Беглый в Варшаве 2

Глава 22

Ночью вагон слегка покачивало, за окном плыли тёмные силуэты деревень. Жена уже спала, свернувшись под одеялом, а я сидел у окна, слушая равномерный стук колёс и думая о будущем.

Около трех часов ночи меня разбудил странный звук — тихий, но затянутый звук скрипа двери купе. Глаза привыкли к темноте быстро, и я увидел силуэт человека, который осторожно пробирался внутрь. Это был не Аркадий Петрович — тот спал на своей верхней полке напротив, тихо посапывая.

«„Друг“, режим повышенной готовности, сканирование угроз.» — мысленно приказал я искину через нейроинтерфейс.

«Активирован режим боевой готовности. Объект: мужчина, возраст 25–30 лет. В руках нож. Сердечный ритм учащен. Намерения враждебные.»

Незваный гость замер, прислушиваясь. За ним в дверях показался второй — более крупный, в темной куртке. Оба двигались как профессионалы: бесшумно и уверенно.

Инна спала на нижней полке, даже не подозревая об опасности. Евгения Николаевна тоже тихо сопела.

Первый вор — худощавый, с острыми чертами лица — направился к моей сумке. Второй стал у двери, видимо, подстраховывая первого. Я понял: это не случайные воры. Они точно знали, что ищут.

«„Друг“, вариант нейтрализации с минимальным шумом!»

«Рекомендую болевой захват первого объекта с блокировкой дыхательных путей. Второй объект — удар в солнечное сплетение. Время контрдействия: 8–12 секунд.»

Когда худощавый наклонился над сумкой. Улучив момент, когда второй что-то высматривал в коридоре, я бесшумно соскользнул с верхней полки. Движение было быстрым и точным — левая рука обхватила его шею сзади, перекрывая дыхание, правая схватила запястье с ножом и вывернула его. Нож с тихим стуком упал на пол.

— Что за… — начал второй, но я уже был рядом.

Короткий удар кулаком в солнечное сплетение — и он согнулся пополам, пытаясь отдышаться. Первый попытался вырваться, но я точно рассчитал силу захвата: достаточную, чтобы обездвижить, но не убить. Именно так прежнего Борисенка учили снимать часовых в армии.

— Инна, — тихо позвал я. — Проснись. Но не кричи.

Жена открыла глаза, мгновенно оценив ситуацию. Непростые годы жизни и работы в медицине, научили ее не паниковать.

— Что происходит? — прошептала она, садясь на постели.

— Гости незваные, — коротко ответил, удерживая первого вора. — Включи свет.

Яркий свет заставил всех зажмуриться. Аркадий Петрович проснулся и сел на своей полке:

— Боже мой! Это кто такие?

— Воры, — объяснил я. — Решили нас обчистить.

Евгения Николаевна тоже проснулась и, увидев картину, ахнула:

— Господи! Разбойники!

Первый вор — тот, что с ножом — хрипло прошептал:

— Отпусти… задыхаюсь…

— Отпущу, когда объяснишь, кто вас послал, — ответил я, не ослабляя захват. — И как вы узнали, что у нас есть что брать?

Второй, более крупный, все еще пытался отдышаться, но уже смог выпрямиться. Я видел в его глазах злость и растерянность.

— Мы… мы просто… — начал худощавый.

— Не просто, — перебил я. — Вы знали, в какое купе идти. Знали, что искать. Кто-то вас навел.

В коридоре послышались голоса — видимо, шум разбудил соседей по вагону.

— Что там у вас? — раздался голос проводника.

— Проводник! — крикнула Евгения Николаевна. — Сюда! Воры!

Через минуту в купе втиснулись проводник, и еще несколько пассажиров из соседних купе.

— Что происходит? — строго спросил проводник.

— Эти двое пытались нас ограбить, — объяснила Инна. — Мой муж их задержал.

Проводник внимательно посмотрел на воров, потом на меня:

— Откуда вы их знаете?

— Не знаем. Они сами к нам пожаловали. Около трех ночи.

— Документы у них есть? — спросил Аркадий Петрович, который уже окончательно проснулся.

Проводник обыскал карманы воров. Билетов не оказалось.

— Зайцы, — констатировал он. — Но это еще полбеды. Вопрос — как они в вагон попали?

— Через тамбур, — хрипло произнес крупный вор. — Мы… мы просто хотели поесть чего-нибудь попросить…

— С ножом попросить? — иронично заметил я, показывая на оружие, лежащее на полу.

— Сейчас разберемся, — сказал проводник. — Надо начальника поезда вызвать.

Следующие два часа прошли в разборках. Пришел начальник поезда, очень представительный мужчина в форме, который отнесся к ситуации крайне серьезно. Оказалось, что подобные случаи в последнее время участились.

— Понимаете, — объяснял он, — есть целые шайки, которые специализируются на ограблениях в поездах. Особенно на южных направлениях. Ваш случай, типичный.

Воров связали и заперли в служебном купе. Начальник поезда составил протокол, опросил всех свидетелей.

— В Одессе передадим их милиции, — пообещал он. — Там уже заведут дело.

— А что с нами? — спросила Инна. — Нам же нужно будет давать показания?

— Если понадобится — вызовут. Но думаю, ваших показаний в протоколе будет достаточно.

Я внимательно изучил лица воров. Худощавый выглядел как мелкий уголовник, но крупный… в его глазах было что-то еще. Профессионализм. Спокойная злость.

— Послушайте, — обратился я к начальнику поезда. — А вы уверены, что это обычные воры?

— А что вы имеете в виду?

— Они слишком хорошо знали, что искать. И куда идти.

Начальник нахмурился:

— Вы хотите сказать, что у них была информация?

— Возможно.

Он задумался, потом кивнул:

— Передам это в рапорте. Пусть милиция разбирается.

К пяти утра все формальности были закончены. Воров увели, протоколы составлены, свидетели опрошены. В купе снова стало тихо, но о сне уже никто не помышлял.

Аркадий пил чай и разгадывал кроссворд.

— Костя, — тихо сказала Инна, когда мы остались наедине. — Как ты думаешь, это случайность?

— Не знаю, — честно ответил я. — Но то, что они знали про нас что-то конкретное — это факт.

— Может, кто-то на вокзале заметил, что у нас багаж дорогой?

— Может быть. А может, и нет.

Аркадий Петрович, который все это время молчал, вдруг сказал:

— Знаете, я в своей работе сталкивался с подобными случаями. Обычно за такими «случайными» ограблениями стоит кто-то, кто знает о жертвах больше, чем следовало бы.

— Вы о чем? — спросила Инна.

— О том, что возможно кто-то знал о вашей поездке. И о том, что у вас есть что взять.

Я задумался. Круг людей, знавших о нашем отъезде и наших «финансовых возможностях», был очень узок. Исаак? Исключено. Генерал Измайлов? Тоже маловероятно. Кто тогда?

— В любом случае, — сказал я вслух, — теперь будем осторожнее.

За окном уже светало. Поезд мерно стучал колесами, приближаясь к Одессе. Последние часы пути обещали быть спокойными, но осадок от ночного происшествия остался.

Евгения Николаевна, которая до этого сидела тихо, вдруг сказала:

— Знаете, дети, я сорок лет проработала в школе. Видела всякое. И вот что вам скажу: такие совпадения редко бывают случайными.

— Что вы имеете в виду? — спросил Аркадий Петрович.

— То, что эти молодцы пришли не за кошельком с мелочью. Они знали, что искать. И это значит, что кто-то им сказал.

Инна взяла меня за руку:

— Костя, может, стоит пересмотреть планы?

— Нет, — решительно ответил я. — Мы идем до конца. Просто будем еще осторожнее.

К утру, вагон ожил. Люди собирали вещи, кто-то вытаскивал зеркальце, кто-то прятал бутерброды в сумку «на потом». Евгения Николаевна достала маленькую иконку и перекрестилась.

— Хорошая у вас дорога, — сказала она. — Теплая.

— Спасибо вам, — улыбнулась Инна. — Вы нас как-то… обогрели.

Поезд начал замедляться. За окном показались пригороды Одессы — дачи, сады, первые многоэтажки. До конечной станции оставался примерно минут двадцать.

— Ну вот мы и добрались, — сказала Инна, глядя в окно.

— Не совсем еще, — ответил я. — Но почти.

И действительно, впереди нас ждала Одесса, корабль на Кубу и новая жизнь.

Аркадий пожал мне руку на перроне:

— Если увидимся ещё — это будет судьба. А если нет — всё равно удачи. Особенно в вашем… отпуске.

Мы немного задержались на перроне, а потом взяли такси и направились в указанную им гостиницу обкома партии на улице Свердлова.

Немного отдохнув с дороги, мы первым делом приняли душ, горячая вода в гостинице шла не еле-еле, а с хорошим напором, и после поезда и душного одесского воздуха это было всё равно что блаженство. Буфет на первом этаже оказался на удивление сытным. Очень вкусный борщ со сметаной, котлеты по-домашнему, компот из сухофруктов.

— Вот теперь я человек, — сказала Инна, откладывая вилку. — А до этого была только оболочка.

— У тебя оболочка необыкновенно красивая, — заметил я, допивая компот.

— Лучше скажи, куда пойдём. У нас целый день!

На осмотр города мы отправились пешком. Сначала неспешно по Пушкинской, с её старинными фасадами и платанами, стоящими в лёгком мареве майской жары. Возле памятника Пушкину на Приморском бульваре остановились — Инна рассматривала пушку с английского фрегата «Тигр», а я любовался её профилем на фоне моря.

— Знаешь, я раньше не думала, что в Советском Союзе может быть так красиво, — сказала она тихо.

— Это Одесса. Здесь всё возможно. Даже климат к людям добрее.

По бульвару дошли до Дюка — он стоял с вытянутой рукой, как будто приглашал спуститься по Потёмкинской лестнице. Мы постояли наверху, любуясь панорамой: морвокзал с белыми теплоходами, корабельные краны, неспешные люди внизу на площади перед морвокзалом.

— Там где-то наш «Нахимов» будет стоять, — сказал я, указывая в сторону гавани.

— У меня уже бабочки в животе от этой мысли. Как в школьной постановке перед выходом на сцену, — призналась Инна.

Мы пошли дальше. Через Пале-Рояль, со странными фигурами и тенистыми скамейками, вышли к оперному театру. Здание, будто пряничный дворец, утопало в цветах. На афише — «Кармен».

— Пошли? — замирая спросила жена.

— Конечно. В конце концов, надо приучаться к испанскому. Вот с Бизе и начнём.