Стать тенью для зла

Глава 28

Порт-Артур, 11 мая 1904 года.

Ну и славно, вроде теперь полегче стало, не одному эту ношу тащить. Молодой и энергичный флаг-офицер осторожным шепотом под поездки в двуколке полностью введен в курс дела. Такие прогулки с целью инспектирования работ на фортах, куда стали привлекать моряков с эскадры, позволяли обсуждать ситуацию в две головы, что, как известно, лучше чем думать в одиночку.

Шарик они теперь носили по очереди. С утра Витгефт, а ближе к вечеру его сменял охочий до ночных посиделок с бумагами Кедров. Демоны появлялись редко, и говорили мало, был не понятно, то-ли перепугались от полученного отпора, то-ли стали подозревать, что их подслушивают. Кстати, Уэсиба в Саду Вишни с тех пор не появлялся, и это о многом говорило. Конечно, можно предположить, что Ямагато-сан решил, что Уэсиба провинился и наказал, отлучив от боевых дежурств как недостойного доверия. Или что тот испугался и попросился домой. Что дисциплина там далеко не военная, Вильгельм Карлович понял уже давно. Спорят, ругаются, обсуждают все что хотят. Вон, кун не захотела тогда баклажанчики везти, и ничего ей не было. Но была и другая версия.

-Вильгельм Карлович, у меня тут есть одно крайне интересное предположение. А что если эти казаки - такие-же добровольные помощники. Только наши помощники. Подумайте сами: им ничего не стоило нас тогда прикончить, они же сумели растворится без следа в осажденной крепости. Что помешало? - Это хорошо, что подчиненный тоже о таких вопросах задумывается, это очень хорошо.

- Думал об этом, Михаил Александрович, думал. Если так - то почему они нам не открылись? Так мол и так, помогаем вот вам от всей души. Могли бы действия наши согласовать. Нет, тут скорее на другое похоже.

- И на что же?

- А вот на что. Вы же на "Герцоге Эдинбургском" в Англию ходили?

- Так точно.

- Видели там забавную командную игру под названием "фут-бол"?

- Никак нет, Ваше Превосходительство.

- Ну и черт с ней - махнул рукой Витгефт. - Что-то далековато меня занесло. Хорошо, возьмем наших борцов. Представим, что предстоит серия поединков нашего Поддубного и.. Напомните, кого он тогда извалял в Феодосии? Шведа какого-то?

-Помню, Вильгельм Карлович! Луриха, кажется.

- Ну так вот. И представьте, что у шведа есть преданные поклонники, которые так хотят ему победы, что нашему Ивану Максимовичу гадят исподтишка. То слабительное норовят подкинуть, то подошвы борцовок салом натереть... Швед тот, кстати, очень честный борец оказался, всегда благодарил нашего богатыря, руку ему жал и гастролировать с собой звал. Вот.

- Это Вы сейчас про группу Сада Вишни говорите?

- Естественно. Так вот. Эти поклонники... Они не хотят известности. Потому что поединок должен со стороны выглядеть честным. Чтобы приз там, медаль, ставки все выплатили.

- Ага, это я уловил. Действительно, очень похоже. А кто тогда эти казаки?

- Ну, скажем, полицейские. Желают чтобы никакого шулерства в честном бою не было.

Лейтенант задумался. Видно, что серьезно так погрузился в вопрос, обгадывая известные факты и так и эдак. Под цокот копыт думается хорошо, размеренно. Авось что дельное и придумает.

- Нет, Ваше Превосходительство! - вскинулся вдруг Кедров. - Я понял ход Ваших мыслей, но позвольте... Нет, они не полицейские! Хотя да, тоже хорошая версия.

Вот что-бы про Витгефта не говорили, но ему всегда было приятно, когда подчиненный, уловив идею, воодушевленный продвигается дальше. Ну-ка, послушаем молодого да раннего...

- Они - что-то вроде крупье в игорном доме! Их интерес - чтобы игра велась честно. Вот почему они не стали нам ничего сообщать. Незачем. Помогать они нам не будут, они просто поймали одного шулера и из казино его вывели.

Неведомая хрень.

- Второй, у нас всё готово к допросу Ямамото?

- Искин еще разгоняется, я тут догружаю кое-какую импровизацию. Еще минут десять. Надо будет реагировать на разговор в режиме реального времени, иначе этому, пока ни в чем не виноватому парню, крепко прилетит по психике. То есть, по психике-то ему и так прилетит крепко, но я говорю о необратимых изменениях.

Вот такая вот коллизия в нашей работе. - Задумчиво отметил про себя Первый. - С одной стороны, мы вполне серьезно рассматриваем вопрос об уничтожении огромного боевого корабля с сотнями ничего не подозревающих людей, которые виноваты лишь в том, что совершенно без ведома и согласия хронопираты подыграли их стране, всадив несколько снарядов в русских, а с другой - боимся слегка передавить сознание одного единственного юноши, который оказался также невольно привлечен к некоторым действиям этих злодеев. Такова наша работа.

- Ладно, я надеюсь, сейчас мы вытянем из него всё, что он знает о наших друзьях. Вы на что-то еще надеетесь?

- Да, я хочу понять один странный казус. Понимание этого нам здорово пригодится, когда граница Нанси подойдет к событиям Второй Мировой Войны. Лично у меня никаких сомнений уже нет, что и там масса еще невыявленных любителей менять историю хорошенько покопалась. На сегодня известно о восьми таких случаях, если я не ошибаюсь?

- Девятый в разработке, и есть подозрение еще на один. А в чем у Вас казус?

- В странном возвышении тех японских офицеров, которые ничем в этой войне не отличились. Затерев куда-то настоящих героев, чьи подвиги хорошо запротоколированы. - Второй явно сел на своего любимого конька, и теперь оставалось только не мешать ему.

- Ну возьмем, например, командира японского крейсера «Цусима». Чем не герой, достойный возвышения? Молодой капитан 2-го ранга Сендо Такетеру участвовал во всем, чем только можно, и участвовал геройски. Мотался по морям в бесконечных патрулях, после сражения в Желтом море поймал и нанес смертельные поражения одному из самых вредных для японцев русских кораблей - крейсеру «Новик», за которым гнался несколько дней. В Цусимском сражении героически бился грудь в грудь с превосходящими числом и количеством русскими крейсерами. Был ранен, но не сдал командование (старший офицер был убит, а кому-то рангом еще ниже не решился доверить новейший крейсер), и вечером следующего дня повел свой корабль в последний морской бой той войны - схватку с крейсером «Дмитрий Донской». Вот чем не герой, достойный возвышения? А нет, теряются следы Сендо Такетеру в анналах истории. Вообще, ни один офицер, действовавший там самостоятельно, умело и решительно, не был ничем особым отмечен. Вместо этого карьеру сделали какие-то странные люди.

А где, например, командиры всех этих миноносцев, которые во время ночной атаки на Вторую Тихоокеанскую эскадру всаживали торпеды в русские броненосцы? Все молодые, все смелые. Умелые, раз такое смогли провернуть. Где они? Только командир второго дивизиона умудрился пойти дальше по карьерной лестнице. Но у того еще в заслугах и участие в японо-китайской, результативная торпедная атака в китайской гавани, проведенная лично. Что, все остальные на радостях после победы ударились во все тяжкие, натворили по пьянке дел и были затерты? У нас, русских, из тех офицеров кто выжил, большинство пошло вверх с хорошим карьерным ускорением. Почти все русские адмиралы перед Великой Войной - оттуда. Причем, считай, они ведь не победители, а проигравшие. Типа опозорились там.

А тут - ничем не прославившийся мичман и, кстати, его одноклассник - Кадзиока Садамити, служивший на втором «гарибальдийском» крейсере, тоже ничем не отличившийся - резко идут вверх по служебной лестнице. Садамити стал, на минуточку, военным министром. Что там за недюжинные таланты у них были, которые умудрилось рассмотреть их начальство? Таланты, кстати, резко поблекли во время Второй Мировой Войны, такую идиотскую стратегию, какую они избрали просто трудно вообразить. Кто их проталкивал наверх и зачем? Не было ли это платой за сотрудничество с хронохакерами?

Поверьте, Первый, я могу говорить об этом долго, нестыковок очень странных, которые трудно объяснить даже фактом сотрудничества с нашими хронодрузьями, в истории много. И мы должны раскрыть их все, до единой.

- Второй, а Вы не хотите организовать одновременный допрос и Уэсибы? Ресурсы вроде позволяют.

- Не позволяют. Такой допрос, какой нам необходим, требует очень много ресурсов. Тут столько факторов, что давить на него придется всей мощью. Так что сначала Ямамото, потом Уэсиба.

- В чем дело? Опять какой-то неучтенный фактор?

- Конечно. В нашей работе столько неучтенного. Вы узнаете человека на этом фото?

- Черт. У нас хронопоселенец?

- Именно. Позвольте представить - Морихэй Уэсиба, известный у нас как основатель легендарной школы боевых искусств - айкидо.

Порт-Артур, 13 мая 1904 года.

-Вильгельм Карлович, Вы упоминали про минную банку около Саншантау, что надо бы мористее на три мили еще мин накидать?

- Я и приказ уже накидал, Михаил Александрович. Чтоб накидали - улыбнулся контр-адмирал. - Готов он, надо только без лишних слов и суеты, аккуратно доставить оный к Федору Николаевичу, и пусть накидывает.

- Не уверен, Ваше Превосходительство, что к Иванову надо. "Амур" сейчас эти, как Вы выразились, Робуры-завоеватели, плотно должны опекать. Может пусть Рощаковский тихонечко сплавает? У него опыт минных постановок есть, приказ я ему потихоньку вручу, прибуду лично на "Решительный" вечером. А в штабе проговорим, мол на брандвахту надо бы пару миноносцев поставить.

- Так и сделайте. Кстати, Вы расслышали, что сказал этот Уэсиба, когда понял, что его захватили? Мне послышалось слово "факт" или "фак". Не знаете, что в переводе с японского означает слово "фак"?

-Узнавал. Нет такого слова у японцев. У англичан есть, с позволения сказать, термин. Аббревиатура. - лейтенант явно чувствовал себя неловко. - Английских портовых проституток, работающих по государственному патенту метили такой наколкой. Не помню точно как по-английски, но смысл таков: Блуд, совершаемый с одобрения Его Королевского Величества.

Вот же прохвост какой, оказывается! - невольно улыбнулся про себя Вильгельм Карлович. - Про "фак" он знает, а про фут-бол не слышал. Ох, чувствую, веселенький у них поход тогда на "Герцоге Эдинбургском" получился.

- Значит, фак...- понимающе кивнул Вильгельм Карлович.

- Фак - подтвердил Михаил Александрович. - А с приказом Рощаковскому, давайте поступим так...

Желтое Море, 13 мая 1904 года.

Снова, как тогда. Форштевень миноносца тихонечко, чтобы не выдать себя белоснежным буруном, режет темные волны. Васильев поежился. Все-таки он всегда себя считал простым деревенским парнем, и в эти странные занятия господ офицеров старался не особо влезать. Но придется. Лейтенант его долго инструктировал, и сейчас вестовой старательно начал отыгрывать свою роль.

Тихонечко толкнул под бок сигнальщика и шепотом ему:

- Ты чего про "собачку" на зюйде не докладываешь? Смотри, щас тебя, земеля, взгреют. А мое благородие еще и адмиралу вашу богаделенку заложит. Мол, не видят ничего.

- Где?! -вскинулся матрос.

- Вон она, аккурат дымок ее на облачко вон то накатывается. Да не парься, земеля, за что, думаешь, меня Их Превосходительство к себе забрал? Я самый глазастый на эскадре. Ну хочешь, я доложу?

- Обгоди, а то и правда зададут мне - и матрос, так ничего и не разобравший в темноте, уставным голосом гаркнул в сторону мостика про судно по правому борту на пять румбов. Так-то он по расписанию должен стоять на мостике вместе с командиром, но сегодня на их миноносец пожаловал сам флаг-офицер, и их благородие Михаил Сергеевич Рощаковский, и так любивший расхаживать по мостику как злой медведь по клетке, принял соломоново решение: вахту усилить еще одним впередсмотрящим, поставив их по правому и левому борту.

Тут-же с мостика раздался голос лейтенанта Кедрова:

- Васильев, а ты что мух не ловишь? Я зачем тебя сюда привел?

- Никак нет, вашбродь, я тоже наблюдаю. Опознать не могу, но увеличивает ход в нашу сторону.

Всякое на флоте приходилось выполнять Василию Васильеву, но вот штурманом, да еще таким, чтобы никто не догадался, ему быть приходилось впервой.

- Зоркий он феноменально, Михаил Сергеевич. Это же он тогда "Ясиму" опознал, хотя все сигнальщики уверяли что "Фудзи" рванул, помните?

Командиру "Решительного" было решительно плевать, кто там кого опознал, он сейчас лихорадочно пытался понять, как выполнить приказ - совершить минную постановку в Голубиной бухте, если буквально на его пути торчит сейчас японский легкий крейсер. Скрепя сердце, отдал ряд команд, и миноносец стал обходить японца по широкой букве "Г", все дальше отдаляясь в море.

- Согласен, Михаил Сергеевич, к берегу прижиматься чревато. Лучше уж проскочить морем.

- Я боюсь, Михаил Александрович, что мы таким маршрутом до рассвета не управимся, и вся наша постановка получится как в театре. Заметят нас япошки, и все старания коту под хвост.

Порт-Артур, 13 мая 1904 года, броненосец "Цесаревич".

Перенести-то штаб они перенесли, сегодня Кедров весь день переездом руководил, а вот успели-ли робуры перенести своих жучков? Вильгельму Карловичу очень хотелось доиграть этот акт пьесы на старой сцене, но Михаил Александрович заверил, что все что надо они уже сыграли. А что было надо сыграть? Не так и много.

Сегодня, как начинающий актер, Витгефт в салоне "Севастополя", посреди суеты переносимой мебели, громко и внятно продиктовал депешу наместнику, где слезно просил разрешения остаться с эскадрой в Порт-Артуре, докладывая что не имеет ни малейшей возможности прорыва во Владивосток. А именно: броненосец "Севастополь" из-за повреждения винта имеет скорость полного хода в десять узлов, на "Полтаве" сильный износ машины и расход угля, не позволяющий держать приемлемый ход до Владивостока, "Паллада" после ремонта не устранила дифферент на нос и в силу этого длительное время поддерживать нормальную скорость не в состоянии. Это что касается скорости хода некоторых кораблей эскадры.

Возможностей для артиллерийского боя так-же недостаточно, потому что на "Севастополе" пришел в негодность станок одного из 12-дюймовых орудий, а четыре шестидюймовки выполняют важную роль в обороне Порт-Артура, будучи переданными батарее на Ляотешане. И снять их оттуда не представляется целесообразным, так как именно они защищают город от опасности перекидного огня. Так-же переданы на форты два шестидюймовые орудия с "Ретвизана", три - с "Пересвета", по два с "Аскольда", "Дианы" и "Паллады". С "Победы" передано восемь орудий, что практически вдвое уменьшает ее огневые возможности. В общем, давайте-ка мы, Евгений Иванович, тут посидим, поможем чем сможем гарнизону крепости, а в море нас не пускайте пожалуйста.

Ох, пойдут шепоточки по эскадре, народу-то много слышало. Трусит адмирал, боится идти в море. Это ладно, в нашей ситуации это не самое страшное. Главное, чтобы демоны за чистую монету приняли рассказы о состоянии кораблей, это пригодится, Вильгельм Карлович был в этом уверен. От боя ему не отвертеться никак. Вытолкнут его в море. А пока...

Депешу сию, как было сказано (специально для жучков) должен был отвезти в Чифу на "Решительном" его флаг-офицер. Проанализировав действия демонов из Вишневого Сада в истории со "Страшным", Витгефт с Кедровым пришли к выводу, что те не особо стремятся быть в каждой бочке затычкой, и вряд ли тронут миноносец с невинным посланием. Ну может попробуют навести какие-то патрульные суда, если те окажутся рядом, но и то маловероятно. Робуры хотят играть по крупному, а на миноносец, не идущий в сторону Эллиотов, скорее всего махнут рукой.

Ага, вот откликнулся кто-то, кажется это наша дорогая кун. Заметила наш кораблик, идущий на зюйд-вест. Заметила, доложила сану и ... Тишина. Неужели не наблюдают? Значит, у Кедрова может и получиться.