Адриана. Наказание любовью

Глава 9

Перемены

Монастырская жизнь продолжалась. Мне было не легко, иногда больно осознавать, что я девушка.

Что есть физическая боль по сравнению с болью душевной. Когда тебя грызут изнутри тысячи сомнений, старых воспоминаний и осознание того, что ты не такой как прежде. Еще больнее осознавать, то что ты не нужен никому. Даже родным. Почти никому, кроме милой Бетти.

Сегодня был редкий теплый осенний день. По монастырской толстой стене ходили стражники и девочки непременно старались строить глазки бравым воинам, охранявшим их спокойствие. Те же старались не смотреть на девушек дабы не поддаваться их коварным чарам. Какие-то беспокойные птицы шумели, прыгая неподалеку на ветвях садовых деревьях. После занятий и обеда воспитанницы вышли подышать свежим воздухом в сад за спальным корпусом. Бетти и меня сманила на улицу. И мы устроились на одной из скамеек.

Я соорудил себе небольшую трубочку из сухого полого ствола растения, похожего чем-то на тростник и начал охотиться на девушек. Незаметно стрелял горохом по тем, что проходили мимо моей скамейки и потом прятал своё “оружие”, в складки подола синего платья. Девушки вскрикивали, почувствовав, как им в затылок или шею неожиданно что-то врезалось, осматривались по сторонам с удивленным и в то же время смешным выражением лица. Почему-то ни одна из них не догадалась, а возможно и не подозревала даже, что этот выстрел сделал я. Некоторые горошины попадали как раз в сгибы крыльев девичьих чепчиков и оставались там, иногда перекатываясь по сгибу из стороны в сторону, когда девушки шли или чуть склоняли головы.

Моя подружка сидела рядом на скамейке и вязала что-то на спицах.

Издалека я приметил как по центральной дорожке сада к нам шла одна из жриц монастыря. Они жили вместе с монахинями в настоятельском корпусе и с нами особо не общались. Вообще, жрицы помешаны были на оккультизме и разных обрядах. Делали все по определенным канонам. Считалось, Луноликая Олди одаривала их особыми способностями.Арк-Горанда носили синие плащи с капюшонами поверх черных платьев. Волосы ничем не покрывали и делали на щеках татуировки с изображением древа познания. Девушки, гулявшие в саду по соседству с нами, увидев жрицу, почтительно здоровались с ней и провожали любопытными взглядами.

Девушка в синем плаще направилась в нашу сторону и Бетти, увидев ее, сильно заволновалась, отложила свое рукоделие и встала с лавки. Я спрятал трубочку за спину и тоже нехотя поднялся с лавки. Кто знает, за непочтение жрицы сестра Анкила или Люцила могли и наказать. Заставить мести дорожки или еще чего.

- Добрый день, - поздоровалась девушка и откинула капюшон с лица, татуировка дерева на ее щеке сразу стала заметна. Это оказалась совсем молоденькая служительница культа в возрасте не более чем за двадцать лет. Она словно не заметила Бетти, уставилась сразу на меня колким взглядом серых, почти бесцветных глаз. - Давно ты такой?

Трубочка сама выпала у меня из пальцев прямо на дорожку.

- Я не понимаю вас, - ответил я, не веря своим ушам.

Жрица кажется рассердилась на мой нелепый ответ.

- Ты прекрасно понял меня, юноша!

- Вы не считаете меня сумасшедшей? - осторожно спросил я. Вдруг она специально проверяла меня.

Жрица улыбнулась на мои слова, но вышло это у нее как- то язвительно.

- Перед тобой та, которая видит людей такими, какие они есть.

Я почувствовал озноб от ее улыбки. Бетти похоже не верила своим ушам, но влезть в наш разговор не смела.

- Это случилось неожиданно, я стал таким, какой я сейчас однажды утром, - мне стало вдруг не по себе и нахлынули воспоминания о том роковом дне.

Жрица накинула капюшон на голову и сказала:

- Идем за мной! Ну же...

- Куда? - я почувствовал, как у меня кольнуло в животе.

Но ответа не последовало, только снова на устах жрицы промелькнула циничная улыбка. Она молча поманила пальцем, развернулась и пошла по дорожке к выходу из сада. Ее синий плащ развевался на прохладном ветру. Шла она легко, непринужденно, словно парила. Я приметил насколько у нее маленькие ступни, как у ребенка лет десяти. Не знаю, но мне почему-то запомнился не цвет ее глаз и даже не ее надменная улыбка, а именно маленькие ступни.

Девушка шла быстро и не оборачивалась. Похоже, ее не заботило успеваю я за ней идти или нет, потому как она ни разу не обернулась на меня.

Так мы миновали сад и жилой корпус. И пошли прямиком к настоятельскому.

Я старался не отстать от ее и почему-то сильно волновался. Куда ведет меня эта странная девушка, зачем? Несколько раз возникало плохое предчувствие и желание остановиться, но любопытство оказалось сильнее. Оно всегда меня подводило!

Мы вошли в настоятельский корпус и повернули в северное крыло. Я притормозил, рассматривая каменные стены.

Настоятельский корпус - это белое каменное здание с высокими окнами и изнутри выглядел внушительно. Даже очень. Сюда разрешалось входить только жрицам, монахиням и особым гостям. Или, в исключительных случаях. Внутри все стены корпуса украшала руническая резьба по камню, главная тема которой - изображение Луноликой Олди и древа жизни. Как я понял, это особые ритуальные рисунки. И сделаны они были на удивление четко и без помарок, интересно что за чудо-мастер трудился над этим. Лестницы, их в корпусе было две, с витиеватыми узорами, ажурные, словно кружева, только из металла.

- Поживее, мальчик! - проворчала девушка-жрица, притормозив у лестницы на второй этаж. - Я не собираюсь нянчиться с тобой.

- Яне в том возрасте, в котором мне нужны няньки, - огрызнулся я. Не очень-то мне нравилась ее манера разговаривать со мной. Да и вообще, что за моду взяли указывать мне. Если я теперь девушка - все можно?!

Мы поднялись на второй этаж, прошли до конца довольно светлого коридора и остановились у двери из черного, каменного дерева. Я почувствовал острый запах каких-то дурманных трав.

Жрица отворила дверь.

- Заходи, - сказала она холодным приказным тоном и снова как- то язвительно усмехнулась.

Из открытой двери в лицо повеяло теплым и прокуренным дымом от трав и послышался голос еще одной жрицы:

- Мафета, это ты?

- Да, старшая, - ответила девушка с маленькими ступнями и протолкнула меня в комнату.

Внутри оказалось достаточно мрачновато. Окон не наблюдалось. На шелковых подушках, разбросанных на полу вокруг сверкающей сферы, сидели еще две женщины в черных платьях и с распущенными волосами. Та, которую назвали Мафетой, ущипнула меня за бок и, усмехнувшись своей язвительной улыбкой, и села рядом с остальными.

- Мафета не слишком бывает ласкова, - сообщила женщина средних лет с черными шелковистыми волосами и мягким взглядом. - Меня зовут Яина, это Роза, и с Мафетой ты уже знакома.

- Знаком, - поправила ее младшая жрица с маленькими ступнями. - Это "превращенный".

Яина быстро встала, подошла ко мне и сняла с меня чепец. Из под него выпали две косички. Взяла меня за подбородок, развернула к свету сверкающей сферы. Потом усмехнулась, посмотрев на мои косички, которые заплела мне накануне Бетти.

- Это не ошибка? -поинтересовалась она у Мафеты.

Та поморщила капризно носик:

- Обижаете, старшая.

- Я могу узнать, зачем меня сюда привели? - смутившись поинтересовался я. - И знаете, я вроде как ваш будущий правитель. Должен был им быть. Во всяком случае... Эх, - вспомнил лицо отца, еще раз осмотрелся. Было очень мрачно и стены от этого казались необычного цвета. На них плясали зеленоватые блики от сферы, словно она вся полностью состояла из воды.

У меня вдруг начала кружиться голова, как будто я пил перед этим крепкое вино. Жрицы уселись рядком и посматривали на меня словно кошки на попавшуюся в их мягкие лапы мышь.

- Может я задам глупый вопрос, я могу стать прежним? - теперь боялся получить ответ, что- подсказывало мне, что это невозможо. Земля вдруг стала уходить у меня из под ног. Кровь прилила к голове.

- Роза, ты слишком давишь на сознание, побереги ее мозги, - попросила Яина соседку и подошла ко мне.

Я осел на колени, чувствуя сильную боль в голове. По моему, они копались в моих мыслях.

- Потерпи немного, мальчик, мы всего лишь хотим понять кто ты? - материнским тоном сказала Яина.

"Конечно, а спросить по-нормальному нельзя?!"

Последнее что я запомнил, как упал на бок и сильно ударился головой о плитку...

...Очнулся в своей комнате. День близился к завершению. Осенью быстро темнело и в окна проникал унылый свет. Я открыл глаза и увидев знакомое окно, удивилася.

Может не было никаких жриц? Да и вообще, вся эта жизнь - это всего лишь сон. Странный бредовый сон.

Я ущипнул себя. Нет, демонюги меня задери, не сон! Захотелось завыть.

В двери осторожно постучались. И этот стук я мог различить среди тысячи остальных.

- Бетти, - улыбнулся я, и от сердца мгновенно отлегло.

Подружка вошла и пролепетала:

- Мне сказали, что ты заболела, да и вообще не подпускали к тебе долго.

- Как долго? Я помню как была у жриц и потом... Ничего не помню... - я потерл лоб. Похоже они хорошо в моей башке порылись!

- Да, потом тебя привели обратно сестры. Ты была странная, как будто не в себе. Глаза стеклянные и вытаращенные. Сестры говорили между собой о том, что тебя стоит еще проверить... Что они имели в виду я не поняла.

“Так, понятно мозгах в моих славно поковырялись. Интересно что они там такого отыскали?”

- Вот, тебе это передал учитель Оскар Бох, - протянула Бетти клочок бумаги и с опаской посмотрела на дверь. - Мне кажется, он переживает за тебя. Очень переживает.

Только этого мне еще не хватало. Ох, не сыпь мне соль на сахар!

Я взяла записку и спрятал. Бетти конечно не читала это письмо, но мне не хотелось показывать его ей.

- Потом посмотришь, - сказала она мне, словно прочитав мои мысли.

Именно потому я и обожаю эту девчонку! За понятливость.

- Я ничего не собираюсь от тебя скрывать, Бетти. Нужно подумать. Раскинуть мозгами.

Бетти взяла мою руку и сжала ее. У нее на глазах навернулись слезы.

- Я поняла, Эндрю, что все, что ты говорила мне правда. Ведь Мафета это имела в виду.

Удивительно и только сейчас она мне поверила!

- Странно, почему они сразу не догадались? Ведь я же у них под носом была?

Бетти вытерла глаза.

- Жрицы живут отдельно в настоятельском корпусе и общаются с внешним миром редко.

- Странные у вас тут порядки. Скорее, я поверю тому, что мой папочка не очень хотел, чтобы правду узнали. Вот и не спешили. Интересно, что произошло?!

Бетти вдруг вытаращила на меня глаза.

- Ты не знаешь?

После этого вопроса подруги я не на шутку перепугался.

- Что случилось? Бетти, говори, что знаешь или слышала...

Я схватила ее за плечи и тряхнул.

- Берт... - побледнела подруга.

- Я сын берта Хаминга. Я имею право знать, что происходит!

Я впервые повысил на Бетти голос. Не думал, что так стану переживать из-за этого узурпатора. Все же, это мой отец.

- Все порядке, Эндрю, он жив, но тяжело болен. Но говорят, ему не долго осталось, пропажа сына его сильно подкосила, - Бетти смотрела на меня немного испуганно.

Я старался сдерживать эмоции, но у меня плохо получалось. Невольно я принялся кусать губу и заламывать руки.

Если с Люциусом что-то случится, мой дядя рано или поздно разнюхает обо мне и упрячет еще куда подальше, а может просто отдаст головорезам.

Подружка пыталась успокоить, гладила по спине.

- Я не знаю, как тебе помочь, Эндрю. Что я могу сделать?

И правда, чем она могла мне помочь? Она - хрупкий ребенок, наивно считающий, что большинство людей действительно добрые.

“Если бы это было так, Бетти, разве оказался бы я здесь?!”

Пришлось взять себя в руки. И постараться придать уверенности лицу. Не стоило расстраивать подругу своими проблемами.

Когда Бетти ушла, я почему-то долго не могл заставить себя прочесть письмо от Оскара Боха. Казалось бы, что такого, письмо как письмо, клочок мятой бумажки. Правда мужчины мне писем еще никогда не писали... Вернее писали, и по делу, но это письмо воспринималось не так, как, например, письмо от друга или союзника.

Я не стал долго мучить свое разыгравшееся воображение и развернул аккуратно сложенную бумагу.

“ Дорогая, леди Адриана... - я поперхнулся и почувствовал как начинаю краснеть, словно девственница... хотя я она и есть... наверное, - мне то и дело говорят о том, что вас мучает какая то страшная болезнь, от которой вы не можете оправится уже долгое время. Простите, но мне кажется, причина ее не в физическом недуге, а в некой душевной травме. Что беспокоит вас? Что гложет и не дает покоя? Если нужна какая-либо помощь - я весь ваш! Поправляйтесь и, надеюсь, снова увидеть вашу улыбку.

Оскар Бох.”

“Хе, влюбился что ли? Вот балбес! Я весь ваш... и все такое...”

Я отложил письмо и тут же повеселел, почесал в затылке. Если Оскар хочет мне помочь - грех не воспользоваться!