Собиратель теней. Буйный сезон

Глава 16 Визит энергозверя

Владевший стихией огня и магией крови Дирган после сигнала метнул в противника сразу несколько горящих заклятий, а сам укутался плотной дымкой, чтобы сбить прицел ответных атак. Это был лишь отвлекающий маневр для подготовки более мощного заклинания, требующего некоторого времени. И все равно не успел – в следующую секунду резкий порыв ветра развеял дымку, и Ургас ударил синей молнией.

«Неслабо приложил, – подумал Дирган, ощутив жар нагревшегося защитного амулета. – Значит, он полностью избавился от моего проклятия. Вот сволочь! Теперь быстро покончить с ним не получится».

После недавнего достижения седьмого ранга Дирган мог усиливать любое проклятие в разы, но при обязательном соблюдении двух условий: если в крови противника оставалась хоть мельчайшая доля порчи и, если их разделяло менее двух шагов. Теперь колдун окончательно понял, что сближаться не имеет смысла – в теле врага не осталось ни капли его страшного заклинания. Значит требовалось другое, не менее убийственное колдовство.

Дирган, понимая, что его противник успел тщательно подготовиться, рисковать не стал. Он выдал следующую серию ударов из огненной стены, пламенного потока, горячего пресса, чередующихся с точечными выстрелами прожигающего копья, плазменных игл и раскаленных горошин… Атаки пятого и шестого уровня должны были смять оборону Ургаса, чтобы нанести решающий. Пока защита противника справлялась с атаками, но проклинатель не сомневался, что сумеет ее ослабить.

Все наблюдавшие за поединком стояли возле живой изгороди, окружавшей полигон, за пределами дуэльного купола они могли не опасаться ударов противников. Резкое потемневшее из-за появившихся туч небо и разразившаяся следом гроза заставляли их опасливо поглядывать вверх в ожидании появления молний.

Для Ургаса раскаты грома стали нежданным подспорьем в бою. Когда накануне вечером он готовился к встрече с врагом, максимально напитал полигон магической энергией в надежде сравнять шансы противников. Приходилось учитывать, что Дирган был на ранг выше.

Поскольку незваный гость сам бросил вызов, обвинить мастера в коварном нападении не получится. Ургасу просто требовалось победить, а для победы четко скоординировать свои действия с подключением полигона к бою.

«Не люблю тянуть время, однако пока другого выхода не вижу, – размышлял он после первых секунд поединка. – Защищаться Дирган умеет, вдобавок обвешался самыми мощными амулетами».

Амулеты самого Ургаса слабо справлялись с атаками проклинателя. Мастер был вынужден постоянно создавать дополнительные барьеры на пути агрессивных заклинаний, при этом успевая наносить свои удары. Низкоуровневые заклятия он использовал только для того, чтобы сбить концентрацию противника.

«А это что за пузырь?» – Ургас заметил появившийся над головой противника полупрозрачный шар, который медленно поплыл в его сторону.

Созданный ветер остановить продвижение пузыря не смог, огненные шары лишь способствовали его росту, а водные жгуты пролетели сквозь оболочку, не причинив ей вреда.

Мастер не успевал определить тип заклинания, чтобы найти способ его развеять. Пока оно приближалось медленно, но где гарантии, что шарик не ускорится в любой момент?

А у Диргана в это время полным ходом шел процесс создания тайного удара. Он вплел в каркас заклятия все необходимые элементы, напитал его энергией, даже палец порезал, чтобы в нужный момент добавить кровь…

Неизвестное полупрозрачное шарообразное заклятие все сильнее тревожило Ургаса. Он старался ускорить подготовку решающего удара, и чтобы не столкнуться с пузырем, отступил на несколько шагов. Создав с десяток шаровых молний, волшебник запустил их в проклинателя.

Врезаясь в щиты Диргана, плазменные кругляши взрывались и создавали вокруг противника плотную наэлектризованную взвесь, не позволявшую колдуну видеть Ургаса. А запущенный пузырь тем временем все продолжал следовать за целью, повторяя ее передвижения.

Выпущенный из ладони мастера луч взорвал окружавшую проклинателя искрящуюся дымку, и впервые за время поединка вызвал у колдуна злобную гримасу. Тот морщился не от боли, и не из-за выгоревших амулетов защиты: практически готовое заклинание активировалось раньше времени от капли его собственной крови, отлетевшей от встряски на контур незаконченной волшбы. Дирган потратил столько сил и времени, так и не добившись желаемого. Второе столь же мощное заклинание он сотворить уже не мог. Пришлось довольствоваться остатками того, что получилось, и по большой дуге направить к врагу, чтобы Ургас ничего не заметил, отвлекаясь на неубиваемый пузырь.

Мысленно Дирган уже потирал ладони, празднуя победу. Даже если недоделанное заклятие не убьет противника, продолжать схватку тот вряд ли сможет. Осталось продержаться еще пару минут – и с врагом будет покончено.

В это время небо над куполом расчертили сразу несколько десятков молний. Похоже, грозовой сезон перед уходом решил громко о себе напомнить. В свете серии вспышек мастер разглядел торжествующую ухмылку на лице врага.

Для безоговорочной победы в поединке проклинатель действительно сделал все, однако он не знал особенностей полигона. А напитанный энергией клочок земли, почувствовав движущееся по нему заклятие, попытался уничтожить чужую магию. Когда не справился сам, послал тревожный сигнал Ургасу. Мастер лихорадочно ускорился, завершая создание своего коронного удара.

Несмотря на шестой ранг, в его арсенале имелась парочка заклинаний седьмого уровня. Одно из них, включавшее элементы двух стихий и магию разума, носило взрывной характер. Огонь и вода – вечные антагонисты, соединяясь, создали могучую ударную волну, выдержать которую мог далеко не каждый щит. После их воздействия последовал ментальный удар, способный лишить сознания даже высокоуровнего мага.

А следом за ментальной магией подключился полигон. Он мог не только передавать жизненную силу, но и отбирать ее у тех, кого считал врагами. В итоге мощный взрыв повалил Диргана на землю, удар по мозгам не позволил собраться с мыслями, а последовавший за ним резкий отток жизненных сил вообще лишил проклинателя сознания. Ургас, не мешкая, создал и запустил молнию, оборвавшую жизнь противника. Большой пузырь сразу лопнул.

На мгновение повисла тишина, однако тревожное напряжение, исходившее от полигона, не исчезло, а, наоборот усилилось.

– Поединок выиграл мастер Ургас, – объявил Кортис.

И в этот момент учителя настигло коварное заклинание проигравшего.

Очередной грозовой фронт настиг нас с Уцкумом уже вечером, когда впереди показались первые дома небольшой деревеньки. Опасаясь ливня, мы пришпорили лошадок. Парень с одного взгляда определил избу, где нам могут предоставить ночлег. И не ошибся. Хозяйка дома, миловидная женщина лет двадцати пяти, рано овдовела и потому была рада любому заработку. Оно и понятно – требовалось кормить двоих мальчишек.

Когда я положил на стол золотую монету в оплату ночлега, она захлопала ресницами и тихо сказала:

– Господин, я бедная женщина. У меня нет сдачи с таких денег.

– А кто говорил о сдаче? Просто мои принципы не позволяют платить за ночь меньше.

На щеках хозяйки вспыхнул румянец. Понял, что ляпнул не то… С другой стороны, каждый понимает в меру своей… начитанности. Сразу постарался отойти от скользкой темы.

– Еще было бы неплохо поужинать. Это возможно? – задал вопрос, доставая из кармана горсть серебряных монет.

– Меня зовут Тариза, – еще сильнее покраснела она. – Когда господину будет угодно отужинать?

– Через час успеешь приготовить?

– Конечно. Вам принести в комнату?

– Зачем? Все вместе и поедим, если не возражаешь.

– Господин очень великодушен.

Только сейчас она взяла деньги со стола и покинула выделенную мне комнату.

«Пожалуй, так зазывно «господином» меня еще никто не называл. Как там говорил индюк-виконт – мы должны повелевать? Если – миловидными дамочками, то я не против. Особенно, когда они так многозначительно смущаются. Так-так-так, Платон Громов… Твоя непокобелимость, как любила говорить одна моя подружка из прежнего мира, явно сдает позиции. А что делать – не мы такие, жизнь такая».

Закончив внутренний диалог с собой, любимым, умылся и сменил походную одежду. Оставшееся до ужина время решил потратить на полезное и все откладываемое дело – как говорили состоятельные кроты из мультика про Дюймовочку: «а не посчитать ли нам?»

Трофеев за время короткого путешествия собрал немало. Особенно приличный урожай достался после схватки со зверолюдом. Принялся выкладывать на стол содержимое забитой под завязку волшебной торбы.

«Ну и барахольщик же я! – ужаснулся, осмотрев залежи, извлеченные из «закромов». – Вот что значит, иметь сумку, скрывающую и вес, и объем. С обычной трижды бы подумал, что туда класть. Так, сначала нужно пересчитать монеты».

Общая сумма составила чуть меньше трехсот монет золотом. Как и предполагал, основная доля была конфискована у зверолюда. Среди прочего «хлама» оказалось множество амулетов, несколько перстней с камнями, парочка кинжалов в богатых ножнах. Нашлись даже несколько серебристых цилиндров, которые Ленкур применял в степи, видимо среди жертв зверолюда были те, кто собирался поохотится в степи. Еще наткнулся на неизвестные зелья, порошки и сушеные ягоды. С этим еще стоило разобраться отдельно. По моим скромным прикидкам, за «барахло» можно было выручить еще три сотни, если не больше.

«С таким состоянием обидно помирать. Надо непременно выжить в степи всего-то две ночи и вернуться к учителю. Они вместе с Кортисом наверняка сумеют реализовать добычу по наиболее выгодной цене, а потом уже можно будет подумать и об экзамене на ранги. Первый ранг мы просто обязаны получить. Даже Алгай со своим редким даром».

До ужина я как раз успел рассортировать и спрятать всю добычу. Потом мы все довольно неплохо посидели за столом в небольшой компании: хозяйка, двое ее мальчишек пяти и семи лет, несостоявшийся юный бандит, оказавшийся нормальным пареньком, и я.

Тариза явно постаралась угодить постояльцам. Мне понравились и еда, и вино… Когда женщина отправилась укладывать детей спать, юноша, робея, спросил:

– Могу я остаться в этой деревне?

– У Таризы?

– Да. Ей одной тяжело. Наймусь в работники за еду, а дальше видно будет.

– А она про тебя все знает? Тут ведь скрыть ничего не получится. Если от других услышит… сам понимать должен.

– Я уже ей все рассказал. И про отца, и про мать, и про Карлу. Она еще о вас расспрашивала, господин маг. Я сказал, что вы очень добрый.

– С чего ты решил?

– Вы меня не убили, взяли с собой…

– Ладно, пусть буду добрым, – перебил Уцкума. – И что Тариза решила?

– Она меня по голове погладила. Как мама когда-то.

– Хорошо, оставайся. Я с утра в путь. Сумеешь сам оружие бандитов продать? И коней пристроить.

Надо отдать должное хозяйственности Ицкуна, он не поленился вернуться и прихватить еще двух лошадок, на коих прибыли бандиты, чтобы меня ограбить.

– Смогу. А за деньгами вы когда приедете?

– Оставишь на подарки Таризе и ее детям.

– Спасибо… – он хотел еще что-то сказать, но вернулась хозяйка.

– Тариза, тебе в хозяйстве помощник не нужен? – спросил я.

– Лишние руки не помешают, господин, – ее щеки снова покрылись румянцем.

– То есть, ты не против присмотреть за Уцкумом?

– Пусть остается, – кивнула она.

Довольный сытным ужином и тем, что пристроил паренька (не тащить же его с собой в степь?), я отправился к себе в комнату.

Крыша над головой, мягкая постель, тепло… Чего еще нужно?

Ответ на этот вопрос получил, когда скрипнула дверь, а потом раздался тихий голос:

– Господин, я так и не успела вас поблагодарить за все, что вы сегодня сделали.

Ответить, что благодарить не за что, не успел. Наверное, любопытство заело: интересно же узнать, каким образом здесь выражают благодарность? Опять же, следовало подтвердить свою доброту. Наверное…

Ближе к полуночи под не прекращавшиеся раскаты грома я уснул. И мне такое приснилось…Трудно сказать, то ли тесное общение с хозяйкой дома, то ли вспышки молний за окном стали причиной странного сновидения: передо мной появилась светящаяся кошка и заговорила голосом Таризы.

– Здравствуй, любимчик степи. Помнишь меня?

– Тебя забудешь, как же…

– И правильно, забывать не стоит. Как видишь, и я про тебя помню.

Несмотря на четкое понимание, что вижу сон, ее фраза не на шутку напрягла.

– И чем обязан вниманию столь восхитительной особы?

– Мр-р-р, – кошка грациозно потянулась. – Знаю, что это обычная лесть, но мне все равно приятно. У меня к тебе дело. На еще тридцать дней моего пребывания в здешнем мире.

«Еще? И при чем тут я?» – эти мысли озвучивать не стал, просто сказал:

– Слушаю внимательно.

– В общем, твой учитель сейчас умирает. И лишь в моих силах помочь ему. Но, сам понимаешь… «за так» ничего не бывает.

– Что от меня требуется? – сразу спросил я, опасаясь проснуться и не успеть услышать ответ.

– Три искры, – ответила кошка. – Каждая увеличивает срок моего пребывания здесь на десять дней. А мне этот мир весьма любопытен.

Что за искры, догадался сразу, вспомнив наши встречи. Светящиеся точки отделялись от подаренного единорогом браслета и исчезали в пасти энергозверя.

– Я согласен. Когда и где мы встретимся?

– Когда я сочту необходимым, пустотник. Ты же не станешь от меня прятаться?

– Не вижу смысла бегать от тех, кто не желает мне зла.

– Хм, ты еще скажи, что меня совсем не боишься, – мягко произнесла кошка, выпустив при этом острые коготки.

– Я же не безбашенный – конечно, опасаюсь. Видел, на что ты способна, но, если сразу не убила, значит мы можем быть полезны друг другу. Или я ошибаюсь?

– М-р-р-р, – зверушка явно усмехнулась, хотя я не знал, что представители кошачьих это умеют. – А ты не глуп, человек. Значит, степь в тебе не ошиблась. До встречи.

Она исчезла из моего видения, и я мигом пробудился.

«И что это сейчас было – обычный сон? Почему-то не верится. Неужели с учителем беда? Но как огневушка ему поможет? И вообще, что это за зверь? Представитель другой реальности – прямо, как я? И у них там все такие яркие личности?»

Очень хотелось все бросить и рвануть назад, но, если сон действительно вещий, значит помощь придет и без меня. И каким болваном я буду выглядеть, когда по возвращении выясниться, что в поместье Ургаса все нормально.

Не знаю, сколько времени я ворочался, но стоило заснуть, как раздался стук в дверь.

– Господин, вы просили разбудить с восходом солнца. Завтрак будет готов через четверть часа.

Ишид не отходил от учителя целую ночь, но все его попытки были тщетны. Ургас не приходил в сознание, и с каждым часом ему становилось все хуже и хуже. Кортис, находившийся рядом, тоже резко сдал, на глазах постарев лет на двадцать.

– Я не понимаю, что нужно делать! Все мои усилия идут прахом. Вижу болезнь, поедающую наставника, она везде. Сотни пятен по всему телу! Устранить их не получается – они буквально убегают от моих чар. Если где-то все-таки удается уничтожить пятно, в другом из одного образуется два! Чтобы охватить весь организм, нужен специалист высочайшего ранга, – в голосе целителя явственно слышались панические нотки.

– Ургас понимал – его не оставят в покое, но он хотел наказать негодяя. И сделал это! Ну, а смерть… Все мы когда-то умрем. Жаль, не удалось дождаться возвращения Алтона. Мастер хотел обсудить дальнейшее магическое развитие парня, он в него очень верит.

– Да, как не вовремя Алтон уехал, – вздохнул Ишид. – Мне кажется, он бы обязательно что-нибудь придумал.

– Может, ты и прав, – не стал возражать Кортис.

Сразу после поединка ученики перенесли наставника в башню, а Кортис с ветеранами занялся пленниками. За освобождение подельников Диргана получил с них полторы сотни золотом, с Левшана и его подопечных – еще сотню.

Врагам о состоянии Ургаса не сказали ни слова. Впрочем, если его не сумеют вылечить, об этом вскоре узнают все. А вскоре после смерти мастера и его помощника в поместье сразу нагрянут «гости». Кортис прекрасно понимал, что переживет учителя на день-два, не дольше, ведь его жизненная сила была завязана на магию учителя. Уже сейчас он чувствовал себя паршиво, хотя с момента поединка не прошло и суток.

– А вас, случайно, чарами Диргана не зацепило? – Ишид обратил внимание на состояние Кортиса.

– Не без того, но это мелочи. Ты мне лучше скажи – мастера можно привести в чувства хотя бы на пару минут?

– Боюсь, это его убьет.

– Он и так умирает. Думаю, Ургас хотел бы перед смертью сказать нам нечто важное.

– Могу попробовать.

– Погоди, сначала надо всех ребят позвать. – Кортис с трудом поднялся, но буквально рухнул в кресло. Тяжело вздохнув, сказал: – Лучше это сделать тебе.

Целитель кивнул и направился было к выходу…

– А это что за…

– Не двигайся! – остановил его Кортис.

Перед ними возникла светящаяся пантера. Она неспешно вошла в комнату и остановилась в двух шагах от кровати Ургаса.

«Никогда не думал, что увижу энергозверя, ан, нет, удалось-таки перед смертью. Может, оно и к лучшему? Хотя бы помру без мучений, – размышлял помощник мастера. – Жаль, Ишид не успел уйти… И тварь эта глядит прямо на него».

Пантера действительно уставилась на целителя, после чего мотнула головой в сторону кровати. Ишид, оцепенев, продолжил изображать из себя статую. Зверь стукнул лапой об пол и показал зубы, чем нагнал еще больше страху.

С минуту в комнате царила немая сцена, после чего необычная гостья принялась изменять форму.

– Платон!? – воскликнул целитель, узнав в светящейся фигуре друга.

Тот кивнул и жестами показал, что нужно делать.

Ишид бросился к умирающему и положил ладони ему на голову. И вдруг из указательного пальца светящегося существа вылетела яркая горошина и впиталась в тело больного. Еще через мгновение – вторая, которая досталась Ишиду.

Кортис со стороны наблюдал, как вокруг мастера и целителя возникла сияющая пленка, как она медленно меняла оттенки от красноватого до синего, как из похожей на Алтона фигуры отделились сразу три зеленоватых шарика, которые впитались в ладони целителя. Ослепительная вспышкой на несколько мгновений лишила Кортиса зрения.

Когда помощник учителя проморгался, ничто в комнате не напоминало о визите энергозверя. Разве что…

«А ведь мне стало намного лучше! И это значит… Вот так Алтон! Он опять нашел способ излечить мастера!»