Тобольский схрон

Глава 8

8

Плаванье проходило очень весело. На судне, постоянно устраивали какие-то конкурсы, танцы, тематические вечера, не остались безо внимания и лекции, рассказывающие о странах, в которых мы должны были побывать, в обязательном порядке акцентировалось их политическое положение, рассказывалось, как тяжело живется в них рабочим и крестьянам. Все это ежедневно буквально вдалбливалось в наши головы. С одной стороны, это в какой-то степени позволяло нам многое узнать о тех странах, в которые мы направлялись. Все же пара предложенных экскурсий, в любом случае, не могла дать никаких обширных знаний о стране пребывания. А все эти лекции, пусть и излишне политизированные, давали гораздо больше представления. Хоть будет что вспомнить, когда кто-то вернется назад, и выдаст все это за собственные впечатления. Скорее всего именно на это и делался расчет.

В принципе, на подобные мероприятия, тебя никто насильно не загонял, но сойдя с лайнера, на экскурсию, во время первой остановки в Стамбуле, я заметил, что наш руководитель, которой судя по всему представлял безопасность, старается держаться подле той парочки, которая никогда не посещала этих лекций. Он буквально не отходил от них ни на шаг, и они постоянно оказывались в поле его зрения. Я сошел с судна в Стамбуле, не собираясь отправляться в бега сразу же. Наоборот, хоть Турецкий язык, ввиду некой схожести с Узбекским, мне был и знаком, все же время, проведенное в Ташкенте, давало о себе знать, но оставаться именно здесь, я точно не собирался, потому что был по горло сыт всеми этими Азиатскими заморочками. Да и честно говоря, несколько опасался того, что здесь со мною может приключиться некая катавасия схожая с Ташкентсой эпопеей.

Зато постарался подмечать все детали подобных экскурсий, и оказалось, что помимо гида, который хоть и большую часть времени, уделал рассказам о местных достопримечательностях и истории этих мест, но все же присматривал и за толпой экскурсантов. В то время как, второй как раз исполнял обязанности пастуха. Не особенно обращая внимание на то, что болтает гид, он постоянно приглядывал за туристами, и старался собрать все стадо в одну кучу, и всегда подгонял отстающих.

Как оказалось, здесь была возможность и свободного хождения. Правда это происходило не так, как в фильме, но в принципе, при желании, можно было и «спрыгнуть». Например, в том же Стамбуле, после экскурсии, нас привели на какую-то довольно большую площадь, где наш руководитель, объявил о том, что у нас есть полчаса свободного времени, для посещения местных магазинов. Эти самые магазины, и находились вокруг той самой площади. Сам же он, естественно никуда не пошел, а сказал, что через полчаса, будет ожидать нас в центре площади у фонтана, откуда мы, организованно отправимся на судно. А мгновением позже, я увидел этого мужчину, стоящего на единственной дороге по которой можно было покинуть это место. Другими словами, нас как бы и отпустили, в свободное плавание, но эта свобода, оказалась ограничена размерами этого места.

Прислушавшись в кои-то веки к моему совету, Ирочка не стала тратить наши кровные в первом же городе. Тем более, что здесь ломили такие цены, что впору было восхититься предприимчивости местных торговцев. Наверняка всем им было прекрасно известно, кто именно находится перед ними и потому цены, тут же взлетели до небес. А уж о том, что здесь вдобавок ко всему и безбожно обсчитывали, при этом хвастаясь друг перед другом, кто сколько поимел с очередного разини, что-то приобретать здесь не имело смысла. Я может и не слишком понимал той скороговорки что доносилась из уст местных торговцев, но Ирочка, прекрасно знавшая узбекский язык считай с рождения, едва услышав, о чем говорят местные продавцы, вначале покраснела до самых ушей, а после выдала такую тираду, на почти местном наречии, что как мне показалось покраснели уже сами турки. После чего подхватила меня под руку, и мы отправились к фонтану.

Мгновением спустя, нас догнал какой-то пожилой турок, в местной цилиндрической шапочке с кисточкой, позже я узнал, что это называется — феской, и сказав несколько слов на своем языке, низко поклонился моей жене, и вручил ей цветастый платок. Как оказалось, он извинился за слова всех находящихся здесь людей. А платок, как раз и был своего рода извинением. Позже, разумеется пришлось давать объяснение случившемуся уже на судне, по правилам мы не имели права заговаривать с местными аборигенами, кроме разве что при торговле, и уж тем более не принимать от них, никаких подарков, но после того, когда жена озвучила все «желания произнесенные турками в ее сторону» которые думали, что их слова окажутся непонятными, и то, что Иришка выдала на их же языке в ответ, все сомнения были отброшены в сторону. Руководитель долго хохотал, и признал, что все было сделано в рамках приличий. И никаких нарушений, с нашей стороны не было. Хотя о каких тут приличиях можно было говорить, осталось непонятным.

Дальнейшее плавание проходило довольно спокойно. На судне имелась достаточно большая и богатая библиотека, свой кинозал, и даже два бассейна. Правда последние расположенные по обеим бортам судна, представляли собой обычные лягушатники, размерами четыре на пять метров, в которых можно было только слегка окунуться, а после заняв место на одном из шезлонгов позагорать.

Вдобавок ко всему, вода в них, уже к полудню сильно прогревалась, а из-за небольших размеров, и многих туристов желающих поплескаться, от воды, ощутимо попахивало скорее потом, чем морской водой и поэтому попробовав однажды окунуться, я после всячески избегал подобного. Разве что, если была возможность сделать это рано утром, когда бассейн, только что почистили, и залили свежей водой. Кстати сказать, к благодарности обслуживающего персонала, делали это ежедневно.

На седьмой день плавания, наше судно прибыло во Францию, и нам была предложена экскурсия по Марселю, с посещением дворца Лоншан, внутри которого имеются два музея, изобразительного искусства и естественной истории. При этом, гид посоветовал, чтобы выход в город проходил при полном параде.

— Мы же отправляемся во дворец местной знати, и музей, а не просто хотим прогуляться по пляжу и посмотреть древние развалины, как это было на Кипре. Советский человек, должен выглядеть достойно! — Закончил он свой монолог.

Пришлось кряхтя и жалуясь, доставать из одежного шкафа свой костюм, долго наглаживать его утюгом, потому как свои брюки я всегда гладил самостоятельно. В итоге Ирочка устав меня ждать, сообщила, что будет находиться на верхней палубе у выхода, и чтобы я не опаздывал. Именно это и было мне нужно.

Едва за женою закрылась дверь, как я достав из своего чемодана длинные солдатские кальсоны, постарался как можно быстрее их надеть. Дело в том, что брюки я специально брал широкими, чтобы под бултыхающимися на ветру штанинами не было заметно, что находится под ними. А большую часть драгоценного металла, удалось разместить именно в специально пришитых карманах на кальсонах солдатского белья. Так было гораздо удобнее и незаметнее, чем если бы я все это расположил под рубашкой. Тем более, гуляя в толпе экскурсантов, так или иначе, мы задевали друг друга телами, и кто-нибудь, обязательно бы заметил некие выступы на моей тушке, которых не должно было бы быть. А заметив, вполне мог проявить свою советскую сознательность, и доложить об этом кому следует. Стукачество среди советских теристов было на высоте. Не однажды нас собирали вечерами, и предупреждали о том, что пора прекратить незаконную торговлю фотоаппаратами, биноклями и прочим ширпотребом, потому как все это ложится черным пятном на облик советского гражданина! Впрочем, на это мало обращали внимания, но нотации, с яркими примерами того, кто от чего избавился, не прекращались. Кстати сказать, это только в Стамбуле нас держали полностью под контролем. На том же Кипре, нам дади целый час свободы. Большинство из группы тут же ринулись по магазинам, не стала исключением и Иришка, потратившая на какую-то ткань, невероятной расцветки, почти половину наших денег.

— А джинсы? — удивленно спросил я у нее.

— Джинсы у меня есть, а вот такую ткань в союзе не достать. А вот сшить из нее то, что мне захочется, можно и там.

Еще, на что она тратила деньги, так это многочисленные журналы с модой, выкройками и тому подобыми женскими штучками, ну может это и правильно. В конце концов сшить, то что тебе захочется можно и дома, а вот придумать модели, гораздо сложнее.

Именно потому я придумал эти кальсоны с кармашками в районе икр из-за того что все это внизу, все же было гораздо проще, хотя для ног и тяжелей. Но с другой стороны, это был не такой уж и большой груз, каких-то десять с небольшим килограмм, которые прекрасно распределились от щиколоток до колен. А сот сорок тысяч долларов в четырех упаковках, и та самая как оказалась платиновая фляжка, украшенная разноцветными камешками, и три стопочки, покойно поместились во внутренних карманах пиджака и манишки. Одним словом, выйдя из каюты, я хоть и выглядел этаким нуворишем, который одел костюм, чуть ли не впервые в жизни. Но вместе с тем, и вполне приличным советским человеком, в добротном костюме-тройке с галстуком и белоснежной рубашкой. Купленная на Кипре шляпа-федора, только дополняла мой образ в лучшую сторону. Я даже заметил одобрительный взгляд нашего сопровождающего, который наверняка бы отметил при следующем сборе мой внешний вид. И мы отправились в путь.

Перед выходом с судна, какой-то находящийся у трапа чиновник, проштемпелевал паспорта каждого из нас, открыв, как объяснил наш руководитель, временную визу, согласно которой, нам разрешалось пребывание во Франции сроком до одной недели. Такие печати, ставились при каждом выходе с судна, а по возвращении, если на следующий день не планировалось повторных выходов, ставилась другая печать, говорящая о закрытии визы.

Вообще-то перед выездом из страны, нас предупредили о том, что при нас в дороге должен иметься только загранпаспорт. Сберегательная книжка, Комсомольский, Партийный или Военный билет, Медицинские справки и любые другие документы, требовалось оставить дома. Общегражданский паспорт, перед поездкой был изъят, а вместо него был выдан заграничный, который следовало сдать по возвращении обменяв его в паспортном столе на свой обычный документ.

Все было именно так, за исключением одного. Примерно за полтора месяца до поездки в круиз, я открыл дополнительную категорию, позволившую мне работать на грузовике с прицепом. Это давало большие преимущества, и большую зарплату. Вместо одного грузовика с четырех тонной бочкой, за мною теперь катался и прицеп с другой бочкой, чуть поменьше. Зато зарплата выросла процентов на двадцать, это не считая дополнительной выгоды по маслу и прочим сопутствующим. Чаще всего в таких случаях просто ставят отметку в уже имеющихся правах, и этим ограничиваются. Но при оформлении, что-то там испортили, и поэтому, предложили сфотографироваться повторно, что поменять удостоверение на новое. И вот тут, произошёл очередной казус. При заполнении прав, мое удостоверение, каким-то образом возможно оказалось среди удостоверений, предназначенных для выдачи сотрудникам «Узмежавтотранса». Точнее говоря, эта мысль пришла в голову мне, когда я открыв выданное мне удостоверение, вдруг обнаружил, что все записи в нем сделаны латиницей. Обычно такие права выдавались тем, кто имел возможность выезда за рубеж. Честно говоря, я тогда не придал этому особого значения. Тем более, что подобная запись у гаишников, которые, как-то остановили меня в городе, не вызвала никаких вопросов. А уж если им до лампочки, то мне и тем более.

А вот собираясь в круиз, я задумался. Кто знает, если мне удастся сбежать, может имея на руках эти права я смогу как-то найти себе работу? И поэтому, тут же постарался спрятать их как можно глубже среди вещей.

Поездка по городу, была просто замечательной. Нас усадили в экскурсионный автобус, прокатили по Марселю, дав обзорную экскурсию, а после мы отправились в самый центр Марселя, в тот самый дворец Лоншан. Как оказалось, это не просто отдельно стоящее здание, а целый парковый комплекс, с десятком разного рода построек, и огромным, величественным полукруглым зданием дворца, расположенном на небольшом холме, и дворцовым парком. Перед входом на территорию находится небольшая круглая площадь, с красивыми кованными воротами, над которыми на постаментах лежат статуи львов и начинается дорога ведущая ко входу во дворец. В левом здании дворца, расположился музей изящных искусств, а в правом, музей естественной истории.

Первый музей был осмотрен мною полностью, с самого начала, и до конца, правда примерно к середине экспозиции я пожаловался жене, что у меня, побаливает живот, и мне хочется в туалет. Ничего такого не было, но нужно же было как-то выбрать момент, для того, чтобы остаться одному. А иначе, ничего не получалось. Руководитель, как опытный загонщик постоянно находился позади группы и отслеживал любые перемещения. При переходе, в другое здание, пожаловался и ему. Тот видимо увидев моли страдания, подошел к какой-то женщине, и спросив ее о сем-то, указал на меня. После чего обратившись ко мне добавил, что женщина покажет мне туалетную комнату, а затем проводит в основной зал, где я смогу присоединиться к основной группе.

В общем-то мое поведение, в течении всей поездки, позволяло ему в какой-то степени, поверить в то, что от меня не следует ожидать какой-то каверзы, и я был очень рад этому обстоятельству. Похлопав меня по плечу, он пожелал мне быстрее закончить со своими делами, а по возвращении на судно обратиться к врачу и побежал догонять основную группу, а женщина довела меня до дверей туалета, и на вполне узнаваемом русском, хоть и с большим акцентом, сказала, что подождет меня в фойе. Но если вдруг ее не окажется на месте, то дорога здесь одна, и во всех залах, на стенах, имеются красные стрелки, указывающие куда нужно идти. Одним словом, заблудиться здесь, довольно трудно.

Поблагодарив добрую старушку, я даже сунул ей в руки пару франков, чем вызвал у нее удивленный взгляд, и слова благодарности. Как я понял, от русских подобного ожидать было невозможно. Туалет, был вполне обычным, ничего сверх того, что я видел в Ташкенте, не имелось. Обычная довольно большая комната, облицованная кафельной плиткой по стенам, и несколько шероховатой на полу, идеально чистая и без какого-либо запаха. Комната была разделена перегородкой с несколькими дверцами за которыми располагались обычные унитазы, с фарфоровым бачком установленном на краю и небольшой ручкой, для спуска воды сбоку. Единственное что меня несколько удивило, так это табличка, укрепленная на входе. Одна из них гласила, что здесь находится туалет, а та, что располагалась под ней, изображали и мужчину, и женщину. То есть туалет был общим, без полового разделения. Хотел бы я посмотреть на лица нашей группы, если бы посещение туалета, входило в план экскурсии.

Впрочем, рассусоливать было некогда. Сделав свои дела в одной из кабинок, вначале, хотел было вернуться назад, и попытаться выскочить из музея через входные двери. Но в последний момент передумал, когда мой взгляд упал на приоткрытое окно, расположенное под самым потолком. Тут же вскочив на рай унитаза, а следом на сливной бачок, я убедился, что вполне могу пролезть через эту фрамугу, и оказаться вне стен дворца. Что я собственно тут же и проделал. Спрыгнув в каком-то закутке, среди мусорных баков, я тут же отряхнулся от побелки, попавшей на мой костюм, и сделав с десяток шагов, оказался, на какой-то боковой улочке, неподалеку от жилого дома.

Быстренько переместившись до ближайшего перекрестка, я махнул рукой проезжавшему мимо такси, и сев в него произнес одно единственное слово, понятное, наверное, на всех языках: «Банк». Водитель, что-то залопотал по-французски, видимо спрашивая, какой именно банк меня интересует. В ответ я достал из кармана, приготовленную заранее сотенную долларовую купюру, и произнес по-немецки: «austausch», что означало, обмен, или размен. Водитель тут же спросил.

— Дойче?

— Я, я. — Ответил я и машина поехала к ближайшему банку.

По дороге водитель на ломаном немецком что-то пытался до меня донести, я слушал, его, иногда поддакивал, сам же думал совсем о другом. Представляя, что будет дальше. И честно говоря, меня основательно потряхивало от этого. Возле банка я высыпал всю имеющуюся у меня мелочь, похоже даже несколько переплатив, из-за чего увидел радостную улыбку водителя, но мне было не до того. Попрощавшись с водителем вошел в здание банка, и обратился на немецком языке, к первому же находящемуся там работнику, с просьбой подсказать мне, где я смогу обменять валюту. Он спросил, о какой валюте идет речь, и увидев доллары, тут же расплылся в улыбке и проводил к одному из окошек. В итоге, за две сотни долларов, совершенно не обратив внимания на год выпуска банкноты, мне выдали чуть больше тысячи новых франков, еще благодарили за то, что согласился обменять доллары именно в их банке. Собственно пролежав, больше полувека в закрытом хранилище, доллары не утратили своего первоначального вида. Не поблекли от солнца и не потерлись от многочисленных прикосновений. Одним словом выглядели как новенькие. Может потому на них и не обратили внимания.

Сложив полученные купюры в бумажник, я вышел из здания банка. Перейдя на другую сторону улицы, присел за столик ближайшего кафе, и взяв чашечку кофе и булочку я задумался о том, что же мне в первую очередь предпринять. С момента моего исчезновения из музея, прошло как минимум полчаса, и наверняка все уже всполошились. Вряд ли меня, кто-то кинется искать, скорее свернут программу экскурсий и вернутся на судно. А вот дальше уже будет весело. Вполне могут связаться с советским посольством или консульством, не знаю, есть ли что-то подобное в Марселе, могут сообщить и в полицию, объявив меня, например, грабителем, или же объявить, что меня похитили. Впрочем, все это мои размышления, и как все это будет проходить на самом деле мне неизвестно. С другой стороны, то что будут искать, сомнений нет, и как мне кажется, наилучшим выбором будет исчезнуть отсюда, и как можно дальше.

Аэропорт отпадает сразу. Я просто не представляю, будут ли мои документы там действительны, а то, что документы потребуются сомнений нет. Тоже самое, наверное, можно сказать и о поезде. Это в СССР привыкли к тому, что для покупки билета на поезд, не спрашивают паспорта. А вот в поздней России, уже было совсем иначе. Наверняка здесь точно так же. Автобус, в принципе можно считать неплохой идеей, если только не задуматься о том, что в любом советском консульстве, подумают о том, что у меня в наличии не так, чтобы много денег, а автобус один из самых дешевых видов транспорта. И если меня все же будут искать, то наверняка, люди с моими фотографиями там появятся наверняка.

Какой из этого вывод? Задумавшись об этом, я повернул голову, и вдруг увидел большой плакат с рекламой фирмы, занимающейся прокатом автомобилей. На плакате были нарисованы два автомобиля Ситроен 2CV и Кадиллак. А ниже слоган: «Автомобили на любой вкус и достаток». Под картинкой Ситроена стояла цена в пятьдесят франков, а под Кадиллаком пять тысяч. А почему бы и нет, подумал я, права у меня в кармане, взять в прокат небольшой незаметный автомобильчик, и спокойно покатить куда-нибудь подальше из города. Уж здесь меня точно никто не станет искать, ведь по идее, любые документы, кроме паспорта, брать из союза было запрещено. А у меня мало того, что имеются права, так еще все записи в них сделаны на латинице, то есть теоретически они действительны здесь. Одним словом проверить это не так уж и сложно, а если получится, то я решу сразу множество проблем.

С этими мыслями я поднялся со своего места, расплатился с оказавшимся неподалеку официантом, заодно спросив у него, как добраться до прокатной конторы, и устремился туда.