Ворота в тысячи миров. Том 2

Глава 11

Первым делом в новом мире мне пришлось купить шляпу, точнее котелок. Вот не принято тут ходить с непокрытой головой – люди начинают коситься. Головные уборы есть у всех, даже последний босяк носит кепку восьмиклинку, а уважаемые граждане так вообще предпочитают настоящие цилиндры. Выделяться мне было вообще не с руки, а обновка мне даже понравилась. На тросточку решил не тратиться. По крайней мере на обычную – с клинком внутри мне пока не попалась.

Интересный мир – мир победившего пара. На первый взгляд всё тут очень похоже на Землю конца девятнадцатого века – архитектура, мода, стиль жизни, порядки, но с одним отличием. Везде слышно шипение пара, везде виднеются белые дымки. Именно белые, а не чёрные от угля или дров, ведь чтобы вскипятить воду достаточно бросить в неё особый минерал. Камень. И он уже нагреет нужный объём. Мечта зелёных – экологически чистое топливо. Жаль у минерала такие свойства только в этом мире. На пару тут буквально всё – разнообразный транспорт, производство, отопление. Самый популярный способ готовки – на паровой бане, как в полевой кухне. Самые распространённые травмы – ожоги и ошпаривание.

Нужная мне Ксеноархеологическая кафедра Университета натуральных наук находилась в центре города, и я решил добираться пешком. Люблю пройтись по новым местам, всегда можно подметить что-нибудь новое, интересное. Тут даже выискивать не пришлось. Одна из центральных улиц оказалась перекрыта полицейскими, а на тротуарах собралось множество зевак. Остановился и я поглазеть.

– Новости! Свежие новости! Войска Западного Союза продвинулись в Срединии. Беглый президент выступил в столице Восточной Федерации и заявил о нелегитимности Временного правительства Срединии. Конфликт набирает обороты! Свежие новости!

Малец в кепке сновал между прохожих и продавал газеты. Взял и я – больше для образа, чтобы что-то в руках было, и устроился под стеночкой рядом с пожилой парой.

Вскоре стала ясна причина собрания – военный парад. Сначала мимо проехал паротанк. Не такой огромный, как на Тэллусе, намного меньше, всего с двумя пушками по бокам. Затем несколько бронеавтомобилей с меленькими цилиндрическими пулемётными башенками. Затем пошла пехота. Солдаты в нарядных мундирах браво маршировали под барабанный бой.

– Красавцы! Вот наваляют они федератам. – Полноватая женщина с восторгом смотрела на лихо вышагивающих вояк.

– Эти только баб валять умеют. – Пожилой мужик с вислыми седыми усами сплюнул на тротуар. – Парадная рота с городского гарнизона, артисты, пороху никогда не нюхали.

За нарядной парадной ротой потянулись отряды попроще. В обычной форме, не такие бравые и рослые, с потасканными винтовками на плечах

– Идут герои! – Тётка продолжала умиляться.

– Мясо, просто пушечное мясо на угоду системе. Хорошо, если один из десятка вернётся.

– Рот закрой, старый дурак. Что ты можешь понимать? – Вызверилась на своего спутника зрительница.

– Я то как раз понимаю. – Мужик притопнул ногой и по глухому звуку стало ясно, что там у него протез.

– Ну идиот как есть. – Тётка с опаской посмотрела в мою сторону и под руку утащила усатого дальше по улице.

Последние отряды прошли, следом разъехались и полицейские, поснимав кордоны и открыв проход к зданию университета. Пора познакомиться с профессором Просечка.

На кафедре меня выслушали, отправили аспиранта к профессору, и о встрече удалось договориться в тот же день. Долго ходил по длинным коридорам в поисках нужного кабинета – учёный, судя по всему, не любил суеты, которую разводят любые студенты в любом мире, и забрался довольно далеко в глубины немаленького здания.

Найдя нужную дверь, я постучал и сразу зашёл. Реакция полноватого джентльмена с седыми бакенбардами на моё появление удивила:

– Что, решили и меня? – Он суетливо полез в шухлядку стола, следом раздался звук взводимого курка. Но револьвер достать из-под стола не успел, я заговорил раньше.

– Профессор, мы не представлены. Я только с Тэллуса и хотел бы с вами обсудить эту древнюю культуру, если вы не против. – Метательный нож застыл у меня в руке.

– Да? – Револьвер отправился назад, шухлядка закрылась. – Извините, по вам сразу и не скажешь... Ни в коем разе не в обиду, но молодёжь обычно редко интересуется стариной. Присаживайтесь. О чём конкретно вы хотели поговорить?

Рядом со столом стоял гостевой стул, туда я присел. И первое, что бросилось в глаза, это фотокарточка молодого человека с траурной лентой на столе у учёного.

Решил не тянуть и сразу перейти к сути моего вопроса.

– Ваша экспедиция, профессор, посетила тоже самое место, что интересует и меня. Я бы хотел обсудить возможность покупки некоторых экспонатов.

Пауль Просечка, сложив руки в замок на столе, долго меня рассматривал, о чём-то размышляя. Наконец он ответил.

– Если вас интересует металлический диск диаметром двадцать пять сантиметров, с гравировкой, с большим кристаллом по центру, то ничем не могу помочь. – И опережая мои вопросы добавил. – Просто потому, что его уже выкупили в частную коллекцию.

Тут бы мне очень пригодился "Правдолюб", но будем обходиться тем, что есть. Природным обаянием. Или грубой силой.

– Можно у вас узнать имя покупателя? – Я улыбался как можно более дружелюбно. – Думаю, мой наниматель может предложить хорошую цену даже отъявленному ценителю.

– Можно, но за услугу. – Профессор удивлял свой покладистостью.

– Что я могу для вас сделать?

– Убьёте одного человека.

– ??? – Моему удивлению не было предела. Какого чёрта? – Господин Просечка, ваша просьба шокирует...

– Шокирует ассасина? Бросьте, Питер. Давайте на чистоту. Я – профессор археологии, у меня прокачанные навыки видящего и ваш класс для меня не секрет. Моё предложение такое – накажите убийцу моего сына, а я вам выдам всю информацию по интересующему вас экспонату.

Настал мой черёд думать. Попытаться выбить информацию силой или заключить контракт? Так-то надёжнее контракт. И соответствие мне не помешает.

– Мне нужно больше информации по этому делу.

– Два месяца назад моего сына хладнокровно убили на дуэли по надуманному поводу. И убийца теперь скрывается от моей мести. Родственники купили ему офицерский патент, засунули на фронт, и там, к сожалению, я никак не могу его достать, несмотря на все мои связи.

– А у меня по вашему получиться попасть на фронт?

– О! Из-за этого не волнуйтесь, нет ничего проще... Главное в вашем случае не попасться на глаза отделу "КК"...

Я, одетый в широкие просторные брюки, рубашку и кепку восьмиклинку, прогуливался по рынку. Взял свежих овощей и мяса, а ещё кулёк орешков – лещину или что-то вроде. Но смотрел не только на продукты. Дамочки тут попадались вполне себе симпатичные, нарядные и горластые – любительницы покричать и поспорить, пообсуждать достоинства и недостатки товаров. Одно удовольствие послушать. Возле одной такой спорящей пары я и подзавис, на самом выходе из рынка, хрустя орешками и наслаждаясь закрученными оборотами речи – ничем не хуже телевизора. И так увлёкся, что два амбала в военной форме, схватившие меня под руки и потащившие куда-то, стали почти неожиданностью.

– Эй, какого чёрта! Отпустите! – Держали меня крепко, вырваться не получалось.

– Спокойно, парень. Мы не тати какие, а рекрутёры городской военной комендатуры! – Один из похитителей можно сказать представился.

– Гордись, тебе оказана честь служить в армии Союза. – Поддакнул второй амбал.

Прохожие провожали нашу троицу разными взглядами: кто сочувственными, кто безразличными, а кто и злорадными. Далеко меня не потащили, до стоянки, точнее до большого чёрного паробуса. Заднюю дверь открыл третий амбал, криками и активной работой дубинки отогнал кого-то от выхода, и меня зашвырнули внутрь, к нескольким таким же бедолагам.

Контингент внутри подобрался по большей части маргинальный или из бедных слоёв общества. Выделялся только франт в приличной одежде и с разбитой головой, лежавший под дальней стеночкой кунга.

– Братуха, есть чё пожевать? – Ко мне пододвинулся щербатый парень в такой же кепке как и у меня. – Со вчера ничего не жрал.

Сумку с продуктами у меня отобрали амбалы, но кулёк с орешками так и остался зажат в кулаке.

– Зубов-то хватит? – Я показал ему содержимое кулёчка, и в ответ увидел широко открытый рот. Не хватало там только одного переднего зуба. Намёк ясней некуда, жадничать не стал и отсыпал соседу немного.

– Слушай, а это что за фрукт лежит? – Я кивком указал на побитого щеголя.

– Из этих, что за мир... Из пацифистов. – Сосед с задержкой припомнил нужное слово. – Вон, на пиджачке значёк. Вояки их страсть как любят, гребут первыми. Для таких пацифёров у них всегда есть место в штурмовых ротах.

Присмотрелся – серебристый значок в виде веточки присутствовал на лацкане, и никто его даже не пытался снять.

Дверь снова открылась и к нам забросили ещё одного беднягу. На этом рекрутёры решили жатву завершать, и паробус стал понемногу разогревать котёл. Сначала тихое шипение становилось всё громче, затем водитель пару раз спустил пар, и свисток отозвался громкой звонкой трелью. Такой себе способ проверить давление, весьма условный, но опытному человеку с хорошим слухом хватило. Громко лязгнула механика, включилась передача, и паробус весьма резво покатился, везя новобранцев навстречу их незавидной судьбе.

Доставили нас в комендатуру, сразу на медицинскую комиссию. Одну я уже проходил, во французском иностранном легионе – много разных кабинетов, доскональное изучение медицинской карты, тесты и жёсткий отбор... Тут всё было совсем по другому. Одна единственная комната с тремя разными врачами: переписали системную визитку на бумагу, проверили или руки-ноги на месте, что с члена ничего не капает, замерили рост и вес и поставили штамп "Годен". В одну дверь зашёл, в другую вышел. На всё про всё – пять минут.

С распределением было по другому. В кабинет к вершителю судеб заходили иногда и на десять минут, и на пятнадцать. Некоторые вылетали как пробки уже через минуту, маргиналы и бедняки по виду. Настала и моя очередь. Зашёл, стою в одних трусах и майке перед важным офицером и его помощницей.

– Повар значит. Хочешь по специальности служить? – Просмотрев моё дело, спросил военный.

– Я вообще не хочу служить, я пацифист и считаю, что людей нельзя убивать. Нет войне! – На такое гордое заявление помощница громко хмыкнула, а офицер скривился как от килограмма лимонов.

– И откуда такие долбоклюи берутся? Пойдёшь в третью штурмовую бригаду. – И как выплюнул на прощание: – Удачи.

В часть за городом новобранцев третьей штурмовой отвозили паробусами – чтобы не разбежались. Хотя куда им, дохлякам и убогим. Переживал, что в учебке застряну надолго, но пронесло. Нам выдали форму, показали как пользоваться винтовкой, особый упор сделав на команде "Примкнуть штыки". На следующий день отвели на полигон и дали выстрелить по пять раз из старых разболтанных винтовок, и уже вечером загрузили в состав, в деревянные, продуваемые со всех сторон вагоны.

В первый же вечер часть солдат умудрилась напиться. Кто до бессознательного, а кто до сознательного патриотизма. В целом настроение было приподнятое, то и дело слышались тосты и лозунги.

– Порвём федератов, поможем братскому народу Срединии!

– За свободных!

– Нет империализму!

– Убьём их всех! Очистим Срединию от ублюдков.

На следующий день выпивки уже не было и всё вошло в колею.

Дорога до Срединии заняла два дня и три ночи. Дерьмовая это была дорога – новобранцы вповалку лежали в вагоне, отхожее место было в одном из углов, и если бы не многочисленные щели в стенках, я бы точно сошёл с ума от вони. Жратвы горячей тоже не было – два раза в день давали сухпайки. Мечта, а не служба.

На третью ночь, под самое утро, стала слышна далёкая канонада. Фронт близко. Наконец паровоз остановился, громко шипя и стравливая лишнее давление, и солдат выпустили на улицу. Свежее пополнение встречал молодой офицер с опытным унтером и десятком откормленных морд из военной полиции: вооружённых, злых и не стесняющихся лупить раззяв прикладами и дубинками. Так-то винтовки были и у нас, но без боезапаса. С трудом построив новобранцев в кривую колонну, нас отправили дальше своим ходом.

До позиций топали ещё пол дня, и с каждым пройденным километром всё явственней проступали признаки боёв. Сожжённые дома, разбомбленные укрепления, разбитые паротяги на обочинах. Пустые сёла – гражданских почти не было. Война, точнее как писали в прессе конфликт, начался всего два-три месяца назад, а местные уже разбежались кто куда. Привыкшие.

Командование третьей штурмовой бригады располагалось в отбитом у федератов лагере. На удивление почти не пострадавшем от обстрелов. Тут, похоже, даже просто не стреляли. Здания стояли целыми, ангары под технику, на плаце ни единой воронки. Нас построили, распределили по подразделениям и сообщили о завтрашнем наступление на укрепрайон противника. Вышел командующий и произнёс вдохновляющею речь.

– Солдаты. Нашим братьям в Срединии требуется помощь в борьбе с оккупантами. Наш гражданский долг помочь им в этой священной войне за свободу. Только мы, армия Союза, способны противостоять расползающемуся с востока империализму, этой чуме нашего времени. Завтра мы пойдём в атаку и сломим хребет бесчестным захватчикам. Поможем вернуть свободу нашим братьям. Слава свободным!

– Свободным слава! Свободным слава! Свободным слава!

Рядовой состав размещался в окопах на краю поля, за лесочком. Свежевырытых и не обустроенных. А на другом конце стояли бетонные доты, все в колючей проволоке. Я смотрел на них и поражался. Как? Как они собрались атаковать по чистому полю под огнём пулемётов? Странно они тут воюют. Да и хрен с ними, с теми пулемётами и минными заграждениями, с отсутствием танков. У меня другие заботы – пробраться назад в лагерь, в штаб. Основным препятствие для этого были военные полицейские. Они обосновались с пулемётами в лесочке прямо за нашими окопами, и обзор оттуда был просто отличный, все наши позиции как на ладони.

Наступил вечер. Я уже собирался было скинуть форму, одеть свой костюм ниндзи и попытаться пробраться мимо заградотряда под покровом темноты, когда услышал разнос, который устроили молодой офицер со своим унтером. Пошёл на звуки ругани, затем проследил за командирами до маленькой землянки. План сложился сам собой. Мне нужна офицерская форма. Дощатую дверь открыл унтер, сразу получил кинжал в бок и остался тихо умирать в окопе. Для офицера я приготовил самодельный кистень из камня и куска ткани – всё-таки форма мне нужна чистая, на всякий случай, и пароли не помешает узнать.

Интересно, прокачка добавленного в лист персонажа Системой умения "Полевой допрос" откроет мне какой-нибудь навык или нет?

Идти прямо на пулемёты полицейских было страшно, но дозорные издалека увидели офицерскую фуражку, а услышав нужный отзыв вообще потеряли ко мне интерес. Дозор у лагеря тоже меня пропустил без проблем. Какие-то расслабленные они тут, не боятся ни обстрелов, ни налётов, ни диверсантов. Как будто бы ведут войну по известным обеим сторонам правилам.

Фото клиента я видел, фамилию и должность знал, но где его искать на ночь глядя – не представлял. Решил пошариться в штабе. Моей офицерской формы хватило, чтобы попасть внутрь здания, а там я в первой же подсобке избавился от формы и начал долгое путешествие в двухмерности по стенам и полу. Какова же была моя радость, когда на одной из дверей я увидел знакомое имя. Благодарение Системе за военную педантичность. Под дверь я просочился без труда, теперь только ждать.

Хлопать дверьми в штабе начале ещё затемно, потом где-то недалеко отработала артиллерия. Недолго, минут пять. А через час в кабинет зашли двое. Хозяин сразу направился к шкафчику, достал оттуда пузатую бутылку и два стакана, разлил. Выпили военные не чокаясь и не закусывая.

– У тебя как прошло?

– Гладко, все полегли. Даже раненых почти нету.

– А у нас ЧП. Одна рота не поднялась, кто-то ещё ночью прирезал офицера. Сильно не налегай, КаКахи уже выехали, будут разбираться. Бумаг, лять, теперь заполнять... – Гость сокрушённо покачал головой, выпил вторую и ушёл не прощаясь.

Мой клиент налил себе третью и присел за стол. Хороший момент. Я отделился от стены, подошёл сзади и провёл ножом по горлу. Контракт закрыт, но наниматель просил сделать всё демонстративно, чтобы ни у кого не возникло сомнений в казни. В кабинете нашёлся тупой кухонный нож, его я вложил в левую руку трупа, а в правую служебный револьвер. Поднёс его к виску клиента и сделал два выстрела. А потом добавил ещё один. Самоубийство тремя выстрелами в голову, что может быть демонстративней?

С КаКахами мне профессор не рекомендовал встречаться ни в каком виде. Как хорошо, что у меня есть способ уйти из любого места. Да, об потере этой возможности я буду потом жалеть. Позже, когда пройду через Реинкарнатор, а сейчас надо пользоваться. "Смена ипостаси".

***

Дерьмо. В очередной раз дерьмо. Но двери уже ломают, и делать мне тут нечего. "Прыжок веры".

Полумрак. Силуэты лежащих на полу людей в слабом свете от тряпичных стен и потолка.

Стоны. Беспрерывные стоны и невнятное бормотание, перемежающееся редкими вскриками.

Запахи. Крови, нечистот, застарелых ран. Вонь гниющей плоти. Смрад. Так пахнет скорая смерть.

Вонь навалилась на мои рецепторы со всей силой и безальтернативно заставила опорожнить полупустой желудок. Скромный ужин вылетел в три спазма, дальше блевал чистой, ароматной желчью.

Кто-то подсунул мне под нос тряпицу, смоченную в каком-то приторно пахнущем составе. Мне сразу полегчало и я смог разогнуться, вырвав при этом спасительный кусок ткани из рук благодетеля и приложив его к лицу.

Передо мной стоял уставший мужчина в бывшем когда-то белым халате и такой же затасканной шапочке с красным крестом спереди. В его глазах застыл вопрос, впрочем немедленно озвученный.

– Кто ты и как сюда попал? – Голос был требовательным, но каким-то надтреснутым.

Я немного отдышался и смог осмотреться. Это была палата с лежащими больными. Точнее длинная и высокая палатка. И не с больными, а с раненными. Привыкшие к полумраку глаза рассмотрели, что бинты были на каждом, и белизной они отнюдь не сверкали. Кровавые пятна проступали на каждом втором. Вот как у этого бойца на культях рук...

Меня сильно потрясли за плечо.

– Эй! Ты меня понимаешь? – Врач перешёл на интерлингву. Видать оценив мой балахон и посох.

– Понимаю. Доктор, как можно помочь этим людям? – И плевать, что на них совсем не та форма, которую я носил ещё вчера.

– Им поможет только чудо! – Раздражение и злость так и пёрли.

– Я специалист по чудесам, но нужна конкретика.

Доктор скептически меня осмотрел.

– Думаю, легендарный хилер с навыком массового лечения справился бы. Но ты на такого не похож...

– И всё равно я не понимаю, почему у вас такая большая смертность. Для борьбы с инфекциями существуют антибиотики. Если не каждого можно было бы спасти без всякой магии и Системы, то по крайней мере большинство. – Мы сидели с врачом в огороженном закутке в конце палатки и пили чай с медицинским спиртом.

– Для этого нужны эти самые антибиотики. В больших количествах. – Доктор Дулитл тяжело вздохнул и указал на канистру со спиртом – А у меня из лекарств только это. И мазь от ожогов, куда же без неё.

– Так изготовьте. Я не знаком с технологией производства, но не думаю, что там что-то сложное или секретной. Могу узнать для вас у себя на родине. А если не сможете произвести, то наши капиталисты с удовольствием организуют вам поставки, просто уверен в этом.

– Питер, никому не предлагай такого в Федерации. Да и в Союзе не предлагай. В Паромире вообще давно закончились энтузиасты и новаторы медицинского дела.

– Дерьмо. – До меня начало доходить, что я стал свидетелем очередной продуманной людоедской политики системы. – У вас вообще лекарств нету?

– Есть, но стоят баснословно дорого.

– И сколько у вас живут люди с такой медициной?

– Эх. Это кто как. В лучшем случае до шестидесяти лет. – Дулитл придвинулся ко мне и шепотом продолжил. – Но во власти одни и те же лица уже десятки, а то и сотни лет. У них-то доступ к лучшей медицине мультиверсума.

Доктор нагнулся за своей канистрой и долил в чашки лекарство, так что чая там осталось меньше половины. А мне и так в голову ударило, на пустой-то желудок. Но отказываться не стал, сделал обжигающий горло глоток: помянул тех ребят, которым не повезло, которые не дожили до моего "Прыжка веры". К которым я опоздал на считанные часы и минуты. А таких, судя по оставшимся лежать в палатке неподвижным телам, было немало.

– Мне один пират с Тортуги говорил, что все конфликты человечества из-за желания пограбить своего ближнего, или дальнего. Что ради этого и создавались государства. А эта ваша война... За что воюют Федерация и Союз, что не поделили?

– Да они постоянно что-то делят: территории, ресурсы, деньги, людей. Конфликты у нас регулярно: раз в пять-десять лет очень серьёзные...

– Доктор Дулитл! Доктор Дулитл! – В наш закуток забежал запыхавшийся санитар. – Полковник прознал про исцеление. Идёт сюда разбираться!

Федерат посмотрел на меня.

– Что же, Питер. Давай прощаться. С нашим полковником тебе лучше не пересекаться.

– И куда мне деваться? – Я растёкся на стульчике – спирт накрыл не по детски, напала нега. Было лень не только вставать или говорить, но и соображать.

– Ну ты же как-то тут появился?

– Ха! Появился... Но кулдаун у навыков никто не отменял.

– Чёрт! И ты молчал! Иди сюда, бегом.

Меня уложили на одну из лежанок и начали в четыре руки споро обматывать бинтами. Руки, голову, туловище. Доктор отдал какую-то команду, санитар ненадолго убежал и вернулся с охапкой кровавых, провонявшихся тряпок. Их пустили на верхний слой моей маскировки, добавив вонючей мази от ожогов. Зрелище я из себя представлял, наверное, отвратное, ничем не отличимое от других постояльцев этого "госпиталя", но, по большому счёту, мне было уже плевать. Нестерпимо начало клонить в сон и сопротивляться не было никаких сил. Я отрубился, успев напоследок подумать, что теперь у меня есть вся информация о диске с Тэллуса, и чтобы его раздобыть, мне придётся отправиться в другой мир.

Проваляться в госпитале мне пришлось почти два дня. Пока улеглась шумиха, пока нежданно выздоровевших солдат не убрали подальше с глаз долой. На третий день пришла и моя очередь покидать расположение по документам одного из не дождавшихся моей помощи солдат. Использовать "Прыжок веры" на линии фронта я больше не хотел.

Оставался я по брови замотан в бинты и пахло от меня противоожоговой мазью за пару десятков метров. В таком виде я ожидал попутку.

Мимо протопала колонна новобранцев, свернула на плац. Вскоре вышел полковник и произнёс вдохновляющую речь.

– Солдаты. Нашим братьям в Срединии требуется помощь в борьбе с оккупантами. Легитимно избранный президент был свергнут, власть в стране взяли инсургенты и наш гражданский долг восстановить справедливость. Только мы, армия Федерации, способны противостоять расползающемуся с запада империализму, этой чуме нашего времени. Завтра мы пойдём в атаку и сломим хребет бесчестным захватчикам. Поможем вернуть нашим братьям в свою страну Право и Порядок. Ура!

– Ура! Ура! Ура!

В голове всплыло слово методичка, только не понятно, как соотнести это с непримиримой войной двух гегемонов этого мира.

Рядом тормознул грузовой паровоз с молоденьким водителем.

– Садись комиссованный, подвезу.

– Спасибо.

– Где тебя так? Ну ничего, подкрепления подошли, скоро мы наваляем Союзу. Погоним поганой метлой со Срединии, а кто не побежит – всех изничтожим. Ни одной твари не оставим на этой земле...