Vita Damnata

Глава 2

Вот уже десять лет Роман живет в двухэтажном доме, в самом центре города. Он купил старый, полуразрушенный особняк и капитально вложился в реставрацию. На первом этаже он открыл частную медицинскую практику, а на втором он жил свою обычную бессмертную жизнь за просмотром телесериалов и чтением художественных книг. Пациенты никогда не задавались вопросом, почему их лечащий врач всегда принимает вечером. Главное для них было то, Роман — один из лучших хирургов города.

Очень умно, Роман. У тебя всегда в доступе кровь для переливания, а твое личное кладбище хоть и ширилось с каждым годом, но ни у кого не вызывало подозрений. Роман никогда не убивал здоровых людей, он дарил милосердие, как он сам это называл, людям, что медленно чахли от неизлечимых болезней. Иногда пациенты сами просили подарить им смерть, настолько они страдали от невыносимых болей. Роман сам писал заключения о причинах смерти и тут же отправлял тела на кремацию.

Я подъехала к дому со стороны двора и посигналила фарами. Штора дёрнулась и в окне второго этажа появилось бледное, вытянутое, худое лицо. Мой старый враг, мой старый друг, мой должник и мой спаситель.

Через мгновение в стекло машины постучали и Роман сразу же отрыл дверь с моей стороны.

— Здравствуй, Анна. — голос Романа был тих и смиренен. — Чем обязан?

— У меня в багажнике два тела. Нужно избавиться. — я улыбнулась своему другу самой лучезарной улыбкой, которую только могла изобразить.

— Анна… — Роман тяжело вздохнул и оглядел машину. — Багажник?

Я кивнула и открыла кнопкой багажное отделение.

Роман легко подхватил тонкими руками трупы и отнес их в дом. Я клацала ноготками по рулевому колесу, раздумывая зайти ли к Роману в гости. Четыре часа ночи, до рассвета оставался час. Я могла бы успеть заехать к Георгию и оставить у него тачку, вручить ушлому автомобильному мастеру немного деньжат и быть полностью уверенной в том, что на утро от машины ничего бы не осталось. До машинной свалки ехать сорок минут, спешить нельзя. Двадцать первый век, на каждом перекрестке камеры, что фотографируют водителя при превышении скоростного лимита. А значит, я не успею вернуться в своё логово до восхода солнца. Пережидать дневной свет та ещё морока. Если не успею найти нормальное укрытие, мои инстинкты прикажут моему телу окопаться в земле. Поглубже. Не хотелось бы опять пугать народ эффектным появлением на закате, словно восставшая из мертвых, как в глупых ужастиках для подростков. А ещё мне до жути не нравилось быть покрытой грязью, с застрявшими кореньями в волосах. И эти ужасные земляные черви, что заползают в уши и ноздри. От одной мысли об этом меня передёрнуло.

Я осмотрелась. Можно оставить машину на день здесь, в закрытом от посторонних дворе дома Романа. А вечером, когда стемнеет, отогнать тачку на утилизацию.

Я крутанула руль и запарковала чужой автомобиль у молодого деревца. Неужели Роман на досуге занимается еще и благоустройством двора?

Прежде чем войти в дом, я осмотрела салон автомобиля, бардачок, заднее сидение. Странно, но машина была чистая, словно из салона, никаких личных вещей, неоплаченных счетов или квитанций, бутылок с водой или упаковок жевательной резинки. Не было даже солнцезащитных очков или зонта. Я взглянула на коврики — никаких грязных следов подошв обуви. Что-то внутри приказывало мне быстрее избавиться от странной машины, мчать со всей прытью в автомастерскую, разобрать и расплющить под прессом этот новёхенький кусок металла и пластика. Я отмахнулась от этого чувства. Сначала мне надо избавиться от тел. Никогда нельзя оставлять после себя трупы.

Я зашла в дом с черного входа и споткнулась о кипу книг. Роман мог за одну ночь прочитать несколько толстенных томов своей любимой художественной фантастики. Я всегда поражалась скорости его чтения. Даже с мистической силой внутри, я продолжала читать почти по слогам, как и была обучена во времена, когда еще считалась смертной. Я огляделась, глаза привыкли к сумраку. Из под двери медицинского кабинета бил яркий свет — Роман бродил по операционной. Я потянула ручку двери на себя и чуть помедлила, затаив дыхание. Я опасалась увидеть уже расчлененное тело на металлическом столе. Что у моего бессмертного хирурга было не отнять так это то, что работал он быстро и без лишних вопросов.

Роман стоял рядом с хирургическим столом. На блестящей металлической столешнице лежало тело блондина. Его серые глаза были широко распахнуты, а рот застыл в немом крике. Его подельник, Лёха, покоился на полу, со скрещенными на груди руками, словно решил вздремнуть, коротая время в ожидании своей очереди на стол.

Роман разложил на металлической тележке хирургические пилы и ножи.

— Достань пакеты. — буднично просипел бессмертный хирург, натягивая медицинский зеленый костюм из нетканого материала. Я помню времена, когда Роман еще носил белые хлопковые халаты и смешную шапочку с красным крестом на голове. Сейчас же он больше походил на космонавта в индивидуальном герметичном снаряжении. Резинка на капюшоне зеленого комбинезона впивалась в лоб и щёки Романа, делая его лицо еще более вытянутым.

Я открыла нижнюю полку медицинского стеклянного шкафа и потянула на себя сверток черных пластиковых мешков.

— Убери одежду с тела номер один. — приказал Роман.

Я стянула с тележки острые хромовые ножницы и за секунду сделала Сергея нагим. Лохмотья я положила в пакет, взяла мобильный телефон взяла в руки, взглянув на экран. Попробовала включить гаджет, но графический пароль встал на моем пути. Единственное, что я смогла узнать — это то, что Сергею кто-то отчаянно названивал в последние полтора часа. Я отключила телефон и разбила его о свое колено.

Признаюсь, несмотря на то, что я была свидетелем всего технологического прорыва человечества, я не особо жаловала гаджеты. С кем необходимо, я связывалась по старой доброй проводной связи, запатентованной мистером Беллом. Да и в моей записной книге было бы не так уж много контактов.

Бумажник Сергея из плотной черной кожи. Банкноты я спрятала железную тумбочку. Банковские карты, визитки и бумажки исписанные неровным почерком полетели в пластиковый пакет с разрезанной одеждой. Черная бумажная карточка, на которой красовались красные песочные часы, привлекла моё внимание. Этот символ мне был знаком, только откуда я его знала?

Фантасты пишут о вампирах, как о сверх — существах, способных в мельчайших подробностях помнить всю свою жизнь. К сожалению, это не так. Память, у таких как я, работает так же, как и у простых людей. Воспоминания блекнут с каждым днем, а лица стираются из памяти. Что со мной было позавчера? Надо напрячься и восстановить в голове ту ночь. Что я делала десять лет назад? Я пожму плечами и замотаю головой. Даже если меня попросят описать, как выглядел судья, что велел казнить меня двести пятьдесят лет назад, я не отвечу. Я просто не вспомню его лицо. Хотя, есть небольшой шанс восстановить и структурировать воспоминания. Бессмертные не видят сны. Никаких монстров, полетов над Землей, зацикленных ситуаций из которых единственный выход — это проснуться. Когда мы пережидаем день, в своих укромных местах, до которых не дотянутся лучи солнца, мы переживаем события прошлого. В мельчайших подробностях — звуки, цвета, запахи, ощущения. И если этот судья явиться ко мне во сне, тогда я снова почувствую кожей коленей холодный каменный пол и духоту свечного освещения, снова переживу, но уже в своей голове, тот самый вечер, когда судья вынес мне приговор за колдовство и велел казнить. На закате, я очнусь ото сна и явственно увижу перед собой его лицо. Вспомню его глаза, его одеяние, его голос, смердящий запах гнилых зубов. Но со временем и этот живой образ снова исчезнет, померкнет.

Я показала карточку с красными песочными часами Роману. Тот мотнул головой, этот символ ему ни о чем не говорил. Я отложила черный картонный прямоугольник в медицинскую тумбу к банкнотам, пообещав себе вспомнить, где я видела эти красные песочные часы. Я срезала пряжку с ремня. Медный орёл расправил крылья в моих пальцах. Я смотрела на бляху и думала куда бы её выбросить, ведь в домну крематория сейчас нельзя класть металл.

— Стала собирать сувениры? — Роман перевел взгляд с черной карточки на мою ладонь с пряжкой в виде птицы.

Я мотнула головой и убрала металлического орла в задний карман юбки.

— Я знаю правила, мы же их с тобой и придумали. Никаких сувениров.

— Угу. — промычал Роман и взял в руки медицинскую пилу. — А еще наши правила когда-то предписывали осторожность и не более одной жертвы за месяц.

Я тяжело вздохнула и развела руками.

Роман хмыкнул и принялся за работу. Я отвернулась и стала рассматривать лекарства в медицинском шкафу.

— Слушай, а чем можно опоить человека, чтобы он потерял власть над своим телом? — мне пришлось повысить голос, чтобы Роман меня услышал за визгом пилы и чавкающими звуками плоти.

— Тебе — то это зачем? — спросил Роман, не отвлекаясь от тела.

— Да этот блондинчик что-то подсыпал мне в напиток… Или бармен. Я не могла контролировать свое тело, пока “зверь” не занял место, почуяв кровь тела номер один, как ты выразился.

“Зверем” мы с Романом называли сидевшее в нас проклятие. То что даровало нам бессмертную жизнь, а взамен требовало крови и всегда брало контроль над сознанием в случае смертельной опасности.

Роман выключил пилу и взглянул на то, что осталось от Сергея:

— Насильник что ли? Я смотрел один криминальный сериал, где девушек на курорте опаивали отравленными алкогольными напитками и делали с ними ужасные вещи. На утро девушки плохо помнили, что с ними произошло.

— Видимо, тот сериал был снят по реальным событиям. — я пожала плечами, всё так же стоя к Роману спиной.

Я не люблю смотреть на изуродованную плоть, меня воротит от увечий и вида частей тел. Я всегда охочусь аккуратно, маленький укус и всё. Я не леди Батори, кровавые ванны мне чужды. Если бы не инстинкт, не “зверь” внутри меня, я бы поужинала той милой девушкой, невестой. Дождалась бы когда она осталась одна, у входа в квартиру или когда она легла спать в свою постель. Чуть придушила бы, чтобы она потеряла сознание, и спокойно приступила бы к трапезе. До конца бы я её не испила. Оставила бы немного крови, чтобы сердце жертвы остановилось само, после моего ухода. Место укуса смазала бы своей кровью, рваная рана бы затянулась, не осталось бы и следа моих зубов на коже. Я отточила эту тактику охоты до совершенства. Всего несколько минут, без боли и страданий для жертвы, без последствий для меня.

— Так что он мог мне подсыпать? — Я снова обратилась к Роману.

— Первое, что приходит на ум — Флунитразепам, — Роман снова включил пилу и ему приходилось перекрикивать визг пилы. — Если ты говоришь, что не могла контролировать своё тело, то возможно Гамма Гидроксибутират или Кетамин. Ты хотела спать?

— Нет, я просто не могла нормально двигаться. — Я открыла медицинскую витрину и перебирала пальцами пузырьки с лекарственными растворами.

— Тогда, скорее всего Кетамин. Ты могла бы вызвать рвоту, как только почувствовала неладное.

— Я была на охоте, все мои чувства были сосредоточены на жертве, до тех пор пока моё зрение не сузилось до двух серых глаз.

— Этих что ли? — Я увидела в отражении стекла витрины, как Роман схватил голову Сергея и внимательно всматривался в лицо блондина. — Будет тебе уроком, очередным, что в этом мире ты всегда можешь стать добычей. С такой-то внешностью.

Я хмыкнула. Роман отложил пилу и закручивал черные пакеты на узел.

Я оглянулась на стол, желоб для крови был чист. Сергея я испила до дна.

Роман ухнул тело Лёхи на столешницу и сам взялся за ножницы, срезал с тела номер два одежду, затолкал тряпки в еще один пакет. Передал мне телефон, золотой перстень и бумажник Лёхи. Подельник Сергея был побогаче, а его телефон был без пароля. Тот же номер, что несколько раз звонил Сергею, пытался связаться и с Лёхой. Я прочитала сообщения от назойливого абонента:

07-07-32 3:30

“Вы где? Не могу дозвониться!"

07-07-32 3:50

“Жду еще полчаса и уезжаю”

07-07-32 4:20

“Я уехал, жду в "подвале.”

07-07-32 4:25

“Если вы решили меня кинуть, мне крышка! И вам тоже! Я предупреждал, что с ними не шутят!”

Какие страсти. И всё из-за меня. Я выключила телефон и смяла его в руках. Чужая кровь в моём теле делала меня физически сильной, словно сделанной из стали. Иногда я сама об этом забывала.

— Этот умер от испуга. Так что, надень защитную маску. — заботливо прощебетала я.

Роман закатил глаза и последовал моему совету.

— Ладно, раз я тебе тут не сильно не нужна, то я пойду наверх. Можно я возьму четвертую из холодильника? — я обожала вкус именно этой группы крови.

— Нет нельзя. Её мало. — Голос Романа звучал забавно из-за пластиковой маски.

— Ну пожалуйста. — я протянула руку к пластиковому прозрачному пакетику с вязкой красной жидкостью внутри.

— НЕТ! — рявкнул Роман и буквально за секунду оказался у меня перед глазами.

Я резко выдохнула, испарина на пластике, что защищало лицо хирурга, скрыла его голубые глаза. Я убрала прядь волос лица, отошла от холодильника и молча вышла из операционной. Где-то внутри меня проснулся тот самый страх, который я испытывала при виде Романа две с половиной сотни лет назад.

Жилище Романа было чистым, аккуратным и ужасно скучным. Я плюхнулась на мягкий диван, стянула с себя сапоги и расстегнула корсет. Возможно, со стороны я выглядела как очень доступная девушка, алчущая ласки. На самом же деле, я чувствовала лишь приятную усталость и ленную сытость. Я смотрела в потолок, на круглые блики от уличных фонарей. Настенные часы медленно тикали обратный отсчет до рассвета. Через двадцать минут Роман поднялся ко мне.

— Ты остаешься? — Роман встал перед раковиной, схватил щетку для чистки посуды и провел пару раз под ногтями.

— Да, домой я не успеваю. — я провела рукой по оголенному животу и крючкам корсета.

— Могу предложить тебе нишу в шкафу или дорожный сундук на чердаке. — Роман упёрся поясницей в край раковины и провел мокрыми пальцами по коротким серым волосам.

— На чердаке душно и жарко, а сундук пахнет пылью. Сколько ему, лет сто? А с тобой нельзя? — Я перевернулась на бок и подпёрла кулаком щёку.

Роман отвел взгляд от моей нагой груди и мотнул головой.

— Нет. Я привык спать один.

— Ладно, показывай нишу. — я соскочила с дивана и подхватила сапоги.

Роман прошел в спальню, открыл двери встроенного в стену шкафа, раздвинул вешалки с одеждой и нажал на заднюю стенку. Механизм затвора щёлкнул, скрытая, потайная дверь отворилась во внутрь.

— Прошу. — Роман пропустил меня вперед.

Я забралась в узкую нишу, села на пол и поджала колени к подбородку.

— Лучше стоя. — Роман недоуменно посмотрел на меня, свернувшуюся в позе эмбриона. — Хотя, как знаешь.

— Буди вечером. Я та еще соня. — я подмигнула возвышающемуся надо мной хирургу.

— Я знаю. — Роман закрыл потайную дверцу. Я слышала его шаги по деревянному полу, скрип половиц и еле слышный щелчок. Роман замуровал себя в полу.

Я стала ждать анабиоза. Это не сон как таковой, скорее похоже на оцепенение. Время будто растягивается, а потом схлопывается и снова растягивается. При этом я могу проваливаться в сон. Хотя как я уже говорила, это не сновидения, а воспоминания. Мой мозг словно не отдыхает никогда и возвращает меня в те времена, когда я была лет на сотню, а то и две моложе.

Я нащупала орла в кармане, достала металлическую фигурку и зажала в руке. Однажды, лет через сто, когда об этой ночи в моей голове не останется и крохи воспоминания, я снова проживу эти события во сне.