Время выбора 3

Глава 12

На ярко голубом небе весело играли в догонялки кудрявые барашки облаков. Но мне не до любования природой. Я вышел прогуляться по территории Кремля. Внутри всё кипит, час назад как вернулся из инспекционной поездки в Тверь. Она задумывалась как последняя проверка перед отправкой войск на линию боевых действий. А в итоге я перенервничал и чуть не приказал казнить высокопоставленных офицеров.

В Твери квартируют два линейных пехотных полка и полк драгунов. По приезду для меня и свитских Тверской наместник Михаил Сабуров устроил торжественный приём. Но я решил сначала проверить подготовленность частей к весенней компании. А через два дня пошли оргвыводы. Два полковника арестованы и отправлены в подземелья Тайной канцелярии. С ними предстоит вдумчивая и серьёзная работа. Казнокрады и предатели, одним словом. Сабуров, пока что сидит под домашним арестом, а вместо него я назначил временного наместника.

Сразу обратил внимание на бедственное состояние животных в конюшне. Поговорив с людьми, выяснил, что фураж для лошадей, который был оплачен казной, ушёл налево. Лошади худые с выпирающими ребрами смотрятся убого. Как на таких воевать?

И если Белгородский полк, хорошо показавший себя в прошлой компании, выглядит вполне достойно. То Архангелогородский фузилёрный полк, набранный зимой, напоминает мне стрелецкий приказ времён Смутного времени. Вместо закупленных за огромные деньги мушкетов солдаты вооружены каким-то старьём. Мундиры из худого сукна, обувка больше подойдёт крестьянам. Питание убогое, а ведь этот полк получил четыре новых полевых кухни. Про них отдельный разговор. Я сорвался и приказал наказать не только полковников, но и старших офицеров.

Сразу отдал приказ проверить состояние в других частях. До начала компании осталось всего полтора месяца, а тут такая катавасия. Теперь я понимаю Петра Алексеевича, почему он драл бороды и охаживал бояр палкой. С ним и иначе нельзя. Мне тоже остро захотелось начать строительство новой столицы, где мне удастся создать новое общество. Никакого панибратства и местничества. Ведь эти люди искренне не понимали, за что я на них сержусь. Ну украли малёхо, солдатушки пойдут в бой босые и полуодетые со старыми пищалями, вместо современных фузей. Что тут такого, они даже были готовы поделиться украденным со мною.

Первые результаты проверок меня немного успокоили. Не так всё плохо. Там, где командовали иноземные офицеры, состояние частей было получше. Я не склонен идеализировать тех же немцев, голландцев, французов и шотландцев. Наверняка дома, в привычных условиях они тоже не стали бы скромничать. Но сейчас эти наёмники оказались на чужбине и многие из них намеренны связать своё будущее с Россией. Жалование у офицеров весьма достойное, об этом я позаботился, чтобы не было соблазна предать. Они склонны при тяжёлых обстоятельствах на поле боя сдаться и не жертвовать собою. Но вот иноземцы неожиданно и показали себя с хорошей стороны. Подавляющее большинство наших русаков тоже не были замешаны в воровстве у казны и своих же подчинённых. Но ведь командиры видели проблему и никак не реагировали. Привыкли принимать это как данность.

Здесь как раз отличились интенданты, которые поставили плохое сукно и провиант. А чаще просто не довозили до места, продавая оптом на рынке. Ну ничего, сейчас миндальничать никак нельзя. Первым делом, пока дознаватели Ртищева допрашивали казнокрадов, люди из Дворцовой канцелярии и коллегии Большой казны опечатывали недвижимость супостатов. Личное имущество и деньги перевозились в казённые подвалы, а домочадцев определяли по родне. Полная конфискация, а участь нечистых на руку чиновников определит суд. Скорее всего поедут осваивать просторы Сибири. Не рубить же им руки, уши и прочие излишества, когда нам категорически не хватает грамотных чиновников на местах. А там, глядишь и прощение заслужат.

Прошлым летом мне было легче, сейчас же перед новой военной компанией бил настоящий мандраж. Постоянно казалось, что я упустил что-то очень важное. Я дёргал свиту и генералов, заставляя их отправлять во все стороны разведку.

Всё, Псковская группировка войск ещё три дня назад выдвинулась на штурм Дерпта. Их задача- как минимум, стянуть силы шведов и нейтрализовать их. Тем самым выполнить обещание единственному оставшемуся союзнику курфюрсту саксонскому. А заодно снять угрозу осады уже нашей Нарвы.

В Карелию пошли части под командованием Вейсбаха, де Роппа и с ними Шереметьев. У них задача — осада крепостей Выборг и Кексхольм.

Я иду с центральной, самой малочисленной армией, состоящей из конницы. Гусары, драгуны и казаки.

Первое же столкновение с противником показало, что мои опасения были излишне тревожными. Встреченный нами сильный отряд шведских рейтар, промышлявший южнее крепости Ниеншанце, был наголову разбит. Мы подловили их из лесной засады. Неожиданно легко взяли и саму крепость, расположенную в устье реки Охты. Гарнизон не ожидал скорого появления русских войск, часть стен были разобраны ввиду проведения строительных работ. Поэтому комендант просто сдался. Нам досталось сорок пять пушек и немало боеприпаса.

Практически мы стоим чуть восточнее того места, где Пётр построил свою столицу. Оставив гарнизон, где пленные солдаты заканчивают работы на стенах, двинулись на восток. По мере продвижения к Орешку стали приходить первые сведения. Опираясь на гарнизон Орешка (Нотебурга) наши осадили Выборг и частично Кексхольм. Связавшись с Вейсбахом я решил двигаться к посёлку Новая Ладога. Там с Новгорода заблаговременно подтянулась флотилия небольших лодок на подобии казачьих чаек. Как выяснилось, речная эскадра шведов, промышлявшая на Ладожском озере, была застукана практически со спущенными штанами. Они кинули якоря на ночёвку вёрстах в семидесяти от посёлка. Ну и наёмники из лихих людишек тихо подплыли и атаковали в темноте. Суда пожгли, два захватили и привели назад.

Олонец — довольно серьёзно укреплённый городок, являющийся центром региональной торговли. Сюда сходились несколько просёлочных дорог. Гарнизон 800 человек при тридцати небольших устаревших орудиях. Шведы не раз пробовали захватить этот наш форпост в Карелии, но каждый раз откатывались. А сейчас здесь не только активно строят судовую верфь, но и начал работать железоделательный завод. Наш замысел — строить морские фрегаты и вооружать пушками, отлитыми здесь же. Сам городок побольше Архангельска будет. Да и защищен не в пример лучше.

Олонецкий комендант Яков Стрешнев формально являлся подчинённым Новгородского наместника Григория Ларионовича Лопухина. А в реальности, учитывая удалённость от крупных городов и близость врага, был вполне самостоятелен. Мне показалось в своё время, что на таком месте должен быть человек инициативный и умеющий принимать решения. Именно по его предложению наша армия предприняла глубокий обход по правой стороне Ладоги к городку Сортавала. Ранее он назывался Сердовольским погостом и был расположен на северной оконечности Ладожского озера. По озеру параллельно неторопливо шли два захваченных фрегата, на котором ряженные моряки изображали шведов. Неделю мы пробирались вдоль берега озера по лесным дорогам. Попутно прервали панические сообщения мелких поселений и самой крепости. Нам нужно попытаться захватить её изгоном (внезапным нападением). По донесениям лазутчиков, стены крепости невысокие и большей частью деревянные. Но и мы двигаемся налегке, без артиллерии.

Удачно получилось, оба судна бросили якоря недалеко от небольшой пристани и вскоре команда без помех высадилась на берегу. Начавшаяся стрельба послужила нам сигналом. Мои гусары выметнулись из леса и обогнав небольшой караван крестьянских телег, влетели в город.

На всё, про всё ушло два часа. Гарнизон Сортавалы пытался отстреливаться, а комендант с небольшой командой заперся в ратуше. Но это уже ничего не решало. Что примечательно, местные жители радостно высыпали на улицу, встречая нас. Как оказалось, здесь большая часть жителей — православные карелы. Для них мы принесли свободу. Я имею в виду свободу религиозную в первую очередь. Церковь шведы снесли в первый же год захвата поселения ещё в далёком 1632 году. Пощадили только православный мужской монастырь неподалёку.

Не только по религиозным соображениям нам здесь рады. Как выяснилось, городок заточен на торговлю с Олонцом и всей юго-восточной Карелией. Поэтому купцы сразу начали делиться с нами сведениями о численности и расположению шведских застав. Они же сообщили о двух полках вражеской пехоты, расположившихся западнее лагерем в сорока верстах от Сортавалы. И тут сразу выяснилось, что нам нечего противопоставить шведам. Конница у нас в основном лёгкая, она хороша догонять и наводить панику. А вот против плотного строя пехотинцев, да с прикрытием двадцати пушек — только людей зря положить.

Пришлось посылать трофейные фрегаты и все доступные суда на другой берег к Вейсбаху. Нам нужен хотя бы один фузилёрный полк. Пушки мы снимем со стен города.

Я в немалых раздумьях. В данный момент мне Сортавала не нужна. Держать там сильный гарнизон смысла нет. Шведы обложат со всех сторон и возьмут измором, а помощь осаждённым будет идти очень долго. Советники предлагают разрушить стены и сжечь город, благо он из дерева.

Шведский командующий Эрик Дальберг боя не принял. Как только он понял, что его полки попадают в клещи, сразу снялся и бросив артиллерию, скорым маршем отправился на северо-запад. По их следам пустилась вспомогательная лёгкая конница. А наши части встретились с Астраханским линейным полком под командованием подполковника Михаила Игнатова. Он него и узнали последние известия.

К сожалению, осада Выборга и Кекхольма продолжается. Обложены они плотно, даже с воды. Но сказывается недостаточное количество тяжёлых осадных орудий. В основном идет сапёрная война. Наши пытаются заложить мины под стены города. А те роют встречные туннели. Мой командующий восточной группировкой раскинул сеть кавалерийских разъездов, чтобы не допустить незаметного приближения шведской армии. Ну никак не смогут они оставить на произвол судьбы Карелию и Ижору.

Сдались крепости только к апрелю. За это время в наших руках оказалась часть Лифляндии и Эстляндии. Сдался в мае и гарнизон Дерпта, это после того как русская армия разгромила корпус генерала Арвида Виттфельда. Было захвачено много пленных и военной амуниции.

И сразу завозились союзнички. Саксонец Иоганн Георг II вновь осадил Ригу. А тут ещё поляки посадили на престол нового короля. Михаил Корибут Вишневецкий не был горячим поклонником нашей страны. Ещё его отец сражался с Богданом Хмельницким и держал сторону польской короны. Но новый круль польский и великий князь литовский не мог спокойно смотреть, как русская армия захватывает земли, на которые он сам имеет виды. В письме мне он пишет, что согласен на то, что Карелия и Ингерманландия останутся за российской короной. А сам жадно посматривает на Лифляндию.

Ну, что мы захватили, отдавать не будем. А так, пусть щипает пёрышки шведскому королю. А тому сейчас совсем не весело.

Ещё совсем недавно его флот господствовал на Балтике. А сейчас датчане опомнились, Фредерику III видимо надоело выслушивать от своих вояк и подданных обвинения в трусости, и он открыл морской сезон. Первое же сражение закончилось поражением любимца шведского монарха адмирала Густава Стенбока. Пошла непруха шведам.

Я же, пользуясь относительной передышкой в военных действиях начал первые шаги в строительстве новой столицы. Проект разрабатывался почти два года. Пока существует весьма приблизительный план будущего города. Но вот основательный проект Петропавловской крепости с её шестью выступающими над куртинами бастионами уже подготовлен саксонскими инженерами. Проведены все изыскания, в бюджете заложены немалые деньги и теперь строятся деревянные бараки для рабочих. Я ведь планирую привлечь на стройку несколько тысяч рабочих одновременно. Только для строительства Петропавловской крепости на первом этапе уже нанято 800 человек. Я буду использовать труд каторжников и прочих сидельцев, а также вольнонаёмных свободных крестьян. Да, такая прослойка низшего класса существует. Привлечь же их можно только хорошими заработками. Эти чёртовы болота на месте строительства вынуждают нас делать лишнюю работу. Мы долго и нудно забиваем сваи из лиственницы, потом закладываем крупные буты камня и только потом начинаем планировать участок. Крепость получится немного больше той, что воздвиг Пётр Алексеевич. Займёт почти всю площадь Заячьего острова, а это 19 гектар.

Над Москвой плывёт праздничный перезвон. Ноябрь 1670 года, столица готовится встречать победителей. Три с половиной года длилась война со шведом. Три с половиной года мы вбухивали в войну почти все доходы казны. Потери в армии составили около 15 000 человек. Из них небоевых не менее половины. Если честно, я просто не представляю — как Петр Алексеевич вытянул 21 год войны. Насколько я помню, там потери составили около 100 000, если не больше. А уж сколько миллионов рублей он вбухал в свои авантюры. Я имею в виду Азовский поход и строительство флота из сырого дерева. Ситуация сейчас в корне отличается. В той истории король Карл XII погиб в сражении. Говорили, что его кончили свои же. Уж больно многие были недовольны его фанатичным желанием воевать против всех.

А вот в новой истории, нам бы пришлось ещё пободаться со шведами. Их экономика могла выдержать ещё пару лет. Но произошло то, что сразу меняет политическую ситуацию. Скончался Карл XI. А его малолетнему наследнику Карлу XII ещё лет десять ждать совершеннолетия. А в реальности страной остался управлять регентский совет, под управлением королевы-матери Кристины и опытного царедворца Магнуса Делагарди. Именно по инициативе последнего Северная коалиция и решила заключить мир. Как всегда вечный и нерушимый. И подкрепил желание заключить мир с нашей стороны тот факт, что начались активные переговоры шведов с англичанами. Островитян категорически не устраивал такой перекрой территорий в северной Европе. Ещё и турецкий султан начал проявлять активность на юге. Поэтому коалиция союзников дружно подписала мир в городке Штральзунд, что на севере Померании.

Согласно ему, за Россией оставались занятые ею земли. То есть Карелия, Ингерманландия, а также небольшая часть Эстляндии и Ливонии. Саксония получила свои Померанию, а Дания южную часть Скандинавского полуострова. А вот поляков с Лифляндией прокинули. Дело в том, что трон под Михаилам Корибутом зашатался. Шляхта вознамерилась посадить своего, коренного поляка и им всем стало не до новых завоеваний. Таким образом по итогам войны Швеция сохранила только небольшие территории в Лифляндии. Но свой статус великой державы потеряла однозначно. А вот Россия получила право для своего пока очень малочисленного флота выход в Северное море через Балтику.

В честь победы была построена триумфальная арка, улицы украсили флагами и символами победы. По всей стране проводились молебны в честь победы. А уж когда армейские части победителей вошли в город, столица буквально взорвалась криками радости. Впереди вели пленных шведских офицеров, несли знамёна и везли трофейные пушки. Потом шёл царский выезд, где гордо стоял я, весь в белых парадных одеждах на колеснице на подобие древнеримских триумфаторов. За мною вышагивали отличившиеся части во главе с офицерами. Народ желал зрелищ и он получил свой праздник. На улицах звучала громкая музыка, от казны выставили угощения, а уж фейерверки поразили самых искушённых наблюдателей.

Буквально через две декады я принял титул императора Всероссийского. Это стало возможно после нашей победы. Россия уверенно заявила о своём праве встать в один ряд с другими серьёзными игроками на континенте.

Для этого решения были и другие причины. В Европе титул «царь» не приравнивался к королевскому. С этого момента я стал ровней для сильнейших монархов. А страна получила новый статус.

Таким образом я закрепил новую геополитическую реальность. А остальным игрокам придётся принять это как данность.

И, конечно, на армейцев просыпался дождь наград. Ордена, медали, повышения в чине, денежные и прочие награды. Награждать всегда приятно. Особенно тех, кто и в самом деле выказал способность побеждать, а также верность короне и русскому народу. Таких оказалось немало. Как среди иноземцев, так и наши отличились. Случаев откровенного предательства не выявлено. Вспоминается первое сражение под Нарвой, когда Петра кучно предали именно наёмные офицеры. Они просто сдались на милость победителя, бросив своих солдат.

Вообще энергичность и прозорливость Петра удивительны. Но победы он частенько выцарапывал чисто навалом и пушечным мясом. Та же Полтавская битва происходила при следующих условиях.

Наша армия насчитывала 60 000–70 000 человек. В том числе:

— Пехота, около 40 000 человек.

— Кавалерия, около 18 000 сабель.

— Артиллерия, около 100 пушек.

Со шведской стороны 17 000–20 000 человек:

— Пехота, около 8 000 штыков.

— Кавалерия — около 7 000 сабель.

— Артиллерия — 4 орудия.

Другое дело, что Пётр поставил шведов в такие условия, что они вынуждены были принять сражение после длительного и тяжёлого похода. При нехватке продовольствия и бросив по дороге 37 пушек. По разным источникам цифры немного разнятся, но в целом баланс верный. А вот в конце войны военачальники Петра научились воевать и били шведа в хвост и гриву.

Не жалел солдатушек царь-император, ох не жалел. А вот мне ещё Сибирь заселять нужно. И почти 80 000 человек, которые не полегли на полях сражений, как в старой истории, дадут многократный прирост через некоторое время и глядишь — Сибирь до Дальнего Востока не будет такой безлюдной.