Собиратель теней. Буйный сезон

Глава 17 Сделать правильный выбор

Разыскав наконец-то понадобившегося учителю одаренного, Родкин поспешил доложить о своем успехе Пардуху. Однако во время короткого сеанса связи нарвался на неадекватную реакцию: наставник, похоже, пребывал не в лучшем настроении и вместо ожидаемой радости в его голосе слышалось неприкрытое раздражение. Казалось, что новость разозлила волшебника…Приказ вести плотное наблюдение за обнаруженным он отдал таким тоном, словно ученик страшно провинился, а не отличился.

Еще до разговора Родкин был уверен, что учитель сразу откроет портал, прибудет сюда сам и захватит одаренного. Затем они втроем переберутся в безопасное место, и Пардух даст успешно выполнившему задание ученику новый статус и новые знания. Вместо этого учитель приказал не спускать глаз с одаренного и угрожал расправой, если найденный, упаси Вард, потеряется, а также запретил вступать с ним в контакт. А ведь захватить этого Платона-Алтона в деревне действительно было совсем непросто: сам он практически не покидал поместья Ургаса, разве что однажды вышел за ограду для разговора с неким виконтом Иргумом.

Наблюдатель в тот день с раннего утра таился в кустах, присматривая за всем, что происходит на территории школы. Ему повезло вовремя заметить людей виконта Рунского и даже расслышать часть разговора, в котором Алтона пытались на что-то уговорить. Тон их разговора Родкину не понравился, и наблюдатель в комнате виконта в отсутствии хозяина установил запоминающий артефакт, передавший важные сведения.

Помимо способностей к магии крови, Родкин имел врожденный дар обнаруживать мощные артефакты и определять их назначение. Из-за него же в юные годы сам однажды едва не погиб: дар распространялся только на артефакты, не принимая во внимание коварные ловушки, охранявшие магические ценности.

И вот во время разговора «объекта» с виконтом, Родкин сумел заметить на груди Алтона необычный артефакт, вызвавший у наблюдателя бурю эмоций:

«Он что, накануне буйного сезона собрался в живую степь?! Совсем, что ли, придурок?» Под рубахой одаренного находилась явно древняя вещица, позволявшая в живой степи обходиться без разовых амулетов. Спрашивается – зачем он ее нацепил? А еще шпион Пардуха едва не прозевал другую древность – пространственную сумку, наверняка привязанную к владельцу, иначе бы ее обнаружили раньше.

«Парню несказанно повезло найти такое сокровище. И ведь не отберешь… Минимальная привязка подобных артефактов – пятьдесят лет после смерти владельца. А отключить ее может только сам хозяин, да и то если сам сильно захочет».

Подозрения о походе в степь подтвердились, когда Родкин услышал в подслушанном разговоре упоминание селения Гуралы. Одаренный, скрываясь от людей виконта Рунского, похоже, планировал сбежать в степь длинной обходной дорогой. Скорее всего, чтобы запутать следы.

«Отчаянный малый! – размышлял Родкин. – Устроить побег в такую грозу! И не боится, что его молнией прибьет?»

Ученик Пардуха быстро прикинул, где сможет перехватить беглеца. Его только беспокоили слова виконта про выставленный заслон для перехвата Алтона и на этом пути.

«Доберусь до перевала и сразу поверну обратно, словно возвращаюсь из опасного похода. Направление, откуда он должен появиться, мне известно. Даст Вард, и мы с Алтоном скоро встретимся. А вот что делать потом – большой вопрос, но сначала нужно хотя бы найти парня».

Деревенька Седунки, в которой Родкин решил остановиться на ночлег, находилась в пятнадцати милях от перевала. При большом желании он мог бы успеть доскакать к скалам до наступления темноты, но не хотелось понапрасну рисковать – грозовой сезон в последние дни преподносил сюрпризы именно ближе к вечеру.

Пристроив лошадку на общественной конюшне, Родкин направился к ближайшему трактиру, собираясь снять там комнату.

– Прошу прощения, уважаемый, но свободных мест нет. Нынче ваш брат буквально повалил из степи, все постоялые дворы переполнены. Могу присоветовать адрес, где за пару больших монет серебром вам предоставят ночлег.

– Присоветуй.

За время поисков волшебник серьезно поиздержался, и сейчас у него оставалось всего полтора золотых. Родкин, правда, имел про запас еще парочку амулетов, которые в самом крайнем случае мог продать, но хотел все же остаться при своих и найти способ пополнения кошелька.

Хозяин трактира выдал клочок бумаги и спросил:

– Отужинать не желаете? В моем заведении лучшее жаркое в деревне.

– Не откажусь, – после небольшого раздумья ответил маг.

В обеденном зале отыскался лишь один свободный столик, где и расположился вновь прибывший. Заказав жаркое и кружку пива, он по привычке принялся рассматривать посетителей.

«Похоже, большинство из них недавно побывали в серьезных переделках. Оно и немудрено: степь в сезон гроз сама по себе – одна сплошная буря, почти на каждом оставляет свои отметины. Из тех, кому удается выжить. Правда, и добыча в этот период самая богатая».

Контингент в зале подобрался соответствующий: бывалые воины и маги, явно не ниже третьего ранга. Почти все выглядели измочаленными. Многих «украшали» свежие синяки и шрамы, а некоторые вообще были с перевязками не совсем белоснежных бинтов…

Обводя глазами зал, вскоре взгляд Родкина наткнулся на двоих посетителей, резко выделявшихся из общей массы. У них следов пребывания в степи ученик Пардуха не заметил. Мало того, ему показалось, что эту парочку он не так давно уже видел.

«Точно! Я въезжал в Руданы, а они покидали деревеньку, – вспомнил он. – И что парни там делали? А вот это уже интересно – один поднялся и направляется явно ко мне».

– Добрый вечер, уважаемый. Вижу, вы только прибыли в эту забытую Вардом деревеньку. Позвольте поинтересоваться – вы, случайно, не волшебник?

– Да, некоторое отношение к магии имею, – не стал скрывать Родкин. – Но в степь не пойду, даже не уговаривайте.

– Разве мы с приятелем похожи на самоубийц? Нет, о степи не может быть и речи. У нас работенка совершенно иного плана. Надобно переговорить с одним одаренным молодым человеком, но он весьма горяч, и мы опасаемся, как бы не наделал глупостей, о которых потом сам же будет сожалеть. Вот поэтому при разговоре нам бы рядом не помешал маг, который не прочь заработать, и не склонен задавать лишних вопросов.

Подошедший говорил довольно быстро. Вымотавшийся с дороги Родкин едва успевал улавливать смысл сказанного.

– Заработать? – вычленил из скороговорки собеседника главное для себя слово волшебник.

– Один золотой в день, пока мы не встретим парня, и три – за участие в беседе. Да, и еще один важный момент, – решил уточнить для себя говорливый собеседник. – Вы сможете успокоить одаренного, если он, к примеру, начнет буянить? Нам бы очень не хотелось ему навредить.

«Задумали кого-то похитить? А почему бы и нет? Если дело в деревне, можно быстро срубить легких денег».

– Оцепенение с последующим введением в сон подойдет? – спросил Родкин.

– Нам вас точно послал сам Вард. Это именно то, что нужно. Вот оплата за сегодняшний день. – Говорун положил на стол золотую монету. – Отправляемся завтра утром. Лошадка имеется?

– Да, – несколько опешил Родкин. – Но, погодите – я еще не дал согласия.

– Что нужно для его быстрейшего получения?

– Скажите хотя бы, куда придется ехать.

Незнакомец назвал маршрут, который полностью совпадал с планами волшебника.

«Если виконт с помощью какой-то метки может определить, где я нахожусь, то основная сложность для него – вовремя оказаться на моем пути. Стационарных порталов, насколько я понял Ургаса, поблизости нет. Их даже в Туреине и Ибериуме не имеется. Магией перемещения местные также не особо владеют. Это дреги – мастера перемещаться на многие мили, но даже у них не всегда и не в любое место получается перепрыгнуть. Опять же, на землях графа Динского люди виконта своевольничать опасаются. Может мне все же удастся добраться до степи без новых приключений? Там их за две ночи у меня будет с лихвой».

Прожив в Миригии более полугода, я так и не успел изучить все возможности здешних обитателей, постоянно натыкаясь на что-то новое. Взять те же порталы и портальные свитки. Оказывается, при наличии такого свитка можно было за мгновение оказаться там, где имеется стационарный портал. Правда, волшебная бумага стоила целое состояние, и продавалась далеко не любому толстосуму, но важен сам факт.

Не разобрался я пока и во всех возможных видах местной связи. Слышал о курьерах, магически обработанных пернатых, тех же порталах, через которые вместе с пассажирами доставлялись послания, но Кортис как-то обмолвился о существовании особых заклинаний, позволявших даже разговаривать на дальних расстояниях. Правда, больше ничего об этом ни у него, ни у учителя выяснить не удалось. Ургас сказал, что некоторые знания опасны, и закрыл тему.

«Эх, как бы мне сейчас могло помочь эдакое заклинание по типу нашего мобильника. Связался бы с учителем, расспросил о здоровье, и не строил сейчас догадок из-за ночного видения. А то едешь в неизвестность, и понятия не имеешь: должен ты испепеляющей кошечке или нет?»

Покинув дом Таризы на рассвете, я до самого заката как-то умудрился не вляпаться ни в одну заварушку. Да что говорить, погода – и та порадовала: ни капли дождя. Правда, пару раз над головой сгущались свинцовые тучи, но все ограничилось громовыми раскатами.

Вот-вот должна была показаться деревенька, где я планировал заночевать, но, когда я выехал на взгорок, лошадка встала, как вкопанная, а ожидаемых домиков впереди не оказалось. И это могло означать лишь одно – я умудрился сбиться с дороги.

«Ежики эбонитовые! Я же никуда не сворачивал! Ехал все время по основной дороге… Ну, да, – в голову полезли тревожные сомнения, – но почему после крохотного селения, где лошадку покормил, да сам подкрепился, за три часа никого не встретил на своем пути?».

Разозлился я почему-то на бессловесную кобылу, словно она была виновата в моей оплошности. Захотелось ее разогнать, чтобы скорее рассмотреть, что там дальше? Раз есть дорога, то и люди должны быть. Или мне так кажется?

«Кажется?! – привычное слово словно встряхнуло расслабившиеся мозги. – А если это – ментальная магия? Как там говорил учитель: когда мозгокрут водит тебя за нос, лучшее средство – чихнуть как следует».

Подходящий раздражитель даже искать не пришлось: несколько висевших на шее амулетов были обрамлены перьями мелкой птахи. Занюхал одно из них…

– Ап-чхи!!!

Аж искры из глаз посыпались. А когда зрение пришло в норму…

– *** *** ***!!! – смачно выругался я, с ужасом увидев, что стою на самом краю высокого обрыва, и никакой дороги ни впереди, ни сзади, нет и в помине.

До слуха донесся удаляющийся топот копыт. Когда оглянулся, успел заметить, как во всю прыть удирает всадник. Хотел рвануть за ним, но нос зачесался настолько сильно…

– Ап-чхи, ап-чхи, ап-чхи!!! – Как только начал чихать, пропало видение всадника, стихли звуки топота…

Чтобы вместе с лошадью не свалиться с обрыва, осторожно спешился. С минуту не мог остановить чихание, зато видел, как с каждым новым чихом меняется пейзаж вокруг. Обрыв никуда так и не делся, зато стало ясно, что направление, в котором убегал всадник или его иллюзия, представляло серьезную опасность для животного из-за множества крупных камней. Хорошо, что не помчался вдогонку – и лошадку бы угробил, и себя покалечил.

«Какого бана!? Кто меня сюда завел, за что собирался сбросить в пропасть?»

Пейзаж вокруг был похож на ту скалистую местность, через которую меня проводил Фаргид. Правда, там тропы не просматривалось, а тут она вела к краю обрыва. На противоположной стороне пропасти виднелись остатки моста.

«Выходит, этой дорогой когда-то пользовались?»

Я не понимал замысла неизвестного врага, а потому не знал, чего ждать дальше. На этот раз почему-то не сработала чуйка, ранее предупреждавшая об опасности.

«Зачем было тратить столько усилий на создание иллюзий, чтобы завести меня сюда? Есть множество более простых способов убийства. Неужели обязательно нужно было спихнуть меня с обрыва? Ладно – меня, а лошадка кому что плохого сделала? Могли бы хоть животинку пожалеть. Опять же, она больших денег стоит».

Нелогичность поведения того, кто меня сюда привел, сильно напрягала. Было бы гораздо привычнее, появись сейчас кучка головорезов…

«Так, а это еще что? – среди множества камней в сгущающихся сумерках различил одиночное тусклое мерцание. – Снова иллюзия? И ведь не проверишь – не узнаешь».

Оставив лошадку на тропе, побрел в сторону бликов. Двигался очень осторожно, и в итоге прибыл на место спустя долгих десять минут.

Источником тусклого мерцания оказалось пламя костра, горящего в круглом углублении, к которому вели ступеньки. Спустился на небольшую площадку и присмотрелся к костру.

– Ни дров, ни углей нет… Пламя – с синевой, и тепла не дает. Газовый факел, что ли? Все равно должен быть горячим… И для кого он здесь горит? – произнес вслух, чтобы нарушить пугающую тишину.

– Для тебя, пустотник, – ответил кто-то безжизненным голосом.

По другую сторону от костра возник призрак. Хотя, нет: вглядевшись, сообразил, что это было самое настоящее привидение в виде лысого старика с раздвоенной бородой.

– И с чего мне выпала такая честь, уважаемый?

– Любой пустотник, сумевший дожить до двадцати лет, должен доказать, что имеет право жить дальше.

«Эбонитовые ежики!!! Вообще-то мне уже четверть века через год стукнет. И я еще кому-то что-то должен доказывать?! А не пойти ли этому типу куда подальше?! Сквозь самого все просматривается – а туда же, доказательства требует!»

– Ты, что ли, меня сюда заманил?

– Не имеет значения. Главное, что ты в нужное время оказался в нужном месте.

– Кому нужном – тебе? Я сейчас должен лежать в кровати и второй сон видеть…

– Нужно прежде всего тебе, пустотник, – не позволило мне продолжить обличительную речь привидение. – Пустота – слишком сильная стихия, не все могут с ней справиться. Лишь тот ее достоин, кто способен сделать правильный выбор. Выбирай.

Он указал на костер, вокруг которого возникло кольцо из камней, светившихся разными цветами.

«Пустота – стихия?! Чего он несет?! Да еще с выбором пристает!» – мысленно возмущался я.

– Сначала меня пытались сбросить в пропасть, теперь…

– Пропасть – один из элементов пустоты, – перебил меня старик. – Эту часть испытания ты прошел, иначе бы наш разговор не состоялся.

Как же захотелось вмазать чем-нибудь тяжелым по его невозмутимой роже! Но ведь знаю, что толку от этого не будет – привидение, что с него возьмешь?

Заставил себя немного успокоиться.

– Что выбирать?

– Судьбу свою, которая скрыта под одним из сих камней. Возьми любой из них и учти: лишь один не оборвет твой жизненный путь.

– Час от часу не легче! Ты соображаешь, какова вероятность правильного выбора? Это даже не «русская рулетка» с пятью патронами из шести.

– Твое имя, твое везение и бесшабашность помогут найти решение. Время пошло.

Полупрозрачный старик поставил на землю песочные часы.

«Да какого… – мне очень захотелось врезать по костру, по привидению, по почве под ногами самым мощным из своих заклинаний, но сумел себя одернуть. – Отставить, Платон Громов. Махать кулаками любой дурак способен, а тут нужно мозги использовать. Что мы имеем? Круг из двенадцати цветных кирпичей – от белого до фиолетового. Вроде само напрашивается, что пустота – это белый, но я-то помню из физики, что он образуется смешением других цветов. Вот черный, это – да, он получается при полном отсутствие других окрасов. Только старик, гад, не удосужился положить такой камушек. А может сделал его невидимым?»

Внимательно осмотрел кольцо вокруг костра. Каждый булыжник находился на одинаковом расстоянии от соседних, и, будь тут тринадцатый, для него потребовалось бы место.

Время между тем упорно утекало. Осталось половина, а я не приблизился к решению задачки ни на шаг.

«Ну не в костер же его запихнули! – проскочила шальная мысль, и вдруг в моей башке разом все сложилось: – Только бесшабашный сунет руку в огонь… Первые три буквы моего имени повторяют те же в русском слове «пламя»… А дальше? Дальше – как повезет!»

Языки костра обожги ладонь до дичайшей боли, но даже сквозь нее сумел ощутить твердь булыжника. Он действительно оказался прозрачным. Настолько, что увидеть воочию камень я не смог, даже ощущая его в ладони. Поначалу чувствовал его тяжесть, а затем… будто что-то начало растекаться по ладони, руке, плечу… По всему телу пробежал холодок и исчез вместе с обжигающей болью.

«Что сейчас было?» – задал немой вопрос привидению.

– Ты прошел испытание, пустотник, – сообщил старик. – Помни пустота это ничто и все одновременно. Именно из ничего рождается все, а затем превращается в ничто.

– Только философии мне сейчас недоставало, – почти простонал я.

– Когда надеяться не на что, надейся на пустоту, – произнес он и моментально исчез вместе с костром и камешками, оставив меня в одиночестве любоваться усеянным звездами ночным небом.

«Надо же – ни облачка! И это в грозовой сезон. Может, снова иллюзия? – в задумчивости начал подниматься вверх по ступеням. – И все-таки, кто навеял столь крутое видение? Учитель вроде говорил, что некая защита от ментальной магии у меня имеется, причем она должна выдержать чуть ли не шестой уровень иллюзорной магии. Какое же тогда применил лысый старик, или тот, кто к нему направил? Опять сплошные вопросы».

В свете звезд добрался до лошадки. Не спеша побрели с ней прочь от крутого обрыва по еле видневшейся тропинке. Хотелось побыстрее выбраться из недружелюбной скалистой местности. Когда дошли до деревьев, углубляться в лес не стали – нашли местечко с высокой травой, где и устроились на ночлег.

«С буквами лысый старик мне неплохо подсказал, а ведь мог и промолчать, – я продолжил анализировать произошедшее, развалившись на траве. – Интересно, когда дед Иван мне имя давал, знал, что в нем много общих с пустотой букв?»

«Выйду ночью в поле с конем…» – это сейчас про меня. В голове вертелась какая-то мешанина мыслей, воспоминаний, обрывков чужих фраз, случайных взглядов, собственных ночных видений… Было ощущение, что в голове, как в компе, происходит внутренняя перезагрузка вместе с очисткой от поврежденных файлов…