Запретное целительство. Сеньорита Смерть (СИ)

Глава 53. Они могут быть опасны

Предупреждение. В главе есть сцены жестокости.

С тех пор, как умерла его жена, в доме Джакомо Кроне мало что поменялось — разве что исчезли свидетельства столкновения магов и простых горожан, случившееся семь лет назад. Все последующие годы небольшой особняк на два этажа на отшибе столицы практически пустовал. Когда-то Джакомо собирался привести сюда Ренату, как новую хозяйку, чтобы она сделала их дом теплым и светлым, наполненным радостью и любовью… Теперь все его мечты разбились.

Затуманенный взгляд боевого мага неприязненно коснулся маленького ублюдка, скорчившегося в углу кухни и прижимающего колени к груди. Слабый хрупкий калека. Ему лучше было бы умереть еще младенчестве, чтобы не позорить род своего отца и не напоминать о неудавшемся браке.

— Ненавидишь меня? Боишься? — хрипло спросил Джакомо у Лучиано. — Пусть. Самое главное, чтобы ты меня слушался. Я не потерплю в своем доме дерзость.

Он выпил… много, и теперь речь его была нечеткой и смазанной. Но даже алкоголь не мог справиться с поселившейся в его душе яростью. Маг злился на Ренату, посмевшую ему отказать, на мальчишку, который, когда он решил его забрать, царапался и вырывался как маленький звереныш. Но больше всего на себя. За свой страх и бессилие.

Ему не нужно было поддаваться своим эмоциям и слушать Нери. Не стоило копаться в прошлом и проводить эксгумацию, тревожа могилу Исабеллы. Лучше бы он ничего не знал о том, что случилось когда-то. Не знал, кем была маленькая тихая целительница.

Джакомо неуютно повёл плечами, вспомнив тихий зловещий смех Ренаты и холод в её глазах. Следы от её проклятья прошли быстро, но тот момент ему показалось, что она и вправду могла заставить его сгнить заживо. Страх, затаившийся в глубине сердца, никак не хотел исчезать, и вырывался наружу всплесками насилия. Пол кухни был усыпан осколками, на стенах сохранились удары, а на лице мальчишки виднелись следы оплеух. Хотя если бы он не сдерживался, все закончилось бы переломами или смертью. Остановился не из-за жалости, или закона… Просто в какой-то момент он увидел, насколько глаза мальчика, живые и упрямые, напоминают глаза Ренаты. И запал прошёл.

Он винил её во всех бедах. Но при этом не мог избавиться от своей вины.

— Если ты останешься здесь, она придёт за тобой, — пьяно пробормотал Джакомо, уставившись мутными глазами в грязный липкий стол. — И тогда я… тогда…

Казалось, мужчина начал засыпать. Но стоило мальчику шевельнуться, как Кроне резко выпрямился. Пошатываясь, подошёл к Лучи, и навис над ним, зло рассматривая. Мальчик тоже, не отрываясь, смотрел на своего отца. Верхняя губа его мелко подрагивала, будто у щенка, который хотел, но не мог показать зубы.

— Тебя надо запереть, — наконец, сказал боевик. — И её я тоже запру. Когда она придёт. Когда она вернется ко мне…

Любовь Кроне, давно превратившаяся в одержимость, разрушила не только жизнь целительницы, но и его. И все же он не мог прекратить за неё цепляться.

Боевик схватил мальчика за покрытое синяками запястье, и не обращая внимание на сопротивление тщедушного ребенка, потащил его за собой, намереваясь запереть подвале. Но прежде, чем он достиг цели, входная дверь хлопнула, и маг почувствовал присутствие чужаков. Странно, разве он не закрывал двери? Да и чары должны были остановить почти любое вторжение. Если, конечно, незваные гости не были бы сильными магами.

Джакомо толкнул сына в ближайшую комнату, оказавшуюся чуланом.

— Жди здесь. Сдвинешься с места, ноги переломаю, — пригрозил он, и захлопнул дверь.

Повелителя стихий Кроне узнал сразу. Глаза его тут же вспыхнули злой радостью, предвкушая возможность отомстить любовнику Ренаты. Обставить убийство грейдорца будет легко, раз уж он вторгся на его территорию. Но затем боевик увидел Ласкане.

— Ты… с ним? — настороженно спросил Кроне у бывшего соратника.

— Я не с тобой, — уклончиво ответил Вико.

— Что вам нужно?

Рихтер снял затемненные очки, осторожно спрятав их в карман потрепанной куртки.

— Хочу увидеть Лучиано.

Голос повелителя стихий был мягким и даже приятным, а поза казалась расслабленной. Будто в самом деле он только зашёл в гости, чтобы навестить… хм, а кем ему Лучик? Стоит ли ему относится к ребенку как к племяннику, или, возможно, считать пасынком? Может, даже сыном? Хотя при живом-то отце было бы неловко. Но так помеху можно устранить.

Как ни странно, Рихтер никогда не относился к племяннику свой возлюбленной как к помехе, хотя едва ли страдал чадолюбием. Но если этот неловкий и шумный ребенок был частью жизни Нат… то почему бы не сделать его и частью своей жизни?

Вико нахмурился, еще раз посмотрел на Вико, будто пытаясь оценить степень угрозы от боевика, а затем мрачно сказал.

— Убирайтесь.

Лучиано никогда не был послушным ребенком. Если он кого и слушал, то только Ренату. Иногда. И если бы Рената сейчас была здесь, она бы могла сказать Кроне, что на его сына можно повлиять лишь терпеливыми уговорами, но никак не прямыми угрозами. Но её здесь не было. Поэтому для боевика стало неприятным сюрпризом, когда он услышал поспешный, немного неровный топот маленьких ног. Прежде чем Кроне успел обернуться, в плечо его что-то врезалось, заставив отшатнуться к стене. Он опустил взгляд, и застыл. Мелкий ублюдок швырнул в него кочергой… И как только силенок хватило?

— Отлично! — оценил Рихтер, внимательно осматривая ребенка. Синяки и шишки, но переломов и кровотечения, вроде, нет. — Только точности и скорости не хватило. Лучик, иди сюда. Не стой рядом с… этим.

Когда мальчик попробовал прошмыгнуть мимо отца, Кроне снова к нему потянулся, и в тот же момент оказался в воздухе. Кожу ожгло снежным вихрем, а затем его швырнуло на пол, и придавило так, что казалось, что ребра вот-вот треснут.

— Вико, уведи ребенка наверх, — приказал своему спутнику Рихтер, неторопливо подходя к поверженному магу. Кроне не был ему серьезным соперником, но все же он был боевиком, и его сила могла случайно задеть Лучика. Не говоря уже о том, что мелкому не стоило видеть того, что повелитель стихий собирался сделать с Кроне.

Джакомо не собирался сдаваться без боя. С кончиков его пальцев сорвались серебристые кинжалы чистой воплощенной силы — заклинания боевых магов никогда не были мудреными. Перед Рихтером вспыхнул щит из уплощенного воздуха, рассеявший атаку, а затем упавший сверху на пытающегося подняться боевика. Удар был такой сильный, что изо рта Кроне хлынула кровь. Он зашатался, падая на колени, но все же кинул еще одно заклинание в грейдорца. В этот раз Рихтер просто увернулся, и резко сократив расстояние, пнул боевого мага в лицо, с хрустом ломая нос. Затем, не давая Кроне передышки, прижал его к полу, держа за шею.

Повелите стихий могли управлять всеми основными элементалями. В теле человека это было сложно, но не невозможно. Самое главное было получить доступ к крови. Потому что выражение «кровь не вода» в данном случае было не совсем правдой. Прежде чем Джакомо успел что-либо сделать, в его теле вспыхнула жуткая боль. Она текла по его венам, артериям, сжимала горло и влажно булькала в груди, заставляя задыхаться.

— Можешь делать что хочешь, я всё равно ничего тебе не скажу, — просипел Кроне, и тут же закашлялся.

— О, ты наивно думаешь, что я собираюсь тебя только допрашивать? Нет, мне просто хочется причинить тебе боль, всё остальное вторично. Я долго думал, как наказать тебя за то, что ты сделал когда-то с Ренатой. — доверительно сказал Рихтер боевику. — Но счет за последнее время вырос. Ты обидел ребенка, подставил мою невесту… Даже смерть будет недостаточным искуплением.

— Не… можешь… убить. Рената… и её маленький калека.

Рихтер легко понял, что тот пытался до него донести. Даже если Нат сама желала смерти Кроне, она была вынуждена думать о душевном здоровье Лучиано. Сейчас Рихтер ладит с Лучиком, но если он убьет боевого мага, в будущем это разрушит его отношения с ребенком, а значит, и с целительницей.

— Калека? — зловеще повторил повелитель стихий, сильнее сжимая горло Кроне. — Я не буду тебя убивать, Джакомо. Просто сделаю так, чтобы в будущем ты мог передвигаться только ползком, а боль была твоим вечным спутником.

Взгляд повелителя стихий опустился ниже талии боевика, и он неприятно улыбнулся.

— Мужчиной ты себя тоже не сможешь считать. Но это мы оставим под конец. А пока…

По позвоночнику Кроне пополз холод — и это совсем не было метафорой. Каждая косточка, каждый сустав будто покрывался льдом, делая скелет мага хрупким и ломким. Кожа его, покрытая кровавой испариной, резко побледнела. Но сознание, затуманенное вином, так и не желало покидать боевого мага.

— То, насколько я быстро сделаю то, что собираюсь, зависит только от твоего желания говорить, — всё так же спокойно, будто ведя светскую беседу, сказал Рихтер, нежно играя с дрожащими пальцами боевика. Они уже деформировались и скрючились. Теперь в глазах Кроне появился настоящий страх — беспомощности он боялся больше, чем боли.

Повелителю стихий никогда не нравилось мучить других, но это случай был весьма особенным. Рихтер даже пожалел, когда Кроне все же открыл свой рот, поспешно выплевывая признание, пока его тело окончательно не превратилось в мясной мешок, лишь отдалено напоминающий человека. Впрочем, как и обещал Рихтер, результат остался неизменным. Щадить боевика грейдорец не собирался.

Вико тревожно держал Лучиано в своих объятиях, прислушиваясь к тому, что происходило внизу. Но видимо, грейдорец поставил какой-то барьер, потому что было удивительно тихо. Рихтер появился спустя полчаса. Ласково взъерошил волосы Лучика, тревожно заснувшего в руках Вико, и бросил поверх его головы холодный взгляд на боевого мага.

— Нужно будет отвезти Лучика в безопасное место. Я запрещаю возвращать его в дом Фоскарини.

Улыбчивый и легкомысленный повелитель стихий сейчас выглядел как-никогда… убедительным. Вико никогда не видел кого-либо со столь подавляющей аурой. Лермиец подавил дрожь, и кивнул.

— Семья Бьянки временно сможет его принять. Что с… Кроне? — тихо спросил он.

— Боевые маги живучие, но если хочешь, можешь отправить к нему целителей позже, — равнодушно сказал Рихтер. — И лучше уходить через черный вход, чтобы не наткнуться на… грязь.

— Что-нибудь узнал?

Повелитель стихий пожал плечами, не желая отвечать. Нери не связывался лично с Кроне, лишь отправил ему несколько писем. Выйти на двуличного целителя было по прежнему сложно. Но зато удалось подцепить несколько других рыбок. Ведьму, служившую Нери, видели в столице, притом с одним из людей маркиза де`Борга, алертийца, с которым не далее чем на прошлой неделе Рихтер играл в карты. Что ж, наткнуться на след Алерта вполне ожидаемо. Но вот то, что маркиз не так давно виделся и с Кардильеро, было неприятно. Если алертийцы интересовались лермийскими «малефиками», такими как Нери и его ученица, то только вопрос времени, когда они доберутся до Ренаты.

Корбин выглянул в окно. Уже начало темнеть, и город сверкал огнями от тысяч цветных фонарей. Откуда-то издалека слышались смех и музыка. Ночь мертвецов, знаменовавшая собой начало Праздника всех святых, уже началась. Лермийцы, многие сотни лет страдавшие от ужасных эпидемий, уничтожавших целые деревни и города, пытались умилостивить жестокую хозяйку подземного мира — сеньориту Смерть. Церковь же давно не боролась с этим странным, почти языческим ритуалом, пусть неохотно, но все же прикрывая глаза на раскрашенных под чудовищ и мертвецов детей и взрослых, веселящихся на улицах. В конце концов, даже если это верование противоречит догматам Святого Престола… праздник так или иначе успокаивал людей, давая им ложную надежду, что со смертью можно договориться.

— Праздник уже начался? В прошлом году я так и не смог насладиться маскарадом, — рассеяно сказал Рихтер, продолжая вглядываться даль.

— Да, праздник начался. Если что-то случится… будет много пострадавших, — осторожно сказал Вико, напоминая, что Рихтеру не стоит устраивать слишком большие беспорядки. — Пойдёшь за Ренатой в тюрьму?

— Не совсем.

Еще по дороге к Кроне Рихтер пытался установить связь с Ренатой. Оказалось не так уж и сложно — она долго его лечила, и подчиненные ему элементали хорошо помнили вкус магии целительницы. Примерное расположение Бьянки грейдорец тоже знал. Вот только сейчас оно… сместилось. Кто-то забрал целительницу из тюрьмы. Нужно было спешить, чтобы успеть её перехватить.

Выйдя на улицу, он вскоре смешался с толпой. Купленная по пути дешевая маска изображала забавно скалящегося чертенка. Сама маска скорее веселила, чем пугала, но вот сам человек, её надевший… Те, кому удавалось заглянуть в глаза высокого мужчины в странной шляпе и старой куртке, тут же спешили убраться с его дороги, а потом долго смотрели вслед, пытаясь избавиться от неясной тревоги и предчувствия беды. По-осеннему звездное небо заволакивали тучи, а воздух, густой и влажный, наполнялся предгрозовыми запахами.

Рената Бьянки.

Реальность скучнее фантазий, и в этом мне весьма повезло. Я ожидала запугиваний, допроса, может быть, даже поспешной казни — раньше, чем Рихтер или адвокат Фоскарини сможет меня вытащить. Но… обо мне просто забыли. Даже «шутка», которую я провернула над Кроне, инквизиторы просто проигнорировали.

Так что когда к моей камере пришёл Кардильеро, я почти обрадовалась. Едва ли кто-то вроде него будет заниматься банальным выдиранием ногтей, и можно было надеяться на более вежливую беседу. Но… говорить со мной не собирались. Вместо этого накинули на голову мешок, и куда-то повели. Вскоре я почувствовала, что покинула холодные и затхлые коридоры тюрьмы, и оказалась снаружи. Меня втолкнули куда-то внутрь, но прежде чем я упала, кто-то поддержал меня за локоть, и помог усесться на мягкое кожаное сидение.

— Стоит быть вежливее с фрейлейн, — сказал незнакомый мне мужчина.

«Фрейлейн»? Говоривший был грейдорцем? В его голосе был акцент, но… кажется, все же не совсем такой, как у Рихтера. Он звучал мягче и раскатистее. И все же во мне проснулась надежда. Может, этого человека за мной послал повелитель стихий!

— Вы должны как можно скорее покинуть страну, — нервно произнёс Кардильеро.

— Хорошо, — смиренно ответил обладатель акцента. Он продолжал держать меня за плечи, мягко их поглаживая. Только сейчас я почувствовала, что от него пахло металлом и… кровью, а сам он был магом. Сила его источника была идентична моей. Целитель. Вот только ощущения от его магии странные. Обычно прикосновение целительского источника — тёплое и ласковое, заставляющее расслабиться и успокоиться, но сейчас мне хотелось любым способом избежать прикосновение ласковых рук.

— И грейдорец…

— Вам не стоит волноваться, падре. Он вас больше не побеспокоит.

Хлопнула дверца, и мерно заурчал мотор. Незнакомец с роскошью путешествовал в автомобиле. Почти сразу, как мы тронулись, мужчина стянул с моей головы мешок. Ия наконец смогла увидеть.

Чуть старше сорока, очень худой, почти истощенный. Такого же типажа, что и Корбин Рихтер — высокий, светловолосый и светлокожий, разве что зеленые глаза более темного оттенка, и со вполне обычными зрачками.

— Кто вы? — нарушила я тишину.

— Франк.

Вполне грейдорское имя. Я немного расслабилась.

— Вы говорили о Рихтере. Вы его знаете?

На узком лице возникла странная улыбка, но понять её смысл я не смогла.

— Он мой старый знакомый. Хотите его увидеть?

— Да.

— Не беспокойтесь, господин Рихтер скоро появится. А до этого я присмотрю за вами.

Целитель взял мою руку в свою, поглаживая мою ладонь. Только сейчас я заметила, что на левой руке не хватает безымянного пальца. Я осторожно попыталась высвободить свою конечность, но Франк не захотел меня отпускать.

— Рихтер в столице? — нервно спросила я.

— М-гм, — невнятно ответил целитель.

В столь странной близости мы ехали уже полчаса. Я постепенно начала понимать, что маг не пытался меня соблазнить, скорее, он медленно и осторожно изучал мой источник.

— Как интересно. Вы очень необычны, фрейлейн. И кажется, более полезны, чем та, вторая. Маркиз будет доволен.

— Полезна? Вы что-то от меня хотите?

Я осторожно посмотрела на Франка.

— М-гм.

Мне казалось, что я больше ничего не добьюсь от целителя, как он внезапно меня спросил.

— Вы хотите отомстить?

— Кому?

— Гидеону Нери. Он ведь подставил вас.

Растеряно пожала плечами. Я бы с удовольствием отплатила Нери той же монетой, что и он мне, но на стезе зла я новичок, так что если мне удастся лично его встретить… Ну может, я смогу в него плюнуть, или дать ему пощечину. Если его кто-нибудь будет держать.

— Какое упущение, — вздохнул маг. — При столь опасном даре… столь мягкая и слабая натура.

Я напряглась. Он что-то почувствовал во мне? Или… Нери ему рассказал! Франк точно не друг!

— Куда мы едем, сеньор?

— В порт. А оттуда — в Алерт.

— Я не хочу в Алерт!

— Очень жаль. Но у вас нет выбора.

Вежливый, но равнодушный голос. В полутьме наши взгляды встретились, и я неосознанно попыталась уклониться от крепких объятий, в которых целитель меня по прежнему держал. До чего же пугающий человек! На мне все еще были оковы, сдерживающие мой дар, но даже не имея возможности проверить Франка с помощью магии, я ощущала, что с ним что-то не так…

От его тела почти не чувствовалось тепла, а кожа рук показалась слишком гладкой и бледной, будто даже жаркое лермийское солнце не могло опалить этого мужчину. Я снова вскинула глаза вверх, вглядываясь в лицо. Живой человек, не кукла и не марионетка. Веки чуть подрагивают, сердце бьется, тонкие сухие губы приоткрыты, а дыхание, касающееся моего виска, несет слабый лекарственный запах.

— Почему вы так смотрите на меня, фрейлейн? Я вас расстроил?

— Меня практически похитили. Почему я должна быть счастлива?

— Вы избежите смерти, и сможете раскрыть свой дар полностью. Вам не нужно будет больше скрываться.

Слова были утешающими, но интонации равнодушными и пустыми. Он говорил лишь то, что должен сказать, чтобы я преждевременно не впала в панику и не доставила ему неудобств.

Когда машина остановилась, Франк вывел меня, крепко держа за руку. Свет фар ослеплял, и я лишь мельком смогла увидеть, что мы находимся где-то в складах. В один из мы зашли, пройдя мимо хмурых вооруженных людей. Внутри оказалось неожиданно чисто и сухо, и довольно пусто. Это место едва ли использовали по прямому назначению. Сначала я заметила хорошо одетого мужчину в полумаске, по бокам которого стояло два головореза, а за ним…

От прежней утонченности и элегантности не сталось и следа. Белый шёлковый костюм был покрыт пылью и грязью, лоб блестел от пота, волосы были в беспорядке, а на скуле красовался порез, свежий и кровоточащий. Он опирался спиной на железные коробки, обхватив себя руками. Плавающий взгляд его переместился на Франка, и глаза испуганно распахнулись. Франк доброжелательно улыбнулся, подталкивая меня пред собой.

— Я привёл вашу подопечную, Гидеон. Не правда ли, удивительное воссоединение?

Теперь Нери смотрел на меня, беззвучно шевеля губами, а затем опустил голову, будто с чем-то смиряясь.

— Бьянки, — хрипловатый голос был женским. В темном углу, прямо на грязном полу, сидела худая женщина. Я прищурилась, пытаясь понять, кем она была, и неуверенно спросила:

— Сеньора Аллигьери?

Женщина кивнула. В последний раз, когда мы виделись, я была еще ничем не примечательной студенткой. Едва ли она меня помнила. Если, конечно, Нери не рассказал своей бывшей ученице обо мне. Не выглядело так, что Ванда Аллигьери находилась здесь добровольно, но и сильно испуганной она не казалась. Скорее, уставшей.

Человек в полумаске усмехнулся.

— Последние представители великий целительских родов Лермии — Кассо и Тонадо. Почему я так взволнован?!

Алертиец, высокопоставленный, и благородный, судя по одежде и правильной речи. Понятно, почему он не хотел светить свою личность даже сейчас.

— Разве вы не были бы ещё более счастливы, получив еще и повелителя стихий? — хмыкнув, спросил Франк, подталкивая меня ближе к своему хозяину.

— Не уверен, что готов ради этого рисковать своей жизнью, — красивые губы алертийца скривились. Когда мы с Франком были уже прямо перед ним, он сделал шаг назад, спрятавшись за одним из телохранителей. — Эй, держи девочку от меня подальше. Я не хочу несчастных случаев!

— Она скована.

— И всё же.

Странная ситуация — когда похититель боится похищенную. Судя по смущенным взглядам громил, они тоже не видели во мне ничего пугающего.

— Разве вы не собирались убедиться, что дар Тонадо — не пустышка? — вкрадчиво спросил Франк.

— Это можно сделать позднее. Корабль скоро отчаливает.

— Есть еще полчаса. Это достаточно. Нам стоит избавиться от лишнего груза, прежде чем отправляться?

Алертиец задумчиво посмотрел на Гидеона Нери. Тот тут же выпрямился.

— Я… я могу быть еще полезен!

— Сомневаюсь, — презрительно сказал мужчина полумаске. — Но ваши способности — посредственны, знания — уже проданы, а верность… прекрасным дамам перед собой я верю больше — они хотя бы не пытались служить нескольким господам. К тому же вас ищет Престол… Так почему бы им не позволить найти ваше тело?

Алертиец задумчиво посмотрел на меня, а затем облизнул губы, будто что-то предвкушая.

— Сеньорита Бьянки, не будете ли вы любезны убить для меня сеньора Нери? Я хочу увидеть, на что вы способны.

***

Ценность жизни Гидеона Нери для меня была невысока. По крайней мере, если бы я знала, что он мертв, я едва ли сильно расстроилась. Но… убийство? Для целителя это было табу, так сильно въевшееся в кровь, что одна мысль о том, чтобы отнять жизнь человека вызывала спазм в желудке. Я беспомощно посмотрела сначала на Ванду Аллигьери, тут же отведшую взгляд, а затем на Франка. Он в самом деле предложил мне убить Гидеона Нери? Уголки тонких губ мужчины дернулись в усмешке.

— Дар Кассо — иссушать источник магов, и и сеньора Аллигьери только что продемонстрировала свои великолепные умения. Но ведь вы, сеньорита Бьянки, потомок не менее славной семьи. Говорят, Тонадо умели убивать с помощью своего дара. Продемонстрируйте это нам, сеньорита, — мягко и спокойно сказал Франк.

— Вы… ошибаетесь.

— Не надо с нами играть. — В руке Франка появилось тонкое серебристое лезвие скальпеля, и я инстинктивно сделала шаг назад. Он держал хирургический инструмент как оружие. — Жизнь этого человека уже ничего не стоит, но вам еще есть что терять.

— Вы не убьете меня.

— Разве я о вас? Кажется, самая большая ценность в вашей жизни, сеньорита, это маленький Лучиано. И найти его будет не так сложно.

Франк хорошо знал, куда бить. Он… и те, кто за ним стоял, не пожалели времени, чтобы узнать обо мне больше, и даже подставить меня, сделав сообщницей Нери. Стоит ли надеяться, что такие люди не используют все возможные средства, чтобы надавить на меня?

— Вам стоит сотрудничать, — неожиданно сказала целительница, подтачивая мою решимость еще сильнее.

Франк верил, что сломав меня сейчас, он сможет использовать меня и дальше, и может, он был прав. Конечно, такое использование магического дара рано или поздно закончится безумием, таким же, что поглотило мою бабушку. Я не хотела идти по её стопам ни в чём. Лишь жить спокойной жизнью с теми, кого люблю. С Лучиано… и Корбином. Но если я преступлю табу, то возвращение к прошлому станет невозможно. Это разрушит меня изнутри. Но перед этим… передав свои знания и способности алертийцам, разве я не совершу преступление гораздо большее, чем совершал кто-либо из моих предков, считающихся малефиками?

Внутренняя уверенность крепла всё сильнее и сильнее. Я сделаю всё, чтобы остаться по эту сторону реки. Но если мне придётся перейти её… то я уничтожу всех, кто вынудил меня это сделать. Чего бы мне это не стоило.

Я холодно посмотрела на сжавшегося Нери. Теперь мне стало понятно, почему он выглядел столь жалко. Потеряв свою магию он потерял и всю свою уверенность. Но отчаяние придаёт силы. Не стоило быть слишком самоуверенной.

— Вам стоит связать его. Будет сложно подойти ближе, когда он знает, что я собираюсь сделать.

Мужчина в маске кивнул, и его головорезы тут же спеленали Нери веревками, не забыв даже заткнуть ему рот кляпом. Тому осталось только вращать глазами, слабо трепыхаясь.

— Оковы.

Франк без всяких сомнений снял с меня антимагические артефакты. В отличие от других, он совсем не боялся меня касаться. Я склонилась над коленопреклоненным целителем, не обращая внимания на отшатнувшихся алертийцев. Полагаю, мне придется привыкнуть к подобному отношению.

Я изучала свою жертву, будто не зная, с чего начать. Жизненные меридианы располагаются по всему телу, но наиболее уязвимые части — голова и грудь. Точнее, мозг и сердце. Но если я поврежу мозг, например, вызвав кровообращение…

— Поторопитесь, — нервно приказал алертиец в щеголеватой маске.

— Я никогда этого не делала, благородный дон, — смиренно ответила я.

Сердце. Это будет сердце. Оно гораздо прочнее, чем кажется. Я аккуратно расстегнула когда-то белую рубашку Нери, обнажая впалую безволосую грудь. Кожа на ней была в мелких оспинах. Судя по том, что отметины давно поблекли и были мало заметны, он переболел чёрной лихорадкой еще в детстве. Должно быть его интерес к болезням имеет глубокие корни.

Я подняла глаза на Нери.

— Вам не очень беспокоится. Больно не будет.

Моя ладонь легла поверх покрытой испариной груди мага — как раз напротив сердца. Пусть я и презирала Нери, биение жизни под моей рукой было прекрасно. Мне нужно было вспомнить то, чему учила меня бабушка. Вспомнить, как отчаянно я пыталась вернуть к жизни Лучиано, используя для этого утекающую жизнь своей сестры. И использовать все свои навыки целителя, что я получила за последние десять лет. Только так я достигну желаемого результата. Пусть даже источник Нери пуст, его тело инстинктивно сопротивляется вторжению моей магии. Поэтому мои действия осторожны и нежны. Избегая сопротивления, я обещаю покой и утешение. И тихий шепот, срывающийся с моих губ, больше похож на ласковые уговоры любовницы, чем на приговор к смерти.

— Это долго, — заметил за моей спиной алертиец.

— Имейте терпение, — мягко ответил Франк. — Девочка только приноравливается, и даже еще не начала.

Я оставила без внимания их диалог. Сейчас мне важно было сделать всё правильно. На теле мага уже есть слабый след смерти. Он слишком многих убил — это не могло не отпечататься на нём. И сейчас это мне на руку, позволяя скрыть от моих наблюдателей то, что должно быть скрыто.

Сердце Нери билось бешено и неровно. Он не мог сопротивляться моей магии, но всё еще отлично понимал, что происходит.

— Ну же, сеньорита Бьянки!

Алертиец начал злиться, так что я больше не могла тянуть время. Прикусив губу, я отправила свою силу по жизненным меридианам Нери… Целясь не в сердце, но в его пустой источник. И только затем направляя потоки к сердцу, и тут же разорвала контакт, опасаясь отдачи. Маг резко побледнел, а затем, закатив глаза, упал на грязный дощатый пол. Я посмотрела на свою дрожащую руку, и устало сгорбилась.

— Всё… Я всё сделала.

Сил в теле почти не было. Я пошатнулась, и Франк тут же меня поддержал. Алертиец, обогнув меня, склонился над телом Нери и коснулся его шеи, считывая пульс.

— Мёртв.

— В самом деле? — в голосе Франка что-то странное. Он схвати меня за подбородок, запрокидывая мою голову. Наши взгляды встретились. Мой, полагаю, отчаявшийся и усталый, его… полный непонятного мне веселья.

— Целитель мёртв, Рената?

— Д-да… Я остановила его сердце. Даже если его тело исследуют другие маги, они ничего не смогут найти.

— Позвольте мне попробовать. Я довольно опытен в вопросах жизни и смерти.

В устах Франка это звучало особенно двусмысленно. Мужчина аккуратно посадил меня на ящики, будто большую куклу, и даже поправил мою юбку. Его странная забота на мгновение напомнила мне Рихтера, но от этого сходства становилось еще страшнее.

Франк опустился на колени. Он не стал проверять пульс, или исследовать зрачки Нери, и вместо этого повторил мой жест, опустив ладонь на грудь целителя. Минута… вторая. Почему он всё еще пялится на труп?!

— Какое удивительно мастерство, — наконец сказал он. — Но всё же жаль, что вы сделали не то, что вас просили.

Прежде, чем я успела что-либо понять, между тонких пальцев Франка вновь вспыхнуло серебро лезвия. Одно плавное, удивительно красивое движение, и из шеи Нери брызнула кровь.

— Вот теперь он на самом деле мертв.

— Что происходит, Франк? — озадаченно спросил его алертиец.

— Сеньорита решила нас обмануть.

По моему загривку пробежал холодок. Кем был этот Франк, сумевший меня раскусить? Я более чем уверена, что даже опытный целитель не смог бы найти несоответствие — потому что формально Гидеон Нери был мертв. Я остановила сердце мага, использовав свои умения, но сумела «спрятать» импульс, что должен был запустить его через пару минут — для этого мне пришлось «облечь» жизненные меридианы некротическими эманациями. По всем показателям, и на магическом, и на физическом уровне человек, лежащий на полу, на самом деле только-только потерял дыхание жизни. После, когда маг снова «оживет», он был бы какое-то время в глубокой коме, но с потенциалом для излечения. Хотя здоровье Нери бы все же потерял… Но сейчас целитель потерял всё.

— У меня большой опыт работы с мертвецами, — будто отвечая на мои мысли, сказал Франк. Он вернулся ко мне, задумчиво разглядывая. Со скальпеля капала кровь, казавшаяся почти черной на темно-сером полу. Франк приблизил лезвие к моей шее, и запах, так хорошо знакомый по работе в больнице, сталь отчетливее. Маг прижал лезвие к моей шее, там, где всполошено билась вена. — Ну и что мне с вами делать, сеньорита? Такое непослушание нельзя оставлять без внимания.

— Франк, нет! — встревоженно воскликнул мужчина в маске, и добавил что-то по-алертийски. Я могли лишь догадываться, как он смог усмирить хищного, жаждущего крови и смерти зверя внутри мага, но пугающий блеск в глазах почти исчез.

Где-то вдалеке раздались раскаты грома. Франк тут же потерял ко мне интерес, и возбужденно воскликнул, перейдя на грейдорский:

— Это он! Да! Это он! Мы встретимся снова!

— Франк, нет. — Теперь в голосе алертийца сквозила усталость. — Мне нужен кто-то, кто присмотрит за девицами. Элементалист… Пока его стоит избегать.

Целитель будто его и не услышал. Он поспешно покинул склад. Охрана, шагнувшая было к нему, было отозвана их хозяином. Он шепнул что-то одному из громил, и тот молча кивнув, бесшумно отправился вслед за Франком.

— Вы не сможете его полностью контролировать, — равнодушно, словно лишь пытаясь скрасить неловкое молчание, спросила Ванда Аллигьери. — От вашего пса просто воняет безумием. И… что-то не так с его телом?

Алертиец едва-ли собирался отвечать. Вместо этого он кинул мне оковы, и я, под внимательным взглядом наших похитителей, неохотно застегнула их вокруг своих запястий. Нас вывели из склада, и снова услышала гром. Но тяжёлое свинцовое небо пока не торопилась разразиться дождём, да и молний не было видно. Полагаю, Рихтер, хоть и был недоволен, но все еще держал себя в руках.

— Еще один псих, — пробормотала Ванда, всматриваясь в даль. — Я почти рада, что Нери выдал меня. Лучше эти, чем он.

Бояться Корбина Рихтера было разумно. Правда я так и не научилась этого делать. Потому что как бы не были стихии голодны и разрушительны, их повелитель был ко мне неизменно добр и внимателен.

Мы вышли к причалу, и я наконец поняла, что мы находимся в грузовом, а не пассажирском порту. Паровой корабль, величаво качающийся на волнах, выглядел невзрачным торговым судном. Загрузка ящиков и контейнеров уже закончилась, и мы поднялись на палубу. Корабль тут же спешно отшвартовался, и выпуская клубы дыма, направился в открытое море. Франка наши похитители ждать не стали. То ли не верили, что вернется, то ли предполагали, что он сможет найти дорогу сам. Я ставила на первое.

Позволив проводить родной берег тоскливым взглядом, алертиец наконец откашлялся, обращая наше с Вандой внимание на себя. Он снял маску, показывая приятное и располагающее лицо. Смутно знакомое. Это же какой-то аристократ… Я не видела его в живую, но он попадал на обложку одного из дамских журналов, которыми баловала себя жена дожа. Маркиз кто-то там…

Кажется, алертиец был несколько разочарован нашей с Аллигьери реакцией. Ну а что? Если воспринимать этого типа как типичного злодея из книжки, я бы дала ему два бала из пяти. Есть внешность и статус, немного элегантности, но по уровню зловещести он явно проигрывает Франку. Пожалуй, даже несчастный Нери произвёл на меня большее впечатление. Да и еще эта маска… пф…

За отвлеченными размышлениями о презренной сущности моих врагов даже как-то удалось немного отвлечься от собственной весьма печальной судьбы. К сожалению, алертиец тут же напомнил о себе.

— Я хочу напомнить, дамы, что ваше будущее всецело зависит от меня. Поэтому надеюсь если и не на сотрудничество, то хотя бы на послушание.

Ванда молча кивнула, а я смиренно потупилась. Сейчас самой важной целью было выживание. Мужчина, не дождавшись более выразительной реакции, откашлялся, и приказал своим громилам проводить нас в каюту, тесную и скудно обставленную — кроме железных лавок, крепко привинченным к переборкам и небольшого стола здесь ничего не было. Ванда тут же уселась, скидывая туфли. Со скривившимся лицом она терла уставшие ступни.

— Знала бы, что меня похитят, надела бы обувь поудобнее.

— Угу.

Я улеглась на лавке напротив, не слишком желая поддерживать диалог. Ванда совершила еще одну попытку поддержать разговор.

— Хей, сестра…

— Я тебе не сестра!

Раздался тихий смешок.

— Разве мы не связаны с тобой общим проклятием? Позволь угадать… злишься на меня из-за своего грейдорского приятеля? Ты должна понимать, что в моем нападении на него не было ничего личного.

Я отвернулась, предпочитая глядеть в стену, чем на ухмыляющуюся Аллигьери.

— Он так тебе нравится? Ходят слухи, что вы любовники. Тебе можно позавидовать. Такой могущественный человек… Жаль, что слишком неосторожный. Подобраться к нему было несложно.

— Лишь единожды.

— Возможно. Не уверена, что у меня была бы вторая попытка. Хотя в случае с тобой всё могло бы быть совсем по другому. Ты выглядишь беспомощной, чистой и невинной. Такие мужчины, как этот Рихтер всегда будут на это вестись. Но ты ведь на самом деле… не можешь быть такой. Пусть для других твоя попытка сохранить жизнь Нери выглядела как слабость и сострадание, но я почувствовала твою жажду крови. Так почему… Почему ты сдержалась, несмотря на риск?

— Потому что тогда бы я не смогла вернуться обратно. Целители не должны убивать, Ванда. Разве не этому нас учили?

Аллигьери горько засмеялась.

— С такими принципами ты не долго протянешь в Алерте. Когда они поймут, что ты бесполезна, то с помощью своих менталистов высосут из тебя все знания, и убьют.

— Лучше так, чем жить как Франк.

Франк… Человек, так похожий на Корбина Рихтера, и все же имеющий совершенно иной путь. Рихтер был гораздо сильнее целителя как маг, но он всю жизнь был вынужден себя сдерживать и контролировать. Франк же охотно провалился в своё безумие, был непредсказуем и жесток. К тому же, кажется, он давно изучал повелителя стихий, и знал, на что тот способен.

«Если ты встретишься с этим безумцем, Корбин, надеюсь, ты все же побережешь себя. Потому что мне страшно подумать, что я потеряю тебя, только узнав».

Я съежилась. В каюте было сыро и прохладно, а мою одежду едва ли можно было назвать тёплой. Вряд ли я смогу уснуть в таких условиях. Может, попросить хотя бы одеяло? Прежде, чем я успела встать, за хлипкой железной дверью раздались встревоженные голоса. Говорили на алертийском, так что понять, о чем кричат эти громилы, было нельзя.

А затем я почувствовала, как корабль накренился. Задремавшая Аллигьери не смогла удержаться на лавке, и буквально скатилась мне под ноги. Я схватила её за руку, помогая встать.

— Что это?! Шторм? Мы попали в шторм?!

Я почувствовала, что мои губы против моей воли расплылись в улыбке. Шторм это лучшее, что могло случиться со мной на этом корабле. Потому что он предвестник встречи — несчастной для всех окружающих, но безусловно счастливой для меня.

— Сегодня особенный день, Ванда, помнишь? День Всех Святых! — Корабль еще раз встряхнуло. И я плюхнулась на лавку, сквозь смех продолжив: — Но так корабль полон отнюдь не праведников, то за нами пришли совсем не святые. За нами пришёл морской дьявол!

Ладно, с маниакальным ведьминским смехом стоит заканчивать. Потому что даже моя коллега по ремеслу как-то странно на меня косилась.

Рихтер стоял на крыше одного из складов, глядя на корабль, быстро покидающий залив. Опоздал. Чуть-чуть, но всё же. Так что теперь операцию спасения придётся проводить на море, а не на суше. В этом есть свои плюсы и минусы. Тем, кого он преследовал, некуда будет сбежать, когда он их нагонит. Но и ему самому придется умерить свои силы, потому что хоть сам он может выжить в воде, Рената может пострадать. К тому же самой доступными элементалями станут водные, и хотя с элементалями воды Рихтер ладил лучше, чем с земными, на открытом водном пространстве управлять ими было непросто. Такова сущность водных элементалей — они слишком тесно с друг другом связаны, поэтому использовать воду в лужах или трубах, например, было легче, чем в море.

— Не быть мне повелителем морей, — пробормотал себе под нос Рихтер, спрыгивая и направляясь к причалу. — Хотя я все еще могу стать простым пиратом. Йо-хо-хо! Интересно, Рената будет предано ждать меня на берегу, или решит присоединиться? Она бы чудесно смотрелась в узеньких бриджах и шелковой рубашке, повязанной на животике…

От странных фантазий его отвлекло чувство опасности. Засада. Он ждал что-то подобное. Он пошевелил пальцами, направляя элементали воздуха на поиски. Звуки вокруг стали четче. Мышиный шорох, звук волн, слабый шепот ветра… и тихое дыхание нескольких людей. Как минимум три человека. Один скрывался чуть позади, в тени стены, другие… Где-то сверху. На крыше?

Он резко сдвинулся в сторону, и тут же раздался грохот выстрела. Пуля пролетела в метре от мага. Если бы он переместился, то уже бы имел дыру в голове. Воздушные щиты бы его не спасли, лишь только бы чуть ослабили удар. Рихтер вскинул руки, намереваясь скинуть обнаружившего себя стрелка, как раздался еще один выстрел, в этот раз он успел лишь немного сместить корпус, и плечо ожгло болью. Это не помешало Рихтеру продолжить заклинание. Будто дирижер, он взмахнул кистями, и двое нападавших с криками рухнули на землю. Один неудачно свернул шею при падении, второй был просто без сознания. Рихтер подошёл к выжившему, но так и не успел подобрать валявшийся рядом револьвер. Смазанная тень скользнула за его спиной, и гредорец резко развернулся. Зрачки его вытянулись еще сильнее, выражая его гнев.

— Франциск Вагнер!

— Франк, — привычно поправил роанец. — Мы встретились, Рихтер. Разве ты не рад? После стольких поисков… вот он я, перед тобой.

Тонкие губы Рихтера тронула странная улыбка. Этот человек перед ним… Когда-то Франциск Вагнер бесчинствовал на улицах столицы Грейдора. Тогда он казался почти обычным маньяком, разве что только имеющим магический дар. Поймать его было сложно, но не невозможно, что в итоге и произошло. Жаль, что у Вагнера оказались весьма неудобные покровители, которым целитель был нужен для завершения одного проекта. В результате действий этих людей пострадала ученица Рихтера, София, а Вагнер снова сбежал, теперь уже за территорию страны.

— Не думал, что ты осмелишься выползти из своей норы, Франциск.

— Нельзя же вечно прятаться. Как дела у Софии? Я слышал, у неё родился сын. Я был бы не прочь навестить их.

— У тебя не будет такого шанса.

Рихтер не спешил. Что-то в столь наглом поведении роанца было странное. Он не был ему равным противником. Так почему он так открыто ему противостоит? Это следствие безумия Вагнера, или у него есть еще карты в рукаве?

Видя, что попытки вывести повелителя стихий были безрезультатны, Вагнер зло дернул ртом. Он поднял руку, демонстрируя скальпель.

— Знаешь, чья кровь на этом лезвии? Твоей возлюбленной.

Рената безусловно была жива, но… в порядке ли? Привычки Вагнера были весьма отвратительны. Рихтер нахмурился, намереваясь одним ударом уничтожить целителя, когда почувствовал онемение в теле. Оно распространялось от раненного плеча, оставляя неприятную слабость в конечностях и спутанность в мыслях.

— Яд в пуле? Как низко, — пробормотал он, спешно замораживая рану. Полностью очистить кровь с помощью огненного заклинания требовало время, тем более в таких условиях. Оставалось только заморозить отраву, не дав ей распространиться сильнее.

Вагнер не стал ждать, когда Рихтер закончит. Он переместился вперед, взмахнув скальпелем. Грейдорец ушёл в сторону, схватив целителя за запястья, собираясь заморозить его кровь. Этого было достаточно, чтобы если не убить Франциска на месте, так сильно его покалечить. Источник целителей не слишком силен — Вагнер не смог бы ему противостоять, разве что только ослабить удар. Но каким-то образом стихийная магия буквально соскользнула с него, растворившись в воздухе, и оставив после себя быстро тающие кристаллы льда на одежде. Рихтер пнул Вагнера по щиколотке, уходя от очередного замаха, и неожиданно споткнулся сам. Яд, уже растворившийся частично в его теле, давал о себе знать. Целитель упал на своего противника сверху, намереваясь вспороть живот. Повелитель стихий едва успел перехватить его руку, другой хватаясь за шею. И снова странное ощущение. Будто он касается не человека, а нечто… неживое. Да и силы в худощавом целителе было слишком много.

— Что ты с собой сделал? — прохрипел Корбин, с трудом сбрасывая с себя Вагнера порывом ветра.

Болотисто-зеленые глаза целителя вспыхнули от удовольствия.

— Помнишь, ту псевдоплоть, что мы использовали когда-то для создания големов?

— Ты интегрировал её в себя? — недоверчиво уточнил Рихтер, послав несколько ледяных кинжалов вперед. От большинства из них Вагнер увернулся, но один все же вонзился в бедро целителя. Тот будто даже не заметил.

— О, всего лишь заменил некоторые конечности и поменял покров кое-где. Я назвал это проектом ГЛМ-13.

— Подражатель, — проворчал Рихтер, откатываясь от поднимающегося на ноги Вагнера.

В конце концов, это семья Софи была первой, кто додумался использовать псевдоплоть в качестве протезов — артефактор заменила себе потерянный палец. Но целитель, очевидно, пошёл дальше, практически полностью себя перекроив, улучшив и сделав сильнее. Значит, физически с ним справиться было сложнее, особенно в ослабленном состоянии. И магическая атака непредсказуема. Вагнер был весьма неудобным противником. Ну не молнией же ему по макушке бить? То есть попытаться можно, конечно. Но во-первых, это займет время, а во-вторых, потребует слишком многих усилий, которые пригодятся ему позднее.

Взгляд Рихтера метнулся к валявшемуся в нескольких метрах револьверу. Он пошевелил пальцами, и оружие, задрожав, поднялось в воздух, полетев к повелителю стихий. Слишком медленно! Франциск, заметив происходящее, снова бросился к Рихтеру. В этот раз он всё же почти преуспел. Повелитель стихий почувствовал острую боль, пронзившую его правую руку, которой он попытался заблокировать лезвие скальпеля. Если бы не защита элементалей земли, которыми он предусмотрительно обволок свои кисти, о нескольких пальцах пришлось бы забыть. И все же даже с магическим усилением по руке тут же потекли струйки крови.

Но прежде, чем первые капли достигли земли, алая жидкость внезапно собралась в дрожащий, похожий на мыльный пузырь шар, а затем расплескалась прямо в лицо не ожидавшего этого целителя. Глаза Вагнер закрыть не успел. Нескольких мгновений, пока целитель пытался проморгаться, хватило, чтобы Рихтер успел переместить револьвер. Он несколько неловко схватил его в левую руку, и не зная, есть ли еще пули в барабане или нет, выстрелил без каких-либо сомнений.

Еще очень давно Рихтер пообещал себе, что он лично убьет Франциска Вагнера как только его встретит. И пусть для этого понадобилось два года, он все же исполнил своё обещание.

Псевдоплоть покрывала почти всё тело целителя. Но он не был достаточно умел в своем ремесле, чтобы создать материал, идеально похожий на кожу. Псевдоплоть хоть немного, но всё же отличалась. Поэтому большую её часть Франциск прятал под одеждой. Лицо он так и не осмелился изменить. Теперь на нём навечно застыла гримаса злого удивления, во лбу зияла дыра, а кровь оставляла на щеках уродливые потёки. Вагнер был мёртв. Так что Рихтер мог позволить себе небольшую милость к пашему врагу. Хоть однажды назвать его тем именем, который он хотел слышать от других людей.

— Иди к чёрту, Франк.

Рихтер подул на кровоточащие и ноющие пальцы правой руки, желая как можно скорее увидеть свою целительницу. В конце концов, он отравлен и ранен, так что наверняка сможет получить немного милости от сеньориты Бьянки. Но для этого ему все же нужно её догнать.

Тяжело вздохнув, повелитель стихий поковылял к причалу. Весьма хлопотная ночь так и не думала заканчиваться.

Рената Бьянки.

Мы почти пропустили всё веселье. Но подозреваю, появление Корбина Рихтера стало незабываемым впечатлением для алертийцев. Представьте себе, как над спокойной морской гладью внезапно начинает дуть сильный ветер, а затем позади корабля появляется огромная волна, на вершине которой с огромным трудом держится утлое рыбацкое судно с единственным человеком на нём. А затем волна покрывает корабль, заставляя матросов паниковать, чтобы затем обнаружить, что преследующий их маг внезапно исчез, оставив после себя лишь обломки досок.

Мне этого увидеть так и не довелось. А вот крики, вспыхивающие и затихающие там и тут, казались весьма зловещими. В какой-то момент я услышала поспешный топот, а затем в дверях маркиз, бледный и мокрый, размахивая пистолетом. Он сразу же проигнорировал сжавшуюся в углу Ванду, и ринулся ко мне.

Это весьма нехорошо. Маркиз выглядел слишком испуганным и сбитым с толку, чтобы понимать, что захват заложника лишь усугубит проблему, а не решит её. Мне не хотелось пострадать ни за что. Поэтому прежде, чем он приставил оружие к моему виску, я поспешно нажала на жизненно-важные точки на теле, отправляя небольщой магический импульс — как сделала когда-то с Ланге, приятелем Корбина.

Да-да, я использовала магию. Весь трюк в том, что я не защелкнула один из браслетов, блокирующих магию, на своей руке, и в результате лишь ослабла, а не лишилась сил полностью. Этого хватило, чтобы парализовать маркиза. Но лишь частично — падая, он схватил меня за плечо, потащив с собой. Моего веса не хватило, чтобы суметь удержаться на ногах, и в итоге я свалилась сверху алертийца. Кажется, ему это не понравилось. Он взмахнул рукояткой пистолета, то ли просто отмахиваясь, то ли намереваясь меня вырубить, и я инстинктивно вцепилась когтями в его грудь. И…

Виноват ли в этом был мой страх, или так и не нашедшая выхода злость на свою беспомощность, но в этот момент мой плохо освоенный дар вышел из под контроля. Сердце мужчины остановилось. Глаза его закатились, а тело тут же тяжело обмякло подо мной.

— Ой…

Чёрт возьми! Я же не собиралась никого убивать! Почему этот подонок сдох так легко? Я ударила алертийца по груди, давая еще один магический импульс, отправляя свою жизненную силу по его меридианам, и склонившись к его губам, начала делать искусственное дыхание.

Когда алертиец наконец начал дышать, я обнаружила на пороге Корбина Рихтера — покрытого кровью, в рваной промокшей одежде и с весьма странным выражением лица.

— Рената, что ты делаешь?

Со стороны выглядело так, что я оседлала маркиза, самым интимным образом положив ладони на его грудь, и не обращая внимание на окружающую обстановку, зацеловывала его.

— Спасаю ему жизнь?

— Зачем?

— … он тебе еще пригодится?

— Хм.

Рихтер задумчиво почесал заросшую щетиной щеку, но возражать не стал. Взгляд его упал на замершую Аллигьери и похолодел.

— Иди сюда, — приказал он мне, недоверчиво глядя на целительницу.

Я послушно встала рядом с ним и даже позволила ему взять себя за руку. И только тогда заметила, что кровь на Рихтере не была только чужой.

— Ты ранен!

— И отравлен, — печально добавил северянин. — Давай я сниму с тебя эти дурацкие штуки и ты меня полечишь? Сеньора Аллигьери, не покинете нас? И вот этого вот прихватите.

Я с изумлением наблюдала, как Ванда молча тащит за ногу обморочного маркиза, и только когда дверь за ней закрылась, спросила:

— Ты собираешься её отпустить? Не слишком ли это… А-а-а! — Позорный визг раздался из моего горла, когда Рихтер поднял меня, прижав к стене. — Твое плечо! Отпусти, не удер… м-м-м…

Поцелуй, яростный и голодный, моментально выбил все беспокойные мысли из головы. Корбин безжалостно терзал мои губы, вторгаясь в глубины пересохшего рта, сжимая все крепче и крепче, пока мои ребра, казалось, не начали трещать. Я не выдержала, и пнула его по голени.

— Оу! Больно! — Маг поставил меня на пол, и взъерошив и так растрепанные волосы, счастливо рассмеялся. — Если злишься, значит в порядке!

Он нежно коснулся моего лица. Пальцы скользнули ниже, к шее. Когда его пальцы задели тонкую царапину от скальпеля, я поморщилась.

— Прости, — тихо сказал он, извиняясь будто за всё сразу. В глазах мелькнула боль.

Я перехватила его руку и поцеловала ладонь.

— Тот человек?

— Мёртв.

— Хорошо. Я боялась, он навредит тебе.

— Стоит больше верить в свою мужчину, — менторским тоном сообщил Рихтер, и еще раз меня поцеловал, теперь уже легко и нежно.

Казалось, его мало волновало, где мы находимся, и что вокруг происходит. Но я так легко на романтику переключиться не могла. Оторвавшись от весьма настойчивых губ.

— Что с командой корабля?

— А, эти? — Рихтер презрительно фыркнул. — Слегка в дезориентации. Не беспокойся, они не смогут ничего сделать, оружие я у них конфисковал. Ну разве что прыгнуть за борт. Но тут уж своим ходом.

Я представила алертийцев, предпочитающих добираться до берега вплавь, и не удержалась от кривой улыбки. Суров!

— И что теперь?

— Я бы предпочел отправиться прямо в Грейдор, но ведь нужно еще вернуться за Лучиком, и уладить некоторые дела. Ах, да! И жениться!

Я откашлялась, не став напоминать, что он так и не сделал мне предложение как полагается.

— С этим могут быть проблемы.

— Какие?

— Церковь. Не думаю, что после всего… даже если удастся избежать преследования инквизиции, нам все еще могут не дать разрешение на брак.

— Разве это не просто формальность?

— Не в Лермии.

Рихтер насупился, словно невозможность пожениться — худшее что с ним случалось за последнее время. А затем снова расплылся в улыбке.

— У меня есть идея!

Спустя минут сорок капитан корабля, уныло держащийся за опухшее ухо, сквозь зубы поздравлял нас с заключением брака, внося запись в бортовой журнал. После этого Рихтер сразу же забрал это весьма сомнительное свидетельство наших официальных отношений. Я встала на цыпочки и шепнула в ухо своему теперь уже мужу:

— Это точно законно?

— Почему нет?

— Он алертиец.

— И что?

— Возможно, контрабандист.

— На нем не написано.

— Я не уверена, что Лермийские власти признают брак действительным.

Рихтер отмахнулся.

— Никуда не денутся. Тем более, как только мы прибудем в Грейдор, ничего не мешает нам пожениться еще раз. Только давай без этих всех… голубей.

Я моргнула.

— Каких голубей?

— Белых. Которые в небо выпускают, — пояснил маг. Я продолжила молча на него смотреть, и он скривился. — Ну если ты только очень хочешь. Только пусть этих тварей держит кто-нибудь другой.

Я внесла себе пометочку узнать о странной нелюбви к несчастным птицам.

Когда я вслед за Рихтером вышла на палубу, мы уже были почти у берега. Выжившей команде корабля ничего не осталось, как повернуть назад. Попытаться перехватить управление морского судна у повелителя стихий контрабандисты даже не пытались. Маркиз все еще так и не пришёл в себя, а вот Аллигьери куда-то делась. Но так как северянина это нисколько не беспокоило, я тоже не стала дергаться.

А от суматоха в порту заставила напрячься. С десятком смертных повелитель стихий мог справиться легко, другое дело маги, или, например, некоторые из церковных псов. Рихтер обнял меня, прижав к своей груди, успокаивая и защищая от ветра.

— Никто не посмеет напасть, пока я рядом.

К счастью, это оказались люди Фоскарини, которым никто не осмелился чинить препятствия. Но Рихтер, казалось, был немного недоволен их присутствием. Только сейчас я поняла, что то, что до этого он действовал одиночку, было странным.

— Что-то произошло? — тихо спросила я, когда маг задвинул меня за свое плечо при приближении самого дожа.

— Это тебя не затронет.

Помимо нас никто так и не спустился со слегка кренящегося, и кажется, давшего течь парового корабля. Лауро Фоскарини посмотрел за плечо Рихтера, затем аккуратно покосился на меня, и облегченно вздохнул.

— Хорошо, что с вами обоими всё хорошо.

— Герцог, мы, кажется, всё выяснили, — тон Рихтер был равнодушен. — Не вмешивайтесь.

— Кто-то должен помочь тебе разгрести беспорядок и позаботиться о пленных. Тебе ведь негде их разместить, Корбин. Да и вам самим стоит отдохнуть и привести себя в порядок. Мой дом…

— Мы переночуем в гостинице.

Я потянула Рихтера за рукав, напоминая о кое-чем важном. Не знаю, что у северянина за ссора с дожем, но Лучиано я оставить с чужими людьми не могла. Суровое лицо мага смягчилось.

— Лучика к нам привезут. Я позаботился о нём, не беспокойся.

Когда на следующее утро я проснулась в гостиничном номере, то почувствовала себя весьма странно. Лицо моё упиралось в голую мужскую грудь, в макушку громко сопели, а на выпростанной из одеяла ноге кто-то лежал. Я повернула и приподняла голову, убедившись, что в меня вцепился Рихтер, а поперек кровати, вцепившись в мою ступню, дрых Лучиано. Племянника доставил Вико, и еще долго разговаривал с Рихтером за закрытыми дверями, пока я лечила и успокаивала Лучиано. Меня вырубило раньше, чем Рихтер вернулся.

… я ведь могу еще называть его Рихтером, хотя бы про себя? В конце концов я теперь тоже Рихтер. Сеньора Рихтер. Или, точнее, Фрау Рихтер. Фрау Рената Рихтер. Да, к этому будет непросто привыкнуть.

Пока я размышляла над своим новым статусом, сопение над головой прекратилось. Я немного смущенно подняла взгляд. Надеюсь, он в штанах. Не то, что меня пугали голые мужчины. Но в присутствии Лучиано это было бы неловко.

— Доброе утро, жена, — прошептал северянин.

— Доброе, Корбин.

— Я забыл сказать тебе кое-что важное вчера.

— Да?

— Я люблю тебя, Рената.

Да нет. Он точно в штанах. И меня в сорочку переодел. Должно бть, мои вещи привезли, уже когда я заснула.

— В первый раз вижу, чтобы ты так краснела, — улыбаясь, сказал Рихтер. Руки его соскользнули вниз по моей талии, прижимая меня ближе. Потревоженный Лучиано протестующе заворчал, вцепляясь в мою ногу еще сильнее. — Я люблю тебя, Нат… Слушай, я не думал, что это так приятно говорить!

— М-м-м.

— Ага. Правда-правда! Если хочешь, попробуй сама.

Столь нелепая уловка была даже милой. К сожалению, прежде, чем я собралась с духом, проснулся Лучиано, и утро было посвящено приятным заботах о двух мальчишках. По крайней мере, кое-что я еще могла для них сделать. Накормить, утешить, убедиться, что ни у кого ничего не болит.

А в остальном мне пришлось положиться на Корбина Рихтера. Разве что тольько один вопрос он не мог уладить. С моей семьей.

Я не слишком хотела встречи с семьей, зная, что получу много упреков от родителей и брата, но… Они все еще были семьей. К счастью, сбегать из страны на следующий же день не пришлось. Вопрос с моим «ведьмовстом»… замяли. То есть обо мне на некоторое время забыли, а после во всех официальных бумагах упоминался лишь Гидеон Нери. Не знаю, постарался ли здесь Фоскарини, или же все же Рихтер, который, узнав о сотрудничестве Кардильери с алертийцами нашёл время лично навестить Святого Понтифика. После этого падре Кардильери был сослан в один из горных монастырей.

Сенат избрал Лауро Фоскарини новым королем — не единогласно, но с вполне впечатляющими результатами, и даже народ более чем поддержал это решение. Мне казалось, Рихтер проявит больший интерес к коронации Фоскарини, но он уже спустя дня три предложил покинуть столицу, отправившись к моей родне.