Злое марево: Луч Империи

Глава 4

Я — Вера

Томас, всё ещё раскоряченный на коленях, нервно перекидывал взгляд с одного на другого. Когда его глаза соприкоснулись с моими, я отчётливо увидела в них мольбу и страх.

«Но обвинения Олдриджа — абсурд!» — вспыхнуло в голове. Ведь правда, Томас Хьюз — посол, назначенный королевой Британии. А британцы — наши самые надежные союзники.

Никогда в истории не случалось, чтобы мы сражались друг против друга[1]. Ни на наших землях, ни на третьих. Кто как не англичане помогли нам против вконец обнаглевшего Наполеона? Разве не британские корабли прикрывали нас в войне с турками. Благодаря им отбили Крым. Благодаря им поставили на место многих. И наша помощь островитянам была под стать. Весь мир усвоил: пока две империи дружны, никто им не соперник.

Так и было, пока не образовались червоточины.

— Вы слышали меня? — повторил Олдридж. — Я прибыл с посланием от Александрины. Суть послания только что изложил.

Пока я, Михаил и Святослав пытались осмыслить сказанное, Томас вскочил на ноги и в один прыжок оказался сбоку от трона. Второе мгновение, и в руках посла сверкнуло лезвие кинжала. Третье — и оно у горла Святослава.

— Не дёргайтесь! — взвизгнул Томас. Вторая, свободная рука ухватилась за царский халат и притянула тело обескураженного императора. — Не дёргайтесь, или он умрёт!

Я выхватила меч, но что дальше? Сделаю шаг, и империя лишится последнего из династии. Сам Святослав не шевелился и молчал. На лице запечатлелся не столько испуг, сколько недоумение.

— Ты спятил? — изумленно воскликнул он.

— Томас, — слегка дрожащим голосом обратился Орлов. — Ты… Что ты делаешь?

— Не дергайтесь! — словно не зная других слов, заверещал посол.

— Брось кинжал, Томас, — потребовал Олдридж. — Так будет лучше для всех. Тебя ждет суд.

— Суд? Какой ещё суд! За что?

— Ты знаешь, за что.

Томас не ответил, но продолжал держать Святослава. Кинжал по-прежнему прикасался к его шее.

— Значит, это правда! — ужаснулась я. — Игоря Андреевича убил ты!

Он снова промолчал. Но бегающие глазки и дрожащая губа выдали его с потрохами.

— Ей-богу, сэр Олдридж! — прошипел Орлов. — Почему вы не сказали об этом ранее, когда зал полнился гвардейцами?

— Вы предпочли обсуждать другие дела, — пожал плечами старик. — К тому же я и подумать не смел, что он учинит такое безумие.

— Он убил императора! Чего ещё от него ждать, как не безумия?!

— Думаю, можно найти выход, который устроит всех, — проговорил Святослав.

Он, казалось, пришел в себя и держался более чем достойно для того, чья жизнь висела на столь тонком волоске. Скосил глаза на своего захватчика и продолжил спокойным ровным тоном:

— Томас. Чего вы хотите?

— Я? Я… Я не… — В отличие от Святослава, от посла несло паникой. — Хочу уйти.

— Куда?

На это Томас ответить не смог.

— Как насчет родины, Томас? — нашел, что предложить Олдридж и сделал шаг.

— Пожалуй, это возможно, — как бы в задумчивости проговорил Святослав.

Лезвие кинжала плотнее прижалось к гортани. Лицо посла сморщилось в гримасе злобы и недоверия.

— Думаете, я поверю? Поверю, что вы отпустите меня?

— Ты убил моего отца и прямо сейчас угрожаешь мне. Просто так не отпустим.

— Вот именно!

— Но… Сэр Олдридж. Как думаете, можем ли мы рассчитывать на справедливый суд в Эдинбурге?

Лицо Августа расплылось в понимающей улыбке. Он сделал ещё один шаг к трону и кивнул.

— Не сомневаюсь в этом. Я готов лично хлопотать о защите и справедливом решении.

Рука с кинжалом затряслась, но Томас не убрал её. И он молчал.

— Брось оружие! — приказал Орлов. — Мы немедля арестуем тебя, но не казним. Доставим на родину, где тебя ждет суд по британским законам.

— И что это изменит? — взвизгнул Томас. — Итог один!

— Кто знает? — Олдридж снова шагнул.

Я не знала, что задумал старик. Неужели рассчитывает напасть на Томаса, как только приблизится? Такая затея мне не нравилась. Слишком рискованно.

Но пока внимание Томаса зафиксировалось на своём земляке, я предприняла собственный маневр и медленно двинулась в обход. Зал большой, оборудован массивными колоннами. Зайти со спины трона невозможно, тот примыкал к стене. Но в том-то и дело, что Томас стоял сбоку. А за ним всего в паре метрах высилась колонна. Оттуда я могу нанести точный магический удар и обездвижить руку с кинжалом. Либо направить заряд в голову, чтобы и вовсе вырубить Томаса.

— По крайней мере, я могу гарантировать, что суд будет там, а не здесь, — сказал Святослав. — И можете рассчитывать на достойное обращение.

Я прошмыгнула за очередную колонну. Следующая — та самая.

— Как вы вообще всё узнали? — простонал Томас, не заметив моего маневра.

— О-о… Это было непросто, — усмехнулся Олдридж. — Основное бремя расследования легло на вашего покорного слугу.

— Будьте вы прокляты! — взревел Томас. — Я никуда не пойду. Эй! И не приближайтесь ко мне, сэр Олдридж! Я убью его. Клянусь, я это сделаю!

Сердце бешено пульсировало, когда я метнулась к последнему столбу. Я прислушалась. Если Томас заметил, то…

— Вооон! — завизжал посол.

Едва я хотела выйти из своего укрытия, отступить и продемонстрировать покорность, как послышался голос Олдриджа:

— Помилуйте, Томас. Я же спасти вас хочу. Но коли изволите, то стою. Не смею сделать хоть шаг без вашего согласия.

От сердца отлегло. Значит, осталась незамеченной. Теперь последнее и самое важное, самое сложное и рискованное. Ошибусь — и Святославу не жить.

— Не надо со мной как с ребенком! — завопил Томас. — Я отлично понимаю, во что вляпался!

Он продолжал тараторить о своей невеселой судьбе после содеянного, пока я, прижавшись к колонне, закрыла глаза и втянула в легкие воздух.

Я ощущаю силу в своём животе. Где-то в районе пупка, словно вулкан, кипят мощные магические флюиды. В развороте я выдвигаюсь, вижу врага, выдыхаю.

Энергия бурлит и поднимается ввысь, достигая чуть ли не горла. Я мягко направляю её в правую руку, вытягиваю ладонь перед собой, щурюсь, целюсь, позволяю магии выстрелить.

— Ай! — руку Томаса отбрасывает, кинжал отлетает прочь.

Я прыгаю вперед, но Томас тоже успевает отскочить. В его руках сабля. Мерзавец успел вытащить её из ножен Святослава.

Сам император тоже вскочил с трона. Хоть и безоружный, он вовсе не собирается прятаться или убегать. Кажется, готов броситься на Томаса. К счастью, Орлов успевает ухватить его за руку и оттащить назад.

Не зря Олдридж носит оружие. В его руках клинок. Он вертит им грациозно, эффектно. Раньше не замечала у него такого изящества и прыти.

Он первым настигает Томаса, и между послами завязывается дуэль. Я не решаюсь подключиться, чтобы не помешать Олдриджу. В конце концов, главное, что Святослав в безопасности.

Старик ловко перекатывается, а Томас, машущий саблей, как конченный псих, оказывается прямо передо мной. Отлично! Вот это по мне!

«Главное — не убить», — успеваю подумать, пока отбиваю яростные, бездумные атаки. Но Томас сам наскакивает на мой меч. Я не сразу понимаю, как так вышло, лишь через секунду доходит — Олдридж использовал магический выпад, тем и толкнул его на остриё моего клинка.

Мы столпились вокруг распластавшегося Томаса. Кровавое пятно на его груди становилось шире. Я склонилась, чтобы расстегнуть рубашку и оценить рану.

— Глашатай! — едва слышно прохрипел он.

— Я прикажу страже вернуться и чтобы позвали лекаря, — сказал Орлов и зашагал к выходу.

— Лекаря? — с ехидством заметил Олдридж за моей спиной. — Стоит ли возиться? Полосните по горлу его же кинжалом, а труп бросьте свиньям.

— Глашатай! Где же ты? — вновь подал слабый голос раненый посол.

— Что ещё за Глашатай? — нахмурился Святослав.

— Глашатай! Ты же обещал! — Последний слог я едва расслышала, так слаб он стал.

В такт пульсу из черноты раны била кровь. Я как могла зажала её пальцами и повернулась к остальным.

— Дайте бинт, а коли нет бинта, то подходящих тряпок.

Святослав тут же побежал к входу, куда успел уйти Орлов.

— Помилуйте, княжна, — не унимался Олдридж. — Пусть уже сдохнет. Он заслужил. Дважды заслужил.

— Не раньше, чем допросим его, — отрезала я. — Он ведь не сам придумал цареубийцей стать.

— О-о! А ведь верно.

Я — Фёдор

Двое гвардейцев тащили меня, взяв под руки. Ноги безвольно волочились по полу, а голове непременно захотелось смотреть вверх. Пришлось лицезреть потолок Большого Кремлёвского дворца.

Меня усадили на роскошный диван в светлой комнате с широким окном и балконом. «Собственная половина императора[2]», — догадался я. Рядом стоял стол с кушаньями и напитками. У меня сразу же потекли слюни, а челюсти непроизвольно принялись жевать.

— Ужас, — донесся до боли знакомый голос.

Но я никак не мог повернуться, чтобы увидеть говорившего. Если я голоден, а рядом еда, то голова упрямо направлялась именно к ней.

Наконец человек сам появился передо мной. Сел на корточки, чтобы встретиться лицом к лицу. Тут-то я и вспомнил его. Того, с кем однажды обучался военному делу, кому однажды предстояло встать во главе государства.

— Фёдор, — позвал меня Святослав. Он щурился, вглядываясь в моё лицо. — Ты узнаешь меня?

— Никого он не узнает, — послышался голос Веры.

Я сразу обрадовался. Всегда радовался, когда жена рядом.

— И будьте осторожны, ваше величество, — сказала Лиза, которая, судя по всему, сидела рядом. — Он может напасть. А силы в нём отнюдь не убавилось.

«Ваше величество?» — запрыгало в моей голове. Сколько же времени прошло, раз Святослав стал «величеством»? А что же его отец, Игорь Андреевич? Неужели случилось несчастье?

Лицо Святослава отодвинулось.

— Что там с Томасом? — спросил он.

— Пока разместили в гостевой комнате, здесь, во дворце, — услышал я ещё один голос. — Вечером постараемся перевести в госпиталь.

Этого узнал сразу. Князя Михаила Орлова я уважал за преданность империи. Но сам он, очевидно, недолюбливал меня. Часто смотрел свысока и общался с пренебрежением. Особенно после нашей с Верой свадьбы. Что ж. Теперь повода для его высокомерия прибавилось.

— Думаю, излишне упоминать о мерах безопасности? — спросил Святослав.

— Обижаешь, государь. Его охраняют втрое бдительней положенного.

— Нужно вызвать тайную экспедицию.

— Разумеется. Я уже отправил гонца графу Оболенскому.

Снова заговорила Вера:

— А что он там мямлил про Глашатая? Это очень подозрительно.

— Не обращай внимания, — посоветовал Святослав. — Он просто бредил. Вот и нес чепуху.

— Но там, в Британии, ходят слухи о некоем демоне, который именует себя именно так — Глашатай.

— Тем более, — отрезал Святослав. — Здесь ведь не Британия.

— Я бы не стал относиться к этим словам столь легкомысленно, — произнес ещё один человек.

Его я тоже опознал — сэр Август Олдридж. Он путешествовал с нами в Москву от самого Эдинбурга. Сначала на корабле, потом в каретах.

— Кто знает, — продолжил он наставительным тоном. — Иногда слухи оказываются фактами.

— Но демоны не могут существовать вне марева, — заметил князь Орлов.

— А так ли много мы знаем о мареве и о демонах?

— Говорят, профессор Любимов в последние годы ударился в изучение марева, — сказал Святослав. — Помните его? Ну, тот лекарь-чудесник, что наловчился сращивать конечности. Раньше такой фокус удавался только немцам.

— Любимов! — воскликнула Вера, будто пораженная молнией. — А я-то, идиотка, пыталась придумать, кто сможет победить эту хворь. — Её рука нежно прикоснулась к моей макушке и принялась поглаживать. — Я ведь знакома с ним.

— Но он далеко на востоке, в Екатеринбурге, — с сомнением произнес Святослав. — И ты ведь помнишь, мы рассчитываем на тебя.

Вера тут же насупилась, но спорить не стала. Она продолжала гладить меня, а я всё это время смотрел на стол с хлебом, картофелем, порезанным мясом, грибочками, сметаной и прочим-прочим, что находилось на нём. Мои челюсти продолжали методично пережевывать пустоту.

— Святослав… Ваше величество, — чуть смущаясь, обратилась Вера. — Вы не против, я покормлю мужа?

— Ну что ты! Разумеется, — великодушно отозвался тот.

Михаил Орлов

Михаил Орлов сидел в своем кабинете на втором этаже Большого Кремлевского дворца. Настроение давно уже немолодого советника можно было коротко обозначить словами: «ни к черту».

Всем сердцем он переживал из-за потрясений, что творились в России. Казалось, с каждым днем ситуация становится хуже и хуже. Вот и теперь: мало им вынужденного бегства в Москву, так и новая напасть — покушение на Святослава. И ещё Фёдор. Он беспокоил даже больше, чем мятежные аристократы и наступающие демоны.

Каждый раз нервничая, он машинально начинал отбивать пальцами по рабочему столу. Порой он ловил себя на этом, горько усмехался и прекращал эту настольную чечетку. Потом, конечно, вновь забывался.

— Волнуетесь? — спросил сэр Олдридж, скромно занявший уголок дивана, что стоял в кабинете.

Михаил посмотрел на него. Он давно знал бывшего, а теперь вновь действующего британского посла. Как же тот изменился. Причем не столько внешне, сколько внутри. Стал бодрее, свежее и очевидно сильнее. Вспомнить только поединок с Томасом, который, на минуточку, на двадцать лет моложе.

В дверь постучали.

— Заходите, — приказал Михаил.

Как и ожидал, на пороге возник высокий статный мужчина с седыми волосами и бородой. Холодный проницательный взгляд голубых глаз скользнул по Михаилу, затем по Олдриджу. На нём он задержался, словно вспоминая, где мог видеть старика.

Следом вошел ещё один. Средних лет, ростом поменьше, зато гораздо шире в плечах. Взгляд его тоже отличался: чуть усталый, но внимательный.

— Прошу прощения, если заставили ждать, князь, — сухим голосом произнес первый. — Мы надеялись допросить Томаса Хьюза. Как оказалось, напрасно. Не приходит в себя.

Граф Дмитрий Александрович Оболенский служил начальником тайной экспедиции в звании генерал-прокурора. Его компаньона Михаил также узнал. Николай Строганов — один из опытнейших следователей. Обычно он подключался в особых случаях, когда важно разобраться в деле во что бы то ни стало. Его появление — добрый знак.

— Всё в порядке, граф. Я понимаю, — кивнул гостям Михаил и показал на Олдриджа. — Позвольте представить нашего нового британского посла.

Оболенский усмехнулся и, не поворачивая головы, сказал:

— Я хорошо знаю сэра Августа Олдриджа. Не такой уж он и новый.

Олдридж тем временем поднялся и протянул руку сначала Оболенскому, затем Строганову.

— Ваше замечание верное, дорогой граф, — хихикнул он. — Но звучит весьма двояко. Ведь и правда, годы берут своё.

— Не прибедняйтесь, сэр, — парировал Оболенский. — Вы отлично поняли, что я имел в виду. А что касается старости, то вас, как погляжу, она старательно обходит.

— Давайте к делу, господа, — предложил Михаил и показал вошедшим на диван. Когда те уселись, продолжил. — У нас большие проблемы. И когда я говорю «у нас», то имею в виду «у России».

— Помилуйте, князь. Всё обошлось, — возразил Оболенский.

— И мы обязательно разберемся, кто нанял убийцу императора Игоря, — заверил Строганов.

Михаил покачал головой.

— Боюсь, я не разделяю вашего оптимизма. А что касается заказчика, то прошу вас, выслушайте сэра Олдриджа.

Внимание сотрудников тайной экспедиции переключилось на британца.

— Детали моего расследования я сообщу чуть позже, — сказал тот, бросая на обоих оценивающий взгляд. — Главное, что так называемый заказчик известен.

Он смолк, продолжая сверлить их глазами. Это рассердило Оболенского:

— Так продолжайте. Кто он? Имя! Фамилия!

— Не знаю, есть ли у него фамилия, но вот имя… Господа, вы когда-нибудь слышали о демоне, именуемом Глашатай?

Строганов фыркнул.

— Это же байки, которые заносит в Россию с английскими и шотландскими моряками.

— Боюсь, что это не так. Неужели вы думаете, что всё, что внезапно обрушилось на Российскую империю, случайность? И прорыв фронтов, и бунт аристократов, и убийство Игоря — звенья одной цепи. И ниточка ведет к Глашатаю.

— Ну допустим, — произнес Оболенский. — Что вы предлагаете? Как нам найти его? Разве он не на британских островах?

— Где он — не знаю. Но знаю, что вместе со мной с Британии прибыл некто Фёдор Дубравский.

— Дубравский? — задумался Оболенский. — Я наслышан о нем как о непревзойденном воине. По-моему, его командировали в… — Он резко смолк.

— Верно. В Британию. Где, по вашим сведениям, находился Глашатай.

— И что с того?

— Дело в том, что Фёдор нездоров. Вы бы поняли, увидев его.

— Всё равно непонятно, — нахмурился Строганов. — Как связан Глашатай и болезнь Фёдора?

— А заболел он, да будет вам известно, после того как сунулся в одну довольно мощную червоточину.

Глаза обоих экспедиторов резко расширились. Они неверяще уставились на посла.

— Бред! — воскликнул Строганов. — Тогда он был бы не хвор. Он вообще не был бы. Кто пропал в червоточине — пропал навсегда.

— Если только у вас нет такой жены, как Вера Светозарова-Дубравская, — скривил губы Олдридж. — Она вытащила его. Не спрашивайте как. Это не важно.

Экспедиторы какое-то время молчали, пытаясь переварить невероятное. Михаил понимал их. Чуть ранее он сам с трудом внимал этим сведениям.

— И что же за хворь овладела им? — первым пришел в себя Оболенский.

— Врачи не в силах разобраться. — Посол развел руки. — Но очевидно, что природа её — демоническая.

— Господа, мы подходим к сути новой проблемы, — вновь вступил в беседу Михаил. — Проблема эта ещё не случилась, и есть шанс, что сможем предотвратить её.

— Я правильно понимаю, вы считаете, что Фёдор опасен и, возможно, в нём запечатан демон? — спросил Оболенский.

— Именно так, — кивнул Олдридж. — Или, по крайней мере, это весьма вероятно.

— В таком случае нам следует побеседовать с ним. — Оболенский поднялся. Строганов последовал его примеру.

Михаил махнул им рукой, чтобы уселись обратно.

— Не всё так просто. Сейчас Дубравский на пути в Екатеринбург вместе с Елизаветой Невской. Она капитан на службе у Веры.

Экспедиторы недоумевающе смотрели на Михаила, ожидая пояснений. Тот вздохнул и продолжил:

— Вера надеется, что профессор Григорий Любимов, проживающий там, способен помочь недугу Фёдора.

— Что очевидно неверно, — поспешно вставил Олдридж.

— И я не думаю, что имеет смысл разговаривать с Фёдором, — продолжил Михаил. — Тем более что это невозможно. Вы поймете, когда попробуете.

— Вы хотите, — уста Строганова замерли, не закончив предложение.

— Да, — невозмутимо согласился Михаил. — Во имя спасения Российской империи Фёдора следует… убить. И главное — сделать это следует тайно!

[1] Помните, что это альтернативная история. Очень альтернативная.

[2] Собственная половина — это жилая часть здания, где находились покои императора и императрицы