Умная пыль

Глава 10. Бар «Люди»

Когда-то давно Лука и Катя пришли к соглашению, что Лука, как джентльмен, уступает бар «Люди» Кате и посещает его по сугубо исключительным случаям. И вот сегодня, по мнению Кати, был как раз такой случай.

— Раз ты упустил наш заработок, то поступаешь в мое распоряжение.

Фраза Луке не понравилась. Прошлый раз после такой фразы Катя отправила его за деньгами к мужу клиентки, а тот оказался черным трансплантологом. Пришлось Луке изображать из себя синтозомби. Ему, конечно, не поверили — у синтозомби должен быть наладонник, а у Луки его никогда не было, но он много раз видел приступы эпилепсии, сыграть которую ему было проще простого.

— Что ты задумала? — постарался не показывать свое раздражение Лука, но его рот все равно недовольно скривился дугой.

— Месяц назад я одной клиентке нагадала встречу с мужчиной. Она теперь отчаянно ждет свою судьбу, а ее все нет. Я надеялась, что за месяц хоть кто-то на нее клюнет, но нет. И вот на прошлой неделе она мне намекнула, что хорошо бы вернуть хоть часть денег.

— А ты на чем гадала? На картах? Так скажи, что срок предсказания просто не наступил. Помню, бабка говорила, что до трех месяцев результата надо ждать.

— Все так, Лука, все так. Только выпала ей близкая дорога, а это, — развела руки в стороны Катя, — дело буквально одной недели. Так что собирайся.

Лука, зачистив на ноутбуке безрезультатные следы поиска, отчаянно придумывал варианты заработка. Раскрутить Катю хотя бы на мелочь не светило, а без налички соваться в любой бар бесполезно — чем платить за первый шот?

— И что ты задумала? Пока не расскажешь, я не пойду.

— Я опишу тебе ее, ты подкатишь, наговоришь комплиментов, а там как получится. Она глупая, хоть и при хорошей работе.

— Катя, глупость думать, что глуп другой человек. Чтоб подкатить к девушке, надо иметь деньги на угощения, а я имею только долги и проблемы. Или ты предлагаешь, чтоб я попросил девушку меня угостить?

Катя, не моргая, уставилась на Луку. У нее был большой, но безгубый рот, светло-карие глаза, маленький курносый носик и жирные щеки, переходящие в такую же жирную шею, а затем в грудь, лежащую на животе. Казалось, что Катя сейчас квакнет. В такие моменты Лука не мог на нее смотреть, хотя пышных девушек он любил, куда больше, чем худых. Любил, когда у дамы фигура а-ля «песочные часы», чтоб непременно была большая грудь, и бедра, а талия при этом была узкой. А фигура Кати напоминала ему сахарную вату — овал на ножках, впрочем, весьма даже стройных.

— Кадрить женщин совсем разучился? — квакнула Катя. — Я буду сидеть с ней рядом, ты зайдешь в бар, поцелуешь меня, скажешь, что устал быть один и попросишь раскинуть на тебя карты. А я скажу, что я бы и раскинула, да твоя бывшая обобрала тебя до нитки и платить тебе все равно нечем. А ты потом скажешь — а что это за красавица сидит рядом с тобой?

— А что мне за это будет?

— А ничего, что ты… как там ее, ту рыженькую… — истерично заорала Катя.

— Зоя, — услужливо подсказал Лука.

— Да, да… эту … Заю, — умышленно исковеркала имя девушки Катя, — упустил?

— Ничего, — улыбнулся Лука, вспомнив крольчонка внутри девушки. Зоя-Зая — Катя все же обладала небольшим даром и людей умела чувствовать.

— Я куплю тебе алкоголь, — сдалась Катя.

— И закуску, — глянул на часы Лука.

Катя сменила парик с распущенными волосами на парик с замысловатыми локонами, надела на шею длинную низку серых перламутровых бусин, которые должны были, по ее мнению, удлинить ее фигуру, и сменила туфли.

— Нам все равно не стоит появляться в баре вместе. Так что иди, а я подойду чуть позже, — натянуто улыбнулся Лука.

Катя недоверчиво нахмурила брови и собрала рот в тугой узелок, соображая. Затем, круто развернувшись как старый гвардеец, промаршировала на выход.

Когда-то еще зимой Лука случайно обнаружил в туалете возле умывальника ключ-карточку. На черном фоне серым было написано название здания, в котором у них был офис. Методом проб и ошибок он все же нашел двери, которые открывал этот ключ. На подземной парковке был туалет, в нем еще одна дверь, ведущая в санитарный бокс, а в нем было все — туалет, душ, стиралка, химчистка, сушилка. Даже шкаф с одноразовыми полотенцами и бумажными халатами. Как догадывался Лука — это была тайная комната для тех, кому надо привести себя в порядок.

После квартиры Геннадия Лука всегда боялся, что от него пахнет трупом, и сейчас, выпроводив Катю, он спустился в свою тайную комнату. Замок странно щелкнул, словно дверь не была заперта. Внутри горел свет, но никого не было.

— Кто-то забыл выключить свет, — сам себе сказал Лука, объясняя, почему так сработал замок.

Он быстро разделся, запихнул все вещи, включая белье и обувь, в шкаф химчистки, положил часы на умывальник и открыл дверь в душевую комнату с двумя кабинами. На полу душевой валялась одежда — черные джинсы, толстовка и смятая белая футболка в обильных пятнах крови. В одной из кабин сидел голый человек, зажимая руками бок чуть ниже ребер. Человек поднял на Луку глаза и Лука вспомнил Зою — те же обескровленные губы, бледная кожа, светлые глаза. Только цвет волос у парня был не рыжим, а русым. Сил у него почти не было, и Лука сквозь слабую защиту увидел внутри раненого человека умирающего волка.

— Тут есть аптечка, — пояснил Лука, который уже давно и досконально исследовал каждый уголок этого схрона, — она тут, в шкафу рядом с умывальником.

Парень кивнул.

— Помощь нужна? — спросил Лука, открывая дверь шкафа.

Аптечек было две, и обе разные. Парень открыл их, пошарил в одной из них рукой и улыбнулся:

— Пока нет, но я позову.

Лука вошел во вторую кабинку и включил воду.

«Из такой ситуации надо бежать, но химчистка отдаст вещи только через полчаса, а куда я побегу голый? Разве что вещи парня забрать. Но кто знает, что это за тип. Внутри душа-волк, пусть даже умирающая».

Лука, вытираясь, вышел из душа. Парень уже стоял одетый в джинсы и толстовку.

— Ты, кажется, помощь предлагал? — спросил он Луку, тот в ответ кивнул. — Возьми мусорный пакет и брось в него все, что в крови.

Лука не стал искать, где лежат новые пакеты — взял из ведра, бросил в него футболку, валяющиеся на полу полотенца и упаковки от медицинских препаратов. Еще одним полотенцем, намоченным в дезинфекторе, вытер пятна крови.

— Ты же здесь никого не видел? — спросил парень, забирая пакет.

— Сюда невозможно попасть, если кто-то уже внутри. Так что я был один.

— Как удобно, — белобрысый развернулся и вышел.

Лука услышал щелчок замка и вышел из душевой. На умывальнике вместо его старых часов лежали современные электронные часы, не крутые, не брендовые, обычные часы с набором нескольких функций и интересным графическим дизайном. В металлический браслет часов были вставлены деньги. Купюры были согнуты пополам и аккуратно вложены в браслет. Не забыты, а оставлены специально. Лука пересчитал деньги и ухмыльнулся. Плата за молчание. И весьма неплохая плата.

На входе в бар «Люди» стояла вооруженная охрана. Стандартный скан его правого глаза — и вход открыт. Лука давно не был в этом баре и сейчас присвистнул от удивления — здесь стало даже круче, чем было еще пару месяцев назад. На фоне разрушающегося города, где почти любой бар теперь выглядел как захудалая забегаловка, бар “Люди” смотрелся Большим театром рядом с дешевыми площадками местной самодеятельности. Одна только хрустальная люстра чего стоила. А белые скатерти — роскошь недоступная при апокалипсисе. И все столы в баре заняты — люди отдыхают. Только люди, нет зомби… много людей, много богато одетых людей.

«Так вот почему ты оставила этот бар за собой, лживая жаба… Я женщина, мне страшно возвращаться одной, а это рядом с домом, мысленно передразнил гадалку Лука. — Где же ты сидишь,?

— Лука! — квакнуло из левого угла.

— А вот и «ква». Имя у меня редкое, — бормоча себе под нос, пошел на голос Лука, — представить, что здесь есть второй Лука, сложно.

Катя сидела за столиком с двумя хорошо одетыми дамами. Блондинка была хорошенькой, но очень пьяной, а вторая женщина была из тех, кого девушкой назвать очень трудно — высокая, крупнокостная, с широкими, не женскими плечами, но при этом удачно подстриженная и хорошо накрашенная.

«А вот и цель моего визита, — понял Лука по сканирующему взгляду. — Хоть еще не старая… и грудь есть».

— Калиста! Душа моя! — Лука наклонился и быстро чмокнул Катю в парик. — Мое почтение, дамы, — он слегка приподнял шляпу, опустил ее обратно и, не спрашивая разрешения, сел рядом с Катей. — Погадай мне, ведьма. Я так устал быть один. Хочется любви, уюта. Я тут недавно варил спагетти и подумал, а ведь для той стервы я готовил так, что мы не ходили даже в рестораны — зачем нам свидетели таинства. Ведь еда — это тоже очень интимно, сродни сексу. Сперва ты ей готовишь, а потом ее кормишь, вы утоляете голод и вам хорошо.

— Как это мило, — всхлипнула блондинка.

— Я рад, сударыня, что вы разделяете мои идеи, — улыбнулся блондинке Лука.

— Она не разделяет, — проговорила крупная дама. — Ей лишь бы напиться, а вот я поесть люблю. Катя, представь нас! — потребовала дама.

— Лука, это Оля, — показала Катя на крупную подружку, — и Юля, за которой сейчас приедет муж. А это Лука. Писатель. Я помогала ему забыть бывшую. Мы визуализировали руну Иса. Да, Лука?

— Да, Катя, — Лука подчеркнул это имя, сделав вид, что удивился. — Ты мне очень помогла, хоть и подчистила мои карманы, забрав все, до чего не дотянулись алчные ручки моей бывшей.

Катя от возмущения открыла рот, но Лука улыбнулся ей улыбкой обольстителя и положил свои пальцы на ее рот:

— Но оно того стоило. А вы знаете, Оля, — посмотрел Ольге в глаза Лука, — Катя ведь меня с крыши сняла. Я пришел на крышу самоубиться, а она там… Что ты тогда делала, ведьма? Медитировала или совершала ритуал? А вспомнил! Вспомнил! Ты молилась Фрее. За что у нас отвечает Фрея?

— За плодородие, — подсказала побагровевшая от злости Катя.

— Да. Плодородие. Молитва была услышана и мои деньги оказались в карманах Кати. Часть денег. Остальное мы пропили, молясь в барах всем богам, которые готовы были принять мою жертву.

Ольга, щелкнув пальцами, подозвала официанта и что-то быстро зашептала ему на ухо.

— Ведьма, ты обещала меня напоить, когда мы в следующий раз встретимся, — напомнил Кате Лука.

— Я тебя напою, — пообещала Ольга, отпуская официанта, — сейчас Юлю муж заберет, и напою.

Из всего, что принес официант, натуральным был только алкоголь и, может быть, хлебные палочки. Оля придвинула ближе к Луке протеиновые батончики, и Лука чуть не рассмеялся, когда Катя потянула к ним свою руку с черными накладными ногтями и получила пинок под столом от Ольги.

«Да, дорогуша, это не для тебя. Клюй хлебушек. А белок для самца, — заметил Лука. — Чувствую себя продажной женщиной, которой придется отрабатывать ужин».

После второй рюмки Луку повело. Оля кормила его с рук, он говорил ей комплименты и облизывал пальцы. Сперва куда-то делась Юля, потом Катя. Потом они шли по проспекту и курили. Оля громко смеялась над его шутками и смотрела на него сверху вниз.

— Ты на каблуках, — отшатнулся Лука, чтобы посмотреть на ее ноги.

— На каблуках, плюс прическа, — подхватив его под руку, Ольга свернула в сквер. — Да я и выше-то тебя всего сантиметров на пять.

Многоэтажка была чистой, непривычно тихой. Во всех квартирах и убежищах, где ночевал Лука, хоть что-то, но напоминало о вирусе. Или это был скелет матери его знакомого, качавшийся на террасе в кресле-качалке. Или заброшенная гостиница, с живущими на нижних этажах зомби.

Ольга торопилась. Словно паучиха, которая алчно уволокла свою жертву в спальню.

«А вдруг я не смогу?» — испугался Лука, глядя на ее крепкую фигуру.

Но все получилось «на приличном уровне», как потом выразилась Ольга, куря в открытое окно на кухне. Она протянула ему визитку со стационарным телефоном — рабочим и домашним, велела звонить и выпроводила в подъезд. Уходя, он стрельнул у нее сигаретку и вышел на лестничную площадку — в этом районе ему идти было некуда.