Входная дверь наконец-то захлопнулась, и Лука приоткрыл раздвижную дверь схрона, чтоб дышалось легче. За его штанину кто-то уцепился, ткань дернули, словно кто-то лежал на полу и пытался привлечь к себе внимание.
«Рука, — догадался Лука. — Значит, можно выходить?».
Он отодвинул вещи в сторону, осторожно выглянул из шкафа и вышел в комнату. Света не было. Лука нашел на ощупь жалюзи и открыл их, впуская в комнату слабый свет от немногих освещенных окон дома напротив.
— Лука! — позвал его Славка. — Помоги мне.
Лука выглянул из комнаты. В квартире никого не было. Он запер входную дверь и вернулся к шкафу. Они с трудом вытащили Мирославу из схрона.
— Я думал, что раз ты заговорила, то и двигаться можешь, — усадил её в кресло Лука.
— Кто заговорил? — округлил глаза Славка.
— Она. Мирослава. Ты выругался, а она спросила — где ты научился таким словам.
— Слово «сволочь» она и сама частенько говорит. Так что не надо, — Славка пошел из комнаты, а потом вернулся. — Лука, пожалуйста, не надо всего этого цирка, ладно?
— Какого? — уточнил Лука.
— Ну, типа, как бы, она с тобой разговаривает, а со мной нет.
Лука подошел к Славке и присел рядом с ним на корточки, глядя мальчику прямо в глаза::.
— Ты можешь мне верить, а можешь — нет. Назови мне причину, по которой мне что-то от вас надо? Я вышел от знакомой. Стоял и курил. Это тебя не пустили внутрь, а потом подружка твоей мамы еще и решила вас ограбить, а ее друг…
— Слон.
— Что — слон? — удивился Лука.
— Его зовут Слон и он бандит, — еще тише, чем до этого прошептал Славка.
— И этот Слон решил тебя продать. Ты же слышал это? — спросил Лука. — Даже если не слышал, ты же знаешь, что на детей идет самая настоящая охота. Мне от вас ничего не надо. Я не знаю людей, которым мог бы продать тебя. Да и грех это. Женщина, которая меня воспитывала, была верующей, и половину моей жизни рядом с ней она таскала меня по церквям, пытаясь выгнать из меня бесов. Но чтобы они все ни делали — я продолжал видеть души людей в момент их доверия ко мне. Вот твою душу я и близко не вижу. Ты как испугался меня на лестнице, так и сидишь в своей крепости… а твою маму я вижу, и голос ее слышу. Думаю, что ее. Не знаю, как это произошло, я раньше не слышал голосов, но и у зомби души я тоже не видел.
— Она синтозомби. Человек-синтетик, ставший жертвой зомбовируса, вызванного «умной пылью».
— Ты, случайно, не зубрила? — спросил Лука, сдвинув шляпу на затылок.
— Я круглый отличник, если ты о школьной успеваемости. Ботан, как говорил папа. Я вообще мог в прошлом году прыгнуть через класс, но случился зомбовирус и всем стало…
— Не до этого, — кивнул головой Лука, поняв, что в этом месте ребенок привык нецензурно объяснять сложившуюся ситуацию. — Хорошо, что школы еще хоть как-то работают.
— Да, — согласился Славка. — Схожу, проверю — что сперла баба Яга. Где-то у меня был фонарик, — бормоча, ребенок пошел на кухню.
Лука опять выдвинул стул из-под стола и сел напротив Мирославы.
— Я же не ослышался! Ты в самом деле говорила, — обратился он к женщине. — Почему же ты сейчас молчишь? Или это не ты была? — Лука замолчал, надеясь, что она отзовется. Подождав немного, он продолжил: — Твой сын мне не верит. Да я и сам бы на его месте мне не поверил. Счел бы мошенником, если бы меня кто-то начал разводить на такое. Славка умный. И ты молодец — такого пацана вырастила. Но мне придется уйти. Я не тот человек, который может стать вам защитой и опорой, и мне самому совсем некуда идти. Я кочую по квартирам людей, которых когда-то знал. Мой чемодан в камере хранения и надо раз в неделю наведываться, чтобы сменить код и продлить ячейку. Не знаю просто — что делать, вернется ли твоя подруга и Слон? Ты выживешь или нет? Что делать с твоим сыном?
— Она забрала все мясное и мою витаминную смесь, — раздалось над ухом у Луки, и тот от неожиданности вздрогнул. — Остался только порошок пшеничной каши. Я все обыскал. С банками забрала! Вот сволочь!
— Не ругайся. Вот, — Лука привстал и достал из кармана пачку с яичным порошком, — это белок — яичный порошок. Пачка уже вскрыта, я варил вместе с макаронами.
— Я возмущался, а не ругался. Вот в шкафу — да, ругался, — обиженно сказал Славка.
— Это я ругалась. Мирослава, — услышал голос Лука.
Лука посмотрел на женщину, куклой сидящую в кресле, и повернулся к Славке:
— Я лучше пойду куда шел. Мне в вашей квартире голоса слышатся. А в это даже я не верю.
Лука сдвинул шляпу с затылка на лоб и шагнул к двери.
— Эй, стой! Всунул моему ребенку яичный порошок и валишь? Да? А вдруг ты яд ему дал? Возьми ложку и съешь этот порошок! — приказал голос.
— Раскомандовалась! — обернулся Лука. — А что же ты раньше молчала?
— Кто-то только сейчас включил вайфай без пароля. Как смогла, так вошла в сеть. Не уходи, Лука, я все продумала. Мой сын поверит тебе, когда я скажу код от сейфа и тайник, где лежат документы. Он поверит.
— Ты опять? Да? — вздохнул Славка. — Может, ты одержимый и на тебя находит.
— Есть один способ это проверить — твоя мама обещает назвать код сейфа и сказать где тайник с документами.
— Про тайник я знаю. Пусть говорит код, — подошел ближе к матери Славка.
— Его отчество в цифрах. Не общее число, а каждая буква отдельно, — сказал голос.
— Он поймет? — удивился Лука.
— Что она сказала?
— Твое отчество в цифрах… — он не успел договорить, как что-то шмыгнуло по полу. Лука вздрогнул и договорил уже тише: — Не общее число, а каждая буква…
— …отдельно, — закончил фразу Славка. — Я же набирал так, только про отчество не подумал.
Славка убежал, шлепая босыми ступнями, в соседнюю комнату, а Лука обернулся к клетке и провел по ней пальцами.
— Это клетка для руки?
— Нет, но он там сидел. Рука сидела. Это рука моего мужа. Он органический зомби. Точнее, все, что от него осталось. Он погиб, спасая мне жизнь.
— Уже будучи зомби? — уточнил Лука.
— Лука, я прошу у вас помощи. Нам со Славкой надо бежать отсюда. Я… не могу назвать причину, но очень прошу нам помочь. Ситуация усложняется тем, что нам, как и вам, некуда бежать.
— Обнадеживающая информация, — вздохнул Лука.
— Я понимаю. И еще я понимаю, что тот человек, к чьему роутеру я присоединилась, в любой момент может выключить интернет. Легально интернет есть только у синтозомби, если они не потеряли адекватность, так что нам надо поторопиться.
— Мирослава, а вы идти сможете?
— Нет, но в колясочной этажом ниже есть инвалидная коляска. Не волнуйтесь. Мы не грабим больного. Он год как умер. Помогите нам, Лука! Очень прошу!
— Допустим, мы сбежим, — Лука поднял шляпу и протер ладонью потный лоб. — А куда дальше?
— В пригороде есть много брошенных домов. Можно туда, — Славка стоял и прижимал к себе коробку. — Я быстро соберу вещи. Только как быть с мамой?
— Я схожу за инвалидной коляской, а ты подождешь возле двери, — Лука пошел к входной двери. — Надеюсь, что Слон не дежурит у вас под дверью.
— О, нет, — отозвалась Мирослава, — он спит без задних ног у Ядвиги на тринадцатом этаже.
Лука, оглядываясь по сторонам, быстро спустился в колясочную, взял инвалидное кресло и посмотрел на валяющийся на полу детский велосипед.
— Ну вот во что я влип? Женщина-инвалид с ребенком, — вздохнул Лука. — Да еще и лифт не работает.
Лука тихонько постучал в дверь. Славка, открыв ему, с совершенно взрослой логикой сказал:
— Я думаю, что надо забрать все продукты, а вещи отобрать по минимуму. За ними всегда можно вернуться, — и, не дожидаясь ответа Луки, ушел на кухню.
— Лука, — позвала Мирослава, — вы в этом костюме слишком бросаетесь в глаза. Возьмите из шкафа в прихожей плащ моего мужа, он с капюшоном. Там же — мой дождевик. Из моего шкафа достаньте, пожалуйста, мой фиолетовый спортивный костюм, кроссовки, несколько футболок, сменное белье для меня, носки, а еще возьмите мне пару платьев — черное в белый горох и голубое, они авторские, я не хочу, чтоб их утащила Ядвига. Еще джинсы, худи, палантин. В ванной соберите шампуни, флаконы, баночки, зубные щетки. Косметичку…
— Мирослава! — Лука горестно покачал головой. — Мы на такси поедем? Или ваш сын все понесет?
Он придвинул каталку к креслу и бережно пересадил в нее Мирославу.
— Я собрал все продукты в один рюкзак. Мы можем идти, — в дверном проеме появился Славка.
— Слав, тут твоя мама составила список необходимого для нее… и одно это уже тянет на целый чемодан!.
— Папа всегда с ней на эту тему ругался. Но она женщина, — Славка небрежно махнул рукой, — они все такие.