Ураганные хроники

История 7. Клуб рыцарей (Кирилл Ураганов и разные лица). Середина марта 833 г. (12+)

Действие происходит после 18 главы романа «Верховный маг Ордена»

Так я и знал, что Рина обязательно зацепится за слова Герцога, оброненные на моем дне рождения. Мол, существует в Лиманионе некий закрытый клуб рыцарей, куда принимают только тех, кто получил эту высшую государственную награду Ордена. И что там, мол, в этом клубе занимаются историческим фехтованием и другие исторические традиции возрождают.

— Закрытый клуб джентльменов — это само по себе историческая традиция! — сказала Рина наставительно. — В Истрелии такие до сих пор есть, но, если судить по моему отцу, там только пьянствуют и свиней трахают.

— Что? — офигел я.

— Ой, прости, не хотела тебя шокировать, — Рина улыбнулась. — Правильнее сказать, «потворствуют разнообразным порокам».

— Нет, ну не то чтобы ты так сильно меня шокировала… — странно просто было слышать такие слова из ее уст. Сложно помнить все время, насколько дурная была у Рины семейка, особенно глядя на ее ясное веселое лицо и слыша адекватную речь! — Просто если этот клуб сделан по образцу истрелийских, может, там тоже какая-нибудь дичь творится за закрытыми дверями? Тогда лучше от них держаться подальше.

— В Ордене-то? — спросила Рина тоном истой патриотки своей новой родины. — Исключено!

— А что, у нас не люди живут, что ли? — поддел я ее. На самом деле, я тоже как-то сомневался, что у нас такое возможно… Однако пересказ Аркадия слухов про себя и Бастрыкина здорово поколебал мою уверенность.

— Люди, конечно, но там же те, кто получил такую же награду, что и ты! Рыцарское звание — это же высшая гражданская награда Ордена, она за что попало не дается! И кому попало тоже. Уверена, у них там интересно и здорово.

— Допустим, — пробормотал я.

Опыт прошлой жизни говорил мне, что можно один раз отличиться, а потом спокойно все просрать. А опыт этой жизни также подсказывал очень показательный пример, когда герои и лидеры вполне себе деградировали ниже некуда — чем Тени не клуб по интересам? Однако я не стал дальше спорить с Риной. У меня категорически не было времени на всякую развлекуху, но если ей уж так хочется, чтобы я сходил — почему бы не выделить час-другой на это? Тем более, девочки все равно заставили меня навестить отца в его новой мастерской в Лиманионе, заказать новый костюм для похода в оперу (да-да, на то самое представление, билеты на которое подарил Аркадий на день рождения!). Почему бы не совместить одно с другим? Клуб этот, как я нашел в Сети, располагается не так далеко от мастерской!

Сказано — сделано. В клуб я предварительно написал: мол, так и так, рыцарь Кирилл Ураганов, желаю посетить, нужно ли мне как-то записываться заранее или платить членские взносы или еще что-то?

Мне вежливо ответил администратор клуба: посетить могу в любой день, мне выпишут временный пропуск и будут очень рады видеть. Платить за визит не нужно, если только я не решу остаться ночевать, каковая возможность в клубе есть для всех посетителей-рыцарей. А вот чтобы вступить в клуб, нужно, чтобы просьбу поддержали два действующих участника.

Я побродил по их сайту, посмотрел. Клуб располагался в черте города, не то чтобы совсем на окраине, но и не в самом центре. При нем действительно имелась спортивная площадка, на которой, судя по фотографиям, занимались историческим фехтованием, и даже конюшня на пять лошадей — это заслужило горячее одобрение Рины и Лёвки! Правда, поглядев фотки, они в один голос сказали: лошади там просто «для души». Хотя и не совсем бросовые, но явно не для участия в скачках или конкуре!

Вот только, опять же, если судить по фотографиям, средний возраст участников колебался где-то в районе шестидесяти лет! Если не семидесяти. Зачем мне на это сборище пенсионеров?

— Нет, я бы все-таки сходила, — не сдавалась Рина. — Это же уникальные люди! С уникальными биографиями. И все в одном месте сидят.

— Н-ну… Может быть, — вздохнул я.

Честно говоря, разглядывая фотки бодрых старичков, фехтующих «безопасными» мечами или объезжающих толстеньких лошадок на свежем воздухе, у меня возникло нехорошее предчувствие. Что-то тут напоминало об элитных домах престарелых, одинокой старости и прочем, что бюрократически именуется «дожитие». Когда-то я всего этого хлебнул полной чашей. И погружаться в похожую атмосферу снова…

С другой стороны, а с чего я взял, что у этих заслуженных пенсионеров действительно одинокая старость и несложившаяся жизнь? Может быть, как раз наоборот, они в этот клуб бегают спасаться от толпы внучат!

Короче, чем больше я раздумывал, тем меньше мне хотелось туда идти. Одновременно осознавая, что и не пойти уже не могу. Раз уж надавил на старую душевную рану и почувствовал дискомфорт — надо просто взять и разобраться. В том числе и в себе.

Опять же, Ринины слова насчет нецелевого использования свинины все-таки дергали. Из намеков Аркадия я уже знал, что Орденская элита — отнюдь не только высокопрофессиональные управленцы без личных слабостей и значимых пороков! Говоря проще, процент пустобрехов и извращенцев среди них имеется, причем наверняка немаленький. И мысль о том, что в среде людей, получивших высшую государственную награду, я имею шанс наткнуться на этакий вертеп в стиле громких разоблачений из моего предыдущего мира, тоже покоя не давала. То есть ладно, где-то в Ордене эти вертепы точно есть, но вот именно в лиманионском клубе рыцарей обнаружить такой не хотелось бы!

Конечно, даже если там и занимаются чем-то предосудительным за закрытыми дверями, мне с порога этого точно никто не покажет. Но атмосферу элитарности и сопутствующий ей аромат говнеца я наверняка уловлю: все-таки жизненный опыт какой-никакой имеется.

Потому я записался на занятие историческим фехтованием (формы на сайте не было, пришлось опять же катать электронное письмо администратору) и отправился в это загадочное место.

Солнечный день конца марта в Лиманионе казался мне уже практически летним — в Челюстях он бы точно таким считался! С утра без свитера еще было прохладно, но после обеда солнце окончательно прогрело воздух, и мне даже в рубашке с коротким рукавом стало ощутимо припекать.

Почему я был в рубашке, спрашивается, а не в футболке? Исключительно «для форсу», как выражается мой дед! Все-таки рыцарь, не хухры-мухры. Ну и для примерки костюма у отца рубашка тоже лучше подходила.

Отцовское ателье мне понравилось. Он нашел хорошее, просторное помещение, заказал кому-то нормальную наружную рекламу, а не как в прошлый раз. Плюс у него там работало еще два человека — ого, развернулся, оказывается! И заказов хватало. Я даже с удивлением увидел автоматизированную площадку для снятия мерок с помощью трехмерного сканирования (зеленый экран и три камеры на штативах).

— По старинке все-таки лучше, — объяснил отец, когда я спросил про это нововведение. — Но бывает, что люди торопятся, особенно военные. У нас сейчас от них много заказов. Тогда снимаю с помощью камер, а потом при последующих примерках уточняю.

— А я, вообще-то, тороплюсь, — с тоской сказал я, поглядывая на плоды технического прогресса. Меня-то Пантелеймон обмерял по старинке, с лентой, заявив, что я порядочно подрос с прошлой осени и цифры нужны уже новые.

— Куда? — удивился он. — Вы же слетали в эту свою… Космическую экспедицию.

— Метакосмическую, — со вздохом пояснил я. — В одну слетали, вторая готовится. Плюс у меня других дел еще больше стало.

Одна системно-юридическая подготовка к снятию Проклятья чего стоит, да еще работа в качестве Верховного мага. Но об этом я отцу, естественно, рассказывать не стал.

— Чтобы я своему сыну, да еще Рыцарю Ордена, с такими допусками мерки снимал⁈ Не бывать этому, не будь я мастер Пантелеймон! — безапелляционным тоном заявил отец. — Сейчас ускоримся!

И удивил меня тем, что реально ускорился. А потом пообещал, что костюм будет готов за две недели, а не за сорок дней, как для обычных клиентов.

— Пап, ты же раньше быстрее шил!

— Когда возможности не было, шил быстрее, — туманно сказал он. — Теперь могу себе позволить делать как следует… Да и ты подрос! Уже не ребенок, а почти что молодой человек. Эффект от хорошей работы заметнее будет, так же как и от халтуры.

Это он что, сознался, что раньше подхалтуривал? Например, с Марининой формой? М-да.

После мастерской отца я направился в рыцарский клуб на автомобиле с шофером. Не потому что я такой выпендрежник, а просто тот же самый режим секретности, будь он неладен! Пока ни одного нападения на меня со стороны недружественных держав не было (или по крайней мере ни один исполнитель до меня не добрался), но Аркадий все равно категорически настаивал, чтобы я летал сам по себе только в сопровождении девочек — нас в нашем «самолетном» ордере попробуй сбей, не всякая ракета попадет. Или, если не девочек, то в другой большой компании детей-волшебников. А лучше вообще не летал.

По той же причине мне было заказано пользоваться такси и общественным транспортом. Зато получил возможность реально ощутить себя важной персоной: водители обращались ко мне по имени-отчеству, за неимением военного звания.

Здание рыцарского клуба вполне соответствовало своему назначению: историческое строение из желтого известняка раньше вмещало казармы городской стражи, но с тех его несколько раз сильно отреставрировали. В плане оно напоминало нашу с девочками крепость: квадрат с внутренним двором и постройками по краям. Только дворов, а значит, и квадратов было два: ближний и дальний.

Поскольку я записался заранее, автомобиль пустили на территорию. Водитель припарковался под плексигласовым козырьком.

— Вы надолго, Кирилл Пантелеймонович?

— Не знаю, — честно сказал я. — Занятие как минимум час. Можете съездить пообедать, если хотите.

Я пересек залитый ярким солнцем двор, зашел под козырек небольшой внутренней галереи и толкнул стеклянную дверь, за которой оказалось крошечное фойе со стойкой администратора. В фойе было темновато, прохладно и пусто. Я позвонил в звонок на стойке, и примерно через полминуты появился сотрудник — мужчина лет пятидесяти с импозантными черными бровями и усами при абсолютно седых волосах. Театральная внешность!

— Вы Кирилл Ураганов? — тут же спросил он. — А я Артур Шаров, распорядитель. Мы с вами переписывались.

Из истории на сайте клуба я уже знал, что клуб основал дед Артура Шарова почти восемьдесят лет назад, когда получил рыцарское звание и земельный надел — как раз вот эту территорию, тогда расположенную на самой окраине столицы. Шаров-дед решил использовать эту землю, чтобы создать клуб для таких же, как он. С тех пор дело успешно перешло к его сыну, а потом и внуку.

— Очень приятно, — сказал я. — Я на урок фехтования.

— Он проходит во втором дворе, пойдемте, я вас провожу. Но сначала удостоверение покажите, пожалуйста? Это формальность, однако… — Шаров слегка замялся.

Я прекрасно его понял: приходит дите дитем, и заявляет, что награждено высшим орденским отличием для гражданских! Сам бы испытывал определенный скепсис. Поэтому, пожав плечами, я открыл висевшую на боку сумку-планшет (рюкзак был бы удобнее, но рюкзак мешал бы крыльям) и достал рыцарское удостоверение. Его вручали вместе с дипломом и оно было подписано лично Бастрыкиным.

Шаров принял книжечку, бегло просмотрел ее и вернул мне.

— Добро пожаловать, рыцарь Ураганов. Хм, к вам как, по имени отчеству обращаться?

— Просто Кирилл, — попросил я.

— Чисто в порядке любопытства. Вы можете рассказать, за что вам было присвоено почетное звание?

Я пожал плечами.

— В общем — за помощь в предотвращении аварии на АЭС-58. А детали, насколько я знаю, пока засекречены.

Шаров кивнул.

— Ожидаемо. У нас у многих так. Прошу за мной.

Второй дворик, поменьше, располагался сразу за зоной ресепшена. В отличие от мощеного плитами и украшенного клумбами первого двора, этот был почти целиком вытоптан, только по углам пробивалась зеленая травка. Урок уже начинался: я быстро засек и членов клуба — мужики возрастом «хорошо за», причем в одном случае это было «за семьдесят», если не «за восемьдесят». Что ж, за человека, способного в таких годах учиться историческому фехтованию, стоит только порадоваться!

А вот преподаватель оказался молодым парнем, моложе тридцати. С длинными волосами, убранными сзади в тугой пучок (после Аркадия это показалось мне половинчатым решением; ну ладно, может, он просто из реконструкторов, растит волосы в соответствии с модой какого-нибудь древнего века), с короткой бородкой и сложением атлета.

— Вы новенький? — спросил он меня, никак не показывая удивления от моего несерьезного возраста. — Свой меч есть?

— Нет, — покачал я головой. — Не церемониальный же с собой брать! А тренировочным не обзавелся пока. И, кажется, просто взять и купить фехтовальный снаряд без консультации с тренером — деньги на ветер выбросить?

— Все верно. Вот только наши тренировочные будут вам не по руке, — с сомнением проговорил инструктор.

— Ничего, — сказал я, — вы подберите, какой полегче, а я попробую справиться.

Рекламировать телекинез мне не хотелось, но не уходить же из-за такого пустяка.

Не вступая в дальнейшие споры, инструктор принес мне нечто, судя по всему, имитирующее аналог удлиненной даги. По крайней мере, обширная гарда намекала, что эта штуковина предназначена для левой руки и отражения ударов.

— Ну что ж, господа, кажется, весь обычный состав здесь, — проговорил инструктор. — Давайте приступим. Для начала — разминка.

Разминка состояла в разработке кистей и локтей: большинство участников занятия довольно уверенно приняли основную фехтовальную стойку на полусогнутых и начали крутить «восьмерки» и «девятки». Я кое-как держался вровень: столько-то в свое время на виртуальных уроках освоил!

Инструктор уделял мне повышенное внимание, как новенькому. Остальные кидали любопытные взгляды, но знакомиться подошли, только когда наш учитель объявил пятиминутный перерыв, перевести дух. Если что, крутить длинную железку, пусть даже на согнутых в локте руках, утомляет очень быстро! Я считал, что пребываю в отличной форме — тренировки, магия и все такое — но упыхался, и четверти часа не прошло. Правда, вращать дагу оказалось сложнее, чем меч с менее навороченной рукоятью. Приходилось все время перехватывать, чтобы гарда не мешала, это сбивало инерцию и заставляло прикладывать больше усилий.

— Так вы тот, кого в январе награждали? — спросил меня самый старый участник, лысый дедок, чем-то напоминающий Андрея Васильевича — только маленького роста, ниже моего отца. Пантелеймон-то все-таки метр семьдесят, а этот от силы метр шестьдесят! — Я смотрел списки, еще своим глазам не поверил насчет года рождения!

— Да, — сказал я, — я сам своему году рождения не верю. Смотрю то в свидетельство о рождении, то в зеркало… Нет, не сходится!

Старики поржали.

— Мне это очень близко, молодой человек! — сказал мужик лет шестидесяти пяти, очень толстый и высокий. Занимался он явно пока недолго, сильно страдал одышкой, но не сдавался. — Я до сих пор чувствую себя… Ну, не знаю, лет на четырнадцать.

— Я тоже читал сводки, — сказал еще один участник фехтовальных занятий. — Еще, помню, удивился. Об аварии в Атомограде-58 сообщали в конце осени, а награждение было только в январе… Обычно решения о высших наградах быстрее принимают. Это же сразу на стол Великому.

Меня поразило, что эти мужики держатся настолько в курсе происходящего в стране. Аж про аварию в конце осени запомнили, хотя где Атомоград-58, а где Лиманион!

— Я пока детали рассказывать не могу, — сказал я.

— Да уж понятное дело, — хмыкнул лысый старичок. — Я вон тоже… Пятьдесят лет только в следующем сентябре истекают! Ух, тогда я вам баек-то потравлю!

— Байки ты и так травишь, только в них правды ни на грош, — заметил один из его товарищей под общий смех.

Еще кто-то пошутил в том ключе, что, мол, лысый только потому и не загнулся до сих пор — ждет, пока с его подвига секретность снимут, чтобы он мог наконец-то им поделиться.

— А за что остальных-то наградили? — спросил я, будучи уверенным, что это вызовет неостановимый поток историй.

Но старички только переглянулись, пожали плечами.

— Меня за изобретение, — сказал один из тех, что постарше. — Так, пустячок один…

— Ничего не пустячок! — возразил лысый. — Этот юноша сумел добиться того, чтобы искровые башни стали портативными! Тут мало в искровых технологиях разбираться, нужно еще атомный реактор сконструировать подходящий!

— Ну, ты сейчас меня захвалишь! Атомный реактор я не конструировал, так, нашел подходящую разработку и уговорил автора сотрудничать… Ему тоже рыцаря дали, кстати.

Ого! Я посмотрел на мужика с новым уважением. Рина была права: куча людей с интереснейшими биографиями. Даже не думал, что вживую столкнусь с изобретателем искровых башен! Может быть, я даже о нем читал. Кстати, любопытно, что ему дали гражданскую награду, а не военную: стало быть, он не состоял на действительной службе во время работы над искровыми технологиями. А я-то думал, в Ордене этим сплошь армейка занималась.

— И вообще, молодежи это уже неинтересно, — махнул рукой изобретатель. — А вот он, — он ткнул пальцем в толстяка, — двадцать человек туристов из затопленной пещеры спас. Без акваланга нырял, проход разведал и по одному вытащил тех, кто мог пройти. А потом спасателей провел.

— Я тогда постройнее был, — несколько смущенно проговорил толстяк. — Немногим старше вас. Двадцать три года…

— Он у нас пока держал планку самого молодого награжденного, — сказал еще кто-то. — Ну, из тех, кто здесь у нас, конечно. А у нас тут только жители столицы и окрестностей, да и то… у кого дел получше не нашлось.

— Ну, не соглашусь! — воскликнул самый лысый и самый старший. — У меня вот очень много хороших дел, и с вами фехтованием заниматься, старые вы кони, тоже вполне себе хорошее!

Да, что ни говори, этот дедушка мне нравился!

После перерыва инструктор начал отрабатывать с нами стойку. Тут старички застонали: у большинства имелись проблемы с коленями, и характерное для фехтования перемещение без отрыва ног от земли давалось им из рук вон плохо. Инструктор терпеливо показывал альтернативную шагистику, обсуждал, как и кому можно тренироваться. Мне же только сказал:

— Смотрю, вы все-таки раньше занимались?

— Так, чуть-чуть видео смотрел, — помотал я головой.

Под конец занятия инструктор разбил нас на пары, поставив меня с лысым дедушкой — как самых подходящих по росту! — и попросил отрабатывать простейшие дуэльные удары. К тому времени у меня уже изрядно дрожали руки (я все же не помогал себе телекинезом, решив, что и так справлюсь), а у моего напарника — ноги. Та еще парочка!

Однако мы с ним честно дотянули до конца — дедок, похоже, на чистом упрямстве, а я — чтобы не ударить в грязь лицом. К концу часа весенний полдень стал мне казаться откровенно жарким.

— А вы молодец, юноша, — сказал мне этот лысик. — У вас аллергии на кошек нет?

— Нет… — удивленно спросил я. — А при чем тут это?

— Потому что пойдемте-ка в кошачью гостиную, лимонаду выпьем, отдохнем, — предложил дедок. — Кстати, мы не познакомились толком. Вы — Кирилл Ураганов, я помню. А меня Матвей зовут. Матвей Контостефанов. Можете «дед Матвей» звать, меня много кто так зовет.

— У вас, небось, внуки моего возраста? — спросил я, шагая за Матвеем и остальными вглубь клуба.

— Вашего? Никого нет! Правнукам уже за двадцать, а пра-правнучка пока еще даже ходить не умеет.

Ага, ну, значит, не одинокий всеми забытый на обочине жизни, и то хорошо…

Кошачья гостиная действительно оказалась кошачьей: там жили кошки! Штук пять, кажется, или все десять: из-за обилия цветков в горшках, полочек и домиков трудно было сосчитать. Ко мне подходили знакомиться всего трое. Именно знакомиться: обнюхали руку, подставили лоб под короткое ритуальное поглаживание и были таковы. Я в принципе к пушистикам более-менее равнодушен, но здешние красавцы с отлично расчесанной лоснящейся шерстью не могли не произвести впечатление. Разведчик Весёловых вел себя куда демократичнее. А эти держались отстраненно. Было видно, что они считают себя настоящими хозяевами всего вокруг, людей же — в лучшем случае своими вассалами. Вот кто в самом деле возрождает феодальные традиции!

В гостиной имелся и холодильник, где «доходили до кондиции» три кувшина с домашним лимонадом.

— У нас ни у кого аллергии на кошек нет, так что после тренировок обычно тут сидим, восстанавливаемся, — пояснил мне толстяк, вытирая лоб и шею полотенцем, тоже извлеченным из холодильника. — Уф, хорошо!

— А сколько тут вообще человек постоянно? — спросил я. — Только те, кто фехтованием занимается и лошадьми? Или еще есть?

— Человек двадцать, иногда двадцать пять… На встречи ведь не все постоянно ходят. Некоторые оригиналы живут неделю-другую, особенно зимой, когда в собственных поместьях делать особо нечего. Но так по-разному бывает.

— А тут все с поместьями? — заинтересовался я. — Нет таких, кто их уступили обратно в казну?

Мне, естественно, любопытно было, что вообще можно сделать с пожалованными вместе с рыцарским титулом землями, поэтому я навел справки. Оказалось, что владения эти считались майоратом, продавать их нельзя — только вернуть обратно Ордену при отсутствии прямых наследников (не обязательно было оставлять все старшему сыну, но требовалось официально провести наследника по завещанию). Возврат можно было провернуть и при своей жизни. Причем, если на землях были проведены какие-либо улучшения сельскохозяйственного характера — построены, например, ирригационные сооружения, — с государства можно было потребовать компенсацию. (Каковая, разумеется, всегда была ниже рыночной цены). Стоимость жилой недвижимости не возмещалась. То есть Орденское законодательство явно поощряло рыцарей развивать на своих землях сельское хозяйство, но не селиться. Оно и понятно: до недавнего времени Орденская политика вообще не предполагала отдельного «хуторского» жилья, только в максимально укрупненных поселениях, которые легче защищать!

После моего вопроса рыцари запереглядывались и наперебой пояснили, что с владениями у всех по-разному. Некоторые сразу возиться не стали и передали земли в аренду каким-то агрохолдингам или крупным фермерам — мол, сельское хозяйство не для них. Другие таки устроили себе полноценные вотчины, но там либо неудобно жить круглый год (земли рыцарям обычно жалуют в не самых густонаселенных районах!), либо сейчас там всем заправляют старшие дети, а у кого-то и внуки. Есть среди здешних завсегдатаев и такие, которые занимаются бизнесом, в том числе довольно крупным… Точнее, занимались до последнего времени: теперь уже и здоровье сдает, и энтузиазм ушел.

— Я вот заметил, что цифры в голове не держу, — посетовал один из старичков, тот, что подкалывал лысого. — Ну что делать? Сидеть как памятник самому себе в совете директоров? Благодарю покорно, я лучше молодость вспомню, сюда на всякие кружки похожу…

— Да, мы тут еще авиамоделированием занимаемся! — с явным удовольствием произнес Матвей. — Только Артур на сайте это не очень рекламирует, потому что с рыцарской тематикой не сочетается.

За лимонадом мы перезнакомились.

Того, который не хотел сидеть у себя в совете директоров, звали Дионисий Раков; толстяка, когда-то занимавшегося подводным плаванием, — Эммануил Рашидов. Изобретателя звали Феофилом Бочкиным. Услышав это имя, я сразу понял, что никогда про него ничего не читал: запомнил бы такое сочетание наверняка! Хоть я и живу в этом мире вот уже двенадцать лет, местные сочетания имен и фамилий до сих иногда вызывают у меня неконтролируемый ржач.

Кстати говоря, этот Феофил до сих пор держался в курсе происходящего в орденской промышленности! Он прямо при мне начал сетовать, что какую-то ГЭС в Шортахае никак не могут построить, а все потому, что тамошний директор, которого он лично знает, идиот и лизоблюд, и получил свое назначение только потому, что умеет, кому надо… Хм, не при молодежи. Остальные старички слушали его с выражением истинных долготерпевцев: мол, мужик, мы тебя хорошо понимаем, но, блин, надоело!

— Ну что, юноша, будете заглядывать иногда? — спросил меня Матвей, когда стало ясно, что беседа сама собой рассасывается, а я понял, что мне пора дальше по делам. — Инструктор у нас хороший. Душевный парень. А у вас задатки к фехтованию есть, это видно.

— Не знаю, — честно сказал я. — Мне у вас понравилось, — и тут я душой не покривил, было совершенно ясно, что на истрелийские «джентльменские клубы» это место ничуть не походило. — Но времени нет совершенно!

— Знаю, — вздохнул Матвей. — У меня в молодости тоже не было. А сейчас, когда его осталось совсем мало… Тут-то оно и появилось. Но это нормально. Так и должно быть.

И вот эта фраза меня реально по сердцу резанула.

Не знаю, съездил ли водитель пообедать, но, когда я вышел из клуба, он оказался на месте: сидел и просматривал что-то на телефоне, тихонько хмыкая про себя.

— Куда теперь, Кирилл Пантелеймонович? — спросил он. — В санаторий? Или на полигон?

Я поглядел на часы.

— На полигон, — вздохнул я. — В санаторий не успеваю уже. Хотя надо бы…

По расписанию у меня никаких сеансов там сегодня не было, но я хотел поговорить с Леонидой или Аркадием. Потом, сообразив, что ловить их лично вовсе не обязательно, набрал номер теневого мага.

— Привет, Кирилл, — сказал Главтень несколько удивленно. — Что это ты вдруг позвонить решил?

Ну да, обычно я не звонил, если что-то было надо, писал в мессенджер.

— Дело есть, относительно срочное, — сказал я. — Нужно расширить гериатрическую программу. Прямо кровь из носу.

— Нашел хорошего кандидата?

— Нашел двадцать хороших кандидатов. Или больше. Клуб рыцарей в Лиманионе. Блин, это же такой стоящий кадровый резерв! Они уже по здоровью не могут серьезными делами заниматься, но до сих пор в курсе держатся, активный образ жизни вести пытаются… Не сдаются. Не говоря уже о том, что у многих такие послужные списки — ого-го! А у некоторых и допуски секретные имеются, оформлять меньше придется.

— Все, можешь меня дальше не агитировать, — проговорил Аркадий, — я верю. Ты прав, очень может быть, стоящее пополнение… С учетом того, что у нас появилось двадцать новых магов, спокойно можем набрать еще пару групп. Так что давай, организовывай.

— Я что ли⁈

— Ну не я же. Мне некогда. А ты у нас Верховный маг. Опять же, мосты ты уже с этими господами навел… Зама Леониды знаешь? Андронников Лев Афанасьевич. По организационным моментам с ним проконсультируйся, скажешь, я прислал. Телефон я тебе сейчас скину.

М-да… Похоже, на фехтование у меня точно времени не останется!