В дверь позвонили. Дракон Василий вздохнул и отложил книжку. На цыпочках подошёл к двери и, зажмурив один глаз, посмотрел в глазок. Перед входом в пещеру стояла девица с тремя чемоданами.
– Кто там? – спросил Василий через дверь.
– Тёмный лес, поляна имени Визериона, пещера восемь?
– Да…
– Открывай, я приехала.
– А вы, простите, кто?
Девица нахмурилась и топнула ножкой.
– Как это кто? Я принцесса!
– Ну и что? Ко мне зачем звоните? Я никого не жду.
– Не ждёт он, подумаешь. А я взяла и приехала.
– Нет-нет, вы наверняка ошиблись…
– Открывай, ящер! Дракон обязан красть принцесс.
– Во-первых, я никому ничего не обязан. А во-вторых, если красть, то самостоятельно…
– А я феминистка, понял? Чтобы я позволила тупому ящеру себя воровать? Если захотела, сама могу приехать.
– Вы ошиблись, я не собирался ничего такого.
– Открывай, я сказала! Тебя не спрашивают, собирался или нет. Как сильная и независимая принцесса, я сама решаю, кто и когда меня похищает.
Василий повернул замок ещё на два оборота, задвинул щеколду, закрыл цепочку и подпёр дверь шваброй.
– Простите. У меня аллергия на особ королевской крови.
– А ну, быстро открыл, я сказала!
Дракон схватился за ручку двери и упёрся лапами.
– Ни за что!
За дверью стихло. Василий осторожно посмотрел в глазок. Принцесса подхватила чемоданы и подошла к соседней двери. Нажала на кнопку звонка.
– Тёмный лес, поляна имени Визериона, пещера девять?
– Да, да. Доставка суши?
Сосед, минотавр Пашка, неосторожно открыл дверь. Послышался удар, женские крики «Ну хоть кто-то», «Почему в пещере не прибрано» и «Где золото, я тебя спрашиваю».
Через тонкие стены пещеры Василию было слышно, как принцесса наводит порядки в квартире минотавра.
– Прости, дружище, – вздохнул дракон и бросился собирать вещи.
Нужно было срочно переезжать: если рядом поселилась принцесса, скоро от рыцарей, сестёр, подружек и родственников на тихой полянке будет не протолкнуться. Особенно Василий опасался, что требовать похитить себя будет какой-нибудь особо толерантный рыцарь. А такого тонкая душевная организация дракона вынести не могла.