Заворг. Назад в СССР

Глава 14

Как я уже сказал, автобаза была совершенно безлюдна. Воскресный вечер, однако. Отцовские «коллеги» быстро окружили нас, а я отметил стоявший под эстакадой контейнеровоз с открытым контейнером.

— Эта машина не твоя, парень, и даже не моя. Эта машина уже продана таким людям, что тебе лучше отдать эту машину даром.

— Да, — я изобразил на лице испуг и взвизгнул. — Что вы хотите делать? Отойдите от нас!

— Тихо, парень, мы тебя не больно зарежем, — сказал «таксист», хищно щерясь.

— Только без крови тут! — приказал директор.

Я оглянулся вокруг.

— Точно нет никого, — подумал я. — Помощи ждать неоткуда. А ворота уже закрыты и там стоит «вратарь». Ого себе, как обложили!

Я сам шагнул навстречу тем, что зашёл сбоку, пытаясь обойти нас с отцом со всех сторон. Шагнул и выпрыгнул, ударив ногой в право. Не высоко выпрыгнул, но сильно ударил. Правого «крупного» скрючило, а другие бандиты вдруг отпрянули.

Приземлившись на обе ноги, я снова прыгнул, но влево к передним, и влупил с ноги ещё одному и, пока он сворачивался, пробил быструю серию прямых в голову. Попал в переносицу и лоб, но и этого ему хватило, чтобы обмякнуть и опасть на асфальт мокрой тряпочкой.

Дальше я двигался по окружности, отпугивая бандитов руками и догоняя ногами. Правой ногой в основном. Так получалось.

Пытающихся нас убить, а в этом я уже не сомневался, потому что у «таксиста», державшегося пока за спинами «крупных», я увидел нож, хоть он и держал его, пряча руку за спиной.

— Опытный чёрт, — мелькнула мысль и я вспомнил, как на плавбазе пырнули Валеру Панова, который пытался боксировать.

Я подумал, а «таксист» метнулся вперёд, пытаясь попасть по мне на моей атаке передним левым. Машинально я оттолкнулся левой ногой, на которой стоял, и нож только чиркнул по расстёгнутой куртке. Чиркнул и застрял в ней. Ударив ребром ладони по предплечью и одновременно перехватив запястье левой рукой, я услышал хруст кости, а потом вопль. Ткнув «таксиста» ногой в живот, я отбросил его от себя. Его нож остался торчать в моей куртке. Почему-то я сбросил её. Наверное, подумав, что могут прихватить.

Кто-то схватил отца сзади за шею и держал. Кто-то отступил и я увидел, как один из бандитов бежит к месту сражения с двумя монтировками.

— Пи*дец, — подумал я и увернулся от нападения слева. Нападающий пролетел мимо, но уже с другой стороны на меня летела монтировка. Снова уворачиваюсь нырком, вращаясь влево и всаживая левую ногу себе за спину в живот нападающему. Бам! Ожгло спину.

— Сука! Достали!

Я развернулся лицом к нападающим, одновременно двигая руками по кругу, как бы «разгоняя облака». Достать не мог, но всё равно сделал движение, имитирующее удар пальцами в горло. Чтобы сбросить энергию и двигаться дальше.

Однако к моему изумлению, тот в которого я «сбросил энергию», схватился за горло, захрипел, осел на асфальт и задёргал ногами.

— О, как! — охренел я и, как царевна Лебедь, махнул рукой в другого. Просто, я уже завёлся, так сказать и крутился, как юла, пытаясь увидеть, откуда мне прилетит. Оставалось ещё трое. У двоих были короткие монтировки. Директор стоял распахнув варежку. Ах, да! Ещё один держал отца.

Я глянул в его сторону и увидел в правой руке бандита нож, приставленный к горлу жертвы. Крутнувшись, я метнул в него, целясь в голову, «что-то», словно сбрасывая с пальцев остатки влаги. Человек с ножом, стоящий от меня метрах в трёх, ничего такого не ожидал и был сильно удивлён, когда получил сильнейший удар в голову. Его голова дёрнулась, он закатил глаза и, повиснув левой рукой на отце, откинул правую, и рухнул на асфальт.

Двух с монтировками, стоявших и глазевших на бесконтактный бой, раскрыв рты, я добил точно такими же выбросами, хорошо получавшимися именно после вращательного движения против часовой стрелки. Я прямо чувствовал, как моя правая рука наполняется энергией и тогда выброс получался мощным. А если вращаться по часовой стрелке, то накапливала силу левая рука.

Эти двое с монтировками тоже сложились пополам и оставался стоять только директор. Я несколько раз шагнул к нему. Он сделал несколько шагов, отступив от меня, потом развернулся и побежал. Я машинально выбросил обе руки и тело его получило такое ускорение, что ноги запнулись и он, споткнувшись, бахнулся головой об асфальт. Не хорошо бахнулся. Так бахнулся, что гул разнёсся по территории. Б-р-р-р…

Я обернулся к «вратарю», стоявшему от нас метрах в пятидесяти, и почти в шутку, даже не рассчитывая, что достану, хотя очень хотел, бросил в него свою правую руку. На пальцах что-то сверкнуло — уже достаточно стемнело, чтобы разглядеть, что это были именно плазменные искры — и в сторону «вратаря» стремительно вылетел сгусток света, ударив того прямо в лоб.

— О, млять, а его-то за что? — подумал я.

Добить пришлось четверых, а последним таксиста, видевшего расправу и тупо сидевшего с открытым ртом. Все вокруг него лежали в разных позах без никаких признаков жизни, но у меня не колыхнулся ни один нерв.

— Пошли, — сказал я отцу. — Думаю, если они хотели тебя убить, а машину погрузить в контейнер, на базе никого нет.

— Ты их, что, убил? — тихо спросил отец.

— Получается — так, — пожал я плечами. — Пошли! В машине поговорим.

Я поднял свою куртку, вытряхнул из неё нож, не прикасаясь к нему руками, надел куртку и мы двинулись к воротам. Вратарь тоже был мертв, а в его лбу имелась приличного размера дыра. Тут меня едва не вывернуло, но рвотные позывы мной были подавлены.

— Потом проблююсь, — подумал я, выдёргивая штыри-засовы из трубок, вбитых в асфальт.

Сели в машину, поехали.

— Даже не спрашивай, что произошло, — начал я. — Сам не знаю. Разозлился сильно.

Отец молчал, глядя вперёд на пересекающиеся лучи фар. Смотрел на них и я.

— Я не хотел их убивать, но так получилось. Не знаю, как, но получилось. Но ведь и они хотели нас убить. Ты же слышал?

Меня подташнивало, когда я вспоминал увиденное, особенно дырку во лбу, но, в общем-то, я был спокоен.

— Сегодня на воротах должен был стоять Сергей Михалыч. А стоит… стоял, кхэ, тоже из их банды. Правильно сделал, что кончил их всех. Я растерялся! А потом уже поздно было рыпаться. Но… Ведь я слышал, как у него череп треснул. Словно точно пуля вошла. Как это у тебя, получилось-то?

— Не знаю, пап! Честно говорю, что не знаю. Первый раз со мной такое.

— Хм! И слава Богу! Сем трупов! И директора! Вот шуму будет! Хоть бы не увидел никто.

— Вроде не было никого. От остановки далеко.

— Тебя, вроде, зацепили монтировкой?

— Хорошо, что закруглённой частью и не в голову. Вскользь по спине прошло.

— Да-а-а… Если бы по голове, мать твоя меня бы на куски порвала.

— Это — да…

Помолчали. К моему удивлению, меня даже не трясло, это заметил и отец.

— Почему ты такой спокойный, словно семерых убит, тебе как два пальца об асфальт?

Я пожал плечами, но почувствовал, что на моих руках, и вправду, не одна отнятая человеческая жизнь. По крайней мере, я себя так чувствовал. Так же, как с девушками, с которыми когда-то кто-то из моих «я» имел интимные отношения. Я был с ними совершенно спокоен, потому, что знал их, а поэтому вел себя, э-э-э, по-хозяйски, что ли. И они это чувствовали. И я это чувствовал. Чувствовал, но грань не переходил.

Вспомнился роман «Парфюмер», читанный в «прошлом-будущем» одним из моих «я». Там женщин привлекал запах главного героя. Вот и я ощущал себя, политым такими же духами. «Мои бывшие», встретив меня в первый раз, как бы задумывались, вроде, как пытаясь что-то вспомнить и уходили в растерянности. После «нового» знакомства задумчивость не пропадала. Так, кстати, происходило не только с девушками, с которыми у меня «когда-то в будущем были близкие отношения, но и просто с 'коллегами». Например, вновь избранный секретарь комитета ВЛКСМ Малышев даже спросил меня, не встречались ли мы с ним раньше.

— Встречались, да, — подумал я. — И серьёзно конфликтовали. Но не сейчас. Сейчас я хрен с кем стану копья ломать из-за моральных принципов строителей коммунизма. Э-хе-хе… Потому, что никому не нужны эти принципы. Растеряли мы их. Как это получилось я не знаю. Но знал точно, что через пять лет за будут угрожать повесить на фонарном столбе. Хотя, до этого, слава Богу, дело не дошло, да-а-а… Так вот, сейчас я не стану выпячивать свою идеологию. Повёлся «я» прошлый-будущий на лозунги перестройки и ускорения, и с меня, скорее всего, смеялись, когда я пытался на партсобрании достучаться до партийной совести. Нет её ни у кого из тех, что меня окружают. Ну… Или мало у кого… Большинство «настоящих коммунистов», как только, так сразу встали в первые ряды грабителей социалистической собственности. Грабить я не собирался, но встроиться в процесс собственного обогащения попытаюсь.

— Не знаю. Злюсь на них до сих пор. Я бы их ещё раз отхреначил. Не получил удовлетворения. Слишком быстро всё произошло. Я же не хотел их убивать. Просто отмахивался и уворачивался. Не знал своей силы.

— Теперь знаешь, — отец вздохнул и дёрнул головой. — Держи её в руках, силу эту.

— Теперь, да. Буду.

Мы быстро доехали до улицы Космонавтов. И отец вылез из машины.

— Что мне-то делать? — спросил он. — Вроде, сейчас нет этих «гавриков».

Отца вдруг тряхануло, словно током ударило.

— Когда тебя увольняют?

— Подписано уже заявление три дня как. Завтра могу.

— Оно тебе надо, кислотой дышать? — спросил я. — Я бы вернулся на «Полину». Там радиодетали…

— Там облучение, — скривился отец.

— Точно! — вспомнил я, что он умрёт от белокровия. — Оставайся. А машину мы продадим и купим «Ниву» и «Жигули». Грузины мне, что хочешь за неё подгонят.

— Правильно, Миша. Машина хорошая, спору нет, но только по городу ездить. На дачу, если, она долго не проживёт.

— Так и поступим. Матери не вздумай рассказать.

Отец посмотрел на меня, как на больного.

— Всё-всё! Поехал!

— Ты и правда в порядке.

— Да-да, нормально всё.

Отец недоверчиво покрутил головой. Я тронул машину с места, выехал к семнадцатому дому, потом поехал на кольцо Добровольского и там на против гаражей хорошенечко проблевался. Не смог в себе сдержать пережитое.

— Да-а-а, — думал я, уперев руки в колени и глядя в зелёный ещё местами откос. — И что это со мной твориться? Отмахнёшься так от кого-нибудь и что? Выноси готовенького? Не-е-е-т… С этим что-то надо делать. Но для этого надо разобраться, что это за хрень такая? Откуда что взялось? Это моя «цы»? Городецкий говорил, что как-то «исхлестал» Ежова. Не прикасаясь. Да и про бесконтактный массаж он говорил, а я не верил. Посмеялся. К нему сходить? Показать, как я газетку рву? Так я сейчас смогу и кирпич сломать не касаясь. Надо попробовать, кстати.

— Разобрались? — спросила Лариса. Серёжка уже спал.

— Разобрались.

— И?

— Не пришли к консенсусу.

— То есть? — не поняла жена.

— Не сошлись в цене. Послал их лесом.

— Я и не сомневалась. Правильно сделал. Но ты верно сказал, что можно и Ниву отцу купить и нам машинёшку. Мне, например, «Жигули-Лада» даже больше «Волги» нравится. А эта… Красивая она больно. Точно угонят. Слишком много на неё зарятся. Грузины те…

— Вот им я её и продам. Завтра же на базар съезжу. Они как раз расторговались и денег у них полно. И на «Жигулях» они тут катаются. Вот и поменяемся.

Лариса скривилась.

— Новую хочу, чтобы магазином пахла.

Я развёл руками. Потом махнул правой.

— С магазина, так с магазина. Всё для тебя, милая, лишь бы ты улыбалась.

Грузины в один день нашли и «Ниву», и вылизали свою «семёрку» до магазинного состояния, убрав все «излишества. Правда мне пришлось отдать весь Крауновский ЗИП. Который сам тянул на пару тысяч рублей. Жалко было отдавать резину, но и 'семерка» была совсем новая, а не та, на которой грузины ездили на базар. Просто, когда грузины по моему звонку приехали смотреть машину, (Георгий Николаевич, узнав о моём решении, дал номер телефона директора Луговского рынка, оказавшегося его знакомым) и увидели шипованую резину, они пытались её у меня выторговать, но я стоял насмерть. И стоял уверенно, отметая все предложения словами: «самому надо», «такие хрен, где купишь», они и предложили, тогда, вместо универсала «семёрку». Я поломался чуток, но вовремя уступил. И мы пришли к согласию, оформив куплю-продажу в тот же день и даже получив номера. Способность грузин решать вопросы в ГАИ меня поразила и уязвила самолюбие. Я вдруг понял, что такого уровня влияния мне, точно, никогда не достигнуть. Даже если я буду лично знаком с начальником краевого ГАИ, всё равно буду подходить к «гаерам» подобострастно улыбаясь. А эти… «Привет Пётр Иванович»… Как жена, как дети, почему не заходишь? Такие фрукты-мукты завезли… О-о-о… Язык проглотишь. Хурма… Словно мёд. Барашков пригнали. Специально для тебя держу! Приходи пожалуйста, да⁈

И все вопросы решались мгновенно. А если я подойду так же? Барашек, фрукты-мукты… Стыдно представить, что случится. Стыдно и страшно…