся! — крикнул Кинан, и в этот момент раздался треск, корабль накренился. Киль ударился о подводный камень. Воины тут же переместились на другой борт, и длинными шестами уперлись в дно, пытаясь удержать судно от столкновения со скалами. Заметив нашу беду, люди на скалах разразились злорадными криками. Опять полетели копья. Теперь они падали уже недалеко от борта.

Кинан прыгнул в воду. Вороны нырнули почти сразу же вслед за ним. Найл, рослый воин, добрался до беглецов первым и помог Лью донести Гэвин до корабля. Остальные вслед за Кинаном бросились навстречу врагам. Бран подтолкнул Скату к борту и тоже развернулся.

Лью и Найл добрались до корабля, и моряки быстро подняли Гэвин. Следом за ней на палубу ступил Лью. Я поспешил к нему. Лью стоял на коленях рядом с девушкой.

К счастью, Гэвин была просто в обмороке. Она мокрой кучей лежала на палубе, но дышала плохо, прерывисто. Одна сторона ее лица опухла; на горле виднелись красные рубцы, а руки и ладони покрывали царапины, словно она пробиралась сквозь терновник.

Ската тоже добралась до корабля, протянула руки и ее вздернули на борт. Ее руки тоже были в царапинах, но других повреждений я не заметил. Она опустилась на колени рядом с Лью. Кто-то протянул ей плащ. Она развернула его и набросила на дочь.

— Иди, — сказала она Лью, — я за ней присмотрю.

Он встал и повернулся ко мне. Прежде чем он успел что-то сказать, со скал наверху послышался громкий рев карникса.

— Мелдрин! — крикнул кто-то. Это и в самом деле был он. Увидев корабли, он прекратил преследовать ложные цели и вернулся. Один быстрый взгляд сказал ему все. Боевой рог прозвучал снова, и сотня воинов начала спускаться со скал.

— Поверните корабль! — крикнул Лью.

Люди навалились на шесты, и нос корабля медленно стал разворачиваться в сторону моря.

Кинан и Вороны вступили в бой. Эхо от стычки шарахалось между скал. Перед моим внутренним взором проносились образы: солнечный свет сверкает на выступе щита, на лезвии меча; кровь окрашивает морскую воду; безвольно раскинувшиеся тела качаются в волнах, белая пена окутывают ноги сражающихся…

Враги бесновались на вершине скалы. Белые чайки кричали, носясь в голубом просторе. Найл призвал воинов прекратить атаку. Эмир протрубил в каринкс, а Кинан поднял меч и повернул обратно к кораблю. Несколько мгновений спустя люди на борту перегнулись через перила и вытащили своих товарищей из моря.

Перед моим внутренним взором явился всадник, исходящий черной яростью: Мелдрин скрежетал зубами, понимая, что лишился кораблей, поддался на обман, а теперь еще враги уходили. Но я видел и еще кое-что. Сион Хай ловко сидел в седле. Он, как и Мелдрин, наблюдал, как наши корабли уходят в море. Но в отличие от Мелдрина он не злился; он улыбался. И улыбка на его губах была очень холодной и жестокой. Я видел, как он наклонился вперед и что-то сказал Мелдрину. Тот повернулся и внимательно посмотрел на Сиона.

Сион снова заговорил, и лицо Мелдрина просветлело. Он развернулся в седле и что-то скомандовал своему отряду. Когда он повернулся назад, гневный взгляд исчез, и его лицо снова стало спокойным; хитрый свет блеснул в узких глазах.

Из рядов воинов выехал высокий и широкоплечий всадник. Голову его покрывал бронзовый шлем; длинный меч висел на бедре. Еще не видя его лица, я уже узнал его по одной только посадке в седле.

Паладир!