Дар в наследство

Глава 14

14

Едва я оказался внутри спасательного плотика, моих сил хватило только на то, чтобы потянуть за шнур, закрывая проем ведущий наружу, после этого я тут же вырубился. Во всяком случае, все, что происходило потом, до самого моего пробуждения, я совершенно не помню.

Очнулся я, наверное, под утро, скорее от холода, наверное, потому, что моя одежда была вымочена, буквально насквозь, да и вокруг меня, тоже собралась немалая лужа. Часть воды принес внутрь плота я сам, а часть попала от бушующего моря. В данный момент, море, судя по всему уже успокоилось, во всяком случае, плот находился как бы без движения, его не кидало на волнах, и вообще создавалось впечатление, что он стоит на месте.

Первым делом, постарался полностью избавиться от одежды. Кроме меня тут никого не было, и потому стесняться было некого, а находиться в мокрой одежде, было очень не комфортно. Вслед за этим, нашарил закрытый проем, и открыл его встал в полный рост, оглядываясь по сторонам. Вокруг меня во все стороны света простиралось безбрежное море. Возле самого выхода из плотика, на борту лежали две веревки, уходящие вторым концом куда-то в глубину. Одна из которых судя по всему, спасла мне вчера жизнь.

Схватившись за нее, еще на теплоходе, я неосознанно, ухватился за специальный фал, который активировал спасательный плот. Из-за рывка и моего веса, сработал воздушный баллон, из которого началась подача воздуха в воздушные камеры плота, и потому, пластиковая бочка, в которой этот плот находился, сорвалась с креплений и рухнула в море. А я, удерживаясь все за тот же фал, успел заметить, уже надувшийся плот, который показался мне каким-то темным пятном, и залезть внутрь него.

Выбрав веревку, я смотал ее и закрепил, за какой-то крючок, находящийся снаружи плотика. Вторая веревка, оказалась с плавучим якорем на конце. Еще находясь на судне я как-то на одной из стен, увидел инструкцию по спасению с тонущего корабля. Там упоминался этот плавучий якорь, и говорилось, что он удерживает плот на одном месте и не дает ему дрейфовать. Может в тот момент, когда судно идет ко дну, а в эфир уходит радиосигнал SOS, этот якорь и помогает, в том смысле, что плотик не устремляется в открытый океан, а остается на месте. Но сейчас, как мне кажется, это совершенно не нужно. Если наше судно и отправило в эфир сообщение: «Человек за бортом», то это произошло скорее много позже того времени, когда я провалился за ограждение.

Скорее всего, мое отсутствие было замечено час-два назад, когда дражайшая супруга, проснулась в нашей кроватке, и не обнаружила подле себя, мою тушку. Хотя, в этом случае, она могла подумать все что угодно, вплоть до того, что я нахожусь под чьим-то бочком, в одной из соседних кают. А вот когда я, не появился на завтраке, вот тогда, она и могла забить тревогу. Так или иначе, с того момента, как я оказался за бортом, прошло как минимум восемь часов, а за это время, наш теплоход умотал миль на сто к северу. Так что вряд ли, кто-то почесался объявлять о моей пропаже. Хотя, учитывая то, что на судне не досчитаются одного спасательного плота, вполне возможно, что сигнал все-таки дадут. Вот только, кто его поймает, и будут ли разыскивать меня, большой вопрос.

Так или иначе, торчать на одном месте не стоит, лучше хоть куда-то двигаться. Насколько я помню из той инструкции, на плоту имеется пищевой рацион на трое суток из расчета на одного человека, а мой плот, я выглянул наружу и прочел надпись: «ПСН-10», рассчитан на десятерых. Другими словами. Я могу надеяться на то, что как максимум месяц скитания по морю, я буду обеспечен всеми необходимыми продуктами питания и водой. Потому что здесь должен находиться запас рассчитанный на трое суток, для десятерых человек. Разумеется, не досыта, но и умереть от голода и жажды, мне этот запас не позволит. Но как бы то ни было, стоять при этом на месте, ожидая непонятно чего не стоит.

Как оказалось, на плоту откидываются еще и две боковые стенки. Благодаря этому, я смог развесить свою одежду так, чтобы она побыстрее высохла. Как бы то ни было, а щеголять нагишом, было неуютно. Правда перед этим, я постарался просмотреть, что находится у меня в карманах. Блокнот с моими записями был на месте и нисколько не пострадал, как, впрочем, и конверт с деньгами. Вот только вместо трех тысяч долларов, переданных мне тестем, там почему-то оказалось всего восемьсот. Все теми же сотенными купюрами, но далеко не та сумма, что находилась прежде. Да было заметно, что конверт открывался и просматривался. И почему-то мне кажется, что горничная, которая убирала нашу каюту, тут ни при чем. Если бы та нашла деньги, вряд ли бы стала брать какую-то их часть, скорее бы, взяла все. Что-то подозреваю, без Эльвиры тут не обошлось. Вот только, как бы она оправдывалась, обнаружив я это несколько раньше, не представляю.

В другом кармане, обнаружилось портмоне, с двумя сотнями рублей, советских денег, и какой-то мелочью, рублей на пятнадцать. В одном из отделений советский паспорт, в котором при тщательном осмотре можно было как-то, идентифицировать мою фотографию, а все остальные записи, оказались размыты из-за морской воды. Тоже самое, можно было сказать и о водительских правах. Единственное, что сохранилось почти идеально была семейная фотография, на которой я был изображен вместе с бабулей. На обороте имелась надпись сделанная бабушкиной рукой: "Дорогому внуку, от бабушки М. А. Овербах. 7 июня 1972 год" Фотография была давно вложена в полиэтиленовый пакет, и запечатана с помощь. утюга, и поэтому нисколько не пострадала от влаги. Если кто-то подумает, что это еврейская фамилия, то сильно ошибется. По рассказам бабули, ее отец был испанским коммунистом, и она перебралась в Советский Союз, вместе с родителями после гражданской войны, в Испании. Может именно поэтому, она так хорошо знала Испанский язык, который и передала мне.

Портмоне, деньги, паспорт и права тут же были вынесены на наружную обшивку плота, где обнаружился какой-то сетчатый карман, вполне подходящий для просушки всей этой мелочи. В брюках нашлась купленная ночью зажигалка, а вот пачка «Столичных», расползалась прямо на глазах. Впрочем, последнее меня не слишком озаботило. Я и покупал-то ее, будучи на нервах после брошенных в мою сторону обвинений от супруги. А сейчас, даже как-то и не задумался о том, хочу я закурить или нет. Разобравшись со своими вещами, взялся наводить порядок, внутри плотика.

В специальном прорезиненном мешке обнаружилась черпалка, и пара губок, для удаления воды. И следующие полчаса, я вначале вычерпывал, а затем губками подтирал остатки сырости на внутренних поверхностях плотика. Ближе к полудню, управившись со всем этим, захотелось перекусить. В неприкосновенном запасе, обнаружилось тридцать двухсотграммовых банок консервов, представляющих собой какую-то кашу с мясом нескольких видов, что очень обрадовало. Кроме того, здесь же обнаружилась мятная карамель в полиэтиленовом мешочке с надписью: «Карамель витаминизированная» для терпящих бедствие на море. Представляет собой леденцовую карамель, содержащую синтетические витамины. Конфеты массой 170 г заварены в полиэтиленовый пакет, каждые три пакета запечатаны в большой полиэтиленовый пакет. Норма конфет на человека: один пакет—510 г. Последними шли тридцать полулитровых банок с «Питьевой водой» На каждой банке присутствовала эта надпись, и ниже шло пояснение, говорящее о том, что внутри находится кипяченая вода с добавлением аскорбиновой кислоты. Еще ниже имелась инструкция: «Не пейте в первые сутки. Собирайте и пейте дождевую воду, заполните ею все имеющиеся в Вашем распоряжении емкости (полиэтиленовые мешки из-под карамели и т. д.). Консервированную воду используйте в самом крайнем случае. Для получения воды сделайте в крышке банки два прокола ножом консервным безопасным. Ножи консервные безопасные находятся в контейнере, в мешочке со снабжением». Запас консервированной воды рассчитан на трое суток (по 0,5 л на человека в сутки).

Открывать консервы предлагалось безопасными консервными ножами. Этот нож укреплялся на крышке банки, а затем вращением барашка, он описывал круг вокруг банки, и крышка оказывалась прорезана. Единственное, что я так и не нашел, так это ложки. Видимо предполагалось, что терпящие бедствие, обойдутся собственными руками. Сооружать что-то из срезанной крышки, тоже показалось не правильным. Бока этой жестянки оказались очень острыми, и я едва не порезался. Поэтому постарался сразу же избавиться от срезанной крышки, выбросив ее в море. Ладно если порежусь сам, для этого есть аптечка, а если случайно рассеку баллон, и выпущу воздух?

Правда, прочтя инструкцию, все-таки добрался до так называемого: «Безопасного ножа», который как оказалось находился в специальном кармашке с наружной стороны плота. Безопасным он был в том смысле, что не имел острия, то есть на конце был закруглён и затуплен, хотя само лезвие, оказалось, достаточно острым. Так или иначе, с известной долей осторожности, я навернул эту банку мясной гречневой каши, зачерпывая ее именно ножом и мне показалось, что я достаточно сыт.

В инструкции конечно говорилось о том, что воду нужно экономить, и пользоваться дождевой. Но последней у меня не имелось, да и запас был рассчитан на десятерых, поэтому я рискнул, и проколов одну из банок, сделал несколько глотков, слегка кисловатой воды, в общем-то достаточно приятной на вкус. После чего сунув банку в какой-то полиэтиленовый пакет, и задвинул в самый угол, чтобы ненароком не опрокинуть, и не разлить воду.

Одежда высохла довольно быстро. Я сразу же перенес ее внутрь плота, извлек из сетчатого кармана документы и деньги, и от нечего делать принялся изучать инструкцию по выживанию. Ориентироваться в открытом море вне видимости берегов, было практически невозможно. Хотя, вспомнив некоторые прочитанные книги, решил провести опыт. Освободив один из полиэтиленовых пакетов от карамели, надул его воздухом, привязал к веревке и постарался забросить подальше от плота. С третьего раза, получилось забросить его в правильном направлении, в том смысле, что что примерно за минуту, он проплыл мимо плота, показывая направление дрейфа. То есть плот, по моим расчетам двигался куда-то на юго-запад. Во всяком случае найденный среди мелочи какой-то компас, явно показывал именно это направление. Не скажу, что плот летел, рассекая волны, как заправский катер, но и не стоял на месте. Да и я, еще находясь на судне слышал, что в этих местах, имеется какое-то течение, уходящее примерно в том же направлении.

Среди имеющихся в запасе разных приспособлений, обнаружилось что-то напоминающее переносную радиостанцию, похожую на те, что иногда видел у милиции. В инструкции говорилось, что это автоматический радио-ответчик, якобы подающий сигнал указывающий на терпящего бедствия. Мне предлагалось, открыть нижнюю крышку, извлечь из мешка с ЗИПом специальную сухо заряженную батарею. окунуть ее на две минуты в море, чтобы она заполнилась морской водой, и вставить в гнездо контактами вверх. После этого стрелка на индикаторе, должна будет показать заряд, а радиомаяк, начать свою работу. Емкости батареи, должно хватить на пятнадцать часов работы. Может так бы и произошло, но во-первых внутри маяка, все заросло какой-то плесенью, появляющейся обычно после того, как потечет батарея. Я конечно как мог вычистил ее, но сколько бы я не мочил вышеуказанный аккумулятор, стрелка индикатора, плотно валялась на своем месте. В общем с маяком, я оказался в пролете.

Насколько я помнил, в тот момент, когда я оказался за бортом, наш теплоход, как раз только-только развернулся и устремился на север, после пересечения экватора. То есть в тот момент, он находился или в Макасарском проливе, или же, уже вышел в море Сулавеси. В любом случае, на юго-западе, находится большой остров Калимантан, принадлежащий Индонезии, а на востоке множество других островов. Но даже если течение изменится, или я пройду пролив, и меня вынесет в Яванское море, я рано или поздно упрусь группу островов, пересекающих это море с запада на восток. А так как расстояние между островами составляет от одного до десяти километров, надеюсь, у меня хватит сил прибиться к одному из них. Вопрос состоит лишь в том, когда это произойдет. Но надеюсь, что меня не будет носить целый месяц. Все же морское движение здесь имеется. Еще когда плыли на теплоходе, видел, как минимум три четыре судна, прошедших в обеих направлениях, мимо нас.

Самое страшное в подобном плавании это – скука. За время пребывания на плоту, я можно сказать наизусть выучил инструкцию по выживанию, перебрал и заново разложил по местам, все имеющиеся на борту предметы, изучил каждый из них, от начала и до конца. Целый день провел сидя на краю плота, с удочкой в руках, пытаясь поймать хоть какую-то рыбку с помощью набора блесн и лески, привязав последнюю к концу одного из весел, найденных на плоту. И когда в итоге вытащил, почти пятикилограммовую рыбу, долго смотрел на нее, не зная с какой стороны к ней подступиться, только потому, что есть ее сырой, не было никакого желания, а не примуса, и ничего другого, чтобы ее сварить или зажарить на плоту не оказалось. Даже просто разделав ее для того чтобы завялить, нужна была, хотя бы соль, которая так же отсутствовала. В итоге, я раскрыл ее пасть, и увидев острые зубы, объявил ее хищной рыбой, и выпустил обратно в море.

Это было хоть каким-то оправданием, хотя бы потому, что в инструкции прямо было сказано, что: «Большинство рыб съедобно. Однако в южных морях водятся ядовитые виды рыб. Следует остерегаться неизвестных рыб, лишенных чешуи, а также с необычной расцветкой, или имеющих острые шипы». Про зубы правда ничего не было сказано, но я решил не рисковать. Да и такую рыбу я действительно видел впервые в жизни, вдобавок ко всему, в той-же инструкции было написано и другое: «Мясо рыбы можно употреблять и в сыром виде. Мясо рыбы становится вкуснее, если его нарезать полосками и высушить на солнце. Не следует есть икру и молоки. Нельзя есть рыбу, пока не пополнен запас воды дополнительно к аварийному запасу, имеющемуся на плоту, т. к. при употреблении белковой пищи (рыба, мясо) увеличивается потребность организма в воде. Для покрытия этой дополнительной потребности на каждые 100 грамм съеденной рыбы необходимо выпить 200 грамм воды». Почему тогда в рационе, присутствуют мясные консервы, подумал я.

Запас воды у меня в общем-то был, но рисковать, поедая неизвестно что, не хотелось. Да и пока хватало того что было. А рыбу ловил больше для того, чтобы убить время. Освобождённые от каши баночки, сразу же выставлялись снаружи плота, на выступающую часть бортика, притянутые к основанию крыши, для сбора воды, если вдруг пойдет дождь. Хотя особенно я на это не надеялся, хотя бы по том, что помнил из лекции что читалась на теплоходе, что сезон дождей в этих местах, длиться с середины декабря по апрель, а мы начинали свой круиз пятого ноября. Соответственно до дождя еще как минимум половина месяца.

В какой-то момент, пришла в голову мысль, что выберись я на сушу, и меня могут просто ограбить, и поэтому, вооружившись найденными в пакете с неприкосновенным запасом иголкой и нитками занялся шитьем. Слегка распоров двойной слой ткани на поясе джинсов, уложил между двумя слоями, аккуратно свернутые по ширине проема, и обернутые полиэтиленом имеющиеся у меня долларовые денежные знаки. После чего долго и тщательно приводил в прежний вид полученную заначку. Если вдруг, все будет хорошо, то распороть и извлечь оттуда деньги будет несложно, а так имеется надежда на то, что этого не заметят.

Исходя из того же, а заодно, чтобы убить скуку, достал свой блокнот с записями, и выделив в нем главное, постарался заучить наизусть все географические координаты, и дополнительные приметы, указывающие точное расположение тайников. Все-таки имелись некоторые опасения, касающиеся того, что если знающий человек прочтет то, что написано в блокноте, то добраться по указанным координатам, для него окажется легче, чем мне самому. А так, все это, я постарался надежно запомнить, применяя при этом свой дар, который, как мне казалось, только укреплял мою память. После того, как я оказался уверен в том, что все выучил наизусть, несколько дней проверял свою память, и в итоге, решил все же избавиться от блокнота, отправив его в свободное плавание.

Судя по ощущениям, я болтался в море, вот уже целую неделю, как ни странно, за все это время, так и не увидев ни единого судна, проплывающего хотя бы где-то вдалеке. Если бы это произошло, то была бы надежда быть замеченным. На плоту имелось шесть фальшфейеров – ракетниц, которые запускались с руки, и пара парашютных ракетниц того же типа. Но чтобы запустить их нужно было хотя бы видеть судно, которое сможет оказать помощь, а просто так устраивать салют было глупо.

Опять же от безделья, принялся сооружать из подручных материалом, сумку-рюкзак. На плоту имелся довольно вместительный прорезиненный мешок, к которому нужно было всего лишь пришить заплечные лямки. Лямки я вырезал из внутреннего слоя купольного покрытия плота, сложил их вдвое, а для пущей прочности внутрь вложил еще и шнур, после чего матерясь и получая уколы, из-за довольно прочного материала, который трудно протыкался, соорудил, довольно вместительный мешок, в который сразу же сложил имеющуюся на плоту аптечку, большую часть консервов и карамели, фонарик с запасными батарейками, ножницы, и так называемое плавучее кольцо, а по сути просто надувной круг с привязанным к нему тридцатиметровым шнуром. Не скажу, что рюкзак получился очень удобным, свою функцию исполнял вполне качественно.

На десятый день моего плавания, под утро, я выбравшись после ночного сна, наружу, вдруг обнаружил буквально в сотне, как мне показалось метрах от меня какой-то берег поросший деревьями. От неожиданности некоторое время смотрел на него, затем кинулся внутрь, как можно быстрее постарался собрать весло, и выбравшись вновь наружу, попытался грести. Увы мои попытки не дали хоть какого-то результата. Скорее плот начал вращаться вокруг себя, нежели двигаться в сторону берега. Все же, чтобы направить в какую-то сторону, эту огромную шестигранную посудину, заставив ее двигаться хоть куда-то, нужны усилия, как минимум двух человек, расположившихся по обеим сторонам плота. Я уже собрался было плюнуть на все, и добраться до берега вплавь, как прямо под плотом, прошла здоровенная акула, которая как мне показалось еще и подмигнула, приглашая меня не тянуть кота за хвост, а по скорее нырять в море, потому что пора завтракать, а она хочет есть.

Видя, что мои попытки не приносят, никакого результата, я вновь бросился внутрь и вытащив из пакета с неприкосновенным запасом, пару красных сигнальных ракет, высунулся наружу, и как и было сказано в инструкции запустил одну из них в небо. Немного подождав, повторил свое действие еще раз, запустив в небо вторую ракету, и в тот же момент, увидел, как на берегу, началось какое-то шевеление.

Уже через полчаса, отплывшие от берега лодки взяли меня на буксир и притянули к берегу. Почувствовав под ногами твердую землю, я готов был расцеловать каждого из аборигенов, встретившихся мне здесь. Самым паршивым оказалось то, что я совершенно не понимал, что до меня пытаются донести местные жители. И в итоге размахивая руками, и рисуя на песке картинки, рассказывающие о том, как я выпал с теплохода, и целых десять дней плавал на этом плоту, похоже прояснили ситуацию.

В итоге, мне позволили забрать с плота мой самодельный рюкзак, накормили какой-то местной рыбой и бананами, и поселили в хижине, упорно произнося довольно знакомое «Police» и оставили в деревне.