Умная пыль

Глава 35. Галлюцинации

— Помогите! — очередной раз раздался в голове Луки детский голос.

Лука открыл бутылку виски и поднес к губам, но неожиданно голос прервался на слове «страшно». Лука прислушался — тишина сматывала его нервы в клубочки. Он повернулся к Максиму, но рядом с ним сидел Антон. Те же черные брюки с наглаженными Еленой стрелками, и черная куртка, скрывающая под собой белоснежную рубашку. Антон улыбнулся ему и забрал бутылку виски.

— Дорогой, между прочим, напиток, а ты лакаешь его, как воду, — сказал Антон.

— Ты же вроде как мертв, — то ли спрашивая, то ли утверждая, сказал Лука.

— Все мы в определенной степени мертвы.

— Что ты от меня хочешь?

— Чтоб ты открыл двери лаборатории.

— Уже бегу! — хмыкнул Лука и достал из кармана пистолет. — Тебе надо, ты и открывай, а у меня другие задачи.

Лука встал, снял пистолет с предохранителя и направил его на Антона.

«Надо же, а мы думали, что Максим его на тот свет отправил, а он жив-здоров. А вот как он рядом со мной оказался? Впрочем, неважно!»

— Знаешь, контрольный выстрел в голову решает многие проблемы, — язвительно сказал Лука.

Антон поставил бутылку на ступени и встал.

— Стреляй, если это решит твои проблемы, — сказал Антон.

И вдруг Лука увидел внутри Антона завывшего от отчаяния волка. Душа Максима — волк! А Антон всегда был от Луки закрыт.

— Ты кто? — после некоторого молчания спросил Лука.

— Максим. Ты меня нашел в…

— Почему я сейчас вместо Максима вижу Антона?

— У тебя галлюцинации на почве отравления. Микс лекарств, алкоголя и той тлеющей наркоты, которая дымила в свечах, дал такое сочетание. У меня с собой сейчас нет ничего, чтоб избавить тебя от токсинов, но послушай меня — чем быстрее мы попадем в лабораторию, тем быстрее ты станешь собой. И твоя рана на ноге — не хочу тебя расстраивать, но действия лекарств временное. Это и хорошо, и плохо. Хорошо в том, что скоро ты перестанешь видеть галлюцинации, а плохо — ты не сможешь идти.

Лука задрал штанину на левой ноге и увидел там обычную мужскую волосатую ногу. Он рассмеялся и поднял на Максима глаза. В Луку целился Антон.

— Откуда у тебя пистолет, Антон?

— Иди наверх! — приказал Антон, все так же держа Луку на мушке.

Пошатываясь, Лука поставил ногу на ступеньку. Вспомнил, что здесь недавно стояла бутылка виски, но сейчас лестница была пуста. Оглянулся на Антона — тот все еще целился в него из пистолета. В другой руке у него была аптечка. Лука тяжело вздохнул и пошел наверх.

На двадцатом этаже сделали передышку. На этот раз сидели молча, наблюдая, как сквозь пыльную завесу в воздухе города пробивается рассвет.

— Мечтал ли Антон о Париже, называя себя Антуаном? Или это были мечты Ланы?

— Потерпи, Лука. Скоро все будет хорошо. Я поставлю тебе капельницу, твоя голова прояснится, а нога заживет. Ты найдешь свою подружку и ребенка. Уедешь куда-нибудь в деревню. Знаешь, остатки цивилизации бегут сейчас в деревни. Умудряются где-то найти коров, коз. Люди выживут. А ведь это не первая цивилизация на этой планете. Но человечество каждый раз умудряется все похерить к чертовой матери.

— Наверно, — согласился Лука. — Недавно мне один человек рассказал… ммм, даже не знаю, как это назвать — ему рассказал его знакомый то, что когда-то давно подслушал. Трое друзей, путешествуя по Египту, пришли к выводу, что они со своим изобретением цари этого мира. Но что делать, когда они попадут в мир иной? Там их никто за властителей не посчитает. Вот фараоны хорошо придумали — помер сам, забери с собой в мир иной всех, кто там понадобится, включая жен, наложниц, слуг и лошадей. Вот и они решили короноваться, чтоб быть помазанниками Божьими на земле. А когда первый из них умрет, то случится зомби-апокалипсис, после смерти второго уничтожат остальных зомби, ну а третий заберет с собой остатки людей. Вот такая, казалось бы, дикая история, в которую, тем не менее, поразительно вписывается происходящее.

Антон встал и посмотрел на Луку исподлобья. Волк внутри него озадаченно щерился на него, словно видел нечто крайне необычное.

— А фамилий тот человек не назвал?

— К сожалению, нет. А жаль. Ведь первый умерший — это создатель «умной пыли». Зная его, можно вычислить коллег и попытаться уговорить оставшегося — не убивать все человечество. Ведь кто были наши древние предки? Дикари. Что они там себе под воздействием религий или там наркотиков придумывали — это еще вопрос. И никто не знает, как всё там происходило на самом деле. Никто не вернулся реально с того света и не рассказал. Это мифология. Ведь ты подумай, Антон…

— Максим, — поправил его Максим. — Пойдем. Уже светло как днем, а времени мало.

Лука встал, и вдруг увидел, что в руке Антона не пистолет, а бутылка виски.

— Я в туалет хочу, — хныкнул Лука.

— Потерпи немного. На двадцать четвертом прекрасный туалет в лаборатории. Заодно анализы сдашь, и мы посмотрим, что у тебя в организме живет.

На двадцать четвертом этаже их встретила сплошная бронированная дверь без ручек, замков, сенсорных панелей. Такая сейфовая стена могла выдержать удар с любого переносного оружия, и про взлом можно было даже не думать.

«Такую дверь можно открыть только изнутри, или она запрограммирована для открытия с помощью искусственного интеллекта…» — подумал Лука.

— Как ты собираешься открывать эту дверь? — спросил Антон или Максим, Луке уже было все равно, кто перед ним. Он видел, что в руках Антона бутылка виски.

— Попрошу Яна помочь мне. Вот, гляди… — Лука распахнул пиджак левой рукой, и Антон приблизился к нему.

— Попался! — Лука схватил Антона за горло и приставил к его виску пистолет. — Стучи давай!

— Мне не откроют, — признался Антон.

— Почему?

— Приказ моего отца.

— Так папа сыночка выгнал? А что ты натворил, малыш? Плохо себя вел? Пил виски вместо того, чтобы кушать кашу? Тогда твой папа скажет мне спасибо, если я замажу видеоглазок на этой двери твоими мозгами.

Лука снял пистолет с предохранителя и через секунду со стороны двери раздался щелчок:

— Максимилиан Александрович, полицию вызвать? — голос говорящего был хриплым.

— Труповозку вызывай, килька консервная. А ты, Антон, или Иван, или Максим, на чье имя заказывать панихиду?

— Не надо полицию, Егор. Они не успеют.

Дверь открылась — на пороге стоял человек в белом комбинезоне:

— Ваш отец меня убьет!

Лука прижимая к себе пленника, вошел внутрь.

— Егор, поставь, пожалуйста, товарищу систему — у него ранение в ногу, нос поврежден, потеря крови, интоксикация организма алкоголем и газом. Я его накачал, чтоб он дойти смог. Лука, все нормально, убери пистолет.

Сзади в шею Луки воткнулась игла, и он успел подумать, что зря не сходил в туалет раньше, теперь костюм жалко. Мышцы Луки начали деревенеть и последнее, что он сделал — выстрелил наобум. Потолок кувыркнулся, и он зажмурился от яркости направленной на него мощной светодиодной лампы. Что-то ледяное воткнулось ему в ноздри, и в черепе раздался скрип. Лука хотел закричать, но понял, что не помнит, как это делать. Все тело вдруг стало ледяным и легким, словно его заморозили, а потом уронили с огромной высоты. Он разбился на миллиард крохотных ледышек. Вихрь подхватил их и разбросал по земле. Кто-то показывал ему слайды из прошлой жизни. Что-то он узнавал, что-то нет. Он видел Славку, сидящего в собачьей клетке, русоволосого парня на операционном столе, Анетту, точнее, ее грудь. Потом его били. Больше всего досталось зубам. Кровь стекала в горло, как и тогда, когда он разбил нос об киллера.

— Если я лед, то как у меня могут быть зубы? — спросил Лука.

Голос получился шепелявым, то ли из-за опухшего языка, то ли потому, что зубов у него не было.

— А ты хочешь быть льдинкой? — спросил у него снеговик в очках.

Воздух вдруг стал приторным и вязким, как сладкая вата, которую дед покупал маленькому Коленьке на ярмарке.