Умная пыль

Глава 3. Рука

Чудо медицинской инженерии дало людям технологии, позволяющие жить куда дольше и умирать не в обветшалом виде, как это было раньше.

Человечество поделилось на три части. В первой были поставившие себе в голову микропроцессоры и напичкавшие свои тела медицинскими датчиками, чипами и сенсорами в надежде, что это поможет им определить болезни на ранних стадиях. Вторая поддержала трансплантологию и решила, что лучше менять заболевший орган, чем жить с микрокомпьютером в теле и ежесекундно бояться, что он глюкнет. Третья послала все достижения цивилизации очень далеко и решила жить так, как людей создала природа или боги, в которых некоторые все еще верили.

Оказалось, правы были третьи. Неизвестно откуда появившаяся “умная пыль” превратила всю вторую группу в органических зомби. Вернее, это было не совсем так. Откуда взялась умная пыль — сонмы наноботов, начальной целью которых было обеспечить приживление имплантов с минимальной потерей иммунитета — то есть, максимально снизить возможность отторжения имплантов (и неважно, откуда доноры их получали — от кадавров или из стерильных камер три-ди принтеров…) — никто не знал точно… Но со временем эта саморазвивающаяся мировая колония попросту изолировалась от их создателей и стала существовать сама по себе, влияя на жизни людей на планете совершенно непредсказуемым образом.

Люди из первой группы стали в большинстве своем синтозомби. У некоторых процессор вылетел сразу, в худшем случае превратив человека в овощ. Другие подверглись вечной перезагрузке и в итоге сошли с ума или впали в летаргический сон. А некоторые в момент заражения “умной пылью” впали в петлю времени по принципу «дня сурка» — правый технический глаз бесконечно транслировал какой-то фрагмент из прошлой жизни этого человека, и избавиться от этого было зачастую невозможно…

Кому-то повезло больше, кому-то меньше. Вторая группа гарантированно вымрет, а для первой разработали сыворотку с такими же наноботами, как и в “умной пыли”, которые не позволяют компьютеру в теле сбиться в глюк или все забыть. Все бы хорошо, только сыворотка полного излечения стоит настолько дорого, что позволить ее себе могут единицы. Остальные покупают или получают от корпорации временные заглушки, подлатывающие тело изнутри…

— Мама, — стучится в ванную комнату Славка, — это ведь папина рука?

Мирослава в этот момент смотрелась в зеркало, расчесывая влажные волосы. Ее рука с расческой застыла на месте, и она опять заморгала — в правом глазу улыбался Ян.

— Что значит — «папина рука»?

Выдернув из стирки почти высохшее короткое платье, не прикрывающее даже ягодицы, больше напоминающее майку, и сорвав с сушилки мини-шорты, она быстро оделась и вышла к сыну. У него в руках была рука зомби — кисть и сантиметров десять после запястья. Пальцы на руках шевелятся, иногда сжимаясь в кулак.

— Где ты это взял? — Мирославу затошнило и отшатнуло от ужаса.

— Она держалась за твой рюкзак. Это же папина рука, мам? Смотри, вот его татуировка.

На потемневшей сморщенной коже, обтягивающей кисть, чернело татуировкой сердце, внутри которого изгибались рисунком два имени — Слава и Слава. Жены и сына. Скорее всего, Ян успел догнать жену перед квартирой, схватился за рюкзак, и Славка перерубил руку дверью.

— Я видел на экране, что папа приходил. Но я не открыл.

— Да, малыш, это был папа.

— Не называй меня больше малышом! Я уже взрослый! — закричал Славка и, косолапя из-за больших тапок, убежал в свою комнату, держа в руках руку зомби. Дверь захлопнулась.

— Конечно, м… Слава, ты взрослый. Я больше так не буду. Открой дверь, пожалуйста, руку надо выбросить! — постучалась Мирослава в запертую дверь.

— Нет!

— Как нет? Надо! Ты же знаешь… Нельзя держать в доме даже часть зомби…

— Я посажу ее в клетку Кори. Клетка крепкая.

— Слава!

— Я сказал — нет! Это все, что осталось от папы.

— Хорошо, — подумав мгновение, согласилась Мирослава. — Я уйду на пару часов, пусть, пока меня не будет, рука побудет в клетке. Мы же не знаем, что от нее можно ожидать. Папа нас любил, но он давно стал зомби. Скажи мне, что рука уже в клетке, Слав.

Щелкнул замок, и Мирослава толкнула дверь в комнату сына. Рука действительно сидела в обезьяньей клетке бывшего любимца семьи.

— Ну, раз Кори не смог сломать ее в свое время, то пусть сидит. Я пошла. Закрой за мною дверь.