ШМара-4

~(Глава — 20)~

Боль остервенело вгрызалась в свежие раны голодным зверем. Вокруг меня была вода, но мне казалось, будто я барахтаюсь в кипящей лаве. Каждое скованное движение требовало неимоверных усилий. А когда плечо пронзило острое жало, я и вовсе не смогла сдержать отчаянного крика, который захлебнулся в соленой пучине. Еще мгновение и уродливый садист, рывком, выдернул лезвие из моего в миг обмякшего тела. Одной атаки хватило, чтобы выбить из меня остатки сил. В глазах потемнело, губы в последний раз уловили прикосновение воздуха, а затем меня поглотило море.

Казалось, что каждую клеточку моего организма пронизывает острая, раздирающая боль. Она оглушала, душила и тянула меня на дно. Она занимала все мое сознание, которое и без того едва теплилось, утопая в вязкой темноте. В какой-то момент, на его задворках проскочила блеклая тень трусливой мысли — проще сдаться. Зачем бороться, если исход слишком очевиден? Зачем мучить себя, если смерть уже так близка? Какая разница — сгину я сейчас, захлебнувшись соленой водой или несколькими минутами позже, от очередного сквозного ранения? Я потеряла слишком много крови. Боль затмила мой разум и измучила тело. У меня не осталось сил…

Тьма манила своей безмятежностью. Надо было только поддаться, упасть в ее мягкие объятья и забыться вечным сном. Однако стоило лишь на миг вспомнить самодовольную рожу Кероса и всех остальных мудаков, которых я успела повстречать на своем пути за относительно не долгое пребывание в этом дурацком мире, как сдаваться отчаянно расхотелось. Это что, все зря? Столько потраченных усилий, столько пережитых мучений и страданий, и все ежу под хвост? Они, значит, будут жить, удовлетворяя свои мерзкие и извращенные хотелки, а я стану кормом для рыбок? А ху-ху не хо-хо⁈ Меня словно электрическим разрядом пронзило от такой дикой несправедливости и это ощутимо добавило мне сил. Вспыхнувшая багровым туманом злость, перебила даже боль. До конца не осознавая, что делаю, я просто яростно загребала одной рукой и болтала ногами до тех пор, пока они не коснулись дна. Ощущение опоры воодушевило меня еще больше. Берег совсем близко!

Еще пара метров и сквозь шум воды и собственные стоны, я уловила зловещий перезвон цепи. Несколько секунд… Не знаю, хотел ли Молчун добить этой атакой или вознамерился еще немного поиграть. Я даже смотреть в его сторону не стала. Просто на пределе возможного прыгнула в сторону и ушла под воду, по инерции проплыв пару метров. Хрен его ведает, куда там целился этот ублюдок, но в этот раз острое лезвие лишь слегка черкануло по голени. Неприятно, но в сравнении с остальным — сущая мелочь! Еще пара метров и я уже относительно твердо стояла на ногах. Вода едва доходила до груди. Отлично! Судорожно хватая ртом воздух, я даже не думала о том, чтобы хоть на мгновение притормозить. Перла вперед, как танк!

«Потеря крови и повреждения тела почти достигли критической отметки! Срочно обратитесь к лекарю!»

Выскочившее передо мной оповещение мигало красным и периодически расплывалось. Хотя, последнее скорее было связано с моим состоянием. Да у меня весь окружающий мир плясал и качался! Понимание сути предупреждение пришло как-то самой собой. Впрочем, я и без этого сообщения прекрасно чуяла, что дело плохо. Отмахнувшись от оповещения, ощутила, как меня повело. Запнувшись о камень, вновь скрылась под водой и это, как оказалось, спасло мне жизнь. Буквально через пару мгновений чуть впереди бултыхнулось что-то тяжелое. Скорее всего, зеркальный шар от оружия наемника. Если бы я осталась стоять, то он бы наверняка угодил мне в голову и точно убил. Вот же мразь штопанная!

Рефлекторно сдвинувшись в сторону, вынырнула на поверхность и вновь пограбала к берегу. Когда уровень воды опустился почти до колен, левую ногу вспороло острое лезвие. Взревев от боли, рухнула в соленую жидкость, которая вокруг меня уже приобрела темный багряный оттенок. Барахтаясь и захлебываясь водой, кое-как перевернулась и села, вперив в головореза полный ненависти взгляд. Он по-прежнему стоял на площадке в нескольких метрах от меня. Его лицо оставалось все таким же холодным и бесстрастным, а сильные руки вновь раскручивали цепь, теперь уже точно, для смертельного броска. Что ж, как бы не было противно и обидно, но, видимо, время прощаться с жизнь все-таки настало…

Однако не успела эта мысль проскользнуть в моей голове, как Молчун насторожено замер, словно к чему-то прислушиваясь. И это было последним, что я успела более-менее четко узреть, а затем окружающий мир начал стремительно расплываться и погружаться во тьму. Судя по всему, моя выносливость все же достигла своего предела. Прискорбно… Впрочем, может, оно и к лучшему. Хотя бы не узнаю, а возможно даже не почувствую, как именно этот черт меня прикончит…

Но, видимо, у судьбы, Богов или хрен знает кого еще, на меня были несколько иные планы. Я безмятежно парила в такой мягкой и уютной темноте, где не было боли, мучений и прочей дряни, когда, какая-то неведомая сила, неожиданно и с непреодолимой силой начала тянуть меня в неизвестность. Может, это и есть смерть? Ну типа, душу вырывают из тела и тащат на божий суд, чтобы определить ее участь — адовы сковородки или райские кущи? Эх, хорошо бы там и Абсуль сидела. Я бы ей напоследок хоть в морду плюнула!

Однако с праведным судом, судя по ощущениям, меня жестко обломали и сразу безжалостно зашвырнули в обитель грешников. Острая боль неожиданно вспыхнула сверхновой и обрушилась на меня, вонзаясь в мое тело мириадами тонких игл, которые словно прошивали насквозь не только плоть, но и сознание. Отчаянный крик обернулся каким-то хриплым клокотанием. А он, правда, принадлежал мне? Разум захлебывался в потоке обрывистых и хаотичных мыслей. Тревога, страх, паника, недоумение, растерянность. Эмоции сменяли друг друга в бешенном и неуловимом ритме. Тело напрочь отказывалось слушаться. В целом, из-за лютой пульсирующей боли, которая не отступала не на мгновение, я даже не могла толком сообразить, в каком состояние нахожусь? Это такое жуткое посмертие? Или я еще живая?

— Спокойно, спокойно, детка, — словно через толщу воды донесся до меня тихий, умиротворяющий женский голос. — Все хорошо.

Некто продолжал разговаривать со мной, старался успокоить и постепенно, находящееся в диком смятении сознание, начало поддаваться на эти уговоры. С огромным трудом, но мне удалось сосредоточиться на голосе, который подкупал своей мягкостью и какой-то материнской заботой. Боль не ослабла, но уже не оглушала, как прежде. Я сумела ее принять и оттеснить на задний план. Стоило сделать это, как вопрос о том жива я или нет, отпал сам собой. Я чувствовала биение своего сердца, глубокое дыхание, жар, который пропитывал все тело и, время от времени, сменялся лихорадочным ознобом. Не знаю почему, но я была абсолютно уверена, что на том свете ощущать подобное невозможно. А может, мне просто хотелось верить, что это действительно так и какое-то неведомое чудо, в очередной раз, позволило мне избежать встречи с костлявой. С трудом сглотнув, облизнула пересохшие и местами потрескавшиеся губы. В горле першило и дико хотелось пить.

— Вот, попей, дочка, — будто уловив мое желание, проговорил все тот же женский голос, и моих губ коснулась что-то прохладное.

Видимо, какая-то чашка и, судя по запаху, с отваром трав. Горьковатая жидкость просочилась через слегка приоткрытые губы и потекла в горло. Мерзость, конечно, но мне ли сейчас привередничать? Я, правда, старалась глотать, но получалось плохо. Едва не подавившись, закашлялась. Чьи-то заботливые руки, аккуратно обтерли мое лицо и шею. Нет, так дело не пойдет… Ненавижу ощущать себя беспомощной! Да еще и находясь неизвестно где и в каком положении. Пора с этим завязывать…

Сделав над собой усилие, медленно открыла глаза. Мутная пелена, раскрашенная блеклыми красками расплывающихся объектов. Капец… Рядом слегка покачивалась какая-то тень. Видимо, ей и принадлежал успокаивающий голос. Потратив несколько минут на «прозрение» и дождавшись более-менее четкой картинки, осмотрелась, насколько это было возможно. Небольшая круглая хижина. Не комната, а именно хижина. Плетеные из каких-то веток стены, крыша из пальмовых листьев. Вход завешен плотным пологом. Через окно, на котором ветер колыхал тонкую занавеску, пробивался солнечный свет. Из мебели был только жесткий лежак, на котором покоилось мое бренное, страдающее от боли тело и небольшой стол, у которого суетилась высокая, загорелая женщина.

На вид ей было не больше пятидесяти. Поджарое и явно тренированное тело, облаченное в простое платье с яркой вышивкой. На открытых участках коже виднелся витиеватый синий узор. Длинные черные волосы были заплетены в тугую косу и перехвачены кожаным ремешком через лоб. Когда она повернулась ко мне, я смогла разглядеть суровое лицо, на котором уже появились первые морщинки. А в ее карих глазах словно поселились мудрость, отвага и заботливое тепло. Какой контраст…

— Наконец-то, ты очнулась, детка, — тихо проговорила она и, подошла ближе, помогая мне сделать еще пару глотков горького отвара. Гадость редкостная, но от нее вроде даже полегче…

— Где я? — едва слышно прохрипела я.

— Не переживай, ты у друзей, — успокоила меня тетушка и сдержанно улыбнулась. — Здесь тебе ничего не угрожает.

У друзей… С трудом верилось, что помимо моих девчат, в этом дебильном мире у меня еще есть друзья. Однако на душе было спокойно, интуиция молчала, и я решила лишний раз себя по зря не накручивать. Сейчас были дела поважнее — надо было срочно ставить себя на ноги.

— Простите… — обратилась я к женщине.

Каждое слово давалось с трудом. Нет, я понимала, что купание в соленой воде, да еще и со свежими ранами, парочка из которых были довольно серьезными, мне на пользу явно не пойдет, но что оно сделает меня настолько беспомощной… М-да, это писец…

— Магра, — подсказала мне тетушка. — Зови меня — Магра.

Выдавив из себя слабую улыбку, я сбивчиво и с длительными паузами, объяснила ей, что мне требуется, и попросила помочь. Женщина лишних вопросов задавать не стала. Надо, так надо. Помогла мне сесть, затем влила в меня несколько лечилок, которые я выудила из инвентаря. Поток боли ощутимо снизился, стало значительно легче, но передвигаться самостоятельно я все еще не могла. Пришлось вновь воспользоваться помощью Магры, чтобы перебраться с лежака на верный и такой полезный табурет. Активировав лечение, я мысленно приготовилась к тому, что сидеть на нем мне придется очень долго. Раны оказались гораздо серьезней, чем я предполагала, и исцелялись крайне медленно. Ну, ничего, зато жива! М-да…жива… Почему-то эта мысль больше тревожила, чем приободряла. Ни то чтобы я не хотела жить — очень хотела! Просто с момента моего попадания в этот абсурдный мир, я впервые оказалась в настолько плачевном состоянии и прекрасно понимала, что, скорее всего, дальше будет только хуже и сложнее. Шутки кончились. Впрочем, мне изначально было как-то не очень смешно…

— О, привет! — от мрачных мыслей, меня отвлекла вошедшая в хижину девушка, которая показалась мне смутно знакомой. А куда делась Магра? Я даже не заметила, когда она вышла… — Уже очнулась? Это хорошо! А то мы уже беспокоиться начали. Как-никак трое суток во мраке провела.

Трое суток⁈ Я аж нервно икнула. Нефигово меня так вырубило. Хотя, если учесть, сколько крови я потеряла, да и что в целом пережила, то это еще не так уж и много. Зато теперь очевидно, что здесь мне бояться действительно нечего. Хотели бы навредить, вряд ли бы стали выхаживать. Угу, осталось только понять, здесь это где? Себас, чтоб его собственная касатка покусала, вроде про какой-то остров говорил. Задумчиво нахмурившись, скользнула по девушке изучающим взглядом. Нет, я ее определенно где-то видела…

— Не узнала? — усмехнулась загорелая красотка, правильно расценив мою растерянность. — Это же я, Рымна!

Рымна? Эм-м-м… Рымна! Память услужливо подкинула воспоминание о встрече с тремя амазонками, которым я благополучно продала паршивца Клизмуса. Так вот на какой остров меня занесло! Надо же какая удача!

— Вот, теперь вижу — узнала, — удовлетворенно кивнув, улыбнулась девушка. — Тебе очень повезло, что в тот день в дозоре была именно я, и что у меня хорошее зрение и память на лица, — ее взгляд в этот момент был очень красноречив. Видимо, мне действительно повезло, что она меня быстро признала. — У нас незваных гостей не особо жалуют, — подтвердила амазонка мою догадку и, недовольно нахмурившись, посмотрела в окно. — Особенно тех, кто ворует бананы.

О, так вот откуда поставляют столь дефицитный товар в Жемчужные Шахты! Интересно, что им мешало договориться и скупать эти фрукты на легальной основе? А может местные с рыболюдами в принципе не ладят? Если так, то мне это, в какой-то степени, даже на руку. Вряд ли Керос или кто-то из его шушеры сунется на территорию враждебно настроенных амазонок. Впрочем, того зашитого утырка, это вряд ли остановит…

— Жаль только того дроу поймать не удалось, — будто прочитав мои мысли, опечаленно вздохнула Рымна.

Так и знала, что Молчун — темный эльф! Эх… Сука, да хоть сам морской дьявол! Мне от этого не легче! Какая в попу енота разница⁈ Эта «прелесть» хочет меня прикончить и его принадлежность к той или иной расе сего факта никак не изменит! Печально…

— Да, верткий мужик, — вздохнула девушка, по-своему расценив мой удрученный вид. Эм? Озадаченно моргнув, вопросительно посмотрела на нее. — Мы надеялись, что удастся его скрутить, но получив по стреле в плечо и бедро, он, вместо того, чтобы сдаться, тут же отступил обратно в море, а жаль… — загорелая красотка разочарованно поджала губы. — От дроу рождаются здоровые и крепкие дети, которые в будущем становятся великими воинами, но поймать этих вертких мрачников очень не просто, — раздосадовано пожаловалась она и в очередной раз расстроено вздохнула. — Раздобыть лесного эльфа и то проще…

Чего, млять⁈ Я-то наивно полагала, что ее опечалил сбежавший незваный гость, которого они собирались пристрелить в назидание другим, а она… Нет, серьезно⁈ Они вообще о чем-то, кроме размножения, думать могут⁈ Хотя, вряд ли… В нашу прошлую встречу, сестрички тоже были озабочены исключительно этим вопросом. Ох и злотрахучие они оказывается бабы! Кстати, об этом… Интересно, а как тут Клизмус поживает? Небось, как сыр в масле катается, со своим-то выдвижным херусом! Однако на мой вопрос о блондинистом лошпеде, Рымна опечалилась еще больше. Вот те раз… Неужто не оправдал ожиданий? У него же вроде все фурычило, как надо, когда я его продавала. Хотя, учитывая, как ему досталось от меня перед этим… Может, и отбила чего важного и необходимого для получения потомства… Блин, как бы мне сейчас не предъявили за бракованный товар. Не хотелось бы из-за гаденыша портить отношения с местными…

— Хороший был мужик, — накручивая на палец прядь смоленых волос, с сожалением вздохнула амазонка. Был? Они что, уже успели затрахать его до смерти? Видимо, этот вопрос слишком явственно проступил в моих глазах, и девушка поспешила прояснить ситуацию. — Ты не подумай, это не мы его… ну того… — мне показалось, или она даже слегка смутилась? — Раньше у нас проблем с рабами не возникало, но этот… — Рымна заметно погрустнела. По ходу дела все-таки выставят счет за некачественный продукт. Эх… — Он оказался жутко непокорным. Несколько раз даже пытался сбежать и все время грезил о том, чтобы тебе отомстить, — она не весело усмехнулась, посмотрев на меня. Ишь ты, какой злопамятный! — А потом… — девушка запнулась, словно сомневаясь, стоит ли вообще рассказывать мне о произошедшем. Да что такого этот олух натворил⁈ Мне уже пора компенсацию готовить или как⁈ — Он начал стремительно меняться. Стал замкнутым, мрачным и все чаще бормотал себе поднос что-то невнятное, будто разговаривал сам с собой. Некогда золотистые волосы, постепенно окрашивались в иссиня-черный цвет, а голубые глаза словно наливались кровью, превращаясь в пылающие яростью рубины. Загорелая кожа побледнела, а затем и вовсе стала мертвенно-серой. Эльф потерял аппетит, добровольно никого к себе не подпускал, а однажды, когда сестры вновь пришли за ним для проведения обряда… — амазонка замолчала, взволновано сглотнула, а затем продолжила. — Он…он вырвал себе сердце… — заметно побледнев, тихо проговорила она. — Его так и нашли сидящим у стены, с окровавленной по локоть рукой и с собственным сердцем на ладони.

Повисшая в хижине тишина, опустилась на плечи тяжелым грузом. Я шокировано смотрела на Рымну и не верила своим ушам. Она шутит⁈ Да нет, это точно шутка! Такое просто не может быть правдой! Как можно самому себе вырвать сердце⁈ Это же бред! Это насколько надо было жаждать смерти, чтобы вытворить нечто подобное⁈ Какое-то немыслимое, дикое безумство…