Беглый в Варшаве 2

Глава 17

Он открыл окно. Жаркий ветер лениво шевелил бумажные занавески, большая редкость в учреждении с грифом «совершенно секретно», обычно на окнах делали сетку из рыболовной лески, с установленным размером ячейки. Куба, она такая, даже разведка здесь дышит более свободно чем в Союзе.

Генерал стоял и напряженно думал: кто «съел» Гречишкина, и самое главное зачем? И в новом свете, перед ним предстало его назначение сюда…

Теоретически — могли кубинцы. Слишком много он знал, и скорее всего слишком мало понимал в текущей обстановке. Мог и ляпнуть языком не то, и не тем. Или, вполне возможно, кто-то в Москве, прикрыв своё упущение, ткнул пальцем в полковника: мол, плохо сработал. А может, и просто перешёл дорогу не тому, кто сидел ближе к сердцу Лубянки. В конторе ведь как часто бывает. не важно, виноват ли ты, важно, удобно ли тебя снять. Что ж, теперь его очередь побыть на этой сковородке.

Оставалось только не повторить ошибок предшественника, и понять, где заканчивается реальная служба, и начинается чья-то игра.

Первой проверкой стал пост №12 — центр оперативного радиоперехвата длинноволнового диапазона. Местные называли его «аквариумом», не только из-за стеклянных стен, но и потому, что внутри всегда царила тишина, нарушаемая лишь равномерным писком аппаратуры. Стояли американские приёмники Collins, советские «Гелиосы», несколько японских кассетных устройств для записи каналов, всё сопряжено через переходники, через адаптированные блоки питания. Парни крутили ручки настройки, шептались между собой, вели журнал.

Начальник смены, майор Галанин, был типичный «слушатель», худой, сутулый, с сигаретой в желтоватых пальцах. Заговорил шепотом, будто боялся, что его перехватят собственные антенны.

— У нас три основных зоны: Флорида, все побережье Карибов и Порт-Рико. Самое горячее — зона Гуантанамо, ее слушаем по ночам, когда эфир чище. Работают на 11,25 МГц, позывной «Цикада». Сигнал флуктуирует, но мы привыкли.

Генерал кивнул. Подошёл к терминалу, где шёл поток точек и тире — радиотелеграф.

— Это сейчас?

— Субмарины, скорее всего. Мы пока не определили, их или британские. Наш кубинец утверждает, что слышал «Томас Джефферсон», но у него с английским… как у нас с марсианским.

Измайлов прошёлся дальше, парой слов перекинулся с дежурной стенографисткой. Молодая девчонка, аккуратно заплетённая косичка, с серьёзным лицом и очень острым взглядом. Фамилия — Шереметова. Оказалась, дочка нашего резидента в Венесуэле. Привезли ко мне «на практику». Приятный бонус, и умная, и проверенная.

Во втором корпусе Филипп Иванович проверил так называемую «сейфовую зону», сектор дешифровки и аналитики. Здесь пахло пылью, холодным металлом и кубинским ромом. Начальник сектора, капитан Берегов, толстяк с нервным подёргиванием глаза, разговаривал быстро, но по делу.

— Передача сигнала с северного купола через кабель №4, мы туда вставили новый фильтр по вашей инструкции из Москвы. Перешли на фазовую фильтрацию, теперь утечек меньше, но пульсация усилилась. Работать можно, но предельно аккуратно.

Генерал посмотрел на схему. Обычные технические тонкости, но мелкие ошибки здесь стоили не только карьер, но порой и жизни.

К полудню он составил себе картину: центр работал, но расслабился. Люди физически вымотаны и уставшие. Слишком долго без смены, без свежей крови, вот и начали плыть. Смена командования пришлась на его взгляд произошла вовремя.

Май 1982 года.

Варшава.

Я читал книгу, когда услышал виброзвонок коммуникатора. Отложив ее, поднялся, лениво потянулся и подошел к стационарному телефону. Этот прием прикрытия был мной придуман что бы не метаться с глупым видом по квартире. А так все чинно-благородно, я просто разговариваю по телефону.

Постепенно уже привык к тому, что генерал Измайлов регулярно выходит со мной на связь. Вот и сейчас, подойдя к аппарату, и сняв трубку, произнес:

— Алло…

— Здравствуй, Костя, — голос Филиппа Ивановича был, как всегда, спокоен и вкрадчив, но в нём слышалась тёплая улыбка. — Ну что, молодой-женатый как ваша жизнь? Поздравляю, передай Инне мои наилучшие пожелания.

— Спасибо, Филипп Иванович, — я усмехнулся. — У нас тут тихо и спокойно. Пожалуй первый раз за последнее время. «Солидарность» резко поутихла, и намного меньше баламутит народ.

— Это хорошо. Отдохни немного… но недолго. Мне надо с тобой поговорить. И с Инной тоже. Есть дело — серьёзное, но, надеюсь, вам оно понравится.

— Слушаю внимательно, — Я мгновенно собрался. Тон Измайлова изменился, стал чуть строже.

— Есть в вас острая нужда, здесь на Кубе. Условия хорошие, а вот с медицинским обеспечением у меня беда.

У меня сложилось очень стойкое ощущение, что последняя фраза была сказана не для меня. Хоть вызов и сам разговор шел через коммуникатор, но кто мешал генералу делать вид, что он говорит по телефону?

— Рядом с вами кто-то есть?

— Да… Мне нужны такие, как ты с Инной. Специалисты, которые смогут оказать медпомощь в любой ситуации. И лучше, если это будет семейная пара. Понимаешь, к чему я?

— Да. Понимаю.

— Отлично. Тогда так. Не срочно, но и не откладывай. Через пару дней вас обоих вызовут сам понимаешь куда. Заполните анкету, пройдете проверку и вас направят на медкомиссию. После этого билеты в зубы и в Москву на самолет. Ясно?

— Да, но я сейчас человек семейный, надо бы посоветоваться с женой…

— Ну это само собой. Сколько тебе надо на это время?

— Сможете перезвонить в это же время?

— Договорились.

Связь оборвалась. Я ещё несколько секунд думал как лучше поступить.

Войдя в спальню, увидел, что Инна после ванной полулежала на кровати с журналом. Услышав шаги, она подняла глаза и с интересом посмотрела на меня:

— Кто звонил?

— Один очень хороший человек. Передавал привет, — ответил я, усевшись рядом и обняв её за плечи. — Очень тепло. Передал тебе наилучшие пожелания.

Она улыбнулась: — Это приятно. Кто он, я его знаю?

— Нет, душа моя, но надеюсь, я когда нибудь вас познакомлю… И вот что он мне предложил… — Я чуть сжал её плечо. — Помнишь, я тебе говорил про Кубу?

— Конечно! Я даже почти все предметы сдала досрочно, остались несколько самых второстепенных. При необходимости закрою за день-два.

— Ты умница. Так вот, сейчас звонил тот самый человек. У него на Кубе, проблемы с медицинским обеспечением. И он подумал, что мы с тобой — идеальный комплект. Два в одном, как говорится.

Инна приподняла бровь: — То есть ты хочешь сказать, что нам конкретно предлагают работу на Кубе?

— Ммм… по сути — да. На два года. С проживанием, нормальными условиями и, как он выразился, с пользой для Родины. А по сути, это будет почти как затянувшийся медовый месяц. Только с рабочей нагрузкой.

Она на минуту задумалась.

— Как-то не верится до конца… А почему именно мы?

Я рассмеялся: — Потому что ты — медик, я почти медик, и мы семейная пара, а еще у нас правильная анкета…

Жена вздохнула: — А когда ехать надо?

— Не ехать, а лететь… На самолете, из Москвы…

— Костя, дорогой, мне надо тебе признаться…

— В чем?

— У меня акрофобия, причем в очень большой степени. Так что я не знаю как у нас все получится…

— Да… Не было печали, так черти подсуетились…

На следующий вечер виброзвонок коммуникатора вновь прервал вечернюю тишину. Я, не спеша, подошёл к стационарному телефону и снял трубку.

— Алло.

— Добрый вечер, Костя, — раздался в трубке всё тот же знакомый, спокойный голос Измайлова. — Ну что, поговорили?

— Да, Филипп Иванович, поговорили. Есть нюанс… Инна — не просто боится летать. У неё серьёзная акрофобия. Настоящая.

— Хм… — в голосе генерала послышалась короткая пауза, будто он взвешивал информацию. — Значит, воздух отпадает?

— Совсем. Она будет в панике ещё до захода в салон самолета, я это понял сразу.

— Ну, что ж. Не критично. Тогда воспользуемся планом Б. Слышал про судно «Адмирал Нахимов»?

— Конечно. Бывший немецкий лайнер, «Берлин». Сейчас под флагом Министерства морского флота.

— Вот на нём и пойдёте. Отправляется из Одессы, прямиком на Кубу, без пересадок. Медленно, но надёжно. Заодно выспитесь, втянетесь. Ещё и романтика морского путешествия, чем не продолжение медового месяца?

— Больше, чем через полгода после свадьбы? — Я усмехнулся.

— Но как такового медового месяца не было?

— Благодарю, Филипп Иванович. Этот вариант… гораздо лучше. Она успокоится, я уверен.

— Отлично. Тогда не торопясь собирайтесь, завтра вас вызовут, всё как договаривались. Пройдете медкомиссию, заполните анкеты. И ты, Костя… — его голос слегка понизился, стал строже. — Умей держать язык за зубами, даже перед ней, пока не время.

— Понимаю.

— Вот и славно.

Закончив разговор, я прошел на кухню, где Инна готовила ужин.

— Ну что сказал твой хороший знакомый, мы никуда не летим?

— Не летим…

— Как жаль! — Инна искренне огорчилась, совсем забыв про котлеты на сковородке.

Я покачал головой: — Зато плывем. Теплоходом из Одессы. «Адмирал Нахимов». Бывший немецкий «Берлин». Солидный лайнер.

— Это ты специально для меня организовал, чтобы я не паниковала в самолёте?

Улыбнулся, и нежно поцеловал её в висок: — Ну конечно. Ты думаешь, кто у нас в доме главный по вопросам комфорта?

Она засмеялась, а потом, чуть помолчав, сказала: — Два года, говоришь. Ну что ж… это даже звучит романтично. Куба, море, пальмы, ты рядом, в принципе я согласна.

— Вот и славно, — я обнял её покрепче. — А остальное, по ходу разберёмся. Главное, мы вместе.