Безмирные

Глава 5

Подземелье встретило их прохладой и сыростью.

Едва, люлька ржавым брюхом коснулась поверхности, Левински протянул Гиршу фонарь, а сам, повесив ружьё за спину, шагнул в темноту. Пока толстяк разбирался, где, там, у светильника кнопка, Грэг успел ощутимо о стену удариться, после чего под ногами его что-то хрустнуло. Затем ещё и ещё раз. Казалось, он набрёл на некую, скованную морозом лужу. Пытается из неё выбраться, но всякий раз ломает хрупкую поверхность тонкого льда, превращая корку в мелкое крошево.

— Ури, сожри тебя крабы после отлива, зажги уже долбанный этот фонарь!

Крабов, судя по всему, Гирш не любил ещё больше чем нагоняев от шефа, поэтому луч света в его руках разогнал темноту вокруг сию же секунду.

— Да, чтоб тебя!

Когда мощный прожектор отвоевал у мрака часть подземного лабиринта, Ева вдруг поняла, что лучше бы Ури выключить свет обратно.

Пещера просматривалась всего-то до ближайшего поворота, но и того, что она увидела, для паники оказалось достаточно.

Левински действительно стоял посреди сплошного зернистого крошева. Вот только осколки его были не ледяными, как Еве показалось вначале, а самыми, что ни на есть органическими. И от осознания сего факта по спине девушки пополз противный, парализующий тело холод. Низ живота свело нервным спазмом, когда она окончательно поняла, что нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, Грэг топчет сейчас, самые что ни на есть настоящие, человеческие останки!

— Он же… сказал…, что проход заварили, — как-то по-особенному жалобно промямлил Ури.

— Заварили, не заварили, — Левински спокойно, словно проделывал это тысячу раз, расчистил ногой площадку под люлькой, — хреново, видать, старались. Либо поздновато опомнились. Хз когда твари сюда добрались и сколько Одичалые эти уже здесь валяются.

Он, как ни в чём, ни бывало, подал Еве руку, но вовремя сообразив, что сама левантийка не выйдет, снова рывком вытащил ту на поверхность.

— Не парься, киса. Им всё равно сейчас ничем уже не поможешь.

(Это ведь не взаправду всё, верно?) - посетила девушку мысль.

Охватившая тело слабость мешала двигаться. Да что там двигаться, она вообще жить теперь сильно мешала. Дышать, реагировать, думать. В одну секунду лишила Еву и без того отнюдь недюжинных сил.

— Ступай, где чисто. – Приказал «козлистый»

Женскую психологию Грэг знал на "отлично" Не зря же имел дело с представительницами слабого пола последний десяток лет. За это время, он твёрдо уяснил главную истину: если женщина что-либо себе напридумывала, проще сразу устранить причину испуга, чем, всякий раз затем убежать её сделать «полшага вперёд».

С момента, когда ДанВер накрыло первое наводнение, сквозь его бизнес прошли сотни будущих потаскушек. Поэтому Грэг давно выработал для себя определённую тактику поведения: не вникать в проблемы товара. Ведь все эти меланхоличные переселенки по сути всего лишь заработок. Следовательно, единственное, что должно его волновать, это полученная за кисок прибыль. Ну, и физическое состояние девушек до момента продажи, естественно. Как правило, большинство цыпочек было с Леванты. Крепость располагалась в сутках пути от ДанВера, была чуть меньших размеров и окружавшая её Стена смотрелась пониже, отчего в периоды наводнений город ощутимо подтапливало. Торговля там велась бойкая, царьки местные живым товаром не брезговали, так чего же ещё желать? До тех пор, пока всех смазливых с Леванты не вывезут, искать новые рынки бессмысленно. Разве что Полиозонию как-нибудь навестить? По слухам, девахи там хороши. Высокие и гибкие, как лоза. Далековато, правда. Но если выбраться из города сразу после отлива, за неделю можно успеть.

— Меня трясёт!

Ева интуитивно взяла Грэга за руку, обхватив запястье мужчины тонкими пальцами.

— Брось, куколка. Теперь это только пыль. Когда подохнем, все в неё превратимся, — он обхватил трусиху за талию, погладив осторожно по низу спины, — Ури, вон только, салом ещё крыс покормит. На нём они подольше задержатся. А к нам с тобой даже не подойдут. Тощие мы.

При упоминании крыс девчонка сжала его кисть сильнее.

— Да стебусь я, расслабься, — напрягать Еву теперь точно не стоило и Грэг тут же сменил опасную тему. — За поворотом пошире будет. Река там. Возле воды свежее.

Он мягко потянул девушку за руку. Кто знает, что ждёт впереди. Пусть лучше сама двигается, чем волочь её потом на себе.

Будь его воля, давно бы куклу эту в аренду сдал. Куда-нибудь на Нижние Уровни. Для начала на Четвёртую Линию, к "интеллам". Затем, когда, обложка у неё слегка поистрётся, можно на Пятую. Там "веки", муравьи трудовые. Ну а в Шестую, к Одичалым девка дошла бы уже выжатой, как лимон шкуркой. В состоянии "пивной феи" за кружку вонючего зелья, такие готовы обслуживать кого ни попадя.

Незавидная участь, но как иначе. В ДанВере по-другому не выжить. Либо ешь ты, либо тебя. Не на поля же ему киркой махать, идти. В его-то годы.

Вел ещё, можно сказать, повезло. Мордашка смазливая, характер сносный, формы при ней, так что запал на девчонку один из АДа. Хрен пойми, почему именно на неё, с такими возможностями. Но может фетиш какой у чела особенный. Его стараниями и приходиться теперь с куклой этой цацкаться, следить, чтоб товарный вид всегда соответствовал, и глаза закрывать на её мелкие шалости.

Ева вскрикивала всякий раз, когда под ногами хрустел тлен. Смешно вздрагивала, хватаясь за провожатого, в панике останавливалась, но затем, всё, же двигалась дальше. Так, с горем пополам, до поворота они добрались.

Как обещал Грэг, пещера здесь расширялась. В ней стало прохладнее и свежее. Кальцитовые сталактиты свисали с потолка тысячами. Сосульки, соломинки, витиеватые трубки, гребёнки, превратили подземную полость тоннеля в некие и вовсе уж сказочные палаты.

Костей на полу больше не было (Ева отметила про себя, что он тут каменный) а справа, заточённая в узкий овальный желоб, кипела воздушными пузырьками река. Ну как река, мутный ручей, скорее. Однако, присутствие рядом воды сил однозначно добавило. Плюс ко всему, поверхность канавы отчего-то бурлила. Пузырилась мельчайшими гейзерами, насыщая воздух прохладой.

— Насосы, — заметив интерес в глазах девушки, пояснил Ури, — иначе никак. Без дренажной системы город давно бы уже полностью затопило.

К этой минуте он пришёл в себя окончательно и двигался теперь впереди, старательно освещая дорогу.

Луч света выхватил из темноты рваную породу камня, суглинок в оплывших нишах, какие-то, блестящие чёрными нитями, тонкие слои песка меж пластов. Ева уже практически успокоилась, плелась следом за Грэгом на автомате, когда Гирш осветил фонарём тяжёлую металлическую конструкцию посреди зала. Комнату здесь разрезали уходящие в неизвестность боковые штольни, отчего она походила на расчлененный гигантским топором ствол дерева и Ури неожиданно остановился.

— Хэнк левее сказал держаться? — он обернулся к своим спутникам, — или правее?

— Левее. Но за вторым поворотом, — Левински легонько ткнул его в спину, — иди, давай.

— Не. Про второй поворот я не помню.

Толстяк добрался до изолированной от других ветки и неуверенно потоптался на месте. Фонарь в это время болтался у него на боку. Маячил лучом по металлу, отражая от поверхности яркие всполохи.

Конструкция оказалась наглухо вмонтированной в породу дверью. Края её крепились к четырём вбитым в камень штырям, а посередине монолитного стального листа имелось окно (круглый иллюминатор с толстым, заляпанным чем-то бурым, стеклом)

— Говорю ж, дальше идти надо. Это проход, который они заварили, — Грэг обошёл здоровяка сбоку, и хотел было забрать у Ури источник света, однако тот не отдал, потянул ремень на себя, отчего неловко взмахнул руками и оступился.

Бухнулся спиной о металл, наполняя пещеру гулким эхом.

— Тише ты, белебень, — Грэг подал подельнику руку. — Двигаем прямо, за тем вон изгибом, влево вернём. Был я тут, лет восемь назад, когда деграданты с Датвы Периметр почти захватили. Только со своими куклами в обратку тогда направлялся. Со Второй Линии надо было их вывести.

Внезапно где-то за дверью возникло движение. Невозможно было разобрать досконально, но вроде как, пробудившись от сна, кто-то большой и сильный потягивал блаженно передние лапы. Урчал, постанывая при этом тихонько от удовольствия.

— Что это там? — Обрам направил луч света в грязный иллюминатор, — вы тоже слышали?

Грэг бросился к напарнику настолько стремительно, что тот не успел даже отреагировать. Вырвал фонарь из рук толстяка и развернул свет в обратную сторону.

— Колдырь тебя нюхал, Ури! Бегом теперь!

Левински снял с плеча помпу, передёрнул затвор и, лишь затем, рванул в направлении следующего поворота. Потянул за собой Еву.

Однако Ури почему-то с места не двинулся. Продолжая пялиться, в мутный иллюминатор, силился что-либо в нём разобрать. Словно зачарованный, переминался с ноги на ногу, изучая пространство по ту сторону толстого стекла.

— Бегом, идиот! — вновь рявкнул Грэг.

Блики удаляющегося фонаря стали теперь совсем уж расплывчатыми. Плясали по стенам, размывая фигуры. И когда последний луч света скользнул по дверям, в грязном окне показался розовый нос.

Вначале Ури решил, что это свинья. Встала с той стороны двери на задние ножки и с интересом тыкается в стекло широким своим пятачком.

Однако, присмотревшись внимательнее, понял, что лыч у хрюши абсолютно другой. Ноздри его разведены в стороны, а сверху, там, где у свиней имеется округлый контур, торчит редкая, перемазанная грязью, щетина.

Пятак тем временем оставил иллюминатор в покое и его место заняли толстые, как прутья, усы. Прошлись по двери жёсткой щёткой, после чего в окне показался налитый кровью глаз. Внимательно толстяка изучив, глаз моргнул, отчего хозяин его одновременно чихнул, и, казалось, потеряв, к Ури всяческий интерес, из поля зрения скрылся.

Здесь Обрам решил, что в свете предательски прыгающего в руках Грэга фонаря вся эта леденящая кровь дичь ему просто привиделась. Не может ведь крыса (а то, что это именно она за стеклом суетилась, сомнений больше не возникало) выглядеть подобным образом. Точнее может, конечно, и даже обязана, но вот размеры! Если грызун с пола способен свободно достать до иллюминатора, каков же тогда его вес?

Ури удержаться от любопытства не смог. Активировал коммуникатор запястья. Отметил про себя, что связи здесь нет (на месте уровня приёма сигнала лежал издохший смайлик с высунутым наружу, синим языком) Выбрал функцию "Освещение", а затем направил, яркий, образованный органическими кристаллами луч, в темноту заваренной людьми Хэнка штольни.

Первое время ничего внутри видно не было. Осевшая на стенах пыль, усеянный экскрементами пол, да куча каких-то валяющихся в углу тряпок (откуда, кстати, они там взялись?)

Поводив фонариком по периметру помещения, Ури уже собрался, было, свет выключить, как внезапно заметил, что из кучи тряпья торчит рваный ботинок с вмонтированной в подошву, никелевой пластиной.

Подобной обувью снабжались обитавшие, на нижних уровнях деграданты. Носили её в обязательном порядке, чтобы в случае необходимости, контролирующие Шестой Уровень, ПМ (Проекционные Модули), могли создать в зоне магнитное поле и пригвоздить обитателей подземелья к основанию входного приёмника.

Пока Гирш тупо разглядывал свою находку, ботинок пошевелился, отчего вся, навалившаяся сверху гора мусора, пришла в движение. И когда тряпьё развалилось на части, толстяк к своему ужасу осознал, что ногу, на которую ботинок обут, держит в зубах всё та же, минуту назад пялившаяся в стекло крыса!

Ну как ногу, часть голени, скорее, которая от той пока что ещё осталась. Косясь на проникающий в шахту свет, зверь упоительно чавкал перепачканной в запекшейся крови мордой, одновременно озабоченно контролируя темноту позади себя.

Здесь только Ури почувствовал, что ноги его больше не слушают. Противная дрожь била всё тело, но отчего-то именно ноги отреагировали на неё внезапным параличом. Он различил ещё, как штольня за спиной крысы обозначилась красными вкраплениями, после чего тварь трапезу свою ускорила. Доела плоть, прокусила несколько раз толстый ботинок и, убедившись, что тот несъедобен, отбросила в сторону.

В ту же секунду тьма ожила. Засверкала десятками глаз, зашуршала сотнями, скребущих каменный пол лапок, и извергла в луч света, копошащийся жирными спинами ковёр из крысиных тел.

Будь у толстяка выбор, он предпочёл бы сейчас проснуться. Вскочить на мокрой от пота постели и закричать, сбрасывая с себя одеяло. Дико вращая глазами, Ури бы обернулся по сторонам, убедился, что ему ничего не грозит, а посетившая сознание вселенская жуть, всего лишь сон в тёмной ночи. И обессилено повалился б обратно. Расслабленно застонал, ощутив себя в безопасности. Выпил бы бутылочку холодного пива из холодильника, которое всякий раз безотказно спасало.

Но сегодня выбора у Гирша, к сожалению, не было. В самой, что ни на есть мерзкой реальности, он стоял у тяжёлой двери. В немом исступлении рассматривал, как вихляющие кольчатыми хвостами монстры (размером с собаку каждый) обнюхивали кровавую морду зверюги, что сожрала конечность неизвестного дегра. Суетились, недовольно пищали, с осуждением рассматривая сытую крысу. Однако, внезапно обнаружив наблюдавшую за ними "еду" за окном, осуждать сородича бросили. Мгновенно переключившись на двуногую плоть, звери поначалу окаменели, явно не веря в собственную удачу, а затем ожили разом.

Первой, на дверь бросилась крыса, стоявшая в центре. Огромная чёрная тварь, разогнавшись на свободном участке, аки торпеда, ударила головой в иллюминатор с такой силой, что тот жалобно застонал. Зазвенел ржавыми заклепками, словно предупреждая Ури, что долго он не протянет.

Ну а вслед за первой в атаку пошли остальные. Грызуны набирали скорость, прыгали, что есть сил, в высоту и бились в стекло по очереди, весьма грамотно. Откатывались после удара назад, освобождая место для тех, кто двигался в арьергарде.

Сколько продержалась бы дверь, неизвестно, но только в следующий момент Обрам почувствовал, как чья-то рука схватила его за шиворот и потянула от заваренной штольни прочь.

— Ури, сдохни зимой твой генератор! Решил сегодня тушей своей зверьков покормить? Я не против, в принципе, кусок ты дерьма, только вот для начала нас с Велис наверх надо бы вытащить!

Грэг несколько раз ударил толстяка по лицу. Привёл того в чувство и сильно ткнул прикладом ружья в спину.

— Бегом к лифту, безмозглый кретин, иначе я из тебя прямо здесь отбивную сделаю.

Плюха, как ни странно, подействовала. Сознание мужчины словно сбросило невидимую пелену и, мотнув головой, Ури рванул к подъёмнику. Обернулся напоследок, увидел, что иллюминатор практически сдался (наполовину просел) и из него торчит теперь огромная, вращающая глазами, крысиная морда.

Лифт на выходе оказался ещё более древним, чем тот в котором они погружались. Побитая ржавчиной пластина в основании, да пара тонких перил с фронтальной части. На этом "удобства" подъёмника и заканчивались. Тяговый механизм располагался здесь же, в правом нижнем углу подвесной люльки и представлял собой вмонтированную в большое зубчатое колесо алюминиевую рукоятку. Поверх колеса имелся уходящий в неизвестность плетёный канат. Судя по тому, что система стабилизации отсутствовала, вращать колесо следовало постоянно, иначе вся эта хлипкая конструкция ломанётся вниз при первой же удобной возможности.

— Крути первым. Подсоблю, как устанешь,— Левински толкнул Ури к механизму подъёма, а сам развернулся в направлении коридора, по которому они только что пробежали, — я пока питомцев твоих голодающих покормлю.

Он приложил дробовик к плечу и, освещая себе тоннель фонарём, повёл стволом.

Дважды повторять не пришлось. Обрам схватил рукоять с такой прытью, словно от неё зависела теперь вся его дальнейшая жизнь. Хотя, если иллюминатор сдаст окончательно, так оно вероятно и выйдет.

При первом вращении канат натянулся, врезаясь в пазы соединений, подозрительно громко щёлкнул, но выдержал, и корзина медленно поползла вверх. Грэг вскочил в неё в ту секунду, когда на повороте дороги показалась первая монструозная крыса. Огромная, как матёрый питбуль и злая, как две недели не евший шакал. Загребая лапами мелкий щебень, тварь едва вписалась в радиус поворота. Выскочила на ровный участок и, клацая челюстями от нетерпения, понеслась в направлении скрипящей старыми шестерёнками люльки.

— Это... что ещё... за нафиг... такое …,— Ева собиралась закончить фразу, но поняла, что сделать этого уже не получится, по причине мгновенно сковавшего горло спазма.

Волосы на затылке зашевелились, и она ощутила, как по спине снова поползли огромные, с эту самую крысу, мурашки.

— Спокойно, киска, не дёргайся. Прикрой лучше свои нежные ушки.

Грэг поймал зверя в прицел, дождался, пока тот приблизится и профессионально мягко спустил курок. "Mossberg" мгновенно сработал в двух направлениях. Ударил стрелка в плечо, погашая отдачу, а бегущего к нему со всей прыти мутанта в спину позади головы. Пуля отбросила крысу метра на два назад, однако та даже не думала подыхать. Крутанулась на месте, пытаясь дотянуться до раны, подтянулась на лапах, после чего поползла к людям на брюхе!

— Вот же тварь! — Левински судорожно передёрнул цевьё.

Дослал в ствол новый патрон и снова прицелился.

Второй выстрел Еву, что называется, оглушил. Под впечатлением от увиденного о приказе Грэга снова заткнуть уши она вспомнила в последнюю очередь. Вскрикнула одновременно с хлопком и интуитивно присела на пол.

— Так-то лучше, — Левински посмотрел за перила, на распластавшееся внизу рваной тушей чудовище.

Ногой сбросил с платформы стреляные гильзы и обернувшись к Ури, похлопал того по плечу, — Давай, здоровяк, поднажми. Времени теперь не осталось.

В ответ на его слова на подъёмную площадку под ними выскочила сразу тройка рассвирепевших тварей. Крысы бросились было к оторвавшейся от земли на десяток метров люльке, однако, узрев позади себя окровавленный труп сородича, на время интерес к людям подрастеряли. Вернулись и с упоением принялись пожирать неостывшую ещё плоть.

К моменту, когда Ури поднял лифт до середины шахты, хищников внизу скопилось под два десятка. Места у кормушки всем теперь не хватало и те, что пришли последними принялись искать себе другую пищу. Двое приблизились к вращающимся канатам и стали тщательно обнюхивать странные механизмы. Ещё четверо суетились прямо под основанием уходящего вверх подъёмника.

— Сейчас, мышки, я вас ещё угощу,— Грэг загнал в ствол новый патрон.

Прицелился и, стараясь бить строго наверняка, выстрелил. Однако, судя по всему, не попал, потому, как снующая у верёвок крыса только лишь вздрогнула. Мотнула оглушёно мордой, но затею исследовать канаты не бросила. Попыталась даже ухватиться за пеньку зубами.

— Так мне не справиться! — Ури вращал рукоять изо всех сил, однако к этой минуте на подъёмном тросу повисла толстенная тварь и поднять наверх ещё одного пассажира было трудно.

— Сейчас, сейчас, — повторил Грэг.

Его помповик, выбирая место получше, пошарил по телу крысы и, определившись с мишенью, изрыгнул вниз ещё одну порцию пламени. На этот раз зверя с канатов срезало как ножом. Ирреальный грызун, разжал зубы, забился в конвульсиях, после чего рухнул в самую гущу своих собратьев.

— Один остался, — Левински осторожно, как будто опасаясь испортить заряд, дослал в патронник последний патрон.

— И метров пятнадцать до выхода, — Обрам задрал голову, прикидывая расстояние до приёмной платформы.

Не сговариваясь, они взялись за рукоять колеса вместе. Добавили усилий, отчего лифт пошёл наверх легче.

Ева сидела в углу шаткой кабинки, ни жива, ни мертва. Обхватив коленки руками, изучала металлический пол у себя под ногами, пребывая в жуткой прострации. Ужас от созерцания кишащего крысиной мерзостью подземелья лишил сил окончательно. Отнял способность мыслить, а вместе с ней и желание как-то сопротивляться. Лёгкий, поначалу озноб усилился, голова закружилась и, коснувшись запястья, она обнаружила, что пальцы стали совсем ледяными. Вдобавок ко всем бедам её неожиданно стало тошнить.

Подчиняясь рефлексу, Ева просунула голову по меж прутьев и собралась уже блевануть тварям на головы, однако то, что внизу увидела, загнало содержимое желудка обратно.

Девчонка вскочила на ноги (откуда только силы взялись) схватила Грэга за рукав цветастой рубахи и что есть мочи заверещала:

— Там крыса!!!

Вопреки ожиданиям Левински даже не обернулся. Буркнул себе под нос что-то вроде: "хорошо, хоть не тигр" после чего продолжил вращать тяжёлую рукоятку.

В отличие от него Ури через борт посмотрел. Глянул мельком, на рефлексах, после чего глаза его невообразимо расширились. Он вдруг изобразил ртом букву «О» набрал в лёгкие побольше воздуха и, бросив вращать колесо, дико завыл.

— Там крыса!!! Хрен бы её побрал!!!

Лишившись усилий, платформа застыла в воздухе, а затем медленно, пропорционально сопротивлению Грэга, поползла вниз.

— Какого ***???!!! — "козлистый" вцепился в рукоять подъемного механизма как в шанс последней надежды, — держи, б****, колесо, конь ты педальный. Иначе все вниз сейчас рухнем!

Обрам опомнился, когда увидел, что один босс лифт не удержит. Схватился за рукоять снова, но ор свой дикий не бросил.

— Она подымается, Грэг!

Таким испуганным подельника Левински видел впервые. Глаза толстяка, казалось, выскочат из орбит, вены на лбу вздулись, а беспрерывно открывающийся рот (брызжа слюной) кричал ему в лицо, одно, и тоже:

— Она поднимается, Грэг!!! Она поднимается, Грэг!!!

Обладатель жидкой бородки взглянул в бездну в тот миг, когда крыса до них практически уже дотянулась. Непостижимым образом, перебирая канаты лапами и зубами, зверь добрался до одного из карнизов шахты, вскарабкался по отвесной скале и, повиляв перед броском толстым задом, прыгнул в люльку.

Ева наблюдала за происходящим, словно во сне. Отметила отрешённо, как быстро Грэг устремился к оружию, а Ури (не смотря на опасность) рукоятку вращать не бросил. Поняла, что прожигающая её яростным взглядом тварь (с цифрой "23" на оскаленной морде) летит прямо к ней, и из последних сил попыталась от хищника защититься. Рванулась вперёд, зацепив плечом поднявшего с пола ружьё Грэга.

Выстрел размозжил мутанту голову в ту секунду, когда Ева находилась ровно напротив, отчего лоб и щёки девушки покрылись мелкими каплями крысиной крови. Ощутив на губах характерный привкус, Ева инстинктивно сглотнула. Не контролируя себя от накатившего отвращения, она закричала, забилась в истерике, стремясь поскорее стереть с лица липкую жидкость. Резким движением вскочила на ноги. И вдруг...

… книгочей из рук её выпал...